№ 5

1816 г. июля 29 — Инструкция Александра I послу России в Персии А. П. Ермолову ¹⁰

Желая изъявить мое внимание к тому усердию, с коим служили вы в продолжение минувшей войны и зная отличные ваши способности, я назначил вас в качестве чрезвычайного и полномочного посла ко двору шаха персидского. Следующее здесь в руководство ваше наставление покажет вам всю важность возлагаемого на вас поручения, и сколь нужно для пользы России, чтобы оно с успехом было кончено; а потому уверен я, что вы употребите всю возможную попечительность и старание, дабы исполнить в точности мои намерения по сему предмету и чрез то подадите мне новое доказательство вашей ко мне преданности.

До сведения вашего о причинах, побудивших меня к назначению сего посольства, здесь прилагается полное обозрение переговоров, кои поручено было начать ген. от инфантерии Ртищеву и кои кончились мирным постановлением. В сих бумагах заключается также объяснение тех переговоров, и вы увидите, что о взаимном посольстве соглашено с сепаратным актом и что главная цель персидского двора в сем случае состояла в том, чтобы просить о возвращении земель, уступленных нам от Персии. Вследствие сего посол Мирза Абул Гассан хан ¹¹ был отправлен в С.-Петербург немедленно после размена ратификации. Он прибыл в здешнюю столицу во время моего отсутствия, которое по делам Венского Конгресса и по случившимся в 1815 году происшествиям, продлилося сверх всякого ожидания. Возвратясь сюда в конце того же года, я немедленно обратил мое внимание на положение дел с Персиею. Персидскому послу дана была публичная аудиенция со всеми доказательствами уважения и со всеми почестями, употребительными в подобных случаях; а министерству иностранных дел было предписано: войти с ним в переговоры. При первом свидании, объявил он, какие поручено ему сделать предложения; по приглашении же изложить их письменно, вручил чрез несколько дней ноту, при сем в списке приложенную (Нота не публикуется). Содержание оной состоит в домогательстве, чтобы мы отдали обратно Персии или все земли, кои нам от нее уступлены, или часть оных, за денежное вознаграждение; поименно никаких земель не обозначено; но по частным сведениям известно, что он требовал всего только для того, чтобы тем вернее получить хотя частицу, и что все желания персидского двора в полной мере удовлетворились бы, естьли б, из числа приобретенных нами земель, мы уступили ханства: Талышинское, Карабагское и Ганжинское.

Каковы бы ни были обстоятельства, подавшие повод к сему домогательству, нельзя не согласиться в том, что таковое требование о возвращении земель по заключении договора, силою которого оне [24] торжественно уступлены, должно показаться довольно странным. Само по себе сие предложение не заслуживало бы никакого уважения, но в отношении к принятой мною системе для блага общего, которое, по моему понятию, должно быть нераздельно с существенными пользами моих подданных, оно представляется в другом виде. Все мои усилия в последней достопамятной войне, толь успешно конченной, не имели иной цели, как только привести дела в такое положение, чтобы Европа воспользовалася всеми выгодами, кои доставить может мир прочный и продолжительный. Намерения мои исполнились, и теперь первая обязанность государей и первая потребность народов должны состоять в том, чтоб сие положение дел нерушимо сохранилося. Пример главнейших держав в твердом последовании благоразумной и скромной политике, паче всего может к тому содействовать; и в сем отношении Россия, по своей обширности, по изобилию всяких способов и особенно по воинской силе своей, больше всех других держав обращает на себя общее внимание. А потому я поставил непременным себе правилом стараться всеми мерами, дабы утвердилось мнение, что преобладание России, доколе я буду управлять ею, обратится единственно к охранению общей безопасности, и что не от нас возникнуть может вновь система общего испровержения и разрушения, толь долго свирепствовавшая над Европою во время наполеонова владычества. Последуя сему правилу и дабы не подать даже повода к подозрению, что мы имеем честолюбивые виды на счет Персии, я решился, не отвергая вдруг сих домогательств, принять в соображение, нельзя ли в самом деле уступить Персии какие-нибудь земли, в удержании коих нет для нас совершенной необходимости; но за то получить другие выгоды, и сим образом найти средство к удовлетворению сей державы, без ущерба пользы собственной; ввиду же общего понятия поставить явное доказательство, что я первый на самом деле исполняю те правила, о коих другим державам проповедую. Для сего нужно было прежде всего удостовериться в важности предметов, о возвращении коих Персия домогается, я требовал о том сведение от людей, кои употреблены были в Грузии и, следовательно, имели случай приобрести их на месте. В следствие чего, ген. Тормасов ¹² и маркиз Паулучи ¹³ представили записки, при сем приложенные (Эти документы не публикуются); но заключающиеся в них сведения показались мне столь же недостаточны, как и все другие, сообщенные посторонним образом; а потому положил я, не приступая на первый раз ни к какой решимости, принять следующие меры:

1-е. Не давать персидскому послу решительного ответа.

