В состав отряда, которым я командовал при усмирении бунтовавшихся обществ Осетии, входила милиция от жителей Горийского уезда и Кутаисской губернии. [497]

Три сотни горской милиции прибыли на сборный пункт в укрепление Джавы 16 мая и затем еще три сотни 28 мая, 7-ая сотня для поступления в состав Джавского гарнизона прибыла 29 мая. При каждой сотне был сотенный начальник с двумя помощниками и по 10 урядников, все из дворян Горийского уезда, отличною усердною службою, превосходным порядком и устройством, кои были замечены в этой милиции. Князь Андроников не может вдоволь нахвалиться. Это превосходное состояние горийской милиции и дух, с каким она была во всё продолжение экспедиции, он относит к попечению, исправности и знанию своего дела начальствовавшего над всею этою дружиною горийского уездного начальника майора князя Макаева, равномерно, и сотенных начальников, в особенности поручика князя Георгия Эристова, подпоручика князя Георгия Палавандова и подпоручика князя Григория Цицианова (помощника осетинского окружного начальника).

Независимо от этих семи сотен была особо дворянская сотня, составленная из князей и дворян того же уезда по собственному вызову и желанию их под начальством самого предводителя дворянства поручика князя Александра Эристова. Сотня эта прибыла в Джаву с первым же сбором войск 16 мая и затем все время находилась в составе отряда.

Не говоря о том, что все почти дворянство Горийского уезда было здесь не только посемейно, но даже по несколько братьев из одного дома, что служит, конечно, прекрасным выражением готовности их итти туда, куда долг велит. Князь Андроников считает приятнейшею обязанностью довести до сведения вашего сиятельства, что это благородное сословие во все время похода подавало собою пример величайшего самопожертвования: князья и дворяне, состоявшие как в рядах милиции, так и в дворянской дружине, оставляя своих лошадей, выходили все обрывы и крутизны Осетии пешими, и каждый заслуженный помещик нес службу наравне со своим крестьянином, тут же бывшим (ибо известно, что Горийский уезд весь почти состоит из помещичьих крестьян, а здесь было этих крестьян более семисот). Как представитель сего сословия по самому званию своему примером ему во всех случаях служил предводитель, поручик князь Эристов. Оторвание от домашних [498] хозяйств и сельских занятий в самую рабочую пору, и на немалое время, нисколько не входило в заботы ни помещиков, ни крестьян; частный интерес уступал чувству более высокого долга, и чем продолжительнее становился поход, тем радостнее пребывали они в надежде, что будут иметь и время, и случай быть более полезными службе.

Блестящая милиция Кутаисской губернии, состоящая из лучших фамилий князей и дворян Имеретии и Гурии (за исключением весьма немногих простых милиционеров) прибыла к отряду 18 июня. Она имела при себе более 1000 лошадей, по просьбе князя Андроникова она охотно оставила их, как излишнюю тягость, в Кошках и затем составила пешую дружину. Милиция эта одним уже появлением своим в значительной массе и в соединении на себе разнообразных костюмов была страшна для осетин; в особенности они были поражены гурийцами, одетыми в турецкий, костюм, дотоле никогда не виданный в Осетии. Имеретинская милиция постоянным порядком и исправностию много обязана умной распорядительности достойного ее начальника штабс-капитана князя Семена Цулукидзе, помощника его штабс-капитана князя Кайхосро Микеладзе и сотенных начальников: штабс-капитана князя Георгия Церетели и подпоручика князя Малакия Гуриели.

Как милиция Горийского уезда, так и Кутаисской губернии прибыли к отряду с десятидневным собственным провиантом, а потом получали содержание от казны по 2-й категории.

Милиция, собранная на месте от мирных жителей Осетии, также высказала безукоризненную службу. Пример 50 человек охотников из самых преданных и заслуженных осетин много руководствовал их в усердном выполнении обязанностей. Об этом князь Андроников еще при начале от 17 мая № 31 сообщил генерал-майору Гогелю для доклада вашему сиятельству. Часть осетинской милиции под начальством одного и часть под начальством другого помощников окружного начальника, коллежского секретаря князя Кайхосро Мачабелова и прапорщика Натиева, каждая на предназначенном ей месте действий выдержала долгие и увенчанные успехом маневры, и что всего важнее, на собственном довольствии, и не получив во все [499] время экспедиции ни одного казенного заряда, а обходясь при нужде своими собственными.

При таких столь важных пособиях, предоставленных ему, князю Андроникову, со стороны одних жителей, не говоря уже об огромном: пособии со стороны регулярных войск, я должен чувствовать всю цену оказанного ему вспомоществования. Пособия эти дали ему возможность выполнить возложенное на него поручение с успехом и позволения себе высказать в той мере, в какой желало правительство.

По всему этому я вменяю себе в обязанность покорнейше просить ваше сиятельство довести до сведения князя наместника об отличной и полезной во всех отношениях службе милиции: как частей вверенной мне губернии, так и кутаисской милиции, которая столь прекрасным выполнением своего долга, заслужив высшую похвалу, и в урок взбунтовавшемуся населению Осетии, содействовала тем к успешнейшей развязке экспедиции.

Об особенно отличившихся я буду иметь честь представить особо на основании разрешения господина наместника, выраженного в полученном мною сейчас предложении вашего сиятельства от 18 июля № 4188.

Генерал-майор — князь Андроников

ЦГИА Гр. ССР, ф. 3, д. 207, лл. 298-300.