№ 185

1804 г. май-сентябрь. — Дневник похода русских войск на Ереван под командованием П. Д. Цицианова

/л. 83/ о происшествиях в Грузии бывших и военных действиях от начала майя по день возвращения отряда в Бомбакскую провинцию в дер. Караклис.

В начале майя получено от шпионов достоверное известие, что ежегодно стращавший приходом своим Баба-хан в Грузию собирает уже войски в Тавризе, а Александр царевич уверил его, что как он переступит через Араке, то все грузинские князья и дворяне приедут к нему.

В половине майя наши шпионы уведомили, что в Ериван приехали князья и дворяне для развоза во все части Грузии ко всем домам княжеским письма от Александра царевича, и от Баба-хана фирман и к тифлисским жителям и ко всем татарам другой, чтобы соединившись с его войском, когда будет подходить к Грузии, прогнали бы нас в Кизляр, а там всех бы истребили. По получении сего известия во все места разосланы курьеры, и письма все перехвачены, а иные и посланные.

9 баталионов пехоты, 3 ескадрона конницы и 300 казаков сведены под Тифлис и за мерзкою частию про/л. 83об./виантских пиявиц, неизготовивших сухарей, не мог я вытти прежде ,1 июля.

Между тем Бабаханов сын перешел чрез Араке, атаковал Ериван и быв отбит, стал в ожидании моего прибытия близ Еривана. 12 июня достиг я до грузинской границы по весьма трудной и гористой земле и так как для выгоды в переходе отправлены были наперед 5 баталионов, то они с партией войск персидских имели удачное дело, но ничего не значущее, а я по звуку пушек, слышенному в моем лагере, двумя принужденными маршами соединился с ними, дабы не подвергнуть их опасности.

14-го июля, учредя обозы и отправя излишние в Бомбаки, достиг до Ечмиадзинского монастыря четырмя переходами и одним растахом.

19-го дошед до оного места, нашел тут 400 человек персиян; а хотя спешившиеся грузины и казаки выбили их из садов, но из монастыря выбивать я велел воздержаться, потому что не мог от 40 верстного марша по безводию сделанного пехоты употребить на оное, отложа до утра поневоле.

20-го на рассвете появились величайшие толпы персиян на возвышениях /л. 84/ и едва я успел выстроиться и устроить вагенбург, к составлению которого едва подоспел весь обоз, кроме 2 Саратовскаго п. повозок от каменистой и гористой дороги, когда увидел себя окруженным; в 1-й позиции каре стояли две впереди и три позади; во 2-й каре, где я находился, повел я вперед между двух монастырей, дабы их держать в страхе быть отрезанными, хотя оной каре больше всех прочих потерпел ранеными. Протчие каре были расставлены к защите вагенбурга в 600-х повозках состоящего по причине подвижнаго магазейна. Наконец всюду сделанной им сильной отпор, заставил их отступить, оставя сильные толпы в 3-х монастырях Ечмиадзинской окружающих. Потеря с нашей стороны [226] состояла из 55-ти раненых и 5 убитых; неприятельскую же можно почитать в десятеро. Но я, не имея конницы, не мог попрепятствовать увозить им их раненых и убитых по закону их, чтоб в христианских руках не оставлять.

/л. 84об./ 21-го, т. е. на другой день сражения, персияне не показывались, а я должен был дать отдохнуть утомленным солдатам, как тяжелым переходом, так и сражением 10 часов продолжавшимся, сам же занялся устроением вагенбурга наскоро и в присутствии неприятеля беспорядочно поставленного и расположил войска лагерем вокруг оного, дабы тем удобнее защищаться без конницы против 12 тысячной неприятельской, всего же по показанию пленных 20-го, на сражении были до 20 тыс.

22-го и 23-го персияне приходили в таком же количестве, атаковать наш лагерь, но потеря их и нами сделанной отпор в первое сражение, т. е. 20-го, так их настращали, что они ближе пушечнаго выстрела и то большего калибра подъезжать не смели. Сии атаки и двухдневное посещение не для чего иного было, как для того, что видя слабость свою противустоять нашему войску, вознамерились тревожа лагерь отнять воду и лошадиной корм, для чего и отрезали воду в водопроводах, протекающих в лагерь, но две баталионные 9-го егерскаго п. каре с пушками покровительствуя фуражиров /л. 85/ и за водою ходивших показали им, что и тут замыслы их бесплодны; в сии дни ничего примечательнаго не случилось, кроме того, что 22-го числа они намерены были занять курган, бывший близ лагеря, но недопущены были порутчиком Шираем и егерскими охотниками; по отступлении же наших паки покушались и паки отбиты были; а в ночь сделан на том кургане редант на 40 человек при пушке, которая следующей день много вредила им.

24-го персияне, видя ежедневно свои неудачи и замыслы их бесплодными, оставили нас в покое, а я видя, что вагенбург мне руки связывает, занять же Ечмиадзин не решился как потому, что жалел и одного человека потерять, уверен будучи в том, что потеря 100 человек по обширности садов была бы необходима, так и потому, что кроме оного монастыря, еще три монастыря его окружали с большими садами. По сим то причинам предпринял я изо всего отряда составить прикрытие вагенбурга и перейти 12 верст /л. 85об./ вперед на реку Зангу к дер. Кавагер, отстоявшую от города в 7-ми верстах налево, а от персидскаго лагеря в 12-ти верстах; несмотря на умаление обоза, при вступлении в Ериванское владение имел до 500 повозок к защищению число столь несоразмерное моему отряду, что естьли бы я их в 4 веревки его повез, то и тогда бы не мог защитить от 12000-ной конницы; почему узнав, что дорога лежит по степе, решился я с необыкновенным строем провести оной, построя обоз в 30 веревок и окружа его кареем, коего передний и задний фасы шли сдвоенными взводами для облегчения солдат, а по отбою составляли по обычаю фронт.

