ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1812 ГОДА И НАРОДЫ КАВКАЗА

ДОКУМЕНТЫ

С-Петербург, 18 мая 1811 г., № 1314

Е, и. в. во изъявление монаршего своего благоволения к войску Черноморскому, за отличные подвиги их противу врагов отечества нашего, во многих случаях оказанныя, желает иметь при себе в числе гвардии своей конных сотню казаков от войска Черноморского из лучших людей под командою из их же войска одного штаб-офицера и потребного числа офицеров из отличившихся людей. Команда сия будет здесь пользоваться всеми теми правами и преимуществами, какими пользуется и вся прочая гвардия. Во исполнение сего монаршего соизволения, покорнейше прошу Ваше сиятельство, объявив войску таковую к нему монаршую милость, уведомить, что командовать тою сотнею назначен уже находящийся ныне здесь войсковой полковник Бурсак, коего с сим же к Вашему сиятельству препровождая, покорнейше прошу отправить его в войска для выбора лучших людей с исправною збруею и с ним же послать одного казака в образцовой обмундировке: предписать атаману того войска, чтоб выбор сей сотни казаков и офицеров зделан был сколь возможно поспешнее и по отправлении, в каком состоянии они будут, доставил бы мне именной и послужные списки.

ГАКК, ф. 249, св. 95, д. 634, л. 6 (копия). [334]

Херсон, 24 мая 1811 г., № 1972

На основании предписания вашего высокопревосходительства № 1314, полученного мною, я немедленно отправляю в войско Черноморское войскового полковника Бурсака для приема назначенного числа людей, к составлению лейб-гвардейской сотни, почитая нужным представить людей сих государю императору обмундированными по образцу высочайше апробованному, мелочные вещи и седлы с ременным прибором на первой раз построются на щет войсковой суммы. Сукны красное и синее на кафтаны и волтрапы, для единообразного, вооружения карабины, пистолеты, сабли, шпоры, гербы к подсумкам, крюки, пряжки, кольцы к перевезям и к портупеям, железной и медной прибор к седлам и уздечкам по примеру донских гвардейских казаков отпустить из казны.

Войсковой полковник Бурсак получит предписание мое искупить в Москве прибор нужной к обмундированию, а чтобы он мог вместе доставить в Екатеринодар помянутой железной и медной прибор, всепокорнейше прошу о предписании вашего высокопревосходительства отпустить ему из Московского комиссариата или из Тульского оружейного завода. Сукно же из Екатеринославской фабрики из приготовленного для гвардейских полков по приложенной у сего выписки. Количество сие аршин в счете не сделает большой разницы.

Таким образом, сотня сия скоро без лишних для казны и войска издержек обмундируется и прибудет в С.-Петербург в надлежащем ей виде.

Имею честь ожидать на сие предписание вашего высокопревосходительства.

ЦГВИА, ф. 1, д. 2185, л. 17 и об. (подлинник). [335]

С.-Петербург, 2 июня 1811 г., № 2766

По высочайшему повелению, объявленному от меня вашему сиятельству за № 1314 о сформировании лейб-гвардейской сотни из войска Черноморского, должны быть выбраны в оную лучшие люди и с исправною збруею; а сие самое и дает видеть, что снабжение сотни той мундирными и амуничными вещми, ружьями, пистолетами, саблями и разными медными и. железными приборами, о коих ваше сиятельство представляете мне за № 1972-м, не принадлежат до комиссариата, но, напротив, нижние чины, в состав сотни назначенные, обязаны все то иметь от себя или от войска впредь до дальнейшего постановления.

Естли ваше сиятельство для успешного и единообразного обмундирования сотни Черноморской считаете необходимым иметь с казенной Екатеринославской фабрики сукно синее и красное, то хотя и может быть отпущено первого 725 ар., последнего 290 аршин, но не иначе, как с платежом от войска денег по утвержденной цене за синее по 3 руб. 75 коп., за красное по 7 руб. 35 коп. за каждый аршин, о чем я дал уже и предписание генерал-кригс-комиссару, остается только вам приказать послать на фабрику приемщика и деньги.

4. О Черноморском лейб-гвардии сотне-эскадроне (выписка из архивной рукописи «Хроника лейб-гвардии казачьего полка»)

А.

В награду отличных подвигов войска Черноморского сформирована мая 8-го дня 1811 года в число императорской [336] лейб-гвардии сотня черноморских конных казаков, которая прибыла в Петербург того же года под командою войскового полковника Бурсака 2-го (Даты формирования Черноморской сотни и ее прибытия в С.-Петербург здесь указаны неправильно. — М. Н.). При выступлении в поход 1812 года марта дня прикомандирована она к лейб-гвардии казачьему полку. Состоя во всем на правах старой гвардии, отличалась от оной тем, что офицеры имели армейские казачьи чины и производство по войску Черноморскому; но 23-го апреля 1813 года за отличную службу сотни в продолжение Отечественной войны офицеры переименованы в чины против лейб-гвардии казачьего полка и с того времени производятся на ваканции, в сотне имеющиеся. Мая 20-го 1815-го года сотня получила трех трубачей и названа л.-гв. казачьего полка четвертым эскадроном, а в следующем году 4-го марта при новом образовании полка седьмым Черноморским эскадроном, который всегда остается в Петербурге бессменно. Комплектуется здесь же приводимыми из Черноморского войска командами.

Б.

1812 года мая 16-го дня. Все три эскадрона и л.-г. Черноморская сотня выступили в поход к границе бывшего герцогства Варшавского. Состоя в самой задней части арьергарда 1-й Западной армии, они были во все время отступления оной в ежедневной перестрелке и сверх того находились в сражениях с французами и союзными их войсками июня 13 при Жижморах, 14-го при Троках, где разбиты л.-г. казачьим полком три эскадрона французских гусар. 16-го при отступлении войск наших к г. Вильно полк был преследуем и даже стеснен в улицах сильною неприятельскою колонною и имел здесь сражение с дивизионом французских гусар, командир которого полковник граф Сегюр взят в плен. 17-го отступал от Вильны, преследуемый тою же колонною. 18-го от местечка Немчина до корчмы Соры полк был во всю прыть преследуем сильною [337] неприятельскою кавалериею. 19-го при Повиверках, где неприятель затруднял отряду наших войск переправу через болотистый ручей, эскадрон его величества с частью Черноморской сотни разбил шесть эскадронов гвардейских конно-егерей, взял более 100 чел. в плен и доставил отряду благополучную переправу. 23-го при деревне Кочергишках полк сражался с многочисленною кавалериею, причем взят в плен полковник принц Иогенлоэ полковником Ефремовым I своеручно; с 23 июня по 5 июля полк содержал аванпосты во время расположения нашей армии при Дриссе. 12 и 13-го при Будиловской переправе. 14-го против неприятельской кавалерии, окружившей отряд наших гусар, командуемых майором Кличкою, которые полком спасены от погибели. 15-го при Витебске, где полк чрез жестокой перекрестной огонь дошел до двух полков французских конно-егерей, опрокинул оные в ров и взял стоявшие за оным батареи. 16-го полком спасен эскадрон Сумского гусарского полка, окруженный французами. 20-го, пришед к Смоленску, полк получил первое отдыхновение. Августа 4-го и 5-го в сражениях при Смоленске, 7-го при отступлении к Заболотью; сего же числа вытащены лейб-казаками орудия наших двух конно-артиллерийских рот, загрязших в болоте. С 7-го по 26-е число в ежедневных перестрелках. 26-го при Бородине, а с сего числа по 1-е сентября в перестрелках. До сих пор полк был в отряде генерал-адъютанта графа Орлова-Денисова и в сражениях везде под его предводительством, а с сего числа поступил в корпус генерал-адъютанта Винценгероде для составления цепи между оным и главною армиею; но когда сия сделала быстрый фланговый марш с Рязанской на старую Калужскую дорогу, то полк не мог к ней присоединиться, а состоял в означенном корпусе до совершенного изгнания неприятелей из отечества, действуя отдельными партиями, кои ходили с Тверской и Ярославской на Московскую дорогу, и находился в сражениях: сентября 28-го при вытеснении неприятелей из Дорогобужа, октября 12-го при занятии Москвы. Полк состоял под командою полковника Эльмурзина. Между тем при отряде генерал-адъютанта графа Орлова-Денисова из раненых и больных, кои, быв оставлены в главной армии, из новоизбранных для пополнения в полку комплекта [338] и проч. составилась команда из 150 человек, которая под начальством ротмистра Чеботарева была в сражениях октября 6-го при Тарутине, где, быв окруженною неприятелями, принуждена была пробиваться чрез пехоту и кавалерию, 21-го при Вязьме, 28-го при взятии в плен отряда генерала Ожеро, 30 при Клементине, ноября 3-го под г. Красным, 22-го при Вилейках, 28-го при разбитии неприятельских колонн, ретировавшихся из Вильно, 29-го при Соболишках и 3-го при вытеснении остатков французской армии из г. Ковно. В конце 1812-го года команда сия соединилась с полком, который по-прежнему поступил под начальство генерал-адъютанта графа Орлова-Денисова.

1813 года генваря 1-го дня полк с Черноморскою сотнею назначен в конвой его императорского величества, прибыл в главную квартиру в местечко Сувалки Варшавского герцогства, 4-го генваря и был во все продолжение войны при высочайшей особе государя императора неотлучно. В сражениях находился апреля 20-го под Люценом, мая 8-го и 9-го под Бауценом и октября 4-го под Лейпцигом. В сем последнем сражении по изустному повелению государя императора полк ударил на восьмитысячную колонну неприятельской кавалерии, сбившей войска наши и ворвавшейся в центр российской армии, и заставил оную колонну обратиться в бегство, чрез что наша армия сохранила свою позицию.

1814 года марта 13-го при Фершампенуазе эскадрон его величества разбил отряд неприятельской кавалерии и весь полк участвовал в атаке на неприятельские колонны, которые принуждены были положить оружие. 17-го и 18-го марта под Парижем. С 21 мая по 25 октября в обратном походе в отечество, под командою полковника Ефремова 1-го.

1815 года полк выступил в поход июня 1-го дня по случаю возгоревшейся во Франции войны. В Вильне остановлен и расположен на кантонир-квартирах в местечке Аннушимках, откуда выступил 26 августа и возвратился в Петербург 25 октября. В сем походе полк был под командою полковника Ефремова 1-го. [339]

В.

В Черноморском эскадроне, когда он был сотнею, носили красные куртки с воротником под галстук и синие шаровары, с накладкою вместо лампасов у офицеров серебряного галуна, а у нижних чинов басони. Сверх красной куртки надевалась синяя куртка с черным бархатным воротником, которой рукава забрасывались назад, таким образом, что виднелась часть алой инвантиновой подкладки. У нижних чинов были эполеты и на воротниках басонные петлицы; у офицеров же не имелось ни того ни другого, а были на плечах капительны с жгуты. В 1805 году сделано два мундира: летний и зимний. Первый состоит из красной куртки с красными рукавами назад и с синими на руках, а второй из синей куртки с такими же рукавами назад и с красными на руках. Воротники одного цвета с мундирами и с петлицами, как во всем полку. Шаровары к обоим синие без всякой отлички. Тогда же офицерам даны эполеты на красном сукне серебряные все.

30 августа 1812 г., №294

Вашему высокоблагородию небезызвестно, что Черноморский казачий 9-й полк, мне вверенной, продолжает службу на флотилии 1807 года с февраля м-ца на собственном своем иждивении и при откомандировании его с войска составлен он за скорость с разных полков с самих бедных, не имеющих у себя никаких достатков, каковой равно и протчие полки на всемилостивейше пожалованной войску Черноморскому земле по новому их хозяйственному заведению отбывают службу на пограничном карауле третий год. То есть два для [340] окипирования себя работают, а один год на службе. Сей же полк, продолжая здесь службу беспеременно шестой год, лишился последнего обуясь издеяния, — а с получаемого в год 12 т. рублевого жалованья по здешним дороговизнам никак себя исправить ни в чем не могут, с домов же их, кто таковые имеет в Черномории поелику и там без хозяев до крайности разорились, нет никакого пособия, да и начальство сего Черноморского войска, ведая столько многотрудную сего полка службу. Ни о перемене онаго другим или по крайней мере о снабжении с войсковой суммы на окипировку онаго не имеет попечений. Хотя ж вашего высокоблагородия и трудил я еще прошлого апреля от 2-го числа о окипировании сих людей одеянием, почему и было уже запрашиваемо от господина начальника Главного штаба о числе людей, но напоследок нет и по сие время никаких милостей. Ныне ж по власти господина главнокомандующего Дунайскою армиею должны люди иметь у себя каждой — сабли, каковых я хотя и получил часть, а других только полосок без ножен с доставшихся от пленных турок, но во оных нет никаких исправностей; пиками ж, пистолетами и ружьями укомплектованы быть имеют.

И по вышеписанным обстоятельствам вашему высокоблагородию докладывая, покорнейше прошу о окипировании сего полка обувою и одеянием по числу 310 человек, а саблями по числу 160-ть человек нащет Черноморской войсковой суммы. Не оставьте взойтить, куда следует вашим представлением.

Сентябрь 1812 г.

Поданный ко мне рапорт от командира 9 Черноморского казачьего полка господина подполковника Матвеева от 30 августа за № 294-м о окипировании казаков онаго полка, в коем они терпят нужду, и о снабжении саблями 160 человек нащет черноморской войсковой суммы оригиналом у сего вашему [341] высокопревосходительству представить честь имею и притом доношу, что предместник вашего высокопревосходительства господин генерал от инфантерии и кавалер граф Голенищев-Кутузов по представлению за услуги и все понесенные труды казаками в бывшую пред сим кампанию обещал сделать им выгоды и по предписанию ко мне, хотя начальнику Главного штаба Дунайской армии господину генерал-лейтенанту Сабанееву доставлено введение в сукне, в коем только состояла выгода для казаков и которого на каждого полагалось по 8 аршин, но удовлетворения не последовало.

10 сентября 1812 г., № 226

Я получил от кавказского губернского дворянского предводителя надворного советника Реброва донесение от 17 числа августа, что вследствие высочайшего его императорского величества манифеста, в 6-й день июля сего года последовавшего, о составлении внутреннего временного ополчения на защиту отечества, им, г. губернским предводителем, с ведома г. кавказского гражданского губернатора созваны в губернский город Георгиевск уездные предводители дворянства и дворяне Кавказской губернии для учинения положения о составлении ополчения, которое по общему их согласию и сделано, но по основанию высочайшего манифеста, в 18 день июля состоявшегося, дальнейшее по сему постановлению действие приостановлено впредь до нового повеления.

Постановление сие дворянского собрания Кавказской губернии г. губернский предводитель Ребров представляя, извещает, что начальником губернской военной силы избран дворянством по отличному уважению к достоинствам бывший [342] пред сим губернским предводителем Кавказской губернии помещик капитан Устинов, к коему в помощь назначено сотенных начальников 4 и обер-офицеров 10 человек.