2-е. Объявить ему, что сей ответ будет доставлен шаху чрез посла; который от меня к нему отправлен будет.

3-е. Поручить моему послу, чтоб он обозрел сперва, наитщательнейшим образом, вновь приобретенные земли и потом доставил мне самое точное и подробное об них донесение.

4-е. Приступить к какой-либо решимости не иначе, как на основании сего донесения.

О сем объявлено послу нотою, и хотя он не мог быть доволен, не получив успеха в своем поручении, но не возобновляя более никаких искательств и почитая свое посольство конченным, просил, чтоб ему дана была отпускная аудиенция. [25]

Из сего изложения принятых мною мер вы довольно ясно усмотреть можете главные черты обязанностей ваших. Остается объяснить вам образ моих мыслей на счет сношений наших с Персиею, указать вам цель, к коей устремлены мои желания для пользы моих подданных, и обозначить с точностию правила для поведения вашего.

Из предписаний, данных разным предместникам вашим в Грузии, вы увидите, что цель войны с Персиею состояла в том, чтобы постановить границу по рекам Куре, Араксу и Арпачаю. Вы усмотрите в них также: по каким причинам я решился впоследствии согласиться на условия, по коим она утвердилася на основании Status quo ad presentem. Нельзя не согласиться, что нынешнее ее положение, по содержанию трактата, сопряжено с большими неудобствами. Достаточно взглянуть только на карту, чтоб в том увериться, а также почувствовать все преимущества, кои могла бы доставить естественная граница, обозначенная течением двух больших рек, кои легко защитить можно и посредством оных однажды навсегда учредить дела [в]таком порядке, что на будущее время не могло бы встретиться никакого повода к взаимным неудовольствиям. Большая часть людей, коим те места известны, не токмо сие подтверждают, но почитают означенную границу совершенно необходимою и даже сомневаются, чтоб без того можно удержаться в Грузии. Будучи согласен с ними в том, что сия граница действительно полезна и гораздо выгоднее постановленной ныне, я не могу однакоже еще увериться, чтоб и в сей последней не заключалось средств, для защиты и безопасности владений наших за Кавказом и чтоб сии владения, в самом деле, были подвержены такой опасности, естьли не будут ограждены полным течением Аракса. Но буде нельзя приобрести сего иначе, как только силою оружия, в таком случае, бесполезно было бы заниматься сею мыслию, по изъясненным выше сего причинам; а должно удовольствоваться нынешнею границею и стараться только о том, чтобы из него извлечь как можно больше пользы. Впрочем, всякая война, без явного к тому повода со стороны Персии и предприятая для того только, что нам нужно приобрести новые выгоды или удобности, была бы война несправедливая, и следственно противная принятым мною правилам. Я совершенно чужд всякого помышления о новых завоеваниях; а желаю только, чтоб мир с Персиею сохранился и дружественные сношения с нею утвердилися, и для того, при обозрении новых границ, вы должны не упускать из виду сего миролюбивого моего намерения. В руководство ваше по сему предмету будут особо начертаны, сколько можно, подробные правила при недостатке местных сведений о том крае. Сие составит первый предмет занятий ваших по прибытии ваше в Грузию; ибо, соображаясь с вашим по сему предмету донесением, я предоставил себе дать последний ответ на предоставленные персидским послом домогательства, кои, впрочем, не могут быть уважены во всем пространстве их, ибо ни в каком случае не может настоять речи о Ганже, но должно увериться, нельзя ли в Талышинском и Карабахском ханствах найти средства к удовлетворению Персии, проведя чрез них новую черту границ и стараясь, во взаимство того, получить другие выгоды.

