ГЕНРИХ-ЮЛИЙ КЛАПРОТ

Извлечение из Путешествия г-на Клапрота к горам Кавказским.

Достойный примечания народ, известный Россиянам под именем Черкесов, называет себя Адиже; он обитает ныне в Большой и Малой Кабарде и по берегу многих в Кубань впадающих рек, до Анапы и Черного моря. Название Черкес происходит от татарского слова, которое должно быть составлено из Чер (дорога) и Кесмен (отрезать). И так Черкес означает [16] человека, отрезывающего дорогу, т. е. разбойника. -

Я слышал от стариков сего народа следующее об их начале, или лучше о происхождении Князей их. Первый их родоначальник назывался. Арабхан, и был Князь, будто бы пришедший из Аравии с небольшою толпою людей в город ныне разоренный Шантир, который находился недалеко от Анапы. Действительно и по сие время там видны еще гробницы и вал, имеющий около полумили в поперечнике. На северной стороне от оного за Кубанскими болотами приметны еще многие небольшие холмы - кажется, остатки прежних окопов. Родоначалие нынешних Кабардинских Князей по видимому простирается на далее 16 века. А чтоб они происходили из Аравии, ето вовсе навероятно, хотя родоначальник их и назывался Арабханом. Известно, что у Азиатских народов есть обыкновение давать имена лицам и местам от происшествий, чему не редко находим примеры и в книгах Ветхого Завета. Но что Черкесы обитали ранее в сей стране, мы знаем из истории. Черкесские Мамелюки около 1382 года основали в Египте особенную династию, которая продолжалась до 1517. Почитаю нужным упомянуть здесь о [17] предании между Черкесами, что в их земле обитали некогда Френги, т. е. Европейцы.

Народ Черкесский разделяется собственно на пять классов: к первому принадлежат Князья, называемые почеркесски Пше или Пши, потатарски Бек; второй составляют Ворки или старинные дворяне, которые Татары и Русские называют Узденами: к третьему принадлежат отпущенные на волю от Князей и Узденов, которые чрез то делаются сами Узденами: но во время войны они всегда бывают им подвластны; четвертой состоит из отпущенников новых дворян; а пятой из крепостных. Последние разделяются опять на упражняющихся в земледелии и на тех, которые отправляют в качестве слуг домашние работы.

Прежде гораздо более было Князей нежели ныне. Причиною сему моровая зараза, которая сделала между народом великое опустошение. К каждой отрасли Княжеских фамилий принадлежат различные фамилии Узденов, которые крестьян, полученных ими в наследство от своих предков, почитают как бы своею собственностию, ибо переход от одного Уздена к другому запрещается; и потому Князь есть ленный владетель относительно дворян, которые в свою очередь суть также властелины над своими [18] крепостными; но часто случается, что дворянские фамилии от одного Князя переходят к другому, и от етого большая Кабарда получила немалое приращение. Подати крестьян Узденам неопределены. Хотя крестьянин должен отдать все своему Уздену, однако ето бывает только в случае крайней необходимости; ибо когда Узден станет непомерно притеснять крестьянина, то напоследок может его совсем лишиться. Князья поступают таким образом с дворянством: в чем они имеют нужду, требуют от дворян своих, но не более как сколько потребно для необходимой надобности. Сей гражданский порядок можно бы назвать республико-аристократическим; однакож он не есть таковым в строгом смысле: ибо там каждый по произволу располагает своим поступками. Прежде власть Черкесских Князей простиралась еще на Осетинцов, Чеченцов, Абассов, и на Татарские племена, обитающие в горах при верховьях Чегема, Баксана, Малки и Кубани; но по занятии сих стран Русскими, они потеряли прежнюю свою силу, хотя до ныне еще почитают себя повелителями сих народов.

Старость имеет у них право на отличнейшее уважение. Старейшие из [19] Князей, Узденов и богатых крестьян собираются для решения дел в случае надобности, и обыкновенно рассуждают очень громко. У них нет ни определенных судилищ, ни письменных приговоров. Наказания за кражу и смертоубийство назначены старинным обыкновением.

