К ИСТОРИИ ГРУЗИИ.

Печатаемые при сем документы относятся к положению дел на «Кавказской линии» в начале 19-го столетия, а именно к тревожному на «линии» 1804 году, когда «Кавказской линиею» управлял ген.-лейт. Глазенап, в Закавказье начальствовал князь Цицианов.

Наконец следует сослаться еще и на труды В. А. Потто, начиная с истори Нижегородского драгунского полка)

Гражданское и военное управление этих частей Кавказа было тогда еще разделено, и они части находились в независимом друг от друга положении.

После персидского похода графа Зубова, командующим войсками на линии некоторое время оставался граф Гудович, а в 1798 г. назначен граф Морков, счастливо соединявший разум с геройским духом, — «храбрый и непобедимый офицер», по свидетельству самого Суворова. Граф Морков благоразумно повел было дело и уже продвинул кордон за р. Малку, но впал в немилость императору Павлу, был отставлен и заменен ген.-лейт. Кисилевым; за Кисилевым быстро следовали князь Ураков и Кнорринг 2-ой.

К счастью, в этот период частой смены начальников на линии было еще сравнительно спокойно.

С появлением за Кавказом князя Цицианова, перенесшего резиденцию в Тифлис, 13 ноября 1803 г. начальником [123] кавказской линии был назначен генерал-лейтенант Григорий Иванович Глазенап, прошедший отличную школу Екатерининских войн, при образовании, соединявший разумное отношение к делу с твердостью и решительностью.

Григорий Иванович Глазенап принадлежал к лифляндскому дворянству, род его вышел из Померании (одна линия этого рода носила графское достоинство), родился в 1751 году, получил блестящее по времени образование и в 1764 году (на 14-м году возраста) поступил на службу рядовым в 3-й гренадерский полк, в тот же год произведен в сержанты, а в 1770 в прапорщики с переводом в Симбирский мушкетерский полк, в строю которого участвовал в турецкой кампании под начальством Румянцева, сражаясь при «Рябой могиле», Ларге и Кагуле. В 1773 г. Глазенап переведен в лейб-кирасирский полк, продолжая участие в кампании вплоть до Кучук-Кайнарджинского мира, после чего получает чины — ротмистра и сек.-майора, а с 1789 г. принимает участие во второй турецкой войне, командуя отдельными отрядами у различных начальников и, в том числе, у своего дяди известного Михельсона, получив в 1792 г. чин подполковника.

Переменив затем попеременно службу в Орденском кирасирском, Нежинском карабинерном и Ямбургском кирасирском полках, Глазенап в 1797 году производится в полковники и в генерал-майоры.

Назначенный в 1799 году шефом вновь сформированного своего имени полка, Глазенап, за его расформированием, в 1800 г. уволен со службы.

В 1800 г., Глазенап вновь принят на службу «с состоянием по армии», а 30 марта назначен шефом Нижегородского драгунского полка, о сформировали которого из пяти эскадронов Нарвского драгунского полка в тот же день состоялось Высочайшее повеление, при чем новому полку повелено состоять на Кавказской линии.

13 ноября 1803 года Глазенап назначен инспектором кавалерии Кавказской инспекции и командующим линиею и войсками, там расположенными, с оставлением шефом Нижегородского драгунского полка.

Переехав из Екатеринограда в Георгиевск, Глазенап всецело отдался устройству обширного края, служа своим подчиненным образцом неутомимой деятельности, содержа войска в той высокой степени боевой готовности, которую сам характеризовал в требованиях «сторожкости, недреманности, искусных стрелков и наездников».

В распоряжении Глазенапа было 4 пехотных и 4 драгунских полка и сверх того, — Терско-Семейное, Кизлярское, Гребенское казачьи войска и 4 линейных казачьих полка, к которым он сам вскоре присоединил еще 5-й, им вновь сформированный Кавказский полк, образованный им из вновь им заселенных остатками Екатеринославского казачьего войска станиц — Темишбеевской, Казанской, Ладовской и Тифлисской.

Трехлетнее управление Глазенапом линиею было полно тревог [124] и боевых опасностей и достойными его помощниками, начальниками определенных кордонных участков, были известные тогда на Кавказе своими боевыми подвигами полковые командиры — Мейер, Лихачев и Сталь (В 1804 г. войска Кавказской линии составляли следующие части: Казанский, Суздальский и Вологодский пехотные, 16-й егерский и Нижегородский, Борисоглебский, Владимирский и Таганрогский драгунские полки; линейные казачьи — Моздокский, Волжский, Хоперский и Кубанский полки, к которым, впоследствии, присоединился еще и Кавказский. Генералы Мейер и Лихачев командовали: первый Казанским и второй — 16 егерским, а полковник Сталь — Нижегородским драгунским полком).

