№ 480

1811 г. марта 27. — Рапорт Ф. О. Паулуччи Александру I об успешных действиях русских в Карабаге под командованием ген.-м. Котляревского

После несчастнаго происшествия, случившагося в Карабаге 1-го числа прошлаго февраля, быстрое появление мое с отрядом войск на границах Карабагскаго ханства заставило Аббас-мирзу с поспешностью ретироваться с персидскими войсками за Араке во внутрь Персии, как я о сем доносил всеподданнейше в. и. в., от 22-го минувшаго февраля.

Преследовать неприятеля и отмстить стыд, коему подвергнулись храбрые войска здешняго края по вероломству подлеца, сдавшего неприятелю батальон Троицкаго полка, было в то время Первейшим моим стремлением; но к крайнему моему прискорбию, революция, открывшаяся в Кахетии, принудила меня поспешить возвращением в Грузию.

Быв, однако же, личным свидетелем чрезвычайно расстроеннаго состояния Карабагскаго ханства по слабости ныне владеющего Мехти-Кули-хана, заметив недоверие к войскам в. и. в., посеянное в жителях сего владения после дела, случившагося с Троицким батальоном, чем изощренные в хитрости персияне и их сообщники не преминули воспользоваться, рассевая в Карабаге ложные слухи о бессилии российских войск защищать сию провинцию и о готовности их оную бросить, также не сомневаясь в преданности к Абдул-Фетх-хану и изменнику Джафар-Кули-аге, пред сим бежавшему к персиянам, большей части карабагскаго народа, который при бездействии нашем не упустил бы перваго случая передаться неприятелю и, наконец, неопреодолимое желание мое

для пользы службы в. и. в. восстановить честь российскаго оружия пред глазами того самаго народа, который ослепился малою поверхностью неприятеля, — решили меня пред отъездом из Карабага в Грузию дать повеление отлично-усердному к службе ген.-м. Котляревскому сделать движение за Араке, разбить неприятеля, возвратить сколько можно карабагских семейств, увлеченных персиянами, отогнать в Карабагской области Персии принадлежащий скот и показать неприятелю, что войска в. и. в., [598] охраняющие Карабагское ханство, не только не слабы для защиты Карабага, но могут разорить и самые их владения.

Вследствие сих распоряжений, мною сделанных, имел я удовольствие пред самим отправлением моего курьера к в. и. в. с донесениями получить приятное известие от ген.-м. Котляревскаго, что предпринятая им экспедиция имела весьма благополучный успех. Почему, не отлагая, спешу с чувствованием живейшей радости всеподданнейше представить в. и. в. подробности сего происшествия.

Опытный ген.-м. Котляревский, предприняв сию экспедицию, признал нужным разделить свой отряд, составленный из 1250 чел. пехоты и 200 козаков, на три колонны; выступив 12-го числа сего месяца с главной частью своего отряда, бывшаго на реке Куре, он следовал форсированными маршами к Араксу. Полк. Живкович по его предписанию должен был 14-го числа, выйдя из Зангезурской округи с 2-мя ротами егерей, сделать в сутки 70 верст и занять на Араксе Худаферинский мост; майор же Дьячков с 200 егерей соединиться на оном с полк. Живковичем. Цель сего распоряжения состояла в том, чтобы 15-го числа вместе с рассветом, поставя в глазах неприятеля три отряда, действовать с быстротою на трех пунктах, а для дальнейших операций соединиться за Араксом в один, оставя только надежное прикрытие у Худаферинскаго моста.

Ускорение же сею экспедициею тем необходимее было, что происки изменника Джафар-Кули-аги начали действовать на народ карабагский. Сел. Туг, весьма для нас важное по своему местоположению, с присоединившимися к нему жителями других деревень, пред тем бежало в числе 200 семейств за Араке и слух распространился, что идут сильные неприятельские партии для впадения в Карабаг.

Действительно, 13-го числа одна из сих партий, состоящая из передавшихся и части угнанных персиянами карабагцев, была отрядом ген.-м. Котляревскаго открыта и мгновенно козакамн опрокинута, причем 21 чел. взяты в плен. Того же числа ночью, сколь скоро отряд выступил от реки Ханашин, изменник Джафар- Кули-ага, с карабагскими и своими войсками возвращавшийся от Аскарапа, где он по принятым мерам ничего не успел, наехал на арьергард и по перестрелке обратился в бегство. В сем действии взят в плен 1 чиновник карадагский и 1 татарин из передавшихся неприятелю карабагцев; ген.-м. же Котляревский по сему случаю ускорил своим маршем.