25-го марш сей совершенный хотя и продолжался до 10 часов от ломки обоза, но безвредно и без потери и одного человека каре достиг до назначеннаго места, на половине дороги ведущей к оному, Бабаханов сын со всеми своими войсками окружил каре со всех сторон, но фланкер и орудии /л. 86/ изредка держали неприятеля в отдалении и такой безопасности строй наш, что когда каре [227] останавливался для починки повозок, то я солдатам позволял ложиться отдыхать. Пришед к реке и к деревне, которую заняла было часть их войска, приказал я 9-го егерскаго п. полк. Цеханскому со вверенным ему полком выбить их из оной, которой и исполнил сие с прыткостию и храбростию достойною войска российскаго, и здесь я жалел о том, что у меня конницы не было, ибо вся оная засада была бы жертвою своей дерзости, будучи принуждена из деревни чрез реку по пояс глубиною отступить; устрашенный сим мгновенным отнятием деревни, неприятель кинулся к себе в лагерь и в полночь снявшись с оного потянулся далее к Араксу, как все уверяют, в намерении отступить за оную реку; но Мамад-хан ериванский, убежденный с войском своим Калбали-ханом нахичеванским /л. 86об./ (с ханства согнанным), которому персияне отдали сына бывшаго Бабахана в аманатах, послал подарки с прошением, чтоб остался и подошел к крепости, что он и исполнил 27-го дня и расположился в 3-х агасах от крепости.

26-го, 27-го, 28-го и 29-го чисел были употреблены на приведение замка дер. Кавагер в оборонительное положение сглажением развалин около его находящихся и устроение в нем вагенбурга, оставя сильный баталион для прикрытия онаго.

29-го оплошностию Нарвскаго драгунскаго п. подп. Матвеева, командовавшаго фуражированием, потеряли 5 человек казаков и одного деньщика, из коих три казака и один деньщик убиты и два казака увлечены в плен. Оплошность сего мерзавца состояла в том, что он не открыв садов егерями пустил казаков, коих и отрезали.

30-го переправясь чрез реку Зангу, перед рассветом я устроил отряд в боевой порядок 4 кареями; из коих егерской делал авангардной. Таким образом обошли мы ериванскую крепость в виду оной, но далее пушечнаго выстрела и из нее выехавшие партии /л. 88/ на перестрелку отражены были фланкерами. Перейдя пять верст должно было итти по ущелью и хотя не весьма тесному, но высотами командуемому. Тут егерский п., отдав орудии своего каре и фрунтовой обоз в другой каре, рассыпались по возвышениям и 5 раз за севшаго неприятеля выбивал и прогонял. Проходя оной дефиле, продолжающийся до 4 верст, храбрые егери, удивительно отличившиеся в сей день, так утомились, что достигнув до последняго крутаго взъезда на гору, высотою непомерной, и должен будучи по каменистой дороге и излучинами входить, где вся сила их собравшись засела, отправил полк. Козловскаго с баталионом Кавказского гренадерскаго п. штурмовать оную. Место, где он всходил было крутизны необычайной, услано каменьями и 50 сажень перпендикулярной высоты. Храбрый Козловский взлетел на гору первый с 20 человеками, кои кинулись в штыки. Но персияне лишь увидели полк, с солдатами, обратились в лагерь, отстоящий от онаго места верстах в 3-х, и оттоль поспешно бежали, оставя лагерь нам в добычу. Еще раз повторяю, что без конницы воевать невозможно и у меня только было казаков 300 человек, /л. 88об./ из коих 20 человек с двумя старшинами отбили 4 бегущих, 4 знамя и 2 фальконента (пушек у них не было и фальконенты возимы были на дромедарах), убитой в оной день был рядовой 1, раненых обер-офицеров 4, унтер-офицеров 5, рядовых 26, нестроевой 1, из числа сих один офицер, находящийся для посылок при мне, был ранен возле меня в ногу. [228]

1 июля остались мы в лагере при дер. Канагирь для отдохновения солдат и для принесения благодарения богу.

2 на рассвете, выступя из лагеря в боевом порядке, достиг и до предместия Ериванской кр. без встречи неприятеля, да и. при входе в оное не найдя его выбрал налево от въезда /л. 89/ за бугром безопасное и пространное место для плацдарма, где дождавшись всего отряда, долженствовавшаго медлительно спускаться с горы в предместие, отправил вправо к реке Занге на базар Кавказскаго гранодерскаго п. баталион подп. Симоновича ¹³², а налево в Кашагарское предместие два баталиона Кавказскаго гранадерскаго п. при шефе онаго ген.-м. Тучкове и два баталиона Тифлисскаго мушкетерскаго п. при ген.-м. по армии Леонтьеве, дав им свиты е. и. в. по квартирмейстерской части кап. Буцковскаго и проводников. Сам же при шефском Саратовскаго п. баталионе, командуемом ген.-м. и шефом Нарвскаго драгунскаго п. Портнягиным ¹³³, /л. 89об./ пошел в ханский сад, 9 егерский п. оставлен был на сборном месте яко безопасном, в резерве со всеми хотя малыми обозами состоящими из вьюков. Нигде сопротивления не встречено, кроме базара, мечети и караван-сарая. У ханскаго сада нашед стену изломанной и неприятеля из караван-сарая по нем сильной огонь производившаго, принужден был я устроить в улице за стеною батарею и три выстрела из 12 фунтовой пушки усмирили неприятельских стрелков, а бог и ура скоро доставили нам караван-сарай во власть нашу, и кинувшиеся 50 человек гранодер Саратовскаго п. при офицере овладели оным. Здесь участвовала и малая часть егерей, отряженных из резерва на перестрелку. Подп. Симоновича баталион назначенную ему дистанцию занял так же сильною рукою, а на левом фланге и сопротивления не было. И так господствование наше в предместий совершенное в три часа времени стоило войску двух рядовых убитыми и 1-о обер-офицера, одного унтер-офицера и 7 рядовых ранеными.

3-го числа отправил я отряд из 400 человек пехоты с орудиями и пристойным числом казаков в вагенбург для привоза нужнаго обоза и сухарных фур, кои выполня по наставлению данному в точности возвратились благополучно в предместие.

4-го, 9-ый Егерской п. был отправлен чрез дер. Кавагер, где находился вагенбург для занятия последней дистанции обложения на правом берегу Занги против ханскаго дома, то есть сады Юнжалы и бугор Махалет, что шеф онаго п. и исполнил со всею точностию по полудни в 4 часа сего же дня отправлен отряд, с коим приказано соединясь в вагенбурге находящемуся прикрытию препроводить сюда весь оставшийся там обоз.

