№ 226

1830 г. ноября 11. — Из приговора комиссии военного суда об участниках крестьянских восстаний в Юго-Осетии

Тифлисский военный губернатор генерал-адъютант Стрекалов по болезни командующего Херсонским гренадерским полком подполковника Берилева, на коего возложено было исследование поступков осетин, доставленных в Гори военнопленными, по распоряжению свиты его императорского величества генерал- майора барона Ренненкампфа от 25 числа прошедшего августа месяца № 327 состоящему по армии полковнику Степанову предписал к исследованию их поступков приступить сколько возможно поспешнее, руководствуясь теми правилами, которые даны для сего случая подполковнику Берилеву.

Из предписания г. тифлисского военного губернатора, последовавшего на имя подполковника Берилева от 2 числа августа № 207, значится, что в ведении горийского окружного начальника подполковника Ильяшенко находятся арестанты, доставленные к нему из Осетии по распоряжению свиты его императорского величества генерал-майора барона Ренненкампфа, с коих он, г. тифлисский военный губернатор, предписал снять [354] допросы, но по многочисленности оных, находя нужным учредить для, сего особую комиссию, президентом коей назначив подполковника Берилева, а прочих членов предоставил ему избрать из командуемого им полка. Допросы сии должно снимать по форме военного суда, производя оный как можно поспешнее, для чего препроводил аэдитора. Конфирмации не должны производиться в действие до утверждения г. главнокомандующего, для чего и предложил по окончании всего дела о производстве над ними такового суда доставить его превосходительству для представления к его сиятельству.

Горийский окружной начальник подполковник Ильяшенко по требованию полковника Степанова при отношении своем от 3 числа августа № 1323 препроводил три именных списка военно-пленным арестантам в ведении его находящимся.

По выслушании вышеписанного в комиссии обряд суда учинен; и подсудимые осетины показали следующее: взятые в разных перестрелках и сражениях с 21 по 28-е число июня месяца Салдат Кочов сын Килахсашвили, (Умер. Отношение о сем горийского окружного начальника-за № 1404, на стр. 140) живя в селении Дуадонас, когда жители (Дуадонастау) оного узнали движение войск, то, оставя селение, бежали — куда ему неизвестно; а он со своим семейством, оставаясь в оном; до того времени, когда увидел приближение к оному казаков, из боязни бежал в Закарское ущелье, где на другой день взят казаками с двумя малолетними детьми. При взятии его казаками, он нисколько не сопротивлялся и даже ничем вооружен не был.

Кечо Эпов сын Бикошвили, когда российские войска подходили к чагатской (Цегат) башне, то он с братом, Давидом, отцом и еще двумя его родственниками: Трамо и Сагуто, по жительству их находились в оной, к которой помещик их, князь Барзим Мачабелов, приехав предложил, чтоб они оттоль вышли и ничуть не сопротивлялись и что русские им ничего худого не сделают. В сие время отец их, выйдя к князю, отдал е себя оружие, а они еще оставались в башне; и из них Трамо и Сагуто начали стрелять по солдатам и ранили из них одного. Помянутые Трамо и Сагуто из башни бежали; а он, [355] выйдя оттоль с братом, Давидом, взяты князем, коим и были доставлены к русским в отряд. Заговора между ними к сопротивлению против русских не было. С братом, хотя они были вооруженные, но по солдатам не стреляли.

Давид Эпов сын Бякошвили, показал, согласно с братом своим, Кечо, добавляя к тому, что когда родственники из, башни, Трамо и Сагуто, продолжали стрелять по солдатам, то хотя они и находились с ними в башне и были вооружены ружьем и кинжалом, но не стреляли.

Беда Караджев сын Кочишвили, когда узнал о приближении русских войск к селению Кола, где он имел жительство, то с прочими осетинами, 7 человеками, сговорясь, вошли в башню вооруженные с намерением укрепиться и защищаться против русских войск. Вооружаться против русского войска он причины совершенно никакой не имел, но был к тому склонен его товарищами под страхом, что если он не будет согласен, то будет ими убит. В продолжении блокировки их в башне русскими войсками, товарищи его все истреблены, а он после, спустясь из башни по веревке, взят был в плен. Во время нахождения их в башне пред самым приходом русских войск, товарищи его, в числе 4 человек, заметя недалеко от оной исправника с прочими, выйдя из оной, убили находившегося при нем переводчика.

Како Гепов сын Коташвили по прибытии к селению Майрам милиции, состоявшей из осетин, жителям оного было предложено: кто жил мирно и не хочет драться, то бы пришли к милиции с покорностью; он, Коташвили, товарищ его, Таги Гуташвили, ныне уже умерший, повинуясь сему, вышли навстречу, быв обезоружены и взяты под караул; прочие ж жители сего селения разбежались в лес. Перестрелки при сем случае ни с своей стороны не бегло, и не слышал, чтобы к тому кто из жителей селения был намерен.

На справку, посланную согласно состоявшегося на 5 число сентября определения, стр. 39, горийский окружной начальник по донесению к нему моурава Берзниева уведомил, что осетин Како Коташвили при селений Майрам взят князем Барзимом Мачабеловым тогда, когда находящиеся в оном селении осетины прекратили перестрелку; впрочем он, моурав, не замечал, участвовал ли он в перестрелке; а в разбоях с шайкою Акка [356]

Кабисашвили как моурав по забранным сведениям удостоверился, сказанный Како Коташвили всегда был в товариществе.

Вследствие сего он был перепрошен и показал, что прежней свое показание утверждает во всей его силе, добавляя, что в тот день, в который он явился к милиции, перестрелки при сел. Майрам не было, он совершенно о том ничего не знает, в шайке Акка Кабисашвили с разбойниками он никогда не участвовал и преступлений их не знает.

