№ 434

1809 г. мая 29. — Отношение А. П. Тормасова Н. П. Румянцеву о положении дел в Персии и Турции

/л. 38/ Почитая долгом доводить до сведения в. с. о всех известиях мною здесь получаемых, имею честь сообщить следующее:

/л. 38об./ Любимец Баба-ханова сына Аббас-мирзы мирза Ростом, родной брат служащего при мне переводчиком мирзы Ениколопова, давно уже находящийся в Персии в плену и пользующийся большею доверенностью Баба-ханова сына, прислал сюда секретно своего человека с некоторою суммою денег для его семейства в Тифлисе находящагося и поручил ему словесно уведомить главнаго здесь российскаго начальника, что персияне собирают войски и делают военные приуготовления, не имея однако же намерения переходить за Араке, естьли российские войска не приближатся к их границам. Впротчем нетерпеливо ожидают ответа на возобновление ими предложения о мире и весьма желают, чтобы мир был возстановлен. Важнейшее же для нас известие есть то, что англинский посланник в Персии Гарфорт Джонес до прибытии своем к Баба-хану обещал большую сумму денег /л. 39/ от своего двора естьли он вышлет из Персии французское посольство, так же уступку части Индии и построения для Персии флота на Каспийском море. Сие последнее обстоятельство наиболее должно обращать на себя внимание и хотя неизвестно еще, какой был ответ [519] Баба-ханов на сии предложения, но судя по тому, что бывшее в Персии французское посольство уже оттоль выехало и притом в положении не весьма приятном, должно полагать, что ответ сей будет благоприятствующий агличанам. Почему я предварительно дал мое предписание бакинскому коменданту ген.-лейт. Репину, чтобы он употреблял все способы узнавать верно о действиях аглинскаго посланника и не начинается ли в самом деле построение флота в Персии? Между тем поручил ему также внушить /л. 39об./ и Мир-Мустафе-хану талышинскому, что владение его ныне ограждено самою природою от насилия персиян с сухого пути, а со стороны моря оно защищается всегда российским флотом. Естьли же бы паче чаяния персияне успели завести свой собственный флот, тогда берега его владения не в такой уже будут находиться безопасности и следовательно собственная его польза требует, чтобы он имел в Персии верных от себя лазутчиков, чрез которых узнавая, не начнут ли персияне строения кораблей, немедленно давал бы верные сведения бакинскому коменданту. Тогда флотилия российская, под Бакою состоящая, тотчас уничтожит намерение персиян при самом их начале. Вместе с чем предписал я также и начальнику бакинской эскадры посылать военные суда для крейсирования у берегов персидских с /л. 40/ тем, что естьли бы замечено было где-нибудь строение военных судов, то невзирая ни на что немедленно бомбардировать и мешать сколько возможность позволить сим предприятиям персиян, могущим впоследствии быть для нас беспокойными. Полагал при том, что нет для персиян удобнее места к строению судов, как в Бандербуже, и поручил особенное иметь примечание за сим местом.

Обращаясь теперь в другую сторону, считаю долгом сообщить так же в. с., что под предлогом закупки хлеба в Карском пашалыке, я посылал в Карс майора Кананова, имеющаго там немалое знакомство и своих конфидентов. Главное /л. 40об./ однако же поручение его было, чтобы обстоятельно разведать о всем в том краю происходящем и карских карапапах, подавших желание переселиться на нашу сторону, уговорить исполнить скорее таковое их намерение. В закупке хлеба он не успел потому, что чрезвычайная в оном дороговизна не соответствует выгодам казны е. и. в. Карапапахи, коих я предполагаю переселить на богатую Лорийскую степь, остающуюся теперь в пусте, еще колеблются и не дали решительнаго ответа. Почему я и велел майору Кананову оставшись в Шурагельской провинции, смежной с жилищами сих карапапах, продолжать с ними тайное сношение и с осторожностью /л. 41/ употребить некоторую сумму денег, не превышающую 200 червонцев для приласкания их старшин. Известия же, о коих он верно наведался бывши в Карсе, суть те же, какия я имел уже и прежде, т. е., что в Баязете, Карсе, Ахалцыхе да почти и по всей Анатолии между владельцами происходят несогласия и между. усобия, а особливо в Карсе, где Кара-бек, брат прежняго карскаго Мамад-паши, вспомоществуемый персидскими войсками от ериванскаго сардаря, усиливается свергнуть нынешняго Абдул-пашу, с которым и было уже несколько нерешительных сражений. Итак, не упущая из виду сего благоприятствующаго нам обстоятельства, я не преминул при отправлении еще Кананова поручить ему, что-бы он, когда найдет верный случай /л. 41об./ говорить наедине с пашею, то представил бы ему опасность его угрожающую тем более, что [520] и Россиею возобновлена опять война против Порты. Причем внушил бы ему так же непременным образом, что естьли бы он со всем карским владением предал себя в покровительство и подданство Российской империи, то может быть таковое его искательство не было бы отвергнуто и тогда он остался бы безопасен под защитою войск е. и. в. На сие паша отвечал только то, что естьли положение его сделается сомнительным, в то время он не оставит просить главнаго здесь российскаго начальника прислать к нему вернаго человека, которому он сообщит настоящие свои мысли, чем разговор их и был кончен.

