По прибытии моем Ксанского ущелья, в селение Ломискана, владения князей Эристовых, требовал к себе старшин сего ущелья для объявления воли вашего сиятельства, в предложении мне данном 27 декабря под № 1261 изъявленной. Старшины и многих деревень люди, быв в собрании в Ахалгорах,. сначала, боясь наказания, за неоднократными вызовами явиться не хотели, но по уверению моему о безопасности их чрез посланных князей Давида Тарханова и Давида Цицианова прибыли в селение Ломискана одни грузинские, а осетинские старшины, противясь, сделали ослушание; объявивши волю вашего сиятельства, старался всеми доводами, относящимися к спокойствию и собственной их безопасности, склонить к повиновению правительству и господам их, и, чтобы при разделе имений и самих крестьян, не делали никаких противностей, но старшины и крестьяне все единогласно просят не делать, им разделу, а дать для управления одного из князей Эристовых или из сторонних, кого правительству угодно назначить,, который бы, собирая с них подлежащую подать, делил оную — каждому следуемую часть. Просьбу сию относят они потому, что многие господа, заведывая ими, делают несносные обиды и [261] притеснения, которые становятся им в тягость до такой степени, что желают лучше лишиться жизни, нежели переносить оные, также и то, что досель ими заведывал один Эристов уверяя притом, что они бунтовать никогда не имели намерения и не отважутся делать сего, а просят по сей их просьбе правосудия и защиты. Не видя в сих, подданных князей Эристовых, повиновения, при отправлении в Гори необходимым почел взять с собой всех князей Эристовых впредь до повеления вашего сиятельства, на сей конец, дабы могущими произойти между ими ссорами не могли посеять между крестьянами более дерзостей и неповиновения; подполковнику ж князю Михайло Эристову, объявив волю вашу, велел немедленно отправиться в Тифлис.

Если угодно вашему сиятельству удостоить особенным покровительством вашим князей Эристовых, чтобы водворить в них миролюбие и крестьян довести до надлежащего правительству и им повиновения, по всем забранным мною сведениям и личном обозрении осмеливаюсь представить вашему сиятельству мое мнение: с открытием весны вероятно, что дерзость ксанских крестьян, неповинующихся около года ни земской полиции, ни их господам должна увеличиться и подвинуть к единомыслию крестьян, живущих в Арагвском, в двух Лиахвских и Меджудском ущельях, и других горских жителей; тогда без сомнения откроются грабежи, смертоубийства и самое увлечение грузин, в коем и удалят их от свободного хлебопашества, ибо и теперь подобные шалости начали уже оказываться, для отвращения сих последствий полагаю необходимым ввести воинскую команду, которая бы оставалась на собственном крестьян продовольствии, а старшины, коими чернь руководствуется, арестованы будут... впредь до успокоения всех крестьян. Команду поставить первее в селениях Ахалгори и Ломискани, воспретить силой оное всякое сообщение с соседственными грузинскими селениями, у которых покупают соль и другие необходимые припасы, скот ксанских; крестьян, находящийся на Мухранской плоскости и в Горийском уезде для пастьбы, нужно арестовать. Если и за сим не будут они приведены в надлежащее повиновение, то наказание силой оружия, как с бунтующими, зависеть будет от воли вашего [262] сиятельства. Князей Эристовых до надлежащего усмирения крестьян нужным считаю удалить из Ксана с тем, чтобы имели жительство Горийского уезда в их поместьях.

Вызванных мною ксанских старшин хотя и склонял отправиться в Тифлис для личного принесения вашему сиятельству их жалоб, но под разными предлогами от сего отказавшись, доставили в Гори на мое имя на грузинском языке просьбу, при сем представляемую. Не излишним почитаю донести, что в Ксанском ущелье имеется вооруженных до тысячи человек. Все сие почтеннейше представляя благорассмотрению вашего сиятельства, имею честь ожидать на оное повеления вашего.

ЦГИА Гр.ССР, ф. 16, д. 687, лл. 16, 45 — Копия.