Князь в известное время наделяет своих дворян подарками, которые равно как и память, за что и при каких случаях получены оные, переходят от отца к сыну в фамилии Князя и Уздена. Если Дворянин без основательной причины окажет неповиновение своему Князю, то обязан возвратить ему все подарки, полученные как им, так и его предками. В случае войны Узден должен следовать за своим Князем как скоро он того потребует, и выставить столько своих крепостных людей сколько нужно Князю. Если Князь впадет в долги по причине больших издержек или по несчастию, то дворяне обязаны за него платить. Как Князь так и дворянин имеют право на жизнь и смерть своих крепостных, и могут также служащих у себя в дом продавать. иногда крепостные получают от них свободу; но они все обязаны исполнять повеления своих господ в известных случаях. [20]

Подданные, занимающиеся земледелием, одни только не могут быть продаваемы. Они обязаны платить долги за своих Узденов и вознаграждать за сделанную ими покражу. При военных предприятиях Князь предводительствует дворянами и крестьянами, с которыми часто нападает на Российские владения, на земли Осетинцев, Ингушев, Карабулаков, также народов, живущих на Кубани.

До введения Магометанской веры у Черкесов каждый Князь и Княжеский сын брал со всякого стада овец по одной, когда оне весною выгоняются на горные паствы, равно как и при возвращении их оттуда в начале осени. Также когда князь во время своих походов проводил ночь при каком нибудь стаде, то давалась ему овца; если он проезжал мимо лошадиного стада (потатарски табун), то мог выбрать себе лошадь, которая более ему нравилась, садился и ездил на ней сколько было ему нужно. Когда же случалось ему ночевать при табуне лошадином, то мог требовать, чтобы убили жеребенка для себя и своей свиты. Черкесы имеют и теперь привычку есть лошадиное мясо, но только такой лошади, которая убита, а не умерла от болезни. Лошадиная или овечья кожа принадлежит тому, кто приготовлял пищу. [21]

С древних времен князья пользовались сими правами, которые были для них весьма дороги и приличны образу их жизни, но от которых по принятии Магометанской веры они отказались. Даже и простой народ переменил в некоторых отношениях свои обычаи. По примерку всех грубых народов, Черкесы любили до излишества горячее вино, курили и нюхали табак, ели свиное мясо, и особенно кабанов, которых в их земле находится очень много, и которые составляли главный предмет их звериной охоты. Теперь же они начали оставлять употребление вина и свиного мяса; отстают от табаку, и многие из них вместо прежней небольшой бородки носят уже целые бороды.

Около сорока лет тому назад Черкесы жили почти без всякой религии, хотя и называли себя мослемами (по их выговору бусурманами). Они не употребляли обрезания, и не имели ни мечетей, ни священнослужителей, выключая некоторых несмысленных мулл, приходивших к ним из Аксаи и Ендери. почти только воздержанием от свиного мяса и вина походили она на магометан. При погребении тел умерших и при совершении браков следовали они также магометанским [22] обрядам. Многоженство у них было позволительно, но редко. Князья и знатнейшие Уздены произносили в определенное время дня Арабские молитвы, которых совсем не понимали. Но простой Черкес жил без всякого богослужения, и для него все дни были равны. От Греческого Христианства, распространившегося в Кабарде во время Царя Ивана Васильевича, не осталось никакого следа в сем народе, хотя и видны еще развалины древних церквей и надгробные камни с крестами.