Нижеследующие документы заключают в себе 1804 год и рапорт Глазенапа Государю Императору от 16 авг. превосходно обрисовывает положение дел на Кавказской линии.

Здесь он говорит об единодушии всех горских народов, об агитации, распространяемой среди мусульман; упоминает о поднявшем восстание Адиль-Гирее, о его подвигах и суровой жизни: об удалом Дударуке, которому покровительствует сам грузинский царевич Александр. Положение наше оказывается незавидное, и он просит подкрепления войсками. Все прочие документы, относящиеся приблизительно к тому же времени, связаны со следующим рапортом Глазенапа на Высочайшее имя. Посланный генералом Глазенапом в Грузию отряд под командою генерал-майора Несветаева, дойдя до деревни Бальты, не мог продолжать пути в виду того, что получил известие о прибытии с большим войском грузинского царевича Парнаоза, который прислал ему письмо, прося «возвратиться туда, откуда прибыли». Письмо царевича Парнаоза, печатаемое с оригинала и в переводе, представляет довольно любопытный документ, так как указывает на истинные отношения к России царствовавшей династии и ту степень подчинения, которую мог допустить по отношению к себе грузинский народ. Письмо майора Казбека подтверждает факт прибытия грузинских войск. Все эти документы — рапорт генерала Нецветаева и письма царевича Парнаоза и Казбека, генерал Глазенап представил на Высочайшее воззрение. В дополнение к этому — он прилагает письмо анапского паши Селима-Гусеина (в подлиннике и переводе) и перевод на него своего ответа. Последние документы проливают свет на отношения между двумя государствами — Россией и Портою Оттоманскою, а сдержанный тон и замалчивания Гуссеина-паши предательски вскрывают то место, где зарыта собака. Отдельно от последнего донесения генерала Глазенапа стоит рапорт шефа Казанского мушкетерского полка генерал-майора Мейера. Последний доносит генералу Глазенапу о результат своей экспедиции на р. Малку, что также имеет свой интерес, так как генерал Мейер со всеми подробностями описывает весь ход экспедиции, имевшей благоприятный исход.

Ред. [125]

Копия.

Его Императорскому Величеству

Инспектора кавалерии Кавказской инспекции генерал-лейтенанта Глазенапа.

РАПОРТ.

Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше имел счастие доносить 6-го числа сего месяца, что я отправил в Грузию два Донские полка, шесть мушкетерских рот, две роты артиллерии и пятьсот старых вооруженных рекрут под начальством генерал-майора Несветаева; с количеством сего войска они должны пробиться сквозь все ущелия от великих засад, облегающих ту дорогу бунтующими народами, и, конечно, достиг бы скоро желаемого предмета, и как я полагал в 20 дней, но дошед до деревни Бальты, откуда прислал ко мне рапорт, что обстоятельства в горах становятся теперь не те от пришествия с великими войсками грузинского царевича Парнаоза, который прислал ему письмо, и вместе с оным прислал и майор Казбек, которые Вашему Императорскому Величеству с рапортом генерал-майора Несветаева всеподданнейше оригиналами, а грузинские и с переводами представляю. Ваше Императорское Величество простите моей дерзости, что я всякое до меня доходящее сведение открываю, я есть верноподданный Ваш и имею священный долг ничего пред Вами не таить, может быть известия майора Казбека о войсках под Эриванью не справедливы, но я давно не имею сведения ни от генерала-от-инфантерии князя Цицианова, ни от генерал-лейтенанта князя Волконского о положении Грузии; посланные от меня шпионы с Высочайшими повелениями Вашего Императорского Величества и прочими депешами в Грузию и давно бы должны возвратиться, но о сю пору ко мне не прибыли, и о сю пору неизвестен я, прошел ли благополучно Донской полк Рышкина с осемьюдесятыо рекрутами по Куртацкой дороге, отправленный из Владикавказа подполковником Максимовичем, по предписанию генерал-лейтенанта князя Волконского; в прочем распоряжение мое об отряде генерал-майора Несветаева осталось таково, что я послал ему провиант и когда он им достаточно запасется, следовал бы наипоспешнейше к Тифлису.

