363. Рапорт ген.-м. Барятинского к командующему войсками на Кавказской линии и Черномории о военных действиях в Чечне.

19 февраля 1852 г.

Со времени расположения лагерем у Тепли вверенный мне чеченский отряд производил работы по вырубке леса от Аргуна до Джалки, с целью, как я упомянул в предшествовавшем журнале, открыть сообщение кр. Грозной в середину Большой Чечни, где скопилось непокорное население.

В продолжение 12, 13, 14 и 15-го чисел, отряд производя работы по вырубке лесу, окончательно открыл дорогу из долины Аргуна в долину Хулхулу. Подробности этих работ и действий при этом войск будут помещены в военном журнале. Лес, лежащий на долине Хулхулу, представлял незначительное препятствие для действий войск наших против массы непокорного населения, сосредоточенного за правым берегом этой реки. Шамиль, опасаясь новых ударов, подобных тем, которые чеченский отряд нанес непокорным 6,7, 10, 11 и 24-го января, назначил поголовный сбор чеченцев на 17-е число, чтобы испортить дороги, пролегающие по местам, очищенным от лесу и тем самым хотя на некоторое время обеспечить жителей от вторжения наших войск.

С моей стороны, получив эти сведения, я нашел, что такой значительный сбор неприятеля будет самым удобным случаем [606] доказать чеченцам полное бессилие всех мер Шамиля для их защиты. Я предположил произвести движение в Большую Чечню, чтобы разбить неприятельские скопища и чтобы на месте удостовериться, какие еще преграды предстоят войскам нашим для окончательного покорения сообщения от Грозной и Воздвиженской в укр. Куринское. Сообразно с этими предложениями я 16-го числа дал войскам отдых.

17-го числа, оставив на левом берегу Аргуна в укрепленном засеками лагере под начальством подполк. Наумова два Навагинских бат., 1-го бат. ген.-адъют. кн. Воронцова полка, два батарейных взвода батарейной № 3— батареи 13-й Артиллерийской бригады и Донской № 7 батареи 20-й артиллерийской бригады для прикрытия тяжести отряда, я со всеми прочими войсками и необходимым числом обоза перед рассветом двинулся в Чечню.

Отряд двинулся по вновь проложенной дороге через Мискин-Юрт на аул Цацын и прошел все это протяженное по полям и выгонам, изредка пересекаемых мелкими букетами кустов, прогоняя неприятельские передовые посты, расположенные по дороге аулы Цацын и Эманы, в которых расположены были неприятельские толпы, были заняты быстрым движением войск наших.

Неприятель, встревоженный движением отряда, начал стекаться значительными толпами конных и пеших, и наконец, окончательный сосредоточенный сбор его под начальством Шамиля со всею его артиллериею показался за аулом Эманы в лесистой долине Хулхулу.

Огромные толпы пеших чеченцев, пользуясь лесистою местностью, близко примыкавшею к пути движения отряда, завязали сильный ружейный огонь с левою нашей цепью, состоявшею из 2-х и 4-х бат. ген.-адъют. кн. Воронцова полка, флигель-адъют. полк. кн. Воронцов, начальствуя этой цепью, принял первый натиск неприятеля и поддерживал дело сильным ружейным и картечным огнем. Наконец, отбросив неприятеля, он открыл свободный путь отряду в долину Хулхулу.

Отряд двинулся на правый берег реки. Авангард, обоз с цепями и конницами прошли беспрепятственно; но при движении арьергарда, состоявшего из 2-х бат. Тенгинского полка, неприятель опять завязал дело. Расположив орудие выше и ниже по течению реки, он открыл перекрестный огонь по руслу и вместе с тем стал сильно преследовать тенгинцев. Полк. Веревкин, начальствующий ариергардом, после жаркого боя, отражая неприятеля огнем пехоты, картечью и штыками, отбросил, наконец, сильно потерпевшие толпы его.

Отряд прибыл в Гелдыген и стянулся здесь для небольшого [607] отдыха. Вместе с этим исправлен был мост, разобранный неприятелем через небольшой, но крутой овраг по дороге на аулы Кулиш-Юрт и Инды-Юрт.