Постановление Кавказского дворянского собрания я обязанностью поставил себе препроводить у сего в копии на благорассмотрение вашего высокопревосходительства.

Постановление Кавказского дворянского собрания от 9 августа 1812 года.

1812-го года августа в 9-й день по указу его императорского величества Кавказской губернии губернский и уездные предводители дворянства, дворяне и чиновники, имеющие в здешней губернии поместья и имении, быв созваны в губернский город на основании высочайшего его императорского величества манифеста, изданного в 6-й день июля сего года о составлении на отражение неприятеля, вошедшего в пределы Российской империи, и на защиту отечества нового внутреннего ополчения, которого первоначальное составление предоставлено дворянству, из среды коего должны быть избраны и начальники над оным. Ко исполнению сей высокомонаршей воли всемилостивейшего государя императора, по большинству голосов наличных в собрании дворян и чиновников (исключая отлучных дворян, не могших прибыть по сделанному обвещению на назначенное к собранию число) постановили:

1. С помещиков, в здешней губернии имение и людей имеющих, коих по ведомости, учиненной из росписания Кавказской казенной палаты, в нынешнем году присланного, состоит 4868 душ, назначается с 10 душ один воин, что составит со всех оных душ к поставке воинов 487 человек.

2. Поелику между мелкопоместными помещиками, имеющими менее 10 душ, коих по ведомости состоит 789 душ, и поелику равномерно и с них полагается ставить воина по [343] жребью, то дабы отдавший такого человека прилично награжден был от участвующей с ним в жеребьи, постановляется цена человеку, годному для службы, 500 рублей, которые деньги и получает владелец немедля по отдаче человека от дворянского предводителя, к коему оные тотчас после метания жеребья должны быть доставлены. По окончании же службы и по возвращении воина к его помещику в таком же здоровье сей возвращает дворянскому предводителю собранные деньги для раздачи их жеребьевым дворянам, в случае же буде бы он был изувечен, в таком случае помещик возвращает жеребьевым дворянам только половину сказанной суммы.

3. Лета человеку для сей временной службы определяются от 17-ти до 50-ти. Люди сии не должны быть ни больные, ни с увечьями, мешающими отправлять воинскую службу.

4. Губернский предводитель обще с наличными уездными предводителями и дворянами составят росписание о числе следующих с каждого уезда воинов и роспишут жеребьи, метание которых предоставляется в собраниях дворянства по городам.

5. Собранные таким образом воины отправются в губернский город с благонадежными дворянами.

6. В губернском городе составится губернское ополчение военной силы со всех дворянских имений губернии, которое и вверится избранным дворянством из среды себя начальником.

7. Выбор начальника губернского ополчения и под ним сотенных и других означится особым списком, к сему постановлению присовокупленном. Урядники же назначутся губернским предводителем обще с уездными и наличными дворянами из детей дворянских и чиновников и вольножелающих.

8. Поелику на сформирование ратника оружием, одеждою, продовольствием, награждением и исправлением лошадей и проч. потребна сумма, то и назначается для сего вообще с помещичьих крестьян и дворовых людей по три рубли с души, что и составит 14 604 руб.

9. Сверх сего с дворян и протчих владельцов, владеющих особыми кроме крестьян имениями и заведениями и получающих знатные с них доходы, определяются с числа доходов ими на сей год объявленных, в соразмерно от дохода с крестьян получаемого, по примерному положению дохода с каждой [344] крестьянской ревижской души помещику по 25 рублей из сего и выйдет, что владелец, получающий дохода 1000 рублей с имения или заведений, равен помещику, имеющему 40 душ, почему, за исключением полагаемого ныне сбора с душ, с остального дохода плотят они по десяти процентов, о чем равномерно предоставляется губернскому предводителю дворянства обще с наличными уездными предводителями и дворянами сделать росписание и разослать для сбора по оным денег к уездным предводителям.

10. Уездные предводители, собрав без всякого отлагательства времени назначенные с каждого владельца деньги, отсылают их к губернскому предводителю, а плательщиков снабжают квитанциями.

11. Предоставляется на соизволение каждого дворянина представить сверх сего сбора и особое пожертвование в деньгах, оружейных вещах (разумея ружье и саблю) и провианте, что все также доставляется к губернскому предводителю.

12. Чиновники и дворяне, не имеющие крестьян и доходов, делают взнос денег на сию потребность по изволению своему от избытков своих и означают число оных на подписках, кои будут у уездных предводителей.

13. Губернский предводитель полученные от дворянских предводителей деньги означает приходом по книге. Он обще с начальником губернского ополчения, наличными уездными предводителями и дворянами исчисляет все расходы, потребные на вооружение ратника, снабдение одеждою, продовольствием, провиантом и награждением, чинят оным расходы, которые также записываются подробно в книгу порядком.

14. Начальнику губернского ополчения не определяется никакого жалованья, ни вспоможения. Начальникам же сотенных и прочим сверх жалованья, равного тому, какое положено Комитетом Московского ополчения, назначается для вспоможения от дворянства: сотенному 300 руб., пятидесятнику 200 руб., казначею и квартирмейстеру тоже по 200 руб., уряднику по 30 руб., рядовому 15 руб., что и составит одного награждения 11 735 руб.

15. В случае недостатка на все содержание сего ополчения одной дворянской суммы предоставляется губернскому [345] предводителю представить начальнику губернии о вспоможении оною из пожертвовании от граждан и других состояний, и учинится по мере надобности новая раскладка с имений дворянских.

16. Обращаясь ко 2-му пункту сего постановления, что буде бы из мелкопоместных, обязанных по жеребью поставить воина не оказалось годного, в таком случае мечут жеребьи протчие, а сей платит в складку деньги.

Подлинной за подписанием губернского и уездных предводителей дворянства, дворян и чиновников, прибывших из всех уездов.

Верно: коллежский асессор (подпись)

10 июля 1811 г., № 697

Господин астраханский и кавказский военный губернатор и кавалер Николай Федорович Ртищев, приложа копию с именного его императорского величества высочайшего указа, последовавшего на имя его превосходительства от 7-го апреля сего года о наряде двух калмыцких пятисотенных полков и отправлении их в Воронеж, предписать мне изволили сей высочайший указ калмыцкому народу объявить и всемерное приложить старание к соглашению. На службу повеленного числа людей преимущественно из родов Чучеева, Тюменева и Эрдениева и уверить высочайшим именем владельцев, что за усердие и готовность на службу пожалованы они будут чинами и знаками отличия, а рядовые и прочие чиновники государевым жалованьем.

Приступив к исполнению сей высочайшей воли, я согласил владельцев сформировать два пятисотенных полка и приложил [346] им записку, сколько каждому производится будет жалованья по штату гусарских полков, владельцы, по усердию своему к службе его императорского величества, обязались все свои отряды доставить ко мне на сборное место к 20-му числу сего месяца, в ожидании чего нахожусь я теперь в Дербетской орде и о готовности их рапортую господина астраханского и кавказского военного губернатора, о чем вашему высокопревосходительству почтеннейше донести честь имею.

9 августа 1811 г., № 903

Имею честь вашему высокопревосходительству донести, что два пятисотенных калмыцких полка, по именному его императорского величества повелению формируемые из родов Чучеева, Тюменева и Эрдениева, о котором я имел честь донести от 10-го числа прошлого июля месяца, мною отправлены чрез Донскую Пятиизбянскую станицу к городу Воронежу. Первый полк составлен из калмык дербетовского владельца Джамбы Тайши Тундутова, а второй из Хошоутов и Торгоутов под командой хошоутовского владельца капитана Сербеджапа Тюменева. О марше сих походных калмык сделано подробное распоряжение господином астраханским и кавказским военным губернатором и кавалером Ртищевым, о чем донесено от меня государственному канцлеру графу Николаю Петровичу Румянцеву и государственной коллегии иностранных дел.

ЦГИА Гр., ф. 2, оп. 1, д. 299, л. 55 (подлинник). [347]

С.-Петербург, 15 января 1813 г., № 332

Получил я, по последней почте, рапорт главного при калмыцком народе пристава подполковника Халчинского на имя управлявшего министерством иностранных дел господина гофмейстера графа Салтыкова, что по предписанию вашего высокопревосходительства астраханский гражданский губернатор г-н действительный статский советник Андреевский объявил ему высочайшую его императорского величества волю, чтоб находящихся между протчими от калмыцких владельцев и трухменских старшин пожертвованиями лошадей отдать в артиллерийское ведомство, а рогатый скот употребить в военных гошпиталях, расположенных по Кавказской линии; также, что владикавказской комендант г-н генерал майор Дельпоцо требует по воле главного начальства содействия его главного пристава о новом с калмык пожертвовании, которое б по мнению его прибывало то, что они прежде сего из доброй воли дать могли, как вы, милостивый государь мой, из приложенной при сем копии с оного рапорта усмотреть изволите.

А как еще до получения сего рапорта его императорское величество не соизволил на принятие от калмыков поднесенных ими пожертвований и во изъявление монаршего за таковое усердие благоволения всемилостивейше пожаловал им грамоту за собственноручным подписанием, с которой и копию при сем к вашему высокопревосходительству имею честь препроводить, то побуждаюсь я покорнейше вас просить, милостивый государь мой, дать и от себя о сем знать кому следует, дабы всякие подобные требования отложены были.

ЦГИАЛ, ф. 1286, оп. 2, д. 310, л. 30-30 об. (подлинник). [348]

Астрахань, 19 декабря 1812 г., № 1264

От 9-го числа прошедшего октября с № 969-м имел честь доносить я вашему сиятельству о добровольном пожертвовании калмыцких владельцев и трухменских старшин, в ведомстве моем состоящих, кои стяжали в пользу казны деньгами и скотом более нежели на сто тысяч рублей, о чем от управляющего кавказскою линиею господина генерал-майора и кавалера Семена Андреевича... [неразборчиво] имею предписание, чтоб рогатый скот и лошади впредь до разрешения оставались на соблюдении самих хозяев.

Ныне получил я отношение астраханского гражданского губернатора действительного статского советника и кавалера Андреевского, что господин главнокомандующий в Санкт-Петербурге, изобразив высочайший его императорского величества указ, коим повелено: находящихся в Астраханской губернии между протчим пожертвованиями лошадей отдать в артиллерийское ведомство, а рогатый скот употребить в военных гошпиталях, расположенных по Кавказской линии, и так хотя следовало мне приступить к точнейшему исполнению изъясненного господином астраханским гражданским губернатором требования, но зима и жестокость морозов по пространству степей не дает мне тех способов, кои бы с раннею будущею весною без отягощения калмык... исполнить все требуемое без... [слово выцвело] казне в точности, ибо калмыки, ведя кочевую жизнь на открытом воздухе, не только в силах собрать и гнать к городу Астрахани пожертвованной скот, но едва с нуждою от вьюги и морозов могут спасать теперь и свою собственность.

Причины уважения осмеливаюсь представить в рассмотрение вашего сиятельства и просить всепокорнейше, не благоугодно ли будет снестись о сем с господином [349] главнокомандующим в Санкт-Петербурге и вместе с тем разрешить рапорт мой вашим предписанием. Между тем, прибыв сюда, владикавказский комендант господин генерал-майор и кавалер Дельпоцо требует по воле главного начальства моих содействий о новом с калмык пожертвовании, которое б по мнению его превышало то, что они прежде сего из доброй воли дать могли, для чего собираются владельцы в город Астрахань в необыкновенное для них зимнее время, из чего полагаю я произойтить может народный ропот и прямое неудовольствие на влияние внешних над ними начальников, что также по долгу обязанности моей довожу до сведения вашего сиятельства.

Манифест Александра 1 от 6 декабря 1812 года

...Нашим любезноверноподданным владельцам улусов Торгоутовского, Дербетовского и Хошоутовского, зайсангам, их духовенству и всему подвластному им и казенного ведомства калмыцкому и кочующему с ними трухменскому народу наша императорская милость.

Из поднесенного нам всеподданнейшего рапорта главного пристава подполковника Халчинского, усмотрев с удовольствием усердие к императорскому престолу нашему всех улусных владельцев зайсангов духовенства и всего, равно как находящего в казенном ведомстве и общества трухмен, с ними кочующего, изъявленное ими посвящением избытков своих, кои уже от них представлены в пожертвование к пользе службы нашей, не можем мы изъявить, что таковый подвиг усердия их и преданности к нам великому государю, послужил ко всемилостивейшей нашей благоугодности, но поелику по переменившимся ныне обстоятельствам в таковых пожертвованиях не настоит уже надобности, то мы соизволяем, чтобы все представленные приношения возвращены были тем, кому они принадлежали. Во изъявление же удовольствия нашего к таковому усердию и преданности всех тех владельцов, [350] зайсангов, духовенства и всего калмыцкого и трухменского народа мы, великий государь, наше императорское величество, соизволили дать им знать о нашей всемилостивейшей к тому благоугодности, жалуем им сию нашу императорскую грамоту за собственноручным нашим подписанием и с приложением государственной печати нашей, повелевая хранить ее в суде зарго, яко залог монаршей нашей к ним милости. Дана в Санкт-Петербурге, нашей столице, декабря 6-го дня в лето от рождества Христова 1812-го, а государствования нашего двенадцатого года...

Георгиевск, 6 августа 1813 г., № 2012

По прибытии моем в Георгиевск к управлению Кавказской губернией приступил немедленно на основании данного мне от вашего высокопревосходительства повеления от 5-го марта сего года за № 48-м к исследованию происшествия, случившегося здесь, по приезде принявшего на себя название Соковнина, по коему открылось: во-первых, из переписки правившего должность гражданского губернатора вице-губернатора Врангеля, что упоминаемый Соковнин, назвавшийся адъютантом г-на министра полиции и лейб-гвардии конного полка поручиком, прибыв в Георгиевск с 13-го на 14-е декабря прошлого 1812 года, тотчас явился с подделанным от имени г-на министра полиции предписанием к нему правившему должность гражданского губернатора, который, уверясь на оном, ни мало медля, представил его, Соковнина, с своей рекомендацией командующему здесь войсками г-ну генерал-майору и кавалеру Портнягину и на тот раз приехавшему сюда из Константиногорска 16-го егерского полка шефу [351] полковнику Курнатовскому, и дав при том наставление тому Соковнину, какую он должен наблюдать осторожность в разговорах при свидании с горскими народами, того же 14-го декабря сделал сношение с г-м генерал-майором и кавалером султаном Менгли-Гиреем, требуя скорейшего его прибытия в Георгиевск к выполнению высочайшей воли, потом 28-го того же м-ца по случаю происшедшего в здешней казенной палате сомнения в поданной в оную палату Соковниным от имени г-на министра финансов о выдаче ему денег бумаг, входил сам в палату для убеждения членов к исполнению по оной, а потом, не достиг в том желаемого им успеха, предложил как начальник губернии помянутой палате о непременном отпуске тому Соковнину требуемых им денег, 29-го числа дал секретные повеления свои правящему в Моздоке комендантскую должность плац-майору Цыклаурову и Кизлярскому городничему Сухачеву, начав оные сими словами: «По высочайшему его императорского величества повелению быв уполномочен к приглашению преданных всероссийскому престолу владетельных в Кабарде и других местах за Тереком князей на составление и с подвластных их ополчения для поражения общего врага и проч.» (какового уполномочия он, Врангель, не имел, кроме подложного предписания от имени г. министра полиции, подделанного Соковниным, к покойному здешнему гражданскому губернатору Брискорну), изъяснил при том, что он, вверив приглашение горцев на службу живущему в Кизляре поручику князю Бековичу Черкасскому, обратил его к азиатским народам, в городах Моздоке и Кизляре живущим, предписывая вышеупомянутым чиновникам требование того князя Бековича Черкасского выполнять с точностью без промедления; а Моздокской карантинной заставе в то же время предложил о пропуске из-за Терека чрез оную с одним платьем, лошадьми и оружием по очищении чрез 24 часа узденей помянутого князя Бековича Черкасского и о таковом своем распоряжении донес г-ну министру полиции, и с тем вместе жаловался г-ну министру финансов на здешнюю Казенную палату, что оная остановилась было в отпуске Соковнину денег.