Со времени мира при Кайнарджи (1774) Порта старалась посредство своих духовных людей распространить исламскую веру в странах Кавказа, и преимущественно между Черкесами. Ее намерение не осталось без успеха; чему наиболее способствовал известной Исаак Ефенди, бывший на жалованьи у Порты. Черкесские муллы или священники состоят обыкновенно из отпущенных на волю рабов от Князей и Узденов. Они ездят к Татарам, или к Табессерам, или в Ендери, где научившись несколько читать и писать, принимают название Ефенди и возвращаются в свое отечество, чтоб утверждать народ в магометанской вере, и стараться преклонять его к отпадению от России. [23]

Хотя Кабардинцы уже лет около шестидесяти состоят в подданстве сей Державы; однакож они не дают ни податей, ни отчета в своих поступках, а сверх того ежегодно делают частые нападения на Российские земли и уводят людей и скотину. Прежде они состояли под начальством Кизлярского Комменданта; теперь же имеет надзор над ними так называемый Кабардинский пристав. В бытность мою на Кавказе должность сию правил Генерал-Маиор Д.... П.... Не так трудно содержать сей народ в надлежащем повиновении при неусыпной бдительности и осторожности пограничных начальников. Вообще когда с нагорными жителями поступают слишком снисходительно и человеколюбиво, то они почитают сие знаком слабости и боязни. В бытность на линии П... С... П.., и стараясь удержать в повиновении Кабардинских Князей, он раздавал им чины и подарки, и представлял в С. Петербург, чтоб они, их дворянство и крестьяне были сравнены с Российскими Князьями, с дворянством и с крестьянством; но ето было бы столько же несообразно с политикою, сколько и бесполезно; ибо как можно народу, многие веки живущему грабежами, дать одинакие права с теми, у которых они непрестанно похищают? Черкесы, по [24] обыкновению Азиатцев, сие сравнение приписывают своему великому превосходству, ибо они почитают себя гораздо умнее и неустрашимее Русских!!! при Генерал-Лейтенанте Г... увеличены были пенсионы, получаемые Черкесскими Князьями; однако чрез ето кажется ничего не выиграно; ибо они продолжали грабить по прежнему.

Во время начальства Графа М... и Князя Ц... с Кабардинцами поступаемо было гораздо строже; им даже невыдавали сполна определенной на содержание Князей их суммы. Сначала старались они вознаградить сию потерю нападениями на Российские земли; но как немогли избегнуть бдительности сих начальников, часто были захватываемы, привязываемы к пушке и наказываемы телесно, то скоро остыл в них излишний жар военный.

Упражнения знатных Кабардинцов обыкновенно состоят в звериной охоте и военных забавах. Часто отправляются они на долгое время в леса и горы, и не берут с собою других съестных припасов кроме небольшого количества проса. Сей образ жизни и свобода столь много имеют привлекательного для Кабадинцов, что они предпочитают их всему на свете, и готовы отдать все, чтобы [25] только возвратиться на свою родину. Следующие примеры служат тому доказательством. Полковник Аташука Хаммурсин, служивший в последнюю Турецкую войну в Российской армии волонтером, впал по некоторым причинам в подозрение, и был послан в Екатеринославль. Возвратившись в свою отчизну, он оставил Русские обычаи, и жил совершенно по образу своих земляков, которые службу почитают за нечто постыдное, напротив свою свободную и кочевую жизнь ставят высшим благом. - Полковник и кавалер Георгиевского ордена Измаил Аташука, служивших в России, также послан был в Екатеринославль; он жил несколько лет в С. Петербурге; говорит порусски и пофранцузски, и получает от России 3000 рублей ежегодного пенсиона. Сей чиновник хотя и находится в Георгиевске, но жену свою содержит в одной Кабардинской деревне, а сына отдал на воспитание некоторому Уздену, вместо того чтобы послать его в Россию, где бы он без сомнения получил гораздо лучшее образование. Наконец Темир Булат Аташука в самых молодых летах был отправлен в С. Петербург, где воспитывался в Горном Кадетском корпусе; потом в драгунском полку дослужившись до [26] Капитана, возвратился в отчизну, не зная ни слова природного своего языка; несмотря на то, он совершенно позабыл свое воспитание, живет теперь между Черкесами как Черкес, и никак нехотел согласиться, чтобы два сына его воспитывались в России.