Разбойники шайки Акка показали, что помянутый осетин Како Коташвили ни в одном с ними преступлении не участвовал, они его не знают.

По поводу сего, согласно определения на 4 число октября, стр. 155, вновь было сообщено окружному начальнику с тем, чтобы он истребовал от моурава Берзниева объяснения: на чем он основал свое к нему донесение, который, получив таковое уведомил, что осетин Како Коташвили действительно был в шайке разбойника Акка, и он как теперешнее, так и прежнее донесение свое основывает на заверении того ущелья разных осетин, а о том, что того числа, когда он взят, была перестрелка, то о сем известно целому отряду, тогда в Осетии находившемуся.

Жена убитого осетина Сагу, Бико Нахо Дзачева, дочь Бико, взята она не при перестрелке на Зикарской (Зикара) горе, а в Зикарском ущелье, где была для пастьбы скота. Был ли ее муж в заговоре с прочими на бунт против российского правительства не знает, и как слышала — муж ее убит.

Окружной начальник по донесению к нему моурава Берзниева уведомил, что действительно женщина Наха после прекращения перестрелки взята на Зикарской горе из высоких скал, но участвовала ли она в перестрелке, не замечено.

Разбойники фамилии Кабисашвили, шайки Акка

Разбойник Акка Гивов сын Кабисашвили (Умер. Смотри отношение окружного начальника, № 404, стр. 140) действительна содержал разбойничью шайку из числа 40 человек Кешельтского [357] ущелья, из разных деревень; из числа коих Бега, Сосо, Балатико, Басила, Како и Пужи он представил российскому начальству во время нахождения оного в Осетии в июне м-це сего года, а прочие были его два родных сына, Бабе и Мирман, и посторонние, коих имена и прозвания теперь не припомнит, которые при появлении российских войск все разбежались в лес; поименованного же в списке в числе разбойников Гапо, он правительству не представлял, а явился оный к начальству сам, да еще своего брата в аманаты, который и теперь находится в крепости. Помянутый Гапо, у него, Акка, в числе разбойников никогда не состоял и не знает занимался ли он разбойничеством. Действительно в начале нынешнего года разбойники, состоящие в его шайке, не припомнит сколько было их числом и кто именно, а знает, что в числе их были его, Акки, два сына, Бабе и Мирман; на границе Горийского уезда, в ущелье Чератхевы, напав внезапно на 8 человек имеретин, 6 из них взяли в плен со всем при них имуществом, которое и употребили в свою пользу; а имеретин после выпустили, взяв с каждого по 50, 60 и более рублей серебром; двух же из них, раненых, оставили на месте нападения. В нападении сем он, Акка, не участвовал, оставаясь в дому. Действительно также и то, что он со своею шайкою в числе более 20 человек, имен коих не припомнит, ночною порою в селении Тигва напали в доме на спящего тамошнего жителя Ниния Надирадзева и взяли его с сыном, Сосием, в плен со всем имуществом. Ниния Нацирадзев от них бежал — куда неизвестно; а сына его, Сосия, он, Акка, отдал российскому правительству по приходе войск в Осетию. (Сие подтверждается отношением окружного начальника за № 147 6, стр. 150) Сверх сего, в прошлом году, не упомнит м-ца и числа, он со своей шайкою из 18 человек, имен коих тоже не припомнит, Горийского уезда в лесу взяли в плен мужика со стадом свиней, коих употребили в свою пользу, мужик от них бежал. В прошлом же году он со своею шайкою взял в плен князя Захария Херхеулидзева, ограбили его, а сам он от них был выручен посредством князя Мачабелова. В том же году взят ими в плен и ограблен дворянин Джамелашвили, которого после отпустили, взяв за него выкупу 60 рублей серебром. Подобно сему взят был в плен [358] дворянин, дзеверский житель Джавахашвили, коего также ограбили и после выпустили чрез посредство князя Мачабелова. В прошлом году сын его, Бабе, с прочими, напав в лесу на князя Деосамидзева, отбили у него скот, но как были преследованы жителями, то из отбитого скота воспользовались только двумя быками, а прочий скот разбойники порубили. В 1828 году имел он со своей шайкой нападение на имеретина с намерением его ограбить, однако не успел, ибо имеретин тот по ним стрелял и отбивался от них, коему однако они нанесли рану, и он от них бежал. В продолжении производимого ими грабежа, начиная с 1823 года, хотя он и много делал воровства и грабежа, но всего припомнить не может. Смертного убийства в продолжении грабежа он, и никто из его шайки, не учинил.

При появлении русских войск, двоюродный брат его, Созеро, изрубил находившегося у них в плену имеретина за то,, что оный не хотел с ними бежать в лес; а более потому, чтоб сей имеретин, оставаясь дома, не объявил российскому правительству о воровских вещах, бывших спрятанными в доме Севера, отстоящего от селения особо в нескольких саженях.

Бега Багов сын Кабисашвили во всем утверждает показание главного разбойника, Акка, с отменою только того, что нападении на князя Херхеулидзева, дворян Джавахашвили а Дзамелашвили он не участвовал, а находился дома. Во время; производимого ими разбоя смертного убийства ни он, ни сообщники его не чинили.

Сосо Батов сын Кабисашвили, действительно он находился в числе разбойников; при нападении на 8 человек имеретин он не находился, оставаясь дома; а вместо него участвовал родной его брат, Кико, который по взятии его под арест остался в дому; деньгами же, взятыми за выкуп 6 имеретин из плена, и он частью воспользовался; при нападении же на тигвского жителя, Линия Надирадзева, находился он сам; и обстоятельства сие утверждает во всем согласно с разбойником Акка.