Так как 3-го числа хан начал засылать /л. 90об./ чрез армянскаго патриарха Даниила письма, то и удержался я бомбардированием крепости, а ныне хан прислал посольство с извинениями на письме в том, что стреляли по нашим войскам против его воли, и что он все готов выполнить, кроме сдачи города. Я же, не отвечая письменно, приказал его послу ему объявить, что прежде всех могущих быть переговоров он должен мне выдать патриарха Даниила в оное достоинство высочайше избраннаго, также патриарха Давида и все богатство Ечмиадзинскаго монастыря, а потом что не токмо условие делать о сдаче города, но и мыслить о том не могу, после толико кратных опытов его вероломства и особливо последняго, [229] состоящаго в том, что он, ища покровительства всероссийского, просил моей /л. 91/ защиты, а потом прогнаннаго из Кавагери неприятеля нашего, бегущего за Араке возвратил, дал ему все выгоды припасами и в разные времена 4 пушки, со всем тем, что зная неизреченное милосердие г. и., обещавшаго ему жизнь безбедную в России с позволением забрать движимое имущество. Таковой дав ответ, требовал было чрез 2 часа решительнаго ответа, но убежденный просьбами посланника, а паче для того, что ожидая завтрашний день обоз из вагенбурга, согласился я иметь оной чрез сутки, считая, что он будет для проволочки только нерешительной; имея же обложение крепости оконченной открою канонаду, которая надеюсь сократит персидскую политику и устрашит стесненный в крепости народ /л. 91об./ наконец сейчас получено хотя недостоверное еще известие о том, что персидские войски перешли уже за Араке.

/л. 92/ 5-го для коммуникации с 9 егерским п. зделан чрез реку Зангу мост и началось бомбардирование крепости.

С 5-го на 6-е в ночь неприятель из крепости выгнал часть скота под небольшим прикрытием с тем, чтобы прокравшись чрез нашу цепь удалить оной в горы по крайнему недостатку в крепости корму, но сие покушение ему не удалось. Казаки и армяне при баталионе майора Монтрезора находящиеся встретили их под стенами крепости и, быв подкреплены майором Монтрезором, отбили 169 штук разного скота, убили персиянина и другаго захватили в плен.

6-го по утру партия персиян, высланная из крепости, покушалась прорваться в сады к 9-му егерскому п., но была скоро открыта и прогнана назад.

Посланы две роты с пушкою при капитане Саратовскаго п. в Ечмиадзин для смены прежде посланных туда рот с тем, чтоб кап. Семенюта с ротою остался там, а другая возвратилась с смененным.

/л. 92об./ На 7-ое число в полночь пойман часовыми татарин, пробиравшийся в крепость.

7-го по утру фуражиры, отправленные под прикрытием драгун при кап. Мартынове, едва вышли из предместия и рассеялись для сбирания фуража, как вдруг увидели пред собою толпу до 500 персиян. И как по своевольству своему некоторые вместо того, чтобы сближаться к своему прикрытию пустились уходить прямо к садам предместия, то и учинились жертвою оных злодеев — именно: артельщик Саратовскаго п., два фурлейта артиллерийских и один казак; к собравшимся же вместе и в каре устроенным никто из них не смел приблизиться, стреляя только издали из ружей, пока увидели идущий на помощь отряд с подп. Симоновичем, и тогда фуражиры сделавши свое дело возвратились. А как партия оная направила свой путь по дороге, по коей надлежало итти нашей команде при кап. Саратовскаго п. Левицком с тремя ротами при одном орудии из Ечмиадзинскаго монастыря с хлебом там набранным и соединились с другою такою же партиею в другой стороне стоявшею, то и отправлены в секурс нашим навстречу две роты гранодер саратовских и 2 роты егерей с 2 орудиями при майоре Саратовскаго п. Урлихине, но сии не были надобны, ибо шедшие из монастыря роты были атакованы со всех сторон на переправе через реку Зангу, где наш был вагенбург /л. 93/, но отразив оного неприятеля без всякой своей потери следовали своим путем беспрепятственно. [230]

Сделан редут на кургане на 40 человек с пушкою между Тифлисскими гранодерским и мушкетерским баталионами позади оных, дабы неприятель в случае приближения мог быть открыт скорее.

8-го в вечеру и 9 поутру подъезжала неприятельская толпа к садам, имея, по-видимому, намерение рассмотреть положение наше, а ночью как примечательно, из той же партии старались пробраться в крепость шпионы, но безуспешно и партия оная скрылась по дороге к Нахичевану.

8-го же числа в ночь командирован Кавказскаго гранодерскаго п. кап. Спытков со ста человеками солдат и 15 казаками в Бомбаки для сопровождения оттоль артиллерийских снарядов.

8-го числа но утру послан был Саратовскаго п. майор Нол[ь]дс с двумя ротами и двумя орудиями рекогносцировать оные появившиеся партии за 5 верст от Еривана, что усмотри расставленные персидские караулы тотчас ретировались; а команда наша не могши оных преследовать и не видев другой встречи возвратилась, после чего майор егерскаго п. Карпенков с 2-мя ротами егерей и 100 рядовыми из полков при 2-х орудиях отправлен в Ечмиадзин для сопровождения оттоль Джапар-Кули-хана Хойскаго с его свитою прибывшего к нам для /л. 93об./ поручения себя под власть всероссийскую, которой 10 числа и прибыл в полдень. И того же числа подъезжала персидская партия.

С 10-го на 11-е начато построение реданта для укрепления и облежения крепости, которой и поручен Саратовскаго п. майору Нольде с ротою и орудием. И на левом фланге пойманы 6 человек из крепости, намеревавшихся пробраться чрез цепь.

12-го отправлены в Ечмиадзин арбы за пшеницей под прикрытием Саратовскаго п. кап. Левицкаго с 2 ротами при орудии, которой, как и кап. Спытков из Бомбак, возвратились в вечеру 14 числа (Во все время блокады бомбардирование продолжалось как и в день атаки 15 числа не было прервано. (Сноска документа) ).

15-го Калбали-хан, ухищряющий всеми мерами не допустить Мамад-хана Ериванскаго до сдачи крепости, написал к Баба-хану, что сын его от российских войск в опасности и что без личной его помощи спасен быть не может. Тогда Баба-хан набрал войска 15 тыс. из Хои и Тавриза день и ночь спеша к сыну на помощь 14-го вечером соединился с ним при речке Гарничай, куда сын его по разбитии 30-го июня и по потерянии лагеря отошед за 80 верст к деревне Шарур паки возвратился по зову эриванцев уже с половинным числом войска, поелику другая половина разбежалась по персидскому обычаю, как бывает после всякаго несчастнаго сражения.

