ДУБРОВИН Н. Ф.

ИСТОРИЯ ВОЙНЫ И ВЛАДЫЧЕСТВА РУССКИХ НА КАВКАЗЕ

TOM I.

КНИГА II.

ЗАКАВКАЗЬЕ

I.

Природа Имеретии, Мингрелии и Гурии. — Богатство растительности. — Климатические особенности. — Дома туземцев.

Берег Черного моря, начиная от р. Ингура и до границы нашей с Турциею, занят мингрельцами и гурийцами. Пространство, заключенное р. Ингуром, нижним течением р. Риона, до впадения в него р. Цхенис-Цхали, и правый берег этой последней реки, населены мингрельцами. Река Рион отделяет Мингрелию с юга от Гурии, с востока от Имеретии.

Гурия прилегает на юге к Турции, от которой отделяется небольшим горным ручьем Чолокою (иначе Антопурою) и горами Чальякретами, а с востока прилегает частию к Ахалцыхскому уезду, а частию к Имеретии. Последней принадлежит все пространство между левым берегом р. Цхенис-Цхали, Сванетиею и Грузино-Имеретинским хребтом гор, отделяющим Имеретию от Грузии.

Вся область Имеретии имеет три различных климата. Возвышенные места, равнины и небольшие плоскости на горах, примыкающих к главному Кавказскому хребту, словом, полоса, занятая Рачинским участком, имеет климат умеренный. Природа здесь величественна, но угрюма; с гор, поросших высокими соснами, березами и чинарами, сбегают частые и шумные водопады; рожь, ячмень и овес составляют главные произведения земли; виноград попадается редко и не вызревает. Подымаясь еще выше к главному хребту, встречается вечная осень и зима. Большая же часть населения живет в долинах, между гор, в защите лесов и пользуется [214] приятнейшим и теплым климатом. Здесь растет сарачинское пшено, шелковица, виноград и множество разнообразных фруктовых деревьев. Третья полоса, составляющая собственно бассейн Риона — жаркая, влажная и поражающая своею растительностию. Здесь две весны. Трава, выжженная солнцем во время лета, снова растет и покрывается цветами осенью. Здесь туземец живет даром, не снискивая себе пропитания в поте лица.

Оттого в нижней, подгорной Имеретии, женщины не занимаются никакой земледельческой работой. В поле работают мужчины, не смотря на свою лень. Женщины же после срезания хлеба, выходят на поля и подбирают оставшиеся на ниве колосья, которые и жертвуют или в пользу церкви, или причта. Напротив того, в верхней или горной Имеретии, в местах гористых и суровых, где земля не так плодородна или недостаточна для продовольствия, по малому ее количеству, особенно в Раче, работают все одни женщины, а мужья их отправляются на заработки к соседям. Среди высшего сословия, домашнее хозяйство все лежит на попечении женского пола.

Природа большей части равнины Имеретии очаровательна, а растительность и еще того больше. Многие места утопают в зелени и цвету рододендронов, — растений весьма редких, даже и в оранжереях, а здесь имеющих значение простого хвороста, которым огораживают сады, или плетут курятники.

Поднявшись на возвышенность. а тем более на возвышенную гору, виды один другого восхитительнее сменяются перед глазами наблюдателя. Роскошная растительность видна повсюду; запах ацалей и миндаля, плющ и боярышник выглядывают из-за зелени. Там по оврагу бежит ручей, а тут из под ног густого леса, стоящего по отвесу, как будто роскошный лиловый ковер, расстилаются великолепные цветы рододендрона, перемешанного с своею лоснящеюся и темною зеленью. Издали журчит кой-где невидимый нагорный источник, да у самого экипажа распевают соловьи перелетая с ветки на ветку. Узкая дорожка, вырезанная в склоне горы, вьется по обрывам, и из отвесных уступов гор бьет чистый родник, выбегая в подставленный желобок, и стоит только протянуть руку со стаканом, чтобы достать себе чистой и холодной воды. Густая и ароматная струя воздуха, живительно действует на организм. С наступлением ночи, картина еще более принимает фантастически-очаровательный колорит, — когда весь лес наполняется маленькими, порхающими вокруг огоньками. Мириады летающих мушек с фосфорическими светящимися желудками, как будто микроскопические лампадки, наполняют весь воздух и лес. Они храбро усаживаются на гривы лошадей, на спину ямщика, залетают в экипаж, и рея повсюду и описывая светящиеся голубоватые линии, дают путнику волшебный вид наяву. [215]

Соседняя с Имеретиею — Мингрелия, по характеру местности, разделяется на горную и низменную.

Первая простирается по границам Сванетии, и доходит до Рачинского участка в Кутайской губернии, а низменная соединяется с Гуриею, и тянется потом до самого Черного моря.

