№ 383

1807 г. — Из описания действия русских войск под командованием И. В. Гудовича против турок

/л. 95/ Поход гр. Гудовича на азиатской границе 1807 г.

Назначение войск в Грузию. Меры обороны против Персии. Операционный план против турков. Действия в Карском пашалыке. Приступ к Ахалкалаку. Блокада Поти. Дела у Гумри. Победа при Арпачае.

Описанные в предшествовавших главах события, как то разрыв с Портою, занятие Молдавии и Валахии, военные там действия, и наконец Слободзейское перемирие, находится в неразрывной между собою связи. Нельзя было прерывать их и обращать внимание /л. 95об./ на другие места войны, ибо борьба с Турциею не [436] ограничивалась Молдавиею и Валахиею: она происходила также в пределах Азии и на море. Теперь, описав поход 1807 года в княжествах, кончившийся перемирием, и прежде нежели приступим к походу 1808 г., новаго главнокомандующаго кн. Прозоровскаго, перейдем на другие части театра войны. Начнем с Азии и кончим действиями флота на Черном море и в Архипелаге.

Главнокомандующий в Грузии и на Кавказе, ген.-от-инф. гр. Гудович /л. 96/ имел в своем распоряжении две пехотные дивизии: 19-ая на Кавказской линии и 20-ая в Грузии, в обеих состояло 22.000 человек. 19-ая дивизия охраняла пределы государства и укрощала горцев, а 20-ая действовала против Персии, находившейся тогда в войне с Россиею. Когда Порта объявила нам войну, 18-го декабря 1806 года, император велел гр. Гудовичу действовать наступательно на азиатские владения Турции, для того, чтобы удержать там часть анатольских войск, назначенных к отправлению на Дунай. Подвиг предстоял /л. 96об./ гр. Гудовичу трудный: с 11.000 человек удерживать Грузию, воевать против персиян и турков. К счастью, за несколько дней до разрыва нашего с Портою, гр. Гудович заключил перемирие с персиянами. Император Александр был чем весьма доволен, «признавая прекращение военных действий с персиянами началом будущих успехов против турков» и велел гр. Гудовичу стараться по заключении мира с Персиею начать немедленно наступление на турецкие пашалыки и иметь в виду, что кавказскому корпусу не /л. 97/ отправят никакого подкрепления, доколе Наполеон не будет отражен от Вислы (Сноска документа: — Высочайшее повеление гр. Гудовичу от 7-го января ).

Перемирие с персиянами и начавшиеся с ними переговоры в Тегеране, куда на сей предмет был послан русский чиновник, развязали руки гр. Гудовичу для действий против турков. Желая однако обеспечить себя на случай внезапных покушений со стороны Персии, он оставил против нее наблюдательный отряд под начальством ген.-м. Небольсина, и расположил его так: 14 рот Троицкаго и 17-го егерскаго /л. 97об./ и Донской полк между Шушею и Елизаветполем, на реке Тертере, у Берды, для прикрытия областей: Карабахской, Ширванской и Елисаветпольской, 4 роты заняли Шушу, 3 роты Нуху и 2 Елисаветполь, впереди котораго расположился Тифлисский п., составляя резерв Небольсина в Берде. В случае нечаяннаго приближения персиян к Араксу приказано Небольсину итти им навстречу, не допуская их переправиться через Араке, и для того требовать в подкрепление конницу от ханов карабагскаго, ширванскаго и шекинскаго.

/л. 98/ Таковы были меры обороны. Против турков гр. Гудович положил действовать наступательно тремя путями: из центра, главным корпусом на Ахалцык, правым крылом на Поти, а левым на Карс. Назначенные для того войска разделены были так: 1) Главный корпус, 9 батальонов, 3 эскадрона нарвеких драгунов и 3 полка казаков, собрался при Цалке, откуда гр. Гудович хотел итти через Ахалкалак на Ахалцык; 2) Бывший в Мингрелии и Имеретин отряд праваго крыла, ген.-м. Рыкгова, /л. 98об./ Белевский п. и батальон 15-го Егерскаго должен был, оставя гарнизон в Редут-Кале, взять Поти [437] и 3) отряд леваго крыла ген.-м. Несветаева, у Гумри на Арпачае, состоял из батальона кавказскаго гренадерскаго п., батальона 15-го егерского, всего саратовскаго п., от котораго особенные команды содержали посты в Бомбахской и Шурагельской областях и 2-х казачьих полков. Несветаеву назначено первому начать действия на Карс, овладение коим почитали незатруднительным, потому что паша карский /л. 99/ за несколько времени перед тем тайно просил нашей помощи против эрзерумскаго сераскира и домогался покровительства России, которое и было ему обещано. Основываясь на том, надеялись, что по приближении Несветаева паша сдаст ему Карс (Сноска документа: — Донесение гр. Гудовича государю от 15-го марта ).

