1818-1850.

VIII. ¹

Положение Дагестана при Гамзат-беке. — Апшеронский полк в 1834 г. — Действия Гамзат-бека в Аварии. — Истребление аварских ханов. — Гибель Гамзат-бека. — Шамиль — имам Дагестана. — Генерал Ланской. — Гимры.

1833–1834.

В продолжение 1833 г. спокойствие в северном Дагестане не было нарушено. Опустошение Чечни, штурм Гимров и смерть Кази-муллы заглушили на время фанатизм горцев; они с недоверчивостью внимали воззваниям нового имама, возбуждавшего их к восстанию против русских и к неприязненным действиям для спасения и славы исламизма; вообще сначала весьма мало явилось охотников следовать коварным внушениям возмутителя. Пользуясь таким благоприятным положением дел, Клугенау деятельно занялся улучшением обороны Темир-хан-шуры, а между тем следил за действиями Гамзат-бека. Он твердо был убежден, что только с прочным обладанием Авариею могло быть удержано спокойствие в Дагестане, чего не трудно было достигнуть, воспользовавшись немедленно тем нравственным влиянием, которое приобретено было нами успехами прошлого года; но не имея власти распоряжаться, Клугенау должен был ограничиться одним наблюдением. Действительно, последствия нашего бездействия не замедлили обнаружиться. Гамзат-бек успел приобрести новых приверженцев; [546] число его сообщников быстро увеличивалось. Поддерживаемый влиянием белоканского муллы Мухаммеда, возмутитель разослал воззвания к койсубулинцам, гумбетовцам, андийцам и карахцам, которые поспешили присоединиться к нему в Новый Гоцатль. Так как отряды наши в Дагестане были распущены, то против Гамзат-бека посланы были Шахмал тарковский, Ахмед-хан махтулинский и акушинский кадий, с достаточным числом милиции, но он, одержал над ними поверхность: под Гергебилем заставил отступить, а сам вторгнулся в Андалаль и, разбив андалальское ополчение на горе Хахилаб-Циго, принудил их признать над собою его власть. Потом, присоединив в себе андалальцев, он сам пошел, с частью своего скопища, в общества Хидатль и Ахвах, а другую, под предводительством первого своего мюрида, Шамиля, отправил к богулальцам, джамальцам, калальцам и технусальцам; предприятие их увенчалось полным успехом и Гамзат-бек вскоре увидел себя повелителем значительного скопища. Таким образом, спустя год после взятия Гимров, дела в Дагестане приняли прежний вид.

В начале 1834 г. последовало преобразование пехоты кавказского корпуса; полки, состоявшие до того времени из трех баталионов, получили пятибаталионный состав; в передвижениях баталионов по новому назначению в приеме одних и сдаче других прошла большая часть года и потому нельзя было-принять решительных мер к разрушению замыслов нового имама.

Клугенау назначен был командиром старейшего из кавказских полков, апшеронского пехотного, по новому составу и с ним должен был водвориться для постоянного квартирования в укреплении Шуре, а бывший вверенный ему куринский полк, переведенный в кр. Грозную, передать другому.

Между тем, покуда приводились в исполнение эти преобразования, Гамзат-бек деятельно стремился в осуществлению своего желания — овладеть Хунзахом, который один только из всего аварского ханства не признавал его власти. В августе 1834 г. он подступил к этому пункту с огромным скопищем, обложил его со всех сторон и послал преданных ему мюридов к матери аварского хана, Паху-бикэ, для переговоров с предложением, чтобы она со всеми своими подвластными приняла новое учение мюридизма, прервала всякие сношения с русскими и заставила своих сыновей действовать против неверных. Устрашенная огромными силами противника и не ожидая ни откуда скорой помощи, ханьша решилась послать к возмутителю в аманаты младшего сына своего [547] Булат-хана, который тогда же был отправлен в Гоцатль, но, видя непреклонность и настойчивость требований Гамзат-бека, имела неблагоразумие послать к нему для переговоров и остальных сыновей своих, сначала Умма-хана, а после Абу-Нуцал-хана, но оба они были умерщвлены возмутителем, изменническим образом, и Хунзах покорился ему без сопротивления.

