123. Воззвание ген. Головина к ахтынцам, рутульцам и алтыпаринцам с требованием покориться.

26 мая 1839 г.

Прежде чем двинуться к вам с войсками, считаю я нужным исчислить вам преступления, которыми вы навлекаете на себя бедствия, вас ожидающие.

После возмущения Кубинской провинции, которая произошла от подстрекательства вашего и при участии ваших обществ, вы приняли к себе и скрыли от преследования правосудия главнейших возмутителей, дерзко отвечая на требования начальства о выдаче их, что это не сходно с вашими обыкновениями.

В прошлом году взятые из среды вас старшины, которые были подозреваемы в передержательстве преступников, были великодушно отпущены в свои дома и войска пошли отыскивать самих разбойников, которые и по укрощении кубинского мятежа не переставали нарушать спокойствие провинции. Вместо того, чтобы принять войска дружелюбно, как есть долг всех верноподданных, каковыми вы себя называете, вы собрались с оружием в руках и встретили отряд ген. Фези выстрелами. Исполняя мое повеление, из Тифлиса присланное, ген. Фези возвратился в Кубу, удовольствовавшись принятием от вас присяги в верности, вы умоляли меня об том через ген. Севарсемидзева.

Вместо хранения присяги, вы, следуя наущению тех же разбойников и беглеца из Нухи, спустились в Шекинскую провинцию и напали там опять на войска е. и. в.; вас прогнали и вы именем бога и государя просили прощения у ген. Фези, который шел с отрядом наказать вас за нухинский набег. Раскаяние ваше было принято, и посланным от вас в Тифлис я объявил прощение, дав им же письменное повеление об ваших обязанностях.

Вы ничего не исполнили, несмотря на то я приказал возвратить стада ваши, на равнинах пасшиеся, и удерживать только то число баранов, которое нужно было для пополнения должных вами казне денег; толпы ваши опять спустились в Шехинскую провинцию и вооруженную рукою хотели исторгнуть то, что и без того к вам возвращалось.

Когда осенью прошлого года раскаяние ваше было великодушно принято и войска, не трогая вас возвратились в Хазры, вы вместо благодарности возомнили, что вас боятся, и распускали слухи, что войска не осмелились вас наказать. [194]

Неоднократно отвечали вы на требования начальства, что между вами нет порядка, что у вас один другого не слушает и нет власти, которая бы могла обуздывать людей неблагонамеренных и так мне остается самому водворить у вас порядок, и людей вредных, между вами находящихся, лишить средств нарушать спокойствие соседних провинций.

Приняв лично начальство над войсками, на Самуре собранными, я иду к вам, исполняя волю моего государя и возложенную им на меня обязанность — блюсти спокойствие и правосудие вверенному управлению моему краем. Если отряд мой, проходя через ваши магалы и селения не встретит со стороны вашей препятствия, то жизнь, дома и собственность ваша останутся неприкосновенны, но если вы встретите войска с оружием в руках, то всякое селение, вблизи коего я буду вынужден силою орудия очищать себе дорогу, будет разрушено до основания. Еще вам предстоит выбор: или покорность без условий, или конечное разорение. Войска под моим начальством горят нетерпением наказать вас за ваше безумное самохвальство и разорить разбойничьи у вас притоны.