Нет сомнения, что всего полезнее было бы обменять приобретенную нами за Араксом землю на Еривань и Нахичевань; но зная, с каким упорством Персия уклонялась от уступки сих владений, никак, нельзя надеяться, чтоб она ныне на то согласилась. Вообще я положил, обратные с нашей стороны уступки в Талышинском и Карабагском [26] ханствах, а также меру моей снисходительности при утверждении нового разграничения распорядить в соразмерности с тем, чего можно будет ожидать от Персии в иных отношениях.

Требования мои будут состоять, во-первых, в коммерческих выгодах; министр финансов представил мне разные замечания в особой записке, которая послужит вам по сему предмету наставлением. Я присовокуплю здесь только, что естьли бы можно было снискать позволение завести в Зинзилях, особливо же в Астрабате, торговые конторы, в том виде, как предначертано было покойною г. и. Екатериною в наставлении, данном ею гр. Зубову, а также в записке, сим последним составленной; то сие принесло бы важную пользу для астраханской торговли нашей, и вы окажете истинную заслугу, естьли предуспеете привести сие в исполнение.

Я искренно желаю быть с Персиею в мире, и следственно, для меня приятно будет все, что послужить может к утверждению связей, на последнем договоре основавшихся, а также к тому, чтобы сии связи обратились в пользу будущих соображений, кои по стечению обстоятельств могут встретиться. Сие требует однакож крайней осторожности и наивнимательнейшего рассмотрения. По уверениям посла, шах совершенно расположен по сему предмету соответствовать моим желаниям. Но прежде всего решить должно, можно ли приступить к союзу с Персиею без опасения, что от того может последовать для нас гораздо больше неудобностей, нежели пользы. Для России всего нужнее, как кажется, заключить такое обязательство, по которому можно б было увериться в совершенном нейтралитете со стороны Персии во всех войнах, кои мне случалось бы вести в других местах, где бы то ни было, с тем при том, чтобы я не был обязан, во взаимство того, брать деятельного участия в распрях Персии с соседними ей народами, ни же помогать ныне владеющему шаху ¹⁴, или кому-либо из сыновей его, в случае мятежей или несогласий внутренних, кои по всем соображениям, неминуемо должны случиться после смерти шаховой. Он назначил по себе наследником Аббас-Мирзу ¹⁵; но по разным сведениям вероятно, что прочие сыновья Фет-Али-шаховы, особливо же склонный к войне Махмед-Али-Мирза, управляющий ныне южными провинциями, не допустят, чтоб он спокойно воспользовался сим правом. Естьли бы я руководствовался иными побуждениями, а не теми, что и в Азии, после толь продолжительной войны и тяжких бедствий, так же как и в Европе, нужно восстановить мир, необходимый и для пользы моих подданных, и естьли бы я не был убежден, что для достижения сей цели непременно должно последовать наистрожайшим правилом совершенного миролюбия, — то смятения и междуусобные войны, кои должны возникнуть по кончине шаха, могли бы подать повод, или предлог к тому, чтобы к условиям договора, в Гюлистане заключенного, были присовокуплены нужные для нас дополнения, но я чужд сей мысли и следовательно, не желаю обязательств, кои могли бы дать мне право вступаться во внутренние дела и несогласия в Персии. Напротив того, я почел бы таковую обязанность для меня тягостною, ибо она вовлекла бы Россию в новые войны, — и потому, для меня приятно было, что при последних переговорах на предложенную с нашей стороны статью, чтобы наследство престола было обеспечено в пользу Аббас-Мирзы, сам персидский шах не изъявил своею согласия. При получении ответной от меня к Аббас-Мирзе грамоты, персидский посол, заметив, что в надписи нет титула наследника Персии, домогался [27] наиубедительнейшим образом, чтоб сии слова были прибавлены; но я отклонил сие предложение по уважениям, изъясненным в ответе ему данном, и при сем в списке прилагаемом (Документ не публикуется). Те же самые доводы должны употреблять и вы при всех сношениях ваших по сему предмету; впрочем уверяйте Аббас-Мирзу при всяком случае, что, по вступлении его на престол, я никак не отрекусь признать его владетелем Персии, естьли же удостоверитесь, что давая сей титул шахского наследника, мы не подвергаемся ручательству за его право на престол, то нет никакой надобности ему и ныне в том отказывать. В договоре, заключенном между Англиею и Персиею, англинский посол Гор. Узеле поместил статью следующего содержания: «Обе договоривающиеся стороны взаимно обязуются поддерживать порядок наследия, в каждом из двух государств ныне существующий». Но англинское правительство не утвердило сей статьи, объявя, что она не сообразна с их конституциею, и хотя сие правительство дает и ныне Аббас-Мирзе титул персидского наследника, но не принимая на себя никакого в том ручательства. Я считаю за нужное держаться и с нашей стороны сего же правила осторожности. Старайтесь однако же в объяснениях ваших с Аббас-Мирзою оказывать ему всякое уважение, чтобы смягчить, сколько можно, неприятное под ним сей меры действия, и в то же время, уверяйте наиположительнейшим образом в моем дружеском к нему расположении.