Участвовал также с ним в следующем: 1) во взятии в плен мужика со стадом свинец и 2) при взятии в плен дзеверского дворянина Джавахашвили.

Болатико Китов сын Кабисашвили, действительно он [359] принадлежит к разбойничьей шайке Акка и состоит в оной 8-й год. Показание разбойника Акка во всем утверждает с отменою только того, что в нападениях на тигвского жигуля, Ниния Надирадзева, князя Захария Херхеулидзева, дворянина Джамелашвили, князя Деосамидзева и в 1828 году на имеретина, он не был, но о сем знал.

Басила Раминов сын Кабисашвили, действительно он принадлежит к разбойничьей шайке Акка 4-й год. В разбое с прочими участвовал только в нападении нынешнего года на границе Горийского уезда на 8 человек имеретин и взятии в плен мужика со стадом свиней. 3 назад тому года он и еще 24 человека его товарищей, имен их не припомнит, в лесу Горийского уезда_г в Верхней Карталинии, отбили от двух пастухов 23 скотины,, кои и разделили между собою; в прочих же нападениях, показанных Аккою, он хотя сам не участвовал, но обо всем том з нал.

Како Созеров сын Кабисашвили, действительно он с отцом его, Созеро, состоял в разбойничьей шайке и был в нападении нынешнего года на 8 человек имеретин и в селении Тигва; на жителя Пиния Надирадзева; и в сем случае сии утвердил согласно показания разбойника Акка; в прочих же нападениях сам не участвовал, но обо всем том знал; знает также и то, что отец его, Созеро, изрубил имеретина.

Гужи Паров сын Кабисашвили, действительно он принадлежит к разбойничьей шайке з-й год. Показал то же самое, что и Како Созеров сын Кабисашвили.

Гапо Бедов сын Кочашвиля, к числу разбойничьей шайки Акки он никогда не принадлежал (Сие подтверждается показанием разбойника Акка, стр. 46); и какие ими производимы были^-разбои он совершенно не знает; и ни в одном случае с ними не был. По прибытии русских войск к селению Кола, где имел жительство, были требованы аманаты, чему он повинуясь, привел к правительству своего брата Возбека (О сем смотри отношение окружного начальника за № 1476, стр. 150); а вместе с ним и сам взят под арест. Воровста, разбоя и смертного убийства он никогда не чинил.

Горийский окружной начальник отношением от 4 числа [360] сентября, № 1335, описав производимые разбойниками фамилии Кабисашвили, шайки Акка, нападения и грабежи, уведомили что сверх сего они оказывали ослушности, непокорность местному начальству и своим помещикам.

Взятые в Малолиахвском ущелье штабс-капитанами Андреевым и Наплещичем:

Соломон Сетуров сын Хубашвили, действительна брат его, Базила Хубашвили, занимается воровством скота, кто с нам ь том участвует не знает, сам с ним в том не участвует, но из украденного им всегда пользовался с ним наравне. Действительно он по требованию правительства сначала не явился из боязни и, подобно прочим, скрылся с семейством в горы. Кроме воровства, чинимого братом, как им показано, он за ним никаких других преступлений не знает и сам за собою никаких не имеет. Помянутый брат его находится в бегах.

Мамсир Сетуров сын Хубашвили, брат его, Соломон Хубашвили, ни разбоем, ни воровством никогда не занимался, как равно и он сам; третий яге их брат, Базила Хубашвили, находящийся ныне в бегах, действительно занимался воровством скота, как показывает брат его, Соломон, с показанием коего он во всем согласен, подтверждая, что и он за братом их, Базила, кроме чинимого им воровства, других преступлений не знает и за собой не имеет. Действительно он, Мамсир, из боязни вместе с прочими скрывался в лесу, где по поимке взят под караул и приведен к присяге.

Хато Заглов сын Хубашвили, по приходе русских войск в деревню Шулаур действительно он и прочие жители оной из боязни разбежались. Справедливо и то, что он в безопасность себе для принятия присяги выпросил человека князя Левана Эристова, по прибытии к русским был приведен к присяге и арестован; стреляли ли родственники его по солдатам во время прохода русских чрез деревню Шулаур, он не знает; ибо, когда русские чрез оную проходили, он уже был под арестом, в прочем, за собой никаких преступлений не имеет.

Элта Кутов сын Сабанашвили. Родственник его, Джета, разбойничал ли, он не знает, грабежа он, Элта, со своими детьми никогда не производил и никаких законопротивных поступков [361] за собой не имеет и за детьми не знает; действительно он при появлении русских сначала скрылся в горы, а когда пришел за ними осетин Петр Энголашвили со словами, чтобы он не боялся и явился к правительству, тогда он на то согласился и на другой день привел своих детей: Луа, Бадила и Алмасхана; и все трое были взяты под караул. Из упомянутых его детей, Луа помер.

Тандил Багатыров сын Сабанашвили с братьями его, Донота и Года, и ни с кем разбоя никогда не производил и не знает, делали ли одни они то; и преступлений за собой никаких не имеет. Брат его, Донота, как полагает, находится в дому, в Осетии.

Черкес Раминов сын Кисашвили, против российского правительства он никакого и ни с кем злого умысла не имел и в целую жизнь свою ничего законопротивного не чинил. Под арест взят он по жалобе правительству помещика его, князя Левана Эристова, за то, что он, черкес, по бедности своей не мог платить следуемого ему оброка.

Моурав Пурцеладзев насчет сих 6 осетин вследствие предложения ему объяснил, что они по дознанию его есть люди хорошие и доброго поведения.

Помещик же князь Шалва Эристов в данной запаске штабс-капитану Андрееву из них о 4-х, именно: Элта и Тандила Сабанашвилевых, Соломона и Мамсира Хубашвилевых описал, что они замечены разбойниками.