14-го числа от урочища Дашкесана, взяв из своего отряда батальон Кабардинскаго полка без орудия, всех козаков и несколько татар он следовал к переправе Саржанлы, в 30-ти верстах ниже Худаферинскаго моста. Прибыв к оной пред светом, настиг бежавшее из Карабага сел. Туг, которое остановил и под прикрытием возвратил в Карабаг. Чрезвычайная же однако вода в Араксе, прибывшая необыкновенно рано от оттепели и сильных дождей, сделала чрез Араке переправу в брод совершенно невозможною. Почему, узнавши, что есть еще на сей стороне несколько жителей, увлеченных персиянами при впадении о Карабаг Аббас-мирзы, ген.-м. Котляревский послал немедленно козаков и конницу карабагскую вниз по Араксу, коими по перестрелке возвращено две карабагские деревни и отбита часть неприятельскаго скота. [599] Между тем батальон Севастопольскаго п. под командою майора Писемскаго, с орудиями следовавший к переправе Султанлу, выше Саржалинской в 10-ти верстах, прибыл туда и, найдя также невозможным переправиться, посланными командами, при небольшом деле с неприятелем, равномерно отбил несколько скота. После сего считая верным, что Худаферинский мост должен быть уже занят, ген.-м. Котляревский приказал отряду следовать к оному, а сам с конницею поспешил, вперед; но полк. Живковича там не нашел, мост же был сломан так, что исправить оный не было средств. Почему, остановя отряд на реке Топчак, послал повеление полк. Живковичу, что как уж мост не может быть исправлен, то старался бы более отбить неприятельскаго скота, на сей стороне находящагося, и потом соединился бы с ним.

15-го полк. Живкович был занят сим действием, успев отбить только 1000 баранов.

16-го же соединился с главным отрядом, донеся ген.-м. Котляревскому, что медленность в его движении произошла от чрезвычайнаго затруднения, которое он встретил при переправе чрез наводнившуюся речку Гинери(?) и чрез занятие ея неприятельскою партиею Челябинских куртинцев, в 600 чел. состоявшею, которая после неудачно сделаннаго ею нападения на Зангезурскую округу Карабагскаго владения, где усердным карабагским чиновником Касим-беком не была допущена к грабежу, возвращаясь обратно, встретилась с сим отрядом и была рассеяна. Сия самая конная партия, с стремительностью обратившаяся в бегство, предупредив его прибытие к Худаферинскому мосту, успела оный разломать и тем положить твердейшую преграду войскам в. и. в. переправиться за Араке.

Однако же ген.-м. Котляревский, по усердию своему к службе, не останавливаясь делать поисков над неприятелями по сей стороне Аракса, открыл чрез посыланные им партии козаков и татар с подкреплением пехоты, что в укрепленном самою природою месте Кыз-кала, которое персияне считают неприступным, находится весьма много неприятельскаго скота, защищаемаго 150 чел. отборных воинов из куртинцев, и решился по предприимчивости своей в самом сем трудном месте нанести удар неприятелю. Итак, командировав немедленно Троицкаго пехотнаго п. майора Подревскаго с 200 чел. отборной пехоты, присоедини к нему козаков с войсковым старшиною Поповым 16-м, приказал непременно овладеть войскам Кыз-кала и отбить у неприятеля скот. Примерная же храбрость войск в. и. в., сопряженная с ревностным желанием отмстить персиянам и унизить их надменность, произведенною прежнею их удачею, увенчала полным успехом сие предприятие.

Неприятель, теснимый и поражаемый в самой твердейшей его позиции, сколь ни отчаянно упорствовал, но потеряв много убитыми и обессилив совершенно, уступил оную победителям; 10 т. разнаго скота взято в сем месте у неприятеля. Со стороны же войск в. и. в. при сем успешном действии вся потеря состояла в 6-ти чел. раненых, причем также и майор Подревский, командовавший сим отрядом, получил контузию. За сим узнав еще, что 3 армянские деревни, угнатые из Карабага при впадении Аббас-мирзы, находясь под прикрытием персиян в крепких местах, не переправлены за Араке, ген.-м. Котляревский немедленно отрядил туда сильную команду и возвратил оные. После чего, не находя более предмета [600] для дальнейших действии к славе оружия в. и. в., по невозможности перейти Араке, весь сей отряд 17-го числа обратился в Карабаг.