Кабардинец имеет вид воинственный и гордый; вообще он весьма крепок телом и высок ростом; черты лица его выразительны. Свято наблюдает законы гостеприимства. Когда Черкес примет кого нибудь под свою защиту, или угощает в своем доме; то покровительствуемый безопасно может положиться на него и вверить ему жизнь свою; никогда хозяин не изменит ему, и не выдаст его неприятелям. Если бы кто захотел взять его силою, то жена хозяина дает сему гостю испить молока из своей груди; тогда он признается законным их сыном, и новые братья его принимают на себя обязанность не щадить жизни своей для его обороны и отомщать врагам за кровь его. Сие отмщение за кровь, которое сходствует во всем с обыкновением Арабов, называется у Черкесов и у Татар ценою крови. Оно распространилось по всему Кавказу, и есть обыкновенная причина [27] вражды между жителями оного. Их непримиримость против Россиян частию проистекает от сей же самой причины; ибо отмщение за кровь переходит наследственно от отца к сыну и распространяется на целое семейство того, который первой подал к оному случай, учинивши смертоубийство.

Ни у одного народа не простирается так далеко гордость благородства, как у Черкесов; никогда небывало у них примеров неверного брака. Князь всегда женится на Княжеской дочери, и сын прижитой им вне брака никогда не получает титла и преимуществ своего отца, если не женится на природной Княжне, ибо в сем случае он уже становится Князем третьего класса. Поелику Абассинцы некогда были покорены Черкесами, то Князья Абассинские почитаются только наровне с Кабардинскими Узденами, и они могут вступать в брак только с дочерями сих Узденов; напротив того Черкесские Уздены женятся на Княжнах Абассинских.

Цена за невесту (по Татарски калым) у Князей бывает до 2000 рублей серебром. Тот кому было вверено воспитание Князя, обыкновенно женит его и вместе с Узденами платит калым, которой [28] состоит в ружьях, саблях, лошадях, овцах и рогатой скотине. Отец же невесты дарит по изволению зятю своему несколько невольников.

Расторжение брака бывает у них двояким образом: или муж при свидетелях разводится с своею женою, оставляя калым ее родителям, после чего она может вступить в супружество; или просто отсылает ее от себя, и в таком случае, спустя один год, имеет право взять ее опять; а если он в продолжении двух лет сего не сделает, то отец жены или родственники ее идут к нему и совершают действительный развод: тогда уже она может выходить за другого.

Муж никогда не должен посещать днем своей жены, а иначе подаст о себе худое мнение; однако между людьми низкого состояния, если жена уже стара, мужу дозволяется жить с нею вместе.

Когда родится у Князя дитя, то он учреждает большое пиршество. Ежели ето сын, то на третий день отдает его на воспитание одному из своих Узденов, которые обыкновенно добиваются сей чести. Тогда к дитяти приставляют [29] кормилицу, которая дает ему имя. На третьем или четвертом году совершается обрезание, за что мулла получает лошадь. Отец никогда не видит своего сына прежде его брака, и от того происходит чрезвычайная холодность между ближайшими родственниками. - Князь краснеет от досады, когда осведомляетесь о здововьи жены его или детей, ничего ни отвечает и обыкновенно с негодованием оборачивается к вам спиною.

Когда умирает отец, то управление в дом принимает мать, а имение остается общим. По смерти ее обыкновенно заступает сие место жена старшего сына; если же братья захотят разделить наследство, то старший получает самую большую, а младший самую меньшую часть. Рожденные вне брака дети не имеют никакого участия в наследии, и обыкновенно содержатся на иждивении всей фамилии. -

Умерших кладут во гроб, сколоченной из досок, лицем обращая их к Мекке. При похоронах женщины ужасно воют; прежде мужья в знак горести били себя лошадиными кнутами через голову. Черкесы носят черное платье по умершем целой год. Чтож касается до тех [30] которые убиты на войне против Русский, то семейства их совсем не оказывают никакого сожаления, будучи уверены, что они прямо идут в жилище праведных. При погребении мулла читает некоторые места из Корана и получает за то обыкновенно одну из лучших лошадей умершего.

