1857 г. июня 30. — Из приговора комиссии военного суда при Тифлисском ордонанс-гаузе по делу крестьян Пухаевых

Слушав выписку из военно-судного дела о жителях Осетинского округа, Герского ущелья, селения Бадаты: Мосе и [532] Чи-кале Пухашвилевых, сужденных за восстание противу правительственной власти и возмущение к тому других Пухашвилевых, усматривает следующее: осетины Герского ущелья, селения Бадаты: Василий, Асланбек, Георгий, Алмасхан, Пепо, Бибо, Караджа и Ростом Пухашвилевы 25 апреля 1340 года прошением, поданным тифлисскому гражданскому губернатору, жаловались на князя Ивана Эристова о неправильном присваивании их к себе в крестьянство; вследствие чего предписано от Тифлисского губернского правления бывшему главному осетинскому приставу об удовлетворении означенных крестьян по мере справедливости. Главный пристав представил в правление произведенное по распоряжению его следствие, которым крестьяне Пухашвилевы главным приставом признаны принадлежащими князю Эристову и по распоряжению приставка приведены в повиновение ему, Эристову; на каковое распоряжение вышеназванные осетины приносили жалобу главному приставу, согласно чего губернское правление 6 июля 1841 года № 1042 с препровождением следствия предписало Горийскому уездному суду в рассмотрении и решении сего дела поступить на основании законов, а до того постановить частное определение о том, должны ли Пухашвилевы находиться во владении Эристова или нет? Уездный суд, найдя неполным произведенное следствие, сделал распоряжение о дополнении, а, между тем, заключил: крестьян Пухашвилевых до решения дела оставить в таком положении, в каком они находились, а решением, состоявшимся 25 апреля 1844 года, крестьяне Пухашвилевы оставлены в пользу князя Ивана Эристова, но по апелляции бывшего грузино-имеретинского губернского прокурора дело представлено на ревизию в Палату уголовного и гражданского суда, которая при указе от 5 сентября того года, возвращая в суд дело для нового производства, предписала постановить новое решение не стесняясь с таковым первым. За сим уездный суд, усматривая, что ни осетины Пухашвилевы, ни князь Эрнстов в продолжении производства дела не представили никаких доказательств: первые о правах своих на свободу, а последний о принадлежности ему во крестьянство Пухашвилевых, хотя 11 октября 1844 года и предписал горийскому участковому заседателю, дополнить дело это [533] прописанными сведениями и другими, могущими открыться таковыми новыми, я 14 декабря 1845 года об этом ясе сообщил главному начальнику горских народов, но поручение это осталось неисполненным, а как Пухашвилевы в продолжении производства не представили доказательств, что они или предки их пользовались правом свободного состояния, но следствию же бывшего главного пристава и решению горийского уездного суда Пухашвилевы признаны принадлежащими владению князя Ивана Эристова. Решение это Тифлисская палата уголовного и гражданского суда заключением, состоявшимся 24 августа 1844 года, признала неудовлетворительным, во-первых, потому, что Пухашвилевы ни при первоначальном прошении, ни в продолжении производства дела не представили доказательств не зависимости своей от Эристова, равномерно не представил и этот доказательств на принадлежность их, во вторых, решение основано на показаниях свидетелей, присягавших без присутствия тяжущихся; каковые свидетельства не имеют силы законного доказательства; но как Пухашвилевы в течение производства не представили вышепрописанных Доказательств, то Палата по мнению начальника 2 отделения оной Палаты 4 октября 1851 года вышеозначенное решение Горийского уездного суда оставила в своей силе с исключением дела из производства с тем, что если Пухашвилевы желают принести частную жалобу то с таковою должны обратиться в правительствующий Сенат, куда они, как видно из отношения 2 отделения Палаты, принесли жалобу, и вследствие указа Сената от 7 марта 1852 года за № 1407 Палата от 30 мая того же года за № 226 представила свое объяснение, но разрешения еще не последовало. Закавказская казенная палата