/л. 42/ В бытность майора Кананова в Карсе получено также подтвердительное известие, что арзрумским сераскиром утвержден от Порты Шериф-паша с поручением под власть его баиязетскаго, карскаго и ахалцыхскаго пашалыков. Сей Шериф-паша с давних времен непремиримый враг нынешнему ахалцыхскому Селим-паше, свергнувшему его с ахалцыхскаго пашалыка. Следовательно, по всем обстоятельствам и по тем проискам, с каковыми он добивался нынешняго места, чтобы получить власть над Ахалцыхом, должно полагать, что он не преминет мстить Селим-паше и выгнать его из Ахалцыха. Между тем и племянник Шериф-паши Сули-бек два уже года внутри самаго ахалцыхскаго пашалыка, воюя против Селим-/л. 42об./паши, причиняет ему большие беспокойства и кажется, что сии самые критические положения заставили его довести до моего сведения чрез слепого Мамад-хана, бывшаго некогда шекинским ханом и теперь живущаго в ахалцыхском пашалыке, что он желает присылки от меня вернаго и надежнаго чиновника для возобновления перемирия и согласия. Не теряя сего случая, я послал к нему с приличным от меня письмом майора Джораева и опытнаго в верности и искуснаго в обращении с здешними народами для объяснения с пашею и для того, чтобы внушив ему сколь близко его падение по всем противным для него обстоятельствам со стороны Шериф-паши и Сули-бека, представил бы также для скорейшей его решимости, /л. 43/ что и я с большим числом войск выступил уже в лагерь на дорогу к Ахалцыху ведущую и по случаю начавшейся войны с Портою, при малейшем со стороны его нарушении пунктов перемирия вступлю с войсками в его владение. Впротчем я поручил ему также дать почувствовать паше, что естьли он согласится искать покровительства и подданства всероссийской империи, то будет принят от е. и. в. и утвержден наследственным владетелем ахалцыхскаго пашалыка по примеру протчих ханств в подданстве России состоящих, вместе с чем предоставлены ему будут еще особые выгоды /л. 43об./ и владение его всегда будет защищаемо оружием е. и. в. А для большего еще убеждения его я снабдил майора Джораева и пунктами, на которых он может быть принят в подданство, коими предоставляются ему преимущества, и поручил ему показать оные паше, естьли заметит хотя малое со стороны его согласие. Пункты сии точно такие же, какие я имел уже честь препроводить к в. с. при отношении моем от 9 майя за № 18. Таким образом остается мне теперь ожидать, какие будут успехи майора Джораева и на что теперь решится Селим-паша; по получении же ответа я не премину в свое время уведомить вас, милостивый государь мой, в подробности обо всем, касающемся до сего предмета./л. 44/ При сем же случае обязываюсь сообщить в. с., что ответ на письмо мое к [521] имеретинскому царю Соломону ²⁰⁵, отправленное с салтхуцким кн. Зурабом Церетели, еще не получен и я не известен, как решится царь в рассуждении отправления депутатов в Санкт-Петербург. В каковом ожидании сей последней его решимости ген.-м. кн. Орбельянов, коему предместник мой поручил исполнения высочайшей воли е. и. в. относительно участи сего владельца, не приступая еще к действительным мерам, находится ныне в Мингрелии для приведения в порядок дел правительницы Мингрелии и для устройства в сей земле. Он же между протчими /л. 44об./ занятиями вступил в сношения с некоторыми и частными владельцами Абхазии, пригласив их в Редут-кале для переговоров с ним. Некоторые из них уже у него были и из всех их разговоров видно желание быть принятыми в подданство Всероссийской империи. Почему открываются теперь самые благоприятствующие обстоятельства, чтобы ускорить введением в подданство законнаго наследника для Абхазии Сафир-Али-бека, сына покойнаго Келиш-бея, от котораго просительные пункты к е. и. в. на принятие в подданство всероссийской империи препровождены еще предместником моим от 3 марта за № 28-м к г. товарищу министра иностранных дел гр. Салтыкову за отсутствием тогда в. /л. 45/ с. из Санкт-Петербурга и на которые я буду иметь честь ожидать решения в непродолжительном времени. Между тем я поручил ген.-м. кн. Орбельянову всемерно стараться наклонить на свою сторону важнаго и сильнаго владельца Потийской крепости Кочубея, который, по приглашению его, еще не решился приехать в Редут-кале, но естьли он успеет подарками и обещаниями выгод убедить его предаться в подданство России, то я разрешил его тотчас, хотя бы то было и до получения от в. с. решения об Абхазии, занять российским гарнизоном столь важную крепость Поти, весьма нужную для нас по превосходной своей пристани.

/л. 45об./ О чем почтеннейше сообщая в. с. и предоставляя все сие в благоусмотрение ваше, имею честь быть с особеннейшим почтением и совершенной преданностию.

ЦГВИА, ф. ВУА, 1809 г., д. 6184, лл. 38-46. Копия.

Комментарии

205. Соломон II (ум. в 1815 г.) — царь Имеретии (1782-1810). В 1804 г. вступил в подданство России.