По изъясненным здесь уважениям, повторяю: что с Персиею полезно б было заключить одно только постановление, и именно такое, по которому она с своей стороны обязалась бы наблюдать наистрожайший нейтралитет; а Россия, во взаимство того, равномерно обязалась бы оставаться совершенно нейтральною во всех войнах, кои Персия вести будет с сопредельными или иными государствами. Впрочем и для сего нужно еще рассмотреть: в каком положении персидское правительство и можно ли положиться на такое с ним обязательство; а потому, вы не оставите удостовериться на месте: довольно ли прочно оно основалось и можно ли, вступая с ним в те связи, ожидать какой-либо пользы с благонадежностию. Кроме вышепоказанной выгоды, сии связи могли б также ослабить вес английского там влияния. Из всех европейских держав Англия паче всех других стараясь как можно больше сблизиться с персидским правительством; и при неослабном о том попечении, посредством многих деятельных агентов ею там употребленных, она успела усилить свое влияние до такой степени, что оно распространяется на все части внутреннего управления.

Сколь ни тесны мои сношения с великобританским правительством, я не могу однако же равнодушно видеть, чтоб власть его усиливалась в соседственном со мною государстве, с которым, по необходимости, я должен стараться, чтобы оно не было подвержено постороннему европейских держав влиянию. Англия естественно должна желать, чтоб все виды и помышления персидского правительства были обращены к Северу, и будет возбуждать в нем против нас подозрения, дабы отвлечь его внимание от Юга. Меня не занимают замыслы, чтоб посредством Персии потрясти власть англичан в Индии, и следовательно, я неоспоримое имею право стараться всеми мерами, дабы остановить действие такой системы, которая со временем легко обратиться может и к той цели, чтобы вредить моим владениям за Кавказом. Вследствие сего я признал за нужное при самом начале устранить всякое посредничество [28]

Англии в переговорах с персидским послом, здесь производившихся, ибо легко было предвидеть, что всякое его соучастие в толь важном обстоятельстве, открыло бы ему множество способов и предлогов вмешиваться час от часу более в дела Персии. Из обозрения переговоров ген. Ртищева и из рот, здесь размещенных с лордом Каткартом, вы усмотрите: на чем старается англинское правительство основать обязанность и права свои на сие посредничество, а также какие с моей стороны употреблены доводы в опровержение оных и дабы совершенно отклонить сие предложение. Все сии сведения ясно покажут вам, сколь нужно остановить перевес английского влияния в Персии, ослаблять оное неприметным образом и наконец вовсе истребить его. И потому сей предмет поручается особенному вниманию вашему, и с тем, чтоб вы поместили оный в числе главнейших обязанностей ваших. Судя по разным отзывам персидского посла, есть повод к заключениям, что сие влияние, становясь час от часу взыскательнее и обращаясь даже на мелочные подробности внутреннего управления, делается для персиян тягостным, а едва ли не заставляет нас желать, чтобы от него избавиться. Будь сие справедливо, то вы найдете уже готовый способ, который много поможет вам в сем деле и вы не оставите воспользоваться оным в полной мере. Не нужно объяснять вам, что сия часть вашей инструкции требует столь же тщательного, сколь и осмотрительного исполнения, дабы как-нибудь не расстроить нас с Англиею и не подать ей повода к справедливым против нас жалобам. Впрочем успехи ваши, по сему поручению, должны более состоять в естественном последствии возрастающего к России доверия, нежели в каких-либо иных мерах, или непосредственных с вашей стороны внушениях. И потому, в обращении вашем с поселившимися в Персии или с акредитованными при тамошнем дворе англичанами, должно быть соблюдено все то внимание и ласки, коих вправе ожидать от посла дружественной и союзной державы.