Пока главный корпус собирался у Цалке, Несветаев перешел 16-го марта границу у Гумри, имея повеление действовать на Карс. Брат карскаго паши, Карабек с 1000 человек занимал лежащее на дороге селение Башурагель и /л. 99об./ укрепленную там башню. Несветаев потребовал от него сдачи башни, объясняя, что русские вступают в Карскую область для ее защиты, просимой неоднократно братом его и им самим. Вместо ожиданнаго удовлетворительна го ответа, Карабек пустил несколько выстрелов по нашему отряду. Несветаев атаковал Башурагель, взял селение и штурмом овладел башнею, причем полонено 400 человек и отбито 2 знамени. Наша потеря состояла в 41- человек.

/л. 100/ Увидя из сего поступка, что нельзя было полагаться на карскаго пашу, гр. Гудович приказал Несветаеву не предпринимать действий на Карс, но обеспечив сообщение свое с русскою границею, овладеть всем Карским пашалыком. Повеление сие дано было для избежания потери людей при штурме Карса, сильно укрепленнаго и чтобы выманить оттуда пашу на сражение. Но повеление пришло поздно. Прежде получения его, карский паша пригласил Несветаева подойти к крепости, обещая через нарочно присланнаго армянскаго священника, что по приближении русских войск откроет /л. 100об./ он по ним огонь, но постарается сдать крепость. Несветаев подошел к Карсу. Впереди, на укрепленной горе, стояли турки и встретили наш отряд ядрами. Несветаев велел подполковнику Печерскому с батальоном 15-го егерского полка и батальоном кавказскаго гренадерскаго взять гору, которою мгновенно овладели на штыках. Продолжая подаваться вперед, Печерский, под пушечными выстрелами крепости, занял предместие и отбил орудие, но не являлось никакого признака, из котораго можно б было заключить, /л. 101/ что паша намерен исполнить свое обещание и сдать крепость. В то самое время пришло к Несветаеву повеление гр. Гудовича остановить действия против Карса, ограничиваясь занятием пашалыка, сбором провианта, отправляя его в наши границы, и отражением в поле гарнизона карскаго, если он выйдет из крепости (Сноска документа: — Донесение гр. Гудовича государю от 15-го 4 апреля ).

Таковы были первые действия в Азиатской Турции, начавшиеся в половине марта на нашем левом фланге. Между тем гр. Гудович сосредоточивал войска в центре, у Цалке, /л. 101об./ запасался продовольствием, и выступил с 4000 человек за границу по дороге к Ахалкалаку, имея первою целью овладеть сею крепостью и потом продолжать движение к Ахалцыку, дабы: 1) собиравшиеся у Ахалцыка [438] войска удержать от впадения в Мингрелию и Имеретию, где всего было у нас только 4 батальона и 2) озаботить эрзерумскаго сераскира и остановить движение его на Карс. Засевшие в ущельях лезгины старались затруднять марш наших войск, но были прогоняемы и гр. Гудович беспрепятственно пришел к Ахалкалаку. /л. 102/ На двукратное требование сдачи паша ничего не отвечал, и потом открыл огонь. Гр. Гудович начал бомбардирование. Двухдневное действие наших орудий, хотя поставленных в 250 саженях, не было успешно. Толстые стены противостояли выстрелам, а в городе не произошло даже пожаров, потому что домы построены так, что три части их находятся в земле, а в наруже стоит только четвертая часть, обложенная диким камнем и прикрытая землею, образуя род казематов.

Ахалкалакская крепость /л. 102об./ была важна для гр. Гудовича: она обеспечивала сообщения его с Тифлисом и упрочивала дальнейшие предприятия на Ахалцык. Потому решился он взять ее приступом, надеясь тем более на успех, что гарнизон состоял только из 1500 человек.