Сие скоропоспешное и решительное без надлежащего [352] основания действие здешнего вице-губернатора вовлекло, повидимому, в подобную же запутанность и командующего здесь войсками г-на генерал-майора и кавалера Портнягина, который, с своей стороны также содействовав мнимому Соковнину, как из переписки усматривается, в приглашении горцев, брал его с собой на правый фланг линии, знакомя тамо с некоторыми закубанскими владельцами, и между тем отправил ко всем горским народам прокламацию, при сем вашему высокопревосходительству в копии подносимую.

Соковнин по приеме из Казенной палаты денег и раздаче оных князю Бековичу Черкасскому, генерал-майору султану Менгли-Гирею и прочим заграничным владельцам отправился с г-м генерал-майором и кавалером Портнягиным на правый фланг линии, отколь, один возвратясь в Георгиевск, подал здешнему плац-майору Булгакову рапорт, коим по препоручению якобы ему, Соковнину, от г-на министра полиции просил его, Булгакова, за отсутствием генерал-майора Портнягина, принять всевозможные меры на перехвачение ожидаемого, повидимому, на представление Казенной палаты из С.-Петербурга с нарочным или эстафетой к здешнему гражданскому, начальству куверта, в коем, по словам его, скрываться может какое-либо государственное зло. Плац-майор Булгаков, начально оставя у себя без внимания фальшивую со многими подчистками и без номера подорожную, по которой Соковнин приехал в Георгиевск, по сказанному рапорту не потребовав к своему удостоверению от него упоминаемого им министерского повеления, тотчас дал письменный приказ стоящему в селении Александрии с командой казаков донского Софонова полка уряднику Гурову, чтобы он, конвоируя всех едущих откуда б то ни было фельдъегерей, курьеров и эстафеты, к кому б оные адресованы ни были, то есть к военному или гражданскому начальству, представлял их прямо к нему, Булгакову, и потом сделал отношение здешнему почтмейстеру Клементьеву, что по особенной секретной порученности г-на министра полиции (которой он, Булгаков, совсем не имел, кроме поданного к нему от Соковнина рапорта) просил его, Клементьева, принять самострожайшие меры осторожности, чтобы никакой эстафете, или нарочный курьер, к какой бы [353] особе он ни был адресован, или на имя начальства военного или гражданского, тотчас с депешами к нему, Булгакову, доставить, которые он узнает по печатям, и требовал, чтобы таковая осторожность простиралась до Ставрополя и далее, дабы, не доезжая Георгиевска, депеши не были отданы кому адресованы. Почтмейстер Клементьев по таковому плац-майора Булгакова отношению, также не удостоверясь, точно ли есть на предмет сей от г-на министра полиции поручение у него, Булгакова или у Соковнина, в то же самое время дал приказ почтсодержателю Александрийской станции Здвишкову, повелевая ему во исполнение предписания высшего начальства, коего он также не имел, кроме отношения плац-майора Булгакова, всех едущих в Георгиевск курьеров, фельдъегерей и эштафетов по тракту от Москвы, не завозя ни к кому, доставлять прямо к плац-майору Булгакову и учинил о сем предмете распоряжение до Ставрополя, предписав тамошней почтовой конторе в сем случае действовать одинаковым с ним образом, а 29-го генваря прибывшую из С.-Петербурга от г-на министра финансов на имя здешнего вице-губернатора эштафету по настаиванию плац-майора Булгакова, в противность данной 1807-го года губернским почтмейстерам инструкции, главы 5-й 148-го параграфа, отдал упоминаемому Соковнину под росписку при нем, плац-майоре Булгакове, который того Соковнина с эштафетою привел к генерал-майору Портнягину, а оный, осмотрев ту эштафету и ощупав внутри другой запечатанный конверт, удивлялся необыкновенному ее адресу: его высокоблагородию Петру Карловичу Врангелю № 142 и 143-й, и печати какой-то, совсем не министерской, и потом из своих рук отдал ее Соковнину, а сей, разделя оную эштафету в два конверта, отправил ее по почте якобы г-ну министру полиции и, оставаясь в виде адъютанта его, г-на министра, по 6-е число февраля сего года, а оного числа по предписанию г-на главнокомандующего в С.-Петербурге взят вице-губернатором Врангелем с помощью плац-майора Булгакова под караул и отправлен с нарочно командированным чиновником к г-ну главнокомандующему в С.-Петербург 15-го того же февраля, куда и все бумаги, до того Соковнина, касающиеся от него, вице-губернатора, оригиналом препровождены. [354]