Вследствие какового разногласия согласно состоявшегося на 22 число сентября определения было сообщено окружному начальнику, дабы он потребовал от князя Шалвы Эристова ясные и неоспоримые доводы в том, что они действительно есть разбойники, т. е. объяснил бы именно какие сделаны и когда ими разбои, а моураву Пурцеладзеву предписано было в дополнение своего объяснения сделать об означенных осетинах повальный обыск.

Согласно чего моурав Пурцеладзев представил повальный обыск, в кое означенные осетины одабриваются.

А князь Шалва Эристов объяснил, что Элта Сабанашвили ранил осетина Хата Туаури (Элта Сабанашвили в поранении осетина сознался. Показание его на стр. 191), и сварливый между соседями... [362] Что Тандил Сабанашвили известен вором и нарушителем тишины. Мамсир Хубашвили известен беспрестанным вором и сварливым, по наслышкам свидетелей. Соломон Хубашвили с ним, Мамсиром, живущий всегда, должно его зачислить товарищем его, Мамсира, поелику он не объявлял куда следует действие первого.

Гио Оттов сын Габозашвили (В записке князя Иоанна Эристова он показан вором, стр. 130) на вопрос пояснил, что он с осетинами: Заза Хурашвили и Ростомом Ходелишвили производит разбои, как о том свидетельствуют его помещик князь Иван Эристов и проч., отозвался, что всё в вопросном пункте за справедливое не признает; ибо за собой совершенно никаких преступлений не имеет и полагает взведено то на него князем Эристовым потому, что он, Гио, не в состоянии был уплачивать, ему требуемый по грузинский оброк.

Моурав Пурцеладзев, сделав о нем справку, что на него, Гио Гобозашвили, жаловался Лачи Габарашвили, пояснил, что будто бы он ранил его саблею назад тому пять лет.

В отношении сего означенный осетин, Гио Гобозашвили, был допрошен и показал, что он действительно означенного осетина ранил саблею в руку за ограбление его родного брата Давида и намерение его ограбить и самого; однако они впоследствии по осетинскому обычаю примирились. Пораненный им осетин и теперь находится в живых.

Бочко Батиков сын Хубашвили, принадлежал ли Варна, Кильджик к числу разбойников, он, Бочко не знал. За неделю до прихода русских войск в селение Кного, где он и Варна Кильджик имели жительство, он, Бочко, по случаю строения, себе дома, нанимал его в работу, в которой он у него и находился 4 дня. Жители их селения будучи наслышаны от князя Эристова, что он разбойник, арестовали у него в доме, а на другой день и он взят под караул.

Моурав Пурцеладзев объснил, что у Бочко Хубашвили: скрывался разбойник Арагвского ущелья Варна Кильджикашвили, который пойман в доме его, Хубашвили.

Бестав Таремузов сын Габарашвили, разбойников он собратом своим в доме у себя никогда не укрывали; а действительно в одну ночь ночевали у них в доме осетины: Заза и [363] Бепидзар Сланашвилевы, о чем он слышал от домашних, сам же их не видел и не знает был ли с ними какой казак, ибо в то время дома его не было. Знаком с ними потому, что брат его, Кико, у Бепидзара купил лошадь. Какого поведения помянутые осетины он не знает и за собой никаких преступлений не имеет, действительно при первом разе, когда русские к себе требовали жителей деревни Габараант-Сопели, то и он с прочими из боязни бежал; по вторичном же требовании он повиновался и взят под арест.

Кико Таремузов сын Габарашвили, когда российские войска пришли к селению Габараант-Сопели, брат его, Бестава, был взят под караул, а он, Кико, успел, бежать; после же, раскаясь, явился к правительству с покорностью, где ему было предложено, не может ли он поймать смертоубийцу, осетина, жителя селения Братаури Бепидзара Сланашвили, на что он отвечал, что смертоубийца тот ночевал у него в дому прошедшую ночь, с ним еще двое: Гаджи и Заза Сланашвилевы; прежде же сего он их в дом к себе никогда не принимал. Смертоубийцу знает потому, что купил у него лошадь; о том, что он — смертоубийца, знал понаслышке; сам же он в продолжение жизни; ничего законопротивного не чинил.

Моурав Нурцеладзев объяснил, что у Кико и Бестава Габарашвилевых находился Бепидзар Сланашвили, у которого был пленный казак.

Года Богатаров сын Сабанашвили с братом его, Джета, разбоем никогда не занимался, а слышал от посторонних, что он занимается воровством, от чего он, Года, его всегда братски, уговаривал, но за собою никаких преступлений не чувствует. Действительно он по принята и присяги бежал, но нет того, как описано в вопросе, что узнал дворянина Кайхосро Канчиели, у коего якобы он украл разные вещи, а потому, как уже присягнувший, полагал, что более не нужен. У упомянутого Канчиели никакие вещей не воровал и тем никогда не занимался. Брат его, Джота, ныне находится дома.

Моурав Пурцеладзев объяснил, что Года Сабанашвили вместе с другими товарищами находился назад тому 15 лет в Ксачском ущелье на воровстве, где убили одного человека, (Года Сабанашвили в сем признался. Показание его на стр. 122 и 189)... но не знает кто именно. [364]

Сверх сего, помещик его, князь Шалва Эрнстов, пишет, что он, Года Сабанашвили, есть разбойник, ранивший Тода Дугузашвили, и разбил голову Ивану Дугузашвили, и человек худых, поступков, спорющий и нарушающий тишину.