Ахалкалак был обнесен большою каменною стеною, в иных местах очень высокою, с одной стороны с зубцами, из-за которых удобно стрелять, а с другой, с двойными в стене окнами и каменным банкетом вокруг стен. По углам и в середине над /л. 103/ воротами, заваленными до половины диким камнем, возвышались каменные башни с зубцоватою стеною. Приступ назначено было произвесть на рассвете с 8 на 9-е мая тремя колоннами, состоявшими из полков херсонскаго и кавказскаго гренадерских, 9-го и 15-го егерских, всего пехоты под ружьем 2900 человек. Начальниками колонн были генерал майоры Титов, Портнягин и гр. Гудович, сын главнокомандующаго. Ночью подошли они к назначенным местам и на рассвете, по сигналу с батарей, двинулись на приступ,/л. 103об./ о чем турки были предупреждены бежавшим из нашего лагеря татарином. Они вывели из крепости всех безоружных обывателей, имели только одних военных и приготовились к мужественной обороне. Они встретили наших сильным огнем. Солдаты, выбранные из гарнизонов, и рекруты прошлогодняго определения, не бывалые в деле, и коих состояло наполовину, забыв запрещение стрелять, доколе не взойдут на стену, открыли огонь слишком рано, потом поставили лестницы не в назначенных местах, /л. 104/ не там, где стена ниже, но где она высока, на которую хотя взлесть и можно было, но опуститься в крепость трудно. Одолевая препоны, старые солдаты взошли на стену, овладели одною башнею, взяли пушку и знамя, некоторые из них спустились в крепость, но молодые солдаты не поддержали их. Гр. Гудович ввел в дело резерв, оставя при себе только 150 человек пехоты, 3 эскадрона драгунов и казачий полк, для удержания показавшейся в тылу его неприятельской конницы. Штурм продолжался /л. 104об./ около 5 часов. Все усилия были бесполезны и наконец турки взорвали башню, занятую нашими войсками, которые полетели на воздух. Гр. Гудович велел отступить. Турки сделали вылазку и отбили орудие, стоявшее от крепости в 40 саженях, откуда стреляло оно в ворота и уже до половины их разбило. Потеря наша простиралась убитыми и ранеными до 897 человек (Сноска документа: — Донесение гр. Гудовича государю от 21 мая ). [439]

После неудачнаго приступа гр. Гудович не решился продолжать наступательных /л. 105/ действий к Ахалцыку, возвратился в границы Грузии и стал у Цалке. В оправдание своего отступления приводил он непостоянство погоды, породившее много болезней, трудность движений с тяжелым обозом по высоким и кремнистым горам и неопределительность, в какой еще находились дела с Персиею. «В войске у меня, — доносил он, — почти половина прошлогодних рекрутов, да и корпус слаб несоразмерно против неприятельскаго, который легко иметь может до 40000; здесь все вообще жители /л. 105об./ сооружены. Если паче чаяния мир с Персиею не возымеет успеха, то я должен стоять против двух гораздо превосходнейших неприятелей. Сверх того самая Грузия ненадежна, где немалая часть находится татар единоверных с неприятелем, и где всякий вооружен. Подвижнаго магазеина у меня нет, потому, что не имеется людей, которых к тому можно определить, и при всех предложенных выгодах наклонить к тому жителей было невозможно, всякие подвозы делаются по наряду и с /л. 106/ большими затруднениям. Артиллерия не имеет комплекта в служителях, генеральнаго штаба у меня только два офицера. Наконец, при крайней уже слабости моего здоровья, климат здешний расстраивает оное еще более» (Сноска документа: — Отношение гр. Гудовича к министру иностранных дел барону Будбергу от 21-го мая № 151 ).

В самый день отбитаго приступа на Ахалкалак, 8-го мая, отряд праваго крыла, Рыкгофа ¹⁹¹, приблизился к Поти, потребовал сдачи, получил отказ, силою занял предместие, гнал турков до крепости, но ворваться в нее не мог, по причине наполненных водою /л. 106об./ каналов, на которых турки при побеге своем изломали перекладины. В сем деле ранено и убито с нашей стороны 91 человек. После того Рыкгоф обложил Поти, но через несколько дней, когда главнокомандующий отступил от Ахалкалака, получил повеление снять блокаду (Сноска документа: — Донесение гр. Гудовича государю от 29-го июля). Таким образом кончилось начало похода неудачами: на левом крыле под Карсом, в центре у Ахалкалаки, а на правом у Поти. Все предположения наступательных действий рушились, Возвратясь в /л. 107/ границы Грузии, гр. Гудович стал с главным отрядом при Цалке, отряд леваго крыла, Несветаева остался в Карском пашалыке, а отряд праваго фланга Рыкгофа, в Имеретии. Претерпенные неудачи заглажены были скоро и со славою!

