№ 222

Прибыв в Закка из Трусо, я был принят собравшимся народом ласково, от имени вашего превосходительства объявил им благодарность за доброе поведение и, дав им приличное наставление, требовал от старшин проводников для проезда к куртатам, жилище коих желал я означить на карте, но старшины, сначала отговариваясь неимением в готовности лошадей и прочего, наконец объявили, после настоятельных моих требований, что они не могут взять на себя ответственность безопасного моего проезда к куртатам, между коими существует сильное волнение, и советовали мне отложить мое намерение. Узнавши, что в толпе народа есть куртатинцы, я вызвал их к себе подарил им несколько червонцев, сказал, что я имею бумаги от вашего превосходительства к старшинам куртатинским, и просил их ехать со мною в их жилище; вышеупомянутые куртатинцы отказались исполнить мою просьбу и решительно объявили, что все куртатинское общество поклялось не принимать к себе ни русских, ни писем от них и действовать заодно с тагаурцами, ^-кои, как известно, собрали многочисленную толпу и намерены по примеру джа[мурцев] встретить войска наши оружием. Ни [344] просьбы, ни убеждения мои не действовали, наконец, когда я представил им, что за свое легкомыслие и упорство куртатинцы сами навлекают на себя участь кемультцев, то они в дерзких выражениях отвечали, что решились умереть, но не поддаваться и что, как они понимают цель мою, то при первом покушении моем ехать в их ущелье я подвергну жизнь свою неминуемой опасности; после сего я не мог проникнуть к куртатинцам; заметив заккинцам настоящий случай, принужден был следовать в Нар. Прибыв туда, я был встречен народом с особенною ласкою; в скором времени жители окрестных деревень, сведав о приезде моем в Нар, пришли ко мне с изъявлением преданности своей к государю императору. Приказавши прочитать письмо, коим ваше превосходительство изволите благодарить их за добровольное водружение против кешельтцев, я обнадежил их, что поведение их обратит на них внимание государя императора, сообщив им только некоторые сведения о цели экспедиции против горцев, приказал я им от имени вашего превосходительства не давать у себя убежища разбойникам и беглецам, а, если бы кто из таковых к ним явился, то, схватив его, выдать правительству как врага общего и частного спокойствия.

Выслушав меня внимательно, нарцы отвечали, что они со времен императрицы Екатерины были всегда покорны воле правительства; в доказательство чего представили мне ласковые бумаги, писанные к ним от управлявших Грузиею, манифестов, писем от окружных начальников и свидетельств о принятии присяги в 1801 году, хранившиеся у них в церкви; показали мне двух раненных человек кешельтцами в перестрелке близ Зикара, и, наконец, изъявив как для них прискорбно, что правительство смешивает их в своем мнении с другими горцами, просили меня довести до сведения высшего начальства:

1. Что они были бы весьма благодарны, если бы его сиятельство, хотя изредка, удостаивал их своими письмами, кои для них драгоценны и служат им одобрением и знаком отличия от прочих.

2. Что нарцы и жители всех вообще ущелий, впадающих в Нарское, от вершин Кавказа до Мамисонского ущелья, составляя общество, никакими законами неуправляемое, желают иметь своим начальником русского чиновника и преимущественно военного, который, живя среди них, в Наре, управлял бы ими, сообщая бы сведения о том, что и как делается в других местах, [345] улучшил бы домашние их состояния, открыв им к тому средства, и охранял бы их от обид неприязненных соседей: дигорцев, алагирцев и куртатинцев. Чиновнику сему они обещают выстроить дом и давать от себя содержание, какое приказано будет.

3. Что между ними есть люди, и в числе прочих из фамилии нарской дворянин Таги Хетагуров, кои желают отдавать в школу своих детей, по бедному состоянию и отдаленности они просят правительство войти с сей стороны в их положение и дать некоторым из них способ учить грамоте детей своих.

4. Между ними случаются обиды и смертоубийства, но никакого суда ни на кого не бывает, почему они просили меня быть между ними несколько дней для разбирательства и примирения враждующих, я объявил им, что единственная цель моего прибытия есть доставление письма от вашего превосходительства и изъявление благосклонности вашей жителям всех ущелий, я советовал им обратиться о сем с просьбою к высшему начальству чрез людей между ними выбранных.

В недавнем времени приехали в Закка и Нар возмутители от тагаурцев и куртат с просьбою помогать им противу русских, хотя заккинцы от сего отказались, но, будучи слабее куртат, позволяют, однако, у себя жить им: нарцы же отвергли предложение бунтовщиков, прогнали их от себя и просили меня исходатайствовать вашего превосходительства позволение собрать милицию и отбить скот у куртат в случае, если бы сии не в состоянии, будучи сопротивляться войскам нашим со стороны тагаурцев, принуждены были спасаться в Закавказском ущелье.

5. Так как явным разрывом с кешельтцами они лишились ближайшего для них пути из Нар в Цхинвал, куда они ежегодно ездят для продажи скота и закупки некоторых вещей, то и просят ваше превосходительство строго приказать вра[гам] не препятствовать проходить по дороге из Гината в Цхинвал чрез Джомаг.

Верно: артиллерийский поручик — (подпись)

ЦГИА Гр.ССР, ф. 548, оп. 3, д. 110, лл. 92-94.