Наконец, для приведения в большую ясность сего происшествия, требовал я от всех участвовавших в оном чиновников пополнений и взноса денег в сходство данного мне от вашего высокопревосходительства предписания, и именно: 1-е, к г-ну генерал-майору и кавалеру Портнягину отнеся, требуя присылки подлежащей с него части денег, в число выданной Соковнину суммы, в здешнюю Казенную палату. 2-е, к плац-майору Булгакову и губернскому почтмейстеру Клементьеву, не имеют ли они в дополнение к прежним своим донесениям по сему происшествию что-либо еще присовокупить. 3-е, к вице-губернатору Врангелю, 1-е, когда он полученную им чрез наименовавшего себя Соковниным бумагу от имени г-на министра полиции принял за истинную, то почему не обратился с исполнением оной куда по введенному порядку следовало, например: как народы, из коих по предположению Соковнина надлежало приглашать желающих к составлению нареченной им лейб-сотни, состоят не в гражданском ведомстве, но оные, как и пограничная часть, зависят от вашего высокопревосходительства, предписания же об них получаются не по части министра полиции, а по части государственного канцлера, и наблюдение за оными поручено находящемуся здесь военному начальнику, то и следовало отнестись в то же самое время к сим начальствам, чтоб они если б признали нужным, могли чрез кого следует приступить к исполнению, вместо того он, вице-губернатор, не представя к вышнему начальству и не снесясь с здешним военным начальником, приступил решительно вспомоществовать ему от себя, отписав мимо начальства к генерал-майору султану Менгли-Гирею о содействии Соковнину, к правящему должность моздокского коменданта и к кизлярскому начальству о таковом же вспомоществовании в приглашении желающих из жителей, гражданскому ведомству не подведомственных. 2-е, между тем, когда Казенная палата, сомневаясь в подписи г-на министра финансов, остановилась было в выдаче денег, требуемых Соковниным по составленному им ложному предложению, какое право имел он, вице-губернатор, вошед в Палату как место, не состоявшее тогда в его распоряжении, настоять сперва словесно о самоскорейшей выдаче Соковнину денег, а потом, не дав [355] усомнившейся было Палате осмотреться, прислал вслед за тем предложение о понуждении оной и тем подал случай назвавшемуся Соковниным воспользоваться скорым получением из Палаты 10/т. руб. денег. 3-е, на пополнение оных денег требовал взноса и от него, вице-губернатора, обще с членами Палаты, кои участвовали в таковом противозаконном отпуске сказанной суммы и не донесли своему начальству, и 4-е, предложил здешней Казенной палате, чтоб оная в пополнение отпущенной Соковнину 10/т. руб. суммы подлежащие части, как с вице-губернатора, так и с членов Палаты, кои участвовали в отпуске той суммы, немедленно причислили в казну; как же главному начальству известно, что сказанная Палата, получа от Соковнина подделанное им от имени г-на министра финансов о выдаче ему денег предложение, остановилась было в отпуске той суммы, сомневаясь уповательно в подписи того предложения г-м министром финансов, но исправлявший в то время должность гражданского губернатора вице-губернатор Врангель сперва словесно настоял, а потом дал и письменное предложение Палате, чтобы она исполнила требование Соковнина, почему Палата и выдала ему 10/т. руб. и о той выдаче донесла г-ну министру финансов, чтоб сие действие Палата во всей подробности объяснила, приложа при том, с предложения правившего тогда должность гражданского губернатора, равно и с состоявшегося о выдаче показанной суммы журнала, и с представления г-ну министру финансов, с означением подписавших оные, доставили ко мне засвидетельствованные копии, присовокупя к тому и от каждого из членов, составляющих Палату, о сем случае, и какое кто имел сомнение и потом основание в выдаче той суммы объяснении. На каковые запросы показанные чиновники ответствовали: г-н генерал-майор и кавалер Портнягин, что ваше высокопревосходительство до получения еще от него бумаг предписать ему изволили о доставлении подлежащей с него части денег в Казенную палату, на пополнение выданной мнимому Соковнину 10/т. рублей суммы; но как все вообще дело относительно действий Соковнина рассматривается в комитете гг. министров и требуются от него, Портнягина, непосредственно некоторые сведения, то до окончания онаго, как он не бывши вовсе участником в выдаче той суммы ни с какой стороны не обязан и взносить [356] какую-либо часть в пополнение оной. Плац-майор Булгаков: что Соковнин с самого приезда в Георгиевск принят был здесь как воинским, так и гражданским начальством с большим уважением; почему и он был в уверенности в сделанном ему поручении, которое после открылось ложным, то в дополнение данного им в бывшую здесь над Соковниным следственную комиссию от него, Булгакова, 12-го февраля сего года ответа и рапорта к вашему высокопревосходительству от 14-го того ж февраля доставил в копиях: 1-е, предписание ему от генерал-майора Портнягина, 22-го марта с № 713-м данное, коим вопрошается он, Булгаков, почему не узнана им подорожная Соковнина, что она фальшивая. 2-е, оное рапорт его, Булгакова, к нему, г-ну Портнягину, что Соковнин с приезда его в Георгиевск никем из начальства здешнего ни в чем подозреваем не был, а по таковой от всех уверенности и он, Булгаков, в подорожной его фальши не приметил. 3-е, указ из Тамбовского почтамта здешнему губернскому почтмейстеру от 24-го февраля с № 559-м о проезде Соковнина чрез Тамбовскую губернию по разным фальшивым подорожным и о прочем. 4-е, рапорт к г-ну министру полиции от Соковнина без числа и номера о принятии им из здешней Казенной палаты 10/т. руб. денег и о приглашений им горцев к составлению лейб-сотни и о прочем. 5-е, предписание от генерал-майора Портнягина ему же, плац-майору Булгакову, от 21-го марта с изъяснением повеления управляющего военным министерством г-на Генерал-лейтенанта и кавалера князя Горчакова, почему приступил он, Булгаков, к исполнению требования Соковнина и решился перехватить эштафет от г-на министра финансов, к вице-губернатору отправленный; и 6-е, на оное предписание рапорт его, Булгакова, г-ну Портнягину, 21-го марта поданный, что он, Булгаков, по секретному рапорту к нему от Соковнина поданному, решился сделать только распоряжение, дабы не прошла без его ведома указуемая Соковниным эштафета, потому что в том его рапорте подозревалось гражданское начальство, по приезде же с правого фланга линии в Георгиевск г-на Портнягина, им таковое распоряжение одобрено и приказано оное выполнить в точности; когда же из почтовой конторы Соковнин получил при нем, [357] Булгакове, пришедшую эштафету, то с оною приведен был к нему, г-ну Портнягину, который по осмотрении конверта отдал его сам тому Соковнину. Кавказский губернский почтмейстер Клементьев, что он к тем донесениям, кои от него сделаны вашему высокопревосходительству, насчет отданного им Соковнину конверта из С.-Петербурга по эштафете, на имя правившего должность гражданского губернатора вице-губернатора доставленного, ничего более присовокупить не находит и о прочем. Вице-губернатор Врангель: на 1-е, что он, получив от мнимого Соковнина предписание г-на министра полиции на имя покойного губернатора Брискорна, тотчас отвез его, Соковнина, к командующему здесь войсками генерал-майору Портнягину, потому что все горские народы состоят в его ведении, и за сим более ни во что не входил, а остался только зрителем содействий Соковнину, от г-на Портнягина оказываемых; самое сношение его, Врангеля, с генерал-майором султаном Менгли-Гиреем сделано единственно по просьбе Соковнина, который, приехав от генерал-майора Портнягина, уверил его, Врангеля, что он, Портнягин, посылает к нему, султану, в аулы. Отношение к моздокскому плац-майору и предписание кизлярскому городничему заключали в себе требование об оказании князю Бековичу Черкасскому пособия с гражданской части, и он, Врангель, приступил к сему, полагая, что князь Бекович, яко чиновник военной, не смел принять на себя от Соковнина порученности без позволения командующего войсками. Он в присутствии генерал-майора Портнягина получил от Соковнина 5/т. руб. денег, а что не донес он, Врангель, о сем тотчас вашему высокопревосходительству, то сие произошло от уверенности, что генерал-майор Портнягин не приступит к содействию Соковнину не отрапортовав вашему высокопревосходительству и не обождав на то разрешения, на 2-е, если Казенная палата имела неоспоримые причины усомниться в подписи г-на министра финансов на предложении о выдаче Соковнину денег, то как бы он, Врангель, на то ни настаивал, она не должна была приступить к сей выдаче, но руководствоваться предначертанными ей правилами; он же побужден был настоять на выдаче денег единственно по усердию его к [358] скорому и точному выполнению предписаний начальства. На 3-е, на заплату упадающего на него, Врангеля, части взыскания, для пополнения выданной Соковнину суммы, он не имеет никакой собственности и потому предоставляет на сие узаконенную часть своего жалованья, причем объясняет, что если нельзя потребовать в возврат от закордонных владельцев полученных ими от Соковнина денег, то по крайней мере генерал-майор султан Менгли-Гирей и князь Бекович Черкаский, яко чиновники, состоящие в императорской службе, могли бы возвратить полученное ими от Соковнина беспрекословно; и напоследок заключает, что всему происшествию, до Соковнина относящемуся, единственной причиной оплошность георгиевского плац-майора Булгакова; ему стоило только взглянуть на подорожную, по которой Соковнин приехал, и без околичностей отправить его на гаупвахту, где не получил бы и денег, несмотря на предложение г-на министра финансов и предписание г-на министра полиции, кои без всякого сравнения подделаны были лучше подорожной. Здешняя Казенная палата, с прописанием предложения доставленного ей Соковниным от имени г-на министра финансов и рапорта его, Соковнина, объясняет, что оная Палата начально хотя и не сомневалась в подлоге того предложения, но, заметив в нем несообразность по неназначению количества к отпуску Соковнину суммы, как и по недостатку оной, и когда о сем происходила в палате трактация и члены оной предполагали предпочтительно высылку наличных денег в Государственное статное казначейство по предписанию г-на министра финансов, в то самое время, прибыв в Палату, правивший должность гражданского губернатора вице-губернатор Врангель и, видя в сем случае затруднение Палаты, советовал выполнить требование Соковнина как необходимо нужное и что он имеет особенное предписание к вспомоществованию высочайше возложенной на него, Соковнина, порученности, но Палата и тогда о выдаче Соковнину требуемых им денег в нерешимости оставалась; потом в тот же самый день вице-губернатор Врангель, прислав в Палату предложение, требовал без отлагательства времени непременного отпуска той суммы сказанному Соковнину, и тогда уже члены Палаты, видя таковое его, [359] вице-губернатора, настаивание и соображаясь с высочайшим указом, во 2-й день июня 1809-го года Правительствующему сенату данным, во исполнение предъявленного Палате Соковниным предложения от имени г-на министра финансов определила выдать помянутому Соковнину требуемые 10/т. ассигнациями и о том Георгиевскому уездному казначейству предписала указом, а в. выдаче сверх сего числа им же Соковниным требуемых серебром 2/т. руб., как на отпуск таковой монеты Палата имеет особенное предписание, отказала, донеся о том в то же время и г-ну министру финансов по эштафете; как же известно Палате, что по взятии оказавшегося ложным Соковнина под арест оставшиеся у него вещи полицией описаны и еще не проданы, а о розданных им казенных деньгах (из коих князю Бековичу Черкасскому, жительствующему в Кизляре, дано 5/т. рублей) подлежащего следствия не учинено, то Палата и не видит еще, что за взысканием розданных и за распродажей описанных вещей, какая часть падет на членов ее, подписавших о выдаче Соковнину денег, ко взысканию, причем доставила Палата копии с предложения, от вице-губернатора ей данного, с состоявшейся по предмету сему на 28-е декабря журнальной статьи, и с донесения г-ну министру финансов, сии последние две бумаги состоялись за подписанием советника Хандакова, губернского казначея Сирского и асессора Широкова. Советник Казенной палаты Хандаков, который после того помер, что до приезда и по прибытии в Георгиевск Соковнина, накануне смерти гражданского губернатора Брискорна, был одержим он тяжкой болезнью; ложный Соковнин, как известно, вруча подделанные им бумаги вице-губернатору, правившему тогда должность губернатора, Врангелю, спустя несколько дней после занятия его со стороны вице-губернатора Врангеля рекомендацией некоторым здешним чиновникам, как уполномоченного от государя императора и с важными поручениями присланного, явился в Казенную палату с предложением от г-на министра финансов и требовал по оному на первый раз выдачи из казны 10/т. руб. ассигнациями и 2/т. руб. серебром, по извещении его Хандакова о сем, сколько он здоровьем слаб ни был, однако прибыл на другой день поутру рано в присутствие Палаты, где [360] губернский казначей Сирский отдал ему то предложение; прочитав оное, он, Хандаков, и заметя в нем несообразность, что содержание предложения составлено не по обыкновенному порядку переписки с Казенной палатой, что в нем назначен отпуск из остаточного казначейства, коего по губерниям не учреждено, и что не ограничено отпусков суммы, спросил он, Хандаков, губернского казначея Сирского, читал ли он то предложение и как о сем думает? На что получил отзыв, что читал, потом по спросу же его, Хандакова, подан был конверт, в коем запечатано было то предложение, слича надпись приметил, что оная писана одной рукой с предложением, затем, взяв несколько настоящих в Палате от г-на министра финансов предложений, сличал подпись на оных и, увидя совершенную разность, начал обнаруживать губернскому казначею Сирскому, что отданное Соковниным предложение есть фальшивое, в чем и оный Сирский по удостоверении в разности подписи был согласен; вскоре за сим, приглася в присутствие Палаты губернского прокурора и обнаружа вышеизъясненную подложность предложения, пригласили также и вице-губернатора для дальнейшего о том трактования, но сей, вместо того, чтобы спросить Соковнина надлежащим порядком об открывшемся сомнении, в чем первоначально успеть бы можно было, и Соковнин может быть учинил бы признание, а особливо мог быть изобличен подложного на подчистках и переправках подорожною, по которой он сюда приехал, не только не захотел ничего принять в уважение, но и не имел терпения выслушать никаких доказательств, обнаруживающих истину, и с азартом говорил, что он, вице-губернатор, имеет от государя императора обо всем поручении Соковнину именное высочайшее повеление делать всякое ему вспомоществование и что знает он Соковнина лично еще в С.-Петербурге, и потому настоятельно требовал как начальник, коему по сему случаю поручена высочайшая доверенность, чтоб Палата, ни мало не останавливаясь в пустых, по его словам, своих сомнениях, приступила тотчас к выдаче требуемых денег, за что он, Врангель, сам ответствует, угроживая притом его, Хандакова, как государственного преступника всеми строгостями за вымышляемое, по его словам, препятствие в деле государственном: [361] и так не могши он, Хандаков, по крайней в груди слабости продолжать более оспариваний, принужден был по получении от вице-губернатора в палате предложения уступить силе его начальства, коим принимал он все последствие на свой ответ, и согласиться на выдачу ассигнациями Соковнину по крайней мере не более 10/т. руб., отправя в то же время по эштафете к г-ну министру финансов от Палаты представление, а в экспедицию о государственных доходах отношение, с таким в определении Палаты заключением, чтобы до разрешения г-на министра финансов отнюдь не приступать к другой Соковнину выдаче. В сей крайности имел он, Хандаков, тогда в предмете ту опасность, что если бы он и не подписал о сей выдаче определения, то усильное настояние вице-губернатора, к коему уже и прокурор склонился, наверное было бы двумя членами Палаты и без него исполнено, но только с той разницей, что Соковнин, требуя почаще отпусков, мог бы без сомнения получить из казны до 200/т. руб. или и более, и если бы не сделал побега, то легко статься могло, что, пригласивши будто на службу горцев и прибыв во многолюдстве в Георгиевск, могли бы по малому количеству здесь войск поколебать и в расстройство привести по мщению своему здешнюю линию; и как правивший должность гражданского губернатора, вице-губернатор Врангель присвоил себе уполномочие от государя императора на приглашение горских народов к составлению военного ополчения, что из переписки его доказывается, и при требовании в Палате брал все на свою ответственность, то потому и возврат отпущенных Соковнину денег по всей справедливости и благоуважению высшего начальства должен быть от него, вице-губернатора. Губернский казначей Сирский по предъявлении Соковниным на имя Казенной палаты 28-го декабря прошлого года конверта, по распечатании оного и по прочтении предложения г-на министра финансов, отдал он, Сирский, оное советнику Хандакову, но как в оном предложении не означалось количества к отпуску тому Соковнину суммы, то и приказано было счетной экспедиции столоначальнику подать счет, а между тем помянутый Соковнин поданным в Палату рапортом требовал в отпуск себе 10/т. руб. ассигнациями и 2/т. руб. серебром, и когда счет столоначальником [362] был подан, то, усмотрев он, Сирский, что за назначением в высылку в остаточное и статное казначейство оставалось налицо суммы только 34 590 руб. 71 1/2 коп., представлял присутствию, что наличную сумму по предписанию г-на министра финансов в наполнение государственного казначейства нужно необходимо выслать, которая уже от экспедиции губернского казначея и была к тому назначена, а требование Соковнина после можно выполнить по накоплении суммы; в сем рассуждении присутствие и оставалось, не решаясь в тот час к удовлетворению Соковнина требования, но вице-губернатор Врангель, исправлявший тогда должность гражданского губернатора, вскоре потом, войдя в присутствие Палаты и прочтя оное г-на министра финансов предложение, заметя нерешимость его, Сирского, и советника Хандакова в требовании Соковнина, представлял, что как он от министра полиции по высочайшему повелению имеет предписание, чтобы ему, Соковнину, в требованиях его делать всякое вспомоществование, то и предлагал присутствию оное Соковнина требование непременно удовлетворить, однакож и за сим он, Сирский, и советник Хандаков оставались в нерешимости, тем и оканчивалось присутствие, как в то же время неожиданно вице-губернатор, прислав в Палату предложение, требовал по рапорту Соковнина немедленного выполнения, тогда, увидев он, Сирский, таковое вице-губернатора настояние и полагая, что может быть оно со стороны его в возложенном на Соковнина препоручении, как сказано в предложении г-на министра финансов и необходимым предстояло, принужден был решиться на отпуск Соковнину 10/т. руб. ассигнациями, в чем тогда и советник Хандаков был уже согласен; касательно же до того, чтоб оное министра финансов предложение было подложное, он, Сирский, ни малейшего сомнения не имел. Асессор Казенной палаты Широков: когда Соковнин явился и подал в Палату подделанное им от г-на министра финансов о выдаче ему денег предложение, каково оно было в подлиннике, тогда он, Широков, лично его не видал, равно и самого Соковнина, и потом какое имели присутствующие Палаты по тому предложению рассуждение и останавливались ли они в выдаче денег, сомневались ли в подписи того предложения, ему тогда [363] было неизвестно, равно какое делал словесное вице-губернатор наставление, и что тогда происходило в присутствии Палаты, никакого сведения не имеет, поелику он, Широков, по указу Палаты исправлял должность уездного здесь казначея, хотя с исправлением, и асессорской по Палате, но на тот случай поспевшимся многим приемам и выдачам денежных сумм и прочим делам в Палате не присутствовал, в нее не входил и для рассуждения о выдаче по тому предложению в присутствие приглашен не был, а узнал уже декабря 28-го числа прошедшего года, когда принесен был ему, Широкову, от Палаты указ, а потом вскоре и журнал, подписанный двумя присутствующими о помянутой выдаче, которые он прочесть еще не успел, как уже увидел вошедшего в казначейство Соковнина с губернским прокурором Озерским, который тотчас понуждал его к немедленной выдаче денег, прочитанной им указ и журнал с выведенной справкой, и притом побуждение губернского прокурора утвердили его, Широкова, совершенно в справедливости требования мнимого Соковнина, и потому подписал помянутый журнал, и к пополнению означенной суммы обязанным себя не находит. Изъясненные ответы оригиналом и сделанные от меня упоминаемым чиновникам запросы в копиях вашему высокопревосходительству на рассмотрение при сем представить честь имею.

В дополнение сего доставил ко мне г. вице-губернатор Врангель оставшимся после Соковнина вещам опись, которые в 1946 руб. 60 коп.; из числа сих вещей г-н генерал-майор Портнягин требует себе обратно шашку, которую хотя и отдал Соковнину в то время, когда разумел его справедливым, но как он оказался ложным, то и шашки он не допускает попустить в продажу. Казанского полка майор Вознесенский отнесся ко мне письменно о золотых с цепочкою часах и паре пистолетах, коих также требует возврата, объясняя при том, что называвшийся г-на министра полиции адъютантом Соковнин услышал от кого-то, что у него, Вознесенского, есть пистолеты и золотые репетиционные часы с золотою же эмалевою цепочкою, не быв с ним знакомым, убедил его, Вознесенского, через здешнего плац-майора Булгакова, отдать ему, Соковнину, пистолеты и часы за 1200 руб., в числе коих 200 руб. [364] заплатил ему, Вознесенскому, при получении сказанных вещей, а 1000 руб. не успев заплатить, взят был на гаупвахту и из полиции отправлен с Кавказской линии, а пистолеты и часы с цепочкой перешли к вице-губернатору Врангелю, и часы уже попорчены, а цепочка изорвана и обтеряна, так что поправка стоить будет двухсот рублей или и более, и они внесены в опись между вещами упоминаемого Соковнина; и шуба волчья состоит у советника Губернского правления коллежского советника Вронского, который отозвался также мне письменно, что он сказанной шубы возвратить не может, потому что Соковнин наместо оной (которая есть обыкновенная волчья, простым бумажным канифасом крытая, и неизвестно почему вице-губернатором Врангелем в 400 руб. оценена) взял у него, Вронского, для поездки только в Усть-Лабу собственную его шубу черных енотов, с воротником чернобурых лисиц, крытую темносиним каземиром, стоющую цены гораздо более волчьей Соковнина шубы; хотя же взамен его, Вронского, шубы, в бытность еще Соковнина под арестом в здешней полиции, г-н Врангель прислал к нему, Вронскому, 14-го февраля с частным приставом какую-то енотовую шубу старую, вытертую, разорванную и в лоскутах, но он, Вронский, ее не принял, прося, чтобы его собственная была ему возвращена, и притом просил его, вице-губернатора, отобрать от Соковнина взятые им на время у него, Вронского, кроме означенной шубы, вещи, и именно: трубку пеньковую, оправленную в серебро, стоющую более ста рублей, шаль кашемировую полосатую, книг два тома века Людовика 14-го, карту соединения Литовских рек с Волынскими, записку о соединении реки Горыня с рекою Припцем и прожект о продовольствии армии, бывшей в 1795-м году под начальством покойного генералиссимуса князя Италийского графа Суворова-Римникского, коих не получа от него, вице-губернатора, ныне просит об отыскании и возвращении их ему, по получении коих им, Вронским, и волчья шуба отдана будет. Сих последне требуемых советником Вронским вещей, кроме одной шали, оцененной в 25 руб., в описи от вице-губернатора Врангеля, ко мне доставленной, не показано.

О каковых спорах представляя вашему высокопревосходительству на разрешение, имею честь присовокупить, что как [365] некоторые из описанных вещей подвержены порчи, то неблагоугодно ли будет повелеть продать их с публичного торга и деньги, сколько выручено будет, причислить в казенное ведомство. Поелику же все чиновники, с коих повелено было вашим высокопревосходительством взыскать в казну взятые Соковниным деньги без малейшего промедления, отозвались неплатежей и неимением оных, а по неимению ни у кого из них здесь недвижимых имений, не оставалось иного средства, как вычитать с каждого указанную часть из их жалованья, что подлежало великой медленности и меня подвергало ответственности, то при получении мною повеления по сему предмету от г-на главнокомандующего в С.-Петербурге, донося на оное, признал я необходимым испрашивать и о взыскании казенных денег разрешения, который от 4-го сего июля предписал, что его императорское величество высочайше повелеть соизволил, касательно пополнения выданной Соковнину суммы, как и с кого оное определено быть должно, поступить по порядку, законами определенному, остановя прежнее наложенное взыскание, а потому и в сем случае имею честь ожидать от вашего высокопревосходительства разрешения, ибо если оное по суду определено быть долженствует, то отдача под суд чиновников, участвовавших в выдаче, превосходит власть мою.