Уведомясь 14-го вечера от посланных Джапар-Кули-ханом Хойским при мне находящихся лазутчиков о пришествии /л. 94/ Баба-хана в Гарничай, приказал двум резервным кареям быть в готовности к занятию назначенных им мест, так как и всему облежению к сильному отпору в случае нападения персиян и выласки из города принял твердое намерение не снимая блокады удержать все занятые посты, хотя бы и дорого стоило, ибо я считаю постыдным делом для войск е. и. в. по обычаю европейскому снять блокаду для подобнаго неприятеля и тем выполнить, его желание. [231]

В два часа по полуночи того ж 15 числа при появлении персидских передовых каре ген.-м. Портнягина занял пост свой при входе в предместие откуда войски наши при занятии садов вошли на возвышенном месте и тем закрыл тыл облежения праваго фланга; а ген.-м. Леонтьев с своим каре частию не успел занять назначеннаго ему места, т.-е. впереди бугра Мухалети и редута майора Саратовскаго мушкетерскаго п. Нольде, а частию, как видно, опасаясь, чтоб персидская пехота не ворвалась в сады, стал кареем по левую сторону бугра, подвергнув тем опасности редут Нольде. Передовой отряд персиян ударил разом на редуты Нольде и на бугре бывшие, а равно /л. 94об./ и на каре ген.-м. Леонтьева с неожиданным стремлением, означающим присутствие самаго Баба-хана, и солдаты, привыкшие в пяти сражениях, бывших с персиянами, видеть их в удалении на пушечный выстрел, увидели их не только на ружейный, но и на малой картечный выстрел. Три сии поста, единовременно окруженные ужасными толпами посреди ночной темноты, видели из города вышедшую сильную вылазку, но не мало не колебались в твердости одному российскому войску свойственною. Начав от реки Занги, оборона редута майора Нольде превышает всякое воображение — из полуторы роты, на защиту редута назначенных, целая рота будучи отряжена с вечера провожать приехавший из монастыря провиантской подвоз до Караван-сарая не возвратилась еще, когда редут, имевший тогда только 56 рядовых при одной пушке, окружен был толпою персиян, превышающей 3000 человек. 5 часов и более редут был в сильном огне, три раза делал вылазки и три раза опрокидывал засевшаго за камни неприятеля штыками, из 4-х офицеров в редуте бывших 1 убит и 3 ранены, так что майор с адъютантом остались только целыми и сей последней не видя опасности посреди оной разносил патроны из ящика, поелику в сумах уже не стало — вот подвиги гарнизона сего редута и вот действия славолюбия /л. 95/ в военном человеке, ибо, считая по числу нижних чинов, убитых и раненых в оном редуте, коих убито 2 и ранено 15 человек, потеря офицеров несоразмерна. Твердость сия удивляла и самого Баба-хана по показанию пленных; и хотя бы может быть превозмогла упорность и превосходство силы персиян, но большою помощию редуту послужило и то, что на правом берегу занимавший дистанцию 9-го егерского п. полк. Цеханский, видя редут в такой опасности, несколько бомб велел пустить в окружающих редут и выслал малую команду егерей из-за горы, на противоположном берегу лежащей, что и заставило персиян заключа, что то было усиление, отступить.

Пост на бугре Мухалете из 50 человек мушкетер Тифлисскаго мушкетерскаго п. составленный при пор. Магданове не таковую участь имел с начала и как офицер, так и 7 человек убито, а 5 раненых было; но после подоспевшее усиление оного же полка при майоре Токареве состоявшее из 2-х рот и пушки, не токмо удержало пост, но и отразило неприятеля. Каре ген.-м. Леонтьева, имея с левой стороны горы, крупными каменьями покрытые, за коими засел неприятель, более всех потерпел в убитых и раненых и сие то заставило его отрядить шт.-кап. Степанова и пор. Лабинцова с охотниками, коими и вытеснен был оной, но силы превосходные и всегда свежие /л. 95об./ войски с стремлением кидавшиеся как на каре, так [232] и на пикеты превозмогли и сбили с высоты наших, причем пор. Лабинцов получил контузию между плеч, а шт.-кап. Степанов был убит. Каре же, отразив картечью неприятеля и высылаемыми резервами на штыках, наконец, опрокинул его и заставил удалиться с наивеличайшим уроном и с потерею одного знамя, отбитаго Тифлисскаго п. гренадером Черниковым. А Лабинцов, контузиею озлобленный и почитая нарушением его чести то, что был сбит с высоты, тотчас с прап. Выскребенцовым кинувшись на высоты, занимаемые неприятелем штыками паки занял прежний пост, после чего Кавказскаго гренадерскаго п. кап. Кушелев с 25-ю гренадерами оного полка и шт. кап. Саратовскаго мушкетерскаго п. Лабунской, с таковым же числом мушкетер, присланные в подкрепление сему беспримерной храбрости пор. Лабинцову соединились и тогда Кушелев, приняв команду, сбил храбро персиян с последней высоты и отнял у них 2 фалконета. Прикосновение к сему месту дистанции до самаго праваго фланга малое имели участие в победе того дня, ограничиваясь отражением вылазок и пушечною стрельбою; но на правом фланге на дистанцию Кавказскаго гранодерскаго п. подп. Симоновича примыкающую к реке Занге и связывающую с дистанциею /л. 96/ 9-го егерским п. занимаемою, сделана была из города жестокая выласка не менее как в 1500 человек состоящая. Сей искусный в военном ремесле офицер, несмотря что им командуемой баталион большею частию занят был пикетами со сменившимся моим караулом, присоединя еще не занятых службою сперва огнем, потом штыками по разломанному форштату по каменьям, лазя, положил на месте до 400 человек. Упорство выласки превышало ожидание, так что в одной хижине окруженные нашими 30 человек персиян, коим подполковник предложил за здачу жизнь предпочли смерти и не здались. Пост подп. Симоновича был наиважнейший изо всего облежения как потому, что естьли б неприятель преодолел его, то сообщение с левым берегом Занги и 9-м егерским п. было бы разорвано, так и потому, что Караван-сарай, где все тягости полковые и подвижной магазейн, мечеть и моя квартира, где казна находились — все сии места были бы открыты неприятелем. Сверх того, привезенные из Бамбак снаряды накануне того дня лежали у моста нами сделаннаго для соединения облежения под пулями расторопностию кап. Спыткова в мельницу перенесенные пали бы им в руки, а потому и снятие блокады было бы неминуемо.