По истреблении аварских ханов, Гамзат-бек занялся упрочением своей власти в Аварии и осуществлением дальнейших своих предположений. Главнейшие из них заключались в покорении акушинского и цудахарского обществ и мехтулинского ханства, он даже замышлял о завоевании Дербента, Кубы, Шемахи и вообще всего Дагестана и потому деятельно занимался заготовлением большого количества пороху и разослал главных мюридов своих во все общества, признававшие его власть, с требованием, чтобы жители их, вооружась поголовно, шли в Хунзах; но среди этих приготовлений возмутитель был убит в мечети во время богослужения партиею недовольных хунзахцев, в отмщение за умерщвление всей ханской фамилии. Первый его мюрид Шамиль принял на себя звание имама, а вместе с тем и осуществление всех его планов. Прибыв с отчаянными мюридами в Гоцатль, он немедленно потребовал награбленное Гамзат-беком имущество и, овладев единственным наследником аварского ханства, Булат-ханом, находившимся там в аманатах, приказал убить его, а тело бросить с высокой скалы в аварское Койсу.

Все эти происшествия обратили наконец на себя внимание корпусного командира. Для поддержания преданных нам владений и для остановления дальнейших успехов всеобщего восстания горских племен, в начале августа направлены были, для усиления войск, постоянно находившихся в Дагестане, из Грузии 3 баталиона пехотного князя Варшавского полка, донской казачий № 7-й полк и 21-й артилерийской бригады 16 орудий; начальство над всеми войсками, собранными в Дагестане, поручено было г.-м. Ланскому, коему разрешено потребовать туда же 2 баталиона тифлисского и 2 баталиона Мингрельского егерских полков, находившихся на левом фланге кавказской линии, для удержания в спокойствии салатавцев, чеченцев и других горцев, приведенных в волнение успехами Гамзат-бека. Известие о следовании наших войск ободрило преданных нам владельцев в Дагестане; они с большею смелостью и твердостью приступили к принятию решительных мер против возмутителей. Дагестанскому отряду предстояло приступить сперва к наказанию гимринцев, дабы, овладев Гимрами, обеспечить [548] дальнейшее движение в Аварию и освободить ее от бедствий, причиняемых мюридами.

Клугенау, зная хорошо край, в особенности Гимры, с окрестностями, находил неудобным вступить в Аварию чрез это селение, и поэтому положено было сделать только набег на Гимры, с целью разорить этот вертеп мюридов и наказать их за нарушение данной ими в 1832 году присяги, после истребления Кази-муллы.

Отряд, порученный Клугенау, состоял из 10-ти рот Апшеронского полка, 10-ти рот пехотного князя Варшавского, одного баталиона Мингрельского егерского, 200 донских и 80 линейных казаков, 4-х горных единорогов, 4-х кегорновых мортирок и 500 чел. пешей и конной шамхальской и мехтулинской милиции.

13-го сентября 1834 г. отряд выступил из Шуры вечером, чтобы скрыть свое движение, я до рассвета прибыл на Эрпелинский спуск; отсюда нужно было спускаться вниз в страшную гимринскую теснину. По чрезвычайной крутизне дороги, извивавшейся короткими зигзагами, отряд шел в один ряд медленно и осторожно; у людей дрожали и подгибались колени; нужно было беспрерывно отдыхать, лошади с трудом спускались на хвостах, а артилерию тащили на руках, и таким образом едва к полудню отряд сошел на дно ущелья, пройдя в 12 часов не более 8 верст. Тогда только неприятель открыл движение нашего отряда, ибо все дороги, ведущие к Гимрам, предварительно за несколько дней были заняты нашими пикетами.

Гимринцы и жители окрестных аулов, полагая, что отрад наш намерен следовать в Аварию, решились не допустить его перейти на другую сторону Койсу и двигаться по дорогам на Унцукуль и Ашильту и для этого засели в укрепленном по обоим сторонам длинными завалами мосту, находящемуся пред самою деревнею, и хота Клугенау не имел намерения переходить на ту сторону, но необходимо было уничтожить мост, чтобы прервать неприятелю сообщение с этою стороною и чрез то безопаснее отступить от Гимров. С этою целью он повел лично две роты Ашперонского пехотного и Мингрельского егерского полков, под командою храброго капитана Тарасевича (убитого в 1839 г. на штурме Ахульго), приказав ему без выстрела броситься на завалы в штыки. Горцы, встретив роты дружным залпом, побежали чрез мост, осыпаемые пулями наших стрелков, и не успели еще занять устроенных на противоположном берегу завалов, как были настигнуты капитаном Тарасевичем и окончательно прогнаны с большим уроном. Тогда Клугенау, отозвав роты на наш берег, приказал зажечь мост и [549] приступил к истреблению Гимров с его великолепными садами и виноградниками.

