ПРЕДИСЛОВИЕ

Народно-освободительное движение горцев — главное событие в истории Кавказа XIX в., оказавшее серьезное влияние на отечественную и мировую историю.

Периодически вспыхивавшие в разных частях края вооруженные столкновения между царскими войсками и феодальными владетелями Северо-Восточного Кавказа были борьбой феодальной верхушки против централизаторской политики, активно осуществлявшейся главноуправляющим в Грузии командиром Отдельного Кавказского корпуса генерал-лейтенантом А. П. Ермоловым. Эти, так называемые, ханские выступления, происходившие в 1817-1825 гг. в Аварии, Мехтуле, Кайтаге, Кази-Кумухе, Табасаране и других частях региона, были относительно легко подавлены самодержавием. Неугодные царизму владетели были отстранены от власти и на их места назначены лица, придерживающиеся имперской ориентации. Часть Мехтулинского ханства была передана шамхалу Тарковскому, ханство Аварии было разделено на два владения. В первом из них самодержавие поставило правителем Сурхай-хана, сына Гебека, во второй, с резиденцией в Хунзахе, — Абу-Нуцал-хана при регентстве его матери Паху-бике. Часть документов, отражающих эти события, помещена в настоящем сборнике.

Событием совсем иного масштаба стало народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни. Действия Ермолова привели к тому, что все слои горского общества в той или иной степени оказались в оппозиции к Кавказской администрации.

«Мы, — писал А. Руновский, — способствовали угнетению горцев со стороны их владетелей... Мы не изменили существенно господствовавшую там вредную систему управления. Установленные там порядки не только не прекратили тиранию владетелей, но и предоставили им власть управлять народами на прежних основаниях, и еще укрепили эту власть... Таким образом, горцы, вначале смотревшие на русских как на своих избавителей, увидели себя горько обманутыми».

Порочной была и тактика карательных походов Ермолова, когда подозрения в отношении отдельных лиц приводили к погромам целых аулов и блокаде отдельных районов. Здесь уместно привести признание одного из первых биографов Ермолова: «Изменился язык, на котором мы разговаривали с непокорными горцами, — писал Ф. Уманец. — ...Название ”мошенник” в это время почти сделалось официальным титулом горца».

Жестокости, к которым прибегал главнокомандующий на Кавказе, становились обыденным явлением. «Я не отступлю, — признавался он, — от принятой [5] мною системы стеснять злодеев всеми способами. Главнейший есть голод, и потому добиваюсь я иметь путь к долинам, где могут обрабатывать землю и пасти свои стада. Досель дерусь для того, чтобы иметь пути сии, потом будут являться войска, когда того совсем не ожидают, когда занят каждый работой и собираться многим трудно. Для драки не будет довольно у них сил, следовательно, и случаи к драке будут редки, а голоду все подвержены и он поведет к повиновению».

Однако Ермолов ошибался. Своей политикой он только подготовил почву грядущего общенародного сопротивления. Даже император Александр I пытался образумить своего ставленника на Кавказе. «Неоднократные опыты сделали неоспоримым то правило, что не убийством жителей и разорением жилищ возможно водворить спокойствие на линии Кавказской, но ласковым и дружелюбным обхождением с горскими народами... — указывал император. — ...Тогда только заслужат начальники на линии особенное благоволение мое, когда будут стараться снискать дружество горских народов ласковым обхождением, спокойным с ними соседством и когда выведут из употребления поиски и вторжения, убийства и грабежи».

Но Ермолов не внял высочайшему повелению и так увлекся «покорением горцев», что прозевал вторжение на Кавказ персидской армии. Дело кончилось смещением Ермолова и назначением на его место генерал-адъютанта И. Ф. Паскевича, которому удалось не только оттеснить персов, но и принудить их к выплате огромной контрибуции. Полагая, что настал подходящий момент, император велел Паскевичу: «Кончив таким образом одно славное дело, предстоит вам другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее — усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных».

В развернувшейся в ответ борьбе горцев за свободу и независимость важнейшую роль сыграл имам Шамиль. И помещенные в данном сборнике документы красноречиво об этом свидетельствуют.

Значительное влияние на ход событий оказали и религиозные факторы. «Мусульманин должен быть свободным человеком», — провозгласил духовный глава горцев шейх Магомед Ярагинский. Его тарикатским мюридом был первый имам Гази-Магомед, возглавивший освободительное движение, получившее в истории название мюридизма. Поначалу движение было направлено против зарвавшихся горских правителей и способствовало освобождению горских крестьян от ханской зависимости. Когда же ханы вовлекли в борьбу против восставших горцев царские войска, борьба приняла общенародный освободительный характер.