По теперешним законам Черкесов изобличившийся в похищении чужой собственности, принадлежащей какому-нибудь Князю, должен вознаградить вдевятеро и еще дать одного невольника. Таким образом вор за украденную им лошадь должен отдать девять своих лошадей и одного невольника. Если кто украл вещь у Уздена, то возвращает похищенное и дает еще тридцать волов. По сделанному Генерал-Лейтенантом Г... распоряжению, за покражу у Русских Черкесы подвергаются тому же самому взысканию; однако закон сей почти никогда не исполняется.

Черкесской язык совершенно отличен от всех прочих, и чистым наречием оного говорят в Малой, в Большой Кабарде и в поколении Бесленов, которое обитает на реке Лабе; другие же Черкесские племена, простирающиеся по ту сторону Кубани до Черного моря, говорят [31] несколько отличными наречиями. Очень много в языке их шипящих и щелкающих язычных и гортанных слогов, которых иностранцу произносить почти невозможно. Я особенно занимался собиранием слов сего языка; со временем сообщу их свету. Книг и письма Черкесы не имеют на своем природном языке, а обыкновенно употребляют письмо Татарское, по примеру всех жителей Кавказских.

Вообще можно назвать Черкесов прекрасными людьми, и мущины наиболее отличаются высоким и стройным ростом, употребляя все средства, чтобы иметь стан гибкой. Они собою невелики, но крепки телом, однакож не толсты; в плечах и груди широки, а нижнюю часть тела имеют тонкую; волосы и глаза у них обыкновенно черные, голова продолговатая, нос тонкой и прямой. Женщины у Черкесов прекраснейшие из всех обитающих на Кавказе; но я должен заметить, что общее мнение, будто ими по большой части наполняются Турецкие серали, вовсе не основательно; ибо Черкесы чрезвычайно редко торгуют своими земляками, а обыкновенно продают похищенных невольников. Наибольшее число прекрасных женщин привозится в Турцию из Имеретии и Мингрелии; [32] Черкесской же торг людьми ограничивается только невольниками мужеского пола Черкесские девушки так стягивают себе грудь узким кожаным корсетом, что едва оная бывает приметна; напротив того у женщин от кормления младенцев, груди скоро становятся отвислыми. Впрочем Черкесы женщин своих не содержат в столь строгом заключении, как другие Азиатцы.

Мужское платье их походит на Калмыцко-Тараское, однако оно легче и наряднее; рубашка их делается или из белого полотна, или, по примеру Грузин, из легкой красной тафты, и застегивается на груди; на нее надевают они шелковое, обыкновенно вышитое полукафтанье и потом верхнее короткое платье, которое очень узко застегивается на брюхе. На каждой стороне оного вышиты маленькие, на разные места разделенные карманы для патронов. Мущины обрезывают волосы кругом и оставляют только на маковке клок, висящий вниз длиною в палец. Татары же бреют всю голову. Черкесы прежде вовсе неносили бурод, а только оставляли усы; впрочем и теперь еще многие ходят с бритыми бородами. На голову надевают они небольшую вышитую и подбитую ватой шапку, похожую [33] на половину дыни. Обувью для их маленьких ног служат нарядные красные сапоги, на больших каблуках, от чего они кажутся выше ростом. Черкес не выходит из двора своего невооруженным; по крайней мере сабля и кинжал всегда у него на поясе, а на плечах красная епанча войлочная. К полному вооружению принадлежат еще кроме ружья и пистолетов латы, большой или маленькой шишак, железные перчатки и зарукавья. Когда Черкесы выезжают во всем уборе, или хотят посетить кого со всем великолепием, то берут еще лук, колчан и стрелы; употребление щита им неизвестно. Их латы по большей части очень дорогой цены; некоторые бывают столь отменной доброты, что когда для пробы надевают их на теленка и стреляют по нем из пистолета сильно заряженного, то животное от удара пули только спотыкнется. Под латами носят они во время войны подложенное ватою платье, которое своею упругостию еще более отражает пулю. Самые лучшие латы получают они из Кубеча, что в Дагестане; однако приготовляются также очень хорошие и в земле Абхасов при Черном море. Козаки нашли теперь особенную уловку на всем скаку поднимать их латы концем пики, и таким образом колоть Черкесских всадников. [34] Оружие их вообще отличной доброты, но и стоит им очень дорого; ибо вооружение Князя ценится в 2000 рублей серебряных. Главное их упражнение состоит в том, что они приводят в порядок и чистят оружие, которое содержат всегда в совершенной опрятности. Рано поутру вооружаются они по обыкновению саблею и кинжалом, и осматривают все прочее оружие, не потускло ли оно от влажного ночного воздуха. В походах седло служит им изголовьем, находящийся под оным войлок постелью, а войлочная епанча одеялом. В ненастье разбивают они маленькие войлочные полатки и подпирают их древком. Прочее оружие получают они частию из Турции и из Грузии, но очень много находится у них прежних Венецианских и Генуезских сабель и пистолетов, которые в большой цене. Кремни теперь привозят к ним большею частию из России. Порох делают они сами, равно как и все почти жители Кавказа. Селитру добывают в горах, или вываривают ее из земли, находящейся в овчарнях.