Климат верхней Мингрелии приятен, повсюду здоров и почва плодородна. Нижняя Мингрелия, более поросшая лесом, изобилует болотами и топями, никогда не высыхающими, и потому климат ее нездоров и тяжел, даже для самих туземцев: горячка, цинга и лихорадки существуют в этих местах почти постоянно. Природа так обильно расточает свои блага на жителей, что мингрельцу предстоит только один труд собирать в свою житницу то, что даст ему почва, без всякого труда и забот с его стороны.

Если взглянуть на Мингрелию a vol d’oiseau, то она представится сплошным густым лесом, среди которого лишь изредка попадаются пространства, покрытые кустарником и папоротником. Но более пристальный взгляд обнаружит, что большая часть пространства, кажущегося лесом, покрыто виноградными и фруктовыми садами, скрывающими в себе жилища туземцев, разбросанные в поэтическом хаосе на значительном между собою расстоянии, так что одна какая-нибудь деревушка тянется на несколько верст. Каждый имеет близь и вокруг своей сакли виноградник, пашни и пастбища. Селения представляют почти неразрывную связь между собою.

Смастерив себе кое-как и на скоро хижину, под тенью гигантского орешника, туземец ожидает только когда созреют его плоды, и собирает их часто такое количество, что на вырученные от продажи деньги, может легко просуществовать целый год. Этот же орешник или чинар защищает его жилище от ветра и дождя, а под его тенью находится вся усадьба и все хозяйство туземца.

Засеяв в поле гоми и кукурузу, мингрелец местами получает от первой от 70 до 100 зерен прибыли, а от кукурузы бывают урожаи в 2 и 3 т. зерен. Растительность вообще так богата, что можно подъехать к деревне, в которой считается до 200 домов, и видеть перед собою только один дом. Такое богатство природы способствует к сохранению жителями первобытного состояния младенствующих племен. Лень, развитая до высшей степени, сделала мингрельца способным только вспахать себе поле, да сшить одежду, но многие из них ходят босыми зимою и летом. «Часто в Редут-Кале приходят мингрельцы, принося на продажу кур, зелень, орехи, каштаны и т. п., зимою при 3° и 5⁰ мороза. Отправляясь на рынок босиком, мингрелец несет под мышкою клочок сена; останавливаясь на месте для продажи своего товара, он бросает под одну ногу сено, чтобы нога не примерзла к камням, другую поднимает как гусь и переменяет их до тех пор, пока не кончит продажу; тогда [216] подобрав сено, он идет дальше». Точно такой же способ отогревания ног употребляется в Имеретии и Гурии (Путешествие от Одесы до Тифлиса в 1847 г. Кавк. 1849 г. № 13. Селение Мухури Б. Цветкова Кавк. 1851 г. № 32.).

На небольшом пространстве Мингрелии, можно встретить и море, и горы значительной высоты, долины, зеленеющие бесконечными виноградниками, и гряды скал, увенчанные замками и храмами. Тут есть и нежные плоды роскошного юга, и дары сурового севера. Вся Мингрелия представляет собою непрерывный сад, в котором около каждого дерева вьется виноградная лоза, с тяжелыми гроздями. Перекидываясь часто с дерева на дерево, виноградные лозы образуют естественные качели, на которых женщины сидя качаются. Повсюду раздаются веселые восклицания карабкающихся на деревья и кидающих в большие корзины кисти винограда, насаженного самою природою и не требующего от туземца никакого ухода. От времена до времени, раздается пронзительное мингрельское ауканье, резко отделяющееся от журчания ручейков и шума рек. В Мингрелии какой-то свой особый шум. В нем участвуют «и люди, и потоки, и деревья, и насекомые, и лесные звери, и голоса их сливаются в какой-то странный убаюкивающий голос... Кое-где из-под густого навеса деревьев, перевитых плющом и виноградными лозами, показывается сакля, и у плетня, глядя на вас, группируются две или три женщины, белокурые с большими голубыми глазами, с гибким стройным станом».

Небольшое пространство Гурии, лежащее на берегу Черного моря и составляющее Озургетский уезд Кутайской губернии, имея весьма много общего с соседними ей Мингрелиею и Имеретиею, отличается вредностью своего климата.

Вся страна покрыта густыми лесами, во многих местах не проходимыми. Почва ее обладает необыкновенною силою растительности: трава и деревья достигают значительных размеров. Пахотное поле в несколько лет зарастает так густо, что обращается в лес. Кукуруза своим ростом закрывает всадника и самые нежные плоды и растения встречаются в лесу и естественном виде, шелковичных деревьев целые леса.