Кизлярскому городничему г. коллежскому асессору Сухачеву

По высочайшему его императорского величества повелению быв уполномочен к приглашению преданных Всероссийскому престолу владетельных в Кабарде и других местах за Тереком князей на составление из подвластных их ополчения, для поражения общего врага, я нашел случай вверить давно служащему с отличием в российской службе чиновнику князю [366] Бековичу Черкасскому комиссию сию. Он теперь обращен мною к азиатским народам, живущим в городах Моздоке и Кизляре, которые со времени поселения их там не чувствовали никаких повинностей, вообще отправляемых купечеством и поселянами, кроме одного покровительства от правительства, следовательно, их долг есть по теперешним обстоятельствам доказать, что они есть совершенно преданные всемилостивейшему государю императору нашему, по примеру предков их.

Коль скоро вы получите сие предписание и князь Бекович Черкасский приступит к выполнению возложенной на него комиссии, то ваше высокоблагородие имеете оказывать ему в том содействии и требования его выполнять с точностью без промедления, донося и мне обще с ним о успехе, как о деле экстренном.

На подлинном правящий должность гражданского губернатора вице-губернатор подписал Врангель.

С подлинным верно: городничий Сухачев.

Кавказской казенной палате

Адъютант г. министра полиции лейб-гвардии конного полка порутчик Соковнин довел до сведения моего, что Кавказская Казенная палата затрудняется в выдаче ему на нужные по возложенному на него делу расходы денег и за предъявлением от него повеления о сем г. министра финансов, имея в виду предписание г. министра полиции, коим велено мне [367] оказать г. Соковнину всевозможные в исполнении сделанного ему поручения пособия, я предлагаю оной Палате требование его об отпуске денег без малейшего промедления выполнить и последующем меня уведомить. Подлинный подписал: правящий должность гражданского губернатора вице-губернатор Врангель.

С подлинным верно: в должности секретаря (подпись).

Его высокопревосходительству господину генерал-лейтенанту министру полиции Государственного совета члену и разных орденов кавалеру Александру Дмитриевичу Балашову

Рапорт

Прибыв в Георгиевск с сделанным мне по высочайшему повелению вашим высокопревосходительством поручением к изыскании лучших средств к приглашению горских народов ко вступлению в российскую службу его императорского величества, застал при конце жизни здешнего гражданского губернатора Брискорна, почему и адресовался с предписанием вашего высокопревосходительства к исправляющему губернаторскую должность вице-губернатору Врангелю, который немедленно представил меня командующему здесь на линии генерал-майору и кавалеру Портнягину и генерал-майору и кавалеру султану Менгли-Гирею, а сии познакомили меня многими владельцами и князьями горских народов; все те коим я имел по сих пор случай сказать, что его императорское величество, споспешествуя благу всех своих поданных, желает соделать и их, жителей Кавказа, соучастниками как в отнятии убича [?] благоустроенных обществ способов наслаждаться бессметным богатством, собранным злодейством, так и славы [368] в нанесении последних ударов врагу человечества, погибающему от рук увенчавшихся новыми и неувядаемыми лаврами россиян, изъявляли поданными мне от них бумагами свое желание умножить собой и подвластными им уздениями, то есть дворянами и панцирниками, число имеющих счастье сражаться под знаменами его императорского величества. Первый пример столь достофальному делу подал вышеупомянутый закубанский владелец генерал-майор султан Менгли-Гирей, сын племянника последнего крымского хана Шагин-Гирей, жертвуя своим родным сыном, братом, племянником и пятидесятью из подвластных ему узденей сему последовали: владелец в Большой Кабарде и наследник в Малой, Мударовых фамилий князь Бекович Черкасский, владелец в Большой Кабарде князь Могамет Отажуков и владелец в Андреевой селении князь Ибрагим Албурий Джеев, из коих двух бумаги по меньшей мне нужде при сем в подлиннике вашему высокопревосходительству честь имею представить с прилагаемыми росписками в полученных ими от меня на исправление нужд денег из числа 10 000, взятых мною из здешней Казенной палаты по предложению министра финансов; таковым образом в конце наступающего генваря составится сотня, почему и должен ожидать с сим нарочным от вашего высокопревосходительства предписания куда их отправить.

Сии первые успехи, произведенные без всяких других пособий, кроме доставленных генерал-майором Портнягиным, уверяют, что событие оного проекта есть без сомнения возможное, но не могло быть никогда произведено в исполнение единственно по принимаемым совершенно противоположным успеху мерам; правительство всегда обращалось к главнокомандующим на линии, кои по самому естеству дела имели свои выгоды в неисполнении того, что сказать, одушевляясь любовью к отечеству, положило бы предел их писанию в свою похвалу реляций и конец их доходам, если бы сих народов владельцы и их родственники имели счастье быть в числе гвардии при нашем монархе.

Командующий же ныне генерал-майор Портнягин, служа всегда по фронтовой службе и по всевозможной доброте своих свойств не будучи способен извлекать из существовавших [369] доныне источников нужного для пышной жизни, не получая как его предшественники столовых денег, не дает роскошных пиршеств, но при всем том в короткое время здесь своего командования снискал приверженность и любовь горских народов, впрочем, он немного может споспешествовать как в вверенном мне деле, так и благу сего края, долженствуя испрашивать на все соизволение главнокомандующего господина генерал-лейтенанта и кавалера Ртищева, который хотя по общему о нем мнению так же хвалим, как и генерал-майор Портнягин, но, неблагоприятствуя ему по частным обстоятельствам и пребывая в Грузии, весьма медлен в своих разрешениях, нередко делает несправедливости, оставляет без внимания просьбы горских владельцев, чем, возбуждая их ненависть, вредит государству.

Из всех вышепрописанных обстоятельств ясно видеть можно, что если высочайше препоручено будет с полной властью генерал-майора и кавалера Портнягина пригласить горских народов ко вступлению в службу его императорского величества, то он без сомнения употребит всевозможные способы, тем паче, что генерал-лейтенант и кавалер Ртищев не мог составить в сем году по желанию его величества и одной сотни.

Нужно также для совершенного успеха сделать приглашение сих народов за собственноручным подписанием его величества на имя г. султана, который, имея множество родства, дружбы и происходя от царского поколения, в большем у них почтении именем самого великого монарха России, произведет без малейшего сомнения не ожидаемые и чрезвычайные действия в сем народе.

Ко всему сему если составляемая сотня, прибыв на почтовых к его императорскому величеству, будет причислена к лейб-гвардии и его величество государь император объявит себя их шефом, то в короткое время составится несколько тысяч едва ли не лучшей в свете легкой кавалерии в панцирях.

ЦГИА Гр., ф. 16, оп. 1, д. 1536, л. 17-19 (копия). [370]

Его высокоблагородию, исправляющему в Георгиевской крепости должность коменданта, господину плац-майору Булгакову

Рапорт

По отсутствие командующего здесь на линии господина генерал-майора и кавалера Портнягина, прошу вас как коменданта, вследствие сделанного мне министром полиции препоручения, о перехвачении и доставлении к его высокопревосходительству куверта, имеющего быть привезенным из С.-Петербурга около 25-го сего генваря месяца сюда в Георгиевск нарочным или эстафетой к здешнему гражданскому начальству; примите всевозможные меры, дабы ни один нарочный, какого бы он звания ни был, фельдъегерь, курьер или эстафет, не проезжал в Георгиевск, не бывши прежде у Вашего высокоблагородия, и буде у кого из них окажется при вашем рассмотрении их депешей куверт, надписанный кому-либо из здешнего гражданского начальства или присутственному месту, то благоволите дать мне о том знать, я же верно не ошибаюсь по печати пославшего его важность сего дела, сокрывающего в себе, может быть, какое-либо государственное зло всеважнейшего бдения вашего высокоблагородия. Подлинной подписал поручик Соковнин.

С подлинным верно: плац-майор Булгаков.

ЦГИАЛ, ф. 1263, оп. алф., 1813 г., д. 50, л, 197 и об. (копия). [371]

Следственной комиссии, учрежденной над назвавшимся подложно поручиком и адъютантом господина министра полиции Соковниным;

Получив от оной комиссии сего месяца 9-го числа без номера сообщение, с запросами не Соковнина поступки обнаруживающими, но единственно мои — по долгу звания действий, обозначающими на копии, я не отвечал до сего числа, потому что оная комиссия составлена из одних только гражданских чиновников над человеком, доселе еще воинскому званию принадлежащим, именующимся лейб-гвардии конного полка поручиком и господина министра полиции адъютантом; да и потому, что в комиссии (как слышу) присутствует такая особа, которая была основанием всему толь чрезвычайному событию.

Я о сем и о протчем доносил начальнику моему командующему здесь войсками господину генерал-майору и кавалеру Портнягину, который, обратив мне оный рапорт, приказал своим повелением доставлять для сведения, и приобщения к следствию оной комиссии все, что будет соответствовать цели учреждения оной, вследствие чего сим извещаю: — минувшего 1812 года декабря на 14-е число в ночь приехавший сюда под названием лейб-гвардии конного полка поручика и господина министра полиции адъютанта Соковнин не явился ко мне лично и не просил квартиры, а получил оную без своего сведения от градской полиции; на другой день я увидел его в доме командующего на кавказской линии войсками, господина генерал-майора и кавалера Портнягина, к кому представил его управляющий губерниею господин вице-губернатор Врангель, называя адъютантом господина министра полиции, упоминал, между протчим, что получил с ним от некоторых министров относительно его, Соковнина, куверты, адресованные, как и сам он, к здешнему гражданскому начальству. [372]

Не имея же ни от кого на свое лицо о значении его бумаг, я по долгу звания моего: лично осведомлялся как о предмете его приезда, так и о самих действиях; и что было последствием моих наблюдений, то нужнейшее сим и довожу до сведения оной комиссии.

Со времени прибытия Соковнина в Георгиевск я видел и слышал: что господин вице-губернатор Врангель оказывает ему гораздо более уважения, нежели чин и звание Соковнина того требовали; хотя сначала и непостижимо было столь особенное благорасположение, но отлично дружественное с ним обращение и знатнейших здесь особ, от коих слышанное о важных Соковнину порученностях, было последствием от многих к нему уважения.

Потом известно было мне, что господин вице-губернатор Врангель по какому-то предложению господина министра финансов предлагал Кавказской казенной палате выдать Соковнину 10 000 рублей денег, а как Палата почему-то к тому не приступила, то он, господин вице-губернатор, желая, как видно, ознаменовать особенное к нему свое внимательное благорасположение, настоял в выдаче ему столь великой суммы; нащот которой Соковнин предпринял формировать конный эскадрон: как из заграничных, так и в границах живущих корыстолюбовных горцев, обольщенных его расточительностью — ввиду главного здешнего начальства — в продолжении того действия он, Соковнин, отправивши курьера 9-го числа генваря к господину министру полиции, поехал с господином генерал-майором и кавалером Портнягиным на правой фланг линии и возвратился прежде его в 23-й день минувшего генваря. И тотчас по приезде подал мне при сем в копии прилагаемый рапорт № 6-й о перехвачении куверта — с нарочным курьером или эштафетою быть имеющего около 25-го того месяца, на имя здешнего гражданского начальства; обозначая, что сие по особенной препорученности ему от господина министра полиции и что может быть в том сокрывается какое-либо государственное зло и проч.; — неожиданный прежде генерала приезд его, — равно имение: что он получил таковое поручение с курьером в Ставрополе или по известию о его [373] проезде в Усть-Лабе; смелое изречение о государственном зле; уверение узнать куверте по печати! Обозначенное время получения эштафета, а тем более по примеру главного здесь начальства; мое к нему доверие в звании адъютанта господина министра полиции, со столь важными порученностями здесь пребывающего, было побудительною причиною: доверенности моей и в сем случае, нащот перехвачения куверта, адресованного здешнему гражданскому начальству. Следовательно, я и не должен был к оному обратиться для совместного действия по тому рапорту Соковнина; по небытности же в Георгиевске господина генерал-майора и кавалера Портнягина, я, дабы не пропустить того ожидаемого куверта по принадлежности, сообщил господину кавказскому губернскому почтмейстеру Клементьеву о должных к тому мероприятиях, а потом возвратившемуся в Георгиевск начальнику моему господину генерал-майору и кавалеру Портнягину доложил обо всем лично, на что и получил приказание: выполнить в точности; когда же я уведомился о получении с эштафетом куверта господину Врангелю, то и сообщил господину почтмейстеру: о вручении Соковнину того куверта, адресованного «его высокоблагородию Петру Карловичу Врангелю» № 142-й и 143-й, о чем и Соковнин сделал ему от себя отношение, но я, желая большого удостоверения в выдаче Соковнину того куверта, повел его с кувертом к господину генерал-майору и кавалеру Портнягину, который, рассматривая оный, ощупал внутри и другой запечатаной! дивился такому необыкновенному (а тем и подозрительному) адресу, равно и печати, какой-то совсем не министерской; и потом вручил его Соковнину, — которой другого дня на основании инструкции своей и предписания от министра управляющему губерниею понес к нему тот куверт для отправления с эштафетом к господину министру полиции, то господин вице-губернатор, не хотя воспользоваться тем случаем для блага общего и государственного, не принял его! под предлогом, что сие относится до него лично. Но он, как видно, сомневался в самом себе, а с тем вместе уверившись, что сей (по адресу его ведению, как начальнику губернии принадлежащий) Соковнин, конечно, имел таковое секретное [374] о перехвачении куверта препоручение не хотел его обследовать, — а естли бы взял тот куверт, по адресу ему принадлежащий для отправления, и прочитал его, тем возможнее, когда печать не министерская, то мог бы тем уничтожить его преднамерении, и поправиться в столь безпредельной к нему доверенности, как между тем через несколько еще часов после отдачи Соковнину с почты куверта: делал о том запросы господину губернскому почтмейстеру, Клементьеву, можно по истине сказать, что цель сего поступка — есть непостижимая!

После такового случая можно было ожидать перемены в политических их отношениях, но, к удивлению, господин вице-губернатор продолжал (как заметно было) своими расположительностями возвышать наиболее всеобщее к нему уважение, которое и прежде сего было едва ли обыкновенное, ибо у него и в других знатнейших здесь домах! Соковнин был предпочитаем даже и в торжественных столах перед многими и штаб-офицерами.

Человек, приобретший беспредельное доверие начальника губернии, а потому и военного, допущенный ездить по кордону линии, по крепостям и другим местам, с приглашательными письмами и прокламациями! расточающий в виду здешнего главного начальства произвольно государственную казну! могли быть предметом моего подозрения при наблюдениях за его поведением, а тем более, когда он по адресу подлежит ведению гражданскому?