Наконец, на последней дистанции сделанной по услышанному шуму с левой стороны лагеря шеф полка Цеханский /л. 96об./ выслал 2-х казаков наведаться о причине онаго; но сии не успели отъехать, как персияне в многочисленности бросились с криками в сад против егерскаго обоза. Почему шеф оной выслал немедленно майора Карпенкова с 3 ротами и пушкою очистить оной сад, откуда храбростию и мужеством солдат, бросившихся на штыки, неприятель опрокинут, причем пор. Савранов 1-й отнял знамя и хотя часть онаго порывалась прорваться в обоз, но и отсель посланными при кап. Соловцове и шт.-кап. Прибыловском, егерями, кинувшимися на штыки, обращен в бегство, оставя на месте множество исколотых, чему споспешествовал полк. Майков, поспешивший на батарею, приказав по сей толпе ударить из орудия картечью. Прогнанный на гору неприятель еще намеревался напасть, но не видя удачи, переправился чрез Зангу и ретировался к соединению с своими. Другая часть [233] неприятеля с правой стороны кургана (где батарея) усиливалась переправится и напасть, но находившиеся там с ротами штабе капитаны Мозалевский и Прибыловский не допустили, чему и артиллерии капитан Спижарный, как равно и стремлению его на майора Нольде, препятствовал орудиями. Ниже кургана с левой стороны неприятель из города сделал вылазку и ворвался уже в сады, но посланной от полк. Майкова в подкрепление капитану Выласкову 1-мя, кап. Фирсов 1 соединясь, опрокинули и прогнали онаго назад. Порутчик Станкевич, находившийся у прикрытия артиллерийских снарядов с 30-ю егерями, при вторжении неприятеля в форштат мужественно /л. 97/ отражал нападавшаго на него и не дал ему далее прорваться с потерею одного егеря убитым и раненых унтер-офицера одного и егеря одного. На правом же фланге, за предместием каре ген.-м. Портнягина, остался почти в бездействии потому, что толпа, состоящая в 4000-х, заехав к оному и будучи встречей пушечными выстрелами отдалилась и простояла во все время сражения ничего не предпринимая, и все персидские войска в час пополудня по наичувствительной потере ретировались в Гарничай. Я же, не имея конницы ни преследовать их ни отрядить на ночное нападение части войска не мог и тогда бы слава была совершеннее, ибо он так поражен был сражением того дня, что по одному слуху, что русские идут на третий день поспешно снявшись ушел за 4 агача (мили) оттоль.

Трофеи военные, силою оружия приобретенные, суть 2 знамя и 2 фалконета.

Потеря наша состоит убитыми в 4-х офицерах, нижних чинах

58-ми, без вести пропавших рядовых 7 и ранеными обер-офицеров 9 и нижних чинах 108-ми.

Потеря с неприятельской стороны превосходила 1000 человек оставленных на месте, в том числе по показанию пленных и выходцев 3 хана знаменитых и 250 чиновников, не считая убитых, раненых и увезенных, да из городской выласки на месте в предместии осталось более 500 человек.

/л. 97об./ 16-го пойман в цепи шпион из войска персидскаго, прокрадывавшийся в крепость, а другой его товарищ убит.

17-го таковой же схвачен и 4 ериванских армянина, увлеченных войсками персидскими в Нахичеван, пришли оттоль к нам.

18-го ничего не произошло, кроме как и в предыдущие дни рекогносцировала нас партия персиян до 300 человек.

Два пленника, при вылазке 15-го захваченные, отпущены в крепость.

19-го прислан от Мамад-хана Ериванскаго посланник, а к вечеру пойман казаками персиянин, пробиравшийся в крепость из персидскаго войска.

20-го посыланными от Джапар-Кули-хана людьми приведен персиянин, схваченный.из бабахаискаго войска. Перед вечером же отправлены 27 арб при армянах в Ечмиадзинской монастырь, дабы в окружности онаго накосить хлеба.

22-го деланы туры для бреш-батарси, которая в ночь на 23-е заложена на правом фланге облежения против ханскаго дома, что услыша неприятель производил сильную ружейную пальбу по рабочим, из коих и один ранен. [234]

23-го получено известие, что Баба-хан, удалившийся было к деревне Шарури, возвратился паки в Гарничай. И неприятельские толпы разъезжали около нас по высотам. Слух носился, что хотят ночью ударить на нас, но сие не произошло.

/л. 98/ 24-го приехал трухменец из персидскаго войска под предлогом присланнаго от находящихся там трухменских старшин, но посажен под караул, яко оказавшийся подозрительным в шпионстве.

По утру видны были большие партии персидские, потянувшиеся к речке Каркбулах, из коих одна в 300-х человеках, ударив на наши казачьи пикеты, принудила их отступить, и как им случившийся овраг воспрепятствовал угнать своих лошадей (ибо при нападении неприятеля казаки спешились), то 35 оных достались в добычу неприятелю.

Того же числа левой фланг обложения от реки Занги снят, так как предложено командировать в ночь на 25-е число каре для ночнаго нападения на полагаемый при Гарничае персидский лагерь бабаханскаго сына, которой и выступил под командою ген.-м. Портнягина, быв составлен из 170 гранодер, 210-ти мушкетер Саратовскаго мушкетерскаго п., 190 мушкетер Тифлисскаго и 100 драгун с придачею 6 орудий, 30-ти казаков, 100 грузин. С оным каре последовал сам Джапар-Кули-хан Хойский со 100 человеками персиян. Шефской же баталион Тифлисскаго мушкетерскаго п. поставлен при въезде в сады по Тифлисской дороге со стороны Канагир для обеспечения тылу /л. 98об./ обложения. Осажденные, пользуясь оным снятием, выпущали лошадей на корм из крепости и выезжали во многом числе туда, где происходило сражение и опять въезжали свободно, чему препятствовать мы не могли по малолюдству своему.