вследствие донесения осетинского окружного начальника от 19 октября 1854 года, что Пухашвилевы сопротивляются помещичьей власти потому, что состоят записанными по камеральному описанию 1844 года в числе казенных крестьян селения Чвривы под № 47, 48, 49, 50, 51, 52 и 53, вместе с которыми они отбывают казенную повинность, требовала от него копии с решения судебных мест, которыми крестьяне Пухашвилевы отсуждены во владение князей Эристовых и на основании коих он обязан привести их в повиновение последним. Из представленной от него копии с отношения к [534] нему Горийского уездного суда и отзыва поручика князя Георгия Эристова о том, что он желает, чтобы проживающие в селении Бадаты крестьяне Пухашвилевы, которые неизвестно по какому, случаю и, вероятно, по ошибке означенного селения издревле носящего собственное свое, сказанное выше, название, записаны по селению Чвривы, были причислены за ним по селению Бадаты. После чего Закавказская казенная палата, усматривая, что крестьяне Пухашвилевы, по не представлению ими на основании высочайше утвержденного 28 августа 1849 года положения Кавказского комитета, никаких документальных доказательств на свободу, исковое их дело исключено из производства, каковое решение Тифлисская палата уголовного и гражданского суда по тем же убеждениям, после апелляционной жалобы Пухашвилевых, признавая правильным, требовала сведение о том, как записаны Пухашвилевы по камеральному описанию 1832 года, на что осетинский окружной начальник донес Палате, что сведения этого доставить не может по неимению в окружном, управлении камерального описания за означенный год. По справке, сделанной в камеральном описании, Пухашвилевы оказались записанными по таковому (описанию) 1842 года в числе казенных крестьян селения Чвривы и обложены земским сбором наравне с прочими казенными крестьянами, описания же жителям Осетинского округа за 1832 год, т. е. зато время, за которое производилось оно, о сказанных крестьянах прочих мест бывшей Грузино-Имеретинской губернии, в состав которой входил и означенный округ, в казенной палате не имеется, а потому и неизвестно за каким ведомством, состояли записанными крестьяне Пухашвилевы и как они начали иск свой о свободе из владения князей Эристовых в 1841 году, т. е. прежде вышеозначенного описания, то Закавказская: казенная палата, согласно ходатайства осетинского окружного начальника, исключив означенных семь дымов Пухашвилевых из числа казенных крестьян селения Чвривы с лежащими на них окладами земского сбора с 1856 года, мнение это Совет главного управления Закавказским краем в 29 день июня 1855 года утвердил, и об исключении Пухашвилевых из числа казенных крестьян с причислением за князем Эристовым. Из Закавказской казенной палаты дан указ осетинскому окружному [535] начальнику, из которого, между прочим, видно, что селение Бадаты. от такового Чвривы по книгам палаты не состоит. Между тем, крестьяне: Василий и Асланбек Пухашвилевы 14 мая 1853 года в прошении, поданном бывшему наместнику кавказскому, объяснили, что наследники умершего (чин.) 14 класса, Ивана Эристова, не дожидаясь окончательного решения дела о иске их, самоуправно и насильно отбирают от них и всех однофамильцев все, что только у них есть, не оставляя ничего, кроме одной души, и хотя о защите они два раза жаловались джавскому начальнику, но он, имея с Эристовыми пристрастие и знакомство, не обратил никакого внимании, чрез что они, Пухашвилевы, находятся в весьма жалком положении, почему просили о защите от несправедливого притеснения князей Эристовых. Потом Пухашвилевы принесли жалобу исправлявшему должность тифлисского военного губернатора на неправильное присваивание их князьями Эристовыми и притеснение, но жалобы их по вышеизложенным обстоятельствам не приняты во внимание, последние были, требуемы в окружное управление, для объявления о положении дела и тщетном домогательстве их, но Пухашвилевы после двукратного требования не явились. За сим восстание их противу властей полицейской и помещичьей заключается в следующем:

1. Заведывавший Малодиахвским участком Кобиев от 17 сентября 1853 года донес осетинскому окружному начальнику, что он14 числа того же месяца прибыл в селение Бадаты для изъясненной надобности и взыскания с них крестьянских повинностей в пользу Эристова с двенадцатью человеками, собранными из предосторожности, но в домах нашел одних только женщин, а мужчины все стояли в отдаленности на горе, куда хотя и были посланы к ним для уговора, но они с упорством объявили посланным, что ничего не дадут в пользу своего помещика, и притом угнали свою скотину в лес, а когда Кобиев хотел послать людей за скотиною, то они все кричали: “Поди сюда кто из вас смелый, мы вам дадим!” Видя таковое сопротивление, управлявший участком Кобиев потребовал из селения Гвидисы еще 12 человек, коим приказал утром 15 числа обойти горы, где была скотина, и пригнать в деревню, но когда женщины увидели, что посланные пригоняют скотину, то все [536] выбежали, начали бросать камнями на пригонящих и некоторых из них ушибли, но буйство женщин было прекращено и из пригнатого скота взыскано за тот же 1853 год в пользу Эристова с каждого дыма но 10 руб. серебром, в чем и выдана квитанция; по приезде же его, Кобиева, в июле месяце 1854 года в селение Бадаты для взыскания с Пухашвилевых крестьянских повинностей за тот год, но они заблаговременно угнали скот свой и сами неизвестно куда скрылись, и хотя были посланы люди для розыска Пухашвилевых и принадлежащего им скота, но в течение двух суток не могли отыскать.

2. Заведывавший Джавским участком подпоручик Натиев от 30 сентября 1854 года за № 448 донес осетинскому окружному начальнику, что по прибытии его 29 числа в селение Бадаты объявил Пухашвилевым о повиновении князьям Эристовым но крестьянской обязанности, что домогательство их о свободе, как ничем не доказанное начальством, оставлено без уважения на основании судебного распоряжения и местной полиции требовал от них в том подписки, но они все единогласно отозвались, что князьям Эристовым никогда не принадлежали и не принадлежат, а всегда считаются казенными, поэтому не верят распоряжению местного полицейского начальства и ни за что не дадут никому подписки, чтобы повиноваться князьям Эристовым, хотя подпоручик Натиев уговаривал их, чтобы они оставили этот необдуманный замысел под опасением строгого взыскания по законам, но Пухашвилевы отозвались, что лучшим считают умертвить себя, нежели остаться в помещичьем владении, а 25 апреля 1855 года при объявлении им: распоряжения начальства начали оказывать сопротивление вооруженною рукою, но сопротивление это потушено полицейскими мерами. Затем 5 августа в осетинском окружном управлении дали подписку управляющему оным, что хотя они и должны повиноваться князьям Эристовым, но на неправильное действие местного начальства намерены жаловаться, где следует.

3. Из акта заведывающего Мадолиахвским участком Осипова, составленного 28 января 1856 года, видно, что он прибыл в селение Бадаты с рассыльным есаулом Сосико Кобулашвили я жителем селения Ортевы юнкером Батрадзом Чочишвили для объявления живущим в оном крестьянам Пухашвилевым [537] заключения Закавказской казенной палаты о причеслении их за князьями Эристовыми и исключении из казенного ведомства, но Пухашвилевы все вообще, мужчины и женщины, вышли навстречу с дубинами, не желая допустить его в селение, и хотя Осипов уговаривал их, что подобный поступок не останется без дурных последствий, но никакими убеждениями не мог склонить, чтобы они бросили дубины и отпустили женщин по домам, а сами по одному человеку с дыма явились бы к нему для выслушания вышеупомянутого заключения, но Пухашвилевы, не внимая никаким увещаниям, все вместе ушли в лес, оставя в селении одних только женщин. Признанные виновными в восстании противу правительственной власти и преданные за то суду, при следствии они, стоя в лесу со скотом, кричали: “Поди сюда кто из вас смелый, мы вам дадим”. Эти слова и объясняют намерение на покушение сделать важное преступление не по внимательности к оному их, но по осторожности лиц, производивших в исполнение волю