Беспокойства по линии Кавказской от кабардинцев, закубанцев и прочих народов о сю пору продолжаются, но всякое их [126] покушение стоит им дорого. Малочисленность войск на линии столь велика, что гарнизонами распоряжаюсь по постам граничным, и что останавливает в скорости привесть все в успокоение, я нетерпеливо ожидаю полк, Вашим Императорским Величеством в команду мою из Крымской инспекции назначенный — Троицкий мушкетерский, тогда приступлю к успокоению закубанцев и наказанию их за дерзость, во исполнение Высочайшего повеления Вашего Императорского Величества вместе с содействующими мне десятью полками Черноморского войска.

По Высочайшему Вашего Императорского Величества повелению, полученному мною 23 числа настоящего месяца, приготовил я в Грузию в команду генерал-лейтенанта князя Волконского Таганрогский драгунский полк, Ваше Императорское Величество повелели мне отправить его немедленно, сказав, что коммуникация должна быть открыта с Грузиею, но как еще свободной дороги нет, то и не смею подвергнуть гибели как людей, так и лошадей, а особливо лошадей — по неимению в ущелиях фуража, тогда я поспешу отправить его, когда пройдет с отрядом генерал-майор Несветаев, долженствующий открыть коммуникацию с Грузиею, что сопряжено с великою трудностью.

Ваше Императорское Величество взамен драгунского полка повелели мне требовать полки от Донского войска, теперь должен открыть пред Вами, что Донское войско, особливо вновь пришедшие полки, от неимения хорошего вооружения да и лошадей против здешних народов, упражняющихся всегда в военном действии, совершенно неудобны, кроме как в успокоение содержать кордон я то при каждом нападении всегда бывает важный урон с нашей стороны одних только Донских казаков, как неимеющих особливой способности действовать против здешнего народа; те только полки хороши, которые прослужили здесь два года и, будучи всегда в военной практике, из необходимости исправились сами хорошим вооружением.

Открыв теперь хотя вкратце положение Грузии чрез слухи, может быть и неверные, Вашему Императорскому Величеству дерзаю донесть, что чрез могущий несчастный случай войск грузинских нужно принять на линии сильные меры, чтоб содействовать Грузии. Сейчас получил я письмо от Анапского Гусеин-паши в ответ на мое ему отношение, о котором я имел честь доносить Вашему Императорскому Величеству; при сем случае всеподданнейше осмеливаюсь подносить оное в оригинале, из содержания коего усматриваю я явную понаровку Закубанскому народу и что он в письме своем на мои пункты ни слова не упоминает, [127] говоря об одной вольности того народа, но не пишет, что они взяты от нас вооруженною рукою Закубанцами, как народом, живущим под покровительством Оттоманской Порты; не пишет и о тех наглостях, которые делали Закубанцы, въезжая в великих силах на нашу сторону, убивали людей, отгоняли скот. В доказательство представить могу Вашему Императорскому Величеству и то, что и присутствие присланного от паши чиновника Закубанскому народу ни чуть не умеряет их наглости, они ни мало не разъезжаются, а стоят в великих силах на противной стороне и не отлагают своего намерения о нападении в границы наши для произведения хищничества и для выгона силою остальных ногайцев, нехотящих последовать их желанию. В обязанности поставляю поднести у сего Вашему Императорскому Величеству мой ответ паше Анапскому на письмо его.

Обязанным долгом поставляю здесь присовокупить Вашему Императорскому Величеству и то, что усмирение дерзновенности Закубанского народа неминуемо надлежит выполнить так, чтоб войскам непременно переправиться за реку Кубань.

Подписал: генерал-лейтенант Глазенап.

В благополучном Георгиевске, Кавказской губ. Сентября 25 дня 1804 г.

__________________________

Господину генерал-лейтенанту и кавалеру Глазенапу.

Шефа Саратовского мушкетерского полка, генерал-майора Несветаева.

РАПОРТ.