Во время пребывания своего в России персидский посол имел случай удостовериться о способах, коими она может располагать, не имея никакой войны в Европе. Думать должно, что его о том донесение произведет над шахом весьма полезное действие и понудит его обратиться к миролюбивому расположению, естьли б, чего впрочем ожидать нельзя, он мог иметь помышление мстить за то, что его посольство толь неудачно кончилось, или отнять силою то, чего не может снискать переговорами.

Разговаривая с шахом и с его министрами, старайтесь вообще утвердить в том мнении, что для блага Персии необходимо нужно ей быть в мире с Россиею и следовательно, предоставить нам все то, что но трактату следует наблюдать тщательно, чтобы дружественные сношения укрепилися, и избегать всего, что может нарушить их. Испытанные Персиею поражения в то время, когда мы против нее действовали только малейшею частию сил наших, без сомнения произвели над нею глубокое впечатление, и наверно она чувствует всю опасность, ей предстоящую: в случае новой войны с Россиею в такое время, когда она может располагать всеми своими средствами. Не излишнее было бы о сей важной истине повторять им чаще; ибо страх над сими народами больше всего действует, а в настоящем случае сие обратилось бы в их же пользу; ибо чрез то можно воздержать их от разных покушений, на кои пустившись по неосмотрительности, сами должны сделаться первою их жертвою. По моим правилам, я не имею даже в [29] помышлении воспользоваться превосходством сил моих, дабы принудить их к новым уступкам. Вся цель сношений моих в Азии состоит токмо в том, чтобы сохранился мир и водворилося спокойствие между народами, сопредельными в том краю с Российскими владениями; ибо под сению мира и общего спокойствия я надеюся утвердить благосостояния и распространить просвещение в землях, лежащих за Кавказом, а также довершить постепенное покорение народов, на нем обитающих. Сей важный предмет требует неослабного с вашей стороны попечения; ибо, доколе продолжаться будет неприязненное положение с сими народами, до тех пор нельзя ручаться за прочность нашего военного положения в Грузии.

Поелику предстоящие переговоры с Персиею должны паче всего очевидное доказательство, сколь искренно желаю я, чтоб общий мир утвердился, как можно более; то заключающееся здесь наставление не есть изложение точной воли моей, но простое только обозначение тех предметов, по которым, сообразуясь с вашими донесениями, я намерен приступить, в миролюбивом смысле, к твердой решимости. Я не прежде могу снабдить вас положительными предписаниями, как по получении первых ваших донесений. Паче всего нужно, чтобы вы, как можно скорее, донесли мне о последствиях возложенного на вас обозрения новоприобретенных владений. Ибо, пока не обозначится с точностию, чего стоят сии земли и каких выгод можно за них требовать от Персии, в виде каких-либо преимуществ по торговле или денежного вознаграждения, буде шах не отменил сей мысли, я не могу дать толь решительных предписаний, по каким вы могли б вступить в окончательные переговоры; а потому нужно распорядить ваше путешествие таким образом, чтобы, по расчету времени, мои повеления могли дойти к вам вскоре по прибытии вашем в Персию. Между тем, старайтесь удостовериться в расположениях шаха и узнать: на каком правиле вознаграждений, с персидской стороны, положено будет приступить к переговорам.

Вы можете пробыть в Тейране столько времени, сколько, по мнению вашему, нужно будет для исполнения возложенных на вас поручений. Не назначая никакого срока, я предоставляю сие в полной мере вашему усмотрению, когда вы будете на месте, с тем, чтобы посольство ваше могло принести как можно больше пользы. Вы не оставите употребить возможного старания, дать собрать самые достоверные и подробнейшие сведения: о правлении сей земли и ее способах, о ее статистике и топографии, а также о состоянии и силе войск ее. С вами отправляется несколько воинских и гражданских чиновников, каких вы можете употребить к тому с пользою, разослав их в разные места Персии; а также разрешаю и вас на таковые путешествия, как-то: в Испагань и южные провинции Персии, естьли только можно будет на то решиться, не подвергая себя опасности, и естьли сие не противно будет персидскому правительству.

Я приказал сообщить вам все предоставленные мне в последнее время бумаги, относящиеся до Персии. Вы найдете между ими две записки, кои были составлены, в бытность ген. Гардана французским послом в Персии, чиновниками его миссии. Она дошла до меня по особым связям с нынешним французским министерством; и для того поручаю вам хранить их с крайнею осторожностию.