16-го сентября 1834 г. отряд возвратился в Шуру, потеряв в продолжение всей экспедиции убитыми 13 и ранеными 31 человек.

IX.

Движение в Аварию чрез Гергебиль. — Взятие завалов у Могоха. — Движение к Гоцатлю; занятие его и Аварии. — Устройство Шуры.

1834–1835.

Хотя в сентябре 1834 г. было уже известно о смерти Гамзат-бека, однако предположенная экспедиция в Аварию не была отменена; необходимо было восстановить спокойствие в Нагорном Дагестане, избрав в правители Авария человека, вполне нам преданного и благонадежного. Исполнение этой экспедиции поручено было Клугенау, принявшему по смерти г.-м. Ланского общее командирование войсками в Дагестане.

2-го октября 1834 г. Клугенау выступил из Шуры с 3 баталионами Апшеронского и с 3 баталионами князя Варшавского пехотных полков, 6-ю ротами Тифлисского и двумя баталионами Мингрельского егерских полков, 8 легкими и столько же горными орудиями, 250 донских и 200 линейных казаков, оставив для охранения Шуры и владений Шамхала пять рот Апшеронского пехотного и две роты Тифлисского егерского полков, с достаточным числом милиции из шамхальского и мехтулинского владений. Следовал он чрез селенид Параул, Кака-Шуру, Уруму и Лаваши, куда прибыл 5-го октября. Здесь, встретили его акушинский Магомед-кадий, с другими кадиями и почетными старшинами Акушинскими, которые изъявили готовность содействовать нашим войскам. От дер. Лаваши в сел. Ходжалмахи разработка дороги, довольно трудной, задержала Клугенау два дни; тоже самое препятствие встретилось при следовании от этого селения к Койсубулннской дер. Гергебилю, лежащей на берегу Койсу, от которого ведет удобнейшая дорога в Аварию. Отряд 11-го октября занял Гергебиль, достигнув без выстрела до этого важного, по своему местоположению, пункта, до которого войска русские никогда еще не достигали; успех этот особенно должно приписать влиянию, произведенному истребление Гимр, пример которого убедил в бесполезности сопротивления и строгости наказания, ожидающего непокорных.

Цель занятия Гергебиля преимущественно состояла в том, чтобы появлением войск наших в горах рассеять мюридов, [550] заставить аварцев признать над собою правителем избранное нами лицо и удерживать в спокойствии как их, так и другие горная общества; в это звание предназначен был бароном Розеном генерал-маиор Аслан-хан казикумыкский и кюринский, известный преданностью своею правительству и имевший большое влияние в горах.

Аслан-хан выступил верхнею дорогою в Аварию, для удержания жителей андалальского и других обществ от присоединения к приверженцам Гамзат-бека, приготовлявшимся в защите в дер. Гоцатле; сына же своего Мамед-мирзу отправил к полковнику сти Клугенау, с 2,000 чел. казикумыксвой милиции.

15-го октября 1834 г. отряд наш выступил из Гергебиля, в числе 3,500 чел. регулярной пехоты, 6 легких и 8 горных орудий с казаками и 1,000 чел. казикумыкской милиции, оставив вагенбург под прикрытием части пехоты и шамхальской милиции при 2-х легких орудиях. Переправившись чрез казикумыкское Койсу и пройдя сел. Кикуны, Клугенау узнал, что Шамиль расположится близ дер. Могох со скопищем из 1,000 чел. и устроил завал на левом берегу аварского Койсу, у впадения его в казикумыкское Койсу, в том предположении, чтобы при движении наших войск далее в Аварию атаковать их с флангу или тыла. Посему Клугенау, для обеспечения своего следования, сперва обратился против Шамиля: устроив на правом берегу аварского Койсу батарею против завалов Шамиля, он удачным ее действием вскоре успел расстроить неприятеля и повредить завалы, а потом, под прикрытием батареи, переправил чрез реку довольно исправных и быстрых стрелков, посадя их на лошадей позади казаков, и вслед затем казикумыкскую конницу; неприятель, заметив это движение и будучи уже расстроен действием артилерии, оставил завали и частию рассеялся по горам, а частию бежал по ущелью Койсу, успешно преследуемый казикумыкскою конницею. После удачного занятия завалов и рассеяния скопища Шамиля, явились к Клугенау могохские старшины, с изъявлением безусловной покорности; он взял с них аманатов, для лучшего обеспечения своего дальнейшего следования, и вытребовал в контрибуцию скот для отряда.