Каре оной возвратился ночью перед зарею, не достигнув своей цели, ибо к лагерю не мог поспеть ранее 7-го часа утра, когда войски, сняв уже лагерь, бежали с оным к Араксу, а прочие заняли выгоднейшие высоты и дефилеи и ждали на себя наших в нескольких колоннах. Когда каре начал отступать к своему месту обложения, то неприятель начал сильно окружать и нападать, между тем Баба-хан, стоявший с половиною войска на Канагир, поспел на помощь своему сыну и также ударил со всем стремлением, но каре ретируясь чрез целой день и отстреливаясь орудиями, то высылаемыми фланкерами — поражало нападающих так, что урон их безошибочно положить можно до 800 человек. С нашей стороны 4 убиты и 60 ранены.

25-го. Перед утреннею зарею партия неприятельская, имея, по-видимому, покушение схватить кого на пикетах, подкралась было под роту егерей кап. Фирсова 1-го, но, быв открыта, прогнана.

26-го. 320 вьюков с сухарями прибыли из Бомбака, не доходя до Еривана за 3 агача в дер. Арзане, куда в вечеру отправлен навстречу ген.-м. Леонтьев с каре из 400 человек, составленным и с /л. 99/ 4-мя орудиями, которой прибыл на другой день благополучно в полдень и тогда же неприятельская партия видна была.

С 28-го на 29-ое ночью партия, покушавшаяся выехать из крепости, напала на каре ген.-м. Леонтьева, коим и прогнана назад.

Тоже на 29-е в ночь подкрались к егерским частям несколько персиян из города с намерением схватить кого, но егерями открыты, причем один ранен и взят в плен, а прочие разбежались. [235]

На 30-е тож из крепости вкрались два персиянина в сад за виноградником, из коих один егерями приколот и взят, а другой ушел.

Большая партия старалась из крепости выехать, но будучи открыта егерями, кои отбили два вьюка, приняла влево, где нашла каре ген.-м. Леонтьева, и потеряв здесь 6 вьюков, воротилась.

30-го в вечеру прислан армянин от бабаханова визиря с письмом.

31-го подошла персидская сила и, приближась до садов, протянулась по высотам, по показанию вышедших, с намерением напасть; но убоясь ничего не предприняла, а во 2-м часу когда удалилась, то человек до 200 учинили выласку на баталион майора Монтрезора, но прогнаны /л. 99об./ с уроном их убитыми 5 человек.

1-го августа вышел из крепости татарин в виде присланнаго, к Джапар-Кули-хану от его супруги, но при допросе признался, что он вышел для разведывания.

Ночью подъезжали персидские партии к левому нашему флангу и, сделав несколько выстрелов, удалились.

2-го в вечеру командирован кап. Спытков в Бамбаки со 100 человеками и орудием за провиантом, с коим отправились множество армян и грузин.

Со 2-го на 3-е вошли из крепости около 40 человек персиян в сад против егерей за виноградником, коими два убиты и два захвачены в плен, прочие спаслись бегством.

5-го партия персиян до 150 человек подъехала было к нашим пикетам, но как скоро увидела несколько солдат, идущих туда, то сделав несколько выстрелов, удалилась.

7-го выбежал из персидского войска персиянин и явился у нас.

С 7-го на 8-е с вечера отправились в Тифлис грузинские князья с дворянами и своими людьми всего до 150 человек, которые отъехав не более 30-ти верст разбиты неприятельскою партиею и полонены, кроме некоторых спасшихся и давших о том известие.

С 8-го на 9-е вышли из крепости человек до 40 персиян в сады и быв открыты нашим /л. 100/ пикетом, состоящим из армян, 1 захвачен, а 2 егерями убиты, протчие ж разбежались.

10-го вышел из крепости персиянин к Джапар-Кули-хану от его жены, но при допросе сознался, что цель его выхода предположена Калбали и Мамад ханами на тот конец, чтобы разъяснить между нас разные слухи ко устрашению нашему, которой по допросе и отпущен в крепость.

К ночи командирована команда из 150 человек при кап. 9-о егерскаго п. Фирсове в Ечмиадзин для препровождения оттоль вьюков с солью, вывезенною из дому хойскаго Джапар-Кули-хана и для прикрытия племянников онаго хана.

Ночью, часу в 3-м, вышла из крепости партия персиян до 200 пеших и до 100 конных и несколько с ними арб, которая нашими секретными пикетами по сильной перестрелке обращена, исключая несколько конных, прорвавшихся мимо казачьего пикета, при каком случае ранен 1 гренадер, с их стороны на месте найдены убиты: 1 персиянин, и 2 лошади; урон же должен быть неприятельской чувствителен, полагая тем паче, что по нем и из пушки сделан картечью, но достоверно знать не можно из-за обычая их не оставлять убитых и раненых. [236]

/л. 100об./ На рассвете появилась небольшая Партия неприятельская против дистанции егерской.

11-го возвратился из персидскаго войска Джапар-Кули-хана человек, которой быв от нас отправлен шпионом 18-го июля захвачен ими и там содержался под караулом, из под коего избавился побегом.

Приходил из крепости чиновник от Мамад-хана к Джапар-Кули-хану просить лекаря для пользования больнаго своего сына, в чем однакож отказано.

12-го на рассвете возвратился из Ечмиадзина кап. Фирсов, препроводив благополучно Джапар-Кули ханских двух племянников и вьюки с солью; а к вечеру паки он же командирован в Ечмиадзин со 150-ю человеками солдат, пушкою и с 15-ю казаками для сбора с полей хлеба.

Отпущен один из ечмиадзинских пленников в крепость с тем, чтоб вручил письмо от Джапар-Кули-хана его супруге, находящейся в крепости, извещающее о измене Айваз-хан-султана Мамад-хану.

13-го персидское войско тысячах в 7-ми под начальством самаго Баба-хана, показалось из Гарничай с утра приближаясь /л. 101/ к обложению, разделилось на 5 колонн и заняло высоты, где остановясь, другие показывали намерение атаковать нас и партии весьма близко подъезжали к верхним садам, но скоро удалялись. Со всем тем удалось им угнать 66 подъемных лошадей Саратовскаго п., коих пасли фурлейты в садах к внешней стороне оных без прикрытия (по небрежению командира онаго полка) и предались все сну, притом некоторые фурлейты, денщики, также и солдаты по обыкновенному своему своеволию, легкомыслию и мнимому удальству удалились версты за 4 за фуражем, а более за фруктами без всякаго вооружения. Сии, будучи рассеяны по садам, увидели тогда партии неприятельские, когда были окружены, и потому некоторые спаслись бегством, а 1 рядовой /л. 11об./ убит, два рядовых и 2 фурлейта без вести пропали Саратовскаго полка, 1 деныцик Нарвскаго драгунскаго полка и 2 казака захвачены персианами. Между тем из крепости производимы были пушечная пальба бомбами и ядрами по нашим (как и при всяком появлении неприятеля обыкновенно делается), а наконец часу в 1-м ударила вылазка из крепости в 300 человеках на баталион полк. Козловскаго, которая по 3-х выстрелах картечью от него и 2-х ядрами от егерей, также и по перестрелке ружейной побежала назад, потеряв человек 15 убитыми; причем ранены обер-офицер 1 и 3 гранодера, а часу во 2-м неприятель удалился, человек до 300 к Канагирю, а протчие к Гарничаю.

