№ 130

1826 г. сентября 22 — Рапорт В. Г. Мадатова А. П. Ермолову о положении дел в Карабахе после изгнания войск Аббас-Мирзы

До подробнейшего донесения обо всех обстоятельствах Карабагской провинции, о которых еще не успел я собрать всех нужных сведений, обязываюсь донести в. выс-у только о том, что после двукратного разбития персидских войск близ Шамхора и Елисаветполя, видя, что Аббас-Мирза до такой степени приведен был в ужас, что не помышляя уже о продолжении блокирования кр. Шуши, осаду которой немедленно снял, спеша на помощь сыну своему Мамед-мирзе, старался только с остатками рассеянных войск своих поспешнее удалиться за Араке, и желая сколько-нибудь загладить постыдное бегство свое, приказал беглецу Мехти-Кули (Мехти-Кули-хан Карабахский) с 600-мишахсевенцев увлечь все кочевья за границу, — я немедленно для воспрепятствования ему в том разослал ко всем прокламации, в которых выставив все вероломство персиян, гнусное их правление, равно угнетения, которые неминуемо они от беков будут претерпевать, советовал остаться государственными поселянами, возвратиться в зимние жилища, заниматься хозяйством и не посягать на измену Российскому правительству, которого непобедимые войска наказали наглого неприятеля и для ограждения их от опасности не щадили своей жизни; для лучшего же их убеждения, что я вопреки бесстыдных разглашений подлых персиян еще жив и нахожусь над ними по-прежнему начальником, поспешил из отряда в кр. Шушу. Убеждения таковые по доверенности ко мне народа сильно подействовали и жители, употребив даже в защиту оружие против Мехти-Кули, желавшего их увлечь, воспротивились такому насилию и исключая нескольких незначительных кочевьев и части таклинцев, все прочие остались на своих местах. [206]

Удержав таким образом народ, я приступаю теперь к распоряжениям об открытии провинциального суда, для коего нужны вместо некоторых изменников другие члены; о приведении в прежний порядок казенного хозяйства; о продовольствии войск, для которых по сделанной раскладке имеет доставлено быть в Аг-оглан более 3000 четв. пшеницы из таковой, принадлежавшей беглецам, некоторым бекам и от жителей гористых селений, не претерпевших от неприятеля разорения, и наконец займусь немедленно избранием магальных беков, которых большею частью избрать должен из армян, ибо беки из мусульман почти явные изменники и значущиеся в списке, у сего представляемом (Список не публикуется), содержимы уже полк. Реуттом под арестом; другие же, как-то сыновья их, явившиеся на встречу к Аббас-Мирзе и участвовавшие в истреблении 3-х рот 42-го егерского полка, следовавших из Геруса, бывшие потом неоднократно в драке против войск, находившихся в крепости, равно сделавшие и другие еще злодеяния, находятся до времени на свободе. Они как встречали Аббас-Мирзу сожжением моих деревень, дома и вскрытием даже гробов моего отца и матери, оказывали свою преданность ему, так точно встретили и меня, утверждая, что пребыли верными правительству Российскому. Не показывая им виду, что злодейства их мне известны, обласкал я их; по приведении же главных дел в порядок, преимущественно займусь представлением в. выс-у общего списка возмутителям, наипаче же участвовавшим в пролитии крови русских и армян и в разорении сих последних, дабы навсегда истреблением сих злодеев, нечувствительных к милостям правительства нашего, очистить провинцию от внутреннего врага и водворить в ней навсегда спокойствие и тишину.

По полученным сведениям, изменник Хаджи-Агалар-бек остановился в Герензуре для увлечения силою своих подвластных. Для воспрепятствования ему в сем и дабы удостоверить весь тамошний народ, что я действительно прибыл и войска приблизились уже к персидской границе, послал я по просьбе самих жителей племянника моего Мирза-бека, весьма хорошо служившего во все время блокировки крепости, дав ему в помощь и пор. Сефер-Али-бека, находившегося под арестом и которого поведение еще будет рассмотрено, приказав им сколь наивозможно стараться схватить Хаджи-Агалар-бека; подвластных же как сего беглеца, так и Асада, бежавшего с Мехти-Кули, равно и содержащихся здесь изменников под арестом, я объявил именем в. выс-а государственными поселянами.

О коменданте м. Чиляеве имею честь доложить в. выс-у, что он вместе с капитаном 42-го егерского полка Шевелевым не возвращен Аббас-Мирзою и отправлен в Тавриз, почему до времени я займусь сам разбирательством в суде просьб жительских, наипаче же приведением в известность казенного хозяйства, которое весьма в худом состоянии, — для чего не престану сколь возможно чаще приезжать в Шушу; совсем же отдалиться из отряда никак не могу, во избежание того, что войска без моего здесь присутствия не получат от жителей продовольствия и сии последние подвергнутся притеснениям от излишних требований. Сверх того, не надеюсь я, чтобы кто-либо другой мог удовлетворить сведениями о неприятеле, каковые ген.-адъют. Паскевич всегда требует от меня.

Относительно до войск и армян, защищавших крепость, то долгом себе поставляю в. выс-у объяснить, что служба их достойна внимания, [207] ибо все они действовали с отличною храбростью, выдерживали многократные приступы, отражали неприятеля с важным уроном, презирали недостаток продовольствия и никогда не помышляли о сдаче крепости, хотя бы наступил совершенный голод.

АКАК. т. VI, ч. I. док. 1326.