Безуспешный поход русских на Карс и Ахалкалак надмил Эрзерумскаго сераскира Юсуф-пашу. Он успел уже собрать до 20.000 человек, вознамерился действовать наступательно, и двинулся через Карс на Гумри, торжественно провозглашая о немедленном изгнании русских из /л. 107об./ Грузии и покорении Тифлиса. Бывший в Карской области ген.-м. Несветаев отступил в Гумри. Юсуф-паша два раза атаковал крепостцу сию, но без успеха. При втором нападении турки ворвались уже в улицы, но были опрокинуты кавказскими гренадерами. Потом сераскир предложил Несветаеву сдаться, угрожая истреблением. Ответом был отказ презрительный. Не умев воспользоваться своим многолюдством, Юсуф-паша отступил к Дигнису, в версте за Арпачай и ожидал подкреплений,

/л. 108/ Извещенный о происшествиях у Гумри, гр. Гудович поспешил туда из Цалке усиленными маршами, и перешед горы, отделяющие [440] шурагельскую область, послал вперед авангард свой, ген.-м. Портнягина, и с ним на казачьих лошадях артиллерийские снаряды, в которых имели крайнюю надобность в Гумри. 14-го июня гр. Гудович, дав войскам на 260-ти верстах только два дня роздыха, пришел в Гумри и соединился с Несветаевым, после чего в обоих отрядах его было 6.000 человек. Он обозрел неприятельский лагерь и положил перевести /л.108об./ все приведенные им из Цалке 9 батальонов ночью за Арпачай, атаковать Юсуф-пашу в правое крыло и тыл и отрезать ему дорогу в Карс, а Несветаеву с 3-мя батальонами сделать ложное нападение на фронт турецкаго лагеря. Желая ввести турков в заблуждение о своем намерении, гр. Гудович произвел два сильные ложные обозрения вверх по реке, показывая вид, будто хочет переправиться через Арпачай против леваго фланга турок.

/л. 109/ Атака назначена на 17-ое июня, но град и проливной дождь не дозволили предпринять в этот день движения. К вечеру вихрь утих, и по пробитии зари, оставя в Гумри обоз и для ложной атаки отряд Несветаева, состоявший из 3-х слабых батальонов и 2-х казачьих полков, прочие войска выступили левым флангом четырьмя кареями: 1-й ген.-лейт. барона Розена, два батальона кавказскаго и херсонскаго гренадерских полков, 2-й ген.-м. Титова, два батальона херсонских гренадеров, 3-й ген.-м. Портнягина, четыре батальона полков 9-го и 15-го егерских, 4-й или резервный каре майора Ушакова, батальон кавказских /л. 109об./ гренадер. При первых трех кареях было по одному донскому полку и по 50 егерей в застрельщиках, а при резервном 3 эскадрона нарвских драгунов и 100 линейных казаков. В таком боевом порядке войска шли вниз по Арпачаю. За несколько часов перед выступлением переметчики известили турков об угрожавшем им нападении. Сераскир поставил войска в ружье, готовый отразить атаку, но не зная с которой стороны она последует, потому что об этом обстоятельстве переметчики не имели сведение.

/л. 110/ Отойдя 10 верст от лагеря, гр. Гудович сделал привал, нужный для отдыха и устройства: шли ночью, не дорогою, а целиком, пашнями и по каменьям, направляясь по расставленной перед сумерками казачьей цепи. Когда поднялись с привала, одна колонна встретила неприятельский пикет из 200 человек, стоявший на левом берегу Арпачая. Казаки кинулись на пикет, нескольких турков догнали, а другие спаслись за Арпачай, и известили сераскира о движении гр. Гудовича. Юсуф-паша, бывший всю ночь в ружье, тотчас пошел /л. 110об./ навстречу нашим, и поспешно переправился через реку с большею частию войск. Увидя наступление турок, гр. Гудович остановился и построил свои четыре карей в две линии, в первой три, а во второй резервное, так что оно могло производить перекрестные выстрелы с средним и левым кареями.