Ремеслами они мало занимаются. Только и есть у них кузнецы и серебряных дел мастера, из коих первых почти ничего более не делают, кроме [35] кинжалов, сабель и удил, а последние только украшают военные снаряды. Всякое платье для своего семейства приготовляет каждая женщина; а дом и домашние приборы делает сам хозяин; ибо металлы для сего вовсе у них не употребляются. Обыкновенно варят они пищу свою в больших медных котлах, которые получают из Грузии.

Домы их совершенно походят на Калмыцкие; они строются также из сплетенной ивы и обмазываются внутри и снаружи глиною, с тою только разницею, что покрывают их соломою, потому что глина Черкесская не прочна. Сорок или пятьдесять домов стоят вместе и составляют один круг, который называется деревнею; на ночь в середину оного круга Черкесы загоняют скотину и помещают безоружных в случае неприятельского нападения. Вне круга на расстоянии двадцати шагов построены хижины, которые служат отходами; заборы плетутся также из ивы. Близь рек и сенных покосов стоят небольшие хижины, которые называются хуторами или нутанами; ето их овчарни. Вообще в их жилищах, в одежде и в приготовлении пищи наблюдается особливая чистота и опрятность. [36]

Домашнюю скотину составляют у Черкесов лошади, быки, буйволы, овцы, козы, собаки и кошки. Их лошади всегда ходят в поле на свободе; конюшень они совсем не знают. Лошадьми отправляется торг с Россиею и Грузиею. Оне величины посредственной, а шерстью обыкновенно карие или серые. Лучшей породы называются шалог; на задней лядвеи выжигается у них особенное клеймо. Сия порода собственно принадлежит одной только фамилии, и она весьма немногочисленна. Жеребенок из лучшей породы ценится наровне с невольником. Впрочем красивых лошадей не так много у Черкесов, как привыкли думать, и за лучших часто платят около ста, а за обыкновенную от пятнадцати до двадцати пяти рублей серебряных.

