149. Предписание ген. от инф. Головина ген.-адъют. Граббе о мерах борьбы с Шамилем.

17 августа 1840 г.

Из рапорта в. пр. от 8 августа № 1143 о положении левого фланга Кавказской линии и северного Дагестана после личного вашего обзора их, из донесений ген.-л. Галафеева и журналов действий, вверенного ему отряда, по 8-е число августа, [268] дела наши в этой части Кавказского края в настоящее время представляются в следующем виде.

Чеченские племена, взволнованные нынешней весной Шамилем, до сих пор остаются непокорными.

Сам же Шамиль, неуклонно следуя принятой в нынешнем году системе избегать встречи с нашими войсками и распространять влияние между горцами, оставался в Чечне все время, в которое отряд наш занимался постройкой Герзель-аульского укрепления, не предпринимая сам никаких наступательных действий отчасти потому вероятно, что стада салатавцев и гумбетовцев были еще на равнинах шамхальских и кумыкских, а потом по причине нанесенной ему раны. Когда же ген.-л. Галафеев начал кратковременные свои наступательные действия, Шамиль обратился в Салатавское общество, возмутил его, потом, вторгнувшись в шамхальские владения, привлек на свою сторону несколько деревень, передавшихся ему без сопротивления, хотя ген.-м. Клюки фон Клугенау с горстью войск и предпринял смелое движение для защиты их. Далее видно, что отбытие Шамиля из шамхальства после успехов, приобретенных им при самом его появлении, произошло если не от ссоры его с Ташев-Хаджи, как о том доносят ген.-л. Галафеев и ген.-м. Клюки фон Клугенау, то должно это отнести к принятой их системе действий и намерению отвлечь войска наши от Чечни. В чем он и успел. Между тем пока наши войска следовали в северный Дагестан, хитрый Шамиль успел принудить к повиновению чабырлойцев, так что теперь ему все общества в Чечне и большей части нагорного Дагестана повинуются. После выступления войск ген. Галафеева из Темир-Хан-Шуры он проник в Аварию: присоединил к себе 8 деревень аварских, принудил милицию Ахмед-Хана отступить к Хунзаху и угрожает нападением Унцукулю, главному селению Койсубулинского общества, постоянно ему в прежнее время оказывавшему сопротивление; другим скопищем намеревается занять Балаханское ущелье, дабы, прервав нам сообщение с Авариею, сделаться там господином и овладеть Хунзахом. С другой стороны известный ненавистью к нам телетлинский старшина Кибит-Магома, но не принимавший некоторое время участия в делах Шамиля, ныне склонился на его сторону и направил шайку Шамиля в Андалял, дабы возмутить южный Дагестан.

Если бы по получении этих неблагоприятных известий сильный отряд двинулся в нагорный Дагестан, может быть Шамиль оставил бы этот край и возвратился в Чечню, где пребывание его никогда не может быть так для нас вредно, как в недрах гор дагестанских и где операции наши гораздо [269] легче: с одной стороны по удобнейшей местности, а с другой стороны потому, что Кавказская линия представляет для них прочнейшую базу. Но теперь, когда по ограниченным силам, состоящим в распоряжении ген.-м. Клюки фон Клугенау, он не имеет возможности противостать полчищам горцев. Шамиль легко может подчинить себе не только все остальные племена нагорного Дагестана, как почти все ему преданы, и пресечь наше сообщение с Хунзахом, но даже, как сказано выше, взволновать южный Дагестан, что подтверждается донесениями ген.-л. Фези и начальника Самурского округа полк. Карганова, которые, не имев еще сведений об успехах Шамиля в Аварии, опасались уже за спокойствие в ханстве Казикумухском и Каракайтаге.

Ген.-л. Галафеев и сам предвидел, что с появлением Шамиля в Аварии произойдет общее восстание, но что он предпринимает для отвращения угрожающей опасности. Из журнала его с 1-го по 8-е августа видно, что он, находя свой отряд состоящий из 6-ти бат. пехоты недостаточным для противодействия Шамилю, за лучшее признал предоставить всю Аварию ненадежной защите милиции хана мехтулинского и, оставляя ген. Клюки фон Клугенау собственным своим средствам, сам с отрядом удаляется в Чечню с тем, чтобы в расстоянии около 200 верст от места нынешнего пребывания Шамиля заняться возведением нового укрепления с весьма сомнительной надеждой отвлечь его от предприятий в Дагестане. В прямом смысле это значит: что ген.-л. Галафеев, убедившись в действительной опасности, за лучшее признал удалиться от оного, оставив для отвращения ее такие средства, которые и сам находит ненадежными.