На другой день Клугенау отправил легкие орудия в вагенбург, так как дальнейшие дороги были совершенно непроходимы для полевой артилерии и продолжал следовать к Гоцатлю. Дорога в Гоцатль переходит чрез аварское Койсу против дер. Джалда, жители которой составляют одно общество с жителями Гоцатля; Джалда расположена на левом берегу реки и местоположение весьма удобно к защите, а главные препятствия при овладении дер. Джалды [551] представляет Койсу, который там широк, весьма быстр и затруднителен к переправе. Клугенау, заняв позицию на правом берегу реки и устроив батарею, под ее прикрытием, переправил чрез Койсу, с правой стороны деревни, два баталиона пехоты с двумя горными орудиями, а с левой стороны он послал казикумыкскую милицию в обход; жители, заметив, что с двух сторон их обходят и опасаясь быть окруженными, оставили деревню и удалились в горы; потом Клугенау переправился с остальною частию отряда своего без препятствия, занял деревню и окружающие ее высоты и расположился лагерем. Узнав, что гоцатльцы, дабы дать возможность своим семействам спастись и вывезти имущество, заняли перевал между деревнею Джалда и Гоцатлем и устроили на нем крепкие завалы, полковник Клугенау 17-го октября сделал рекогносцировку для осмотра местностей и выбора пункта атаки. 18-го октября он выступил к Гоцатлю, оставив две роты с одним орудием в Джалде для обеспечения своего тыла. По приближении войск наших, неприятель, недоверяя своим силам, оставил завалы, устроенные на перевале, и отряд прошел беспрепятственно до селения; в крайних домах жители пытались остановить войска, но, быв опрокинуты, отступили к своим семействам и имуществам, скрывавшимся частию в Старом Гоцатле, частию же в близълежащих скалах.

Малый Гоцатль расположен на крутом косогоре, так что сакли стоят одна над другою, без малейших промежутков; плоские крыши их заменюсь улицы; в случае нападения на подобный аул, горцы обыкновенно проламывают стены и таким образом устраивают сообщение со всеми ярусами домов. В расстоянии двух верст по ущелью, занятому садами, дорога идет паралельно Койсу к сел. Большому Гоцатлю; она висит над обрывом одной из покатостей ущелья, с другой же стороны окружена огромными садами. Это одно из значительнейших аварских селений; оно вмещает в себе более 800 дворов: дома очень велики и искусно построены из тесаного камня, многие из них в два и три этажа. Большое здание мечети стоит внизу селения и прикрыто высокою четвероугольною башнею. Штурм гоцатлинских высот, известных своею неприступностию и укрепленных несколькими ярусами каменных завалов, был предприятием чрезвычайно отважным, Для занятия Старого Гоцатля, Клугенау отправил три баталиона пехоты и часть конницы. Жители, не решившись защищаться, разбежались и скрылись с семействами в ближайших ущельях, оставив в добычу нашим войскам несколько сот штук [552] рогатого скота и большое количество имущества. Получив потом сведение, где именно гоцатльцы скрыли главное свое имущество, Клугенау отрядил три баталиона пехоты и четыре горных единорога для овладения убежищем их, что и поручено им генер. штаба капитану Ковалевскому. Место это было в узком ущельи между двумя крутыми скалами, доходящими до самой почти реки; атаковать его с верху было совершенно невозможно и вход в это ущелье, состоящий из двух отвесных скал, был заперт крепкими завалами, защищаемыми главными мюридами; сверх того пещеры в стенах ущелья, будучи заслонены спереди мешками и турами, наполненными землею, давали неприятелю совершенно безопасное убежище от ружейных выстрелов. Прямой натиск был бы совершенно бесполезен и сопряжен с значительною потерею, поэтому Ковалевский, для отвлечения внимания неприятеля от той точки, с которой намеревался атаковать его, сделал с двумя баталионами фальшивую атаку на переднюю, т. е. самую неприступную часть ущелья и действием из орудий, занимая неприятеля, удержал его в завалах, между тем 6 рот с двумя кегерновыми мортирками, посланные им в обход по узкой, скалистой тропинке, ударили на неприятеля во фланг и в тыл. Солдаты наши, спустившись, постепенно врывались в завалы, которые одни за другими были взяты после отчаянного сопротивления. Сражение продолжалось более трех часов; мюриды, не видя спасения, дрались с ожесточением, их одних легло на месте 73 чел. Все имущество их, состоявшее из богатого оружия и дорогих вещей, похищенных ими при разграблении Хунзаха и в других случаях, досталось в руки наших солдат и казикумыкской милиции.