Двинувшись далее я назначил в ариергард 1-й баталион Эриванского Карабинерного е. выс. наследника цесаревича 1-й и 2-й бат. кн. Чернышева полка под начальством полк, бар. Николаи. Два бат. Тенгинских составили правую цепь 4-го бат. кн. Чернышева, 2-й бат. кн. Воронцова полков под начальством м. Цитовского левую цепь. Авангард под начальством полк. кн. Воронцова состоял из 4-го бат. кн. Воронцова полка, сапер и стрелков Кавказского стрелкового бат.

Когда неприятель увидел наше движение далее, то расположив орудия, открыл огонь. Батареи наши ему отвечали и поражали густые толпы конных и пеших, сосредоточенные против нашего отряда.

Наконец, переход через мост был окончен, и арьергард должен был выйти из полосы орешника, который тянется каймою по правой стороне оврага. Здесь чеченцы истощили много усилий и крови против войск наших и завязали сильный бой с баталионом наследника цесаревича полка и двумя бат. кн Чернышева. Бой продолжался более получаса и три бат. медленно подвигались. На каждому шагу надо было устраивать засады, огонь двойных цепей не умолкал ни на мгновение, несколько раз штыки поражали толпы чеченцев, которые бросались с ожесточением. Храбрые карабинцы и егеря, закаленные в бою с чеченцами, разбили неприятеля и окончили жестокий бой с весьма небольшими потерями.

Во время этого боя конные неприятельские толпы, пройдя лес, показались значительными толпами против нашего правого фланга. Открытая местность позволила мне двинуть против них конницу. Казаки и драгуны под начальством храброго полк. кн. Чавчавадзе атаковали их быстро.

Неприятель, ободренный своею многочисленностью, вздумал было сопротивляться, но немедленно был сбит и преследован до густого лесу, оставив на месте множество трупов и одного пленного.

Отряд двигался далее безостановочно. На дороге сжег аулы Камчит-Юрт, Лячи-Юрт и Инды-Юрт, последнее местопребывание наиба Гехи, вступил в известный многолюдством и крепкою местностью аул Маюр-Туп и ночевал в нем.

Неприятель, с окончанием боя, у Гелдыгенского моста, не показывался и не беспокоил отряд во все время ночи.

Ночью я послал приказание через лазутчиков командующему подвижным резервом в укр. Куринском полк. Бакланову, чтобы он с рассветом, собрав войска, какие он может, вышел [608] ко мне навстречу через р. Гансул к маюр-тупскому орешнику.

С рассветом отряд вышел из Маюр-Тупа и продолжал движение. Несмотря на местность, перерытую оврагами, неприятель медлил завязывать бой и ограничился только частым огнем из орудий гранатами.

Авагнард с обозом и конница прошли широкую полосу орешника без боя и соединились с колонною полк. Бакланова, который, услышав канонаду 17-го числа, стянул в укрепление Куринское некоторые части войск, а получив приказание мое двинулся в 2 часа пополуночи 10-го числа с тремя ротами Дагестанского полка, двумя ротами Кавказского линейного № 12-го бат., двумя легкими орудиями и с Донским казачьим № 17 полком через Качкалыковский хребет, по урочищу Истису прибыл к крутому оврагу р. Гансул, с горстью людей занял аул Гурдали и расположился у выхода из маюр-тупского орешника.

Порядок следования войск от Маюр-Тупа был тот же, как и Гелдыгена. Флигель-адъют. полк. бар. Николаи при входе в орешник начал бой с толпами чеченцев, которые ожидали только движения наших войск по лесу, чтобы начать дело. Те же самые войска вновь выдержали арьергардный бой с ожесточенным неприятелем и заставили его дорого поплатиться за его дерзость. Неприятель одновременно с боем против арьергарда атаковал тенгинцев. Несколько раз возобновляющийся рукопашный бой всегда оканчивался поражением чеченцев. Отборные войска и мужественные их начальники при встречах этих покрылись новою славою, нанесли неприятелю огромный урон при весьма небольшой с нашей стороны потери.

Отряд оттянулся на р. Гансул и здесь крутые спуск и подъем, покрытые льдом, задержали на пять часов переправу конницы и артиллерии. Полк. Бакланов выдвинут был в это время с Донским казачьим № 17 полком Коперского и Волжского сотнями к Мичику, где отряд должен был подняться на Качкалыковский хребет.