Таким образом, хотя непреодолимый неприятель — вода лишила блестящих успехов, каких должно было наверно ожидать при положении персиян, никак не думавших, чтобы войска, охраняющие Карабаг, в состоянии были предпринять экспедицию за Араке, со всем тем главная цель сей экспедиции достигнута в полной мере: неприятель внешний и внутренний весьма увидел, что в Карабаге состав войск силен и может всегда поразить врагов, покушающихся на спокойствие сего владения; 400 семейств, бежавших и увлеченных персиянами в плен, возвращены, более 15 тыс. разнаго скота отогнато у неприятеля и сим действием чувствительно наказаны как челябинские куртинцы, делавшие в Карабаге беспрерывные разбои, так и джебраильцы, с изменником Джафар-Кули-агою передававшиеся неприятелю. А возвращение в Карабаг сел. Туг, бежавшего к неприятелю, произвело важное впечатление в народе, поколебавшемся было при побеге онаго, тем более, что чрез сие вся часть от Шуши до Аракса, прикрываемая весьма крепким местоположением сего селения, сделалась было открытою для неприятеля.

Сверх сего из представленных ко мне от ген.-м. Котляревскаго подлинных писем, кои он достал в свои руки уже при движении с отрядом к Араксу, ясно обнаруживается, что без ускорения сею экспедициею Карабаг потерял бы, может статься, важнейшую часть своих жителей. Из числа сих писем 5 было к брату ныне владеющего Карабегом Мехти-Кули-хана, полк. Ханлер-ага, одно от персидскаго министра Мирза-Безюрге и 4 от резных персидских ханов, кои заключали в себе приглашение его в Персию и открывали, что меть давно имеет сие в намерении, равно как и он сем наклонен с подвластными своими перейти в Эривань. Другие же еще две татарские бумаги, перехваченные у самаго Араксе, были повеления от бежавшего изменнике Джафар-Кули-аги к Азад-султану, начальнику Карачорлуйских куртинцев в Карабеге, и к Калб-Али-Исмаилу, одному из старшин, коими он призывал их перейти с народом в Карабег, обещая милости и большие выгоды. Между тем захваченные не Араксе жители доставили также сведение ген.-м. Котляревскому, что и другой брат Мехти-Кули-хана карабегскаго, Мамед-Касим-ага имел переписку с Карадегским Хаджи-Мамед-ханом и готовы были с своими подвластными пере-деться неприятелю. Однако же сия неожиданная и при том с толиким успехом совершившеяся экспедиция ниспровергла ожидания коверных персиян, расстроила намерение самих карабегцев — тех, кои были уже готовы к побегу заграницу, и остановила их предприятие, ибо они увидели одних из передавшихся неприятелю возвращенными назад, е других оставшихся заграницею наказанными лишением скоте. При том по возвращении отряде в Карабег, для лучшего обеспечения сего владения немедленно приняты были строгие меры к отнятию способов сим народам бежать к неприятелю. Брат Мехти-Кули-хана Касим-ага под благовидным предлогом тотчас был остановлен в крепости Шуше; к другому брату полк. Ханлар-ага приставлен всегдашний надзор и объявлено не выезжать из крепости без позволения начальстве, а меть изменнике Джафар-Кули-аги, которая сделала было заговор бежать и приглашала для сего сыне своего прибыть из заграницы с [601] войсками, по повелению моему вызвана из Карабага и остановлена в Елисаветпольской крепости.

Из всех таковых обстоятельств в. и. в. благоусмотреть изволите всю важность сей удачной экспедиции, стоившей, можно сказать, спасения Карабагскаго ханства, унизившей кичливость неприятеля, ободрившей вместе с тем унывших жителей и восстановившей в Карабаге блеск оружия в. в., потемненный было подлою изменою. Почему ревностное - усердие к службе, оказанное штаб и обер-офицерами в сем действии, также храбрость и неустрашимые труды в сию экспедицию, понесенные всем отрядом, по самой справедливости достойны обратить на себя высочайшее воззрение, то я принял смелость представить к военному министру списки об отличившихся наиболее в сию экспедицию чиновниках, истинно заслуживающих от щедрот в. и. в. испрашиваемых мною наград за их подвиги, и в особенности отличный по усердию своему к службе ген.-м. Котляревский, коего опытности в военном искусстве и благоразумным распоряжениям должно отнести весь успех сей экспедиции.

В заключение же вменяю себе в священный долг всеподданнейше донести в. и. в., что из числа 15000 отбитаго у неприятеля скота 400 быков обращены для подвижнаго магазина, 3000 баранов отправлены ген.-м. Котляревским для войск в Грузии расположенных и 1500 роздано отряду и войскам, в Карабаге находящимся. Остальное же все количество скота, во уважение крайне разореннаго состояния жителей Карабага, вручено хану для удовлетворения оным тех, кои наиболее пострадали от беспрерывных набегов персиян, каковое особенное милосердие послужит торжественным опытом не только всегда твердой защиты войсками Карабагскаго ханства, но и не отступной попечительности в. и. в. о благе народов, населяющих сие владение.

Акты, том V, док. 249.