№ 123

1826 г. июля 22 — Рапорт А. П. Ермолова Николаю I о нападении персидских войск на российские границы

Прибывши в Тифлис 3 числа июля, я нашел уведомление ген.-м. кн. Меншикова, что он выехал из Тавриза по приглашению шаха в Султаниэ. На дороге обогнал его Аббас-Мирза, туда же поспешавший чрезвычайно; тогда же встретился ему шурин Аббас-Мирзы, посланный в Тавриз с воззванием главной священной особы к народу для восстания против неверных. Кн. Меншиков имел известие, что Аббас-Мирза перед выездом из Тавриза дал приказание войскам быть в готовности к походу.

Впрочем, на границе все было спокойно и я одобрил поведение пограничных начальников, тщательно употреблявших всякие меры к отвращению малейших неудовольствий.

Начальствовавший в отсутствие мое ген.-л. Вельяминов 1-й имел строгое за сим наблюдение и не только приказал прекратить работы на посту Мирак, лежащем близко Персидской границы, когда изъявил о том желание Аббас-Мирза чрез ген.-м. кн. Меншикова, но даже [198] готов был вывести войска, если выйдут персидские. С своей стороны Аббас-Мирза дал повеление сердарю Эриванскому не выводить кочевья на нашу сторону во время продолжения переговоров о границе; но сердарь, под видом перевода кочевья, мало по малу умножая войска, расположился вблизи нашего лагеря при уроч. Мирак, посылая далее вперед свою конницу. 16 числа рано сделано несколько выстрелов по передовым нашим постам, но еще вежливым письмом к сердарю думал командир Тифлисского пехотного полка полк. кн. Саварсамидзе остановить беспорядки, но посланного от него схватили персияне близ лагеря, производя крик, что сердарь не имеет нужды в переписке, и, будучи извещен Аббас-Мирзою о последовавшем разрыве, истребит самого полковника.

Не прошло часа, как часть конницы бросилась на пикеты, схватила 9 человек казаков и несколько наших татар, а другая часть обратилась к лагерю, куда и сам сердарь с двумя баталионами регулярной пехоты (называемой сарбазы) последовал.

Кн. Саварсамидзе, приметив, что хотят, заняв его перестрелкою, дать время подойти пехоте, снял лагерь и начал отступление.

Каменистую и тесную дорогу, которую надлежало ему проходить, нашел он занятою конницею, часть которой была спешившись и при себе имела 6 фальконетов.

Взяв 150 чел. пехоты и 1 орудие, он штыками открыл себе дорогу. Между тем остальная его пехота, не более 500 чел. при 2-х орудиях, устроенная в каре, была в перестрелке, ибо подошла уже часть неприятельской пехоты. Кн. Саварсамидзе, возвратясь в каре, ударил в штыки и отдаля неприятеля, прошел почти без потери каменистую дорогу. Неприятель в числе до 5-ти т. чел. преследовал его около 10-ти верст и храбрый кн. Саварсамидзе прибыл к посту Гумри. Неподалеко от оного брат сердаря Эриванского Хасан-хан с большим числом конницы в тот же день разорил сел. Малый Караклис и увлек в плен более 150-ти душ, производя ужаснейшие неистовства.

Того же 16 числа неприятельская конница в 1000 чел. появилась на речке Гамза-чемен и отогнала Тифлисского пехотного полка казенных, солдатских, артельных и офицерских лошадей, изрубив небольшое прикрытие, бывшее при них.

Тогда же разбит небольшой пост при уроч. Садага-хач и пост Балык-чайский испытывает доселе нападения.

Кочевья наших татар равномерно не оставлены в покое: повсюду появились персияне.

Из Карабагской провинции имею известия, что к границам оной приблизились в большом количестве персидские войска и готовятся перейти Араке. Слышно, что в сей стороне будет находиться наследник Аббас-Мирза.

Наглым сим действиям повсюду предшествуют свойственное персиянам коварство. Сердарь пред самым нападением уверял меня о споспешествовании его утверждению дружбы и что он только потому близко к границам нашим, что обыкновенно в летнее время удаляется на кочевье. Коменданту Карабагскому один из главных начальников, родственник Аббас-Мирзы, писал, что переговоры о границах кончены и прежнее дружество получило большую твердость.

Действия с столь различных сторон обнаруживают обдуманное намерение и едва-ли в сем случае не должно подозревать иностранного влияния. [199]

Что происходит с ген.-м. кн. Меншиковым мне неизвестно, но доходят до меня слухи, что все бумаги ко мне перехвачены и я уже не имею с ним сношения.

В то время как особа, доверенностью в. и. в. облеченная, находится при лине шаха по его приглашению, когда туда же для переговоров приглашается наследник, я не только не мог ожидать таких изменнических поступков, но и лишился возможности делать по границе приготовления, ибо одне ничтожныя работы для укрепления небольшого поста Мирак возбудили негодование Аббас-Мирзы и ген.-м. кн. Ментиков опасался невыгодного влияния от того на переговоры и даже самого прервания оных.

Не скрою от в. и. в., что защищать столь обширные границы, не рассеивая войск и не подвергая их опасности, особенно при недостатке их, решительно невозможно; что в первом случае я должен ожидать урона или на время оставить которую-нибудь из провинций, что может иметь худое впечатление на народы, необыкшие еще к повиновению и возбуждаемые сверх того фанатизмом; но не только выйти из сего затруднительного положения возможно, но и заставить персиян дорого заплатить за дерзость и гнусное коварство.

Надобно вести войну в собственную их землю.

Там приуготовлю я им и внутренних неприятелей, ненавидящих их, и соседей, жаждующих случая отмщения.

Для сего всеподданнейше испрашиваю у в. и. в. две комплектные дивизии в 24 баталиона и 6 полков донских казаков в скорейшем времени.

Персияне, не будучи наказаны примерно, будут впоследствии дерзостнее и охранение здешнего края потребует больших средств с чувствительнейшими еще издержками для казны.

Не обвините меня, всемилостивейший государь, незнанием персиян после 10-летнего пребывания моего в здешней стране; не мните, что теперешние происшествия суть случаи, для меня внезапные. Нет, государь, прошел уже год, как я имел счастие писать подробно в собственные руки в бозе почившего императора и гр. Нессельроде. Не преставал также подтверждать о том поверенный в делах наших в Персии с. с. Мазарович; тогда уже видел я войну и просил о прибавлении дивизий войск.

Я не удостоился приобрести доверенности к моим донесениям, а гр. Нессельроде последовал неосновательному убеждению, что войны с Персиею быть не может.

Войну удобно отвратить готовностью к войне и одна дивизия войск более могла подтвердить истину.

Воззрите в. и. в. на всеподданнейше подносимые копии прежних бумаг моих и справедливость государя моего будет мне защитою.

АКАК, т. VI, ч. II, док. 648.