(Не ранее 1902 г. января 21). — Статья епископа Кириона «Памяти историка-археолога Платона Иоселиани по поводу новооткрытого его сочинения».

Памяти историка-археолога П. И. Иосселиани.

(по поводу новооткрытого его сочинения).

Имя Платона Игнатьевича Иосселиани, так знакомо, так памятно всем грузинам, равно как его типичная фигура и его выдающаяся общественная и ученая, деятельность, так живо стоит еще пред нами, что как-то странно даже говорить о нем и его трудах, как о чем-то прошлом минувшем. А между тем, жизнь и деятельность этого замечательного и талантливого труженника, несомненно, отошла уже в область прошедшего, ибо более четверти столетия прошло с тех пор, как смерть вырвала его из объятий жизни (Замечательно совпадение: день погребения П. И. Иосселиани совпал с днем его рождения и тезоименитства), а уста его сомкнулись па веки (род. 1810 г., ум. 16 ноября 1875 г.).

Природные дарования П. И. Иосселиани были так значительны, что он был бы выдающейся личностью везде, где бы не родился. Тем с большей гордостью может указать на него, как на своего славного сына, Грузия. Он родился в Тифлисе, и происходил из грузинской дворянской фамилии, был сыном грузинского придворного протоиерея о. Игнатия. Родоначальник фамилии Иосселиани выселился из Яссы около 1532 года в Мингрелию (Одиши), а оттуда с давних пор переселился в Карталинию, получив от прежнего местожительства Яссы фамилию Иасселиани (Иосселиани) (***). Несомненно, что па душе впечатлительного и даровитого дитяти, а потом юноши, отразились впечатления роскошной, но печальной Грузии и патриархальный быт ее добродушных и гостеприимных жителей, все это воспитало в нем искреннюю, глубокую привязанность к родной Грузии и ее протекшей жизни. Грузинская духовная семинария, под каким названием была известна нынешняя Тифлисская семинария, а затем Петербургская духовная академия были местом его воспитания и образования. Семинария наложила на его нравственный облик своеобразный местный колорит; вообще же суровая духовная школа, которую с самого детства должен был пройти П. И. Иосселиани, так сказать, отпечаталась на личности и характере покойного, казавшегося на вид строгим и суровым, на самом же деле бывшего человеком добрейшим и очень отзывчивым.

Будучи еще в академии на студенческой скамье, Платон Игнатьич поощряемый покровительством живших в обеих столицах грузинских [220] царевичей, стал с увлечением заниматься историей грузинской церкви. Плодом этих усердных занятий была составленная им в 1833 г. «История грузинской церкви», выдержавшая в самый же год напечатания (1843) два издания и переведенная на английский язык. Специальное изучение латинского языка благотворно отразилось на дальнейшей его учено-литературной деятельности. Данные, обнаруженные студентом посселиани на школьной скамье, заставляли предполагать в нем будущего серьезного книжного деятеля. Еще будучи в дух. академии Пл. И. извлекал из сочинений иностранных писателей все относящиеся к Грузии. По окончании курса в духовной академии со степенью кандидата богословия в 1835 году, П. И. был определен учителем философии и физики в Тифлисскую духовную семинарию с поручением ему, через самое непродолжительное время, заведывание библиотекой ее, а спустя два года назначен был вместе с там и преподавателем церковно-библейской истории в среднем отделении означенной семинарии. Уволившись из семинарии, по прошению, в 1842 году, покойный историк был причислен к канцелярии святейшего синода сверх штата, а в 1844 году, по определению того же синода, перемещен в Грузино-имеретинскую синодальную контору с назначением через некоторое время чиновником за прокурорским столом; а то же время, сверх занимаемой должности он был назначен редактором «Закавказского вестника». Звание редактора возлагало на плечи молодого ученого труды поистине великие. На редактированный им журнал Пл. И. смотрел, как на свое детище, которому он посвящал все свои досуги. Назначенный в 1856 году, по распоряжению г. об ер -прокурор а святейшаго синода, исправляющим должность прокурора Грузино-имеретинской синодальной конторы, П. И. высочайшим приказом по гражда некому ведомству за № 144, определен был в 1857 году чиновником особых поручений V-гo класса при наместнике кавказском, занимая эту должность и после преобразований главного управления Закавказского края в 1858 и 1862 годах.