В столь тесных обстоятельствах ген.-м. Клюки фон Клугенау вынужденным нашелся для защиты Хунзаха идти в Аварию только с двумя батальонами, невзирая на опасность, которой он подвергнуться может.

Между тем ген. Галафеев по возвращении своем в Чечню полагает, занявшись некоторое время работами к окончанию Герзель-аульского укрепления, приступить, как я уже сказал, к постройке укрепления при выходе из Аргунского ущелья у дер. Чох-Гирей и только по окончании оного, когда леса обнажатся от листьев, заняться наказанием чеченцев.

Постройка Герзель-аульского укрепления, удерживавшая войска более двух месяцев на работах, дала Шамилю возможность усилиться в Чечне и подчинить себе не только немирных ее жителей, но и большую часть с давнего времени нам повиновавшихся. [270] Постройку этого укрепления можно еще оправдать тем, что оно, находясь в связи с существующими уже в том крае совместно с ними, будет служить к охранению кумыков; что оно начато тогда, как беспокойства в Чечне казались не столь важными и северный Дагестан был нам совершенно покорен, и что, наконец, приступив к постройке его в первых числах мая, можно было надеяться благовременно окончить оное, что впрочем на самом деле не оправдалось, но предположение начать постройку укрепления в настоящее позднее время среди страны, находящейся в всеобщем возмущении и в удалении от всех наших средств, не обещает никаких полезных результатов. Начав теперь это укрепление, необходимо было бы на сооружение оного, на транспортировку продовольствия, боевых снарядов для войск, также строительных и других материалов, употребить весь отряд до зимы, не предпринимая уже никаких поисков, но и в таком случае, судя по ходу работ в Герзель-аульском укреплении, нельзя предвидеть, чтобы оно получило сколько-нибудь надежную оборону и могло иметь необходимые для жилья здания, а если к этому присовокупить приближающееся ненастное время и грязь, то предприятие это представляется вовсе невозможным и обратиться только в изнурение и даже истребление войск.

Допустив напоследок, что укрепление это могло бы быть окончено до зимы, но и тут, при настоящем всеобщем волнении в Чечне и в северном Дагестане оно не мало не послужит к усмирению возмутившихся племен и само по себе, подвергаясь большой опасности, усугубит только заботы наши к охранению его.

Ко всем сим неудобствам присоединяются еще нижеследующие: пока отряд будет занят работами для возведения нового укрепления, беспорядки в Чечне через влияние Шамиля неминуемо еще более укоренятся; в Дагестане же, который в таком случае, как сказано выше, оставляется слабой защите местных способов крайне недостаточных, нельзя и определить как далеко простираться будут успехи Шамиля со всеми неблагоприятными оттого для нас последствиями, не говоря уже о потери всех плодов, прошлогодними усилиями приобретенных.

Убеждаясь всеми этими доводами я дал ген.-л. Галафееву для выиграния времени прямо от себя предписания в копии здесь прилагаемое №919, коим вменяю ему в обязанность не приступать к постройке другого укрепления до получения от вас новых наставлений, но употребить войска вверенного ему отряда для строгого наказания возмутившихся чеченцев по данным уже вами ему на это предварительным указаниям. Засим [271] остается употребить все силы, коими мы можем располагать на Кавказской линии для решительного уничтожения быстро распространяющихся успехов Шамиля в Дагестане и для усмирения Чечни.

Для достижения сей цели необходимо, по моему мнению, в Дагестане и в Чечне действовать отдельными отрядами. Ген.-м. Клюки фон Клугенау, как выше объяснено, имеет весьма незначительные силы к охранению северного Дагестана, ибо для сего нельзя ему ограничиться неподвижным пребыванием в крепостях. Ныне у него, со включением усиления оставленного ген.-л. Галафеевым в бытность его в Темир-Хан-Шуре и по прибытии сводного пехотного полка, назначенного на укомплектование 1-й бригады 19 пехотной дивизии, состоит 4,5 бат. с резервным Апшеронского полка, из коих по меньшей мере шесть рот необходимо для охранения Темир-Хан-Шуры и других пунктов от Апшеронского полка занимаемых. Следовательно, он может употребить в дело не более трех батальонов, а для наступательных действий на нагорном Дагестане необходимо иметь по крайней мере 5 батальонов с соответственным числом артиллерии. Из всего следует, что при настоящих успехах Шамиля в Дагестане необходимо отряд ген. Клюки усилить пехотою, кавалериею и артиллерией. Но это усиление не может состояться иначе как через отделение войск из отряда ген. Галафеева.

