В 1811 году главнокомандовавший в Грузии, генерал от кавалерии Тормасов, препроводил к тайному советнику, князь Голицину, для представления государю императору всеподданнейший рапорт его, коим испрашивал присылки иезуитов для обращения в христианскую веру жителей Тагаурского ущелья. Сие средство, по мнению его, отвратив горских жителей от единодушия с магометанами, которые неослабно стараются преклонять их в свой закон, сблизило бы их с нами и сделало бы навсегда верными подданными России. По докладу князя Голицина его величество повелел: отыскать способных миссионеров в греко-российском духовенстве.

Чтобы открыть более удобности к приведению высочайшей воли в действие, требуемы были (в 1811 году) нужные сведения от находившегося тогда в С. Петербурге грузинского архимандрита Досифея, который представил запискою о нижеследующем:

“Живущие на горах Кавказских грузинские осетинцы издревле были под непосредственной властью царей, имея начальников из дворян, определяемых царями. По открытии же в Грузии губернии, отошли во владение князей, от которых терпят неслыханные доселе на Кавказе жестокости. Сии владельцы отнимают и продают у них детей, лишая всякого имущества. Оттого осетинцы ненавидят грузин [помещиков] с их верою, оттого и прочие жители Кавказа вооружают против [135] правительства, думая, что ежели Россия завладеет ими, то она впадут также во власть грузинских князей и будут испытывать ту же бедственную участь. Вышесказанные владельцы, между тем, сами содействуют их набегам, участвуя в добычах, и не желают их обращения в христианство для того, чтобы пользоваться их невежеством”.

Из сего заключает архимандрит Досифей, что все старания об усмирении и обращении осетинцев будут бесполезны и что они сама никого не примут для переговоров, доколе состоят во власти князей.

Мнение его было: 1) отобрать от князей всех жителей кавказских, коими они до открытия губернии не владели, а взамен того производить 10 тыс. рублей серебром, все вообще; 2) для переговоров послать к осетинцам некоего Ялгузова, человека образованного, им известного и пользующегося их доверенностию, а в помощь Ялгузову определить и некоторых дворян, бывших над ними моуравами, именно: Николая, Глаху Пицхелауровых, Пурцеладзе и Черкезишвили.

Генерал Тормасов заметил с своей стороны на 1 пункт, что сие значило бы отобрать от князей Эристовых осетинцев ксанских (ибо сии одни поступили после занятия Грузии во владение князей), но, присовокупил он, имение то пожаловано Эристовым как за усердную службу, так и потому, что оно было от них отнято царем грузинским, следовательно, без собственного согласия владельцев отобрать его невозможно.

До 2 пункту отозвался, что не знал лично вышеупомянутых людей, представляет назначение их ближайшему усмотрению местного начальства.

По содержанию записки и сделанных на оную замечаний требуемо было (в январе 1812 года) по высочайшему повелению мнение от главнокомандовавшего в Грузии, генерал лейтенанта маркиза Паулуччи, но отзыва никакого не получено.

Между тем, государь император по кратковременном присутствии в столице (в 1814 году) желал до отбытия своего окончить предположение об Осетинской духовной комиссии и потому, не продолжая времени в письменных сношениях с нынешним главнокомандующим в Грузии, высочайше повелел князю Голицину лично объясниться с бывшими тогда в [136] С.-Петербурге генералом Тормасовым и генерал-лейтенантом маркизом! Паулуччи об имении Ксанском и о мерах вознаграждения князей Эристовых. Оба господа главнокомандовавшие при словесных объяснениях (бывших на месте, но порознь считали) (Прилагаемое здесь по № 1 в списке отношения генерала Тормасова и министру внутренних дел от 13 августа 1809 года за № 41 из лагеря при Салогли открывает образ его мыслей насчет притязаний князей Эр истовых на Ксанское имение. Эристовы, по собственному выражению генерала Тормасова, никогда не были настоящими владельцами, а только начальниками или правителями, что доказывает самое имя эристав, или глава народа. К сему присовокупляется выписать из объяснений царевича Иоанна Георгиевича согласие с мнением генерала Тормасова (примечание документа — Ц. И.)) достаточным для князей Эристовых предположенных в вознаграждение десяти тысяч рублей серебром ежегодно.