Вам вручены будут, для доставления, разные грамоты и подарки, как от меня, так и от имени государынь императриц к супруге [30] шаховой. МИД сообщит вам подробный им список и особо изложит некоторые замечания касательно этикета, который нужно будет соблюсти, как при поднесении оных подарков и грамот, так и вообще при всех сношениях ваших с двором и фамилию шаха. В сем отношении персидскому послу было оказано здесь столько уважения и снисхождения, что Тейранский двор, конечно, не оставит и в рассуждении вас соблюсти взаимство совершенное. В азиатском церемониале заключается много таких вещей, которые, по своей необыкновенности, часто кажутся для европейцев неприличными. В таковых случаях, будьте вообще сговорчивы; ибо не трудно различить то, что относится просто к обычаям, от таких вещей, кои можно почесть за унижение.

МИД сообщит вам также список чиновникам, кои будут принадлежать к посольству вашему.

По отъезде вашему из Тейрана нужно будет учредить там всегдашнюю миссию, почему не оставите донести мне, кого именно из сих чиновников вы признаете наиболее способным к исправлению там должности поверенного в делах; каковое назначение не может иметь места только в таком случае, когда бы, по обороту дел посольства, не могло в том быть ни пользы, ни приличия.

Кроме жалованья, по званию командира отдельного корпуса в Грузии, я назначил вам на содержание, доколе продолжится сие посольство по пяти тысяч рублей серебром в месяц. Сверх того, приказал отпустить на чрезвычайные издержки двадцать пять тысяч рублей серебром и двадцать тысяч ассигнациями.

Таким образом, снабдив вас всеми средствами к исполнению моих намерений, надеюсь я несомненно на усердие и ревность, кои вы с своей стороны употребите, дабы оправдать мою к вам доверенность и в сей надежде пребываю вам благосклонный.

На подлинном подписано

собственною е. и. в. рукою тако: Александр

АВПР, ф. Гл. архив, 1-7, 1816 г., д. № I, пап. 2, лл. 52-69 об. Копия.

Комментарии

10. Ермолов, Алексей Петрович (1777-1861) — русский военный и государственный деятель, генерал от артиллерии, в 1812 г. начальник Главного штаба 1-й Западной армии, с декабря 1812 г. начальник артиллерии действующей русской армии. В 1816 г. был назначен главнокомандующим в Грузин и командиром Отдельного Грузинского (с 1819 г. — Кавказского) корпуса, в 1816-1818 гг. — чрезвычайный и полномочный посол в Персии. Отличался независимостью суждений и оппозиционным отношением к аракчеевскому режиму, покровительствовал сосланным на Кавказ декабристам. С усилением реакции при Николае I в 1827 г. был снят с должности и находился в отставке. В 1830 г. был назначен членом Государственного совета.

11. Мирза-Абдул-Гассан-хан — министр иностранных дел Персии, в 1816 г. был в Петербурге в качестве чрезвычайного посла Фетх-Алп-шаха. Подписал Туркманчайский мирный договор.

12. Тормасов, Александр Петрович (1752-1819) — граф, генерал. В апреле 1809 — сентябре 1811 гг. — главнокомандующий войсками в Грузии и на Кавказской линии.

13. Паулуччи, Филип Осипович (1779-1849) — маркиз, итальянец по происхождению, генерал-адьютант. В 1807 г. перешел из французской армии на русскую службу. Принимал активное участие в русско-турецкой войне 1806-1812 гг. В 1810 г. назначен генерал-квартирмейстером Кавказской армии, в 1811 г. — главнокомандующий в Грузии. Участвовал в Отечественной войне. В 1829 г. оставил русскую службу и уехал в Италию.

14. Фетх-Али-шах (Баба-хан) (1762-1834) — персидский шах (в 1797-1834 гг.) из династии Каджаров, слабовольный властелин, часто попадающий под влияние англичан и французов. Русско-персидские войны первой трети XIX в. завершились Гюлистанским трактатом (1813 г.) и Туркманчайским миром (1828 г.) при жизни Фетх-Али-шаха.

15. Аббас-Мирза (1789-1833) — государственный деятель Персии, наместник шаха в Азербайджане, второй сын, наследник Фетх-Али-шаха Каджара. Играл руководящую роль в управлении государственными делами и, в частности, во внешней политике. Во время русско-персидской войны 1826-1828 гг. командовал персидскими войсками. Пытался реорганизовать персидскую армию по европейскому образцу с помощью английских и французских инструкторов. Подписал Туркманчайский договор 1828 г.