Следовательно, все успехи, произведения в действие своих намерений Соковнина, есть неоспоримые последствии: неограниченного доверия и неприличного даже званию его почитания хозяина губернии, а потому и других уважающих его знатнейших особ.

И, наконец, в некоторое дополнение главнейших по долгу звания моих нащот Соковнина замечаний, я должен сказать: что господину вице-губернатору и хозяину губернии, не только небезызвестно, но даже попустительно было и самое поведение его отменно невыгодное: нащот расточительных распоряжений, полученною посредством его столь значительною казенною суммою: чему в доказательство служить может: в [375] свободное бытие Соковнина — последний случай, когда я с ним, господином вице-губернатором, по приказанию господина генерал-майора и кавалера Портнягина приехал для взятия Соковнина под стражу, в дом господина полковника Дебу, — но, войдя туда, я остался в первой, а господин Врангель вошел в другую команту, где за столом Соковнина, играющего по обыкновению в банк, возвратился и сказал: подождите — пусть убьют двойку! сей поступок господина, начальника губернии, едва ли не знавшего, что государственный преступник Соковнин проигрывает казенные — посредством его (обманом) вытребованные деньги; обнаруживает и протчие его в отношении Соковнина действии.

Удовлетворив таким образом по приказанию начальника моего требовании оной комиссии, я понуждаюсь просить ее: воздержаться от обидных нащот мой выражений, как сказано в ее ко мне отношении, об участвовании моем (разумеется с преступником). Я сие, доведя до сведения начальства, не промину просить о удовлетворении.

Подлинный рапорт Соковнина № 6-й по отношению комиссии я поручил господину плац-адъютанту Лофицкому, представив ей лично для сличения с копиею у сего прилагаемою, доставить его ко мне обратно. А с сим вместе извещаю, что таковой мой оной комиссии ответ в копиях я представил при рапортах куда следует — по долгу звания моего как о чрезвычайном произшествии.

Верно; в должности коменданта плац-майор Булгаков

ЦГИАЛ, ф. 1263, оп. 40 алф., 1813 г., д. 50, лл. 190-196 (копия). [376]

Его высокопревосходительству главнокомандующему в Грузии и на Кавказской линии господину генерал-лейтенанту и кавалеру Николаю Федоровичу Ртищеву

Рапорт

Проживавший здесь с 13-го числа минувшего декабря 1812-го года, под названием лейб-гвардии конного полка порутчика и господина министра полиции адъютанта, Соковнин сего месяца 6-го числа ввечеру, по приказанию господина генерал-майора и кавалера Портнягина, взят мною при господине вице-губернаторе под караул на гаупвахте; по истечении двух суток взят в составленную над ним следственную комиссию для вспросов и оставлен по приказанию господина вице-губернатора Врангеля под стражей в градской полиции, не в виду государственного преступника, ибо во угождение ему для удобнейшего жительства вынесено из присутственной комнаты императорское зерцало.

Впоследствии открылось, что он, Соковнин, присвоил себе таковое звание подложно; подорожную и бумаги от господ министров полиции и финансов имел фальшивые, по коим, получивши из Кавказской казенной палаты 10 000 р. денег, формировал по препорученности будто бы господина министра полиции из горцев кавалерию и успел было собрать уже до сотни.

По случаю перехвачения эштафеты (о коей я уже рапортовал вашему высокопревосходительству с № 152) составилась значительная переписка, при сем в копии прилагаемая, содержание коей обнаружит вашему высокопревосходительству все главнейшие обстоятельства сего столь необыкновенного события. [377]

Сего месяца 9-го числа по предписанию господина генерал-майора и кавалера Портнягина явился я в оную комиссию, предполагая быть посредником, по зависимости Соковнина званием военному ведомству, но встретил вопросы как подсудимый, наравне с преступником. Чин и звание мое воспретили мне удовлетворить таковые запросы, которые унижали мое значение; но я и за всем тем остаюсь обиженным, как равно и выражениями, в отношении ко мне той комиссией употребленными, в участвовании будто бы моем с Соковниным по случаю выдачи ему эстафеты.

Не смею в сем рапорте обременять вашего высокопревосходительства объяснением многих частных обстоятельств сего происшествия, но преднамерения обеих главных частей здешнего начальства, чтоб обратить на меня всю ответственность за общую их попустительность, побуждают меня предстать с сим правосудию вашего высокопревосходительства.

Примите на себя, ваше высокопревосходительство, труд: рассмотреть в приложениях настоящие обстоятельства, и тогда обнаружится: я ли попустил Соковнину сокрывать тайны в его преднамерениях, выдачей ему эстафеты, за восемь только дней до обличения его по бумагам, полученным с почтой от главнокомандующего в Санкт-Петербурге к здешнему господину вице-губернатору с тем, чтобы, схватив его, узнать: кто он и, отобрав какие имеет вещи или деньги, отправить за караулом в Санкт-Петербург, но едва он, господин вице-губернатор, имеет от кого-либо поручение обследовать самого себя или других надлежащим порядком в попустительностях Соковнину к совершению его преднамерений.

Плац-майор Булкагов № 166.

Февраля 14-го дня 1813-го года. Крепость Георгиевская.

ЦГИА Гр., ф. 1083, оп. 1, д. 109, лл. 1–2 (подлинник). [378]

Господину главнокомандующему в Санкт-Петербурге

Министерство полиции

Департамент исполнительный
Отделение 1
Стол 2
Донесение на № 329

О самозванце Соковнине

От кавказского вице-губернатора
23-го марта 1813 г.
№ 2

Грузинский гражданский губернатор г. действительный статский советник Малинский, вступив по распоряжению г. главнокомандующего в здешнем крае в управление Кавказской губернии доставил ко мне в Списке полученное им предписание вашего высокопревосходительства о приезжавшем в Георгиевск Соковнине, ложно назвавшем себя сим именем и адъютантом г. министра полиции лейб-гвардии конного полка поручика, и предоставя мне самому представить вашему высокопревосходительству по постановлению Комитета гг. министров объяснение, с чего я приступил к исполнению требований Соковнина, ни на чем не основанных? требовал о всех обстоятельствах сего происшествия сведения для донесения вашему высокопревосходительству.

Поелику обо всем, до сего случая касающемся, я имел уже честь донесть вашему высокопревосходительству со всевозможною подробностью, — каковые донесения не дошли до вашего высокопревосходительства единственно потому, что чиновник, отправленный с самозванцем Соковниным еще 15-го февраля, задержан в Средне-Егорлыцком карантине на шестинедельный день, о чем я равномерно имел честь донесть особо; то, препроводив к г. правящему должность гражданского губернатора донесения мои и все дело для основания на сущности оного донесения его, долгом поставляю единственно в оправдание свое, что приступил к выполнению требований Соковнина, почтеннейше представить вашему высокопревосходительству, что, усердствуя всегда к скорому и точному исполнению предписаний моего начальства и получив на вид [379] предписание г. министра полиции об оказании Соковнину всевозможного пособия в произведении в действо возложенной на него порученности; предложение г. министра финансов об отпуске по требованиям его денежных сумм и на имя его инструкции, каким образом должен он выполнить сию порученность, — я никак не мог обратиться к тому, чтобы искать в бумагах сих подделки, которая произведена весьма удачно, а потому, немедленно представив его командующему здесь войсками г. генерал-майору и кавалеру Портнягину и другим воинским чиновникам, кои наиболее могли быть ему полезными, и, озаботясь на предмет незамедлительной выдачи потребованной им суммы, старался тем лишь выполнить волю правительства, в которой равномерно не было возможности усомниться и по обстоятельствам настоящего времени, о коих сведения доходят сюда обыкновенно нескоро, и наиболее потому, что еще в начале прошедшего года известно было высокомонаршее соизволение на сформирование сотни из князей и дворян кабардинских в лейб-гвардию. Одна подорожная, по коей Соковнин сюда приехал, могла с первого взгляду подать повод и доставить средство к, открытию подлога, ибо подделана была весьма беспечно, во-первых, без номера, во-вторых, с ошибкою в титуле г. министра полиции и, наконец, с безобразною, совсем не министерскою печатью; но подорожная сия дошла в мои руки от георгиевского плац-майора Булгакова чрез г. генерал-майора Портнягина уже на другой день ареста Соковнина. Другое средство поправить ошибку, хотя несколько и поздно, равномерно было у меня отнять, ибо Соковнин посредством плац-майора и губернского почтмейстера успел перехватить присланные от г. министра финансов на мое имя по эстафете предписания, коими весь подлог ясно обнаруживался.

Представляя сие на начальническое благоусмотрение вашего высокопревосходительства, беру смелость питать себя надеждою, что невинная ошибка, в которую вовлечен я ревностью к скорому выполнению воли начальства, наиболее же оплошностью плац-майора и неблагорадушным [380] противузаконным поступком его и губернского почтмейстера, — не будет причтена мне в вину.

Вице-губернатор Врангель

Приложение 3 к док. 11

Милостивый государь

Марко Леонтьевич!

На отношение вашего превосходительства под № 188-м коим изволите требовать от меня вследствие предписания главнокомандующего господина генерал-лейтенанта и кавалера Николая Федоровича, чтобы я немедленно доставил якобы подлежащую с меня часть той суммы, которая выдана в числе 10/т. руб. здешней Казенной палатой мнимому Соковнину, без всякого моего в том участия, коего отнюдь никогда и не могло быть ни в каком отношении, имею честь вас уведомить: что о том же его превосходительство и ко мне изволит предписывать, основывая таковое, как видно на одних донесениях, управляющего тогда Кавказской губернией г. коллежского советника Врангеля до получения еще моих о том бумаг; и что как все вообще дело относительно действий самозванца Соковнина рассматривается в комитете гг. министров и требуются от меня непосредственно некоторые сведения, то до окончания оного я, не бывши вовсе участником в выдаче той суммы, ни с какой стороны, вместе не обязан и взносить какую-либо часть в пополнение оной.

Имею честь быть с истинным почитанием и совершенной преданностью. [381]

Милостивый государь вашего превосходительства покорнейший слуга Семен Портнягин.

Его пре-ву М. Л. Малинскому

Его превосходительству господину действительному статскому советнику, правящему должность кавказского грузинского гражданского губернатора и кавалеру Марке Леонтьевичу Малинскому

Рапорт

Предписание вашего превосходительства № 180 я имел честь получить и во исполнение изъясненной в нем воли главнокомандующего в здешнем крае и Грузии господина генерал-лейтенанта и кавалера Николая Федоровича Ртищева, препоручившего вашему превосходительству в особенности исследовать во всей подробности происшествие, случившееся здесь по прибытии лжезванца Соковнина, долгом моим поставляю выполнять в полной мере требования вашего превосходительства.

Вашему превосходительству для составления подробных сведений о таковом чрезвычайном событии и причинах, руководствовавших успехами Соковнина, угодно получить от меня что-либо в дополнительное присовокупление прежних моих о том последовавших и уже к вашему превосходительству [382] поступивших бумаг, которые заключают в себе все почти главнейшие, частью и до меня касающиеся обстоятельства; но для пояснения их и, дабы вашему превосходительству не упустить ничего из виду происходившего в то время и до меня относящегося, я приемлю на себя долг объяснить приличное и необходимое со всевозможной точностью, не смея, однако ж, во всем без исключения удостоверять вашего превосходительства.

Поставляя первейшей обязанностью объяснить причины, составившие собственную мою ошибку в непознании фальшивой подорожной, с коей Соковнин приехал в Георгиевск, я представляю в благорассмотрение вашего превосходительства в копии, данной мне по сему предмету от господина генерал-майора и кавалера Портнягина, запрос № 713-й и мой на то ответ с № 409-м, в чем и заключаются достаточные объяснения.

За сим предстоит мне обязанность обнаружить некоторые обстоятельства поведения Соковнина и предварительные к тому попущения во время пребывания его в Георгиевске, восстановляя мнимое свое значение превыше всякого приличия.

В числе первых его действий было по вытребовании из Кавказской Казенной палаты посредством господина вице-губернатора Врангеля 10 000 руб., что он послал курьера к господину министру полиции с рапортом о успехах формирования из горцев кавалерии, и если можно верить, что он послал тот самый о сем рапорт, который показывал мне и георгиевскому плац-адъютанту господину подпоручику Лофицкому, то не излишним полагаю приложить при сем в списке копию с него, у меня случайно имеющуюся (См. прил. В к док. 11. — М. Н.). Причем он заверял, что сей рапорт небезызвестен и господину генерал-майору и кавалеру Портнягину, который, содействуя по мере возможности Соковнину в успехах действий, удостоить его изволил брать с собой для ознакомления с заграничными и другими горскими владельцами и обозрения правого фланга линии, и Соковнин, чтобы усовершенствовать в сем вояже понятия свои о Кавказской линии, требовал, как слышал я, именем его превосходительства карты с крепостями той части линии от [383] пребывающего здесь чиновника генерального штаба свиты его императорского величества по квартирмейстерской части господина подполковника Торри, а получил или нет, того достоверно не знаю.

Во время сего же с его превосходительством вояжа он проиграл в карты, как слышал я партикулярно, в Ставрополе на балах и маскарадах много денег, уковательно казенных, кои, конечно, не без ущерба были по заведенной им в некоторых и здешних знатнейших домах картежной банковой игры, даже у господина генерал-майора и кавалера Портнягина и вице-губернатора Врангеля. А притом давал посланному от его превосходительства в Санкт-Петербург курьеру едва ли не более 800 руб. Конечно, казенных же денег на разные покупки для себя и (как говорил) для его превосходительства, но куплено то по его назначению или не куплено, равно и кому возвратившимся еще недавно оным курьером отдано, я не знаю.

Обращение Соковнина было невежественно и несоответственно его назначению. Он являлся во всех лучших здешних домах, даже и у господина генерал-майора и кавалера Портнягина, не быв болен, без шпаги, в сюртуке, с завернутой вокруг шеи с распущенными концами шалью; и в столах занимал место выше многих штаб-офицеров. Может быть потому, что провозглашал себя ближайшим родственником господина министра полиции.

Возвращение его с правого фланга линии ознаменовалось последствием перехвачения эстафеты, о коей к прежним изъяснениям я нахожу не излишним присовокупить запрос, сделанный мне по предписанию господина военного министра господином генерал-майором и кавалером Портнягиным с № 690-м и мой на то ответ № 398-й, таковое событие не имело, как кажется, важнейших последствий, кроме того, что благоденственное бытие Соковнина здесь не поколебалось на восемь лишних дней, в кои он ничего значительного совершить не успел, в ожидании возвращения курьера, посланного к господину министру полиции с помянутым и еще какими-то другими рапортами.