Именно это качественно новое направление стало идеологией многолетней народно-освободительной борьбы. Значительная часть архивных и иных материалов, рассказывающих о тех событиях, была опубликована. Но и в настоящей публикации мы не могли обойти этот важный вопрос и поместили несколько документов, отражающих значимые стороны тех событий.

Движение горцев Дагестана и Чечни в своем развитии прошло три основных и несколько промежуточных этапов. Характерной чертой первого этапа, хронологически охватывающего период с 1829 по 1839 гг., было объединение сил всех недовольных существовавшими порядками социальных слоев в одно мощное движение, которым руководили имамы Гази-Магомед, Гамзат-бек и Шамиль. [6]

Антифеодальная направленность борьбы горцев на этом этапе выразилась в том, что в период имамства Гази-Магомеда и Гамзат-бека в Дагестане развернулась борьба «против князей и дворян». Вместе с тем началось сплочение горских народов на основе единого закона для всех мусульман — шариата (в противовес разъединявшим народы адатам) и были заложены основы будущего государства свободных горцев — Имамата.

В 1834 г. имамом был избран Шамиль, который значительно развил успехи своих предшественников. Завершился первый этап движения грандиозной битвой между горцами и царскими войсками при Ахульго и вынужденным уходом Шамиля в Чечню.

Второй этап, охватывающий периоде 1840по 1852 гг., был назван Н. Добролюбовым «блистательной эпохой Шамиля». В начале 40-х годов Шамиль подчинил своей власти почти всю Аварию и Чечню, предпринял экспедиции в Кази-Кумух, Акушу, Ахты, Табасаран, Темир-Хан-Шуру, захватил множество крепостей и распространил свое влияние на часть Северо-Западного Кавказа. Государство горцев Имамат стало исторической реальностью, обретя все необходимые атрибуты и признание, как на Кавказе, так и за его пределами. Помещенные в настоящем сборнике документы раскрывают различные стороны этого этапа.

На третьем этапе, в связи с истощением экономики Имамата изнурительной борьбой, усталостью населения, самоуправством некоторых наибов и усилением царской армии новыми силами, положение горцев становилось все более сложным.

В этих условиях логика борьбы неизбежно привела Шамиля к необходимости обратиться за помощью к иностранным государствам, особенно к Турции, казавшейся горцам естественным союзником, так как в тот период шла русско-турецкая война и горцы отвлекали на себя значительные силы.

Однако надежды оказались напрасными. Лишь несколько шхун с вооружением и польскими повстанцами добрались до черноморского побережья Кавказа, не оказав заметного влияния на ход событий. Даже в начале Крымской войны, когда Шамиль предпринял отчаянное движение в Закавказье и уже находился в 60 км от Тифлиса, турки не откликнулись на его призывы. Возможно, это явилось одной из причин того, что Шамиль в последующем, в течение всей Крымской войны, уже не предпринимал никаких активных действий.

«Горцы, — писал хронист Гаджи-Али, — с каждым днем бессилели и беднели. ...Сначала народ, а затем и сами наибы начали вести переговоры с пограничными русскими начальниками, которые ласково принимали их и делали им щедрые подарки». Некоторые наибы перешли на сторону царизма, сдавая опорные пункты и арсеналы горцев.

В многолетней борьбе горцев вместе с широкими народными массами принимали участие аульская узденская верхушка, мусульманское духовенство, представители знати, беглые русские солдаты и крестьяне. Поскольку горское крестьянство с его антифеодальными и антиколониальными устремлениями явилось основной силой движения, оно определяло освободительный характер борьбы. На это указывали и прогрессивные деятели России А. Герцен, В. Белинский, Н. Чернышевский, Н. Добролюбов, Т. Шевченко.

Глубоко сочувственно относились к горцам писатели Л. Толстой, М. Лермонтов, А. Бестужев-Марлинский, Н. Некрасов, Ф. Достоевский А. Дюма и многие другие. [7]

Большинство советских историков-кавказоведов справедливо представляли движение горцев Дагестана и Чечни как народно-освободительную борьбу, а его руководителя Шамиля — выдающимся полководцем и государственным деятелем.

Предлагаемое вниманию читателя издание является своеобразным продолжением изданного в 1959 г. в Махачкале сборника документов «Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50 гг. XIX в.».