Бадила Элтов сын Сабанашвили (Оба они по записке, князя Шалвы Эристова, наказанье), разбоев он никогда ни с отцом, ни с братьями и ни с кем не производил и ни в каких законопротивных поступках не находился.

Алмасхан Элтов сын Сабанашвили (Замечены разбойниками. Стр. 128) показал то же, что и брат его, Бадила.

Куджан Кибилов сын Туауришвили, знает, что родственник его, Соломон Туаури, производил воровство скота вместе с осетином Атанасом Гузиташвили. Из них первый находился, как полагает, в Осетии, а последний бежал из горийской крепости, сам же с ними в том не участвовал и никаких поступков за собой не чувствует.

Заза Павленов сын Хуришвили, всегда повинуясь своему помещику, не знает, с чего взведено им на него, что он производит разбой; разве за то, что он, Заза, не отдавал ему своего хорошего быка. Беспорядков между его соотчичами также не производил. Способов к разбоям осетинам не давал и не знает занимались ли тем описанные в вопросе осетины: Гио Габазашвили и Ростом Ходелишвили, и совершенно за собой никаких преступлений не знает.

Моурав Пурцеладзев о сих осетинах, Бадила и Алмасхан Сабанашвилевых, Каджан Туаури и Заза Хуришвили, объяснил, настоящее не знает, но слышал, что они будто делали воровства. (Куджан Туаури и Заза Хуришвили, в записке князя Иоанна Эристова, показаны плохими людьми, ворами, стр. 134)

Но как объяснения такового сочтено недостаточным, те согласно определения, состоявшегося 16 сентября, было сообщено окружному начальнику, дабы он истребовал от моурава Пурцеладзева в улику их ясные и неоспоримые доводы, который в поданном к нему рапорте пишет то же, что будто бы они в прежних временах были ворами, но от кого сие слышал не упомнит.

Ростом Джачев сын Ходелишвили, что он князю Ивану [365] Эристову никогда не принадлежал, а состоит во владении полковника князя Шанше Эристова и не знает почему князем Эристовым взведено на него описанное в вопросном пункте преступление, ибо он за собой никаких не имеет. Не знает даже почему он взят под арест и закован, ибо он был прислан из своей деревни к русскому войску аманатом (О сем есть подтверждение окружного начальника за № 1548. Стр. 157).

Бадила Канчаев сын Маргишвили, что он в продолжение своей жизни никаких законопротивных поступков не чинил и ни с кем в том не участвовал; и. с чего жители селения Тли показали, что он участник с главными разбойниками, не знает. (О сем тоже есть отношение окружного начальника № 1547, что, он в разбоях не участвовал и есть поведения хорошего. Стр. 156)

Казабек Чобазов сын Кабанашвили, что он имеет сообщение с многими джамурскими а другими разбойниками, пропитывается воровством и грабежом, делаемыми им много раз, всего ныне припомнить не может. Сверх сего, в 1820 году, летом, когда жители: джамурский — Джожа Додашвили, саперетельские — Саам Бедошвили, Атанас Залошвили, магландвалетский — Беслан Гелишвили и гудельский — Давид Рубашвили убили одного черкеса на большой дороге, близ Ананура, и имение его ограбили, тогда и он вместе с ними находился, также с ними участвовал на. большой дороге, близ Пасанаура, в нападении на аптеку, следовавшую из России в Тифлис, и отбили несколько вьюков с сундуками.

Он же при переправе в сей комиссии во всем утвердил помянутое показание. Сообщники его, как он слышал, пойманы и. находятся в руках российского правительства.

Штабс-капитан Андреев, представляя помянутым осетинам: список с описанием их поступков, в рапорте своем за № 26, объяснил, что жители Чепарухетского ущелья и некоторых, деревень, чувствуя преступления свои по производимым разбоям, не повинуясь приказаниям его, скрылись с семействами в горах. Почему означенные в списке разбойники им впоследствии под различными предлогами были вызваны в лагерь и арестованы.

Малолиахвские осетины будучи в сообщении с Джамуром, Магландвалетом и Большою Лиахвою сами открыто мало [366] решались разбойничать, но способствовали означенных мест осетинам производить-разбои на Карталинию и передавали сами грабительством приобретенное в отдалённые места гор. Сими, поступками отклоняли от себя явные улики в преступлениях: но все взятые по приложенному списку под стражу суть люди неблагонамеренные и разбойники, коих в пример их соотчичей необходимо нужно совершенно удалить из места жительства' в предупреждение беспорядков.

Недостаток улик сим преступникам есть следствие боязни посторонних свидетелей, опасающихся возбудить против себя мщение от фамилий подсудимых, и общее участие всех осетин в разбоях, обязывает их скрывать поступки главных преступников, из коих некоторые открыты по тайному разведыванию.

Доставленные при отношении горийского окружного, начальника за № 1369 осетины: Хула и Атанас Колишвилевы с отобранными от них показаниями, из коих значит: первого, Хули, что он с давнего времени делал воровство вместе с племянником своим, Атанасом. В 1828 году он и племянник его, Атанас, приняли к себе в крепость бежавших из Арагвского ущелья разбойников: Махамата и Ахлава Рубашвилевых и Варна Кильджикашвили и с ними напали на душетского жителя Гавриела Моздокелова, которого убили, и оставшееся после него имущество разделили между собою, потом вместе с ними же угнали с Бидарской горы несколько штук баранов, которых после возвратили горийскому окружному начальнику. Вышеписанного Гавриела Моздокелова убил джанагский житель Абрам Гогашвили.

Второго, когда дядя его Хула Колишвили, Махамат и Ахлав Рубашвилевы и другие в 1828 году убили на большой дороге, в Джавартваке, душетского жителя Гавриела Моздокелова и после того угнали с Бидарской горы баранов, тогда он, Атанас, участвовал с ними; при том добавил, что назад тому несколько лет, как дядя его, Хула, увел Хубашвилова дочь и продал в Магаури.

