307. ПИСЬМО НАЧАЛЬНИКА ЛЕВОГО ФЛАНГА КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА А. И. БАРЯТИНСКОГО КОМАНДИРУ ОТДЕЛЬНОГО КАВКАЗСКОГО КОРПУСА И НАМЕСТНИКУ КАВКАЗА ГЕНЕРАЛУ ОТ ИНФАНТЕРИИ М.С.ВОРОНЦОВУ О ВЫБОРЕ МЕСТА ДЛЯ СТРОИТЕЛЬСТВА ГЕХИНСКОГО ФОРТА И О ПОВЕДЕНИИ ХАДЖИ-МУРАТА

Как я писал Вам в моем последнем письме из Владикавказа, мы отправились с бароном Вревским на место, где был убит храбрый Слепцов и где, по его указанию, выбран пункт для постройки форта Гехи. Выбор места хорош, но я нахожу, что даже после этой постройки необходимо будет сделать еще несколько просек на другой стороне реки, дабы, раскрыв местность, прогнать неприятельское население дальше от Гехи. Здесь лес очень густ, на нашей же стороне реки почти все расчищено и сообщения с Урус-Мартаном и Ачхоем свободны. По дороге у нас была маленькая перестрелка, причем мы взяли четырех пленных, которых я отдал в распоряжение Хаджи-Мурата. Мы много говорили с Вревским о той границе, которую Вы назначили между нашими районами (то есть левым флангом и Владикавказским военным округом) и решили действовать, взаимно помогая друг другу, так как наши дела с этой стороны слишком связаны между собой, чтобы быть разделенными. Вревский понимает это так же, как и я, и вполне разделяет мое мнение, что самое лучшее — это неразделенность наших пределов командования, это же избавляет от работ по проведению границ. Я пишу обо всем этом по его уполномочию и буду ожидать, чем Вы решите этот вопрос. Будьте уверены, князь, что мы всегда останемся с ним вполне согласны, если дело коснется общей пользы и возможно большего нанесения вреда неприятелю, эта наша конечная цель. С этим же курьером я пишу к барону Вревскому и прошу его прислать мне батальон эриванцев; ему он на Сунже не нужен. Я поставлю батальон в Грозном и в то же время усилю немного гарнизон Воздвиженский, так как в нынешнем году театр наших действий будет более удален, чем в прошлом. Мне также нужно более войск в тылу, как для гарнизонной службы, так и для транспортирования больных, наконец, мало ли что может случиться при встрече с неприятелем!

Для карабинеров совершенно безразлично, где находиться — на Сунже или в Грозном, и тут, и там они будут хороши, к тому же они в эти 15 дней после возвращения из Гехинского отряда совершенно оправились. Я Вам обещаю заботиться о них и не пользоваться ими более месяца подряд.

Семен ведет свое дело превосходно. Судите сами, какой важный пост он занимает. Все от него в восхищении, и это совершенно справедливо им заслужено. Мне было бы очень приятно, да и для дела крайне полезно, если бы Вы окончательно поручили Воздвиженское Семену, и чем скорее, тем лучше.

Относительно Хаджи-Мурата я право не знаю, что сказать. Хаджи-Мурат мне кажется спокойным и я не вижу с его стороны ничего дурного, но он производит большое влияние на окружающих его и, следовательно, если он имеет какие-нибудь скверные намерения, то он может легко воспользоваться своим обаянием. Благодаря его долгому здесь пребыванию он заметно скучает и если бы Вы вызвали его в Тифлис, взяв с него обещание... (Текст неразборчив (Прим. сост.)), он это сделал бы с большим [404] удовольствием и я был бы избавлен от необходимости беспокойного надзора за ним, особенно во время моего долгого отсутствия из Грозного.

Я прибыл сюда с войсками вчера, и сегодня утром уезжаю, это письмо отправится лишь с первой позиции, которую я думаю занять на Аргуне 7 или 8 числа. Оттуда я начну осмотры местности, первым делом будет отыскать возможность повернуть в Бас воду, которую неприятель сумел отвести, и затем выбрать место для лагеря.

Примечание.

В письме от 7 января князь Воронцов еще раз возвращается к делу Хаджи-Мурата и выражает большое желание, чтобы каким-нибудь способом удалось увести из рук Шамиля семейство его. Для этого он разрешает, кроме выдачи нескольких находящихся у нас пленных горцев, издержать от 2 до 3 тыс. рублей и поручает князю Барятинскому войти через верного человека в сношение с князем Аргутинским, который мог бы воспользоваться отсутствием Шамиля в Чечне и найти ловких людей, готовых за деньги на такое предприятие, устроив побег семьи Хаджи-Мурата, или через Мехтулинское владение к Темир-Хан-Шуре, или через Салатавию к укреплению Евгениевскому. «Это, — писал князь, — мечта, но бывают мечты, приводимые в исполнение. А результаты были бы весьма важные, ибо, раз семейство этого наездника было бы в наших руках в Кизляре или, еще лучше, в Ставрополе, мы могли бы окончательно отбросить все сомнения в верности Хаджи-Мурата и ожидать от него немаловажных услуг».

Рук. фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. 321. Л. 21. Копия.