За свою верную и усердную службу престолу, отечеству и родному краю П. И., награждаемый в постепенном порядке чинами, был произведен в действительные статские советники в 1859 году; что касается орденов, то он имел следующие знаки отличия: св. Станислава 3-ей степени, (получил в 1843 г.), св. Анны 3-ей степени (в 1848 г.) за отличноусердную службу по должности редактора «Закавказского вестника», св. Анны 2-ой степени (в 1850 г.), знаки отличия беспорочной службы за 15 лет при грамоте за № 139 (1852 г.), Анны 2-ой ст. с императорской короной (1852 г.), Льва и Солнца 2-ой ст. со звездой (1857 г.), пожалованной его величеством шахом персидским, знаком отличия беспорочной службы за 20 лет, при грамоте за № 252 (1859 г.), се. Станислава 1-й ст. (1862 г.) серебрянную медаль для ношения в петлице на Александровской ленте», за труды по крестьянскому делу (1865 г.) св. Анны I-ой степени (1871 г.).

Не заботясь об удобствах жизни, почивший всю свою жизнь посвятил излюбленному им делу родной церковной истории и археологии. Посетитель при открытии двери его дома не видел перед собой амфилады, а скромный до нельзя кабинет труженика. Богатая библиотека и кабинет с письменным столом, заваленным книгами и рукописями, вот где обыкновенно вращались его помыслы в будничной жизни. Обширный кабинет этого ученого и общественного деятеля был средоточием [221] образованных и книжных людей местного общества, причем круг его знакомых не ограничился соплеменниками, а обнимал собой истинно образованных людей, особенно же интересовавшихся историко-археологическими памятниками Кавказа, к какой бы народности они не принадлежали. Достаточно было два-три раза видеть П. И. Иосселиани и 'беседовать с ним, чтобы признать в нем человека вполне отдавшегося родной историко-археологической науке. Как глубоко религиозный и строго христианских убеждений человек, он особенно ценил высоко историю грузинской церкви и, проявив в этой области удивительное дарование, оставил по себе исторических исследований, описаний и изданий более 70 названий, принимая в то же время деятельное участие почти во всех кавказских периодических изданиях и некоторых петербургских специальных журналах.

Нельзя упускать из виду и то обстоятельство, что на его долю выпала тяжелая и кропотливая работа. Ему приходилось одновременно: и приводить в известность грузинско церковно-исторические памятники и собирать их, и, тщательно разрабатывая, выпускать их в свет с необходимыми примечаниями. Известно, что и самое оставление им педагогической деятельности в тифлисской духовной семинарии, с прикомандированием к канцелярии святейшего синода, было вызвано требовавшей его знании и энергии разработкой синодального архива. Окончив успешно порученное дело П. И. выписал из дел этого архива если не все, то весьма многое из того, что касалось церковно-исторической жизни православной Грузни и ее церковно-политических сношений с Россией. О том же говорят и сделанный им, согласно указу святейшего синода и распоряжения С.-Петербургской академии наук, разбор древних исторических актов, находящихся тогда в архивах Грузинско-имеретинской синодальной конторы. Но особенно замечательна высочайше разрешенная ему, по всеподданейшему докладу г. обер-прокурора святейшего синода, поездка его для ученой цели в Афонский грузинский монастырь, известный под именем Иверско-Портаидского. Пробыв здесь без малого 5 месяцев, он много потрудился в деле открытия и изучения грузинских манускриптов, сделав свои изыскания доступными и известными всем, интересующимся наукой. Благодаря этому его пребыванию на Афоне, в Грузии появились три списка о знаменитой грузинской библии 978 года, затем открыты многие жизнеописания святых грузинской церкви; упомянем о найденной им в библиотеке портаидского монастыря службе, составленной на греческом языке в часть и прославление перелагателей священного писания и церковно-богослужебных книг на грузинский язык, — знаменитых грузинских подвижников на св. Афоне: св. Евфимия, Георгия, и Иоанна (Рукопись эта вместе с другими памятниками пожертвована обществу распространения грамотности среди грузин).