А потому предлагаю:

1. Если по какому-нибудь счастливому обороту дела в Аварии не изменились в нашу пользу, то предписать Галафееву немедленно отправить ген.-л. Клюки фон Клугенау 2 бат. Апшеронского пехотного полка, остальные две роты Мингрельского и 2 сотни казаков, так чтобы у ген. Клюки находились: Апшеронский пехотный полк в полном своем составе, бат. Мингрельского егерского и 3 бат. е. с. фельдмаршальского, с приличным числом артиллерии и двумя сотнями казаков.

2. За таковым укреплением ген. Клюки фон Клугенау присоединить к ген. Галафееву отряд ген. Лабынцова, так как при наступательных действиях в Чечне отрядом ген. Галафеева в войсках для прикрытия Владикавказа особой надобности предстоять не будет, и тогда отряд ген. Галафеева составится:

Из 4-х бат. Куринского егерского полка. Из 2-х бат. е. с. фельдмаршала, и от отряда ген. Лабынцова: из одного бат. Эриванского карабинерного полка, одного бат. Тифлисского егерского и одного бат. резервного, всего 9 бат. кроме 5-го бат. Куринского и одного бат. 3-ей резервной дивизии в Грозном находящихся.

3. [272] Вместе с сим вы не оставьте предписание ген, Галафееву, отложив постройку укрепления при Чох-Гирей и приостановить все сделанные им на этот случай распоряжения, безотлагательно начать в Чечне наступательные действия с возможною решительностью.

Что же касается до мнения ген. Галафеева, чтобы не предпринимать прежде наступательных действий в Чечне, пока лес не обнажится от листьев, то хотя обнаженные леса и представляют особенные для нас выгоды, но это значило бы отложить действия до исхода октября, т. е. до того времени, когда за слякотью и худыми дорогами экспедиции обыкновенно оканчиваются. В таком случае лучше бы уже, дав войскам отдых, предпринять кратковременную зимнюю экспедицию, если бы можно было надеяться, что до того времени волнение в Чечне не усугубится.

Но если впоследствии сих распоряжений состав отряда ген. Галафеева вы признаете не довольно сильным, в таком случае не остается другого средства, как подкрепить его частью Кабардинского егерского полка к чему теперь, кажется, не встречается никакого препятствия, так как в. пр. считает решительно невозможным предпринять экспедицию за Лабу после отправления 4-го бат. Тенгинского пехотного полка в Анапу и 2-х рот Навагинского в Абинск на смену части Черноморского линейного № 1 батальона, ибо, за отправлением частей этих у вас остаются только три бат. Навагинского полка для охранения Черномории и 4-е Кабардинского, с коими вы не находите возможности приступить к каким-либо решительным действиям за Лабою; и это тем более, что при настоящих обстоятельствах нельзя совершенно отдалить от левого фланга батальон Кабардинского полка как последний резерв на линии.

Что касается собственно до экспедиции за Лабу, так как оная по выс. воле на вас возложена, то от вас зависеть будет отменить все делаемые на сей конец приготовления, если вы, как из рапорта вашего видно, с войсками в распоряжении вашем остающимися, не можете предпринять ничего решительного, и не надеетесь извлечь той пользы, которой бы ожидать надлежало. При сем случае, имея с одной стороны ввиду выс. волю насчет непременного предприятия означенной экспедиции в иных обстоятельствах изъявленною, с другой стороны нельзя также упустить из виду выс. же волю неоднократно изъявленную, чтобы не предпринимать экспедиции без полной уверенности в успехе и в мерах строжайшего наказания горцев. Со своей стороны тем более не могу настаивать, чтобы экспедиция за Лабу состоялась когда неизвестно, какие еще [273] теперь потребуются новые усилия для подкрепления береговой линии, предоставляемой собственным своим средствам, и что сверх того, может быть, те же обстоятельства, которые понудили отозвать с Черноморского берега войска 5-го корпуса, заставят также призвать сюда, как вы сами замечаете, батальоны 19 пехотной дивизии на линии находящиеся.

В заключение всего не могу не присовокупить, что входя в ближайшее и внимательнейшее рассмотрение действий ген. Галафеева, я нахожу их несообразными с настоящим положением дел, равно не вижу в предприятиях его надлежащей связи; а потому замечаю, что нельзя вполне предоставлять направление дел собственному его усмотрению и что ему нужно руководства в. пр.

О распоряжениях ваших по всем предметам здесь изложенным, не оставьте своевременно меня уведомить, присовокупляя при том, что об укомплектовании Черноморских линейных батальонов сообщено в. пр. в ведомости о распределении назначенного в корпус укомплектования представленной вам при рапорте начальника штаба от 28 мая № 141, потом от 11 июля № 1858, я уведомил вас о высочайшем утверждении сего распоряжения и, на основании коего просил от 7 августа № 869, поспешить выслать 1555 рекрутов, назначенных в 10 Черноморских линейных батальонов, состоящих в ведении ген. Раевского.