В сей комиссии Хула, во всем утверждает показание, отобранное от него моуравом Пурцеладзевым, без всякой отмены.

У осетина Хубашвили дочь им украдена назад тому лет 20 и продана тагаурскому жителю, коего имени и прозвания не знает. [367]

Поименованных в вопросной пункте-церковных вещей, якобы найденных в его доме, он не воровал, ни от кого не принимал и не знает точно ли они были взяты из их дома. Старший брат его, Дохчи, в преступлениях с ними никогда не участвовал...

Атанас утвердил во всем как отобранное от него показание моуравом Пурцеладзевым, так и от дядя его в сей комиссии без всякой отмены. Дядя его, Дохчи, в воровствах и разбоях с ними не участвовал.

Дохчи Тентеров сын Колишвили, брат его, Хула, и племянник, Атанас, живут с ним розно. Слышал, что они занимаются воровством и разбоем с жителями Арагвского ущелья, а сам же в том с ними и на с кем никогда не участвовал и никаких за собою преступлений не знает. Относительно церковных вещей, евангелия, креста и лампады серебряных, якобы, найденных в доме его брата, Хулы, поворованы, как он слышал, его сообщниками, жителями Арагвского ущелья.

Горийский окружной начальник вследствие отношения сей комиссии, по отзыву к нему моурава Пурцеладзева, отношением от 14 сентября № 1381 уведомил, что помянутые вещи имелись под сохранением у магландвалетского осетина Пеле Огошвили по поручению разбойника, гудельского жителя, Давида Рубашвили, и сей разбойник, когда по приказанию генерал-майора барона Ренненкампфа схвачен был сказанным Огошвили, представлен к его превосходительству. Моурав Пурцеладзев, взяв помянутые вещи от Огошвили, представил к нему, окружному начальнику, судящиеся же в сей комиссии осетины Колишвилевы в похищении оных не участвовали.

По выслушании всего вышеописанного в комиссии определено: дело об осетинах привести к окончательному решению.

Сия выписка подсудимым осетинам в присутствии комиссии чрез переводчика читана, которые на вспрашавания: все ли их показания в оную внесены, отозвались, что показании их в оную внесены все и они прибавить и убавить к ним ничего не могут; в чем и подписались, а равно и в том, что при производстве над ними суда пристроенных допросов чинимо им не было.

Вместо подсудимых осетин по личной их просьбе руку приложил князь Григорий Туманов. [368]

СЕНТЕНЦИЯ

По указу его императорского величества учрежденная в: городе Гори над военнопленными осетинами комиссия военного суда слушала выписку из дела его над означенными осетинами произведенного. По коей значит: Кечо (50 лет) и Давид. (20 лет), Эповы сыновья Бикошвили взяты военнопленными при приступе войск к чагатской башне 21 июня, коими и ранен один солдат, которые хотя и отзываются, что они были в. означенной башне с родственниками их — Трамо и Сагуто (находятся в бегах) вооруженные, но по солдатам не стреляли, а, производили то означенные Трамо и Сагуто; но сего за истинное признать сомнительно нельзя; тем более, как они сами показывают, что по предложению князя Барзима Мачабелова, отец, их, бывший с ними же в башне, выйдя оттоль отдал с себя оружие, а они остались по своей воле в башне и были в оной в. то время, когда помянутые их родственники стреляли по солдатам и ранили из них одного. Если они не были в том участники, то им не для чего было оставаться в башне, тогда как им еще был о предложено князем Мачабеловым выйти из оной и ничуть не сопротивляться, заверяя, что русские им ничего худого не сделают. Беца Караджев сын Кочишвили (32 лет), по собственному его признанию, с прочими осетинами, 7 человеками, сговорясь, вошли в башню Кола вооруженные с намерением укрепиться и защищаться противу русских войск. В продолжение блокировки их в башне русскими войсками товарищи его все истреблены, а он после, опустясь из башни по веревке, взят был в плен. Во время нахождения их в башне, товарищи его, в числе 4 человек, заметя недалеко от оной исправника, выйдя из оной, убили находившегося при нем переводчика. Бега Батов сын Кабисашвили (32 лет), Сосо Батов сын Кабисашвили (30 лет), Болатико Китов сын Кабисашвили (35 лет), Басила Раминов сын Кабисашвили (30 лет), Како Созеров сын Кабисашвили (18 лет) и Гужи Паров сын Кабисашвили (30 лет) составляли разбойничью шайку из 40 человек (прочие соучастники их находятся в бегах) они делали разные воровства и грабежи.

Соломон Сетуров сын Хубашвили (35 лет), Мамсир Сетуров сын Хубашвили (30 лет), Элта Кутов сын Сабанашвили [369] (55 лет), Тандил Багаторов сын Сабанашвили (45 лет) под арест взяты за принадлежность к числу главных разбойников. Соломон и Мамсира отозвались, что они за собой преступлений никаких не имеют, кроме того, что они из украденного братом их, Базила Хубашвили (находящего в бегах), скота всегда пользовались с ним наравне. Элта Сабанашвили отозвался, что грабежа он никогда не производил и никаких законопротивных; поступков за собой не имеет. Тан пил Сабанашвили тоже отозвался, что за собой преступлений никаких не имеет. О всех сих осетинах помещик их, князь Шалва Эристов, хотя утвердительно говорит, что они воры и разбойники (объяснение его в деле, стр. 177), но несомненного доказательства никакого не представил, по повальному же обыску означенные осетины одобрены (смотри обыск на стр. 173). Из них же Элта Сабанашвили, по тому же объяснению князя Эристова, признался в нанесении ран, лет 40 назад, в пьяном виде, осетину Хататхаури (показание его на стр. 191). Гио Габазашвили (36 лет) взят под арест за производство разбоев с осетинами Заза Хурашвили и Ростомом Ходелишвили, но он в том не сознался, и доводов в отношении сего никаких не открыто, кроме того, что, по исследованию моурава Пурцеладзева, оказался виновным в поранении назад тому 5 лет осетина Лачи Габарашвили, в чем он и сам, Гио, признался (показание его стр. 123).