Предметом его историко-археологических очерков или рассказов были разнообразные эпизоды из истории и археологии Грузии, данные для которых он находил в местных монастырских и княжеских архивах и научных изданиях европейских писателей. Полагая в основание своих исторических трудов добросовестное историческое исследование и основательное знакомство с исторической эпохой, равно как и с условиями быта и жизни прошедших поколений, П. И. Иосселиани, как историк, [222] художественно воспроизводит жизнь минувших поколений при помощи необыкновенно живой, поистине творческой фантазии, которая была в нем выдающейся способностью, особым даром божьим. Подобно великому зиждительному духу, который покрыл платью, связан жилами и одушевил засохшие человеческие когти, он своим художественным творчеством воскрешал из сухих отрывочных и заплеснелых грузинских пергаментных хартий забытые деяния прежних поколений и под художественно-поэтическим его пером сухие кости оживали, покрывались плотью и кровью и оставались навсегда оживотворенными. Красоты очаровательной Грузии в его поэтических описаниях блещут особенной художественностью. В ораторских речах И. красноречие лилось широким потоком.

Обозревая научную и литературную деятельность П. И. Иосселиани, мы не можем не признать ее весьма благотворного значения. Как историк-археолог, он разработал всесторонние многочисленные эпизоды прошлой жизни своей родины, сделавшись авторитетным учителем и руководителем для последующих тружеников. Ими покойного историка - археолога широко гремело, знали его весьма многие и за пределами нашего государства.

Главнейшие из его сочинений суть: 1. История грузинской церкви, указанная нами выше; 2. Жизнеописание святых грузинской церкви; 3. Описание гор. Душета; 4. *** XIII; 5. Путевые записки по Дагестану; 6. Род князей Чошокаевых; и св. мученика Бидзина (Чолокаев); 7. Гора св. Давида; 8. Жизнь великого моурава Георгия Саакадзе; 9. Кватахевский монастырь и история рода князей Тарханг-Моуравовых; 10. Описание древностей г. Тбилиси; 11. Исторический взгляд на состояние Грузии под властью царей-магометан; 12.Марткобский монастырь; 13. Путевые записки по Кахетии; 14. Различные наименования грузин; 15. Путевые записки от Тифлиса до Ахталы; 16. Города, существовавшие и существующие в Грузии; 17. Пятидесятилетие Тифлисской духовной семинарии; 18. От Тифлиса до Мцхета; 19. Шота Руставели и его творение — «Барсова кожа»; 20. Жинваны (Эту монографию отыскал я в 1895 г. между рукописями П. И. Иосселиани, пожертвованными его вдовой Анной Николаевной обществу распространения грамотности среди грузин; рукописи описаны мною совместно с Виссарионом Пурцеладзе, ныне священником. Я указал г. Шио Давидову напечатать эту интересную монографию в его сборнике, но, сделав это, он в подстрочном примечании открытие оной рукописи присвоил себе несправедливо. См. «Кав. жизнь», худож.-литерат. -сборник, кн. II, стр. 4); 21. *** 22. История г. Мцхета и его древностей; 23. Описание Иверско-Портаидского на Афонской горе монастыря; описания эти помещены в газете «Кавказ» 1850 г. № 23. Изданы им на грузинском языке с историко-археологическими примечаниями следующие книги: а) Моуравиада — поэма Иосифа митрополита тифлисского; б) Путешествие по святым местам Тимофея; в) Путешествие Ионы, митрополита русского; г) Похвальное слово в честь знаменитых мужей Грузии католикоса Антония I и д) Жизнь царя Теймураза, соч. царя [223] Арчила и др.; К прискорбию, церковно-историческая грузинская наука понесла громадный ущерб вследствие того обстоятельства, что почти все оставшиеся рукописные труды его не избегли печальной участи многих рукописных произведений, не успевших появиться в печати при жизни авторов за неожиданной их кончиной.