В архивохранилищах нашей страны и за рубежом — в Лондоне, Париже, Вене, Стамбуле и других научных центрах Западной Европы и Ближнего Востока — хранится еще большое количество ценных материалов, которые остаются вне поля зрения наших историков. Уникальные материалы содержатся также в частных коллекциях. Надеемся, этот пробел будет восполнен современными кавказоведами.

Настоящий сборник составлен из документов, выявленных составителями в центральных и местных архивохранилищах России и частных коллекциях; в собраниях Российского государственного военно-исторического архива, Российского государственного архива древних актов, Российского государственного исторического архива, Центрального государственного архива Республики Грузия, Центрального государственного архива Республики Дагестан, Центрального государственного архива Республики Северная Осетия - Алания, Центрального государственного архива Республики Кабардино-Балкария, Объединенного исторического и архитектурного музея Республики Дагестан, Рукописного фон и» Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии наук. В настоящую публикацию включены также материалы, помещенные в Актах Кавказской археографической комиссии, «Русском архиве», «Русском инвалиде». Представлены также отдельные документы, опубликованные в выходивших ранее сборниках, но без которых было бы неполным и данное издание.

Материалы сборника в основном составляют официальную переписку Кавказской администрации: отношения, рапорты, донесения, предписания, приказы по войскам, различного рода отчеты, обзоры, письма местным владетелям и др. Значительное число документов сборника составляют материалы, вышедшие из горского лагеря. Это письма Шамиля к наибам и жителям Имамата, донесения, обращения к имаму и другие материалы.

Самостоятельный пласт документов раскрывает историю образования и государственное устройство Имамата, военные, судебно-правовые, финансовые, социальные и иные мероприятия Шамиля.

В сборнике также представлены материалы, раскрывающие социально-экономическое положение горских народов накануне возникновения движения.

Публикуемые документы расположены в хронологическом порядке. Каждый документ сборника обозначен порядковым номером, снабжен смысловым заголовком, отражающим автора, адресата и основное содержание документа, а также легендой, содержащей контрольно-справочные сведения о документе: название архива, где он хранится, номер фонда, описи, единицы хранения и листов, указание о подлинности и копийности документа. Если публикуемый документ представлен переводом, то в легенде указывается, с какого языка сделан перевод.

Как правило, документы воспроизводятся полностью. Лишь отдельные материалы даются в извлечении, опуская сведения, не имеющие прямого отношения [8] к теме сборника. В таких случаях в заголовке указывается «из отчета», «из рапорта», «из журнала», а опущенные места обозначаются отточием и оговариваются в подстрочных примечаниях.

В документах сборника сохранена их датировка по старому стилю. При невозможности установления точной даты, она указывается приблизительно («не ранее», «не позднее»). В случае, когда не представляется возможным установить число и месяц, дается лишь год составления документа. В таком случае документ помещается в сборнике после тех документов, которые имеют более точную датировку. Примерные даты приводятся в квадратных скобках.

При указании даты документа оговаривается, на основании чего он датирован. Встречающиеся в документах даты по хиджре переведены на европейское летоисчисление согласно синхроническим таблицам.

Тексты документов передаются в современной орфографии. Собственные имена, фамилии, географические названия приводятся по подлиннику. Современное их написание дается в заголовках документа. Явные грамматические ошибки и описки исправлены без оговорок.

Сборник снабжен научно-справочным аппаратом, который состоит из приложения, развернутых указателей имен и географических названий, перечня публикуемых документов, терминологического словаря и списка сокращений.

В указателе имен, как правило, приводятся последние воинские звания, отраженные в документах.

Предлагаемый сборник подготовлен Отделом истории досоветского периода Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН и Культурно-историческим обществом «Фонд Шамиля».

Предисловие написано проф. В. Гаджиевым при участии к.и.н. Ю. Дадаева.

При составлении научно-справочного аппарата большую помощь оказали научные сотрудники Отдела истории Р. Шихсаидова, к.и.н. Е. Иноземцева, к.и.н. А. Мансурова, к.и.н. З. Абдулаева, ст. лаборант В. Магалова.

Выражаем особую признательность научному редактору данного издания и составителю указателя имен главному специалисту Российского государственного военно-исторического архива к.и.н. И. Карпееву.

В заключение считаем долгом выразить глубокую благодарность безвременно ушедшему заведующему отделом Института истории Азербайджана д.и.н. профессору Ф. Алиеву, д.и.н. профессору М. Шигабудинову, членам кафедры Исторического факультета Дагпедуниверситета, старшему научному сотруднику Отдела отечественной истории Института ИАЭ ДНЦ РАН к.и.н. Д. Магомедову и к.и.н. М. Атаеву за большую помощь в подготовке настоящего сборника.