Наконец бытие его с мнимым значением рушилось вместе [384] с получением от главнокомандующего в Санкт-Петербурге предписания господином вице-губернатором Врангелем, взятие его из-за банковой игры под арест объяснено уже в отношении моем с № 181-м, последовавшем следственной комиссии под руководством самого господина вице-губернатора, составленный над оным, обличившемся уже в государственном преступлении лжезванцем Соковниным, с которого по взятии на гаупвахту сняты были мною знаки российско-императорского конногвардейского мундира, но по взятии его с гаупвахты под присмотром полиции все то ему господином вице-губернатором возвращено и позволено надеть; а для успокоения сего государственного преступника очищена присутственная комната Георгиевской градской полиции с вынесением вон императорского зерцала, но побудительные к таковым и иным угождениям причины не совершенно понятны, а содержание его при всевозможных изобильно угодительностях было отменно странное, ибо дом полиции, как и вашему превосходительству известно, находится к лесистому и гористому краю города быв построен весьма низко без цокуля на земле, с немалыми окнами, несмотря на зимнее время всегда в бытность там Соковнина не только неукрепленными, но и совершенно отворенными, отчего он, быв не закован, легко мог убежать, но, видно, в ожидании возвращения курьера, не решился. Часовой же всегда из молодых рекрут, отворенные окна квартиры его днем наблюдавший, не мог бы ему в том воспрепятствовать, ибо при всей своей неопытности должен был через дворовое пространство по улице проходить для наблюдения и до окон городской тюрьмы, да и ночью в комнате, им занимаемой, не бывало огня и внутренних как над важным и притом незакованным арестантом часовых, а только стояли еще чрез комнату в сенях да на улице один все из молодых рекрут от внутренней стражи, каковое послабление я усмотрев при объезде в ночи на 11-е число февраля, рапортовал того числа господину генерал-майору и кавалеру Портнягину.

При таковых действиях тогдашнего гражданского здешнего начальства вывоз Соковнина из Георгиевска не есть обыкновенный, ибо, несмотря на двукратное объявление в полиции посланным отменя плац-адъютантом подпоручиком [385] Лофицким, чтобы при вывозе отсель Соковнина известить меня, дабы я мог то видеть лично, не только я не извещен, но и доселе не мог осведомиться, куда он вывезен, ибо при караулах у крестных ворот о том не объявлено, крепость же, быв еще не обнесена крепостными укреплениями, имеет много въездов и выездов мимо караулов. Таковый утаенный от меня его вывоз обозначает пренебрежение звания коменданта крепости, а, может быть, и то, что я не позволил бы вывезти из вверенной мне крепости сего столь важного государственного преступника, не закованного в кандалы, или притом и иная еще капля, может быть, побудительная причина руководствовала тем поступком противу общего порядка и обязанностей службы.

В должности коменданта плац-майор Булгаков

Приложение К к док. 11

Министерство полиции

Департамент исполнительный

22 апреля 1813 г.

О Соковнине

Известный Комитету гг. министров из прежних моих донесений Соковнин, назвавший себя адъютантом министра полиции и поручиком конной гвардии и под сим названием получивший из Кавказской Казенной палаты по фальшивому предложению от имени министра финансов 10 т. рублей ассигнациями, быв задержан по предписанию моему в Георгиевске, привезен сюда и во исполнение высочайшего его императорского величества повеления посажен в Петропавловскую крепость; взятое ж с него здесь показание, равно как и произведенное в Георгиевске следствие, представлены от меня его императорскому величеству. [386]

Между тем управляющий Грузиею и губерниями Кавказскою и Астраханскою г. генерал-лейтенант Ртищев уведомляет меня, что он по открывшимся в Георгиевске чрез приезд Соковнина со стороны тамошнего начальства упущениям счел за нужное для восстановления в Кавказской губернии должного в течение дел порядка и пресечения возродившихся между тамошними чиновниками ссор и личных неудовольствий отправить в Георгиевск грузинского гражданского губернатора Малинского, имеющего совершенное о положении Кавказской губернии и о чиновниках, в оной служащих, сведение с поручением вступить в управление губерниею, что со стороны г. Малинского уже и исполнено; а о утверждении его кавказским гражданским губернатором представил его императорскому величеству.

Все сие честь имею довести до сведения Комитета гг. министров.

Главнокомандующий в С.-П-бурге генерал от инфантерии (подпись)

Приложение Л к док. 11

Министерство полиции
Департамент исполнительный
Отделение 3

4-го июля 1813 г.
О Соковнине

22-го прошедшего апреля я имел честь донести Комитету гг. министров, что взятое здесь объяснение с Соковнина, назвавшего себя адъютантом министра полиции, равно как и произведенное о поступках его в Георгиевске следствие, представлены от меня его императорскому величеству, а 29-го того ж апреля внес я в Комитет объяснение кавказского вице-губернатора о Соковнине и представление исправляющего должность кавказского грузинского гражданского губернатора, коим просил он разрешения, как ему поступать во взыскании денег, выданных Соковнину. [387]

Нащет самого Соковнина получил я высочайшее разрешение, которое и приведено уже к исполнению; а в рассуждении сделанного г. управляющим Грузиею и губерниями Астраханскою и Кавказскою распоряжения о взыскании выданной Соковнину суммы с кавказского вице-губернатора, членов тамошней казенной палаты и генерал-майора Портнягина, то его императорское величество высочайше повелеть изволил о том, как и с кого оное взыскание определено быть должно, поступить по порядку, законами определенному, остановя взыскание генерал-лейтенантом Ртищевым, своим лицом наложенное.

Дав знать о сем гг. управляющему Грузиею и губерниями Кавказскою и Астраханскою и губернатору Малинскому, честь имею донести об оном и Комитету гг. министров.

Главнокомандующий в С.-Петербурге генерал от инфантерии (подпись)

12. Отношение Н. Ф. Ртищева управляющему военным министерством А. И. Горчакову

(Написано, по всей вероятности, в конце декабря 1812 г. — М. Н.)

С каким нетерпением ожидали все в городе Тифлисе известия о низвержении врага России, с таким и восторгом получено было здесь первое известие о победах, над ним одержанных, приведенное фельдъегерского корпуса прапорщиком Никитиным от г. государственного канцлера с депешами, о сем присланным, тогда искренно преданные всемилостивейшему государю императору россияне, любящие свое отечество, с приверженными всех классов жителей города Тифлиса спешили по предварительному извещению в храм всевышнего для принесения всемогущему господу богу благодарения поборающему врагов России и низложившему гордость надменного. [388] При сем случае имею честь объяснить здесь вашему сиятельству, что при возглашении многолетия о здравии и благоденствии всемилостивейшего и великого нашего государя императора и всего августейшего его императорского величества дому на лицах у предстоящих не только ясно видима была радость, но и многие чувствительные сердца принесли внутренно моление всевышнему, имея на глазах радостные слезы.

Благодарственное молебствие совершено было в Тифлисском Сионском соборе благочестивым в вере христианской и приверженнейшим к великому нашему государю императору митрополитом мцхетским и карталинским и экзархом всея Грузии Варлаамом. Пастырь сей редким благочестием в вере и житии приобрел вообще от обитателей Грузии уважение и доверенность, посредством коих неусыпно действует к поддержанию и обращению легковерных и заблуждающихся в непоколебимой верности государю императору и к усердию на пользу службы его императорского величества. Имея происхождение из фамилии князей Эристовых Ксанских, поселил во всей фамилии своей единодушное рвение о пользах здесь российского правительства, и преосвященный Варлаам с братьями своими подполковниками князьями Михаилом и Мирианозом Эристовыми в особенности оказали услуги свои в то самое время, когда в Кахетии возгорелся бунт и заперты были горцами все главные грузинские дороги до самого Казбека; тогда князья Эристовы, руководимые пастырем церкви, и многие из духовных старались всеми мерами, увещаниями и примерами обратить народы к обязанностям своим, верно доставляли от меня отрядным начальникам все мои распоряжения и от них, как и о народе, сведения; а чрез сие самое весьма много способствовали к приведению в спокойствие и повиновение горских народов и к восстановлению по-прежнему свободного сообщения.

Между тем, когда таким образом действовал в сей части Грузии преосвященный Варлаам с духовенством и братьями своими, другой почтеннейший муж, архимандрит Елефтерий, оказал усердие свое к российскому правительству в Кахетии, когда все тамошние князья и дворяне, даже и сам сигнахский дворянский маршал князь Иван Андроников с [389] родственниками находились в бунте, то архимандрит Елефтерий, расположась с приверженными к нему в селении Кварелях, в коем большая часть церковных крестьян и где находились две роты, бывшие отрезанными от отряда войск, невзирая на все усилия бунтовщиков и льстивые их обещания, остался непоколебимым в верности государю императору, удержал прочих своих соотечественников, снабжал воинских служителей провиантом и всеми нужными припасами близ трех месяцев, помогал больным и пользовал самых раненых как офицеров, так и нижних чинов с успехом и примером своим сделал то, что из всей Кахетии одно только селение Кварели во все время было в верности и спокойствии, будучи неоднократно окружаемо бунтовщиками, коих всегда отбивали роты с помощью кварельских жителей, предводимых архимандритом Елефтерием.

Таковые подвиги преосвященного митрополита и архимандрита Елефтерия, который и напредь сего оказывал подвиги усердия своего и преданности к России в спасении крестьян от набегов хищников лезгинских партий, о чем в свое время деланы были от главнокомандующих представления по части управления духовенством, поставили меня в необходимость исполнить долг самой справедливости и убедительнейше просить ваше сиятельство употребить милостивое предстательство ваше пред высочайшим его императорского величества престолом о всемилостивейшем пожаловании преосвященному митрополиту Варлааму ордена св. благоверного князя Александра Невского, а архимандриту Елефтерию пенсион по смерть по 500 рублей серебром в год, как в награду понесенных им трудов и усердия на пользу службы его императорского величества, так и в пример прочим, дабы все видели на самом опыте, сколь милосерд и справедлив великий наш государь император для своих верноподданных, отличающихся усердием и преданностью своею, а сверх того пожалование пенсиона заменит ему, Елефтерию, и понесенные им убытки и разорение его, бывшие во время мятежа.

По установленному порядку хотя и следовало мне представление сие сделать чрез г. синодального обер-прокурора князя Голицына, достойнейшего и премного мною [390] почитаемого, но как подвиги, оказанные преосвященным митрополитом Варлаамом и архимандритом Елефтерием относятся более до части военной по кахетинскому бунту, а притом я столько обременен делами настоящего положения в здешнем крае, что спешу воспользоваться первым представившимся мне благоприятным случаем, будучи уверен, что ваше сиятельство одинаковою с князем Александром Николаевичем горите любовью ко всемилостивейшему государю императору, то по предмету сему я всепокорнейше прошу вас, снесясь с князем Голицыным, употребите общее милостивое и сильное ходатайство у его императорского величества на сие мое представление, а тем самым оправдаете и меня в мнении благочестивого пастыря и сподвижника его архимандрита Елефтерия, что только отличные труды и усердие их, к пользе российского здесь правительства оказываемые, не остались без милостивого и справедливого воздаяния.

Ожидая на сие благосклонного вашего уведомления, пребуду навсегда с особливейшим почтением и совершенной преданностью.

13. Отношение грузинского губернатора «губернскому и уездным дворянским маршалам, окружным начальникам, комендантам, земским полициям, моуравам и Тифлисской городской полиции»

Главнокомандующий в Грузии господин г. лейт. и кав. Н. Ф. Ртищев в предписании ко мне изъясняет, что из указа прав. Сената, от 8 декаб. прошлого 1812 года последовавшего, известно, что по именному высочайшему его императорского величества повелению учреждено в С.-П-бурге для собирания добровольных подаяний общество под названием «Сословие [391] призрения разоренных от неприятеля» и предоставлено гг. губернаторам и Министерству полиции сноситься для доставления сему сословию нужных сведений и способов к удобнейшему подаванию помощи претерпевшим и разоренным от неприятельского нашествия людям. Полагая, что и по Грузии найдутся из грузинского дворянства и купечества сострадательные к человечеству люди, кои также пожелают быть участниками в сем человеколюбивом деле и подать руку помощи разоренным добровольным пожертвованием из достояния своего по мере сил своих, г. главноком. поручает мне по предмету сему сделать со стороны моей внушение здешнему грузинскому дворянству и купечеству, не сыщутся ли из среды их также желающие оказать помощь разоренным по человеколюбию, но с тем, чтобы в сем случае не было со стороны начальства ни малейшего понуждения или приневоливания, а единственно, чтобы помощь сия была собственно от доброй воли каждого без разбору состояний; и какой будет происходить по сему успех, его высокопр. извещать...

С.-Петербург, 16 апреля 1813 г.

Милостивый государь мой, Николай Федорович!

Польза дел, вверенных вашему превосходительству, и личное мое к вам уважение налагают на меня приятную обязанность сообщить вам, милостивый государь мой, полное, поколику можно, обозрение тех блистательных последствий, коими до сих пор уже увенчались неимоверные успехи оружия его императорского величества.

После совершенного изобретения многочисленных сил, вооруженных против России, французским императором, победоносные войска его величества перешли за пределы империи и, быстро продолжая торжественное свое шествие в разных [392] направлениях, чрез Пруссию и Варшавское герцогство, везде встречают только благодарных жителей, которые, благословляя имя императора Александра, принимают их как своих спасителей и избавителей.

Варшава и почти все Варшавское герцогство, сие гнездо крамол, устроенное врагом общего спокойствия, уже в руках наших и удивляются великодушию победителей, которые вместо мщения и наказания принесли к ним устройство, тишину и спокойствие. Изданные от варшавских жителей прокламации к остаткам войск своих, рассеянных в Германии, чтобы они возвратились по домам своим, оставя знамена обольстителя, толь долго утучнявшего их кровью, страны отдаленные, и коварною рукою расточившего их общее и частное достояние, а ныне покинувшего их на краю гибели — служат достаточным доказательством чистосердечного их раскаяния в минувшем заблуждении и послужат памятным наставлением для других правительств и народов, кои еще ослепляются или могли бы ослепиться коварными обещаниями Франции.

Кенигсберг, древняя столица королевства Прусского, занята российскими войсками. Жители Пруссии, между Неманом и Вислой, все добровольно вооружились и со всех сторон спешат к корпусу прусского генерала Уорка, который, отделясь от французской армии, ныне совокупно с нами действует. Самое прусское правительство принимает наидеятельнейшие меры к повсеместному вооружению и вскоре должно последовать торжественное объявление короля прусского, что он, оставляя прежнюю систему союза с Францией, к которой был вынужден по несчастным обстоятельствам, восстановляет твердый союз, долженствующий навсегда соединить судьбу Пруссии с судьбой Российской империи.

Главная квартира его императорского величества с 13-го февраля находится в городе Калише за рекой Вартой.

Российские знамена развеваются уже за Эльбою; Берлин, Дрезден, Любек, Гамбург в наших уже руках. По всей Германии распространяется дух волнения против Франции и в разных местах явно уже обнаружился. В Бергском герцогстве 2000 конскриптов решились обратить данное им оружие против своих притеснителей и, присоединив к себе 5000 крестьян, [393] ворвались в Диссельдорф, где умертвили французского градоначальника и разорили дома бежавших французских чиновников. Так же поступили сии ратники и в малых городах сего герцогства; посланные для усмирения их войска были обезоружены крестьянами, которые у них отняли 6 пушек. В Падерборне народ также взялся за оружие, чтоб воспротивиться новой конскрипции, и высланные против них войска к ним же присоединились. Сии примеры, без сомнения, будут иметь многих последователей и угрожают Наполеону общим против него восстанием тех земель и государств, кои порабощены его владычеству.