Много ценных в научном отношении рукописных сочинений П. И. Иосселиани пропало после его смерти, как и было заявлено об этом своевременно в местной периодической печати: в грузинской газете «Иверия» — Ушангом, и в русской газете «Новое обозрение — почитателем Пл. Иосселиани (К вопросу об исчезновении рукописей П. И. Иосселиани. Новое обозрение за 1894 г. X 3521). Это известие вызвало среди грузинского общества справедливое негодование...

Редко приходится встречать сочинения, которые бы под скромным заглавием представляли такое богатое и разнообразное содержание как труды нашего историка-археолога. Отчетливость в передаче фактов меткость суждений, теплота в изложении, громадная эрудиция, редкая проникновенность в дело, и правдивость повествования вместе с поэтическим изложением делают его труды почтенным вкладом в историю Грузии. Благодаря таковым достоинствам, многие из его сочинений еще при жизни автора нашли справедливую оценку в разных ученых обществах в России и за границей, что и высказывается ясно в факте зачисления его многими учеными обществами в свои члены и получения им благодарности со стороны разных учреждений. Упомянув о том, что он за свои ученые труды удостаивался неоднократно формальной благодарности от конференции Киевской духовной академии, от обер-прокурора святейшего синода и др. лиц, скажем и то, что он состоял членом корреспондентом Закавказского (статистического комитета, действительным членом Одесского общества истории и древностей, членом корреспондентом императорского археологическо-нумизматического общества, членам Парижского общества восточных языков, членом Афинскою археологического общества и т. д.

С этим замечательным, всесторонне образованным и глубоко просвещенным умом вполне гармонировали в П. И. Иосселиани и другие возвышенные душевные свойства. Разумеем высоко нравственное развитие его души, выражавшееся в безупречной честности его и простоте. Глубокая преданность высоким принципам добра, чести, благородства составляли отличительную черту нравственной личности П. И., возвышали его пред другими и возбуждали к нему доверие и уважение окружающих, которые не раз обращались к его светлому и правдивому нравственному мерилу. Поэтому, не обинуясь, скажем, что это был человек души истинно христианской, заявившей свою любовь к ближнему не словом или языком, но делом и истиной.

Среди деятелей на поприще грузинской церковной истории и вообще истории Кавказа имя П. И. Иосселиани, конечно, навсегда останется одним из самых замечательных. Эта высокая личность и его многочисленные труды еще ждут себя исторической оценки для которой, за отсутствием пока в печати полного собрания его сочинений (По нотариальному акту от 21 янв. 1902 г. право издания сочинений покойного историка-археолога П. И. Иосселиани передано вдовой его Анной Николаевной мне и я при первой возможности выпущу в свет все его труды), не наступило [224] еще время. Возможность эта откроется тогда, когда его сочинения будут приведены в известность и сделаются доступными для людей науки в телом их виде.

Невольно склоняется прежде всего пред изумительными трудолюбием П. И. Иосселиани, который в продолжении 40 лет неустанно -работал над излюбленным своим предметом до самой своей кончины. Значение всякого труженика выясняется через сопоставление его с другими деятелями в той области, но так как до П. И. не было претендента в указанной специальности, то он доселе стоит особняком. После покойного П. И. Иосселиани наша церковная история движется черепашьими шагами. По смерти его мы, можно сказать, мало приложили старанья к уразумению и выяснению нашей в высшей степени интересной церковной истории, как будто один человек и за сравнительно короткое время мог все сделать, все разработать.

Надеемся, что кроме известных печатных сочинений его, откроются еще другие, принадлежащие перу ело произведения, доказательством чего могут служить вполне законченные труды, найденные и отпечатанные после его смерти, равно как и предлагаемый труд, который должно быть написан им между 1835-1841 годами, когда он состоял преподавателем Тифлисской духовной семинарии.

На рукописи этой стоит № 503; очевидно это нумер каталога, домашней библиотеки покойного П. И. Иосселиани. Хотя по языку статья устарела и научные в ней данные не вполне соответствуют современным психологическим выводам, но мы его печатаем, как материал для оценки ученой деятельности нашего отечественного историка-археолога и философа.

ЦГИА, ф. 1458, оп. 1. д. 24, л. 1-4