Бочко Хубашвили (40 лет) оказывается виновным в укрывательстве в своем доме разбойника Варна Кильджикашвили; в сем случае хотя он и отзывается, что он не знал о принадлежности означенного Варна Кильджигса к числу разбойников, но сие ни к чему иному можно отнесть, как к одной его закоренелости, тем более нельзя принять за справедливость, что он — житель с ним одного селения, как он сам показывает, но не знал якобы какого он поведения, тогда как прочие жители того же селения знали, что он разбойник, и заарестовали его у него в доме.

Бестаев (36 лет) и Како (32 лет) Габарашвилевы оказываются виновными в принятии к себе в дом разбойника Бепидзара Сланашвили, у которого был пленный казак, и Кико по собственному его показанию виновен в том, что он знал, что разбойник Бепидзар Сланашвили есть смертоубийца, но он его к [370] правительству не представил и дал еще к укрывательству еду

Года Сабанашвили (65 лет), по собственному его признанию, оказался виновным: лет 15 тому назад, в намерении ограбить с прочими осетинами лавку Душетского уезда, в селении Ахалгори, но как к тому не были допущены и жителями селения прогнаны вооруженною рукою; и при обоюдной при том разе перестрелке шайкою их убит того селения один человек. По собственному же его показанию, оказывается виновным в поранении назад тому 9 лет осетина Тода Дугузашвили и, сверх сего, помещиком его, князем Шалвою Эристовым, назван разбойником и человеком худых поступков, спорющим и нарушающим тишину.

Бадила (25 лет) и Амасхан (20 лет) Сашнашвилевы, Кудясан Туауришвили (35 лет) и Заза Хуришвили (30 лет) под арест взяты за производство разбоев, по из них ни один в том сознания не учинил, и хотя первые из сих двое, по записке помещика их, князя Шалвы Эристова, и показаны замечены разбойниками, а последние, по записке князя Иоанна Эристова, показаны замечены недобрыми людьми, ворами, но явных доводов ни ими, ни моуравом Пурцеладзевым в улику их не представлено, кроме двукратных объяснений сего последнего, будто они делали воровства.

Казабег Кабанашвили (35 лет), по собственному его признанию, имеет сообщение со многими джамурскими и другими разбойниками, пропитывается воровством и грабежом. В 1829 году, летом, он с прочими, напав на черкеса близ Ананура, на большой дороге, ограбили его имение, а самого его убили, участвовал также в нападения на большой дороге, близ Пасанаура, на аптеку, следовавшую из России в Тифлис, и отбили несколько вьюков с сундуками.

Хула (40 лет) и Атанас (27 лет) Колишвилевы, по собственному их признанию, виновны в принятии к себе в крепость разбойников, 2 нападении с ними в 1828 году на душетского жителя Гавриела Моздокелова, коего убили, и оставшееся после него имущество разделили между собою. В угнании с Бидарской горы нескольких баранов, коих после возвратили горийскому окружному начальнику, и первый из них, сверх сего, в воровстве назад тому лет 20 у осетина Хубашвили дочери и продажи оной неизвестному ему тагаурскому жителю. [371]

Како Генов сын Коташвили (35 лет) взят военнопленным при перестрелке близ селения Майрам 21 июня, но он отозвался, что по прибытии к селению Майрам милиции, состоявшей из осетин, жителям оного было предложено: кто жил мирно и не хочет драться, тот бы пришел к милиции с покорностью, чему он и повиновался, и что перестрелки в тот раз не было; моурав же Берзниев заверяет, что он взят под арест тогда, когда жители селения Майрам прекратили перестрелку, но стрелял ли Како Коташвили он, моурав Берзниев, не заметил, я что, сверх того, он участвовал в разбоях с шайкою Акки Кабисашвили, но в сем случае он также не признался; и разбойники шайки Акки отозвались, что он с ними ни в одном преступлении не участвовал, и они его не знают.

Женщина, Наха Дзачева, дочь Бико, (29 лет) взята при перестрелке на Закарской горе 22 июня, но она показала, что взята не при перестрелке на Закарской горе, а в Закарском ущелье, где была для пастьбы скота. Моурав Берзниев объяснил, что она взята на Закарской горе после прекращения перестрелки, с высоких скал, но участвовала ли она в перестрелке, не заметил.

Гапа Бедов сын Кочишвили (27 лет) вместе с разбойниками шайки Акки помещен в одном списке, и показал главный всей фамилии, но он на вопрос отозвался, что он к шайке Акки никогда не принадлежал и что воровства, разбоя и смертного убийства никогда не чинил. Что по прибытии русских войск к селению Кола, где он имел жительство, были требованы аманаты, чему он повинуясь, привел к правительству своего брата Возбека, что подтвердил и окружной начальних, и что, по донесению моурава Берзниева, он, Гапа, ни в каких разбоях и худых пороках ни с кем не участвовал, и он, Берзниев, об нем худого ничего не знает. Главный разбойник Акка после показал, что он, Гапа, у него в шайке не состоял, и не знает, занимался ли он разбойничеством.