Пред этою переправою, на левом берегу Мичика, в лесу Шамиль стянул все свои массы конных и пеших числом более 6-ти тысяч" при 4-х орудиях в намерении воспрепятствовать отряду переход через реку. Большие массы, усиленные крепкою позициею, действительно могли дать ему эту надежду. Для поддержания полк. Бакланова двинут был 4-й бат. ген-адъют. кн. Воронцова полка со взводом батарейных орудий. Неприятельские толпы завязали дело и, наконец, орудия его открыли огонь.

Окончив переправу на реке Гансул, я двинулся на Мичик [609] и решился атаковать сильную позицию неприятеля. Шамиль, завязав дело с полк. Баклановым, открыл, главным образом, отряду свой левый фланг. Я нашел, что лес, хотя сильно занятый и перерезанный балкою, не представлял неодолимого препятствия для нашей конницы, умеющей поражать неприятеля на всякой местности. Поэтому я двинул полк. кн. Чавчавадзе с казаками и драгунами в атаку левого фланга и били неприятеля и вслед за тем послал два Тенгинских бат. под начальством полк. Веревкина. Полковнику Бакланову, усиленному еще 1-м баталионом кн. Чернышева полка, приказал я одновременно атаковать неприятеля с фронта, чтобы сбить его с позиции.

Распоряжения эти удались совершенно благодаря храбрости войск, мужеству и распорядительности начальников. Неприятель, охваченный на своей позиции, частью был уничтожен, частью бежал стремительно. Полк. кн. Чавчавадзе, пройдя лес во всю его ширину, истребив значительные толпы, вышел на Мичикскую переправу. Полк. Веревкин, прикрыв его тыл, после арьергардного дела вышел также на Мичик.

В это время обоз отряда, переправившись через Мичик, поднялся на Качкалыковский хребет и с небольшим прикрытием двинулся к укр. Куринскому.

Под начальством полк. Бакланова 1-й бат. е. выс. наследника цесаревича, 2-й бат. Тенгинского, 1-й и 4-й бат. ген.-адъют. кн. Воронцова полков со всею артиллериею и казаками, расположенные на высотах левого берега Мичика, громили толпы неприятеля, вновь показавшиеся в лесу и, наконец, когда огонь неприятельский умолк, перешли на Качкалыковский хребет и прибыли к укр. Куринскому.

Потеря наша в продолжение 17 и 18-го чисел, в беспрерывных делах со всеми толпами чеченцев и дагестанцев, при разбитии несколько раз огромных скопищ неприятеля, при занятии и истреблении известных многолюдством и крепостью аулов, при движении по земле мичиковской, известной неприступностью мест и храбростью своих жителей (включая колонну полк. Бакланова) убитыми нижних чинов 17, ранеными 1 шт.-офицер, 7 обер-офицеров и 146 нижних чинов. Потеря эта, по сравнению с подвигом, совершенным чеченским отрядом, можно сказать, совершенно ничтожна.

Офицеры ранены следующие: войсковой старшина Банников, есаул Чуксеев, штаб-кап. Левандовский, подп. Шкура, прап. Михайлов, Энгельгардич и Карамурзаев.

Лошадей убито 54, ранено 64.

Этот полный успех совершенного отрядом похода я должен приписать превосходному составу и храбрости войск вверенного [610] мне отряда, распорядительности и мужеству частных начальников, храбрости и исполнительности г. г. офицеров.

Я желал бы назвать перед в. пр. тех г. г. штаб и обер-офицеров вверенного мне отряда, которые особыми подвигами двухдневного похода и боя особенно отличались, но затрудняюсь потому, что число их весьма значительно. Все шт.-офицеры, все начальники частей войск участвовали в бою со славою, отличились мужеством, самоотвержением и распорядительностью. Число г. г. обер-офицеров, совершивших подвиги самоотвержения так велико, что для наименования каждого из них предстоит особый труд. Каждый из г. г. штаб и обер-офицеров, состоящих при мне, имел в продолжение этого времени несколько случаев выказать многие блестящие военные качества. Такое число отличий и военных подвигов заставляют меня по необходимости ограничиться названием небольшого числа только тех, которые были в продолжение этого похода главнейшими моими помощниками. Это полк. Веревкин, кн. Чавчавадзе, Левин, флигель-адъют. кн. Воронцов, Рудановский флигель-адъют. бар. Николаи и Бакланов и проводник чеченец Бота.

Донося в. пр. о вышеизложенном, имею честь присовокупить, что копии рапорта этого представлены мною г. главнокомандующему и г. военному министру сего числа №№ 33 и 34.