14-го вышли из крепости армянин и армянка с двумя ребенками.

/л. 102/ 15-го с утра часу в 10-м партия персиян конных до 300 человек покушалась мимо каре майора Монтрезора пробиться в крепость, но пушечными и ружейными выстрелами обращена; в продолжении однако перепалки, за малоимением в цепи наших часовых, проскочили из них два человека.

В вечеру выбежали из крепости 5 мальчиков из армян.

16-го по утру небольшая партия появлялась на той высоте, близ коей прежде схвачены наши люди, и постояв немного уехала, а в [237] полдень человек до 40 также на наш казачин пикет намеревала ударить и скрылась, не произведя ничего.

На 17-е ночью высылаема из крепости была вылазха в 300-х человеках пеших и конных на секретные пикеты против каре майора Монтрезора, но не причинив вреда и потеряв 1-го убитым, отступила.

Выбежали из крепости два армянина.

Ночью также прибежала с внешней стороны к часовому в цепь неприятельская лошадь, навьюченная хлебом и коврами.

/л. 102об./ На 18 в ночь на секретные пикеты Тифлисскаго полка, вышедши из крепости несколько человек персиян, выстрелили по часовым зарядов 10 и потом обратились в крепость.

Две толпы персиян, подъехав к каре майора Монтрезора, немного постояли и потом отъехали к Гарничаю.

Явился служитель взятаго в плен ген.-м. кн. Орбелианова, бежавший из под караула во время препровождения персианами всех полоненных грузинцев в Нахичеван, который объявил, что их всех повезли в Тегеран.

Захвачен солдатами персианин из числа 7 человек близ крепости на рассвете резавших траву, а один убит на месте, приведенный ничего не объявил важнаго.

Поутру прибыл из Ечмиадзина кап. Фирсов со 100 человеками пехоты и пушкою, привезший оттоль пшеницы на 13 арбах.

/л. 103/ В вечеру отправлен в Ечмиадзин Саратовскаго полка майор Левицкий со 150 человеками, пушкою и 35-ю арбами для забрания оттоль конфискованной нами 150 чет. пшеницы и накошенной кап. Фирсовым 30 чет. с тем притом препоручением, чтобы взял тамошняго архиерея под караул и содержал бы, пока не укажет еще хлеба, коего в монастыре объявляют армяне довольно.

Командирован под прикрытием 100 человек пехоты и пушкою в Бомбаки Тифлисскаго полка майор Монтрезор по известности ему о Бамбакской провинции для охранения оной на место Саратовскаго полка майора Хаджаева, коему приказано отправить оттоль провиант.

Неприятельские партии во многом числе приближались к обложению, а паче к каре Тифлисскаго /л. 103об./ полка и потом удалялись по дороге к Ечмиадзину и на Гарничай, разделяясь на меньшие партии, а другие соединяясь.

Присланы были из крепости два персиянина с письмами ко Джапар-Кули-хану от его супруги.

На 22 ночью отведена нами вода от 6 городских мельниц, на коих бывшие солдаты неприятелем не примечены, как ни близки оные к крепости; обращена так же канава в другую сторону протекавшая близ леваго нашего фланга к стоящему напротив персидскому караулу, которой брал всегда оттоль воду.

Пойманы нашею командою, высланною для засады в отдаленном саду 2 человека персиан и армянин выкравшиеся из крепости за фруктами, польстясь на великую плату за оные, а один персиянин из крепости выбежал на наш пикет, объявляя себя /л. 104/ предающимся нам, но по некоторым видам замечен подозрительным и посажен, под караул.

По неприбытию из Ечмиадзина майора Левицкаго на [238] назначенный срок с хлебом, в рассуждении появившихся близ монастыря персиян, послан полк. Майков со 100 человеками пехоты и с пушкою, чтобы достигнув монастыря и приняв оную команду непременно с хлебом прибыть к утру.

При наступлении ночи 5 человек хотели мимо пикета Кавказскаго полка пробиться в крепость, но были примечены и обращены в бегство, причем один из них убит.

Ночью подъезжали персидские партии к левому нашему флангу и на пикеты, производили пальбу по нашим, наезжали и кричали по своему обыкновению, но не произвели ничего; между тем услыша перестрелку по дороге к Ечмиадзину наших команд с персиянами, обратились туда.

13-го по утру прибыл полк. Майков, соединясь с майором Левицким на дороге, найдя онаго окруженнаго персиянами тысяч до 4-х, с коими, следуя до своих пикетов, имел дела, причиняя им великой вред, причем с нашей стороны убит деньщик и ранены егерскаго полку кап. /л. 104об./ Фирсов 1-ый и разных полков нижних чинов 13 человек.

Вышли из крепости два армянина, оставившие оную от притеснения чинимаго персианами армянам.

Нашею командою, посаженную в засаду в отдаленном саду, убиты 2 персианина, приближавшиеся к оному из подъехавшей партии.

24. Перед вечером подъехали две партии к каре Тифлисскаго п., из коих одна ударилась к егерскому посту, но высланными егерями обращена в бегство, потом еще партия от Гарничая прибавилась и, разделясь на две половины, немного отдалилась от обложения в виде пикетов проводили ночь, в которую выходили из крепости несколько человек с тем, чтоб прорваться, но сие удалось не более как четырем человекам, прочие же обращены, а два армянина захвачены и лошадь, на другом пикете также убит персианин, захвачена его лошадь и несколько ишаков, коих из крепости покушались прогнать за цепь.

/л. 105/ В сумерках отправился Тифлисскаго п. майор Токарев со 153-мя человеками пехоты, пушкою и под вьюки 194 человеками (лошадьми, волами и катерами), в Ечмиадзин за хлебом.

