90. Письмо Шамиля ген.-м. Клюки фон Клугенау о причинах возобновления военных действий.

Не позднее 23 июня 1836 г. ⁹⁴

В. п. известно о мире, заключенном мною в прошлых годах ⁹⁵. Желая упрочить оный сколько возможно более, я тогда выдал в аманаты ближайшего моего родственника — двоюродного брата; потом по искреннему желанию спокойствия укротил грабежи и разбои, производимые горцами в покорных российскому правительству владениях, и немало возвратил русским, находившихся в горах пленных солдат. Сим надеялся я приобресть для себя прочное спокойствие; но вскоре за сим злонамеренные люди оклеветали меня напрасно: не боясь бога они беспрестанно говорили бывшему шамхалу, будто бы намерения мои неискренни против правительства, и что совершенного спокойствия в горах не будет прежде, как по совершенном истреблении меня.

Беззаконники просили шамхала дозволить им поднять против меня оружие. Шамхал позволил, и я пять раз подвергался их нападению: три во время бытности моей в Гимрах, а остальные два по переселении моем в Ашильту. Напрасно [141] старались безбожники уничтожить меня своею силою; они ни разу, не обрадовали жен своих удачным возвращением. Удостоверясь, наконец, в бессильности покушений своих противу меня, они начали везде утеснять преданных мне людей; и успели некоторых убить, других лишить имущества и домов и захватить в неволю. Сим способом они надеялись лишить меня последней надежды на ближних, и оставив одного, убить потом уже и меня.

Видя себя совершенно стесненным всегдашнею опасностью, я принужден был с упованием на бога и великого пророка вооружиться против врагов моих; оружие мое имело желаемый успех. Бог внял... ⁹⁶ моим. Тогда враги мои, не надеясь противустать мне собственными силами, обратились с просьбою к русским; они убедили их в злонамеренности моих замыслов, и успели до того возбудить ко мне их ненависть, что они три раза приходили ко мне с войском: однажды в Ирганы, потом в Мохох и, наконец, в Каранай. Всякий раз при покушениях сих, я торжественно объявлял горцам и русским о том, что во все время моей жизни, я не нарушу с русскими мира утвержденного правительством их; русских же просил о том равномерно; но предложения мои были отвергнуты; я вынужден был невольно поднять и против их оружие для собственной своей защиты и дело сделалось по воле всемогущего бога и великото пророка; с верою и упованием на силу их я положил мои надежды. Таковы прошлые дела!

Теперь я вновь заключил мир, уже лучше прежнего. Я отдал в залог прочности оного сына родной сестры моей в аманаты Мирзе Мамед хану Казыкумыкскому, надеясь, что за сим уже дадут спокойствие мне и подвластным моим горцам, а следствием сего устают от всегдашних беспокойств и те деревни, которые состоят под покровительством русских. Этот мир знает бога и людей. Ныне против условий мира сего вновь рождается вероломство: таким же образом как и прежде хотят опять моего уничтожения.

Русские с места заключения мира, вновь пришли в подвластные мне деревни, уже конечно, не для спокойствия горцев, ибо там они обещались возвратиться из гор, а посему и я вновь вынуждаюсь поднять противу их оружие.

С помощью божьею, я соберу на врагов моих всех горцев до самого Мосука. Присоединю их к собранным уже мною в дер. Игали с ближайших деревень жителям; и с ними противустану на врагов моих, кто бы они ни были, русские и кто другие. Надеюсь, что с помощью божьею я не буду иметь [142] затруднение в сборе всех горцев из-за отдаленности мест, и надеюсь, что все они поспешат сразиться с врагами до последней крайности. Теперь я невиновен, мир нарушили русские, пришедши в подвластную мне деревню, между тем как при заключении оного, они дали слово удалиться из гор.

Если бы русские не желали нарушить мир вероломством, они дали бы спокойствие иметь и горцам до самой Аварии взамен чего и я равномерно сохранил бы спокойствие для них; но если уже они желают против него, то и я имею надежду на силу и мудрость всемогущего бога. Теперь кто что знает, тот то и делает. Бог всемогущ и силен, мы во всем на него уповаем. Таковы дела наши теперь.

Комментарии

94. Датировано по дате получения.

95. В октябре 1837 г. ожидалось прибытие на Кавказ Николая I. Кавказское командование решило к приезду императора во чтобы то ни стало привлечь Шамиля на свою сторону. Ген.-м. Клюки фон Клугенау должен был встретиться с Шамилем и уговорить последнего явиться в Тифлис к императору. 18 сентября близ сел. Гимры состоялась встреча ген. Клюки фон Клугенау с Шамилем. Генерал предложил прекратить борьбу и явиться к императору, за что Шамилю было обещано большое вознаграждение. При встрече Шамиль делал вид, что готов поехать в Тифлис, но сославшись на то, что ему надобно переговорить с Ташев-Хаджи и Кибит-Магомедом, уехал. Ген. Клюки фон Клугенау, как это видно из его донесений, возлагал большие надежды на положительный исход переговоров. Шамиль думал о другом и на повторное обращение ген. Клюки фон Клугенау ответил отказом.

96. Слово неразборчиво.