начальства, затем, когда Пухашвилевы пригоняли из леса скотину в деревню, то женщины на пригоняющих бросали камнями, и шесть человек жителей селения Гведисы без присяги показали, что при отобрании с Пухашвилевых скота они сначала никакого сопротивления не делали, а когда угнали скот, начали бросать на них камни; во-вторых, по присяжному показанию ортевских жителей: юнкера Батрадза Чочишвили, Ивана Кулумбегашвили и Беба Чочишвили, в котором они объяснили, что Пухашвилевы при взыскании Кобиевым в 1854 году крестьянских повинностей, они, стоя в лесу со скотом, кричали, что никому без кровопролития не дадут своего скота и посягнут на жизнь того, кто вздумает их принуждать к этому силою, в третьих, по акту заведывавшего участком Осипова, составленному 28 января 1856 года, значится, что по приезде его с есаулом Сосико Кобулашвили и юнкером Батрадзом Чочишвили в селение Бадаты для объявления распоряжения начальства о причислении их за князьями Эристовыми они встретили его с дубинами и после увещевания Осипова остались несклоненными; в четвертых, по донесении заведывавшего Джавским участком подпоручика Натиева № 418, что при требовании с Пухашвилевых 29 сентября 1854 года подписки в том, что по судебному решению [538] должны повиноваться князьям Эристовым, но они и после увещевания Натиева от дачи таковой отказались, сказав, между прочим, что они лучшим считают умертвить себя, нежели оставаться в помещичьем владении, и священник Мздинаров отозвался, что при требовании подписки Пухашвилевы совершенно отказались от дачи таковой, а 9 августа 1855 года № 1560 донес тифлисскому военному губернатору, что он 25 апреля буквально объявил Пухашвилевым распоряжение начальства, они начали оказывать сопротивление вооруженною рукою, но таковое прекращено полицейскими мерами, и, в пятых, сами Пухашвилевы, в числе пяти человек, говорят, что при требовании Кобиева в 1858 году крестьянских повинностей в пользу князей Эристовых они защищали скот свой, желая спасти оный как-нибудь; а потому приговорила: из всех изложенных выше обстоятельств видно, что ослушность со стороны Пухашвилевых последовала оттого: а) они считали себя не принадлежащими в зависимость князьям Эристовым, которым не отбывали и повинностей, а, между тем, зная, что они записаны в казенное ведомство, которому платили и следуемые подати, что, конечно, было известно и князьям Эристовым 13-лет, но они никаких прав к отклонению сего не предпринимали; поэтому Пухашвилевых, дозволивших себе сделать ослушность противу начальства, хотя и следовало бы подвергнуть телесному наказанию, определенному в законах, но, принимая во внимание простоту их происхождения, глупость и легкомыслие, и к тому же всемилостивейший манифест, состоявшийся в 26 день августа 1856 года, от такового освободить, но, чтобы пример их не действовал и на других крестьян, согласно примечания к 716 ст. и книги V части Свода военных постановлений и 283, 287, 290, 1907 и 1908 ст. уложения о наказаниях уголовных и исправительных, сослать на жительство в Томскую губернию сроком на два года, предоставив князьям Эристовым за других однофамильцев Пухашвилевых, для укрепления своих прав на оных представить в надлежащее судебное место законные доказательства, до того оставить их к ним в таком положении, в каком они теперь находятся и б) для прекращения беспорядков со стороны крестьян к помещикам и властям повелено законом 286 ст. уложения назначить военную экзекуцию, чего со стороны местного [539] начальства не сделано, и чрез это восстановилось настоящее дело, упущение это предоставить усмотрению высшего начальства,, но, не приводя приговора этого в надлежащее исполнение вместе с выпискою и делом, представить на благоусмотрение г. тифлисского военного губернатора. Заключен в г. Тифлисе июня 30 дня 1857 года.

Асессоры: прапорщик — (подпись)
Прапорщик Мдивани не присутствовал за болезнью
Подпору чик — Бучкиев
Штабс-капитан — Марковский
Штабс-капитан — Ершов
Презус — подполковник Онисимов
Член комиссии — коллеж, асес. Яковлев.

ЦГИА Гр. ССР, ф. 1178, д. 79, лл. 179-184,192-194.