25-го поутру, кочевавшие партии по частям удалились по дороге к Гарничаю.

Из крепости прислан армянин от Мамад-хана к Джапар-Кули-хану, которой при наступлении ночи отправлен назад.

26-го поутру, возвратился майор Токарев из Ечмиадзина, не имев на пути туда и назад никакого от неприятеля нападения, кроме повстречавшейся партии человеках в 100, кои приметив его команду обратились в бегство с великою торопливостию.

Вышел татарин из крепости к Джапар-Кули-хану от его супруги с письмом.

Приближалась к левому флангу неприятельская партия и скоро удалилась.

Ночью на 27-е присланы из крепости два армянина с письмом от Мамад-хана.

27-го пойман в садах персиянин, выкравшийся из крепости за фруктами и бывший в бабахановом войске. [239]

В полдень выходило из крепости человек до 50-ти, чтоб отведенную нашими от мельницы воду навести, но по перестрелке прогнаны без успеха, ночью также покушались, но не допущены ружейными выстрелами.

По пробитии вечерней зари отправлены в крепость от Джапар-Кули-хана татарин и два армянина и от главнокомандующаго 1 армянин, приходившие оттоль с письмами./л. 105об./

С 28-го на 29-е ночью застрелен на пикете персиянин, прокравшийся из крепости. А на рассвете партия персиян человек до 50-ти старалась прорваться в крепость, но высланными из каре Тифлисскаго несколькими фланкерами обращены по перестрелке.

30-го в ночь послан от Джапар-Кули-хана армянин в крепость с письмом к Мамад-хану по предложению главнокомандующаго.

31-го прислан от Мамад-хана армянин с ответом на оное письмо, которой в ночь на 1-ое число отправлен обратно с таковым же, а между тем от хана прислан другой армянин также с письмом.

Производима была работа бреш-батареи чрез всю ночь и на другой день, тоесть 2-го числа, во время чего ранен пулею в плечо артиллерии шт.-кап. Морозов.

Перед рассветом приближалась партия персиян до 2000 человек с внешней стороны к левому флангу, но не предприняла ничего, а ночью вылазка была до 30 человек, покушавшихся прорваться за цепь, но секретными пикетами обращена.

Сентября с 1-го на 2-е и со 2-го на 3-е отправляемы были от главнокомандующаго в крепость армяне с письмами, и из крепости присыланы от Мамад-хана с таковыми же.

/л. 106/ С 30 августа по 3-е сентября появлялись ежедневно неприятельские партии, вступая иногда на левом фланге в перестрелку с нашими пикетами, а 2-го сентября ударили было на егерский табун, но прогнаны.

С 3-го на 4-е сентября по пробитии вечерней зори начались приуготовления к оставлению форштата Ериванскаго, которое исполнено на рассвете. К вечеру прибыл отряд к деревне Кавагири 8 верст, быв тревожим неприятельскими партиями. Там застали уже егерей по правому берегу Занги шедших. На лагере ночью неприятель, занявший высоты, производил пальбу из фальконетов по лагерю, но без вреда.

5-го отряд имел марш до Ечмиадзина 12 верст.

На марше тревожимы были неприятельскими партиями и наездниками, причем ранены казачей офицер и рядовой.

6-ое число употреблено на довольствие войск провиантом, найденным в монастыре Ечмиадзинском и на приуготовление монастырского причета к выходу при отряде с остальным богатством церковным, дабы оное не попало в руки персиян. В сей день отставшие от прикрытия фуражировать 9-го егерскаго п. окружавшими неприятелями егерь и казак убиты, барабанщик схвачен и ранены 3 деньщика и егерь, каковое несчастие в оном полку случилось во всю кампанию первое; при покойном же шефе полк. Цеханском /л. 106об./ не токмо подобнаго не произошло, но и лошади ни одной не отогнано.

7. Марш до речки Корпи 10 верст, где неприятель, как и на походе, не оставил беспокоить, а паче.

8. При выступлении из лагеря и на марше до другого при той [240] же речке 9 верст, причем ранены обер-офицер I, рядовых 10, при отражении неприятеля с бугров, покрытых камнем.

9. Марш до речки Корпи против горы Чибинлу 13 верст.

Неприятель провожал также и зажигал поле, что однако ж не понесло отряду вреда; отделившийся же поутру от патрулей один солдат тифлисскаго полка убит.

10. Марш до речки Чибинлу 10 верст неприятель провожавший нападал сильнее быв подкреплен Пир-Кули-ханом с 4-мя тыс. человек, возвращавшимся из Бомбак, по слуху о моем приближении, и хотя на одной горе засел было, но был сбит отряженными фланкерами, потом оказывая виды желания встретить еще в узком проходе при нарочно сделанных батареях, мимо коих лежала отряду дорога, однако и тут постоя с полчаса, потянулся назад к Еривану и чрез всю ночь так удалился, что на другой день и не показался, так настращен неприятель.

11-го марш до разоренной деревни Абарани 12 верст.

12-го марш 13 верст в Бомбакскую границу, не доходя до деревни Ортнау.

13-го марш до реки Бомбака 15 верст между деревнями Гамамлу и Сарала.

Сюда выслан из Караклиса для отряда провиант.

14-го сентября отряд прибыл к Караклису, перешед 12 верст.

ЦГВИА, ф. ВУА, 1804 г., д. 6166, ч. I, лл. 83-86 об., 88-107. Копия.

Комментарии

132. Симанович Федор Филиппович (ум. в 1815 г.) — русский генерал, вступил в русскую службу в 1793 г. В 1801-1802 гг. воевал против лезгин и составил подробную карту пройденных нм местностей, которая долгое время служила ценным источником географических сведений. Отличился в русско-персидской войне 1804-1813 гг. В 1810 г. был назначен правителем Имеретин, Абхазии, Мингрелии и Гурии, затем правителем Грузии.

133. Портнягин Семен Андреевич (1764-1827) — русский генерал, участник русско-турецкой войны 1787-1791 гг.; с 1803 г. служил на Кавказе. Принимал деятельное участие во всех крупных сражениях во время русско-персидской (1804-1813) и русско-турецкой (1806-1812) войн. На некоторое время был отстранен от службы, а после приезда А. П. Ермолова на Кавказ был назначен на должность окружного генерала 8 округа внутренней стражи.