По повелению Вашего Превосходительства отряд сего сентября 13-го числа ко мне прибыл, а именно: две роты артиллерии, 6 рот Казанского мушкетерского полка, в коих не более числом, как 500 человек, рота Владикавказского гарнизона, две партии рекрут в 500 человек и два казачьих полка; со всем вышеозначенным отрядом выступил я, с первой половиной оного, сего же месяца 17 числа, прибыл под деревню Бальта, а 19 числа намостив два моста, по намощении оных сделал отряд из трех рот Казанского мушкетерского полка при г. майоре Непопалове и из 600 казаков донских и линейных с г. полковником Быхоловым при трех орудиях, которые с крайним трудом и немалым уроном Бальтинское ущелье от хищников очистили, которые имели по обеим сторонам ущелья великие засады, состояния из народов, как-то: тагаурцев, мапальцев и жарахов, [128] коих неминуемо по очищении уже сего ущелья должно истреблять. Здесь же прилагаю к Вашему Превосходительству полученную мною бумагу от грузинского царевича Парнаоза, прибывшего уже с войсками к Казбеку, равно и письмо от майора Казбека, по которым обстоятельствам изволите видеть — можно ли мне делать скорый марш, где неточию остановка от мостов и от трудных проходов, но и от вящего удержания превосходящих против меня хищнических сил. При первом очищении Бальтинского ущелья ранено: г. майор Непопалов, Донского казачьего подполковника Аханова полка хорунжий Кузнецов, Казанского мушкетерского полка рядовой 1, казак убит 1, их же ранено 14 человек. На таковые обстоятельства и медленный проход до Тифлиса взято со мною провианта было только на 20 дней, из коего уже вышло на три, а остается на 17 дней, но как видно по обстоятельствам, чрез прибытие с войсками царевича Парнаоза, неминуемо следует мне около Казбека или еще Ларса иметь весьма важное дело в рассуждении его большого количества войск, а более всего трудных проходов, чтоб не обеспеча себя доставкою довольного количества провианта, не нахожу способов вдаваться далее в ущелье, дабы не быть отрезанному от Владикавказа и от неимения провианта не привести бы в крайнее изнурение войск, ибо до самого Ананура, есть-ли и успею силою оружия пробраться, не имею никакой надежды иметь где-либо провиант, то и не могу я назначить времени, насколько должно мне стать оного, а уповаю, что с сим провиантом и при самых счастливейших обстоятельствах едва ли можно будет сделать мосты и дойти до Казбека; почему и прошу Ваше Превосходительство приказать сделать наискорейшее за мною в след из Владикавказа доставление провианта, а как по отбытии моем из оного едва я мог в оном набрать и на 20 дней, то и не могло бы от сего произойти крайней остановки в продовольствии людей. А как я слышал от провиантских чиновников, что следующий провиант во Владикавказ остановлен г. Моздокским комендантом полковником Протопоповым в Моздок, коему и изволите Ваше Превосходительство приказать доставить оной как можно наискорее, равно и овса для артиллерийских лошадей, коего только и отпущено было на 10 дней, да и на счет полковых и казачьих лошадей, кои требуют от меня безотступно взачет сделать им отпуск хотя по одному гарнцу в сутки, дабы не привесть все сие в крайнее изнурение, почему и прошу Ваше Превосходительство — кому следует приказать доставить.

Покупки же из отпущенной суммы до Казбека никакой иметь [129] не можно, с крайней нуждой можно доставать только до оного одно сено или траву.

За всем тем, видя таковые обстоятельства, я не могу учредить в дефиле коммуникацию, хотя бы сам с отрядом и прошел до Казбека, то пехоты весьма мало и постов сильных оставлять я не могу. На все сие имею ожидать от Вашего Превосходительства скорейшей резолюции.

Подписал: генерал-майор Несветаев.

№ 16. В лагере при деревне Бальте.
Сентября 20 дня 1804 г.

__________________________

Перевод с грузинского письма.

Письмо майора Гавриила Казбека шефу Саратовского мушкетерского полка, генерал-майору Несветаеву.

Милостивый Государь

Петр Данилович!

Сего сентября 17 числа его светлость царевич грузинский Парнаоз прибыл ко мне в дом со своими князьями и дворянами, сверх сего в тиулете (sic) так же многих князей и дворян оставил, в тесные переходы между Кавказскими горами укрепляют и войска свои расстанавливают от Дударукова до самого моего владения, при том говорят, что де Александр царевич с двенадцатью тысячами воинами прибудет в гор. Тифлис, а шах с многочисленным войском окружил князя Цицианова, а князь же Цицианов не имеет у себя ни провианта даже, ни лошадей, а из здешней стороны все в готовности находятся при царевиче Парнаозе, а он хочет часть войска расстановить по ущелиям и в тесных переходах между горами, прочее же войско отправляет в Тифлис, к Александру царевичу, — в прочем пребуду

Вашему Превосходительству покорным слугою.