На сем основании дан 31 августа 1814 года на имя генерала Ртищева высочайший рескрипт об обращении Ксанского имения и сопряженных с ним Гвердис-Дзири в казенное ведомство, как было до открытия российского правительства, с вознаграждением князей Эристовых, какое выше сказано. В то же время последовал указ Синоду об учреждении Осетинской комиссии по проекту архиепископа Досифея (что был архимандрит). Записка его, содержащая изъяснение на 27 пункт проекта, где упоминается о Ксанском имении, следует здесь под № 4.

Осетинская комиссия приняла свое действие, с прибытием преосвященного Дасифея в Тифлис, в 1815 году. Из поступающих донесений явствует, что проповедники, посылаемые в горы, проникают до отдаленнейших мест, и по ноябрь месяц обратили в христианскую веру свыше 9 тыс. человек обоего пола.

Старшины Ксанского ущелья и определенного с ним имения Гвердис-Дзири (Имение Гвердис-Дзири, по донесению архиепископа Досифея. состоит в самом центре осетинцев. Князья Эристовы не имеют там значительных хозяйственных заведений и иметь не могли, потому что недавно приняли оное во владение, а жестокое их обхождение положило всегдашнюю на них вражду жителей, издревле привыкших к свободе. Есть там и грузины, но несравненно в меньшем количестве против осетинцев. (Примечание документа — Ц. И.)

(Из отношения его к князю Голицину 24 апреля 1814 года)), узнав о даруемой им свободе, [137] написали и князю Голицину от имени своего народа, сколь они благодарны государю императору за скидаемое избавление от рабства князей Эристовых и сколь много еще беспокоятся насчет своей участи, что по высочайшему рескрипту исполнения но делается, усугубляют против них жестокости свои, дабы еще более поселить ужасы, пропустили слух, что новое положение о них уничтожается. Копия с упомянутого письма отправлена его императорскому величеству в мае месяце.

Из отношений архиепископа Досифея особенно замечательны следующие сведения:

а) князья Эристовы беспрепятственно, продают детей осетинцев, даже принявших христианство, в руки иноплеменных, а имущество расхищают насилием. Пример таковой жестокости, по замечанию преосвященного, может только раздражать прочих горских жителей против христианства, когда они видят своих соседей только изнуряемых христианами.

(Отношение от 24 апреля 1815 года).

б) Хевсурцам внушено, как узнали посланные от архиепископа проповедники, что при крещении станут их погружать в водах, наполненных отравою, и освящать миром, который растворен сильнейшим ядом; а прежде того был пропущен слух, что новокрещенные тотчас взяты будут в солдаты. Сии зло-ухищрения не имели однако злого последствия, потому что посланные им известными средствами успели успокоить везде колебавшихся горских жителей.

Отношение от 30 апреля.

в) Некто Давид Эристов (племянник князя Михаила Эристова) по распоряжению местного начальства, управляющего осетинами по сию сторону Кавказа, напал с несколькими людьми в м. Ахалгори на посланного на заготовления нужных вещей в подарки новокрещенным, тифлисского гражданина Тулаева, бил его сам и людям приказывал бить, отчего Тулаев жестоко заболел. Архиепископ присовокупляет, что Давиду Эристову желательно было возмутить горских жителей, однако сей народ во все время бытности его (архиепископа) оказывал ему уважение.

(Отношение от 20 сентября 1815 года, № 126). [138]

Вообще, замечает архиепископ Досифей, что ежели Ксанское имение не будет вскоре отобрано от князей Эристовых, то крайнее предвидится затруднение с присоединением горских жителей и даже остановка в действиях комиссии, чем доведено князем Голициным до сведения комитета господ министров 16 декабря 1815 года.

Надворный советник — Ястребцев.

Архив ЮОНИИ АН ГССР, д. 42, лл. 229-234.