Первую атаку повели турки на центр и левый фланг, окружа его со всех сторон. Атака была отбита. Тогда сераскир двинул большие толпы и 5 орудий на каре праваго крыла, обходя его также с тыла. /л. 111/ Гр. Гудович лично повел против турок среднее каре. Движение сие, удачные выстрелы из пушек и быстрая атака, произведенная вслед за тем 3-мя эскадронами нарвских драгунов, линейными и донскими казаками, остановили и смешали неприятеля. В то же самое время донесли сераскиру, что на его левом крыле и [441] в тылу появляются русские войска, то есть отряд Несветаева. Он приказал поспешно отступать за Арпачай, и вскоре нестройные толпы его предались бегству, бросив на поле сражения 2 пушки.

/л. 111об./ Победа была решена. Оставалось преследовать неприятеля. Часть войск послана прямо на сераскирский лагерь, а с другою гр. Гудович пошел в обход слева, отрезывая туркам дорогу в Карс. Оставшаяся в лагере часть турков не выждала нападения и была увлечена бегством сераскирских войск, покинув в лагере 2 мортиры и 2 большие пушки. Теснимые с фронта и обходимые с фланга, неприятели рассеялись в разные стороны, доброконные успели прискакать в Карс. Во время преследования взяты /л.112/ еще две стоявшие на дороге пушки. Тем кончилось Арпачайское сражение, где 6000 русских разбили 20000 турков и взяли 8-мь орудий. Потеря наша заключалась в 82-х убитых и раненых (Сноска документа: — Донесение гр. Гудовича государю от 29-го июня ).

Сераскир после поражения своего заперся в Карсе, разослал повсюду по Анатолии повеления о наборе войск и должен был отказаться на время от наступательных действий, потому что потерял большую часть артиллерии. Гр. Гудович преследовал его верст 10 и возвратился за /л. 112об./ Арпачай. Он не пошел за разбитым сераскиром по двум причинам: 1) по неприходу из Тифлиса продовольствия, и 2) потому что в самой близи его, впереди Эривани, стояла персидская армия, ожидавшая развязки дел наших с турками, и готовая ударить на нас, ежели бы дела приняли благоприятный для турков оборот. По неопределительности дел с Персиею, гр. Гудович не полагал полезным удаляться далеко от границы с главными силами. За рассеянным неприятелем послал он только отряды.

/л. 113/ Один из них, состоявший из 500 человек пехоты и 300 казаков, подошел к крепостце, в 12 верстах от Карса, где был турецкий магазеин. Сделав несколько выстрелов по передовым казакам, турки, увидя пехоту, разбежались в горы, оставя крепостцу и в ней 8 орудий. Через месяц в июле гр. Гудович получил высочайшее повеление заключить с турками перемирие, которое вскоре и было подписано, с условием не начинать военных действий прежде объявления о том за три недели (Донесение гр. Гудовича государю от 23 июня ).

/л. 113об./ Персидский хан, стоявший между Эриванью и горами Алагез, в 12-ти верстах от поля сражения при Арпачае, прислал поздравить гр. Гудовича с победою и в подарок верховую лошадь с богатым убранством. Устрашенные поражением сераскира, котораго они прежде подстрекали к наступлению, персияне усилили изъявление своей готовности на вступление в переговоры о мире и отодвинули свои войска назад от Эривани, оставя при сей крепости только 5000 человек. В переговорах, веденных с обычною азиатцам медленностью, /л. 114/ прошел краткий остаток лета. Видя, что по наступавшему позднему времени года персияне никаких действий предпринять не возмогут, гр. Гудович расположил корпус на зимние квартиры и сам отправился в Тифлис. Победою при Арпачае приобрел он совершенный перевес над турками, остановил их наступательные действия, удержал персиян от возобновления войны и отдалил вредное для нас соединение персиян с турками. [442] За таковой знаменитый подвиг, решивший участь похода, произведен он был в генерал-фельдмаршалы (Документ, составлен значительно позже фельдмаршалом Д. Д. Милютиным ).

ЦГВИА, ф. ВУА, 1807 г., д. 2875. ч. 1. лл. 95-114. Копия.

Комментарии

191. Рыкгоф Иона Ионович — генерал-майор, шеф Белевского мушкетерского полка, участник русско-турецкой войны 1806-1812 гг. на Кавказе.