Подлин. подпис. Гаврила Казбек.

Сверял: Генерал-лейтенант Глазенап.

Сент. 18 дня 1804 г. [130]

__________________________________

Письмо карталинского царевича Парнаоза генерал-майору Несветаеву.

Перевод с грузинского письма.

Ваше Высокопревосходительство,

Милостивый Государь

Петр Данилович!

Увидев письмо Вашего Высокопревосходительства, писанное к Дударуке, весьма удивительно представилось мне, поелику владение наше есть и желаем мы с усердием нашим служить всемилостивейшему Государю непоколебимо и союзно с подданными дому нашего; теперь по милости и помощи Всемогущего Бога прибыли мы во владение свое Казбек с войском своим, тому быв причиною манифест Государя Александра Первого, в котором изъяснено, что будто народ пожелал вместо нас покровительство Его. Я же изъясню вам, высокопревосходительный господин, что тогда народ отказу нам от царства не желал, а Его Императорского Величества покровительства; но некоторые нижние особы, кои против владения и царства нашего поступали, те и объявили о нецарствовании нам у высочайшего двора будто с согласия всего нашего общества, теперь милостию Божиею общество пожелало наследника и привело в царство и владение нас, а посему и не печитесь ни о чем, Ваше Высокопревосходительство, отколь прибыв, туда ж возвратитеся; буде ж желаете каких-либо надобностей в пути или в чем-нибудь прислуг, то как я здесь имею пребывание наследник объявите мне обо всем, Ваше Высокопревосходительство, но до других власти не имейте, да и они противу меня ни в чем не войдут и не исполнять, когда я здесь пребываю наследник, в прочем же естьли увижу каких-либо противников мне, то истреблю род их с сего света, ибо я пребываю ответчиком великим и малым. За сим каких Вам из сей стороны дел или известий угодно, должны Вы узнать от того, который пребудет искренним своим к вам почтением Вашего Высокопревосходительства, милостивого государя доброжелательный друг.

Подлинный подписал: карталинский царевич Парнаоз.

Сверял: Генерал-лейтенант Глазенап.

____________________________

Письмо анапского паши Селима-Гуссеина генерал-лейтенанту Глазенапу.

Перевод с турецкого письма.

Ваше Превосходительство,

Милостивый Государь!

По засвидетельствовании дружбы моей и почитания, желаю Вам многолетнего здравия.

Небезызвестно Вашему Превосходительству, что по замирении держав высокой Порты Оттоманской и Российской Империи, — в мирных трактатах, между обеими державами заключенных, внесена и следующая статья «народы, находящиеся между обеими вышереченными державами, властны по своему желанию принимать покровительство и быть в подданстве у Государя ими больше желаемого». По сей причине известные кабардинцы, ногайцы и прочие, не быв тогда довольны нашим правительством, уклонясь от высокой Порты, повергли себя державе Российской Империи, и оставались там долго; ныне же, по известным им самим больше причинам, не пожелав сего более, хотят паки возвратиться Порте. Ежели Ваше Превосходительство рассудили силою оружия принудить их — кабардинцев и прочих народов — к преклонению себе под власть Российской Империи, то не оставьте без уважения и то, что невозможно никак приступить к сему без нарушения тех постановлений между обеими Империями, принятых за свято как с одной, так и с другой стороны.

Вследствие чего прошу Ваше Превосходительство: 1-е) донесть о сем Государю Императору Всероссийскому, равно как и я донес уже Его Султанскому Величеству Государю моему и 2-е) дать напроизвол, до получения Высочайших соизволений, упомянутым народам жить там, где они пожелают, в тишине.

Сообщение Вашего Превосходительства получил я, и, желая сделать все, что только возможно для прекращения неудовольствий, не преминул дать нужные к тому мои повеления. А для лучшей связи согласия нашего и дружелюбия между обеими державами, отправляю к Вашему Превосходительству нашего тюфенхти-баши господина Аджи Махмета.

За сим честь имею быть с искренностию ваш доброжелатель и покорный слуга Селим Гуссеин-паша.

Сверял: генерал-лейтенант Глазенап.

Сообщил Н. Затворницкий.

(Продолжение следует).

Текст воспроизведен по изданию: К истории Грузии // Русская старина, № 7. 1907