Скотоводство неважно у Черкесов, которые содержат рогатого скота не более, как сколько требуют их собственные нужды. Волов запрягают они в телеги и пашут ими, а от коров пользуются молоком, которое употребляют в пищу всегда кислое; также делают из него худой сыр и масло, обыкновенно топленое и без соли. Для себя они очень редко бьют скотину, также и в Моздок продают ее небольшое количество. [37] Буйволов у них очень мало, и платят за них от двенадцати до осмнадцати рублей; впрочем буйвол в работе заменяет двух волов, и из молока от сей скотины получаемого делается боле масла, нежели сколько могут дать две обыкновенные коровы. Овцы составляют все почти богатство Черкесов и главнейшую часть их домоводства. Мясо их служит обыкновенною пищею; его просто варят и едят без хлеба и без соли. Из шерсти овечей приготовляют женщины грубое сукно на мужскую одежду, также войлочные покрывала и епанчи; а из кож делают себе шубы. На овец, кожи и сукно выменивают они у Русских и у Грузин соль, холстину, юфть, серу, железо, медную посуду, хлопчатую и шелковую материи. Черкесские овцы гораздо меньше Калмыцких и овчины их во многом уступают последним. Курдюк их также гораздо меньше, и редко весит свыше четырех фунтов; оне имеют по четыре и по шести рогов; мясо их вкуснее и приятнее наших овец, и не так скоро приедается. Обыкновенная цена овцы шесть аршин толстой холстины, которая стоит около восьми копеек. Овец доят, и приготовляют из молока их сыр, которого часть зашивают в холстину, окуривают, и чрез то делают [38] его твердым и прочным. Летом гоняют овец в горы к Оссетам и Дугорам; в Январе и Феврале содержатся оне в хуторах, где кормят их сеном, а остальное время года пасут на равнинах и на низких пригорках. Коз в Кабарде немного; оне обыкновенно бывают темношерстные и стерегутся близь деревень. Черкесы держат также собак и кошек, и имеют прекрасные породы гончих. В Кабардинских лесах много находят диких кошек. Следуя учению Магометову, они не держат свиней; олени, дикие козы, кабаны и зайцы водятся у них в большом количестве.

Земледелие у Черкесов не сопряжено с трудностями, ибо они совсем ни удобряют пашни. Весною часть земли, которую хотят засеять, или которую готовят для покоса, или выгона, выжигается, и вся трава на ней сгорает; в етом состоит у них удобрение. Потом вспахивают землю, а посев боронят деревьями, оборвавши у них листья. Года два или три возделывают они ету часть земли; а когда окажется она бесплодною или истощится, тогда начинают обработывать другую полосу. Обошедши таким образом несколько верст вокруг деревни, отправляются со всеми [39] своими пожитками на свежее незаселенное место. Черкесы сеют только просо и немного колбы; просом кормят лошадей, если потребует того нужда, но оно служит им и вместо хлеба, и еще приготовляют из оного полукислой напиток, называемый фада, или фада - куш, т. е. белая фада, а потатарски брага, также и впно, известное у них под именем арка; но теперь очень редко. Кислого хлеба они не делают, а вместо его едят просо мс шелухою, которое варят на воде и разрезывают на толстые кружки; ето называются у них паста. - Другая еда гатлама отличается только тем, что для нее просо употребляется без шелухи. Впрочем иногда, хотя редко, они мелют его, делают пресное тесто и пекут блины в палец толщиною, которые называют мечага. Есть три способа приготовления проса, из которых первый - самый употребительный, потому что Кабардинцы не имеют водяных мельниц. Они обдирают просо таким образом: сперва пестами несколько истолкут семя, потом катают по оному руками дубовые, подобные мельничным, чурбаны, наконец, чтоб сделать муку, употребляют ручные мельницы с небольшими мельничными камнями; но таковые находятся [40] только в немногих домах. Не более засевают они проса, как сколько нужно для своего продовольствия; впрочем выменивают на него у Русских и у Грузин за двойную меру соль, которой однакож простой народ почти совсем не употребляет. Когда они едят, то мясо обмакивают в кислое молоко. Пшено, молоко, сыр и баранина составляют у них главные предметы жизненных припасов, а напиток их вода и брага. приправою столу служит Турецкой перец, лук и чеснок. Также любят они очень густо сваренные яица, а особливо приготовляемое их них блюдо, которое называют хинкал. Оно делается из кислого молока, коровьего масла, свежего сыра, вареного в воде теста из полбы, яиц на четыре части разрезанных, чесноку и луку. Блюдо сие подается только на больших пирах и почитается самым вкусным. Ширельдама есть род тонких блинов из пшеничной муки, которые месят на яйцах с молоком и пекут в масле. Галива, маленькие пирожки из такого же точно теста, начиненные свежим сыром и луком; оба сии пирожные довольно вкусны; вместо сахара намазывают их медом. Пчеловодство вообще составляет у Черкесов важный предмет хозяйства. Ульи [41] плетутся из ивы, и снаружи обмазываются смесью из коровьего навоза и глины. Они имеют овальную фигуру, в вышину полтора фута, а в низу в диаметре не с большим фут. Улей ставится просто на кружок; его поднимают, когда надобно вынуть мертвых пчел и нечистоту, и вырезать соты. Внутри кладется на крест две небольшие палочки, чтоб пчелам удобнее было работать. Расстоянием вершка на полтора от нижнего дна делается маленькое круглое отверстие, величиною немного больше пчелы. На круглой верхней части улья кладутся толщиною в руку соломенные связки, для защиты от дождя. На зиму переносят ульи под крышку, но только те, которые на следующий год определены для приплода; для того обыкновенно берут пчел здоровых и сильных, и оне отсаживаются в особенный улей. Весною в конце Марта и в начале Апреля оне роятся, и тогда разделяют каждой улей на два или на три. Стараются, чтоб молодой рой попал в чашечку, согнутую из древесной коры, и имеющую вид конуса, которая привязана четырью нитками к длинному шесту, вверьху утвержденному; потом ищут матки, и сажают ее в новой улей, куда впускают также и молодой рой. [42]

