После донесения моего вашему сиятельству от 3 сего июля за № 93 о действиях наших войск в Осетии я получил два рапорта свиты его императорского величества генерал-майора барона Ренвенкампфа, коим он доносит следующее:

25 июня, день рождения всемилостивейшего нашего государя императора, был ознаменован приведением к присяге на верноподданство его императорскому величеству возвратившихся из гор осетин большей части деревень сего ущелья. Но ему еще осталось главное: поймать или принудить к присяге на верноподданство государю императору более известных но своему влиянию на всех жителей фамилий Кабисашвилевых и Кочишвилевых, последняя из сих двух находилась в замке при селении Кола. Я имел честь уже донести вашему сиятельству, что овладение сим замком полагаю необходимо нужным; обстоятельства дела совершенно оправдали таковое мое предположение. Генерал Ренненкампф, войдя в сношение с означенными двумя фамилиями чрез посредство князей Мачабеловых, коих усердие и деятельность особенно выхваляет в сих обстоятельствах, удостоверился, что, дабы иметь какой-либо успех, нужно взять оный, а потому вечером сего числа послал под начальством Донского казачьего генерал-майора Леонова полка войскового старшины Быхалова отряд для обложения сего замка, а сам остался в лагере при селении Дуадонастау до другого дня.

26 числа, получив известие, что фамилия Кочишвилевых. решилась к совершенному защищению, для чего семейства свои они уже заблаговременно отправили в Кударское ущелье, в деревню Лет, генерал-майор Ренненкампф предписал рачинскому окружному начальнику употребить все средства для поймания оных, ибо деревня сия находится в Рачинском округе, в Имеретин, сам же с частью отряда, оставя другую часть под командою Эриванского карабинерного полка капитана Бржезинского в селении Дуадонастау, отправился к замку Кола. [341]

Замок сей построен на довольно крутой горе, стены оного складены из камня на извести, и со всех сторон имеет прекрасный огонь, не могли произвести разрушение посредством выстрелов из горного единорога, генерал Ренненкампф решился взять его открыто силою; сильный ружейный огонь, производимый осетинами, коим ранен командир Херсонского гренадерского полка подполковник Берилев и много нижних чинов, заставило его отложить атаку до ночи, к какому времени были приготовляемы фашины, козлы и доски для прикрытия охотников, на коих возложено разломать ворота оного. Когда начало темнеть, генерал Ренненкампф открыл с одной стороны фальшивую атаку, приказал охотникам быстро, но без шуму двинуться к воротам и, закрыв себя фашинами и досками, приступить к ломке ворот. При исполнении сего осетины, услышав шум, стали бросать сверху пудовые каменья. Предвидя невозможность устоять противу таковых мер, и, дабы не терять времени, и не иметь кровопролития с нашей стороны, генерал-майор барон Ренненкампф решился их выжечь, для чего приказал обложить стены замка сухими дровами, особенно около дверей, надеясь, впрочем, что сею мерою можно заставить осажденных образумиться; но горцы оказали удивительную твердость: в то время, когда пламя обняло их, 10 человек спустились посредством веревок и с неимоверною яростью бросились на наших, но были подняты на штыки, и только один сдался военнопленным; прочие осетины были так ожесточены, что даже не хотели искать спасения и все сгорели.

В сие время солдаты наши оказали чрезвычайную храбрость; при блокаде сего замка с нашей стороны убито — 4 рядовых, ранено — 1 штабс-офицер, 1 обер-офицер и восемнадцать рядовых Херсонского гренадерского и Эриванского карабинерного полков; убитых и сгоревших с неприятельской стороны — 26 человек. Взятие сего замка и истребление фамилии Кочишвилевых имело занимательное влияние на народ. Генерал Ренненкампф, пользуясь оным, успел чрез князя Бордзима Мачабелова заманить другую фамилию — Кабисашвилевых, в числе коих находился старший член сей фамилии — Акка, обласкав их, он старался уверить сих горцев, что они могут покорностью заслужить, помилования правительства, и потом привел их к присяге, осетины сии выдали находившихся у них в плену 2-х имеретин (из [342] числа 6-ти, коих они взяли в нынешнюю весну по имеретинской дороге), три человека из таковых имеретин были ими убиты при вступлении наших войск в Осетию, а один из них найден подполковником Берилевым еще 21 числа на дороге израненным.

По приведении к присяге генерал Ренненкампф удержал всю сию фамилию и отправил ее в Гори, где я приказал снять р них допросы, а потом представить с мнением местного начальства мне.

Из представляемых при сем двух списков под лит. А и В, ваше сиятельство, изволите усмотреть число людей как фамилии Кабисашвилевых, так и взятых нами военнопленными при разных перестрелках. Обязываюсь донести вашему сиятельству, что хотя люди сии участвовали при набегах и хотели защищать свои земли от наших нападений, но я полагаю поступить с ними великодушно, к сему нас ведут следующие обстоятельства. Фамилия Кабисашвилевых, не будучи никогда приводима к присяге на верноподданство государю императору, считала себя некоторым образом устраненною от всех обязательств, кои давали другие осетины по требованиям нашим; невежество, закоренелые права, основанные на неприязности, и бедность завлекли ее к производству хищничеств, будучи же ныне заманена к нам генералом Ренненкампфом чрез некоторые обещания в снисхождении, она полагается совершенно на милость нашего правительства и изъявляет готовность к переселению согласно желаний наших, что полагаю возможным, ибо истребление фамилии Кочишвилевых может служить примером наказания всем прочим осетинам, впрочем, я буду иметь честь представить впоследствии степень их преступлений по получении не в продолжительном времени от них допросов.

Что же касается до осетин, означенных в списке В, взятых в перестрелках, то они ничем не виновны, остальных всех, участвовавших в перестрелках, кои по принятии всеобщей присяга получили прощение, их надлежало бы для примера наказать в самом действии; но как время уже прошло, то и полагаю им более не делать наказания, а первых переселить на плоскость, но только в дальнем расстоянии от гор.

Из фамилии Кабисашвилевых остался неприведенным к присяге один только Зозро, который не явился по приглашению, генерал-майора барона Ренненкампфа и успел скрыться от наших поисков; однако же генерал-майору барону Ренненкампфу [343] удалось захватить любимого его сына и брата, которые также отправлены в Гори.

Окончив, таким образом, поиск в сем ущелье, генерал-майор Ренненкампф предпринял обратное движение к Джавам, куда и прибыл в 2 часа по полудни.

Донося о всем вашему сиятельству, честь имею представить ведомость аманатов; при сем присовокупляя, что, кроме раненых, коих представляю при сем список, во всем отряде, несмотря на неимоверные трудности, перенесенные ими, больных и слабых не имеется.

Генерал-адъютант — Стрекалов

ЦГИА Гр.ССР, ф. 548, оп. 3, д. 110, лл. 79-81.