Черкес Кисашвили (29 лет) взят под арест 18 июля в лагере, он отозвался, что против российского правительства он никакого и ни с кем злого умысла не имел и в целую жизнь свою ничего законопротивного не чинил.

Хата Хубашвили (30 лет) взят за принадлежность к [372] числу главных разбойников; он отозвался, что никаких преступлений за собой не имеет. Моурав Пурцеладзев над сими двумя осетинами объяснил (записка его на стр. 110), что они но дознанию его есть люди хорошие и доброго поведения.

Ростом Ходелишвили (23 годи) под арест взят за производство разбоев и проч. но он сознания в том не учинил; и по исследованию оказалось, что он поведения хорошего и был прислан из деревни к русскому войску аманатом.

Бадила Маргишвили (30 лет) взят под арест, по указанию жителей селения Тли, за участие с главными разбойниками, но он сознания в том не учинил; и по исследованию оказалось, что он ни в каких разбоях ни с кем не участвовал к поведений хорошего. А потому приговорили: осетин: Кечо и Давида Эповых сыновей Бикошвилевых и Беца Караджева сына. Кочишвили за укрепление в башнях и предпринятое оружия против русских войск, на основании воинского сухопутного устава 19 артикула толкования на оный и указа 1775 г. апреля 28, четвертовать и их пожитки забрать. Бега Батова сына Кабисашвили, Сосо Батова сына Кабисашвили, Болотико Китова сына Кабисашвили, Басила Раминова сына Кабисашвили, Како Созерова сына Кабисашвили и Гужи Парова сына Кабисашвили за производимые ими воровства и грабежи на основании воинского сухопутного устава 184 артикула и указов: 1721 ноября 10 и 1799 июля 31, колесовать и на колеса тела их потом положить (подчеркнуто нами Ц. И.).

Соломона и Мамсира Сетуровых сыновей Хубашвилевых за знание, что брат их, Базила Хубашвили (находящийся в бегах), занимается воровством скота, коим они всегда пользовались с ним наравне, на основании толкования на 189 артикул воинского сухопутного устава подвергнуть точно такому наказанию, как и самого вора; Тандила и Элта Сабанашвилевых, как неизобличенных во взводимых на них помещиком, князем Шалвою Эристовым, воровстве и разбое и одобренных по повальному обыску, на основании уложения 21 главы 29 пункта, отдать на чистые поруки тем людям, которые их одобрили. Преступление же о поранении из них Элтою Сабанашвили осетина Хата Туаури как учиненное, по показанию его, более 40 лет, на основании всемилостивейшего манифеста 1775, марта 17, статьи 44, предается вечному забвению. [373]

Гио Габазашвили за поранение 5 лет тому назад осетина Лачи Габарашвили, на основании указа 1680 года ноября Ю, бить кнутом.

Бочко Хубашвили, Бестава и Кико Габарашвилевых за укрывательство и принятие к себе в дом разбойников, на оснований уложения 21 главы, 20 пункта, оштрафовать каждого ю рублями.

Года Сабанашвили за поранение назад тому 9 лет осетина Тода Дугузашвили, на основании указа 1680 года ноября 10, бить кнутом. Преступление же о намерении его с прочими ограбить лавки Душетского уезда, селения Ахалгори, и убийство при том одного человека как учиненное назад тому 15 лет, на основании всемилостивейшего манифеста 1775, марта 17, статьи 44, предается вечному забвению.

Вадила и Алмасхана Сабанашвилевых, Куджана Туауришвили и Заза Хуришвили, как не признавшихся и неизобличенных в взводимых на них помещиками воровстве и разбоях, кроме двукратных о них объяснений моурава Пурцеладзева, что по наслышке ему известно, будто они делали воровства, по смыслу воинских процессов . 2 части, з главы, 17 отделения свидетельства сего недостаточно, а потому освободить их от всякого по закону взыскания.

Казабега Кабанашвили, Хулу и Атанаса Колишвилевых за воровство, грабеж и притом смертоубийство, на основании воинского сухопутного устава 85 артикула, указов: 1721 г. ноября 10 и 1799 г. июля 31 и воинских процессов главы 2 пункта 1, колесовать и на колеса тела их потом положить, преступление же относительно покражи Хулою Колишвили у осетина Хубашвили дочери и продажи оной как учиненное 20 лет назад, на основании всемилостивейшего манифеста 1775 г. марта 17, статья 44, предается вечному забвению.

Прочих за тем, как-то: Како Гепова сына Коташвили, Гапо Бедова сына Кочишвили, черкеса Кисашвили, Хата Хубашвили, Ростома Ходелишвили, Бадила Маргишвили и женщину, Наху, как не изобличенных ни в каких преступлениях и самих ни в чем не признавшихся, от всякого по закону взыскания учинить свободными.

Над умершими разбойниками: Аккой и Салатом Килахсашвили приговора никакого не сделано. Сей приговор [374] подсудимым осетинам в присутствии комиссии военного суда чрез переводчика объявить, а их до последования по делу сему конфирмации содержать под арестом; относительно же преступников, значущихся по делу и находящихся ныне в бегах, согласно состоявшихся на 20 число сентября и 30 октября определений, составив им именной список с описанием каждого поступков, препроводить оный к горийскому окружному начальнику подполковнику Ильяшенко для учинения к поимке их надлежащего распоряжения и потом суждения по законам. Заключена в городе Гори ноября 11 дня 1830 года.

За асессоров: прапорщик Иванов

Подпоручик Черепалов
Подпоручик Захарьевич.
Поручик Писаревский 2...

Поручики Янковский и Каргапольцов сентенции ней не подписали по случаю командировки их в Тифлис.

Аудитор — Иванов

ЦГИА Гр. ССР, ф. 1178, ц. 112, лл. 158-172, 175-181.