Шведский двор, прекратив всякие сношения с французским правительством, наконец приказал бывшему в Стокгольме французскому посланнику в 24 часа оттуда выехать, с оказанием ему и его правительству явного неуважения; а вслед за тем издал в свет и полное собрание официальных бумаг, заключающих в себе изложение дипломатических сношений сего двора с французским правительством. Для сведения вашего превосходительства я прилагаю здесь 4 экземпляра сего сочинения. Замечательнее всего при сем происшествии, что гордый Наполеон перенес все сие, даже с унизительным для всякой державы смирением. По всем известиям, он, кажется, очень чувствует сомнительное свое положение и занимается больше мерами для обеспечения личной своей безопасности и для утверждения учрежденного им правительства.

Сие изложение кажется достаточно, чтоб дать ясное понятие, в каком блистательном положении дела наши находятся, и сие положение, конечно, таково, что с каждым днем круг благодетельного влняния его императорского величества должен распространяться более и более.

Вновь открывшийся для вас путь, иметь сношения с персидским правительством, посредством патриарха всей Армении, подает вам сугубый способ распространить сии известия в Персии и препроводить их замечаниями, что персидское правительство само против себя погрешило, не воспользовавшись в свое время миролюбивым расположением его величества, что теперь, когда Ленкорань уже за нами, непременно должна утвердиться и независимость ханства Талышинского, ибо [394] несовместно было бы с достоинством российского скипетра и с образом мыслей его величества отдать на произвол неприятелям того владельца, который 20 лет не переставая усердствовать России для сего, жертвовал всем своим владением, благосостоянием своих подданных, самою своей столицей и при последней крайности остался тверд и непоколебим в своей преданности к российскому государю; и что на будущее время, если персидское правительство не поспешит заключением мира, требования наши, по всей справедливости, должны распространиться еще далее по мере упорства Баба-ханова и по мере успехов наших.

Согласно с сими замечаниями о Талышинском ханстве, его величеству угодно, чтобы статья о независимости сего ханства под защитой и покровительством Российской империи была внесена в число непременных условий, на случай, если бы возобновились мирные переговоры с Персией.

Имею честь быть с совершенным почтением вашего превосходительства покорнейший слуга

граф Николай Румянцев

P. S. Сейчас получено здесь весьма важное и радостное известие, что между его императорским величеством и королем прусским заключен мирный и союзный наступательный и оборонительный договор, по которому все силы королевства прусского будут действовать совокупно с нами.

С.-Петербург, 9 августа 1813 г.

Милостивый государь мой, Николай Федорович!

От 3-го минувшего июля имел я честь уведомить ваше превосходительство об исправном получении отношений ваших под № 83, 85, 86 и 89, со всеми следующими к ним приложениями, и что я в то же время препроводил их на высочайшее усмотрение его императорского величества. Для меня приятно [395] ныне подтвердить вашему превосходительству, что его императорское величество с удовольствием изволил видеть успешный ход переписки вашей с Мирзою Шефи и с английским посланником. Его величество в полной мере одобрить соизволил также все замечания и предложения, вами сделанные, на случай возобновления переговоров о восстановлении мира между обоими государствами.

С таковым же благоволением его величество принять изволил засвидетельствование ваше об усердии, верности и преданности к его императорскому величеству всех сословий армянского народа в Грузии. Во изъявление такового монаршего к сему обществу благоволения заготовляется согласно с вашим представлением высочайшая грамота, которую не замедлю я препроводить к вам, милостивый государь мой, как скоро она утверждена будет высочайшим подписанием.

Представление ваше о многих опытах отличного усердия на пользу службы и непоколебимой верности Джапар Кули Хана Шекинского, равно как о намерении его построить новую крепость на собственное иждивение в ханстве, ему вверенном, послужило к совершенной благоугодности. Государь император, указав мне заготовить высочайший рескрипт на пожалование сего владельца кавалером ордена святой Анны первого класса, безо всяких перемен, потому что многие из служащих в армии офицеров магометанского исповедания имеют обыкновенные знаки отличия; его величество в то же время повелеть соизволил, в рассуждении построения предполагаемой им крепости, сообщить г. управляющему Министерством военных сил князю Алексею Ивановичу, что мною уже исполнено. Я не преминую препроводить к вам рескрипт на имя оного хана, вместе с орденскими знаками, как скоро оный подписан будет его величеством.

Я с особенным удовольствием читал сообщение вашего превосходительства о мерах, вами предполагаемых для усиления ваших способов на случай продолжения военных действий против Персии, и могу уверить вас, что в сем случае я употребил посредство мое с тою же готовностью, с каковою расположен содействовать по всем вашим поручениям и с тем полным убеждением, что все ваши предначертания должны [396] иметь существенную пользу и особенно в сем случае решительные и важные последствии для дел, вверенных управлению вашему. И потому с большим удовольствием известился я чрез князя Алексея Ивановича, что его величество изволил утвердить во всем пространстве те меры, вами предложенные.

Я не оставил также поставить в виду и передать на уважение управляющего военным министерством представления вашего о скором и непременном исполнении по вашим отношениям в рассуждении обеспечения всем нужным крепости Сухум Кале и надеюсь, что вы найдете все нужное содействие по сим требованиям вашим.

Касательно замечаний ваших насчет неблагонамеренного поведения турецких в краю вашем начальников я отнесся в то же время к посланнику италинскому, преподав ему все нужные по содержанию депеши вашей по сему предмету наставления.

Я много благодарен вам за обстоятельное уведомление ваше о происшествиях, случившихся при нападении персидских войск на Багдадский пашалык, равно как за известия о положении беглых, царевича Александра и бывшего царя Соломона.

В заключение долгом считаю уведомить, что отношение ваше от 19-го генваря под № 30, с приложением переписки вашей с патриархом всей Армении, равно как и копий с писем ваших к аглинскому посланнику, получено мною с обыкновенного почтою минувшего июля 9-го числа.

Имею честь быть с истинным почтением вашего превосходительства покорнейший слуга

граф Николай Румянцев

ЦГИА Гр., ф. 2, оп. 1, д. 380, лл. 114-115 (подлинник). [397]

Тифлис, 22 ноября 1813 г., № 612

По случаю полученного мною от господина государственного канцлера графа Румянцева официального известия о вновь одержанной над французами победоносными российскими войсками вместе с союзниками знаменитейшей победе, случившейся 6-го и 7-го чисел минувшего октября месяца под городом Лейпцигом, при каковом случае войска, сражавшиеся за правое дело, покрыли себя вновь неувядаемой славой, я предлагаю вашему превосходительству сего же числа приказать чрез полицию обвестить всех чиновников, как равно и жителей города Тифлиса, что завтрашнего числа будет принесено по сему случаю богу благодарственное молебствие в главных соборах грузинском и армянском при пушечной пальбе, а потому собрались бы все они в 11-м часу пополуночи в означенные соборы для прописанной надобности. О чем не оставьте предварительно снестись как с преосвященным митрополитом Варлаамом, так равно и с армянским архиереем, известив также о сем радостном происшествии и все подведомственные вам места и войска, находящиеся под вашим начальством.

8 декабря 1813 г., № 759

Во исполнение предписания вашего превосходительства от 29-го ноября за № 2168-м с приложением копии со списка о вновь одержанной над французами победоносными российскими войсками вместе с союзниками знаменитейшей победе, [398] случившейся 6-го и 7-го числа минувшего октября месяца под городом Лейпцигом, донесть честь имею, что о сем в городе Анануре как воинским командам, так и жителям мною объявлено и благодарственное богу молебствие учинено, о чем от меня и ананурской управе земской полиции дано знать.

В должности коменданта майор Кумиков

8 апреля 1813 г.

Всепресветлейший родитель вашего императорского высочества, государь император Павел Петрович, ознаменовал на мне и на всем доме нашем августейшее свое благоволение. Благоговея всегда к памяти его императорского величества, я приемлю дерзновение посвятить себя вновь высокому покровительству вашего высочества.

Быв также осыпан щедротами державнейшего брата вашего его императорского величества всемилостивейшего государя моего, почитаю священною обязанностию всевозможно споспешествовать высочайшим его интересам.

На сей конец принял я намерение сформировать один конной грузинский полк по образцу казачьих и посвятить его вашему, государь цесаревич, знаменитому имени и покровительству. Я, старый солдат всепресветлейшего родителя вашего, находясь под знаменами и руководством вашим, могу разить еще врагов государя и отечества. На поле чести, среди славных боев, желаю излить последнюю каплю крови. Соотечественники мои также почтут за щастие спешить под сень ополчений ваших, ибо единоземцы их все почти служат под высоким начальством вашим по кавалерии и хвалятся отличным благоволением.

Между тем, не приступая еще ни к какому действию, я отнесся по порядку к г. управляющему военным [399] министерством для представления государю императору на высочайшее разрешение о таковом всеподданнейшем моем предположении.

Донеся о сем вашему императорскому высочеству, остаюсь в нетерпеливом ожидании дальнейших приказаний вашего высочества.

3 июля 1813 г., № 3444

По письму к вашему императорскому высочеству грузинского царевича Давида о желании его сформировать один конной грузинской полк по образцу казачьих доводимо было до сведения государя императора, но высочайшего на то соизволения не последовало.

О чем имею честь вашему императорскому высочеству донести.

[Без подписи]

Секретно

По высочайшему его императорского величества повелению, объявленному в отношении к предместнику моему от г. генерал-фельдмаршала покойного графа Ивана Петровича Салтыкова от 23 марта 1803 года, находился во вверенной управлению губернии под надзором полиции г. генерал-майор князь Яшвель с тем, чтоб он в столицы не являлся, а жил бы в деревне. Во исполнение сего высочайшего повеления он и [400] имел пребывание в Перемышльском уезде, а потом от 3 генваря сего года чрез господина министра полиции объявлено высочайшее позволение приезжать по временам и надобностям в город Калугу, но с тем, чтобы я обращал особенное внимание и надзор на поступки его.

А как ныне г. генерал-лейтенант Шепелев сообщил мне копию с повеления вашей светлости от 17-го числа сего месяца за № 91-м о принятии означенного князя Яшвеля на службу в Калужское ополчение, то во исполнение сего о прекращении за ним надзора предписал я перемышльскому земскому исправнику и уведомил о том его превосходительство г-на министра полиции, поставя долгом донести и вашей светлости.

Секретно

Впоследствии донесения моего вашему превосходительству от 17 октября за № 219-м во время отсутствия моего в Смоленскую губернию получению на имя мое отношение дежурного генерала по армиям г. генерал-лейтенанта Коновницына от 2 числа сего месяца, что командовавший калужским ополчением г. генерал-майор князь Яшвель по случаю приключившейся ему болезни отправился в Калужскую губернию и потому объявил приказание его светлости господина генерал-фельдмаршала князя Михайла Ларионовича, что князь Яшвель по воле его императорского величества должен оставаться на прежнем основании в сей губернии. По сему случаю, так как князь Яшвель в деревню свою, в Перемышльском уезде состоящую, уже возвратился, я, зделав земскому исправнику по возобновлению прежнего за ним надзора мое [401] предписание, долгом поставил довести сие до сведения вашего превосходительства и просить разрешения оставить ли его здесь или на основании высочайшего его императорского величества повеления чрез вас, милостивый государь, мне от 11 числа сентября объявленного, отправить в Пензу, коль скоро получит он от болезни своей облегчение.

7 декабря 1813 г., № 2148

Я имел честь уведомить ваше превосходительство 23 сентября и 1 сего декабря, что отправленные от вас с адъютантом вашим князем Чевчевадзе 11 130 червонных здесь получены. Теперь же в обязанности себя нахожу принести вам чувствительнейшую благодарность за присылку ко мне князя Чевчевадзе. Я в нем нашел расторопного и усердного к службе офицера и, наградив его уже от себя за Лейпцигское сражение орденом св. Анны 2 класса, писал к управляющему Военным министерством, какое сделано распоряжение по предстательству вашему о награждении его за дела в Грузии орденом 4 Владимира, чтобы если представление сие поныне не удовлетворено, доставить по оному князю Чевчевадзе заслуженное награждение.

22. Из формулярного списка генерал-майора А. Г. Чавчавадзе от 20 декабря 1828 г. (формуляр подписан Чавчавадзе)

[Вопрос:] «Во время службы своей в походах и делах против неприятеля где и когда был, также какие награды за отличие в сражениях и по службе удостоился получить». [402]

[Ответ:] «1812 года при уничтожении бунта в Грузии, бывшего в Сигнахском и Телавском уездах февраля 25-го в лесу под Гамбором, марта 1-го под деревнею Чумлаки, где был послан от генерал-лейтенанта маркиза Паулуччи с приказанием в арьергард, бросился чрез толпу мятежников и был тяжело ранен пулею в левую ногу, но, невзирая на то, приказание исполнил в точности и возвратился обратно, за что награжден орденом св. Владимира 4-й степени с бантом; 812-го марта 1-го за отлично-усердную службу и неутомимую деятельность всемилостивейше награжден бриллиантовым перстнем; 812 года майя 13-го, 813 сентября с 21-го, 814 июля по 6-е во время бытности командированным к главнокомандующему действующими армиями генералу от инфантерии Барклаю-де-Толли, был в сражениях и походах против французских войск в действующей армии; 813 октября 2-го в Саксонии при селении Штертал при кавалерийском сражении 4-го и 6-го в генеральном сражении под городом Лейпцигом, ноября 9-го и 10-го в перепалке при Кезенском дефилее; 814 генваря 20 во Франции при Бриенском сражении, 21-го в перепалке при местечке Велгерии, 8 и 9 марта при перепалке при Арсизе на Обе, 18 марта в сражении под городом Парижем; за отличие, оказанное в сражениях, награжден орденами св. Анны 2 степени и прусского пурлемерита, золотою саблею с надписью «За храбрость» и орденом французского почетного легиона. 822-го года февраля с 16 марта по 15-е число, находясь в отряде генерал-майора князя Эристова, за рекою Алазанью для наказания бунтовщиков, 3 марта был в сражении близ селения Катехи, при разбитии лезгин чарских и взятии укрепления. В походах против Персии был и за отличие в оных награжден орденом св. Владимира 3 степени; 828 году за занятие Баязетского пашалыка и крепостей: Баязета, Топрокале и укрепления Диадина награжден орденом св. Анны 1-й степени».

ЦГВИА, ф. 489, оп. 1, д. 7072, лл. 902-903 (подлинник).

Текст воспроизведен по изданию: Отечественная война 1812 г. и народы Кавказа. Ереван. АН Арм. ССР. 1965