Излишних маток убивают. Черкесы называют их пшег, т. е. князьями. До самого Иванова дня ульи стоят близь деревень; в Июле и Августе, когда начинают сохнуть степные растения, становят их в лесу на низких горах; по осени оттуда перевозятся на арбах (тяжелых фурах о двух колесах, запряженных волами). Ульи, из которых хотят вынимать мед, обкладываются грибами (Lycoperdon Bovista), которые зажигаются; таким образом выкурив пчел, вынимают соты, и топят их в котле, чрез что мед садится на низ, а воск наверху охлаждается. Улей обыкновенно продается за две или за три рубашки; некоторые пчеловодцы имеют до 300 ульев. Мед их белого цвету и очень вкусен.

Черкесы ездили прежде по Астраханской дороге целыми караванами к озерам, лежащим между Кизляром и Астраханью, для добывания соли, которую они получали безденежно. Со времени учреждения линии их уже туда не пускают, и они должны покупать соль у Русских, платя за оную скотом, сукном и другими произведениями. В большую соляную фуру запрягаются по шести и по восьми волов. Рогатому скоту, лошадям и в [43] особенности овцам дают они много лизать соли, и потому у них расходится очень много сего жизненного припаса.

Черкесы обыкновенно сидят на земле, поджавши ноги. Мущины ездят всегда верхом, а женщины в арбах, запрягаемых волами. Они едят на маленьком столике, едва в один фут вышиною, а в ширину в полтора фута, у утверждаемом на трех ножках. Говядину, сыр и пасту подают на стол изрезанные уже на куски. Тарелок, ножей и ложек они не употребляют. Черкесы очень трудолюбивы, добры и услужливы, но притом довольно корыстолюбивы и в требованиях своих хитры и коварны. Главные их упражнения состоят в войне, звериной охоте и воровстве, и те, которые у них отличаются в сих занятиях, пользуются особливым уважением. Во время хищничества они употребляют секретные языки, которые основаны на взаимном их условии, и для них только вразумительны. Обыкновеннейшие называются шакобше и фаршипсе; первый из них кажется совершенно особенным; ибо слова оного неимеют никакого сходства с обыкновенным Черкесским языком.

(Из Ztng fuer die eleg. Wslt.)

Текст воспроизведен по изданию: Извлечение из Путешествия г-на Клапрота к горам Кавказским // Вестник Европы, Часть 64. № 13. 1812