На другой день по занятии Гоцатля, прибыли к полковнику Клугенау старшины аварские и все заговорщики, участвовавшие в убиения Гамзат-бека, с изъявлением желания от имени всего народа иметь своим правителем предназначенного уже Аслан-хана, доколе недавно родившийся сын последнего хана аварского, Нуцал-хан, не достигнет совершеннолетия.

19-го октября прибыл к отряду Аслан-хан, успевший во время движения своего верхнею дорогою склонить на свою сторону, андалальское и другие общества, коих старшины приехали с ним, и также изъявили желание иметь его правителем. 22-го числа все главные беки и старшины аварские торжественным образом, при громе пушек, приняли присягу на Алкоране на верноподданство императору и в повиновении вновь избранному правителю своему Аслан-хану. [553]

21 и 22-го октября 1835 г. отряд занимался истреблением селения Гоцатля, как гнезда, из коего возникло столько зловредных замыслов и покушений. 23-го октября Клугенау выступил из Гоцатля и соединился с вагенбургом, истребив по дороге дер. Джалда.

С нашей стороны в продолжение всей экспедиции убито: 19, ранено 68 человек.

По окончании всей экспедиции, почетнейшие койсубулинские жители приехали к Шамхалу тарковскому, во время проезда его чрез дер. Араканы, с, просьбою о возобновлении прежних мирных сношений между ними и его подвластными; они обязались вслед затем собрать старшин всех койсубулинских деревень, и явиться с ними в Тарку, для принятия присяги на подданство императору и для отдачи аманатов по назначению Шамхала. Они обещали даже заставить приехать в Тарку с повинною и Шамиля, который находился в то время в сел. Амальте, оставленный всеми, за исключением нескольких человек, самых ревностных приверженцев мюридизма.

Жители деревень Гергебиля и Кикуны покорились безусловно своему прежнему владельцу Ахмед-хан мехтулинскому и выдали 25 мюридов, предоставляя ему наказание их.

Гумбетовцы прислали своих старшин в Гергебиль к Клугенау, с изъявлением готовности повиноваться Аслан-хану, как главному признанному правительством начальнику в Горном Дагестане.

Экспедиция Клугенау в Аварию, по всей справедливости, может считаться одною из блистательнейших на Кавказе, как по оказанным войсками подвигам мужества, так и по трудам, которые они преодолели в стране, дотоле еще неизвестной; двигаясь по горам и глубоким ущельям, где не было никаких сообщений, они должны были прокладывать себе дорогу, побеждая на каждом шагу неприятеля и грозную союзницу его — природу. Штурм неприступных гоацтльских высот навел такой ужас в Нагорном Дагестане, что все общества, более или менее участвовавшие в замыслах Гамзат-бека, спешили изъявить покорность и просить о пощаде. Победа имела вполне благодетельные последствия на успокоение края, взволнованного многолетними происками двух отважных возмутителей; оставалось только воспользоваться приобретенными успехами. ²

В продолжение 1835 года спокойствие в Дагестане не было [554] нарушено. Пользуясь этим временен, генерал-маиор Клугенау занялся устройством Шуры. С окончательным переходом Апшеронского полка, укрепление, выстроенное в 1832 году, оказалось уже тесным, а потому необходимо было его расширить для застройки ротными казармами и другими полковыми помещениями; вскоре после того прибытие значительного числа семейных солдат и стечение людей торгового сословия заставило вновь раздвинуть пространство под поселение пристройкою форштата с южной стороны, в котором тотчас появились домики семейных офицеров и солдат турлучные и из сырцового кирпича, небольшие, но красивые, с плоскими земляными крышами. Площадь среды форштата начала обстраиваться лавками и духанами торговцев всех наций, но преимущественно армян, сначала кизлярских, а потом тифлисских; тут же возникли первые базары, на которые жители окрестных аулов привозили избытки своих произведений и мало по маху начали приучаться к торговле и сближению с русскими.

В мае 1835 года Клугенау сдал Апшеронский пехотный полк флигель-адъютанту полковнику гр. Ивеличу.

Исидор Гржегоржевский.

(Продолжение следует).

Комментарии

1. См. «Русскую Старину» изд. 1874 г., том XI, стр. 131–152; 497–515.

2. Клугенау за аварскую экспедицию произведен в генералы, с оставлением командующим войсками в северном Дагестане.

Текст воспроизведен по изданию: Генерал-лейтенант Клюки-фон-Клюгенау. Очерк военных действий и событий на Кавказе. 1818-1850 // Русская старина, № 3. 1875