71. Отношение ген.-адъют. Розена к ген.-адъют. Чернышеву о военных действиях против Гази-Магомеда.

31 июля 1832 г.

В дополнение к отношению моему от 5 числа сего месяца за № 692 честь имею сообщить в. с. подробности дела происходившего между отрядом в северном Дагестане и скопищами Кази-Муллы и уроч. Эль-Сут.

Командующий оным отрядом подполк. Клюки фон Клугенау, обрекогносцировав позицию, занимаемую мятежниками, нашел, что огражденная с трех сторон крутыми оврагами оная была приступна только с вершины хребта, почему оставив при Эрпилях две роты пехоты и 20 казаков при одном орудии под командой штабс-кап. Войцеховича, с 9 ротами пехоты и с 120 казаками при 3 легких орудиях, 20 прошедшего июня поднялся он на вершину хребта, в 3 часа пополудни стал над самою позицией неприятеля и отрядил одну роту и [112] 50 казаков, дабы занять спуски в Гимри и Ирганай, для обеспечения тыла и пересечения пути секурсу долженствовавшему прибыть к Кази-Мулле из койсубойлинских деревень. В 4 часа отряд, пользуясь сильным туманом, начал спускаться к неприятелю, который, не выдержав напора нашей стрелковой цепи, оставил опушку леса и стал медленно отступать к устроенному им между обрывами укреплению, которому подошедши чрезвычайно усилил огонь. Преследуя неприятеля подполк. Клюки фон Клугенау заметил сквозь туман, что укрепление защищено еще сильными завалами, расположенными вдоль дороги, ведущей к оному, и приказал их взять, что и было в то же мгновение исполнено. Храбрые егеря 42 полка, залегшие в оных, стреляли в самое укрепление. Неприятель чувствовал всю важность своей потери, три раза пытался отнять завалы, но, встречаемый каждый раз батальонным огнем и потом ударом в штыки егерей, принужден был оставить свое предприятие. В последнюю из сих атак бой сделался рукопашным, и несколько наших солдат заколоты и ранены кинжалами. Наконец, мятежники сосредоточили свои силы около самого укрепления, и, рассыпав стрелков по деревьям, ограничились одною перестрелкой. Во все сие время артиллерия поставленная на ружейный выстрел производила сильную пальбу по укреплению и картечью очищала деревья от хищников.

Наступление ночи прекратило действия и отряд остановился ночевать на месте сражения.

21 числа утром туман сделался еще гуще. Около 8 часов завязалась было перестрелка, но скоро прекратилась. В 11 часов неприятельский сикурс, поднимаясь в больших массах по Гимринской и Ирганайской дорогам, вступил в жаркое дело с ротою, занимавшей оные. Подполк. Клюки к ней послал еще одну роту на подкрепление, что и побудило неприятеля отступить. Между тем мятежники, занимавшие укрепление, сделали вылазку, но, будучи удачно встречены картечными выстрелами, обратились в бегство. Сия попытка неприятеля была последняя, запершись в укреплении оный оставался в бездействии. 22 рано по утру, когда туман прояснился, в стрелковой цепи заметили, что укрепление оставлено неприятелем, который пользуясь темнотою ночи, увеличенной густым туманом, разбился на малые партии и спустившись по утесам скрылся в горах.

Главное неприятельное укрепление было четырехугольное и имело в длину 20, в ширину 16 и в высоту полторы сажени. Стены оного сложены из толстых бревен, сколоченных деревянными кольями и болтами; бойницы в два яруса, первый на [113] пол-аршина от поверхности земли, а другой на половине высоты стен. Для стрельбы из сих последних бойниц приделаны были подмостки. Вход в укрепление запирался особым срубом. Во всю длину стен подделаны были с внутренней стороны навесы, которые закрывали неприятеля от непогоды и от выстрелов. От левого фланга сего редута до оврагов был построен высокий завал из бревен с бойницами и навесом. Кроме сих укреплений длинная линия завалов протянута была при окончании мыса над обрывом, обращенным к стороне Эрпелей. Сжегши сии укрепления подполк. Клюки фон Клугенау 22 со всем отрядом тронулся в обратный путь и переночевав в Эрпелях на другой день прибыл в Темир-Хан-Шуру. Потеря наша в сем деле состоит из убитых нижних чинов 31, раненых обер-офицеров 3, нижних чинов 98, контуженных 13; лошадей убито 4 и ранено 6. Потери неприятеля должны быть весьма значительны, ибо на месте найдено 36 тел.

Известия, получаемые через лазутчиков о влиянии сего дела на народ, весьма благоприятны. Горцы, ободренные прежним успехом и подстрекаемые жаждою добычи, толпами стекались к Кази-Мулле. Уступив их усиленным просьбам, он, не дожидаясь присоединения прочих, 19 числа перешел хребет с партией в 1200 человек, в числе которых находилось 300 конных; 21 числа выступили к нему на помощь из Ирганая и Гимри еще около 1000 человек, но быв встречены при подъеме двумя ротами возвратились назад. Скопище, не бывшее с Кази-Муллою, совершенно рассеялось; сам он объявил себя больным и никому не показывается в Гимрах. Жители некоторых койсубойлинских деревень писали к нему, что со времени начатия войны с русскими они не только не разбогатели, как он обещал, но напротив того — разорились; что получаемая ими иногда добыча не в состоянии вознаградить убытков ими понесенных, и, наконец, ему советовали отказаться от своих предприятий, всегда оканчивающихся невозвратною потерею их родственников и друзей.

Большая дер. Унцукуль прежде нам покорная, но в последнее время участвовавшая в мятеже Кази-Муллы изъявила вновь повиновение и выдала аманатов.