Зато климат повсюду сырой и почва болотистая, так что почти в каждой деревне встречаются люди без рук, без ног и в вечной лихорадке. Сырость почвы так велика, что если в сакле начнут разводить на земле огонь, то он часто тухнет от притока к нему грунтовой воды и потому, чтобы предупредить это, туземцы в землю под очагом врывают глиняный горшок, стены которого не пропускают влажность (Из записок о Гурии Н. Дункель-Веллинг Кавк. 1853 г. № 77. Кутаис в настоящее время. Кавказ 1860 г. № 54. С дороги. Кавказ 1861 г. № 74. Путешествие от Одесы до Тифлиса. Кавк. 1849 г. № 15. Возвращение. Кавказ 1852 г. № 76.).

Дом простого гурийца деревянный, без окон с одним отверстием в [217] потолке, заменяющим и трубу и окно; посреди комнаты разложен очаг, который и греет и кормит гурийца, дым выходит частию в потолочное отверстие, частию в двери. У высшего класса дома строятся по европейской архитектуре.

Жилища имеретинских князей строятся в два этажа, большею частию каменные, покрытые тесом или дранью, со многими службами для помещения прислуги. Имеретинские деревни, монастыри и церкви раскинуты на горах и по холмам, между обширными и тучными полями. Имеретин точно также как мингрелец и гуриец любит простор, хочет чтобы под рукою около его дома была пашня, виноградники, шелковица и фрукты, Обширный двор имеретина обсажен деревьями; поодаль от дома небольшая пристройка бегели — амбар для проса, гоми, кукурузы и ячменя, а у помещиков сверх того кухни, конюшни, овчарни и проч. От этого деревни тянутся на большое пространство и часто одна деревня сливается с другою. Вся Нижняя Имеретия, можно сказать, составляет одно громадное селение, где жители, окруженные со всех сторон садами, живут как на дачах.

Имеретин даже и не богатый не живет в сакле с плоскою крышею, но имеет дощатый дом в полтора этажа, крытый тесом или соломою; крыша имеет остроконечный вид и спускаясь низко, образует над стенами навес, под которым обыкновенно вокруг всего дома устраивается балкон.

Балконы бывают большею частию широки, украшаются резьбою, столбами и составляют лучшую часть помещения туземца, в особенности когда они бывают обвиты. виноградными лозами. Балкон — лучшая, приемная для гостей и любимое помещение для семейства. «Тут постоянно можно видеть и работающих женщин и играющих детей и разряженных в праздничные дни имеретинок. Балконы здесь тоже что плоские крыши в старом Тифлисе».

Имеретин не сидит поджавши ноги как грузин, но сидит на креслах и скамьях хотя первобытного и грубого устройства. Он не пьет вина азарпешею и кулою, а пьет его глиняным или оловянным бокалом. Имеретины очень любят роскошь, но пользуются ею странным образом: женщины одеваются в богатейшие платья, а ходят босиком; полы устилают отличными коврами, а стены кое-как побелены (Путешествие от Одесы до Тифлиса. Кавк. 1849 г. № 15. Письма из Имеретии, кн. Р. Эристова. Кавк. 1857 г. № 77. Карт. Кавк. края, Зубова, ч. IV, 246. Рассказы о Кутаисе, Кавказский календарь на 1853 год.). Конечно, все это относится до людей среднего и бедного класса населения. Богатые имеретины живут несравненно лучше и чище своих бедных собратий. Внутри дома богатого убранство комнат довольно красиво: широкие тахты из прекрасного дерева, потолки, по большей части резные, имеют иногда четыреугольный купол с разными украшениями, большие широкие камины в [218] комнатах напоминают средние века и делаются из гладко тесанного камня, на котором выводятся разные красивые арабески.

Хорош и красив такой дом летом, но зимою жить в нем нет возможности и в этом конечно виноват способ постройки.

Поставив несколько столбов, на них кладут перекладины, а потом стелят доски — это и фундамент и пол. На трех четвертях этого пола сколачивают из тонких досок род сундука или ларя, в котором прорубают окна и двери, а на остальном пространстве устраивают галерею. Покрыв все это остроконечною крышею из драни, имеретин считает свой дом оконченным. Такой дом выходит решетчатым, ажурным.

«Мне случилось жить в таком доме, говорит автор рассказов о Кутаисе. Осенью я им любовался; балкон у меня был увит виноградными лозами, в комнатах всегда такой свежий воздух, сквозь обои проницали пурпуровые лучи восходящего и заходящего солнца, через пол я отдавал приказания людям, которые слышали внизу малейшее мое слово, на потолке щели светились как звездочки, но когда наступили холода, пошли морозы, подул зимний ветер — я не знал где отыскать теплый угол».

Зажиточный мингрелец строит дом из досок, покрывает его соломою и в тех отделениях, в которых принимаются гости, устраивается деревянный пол и потолок. Бедные живут в шалаше, сплетенном из гибких древесных прутьев с конусообразною крышею. Такой дом имеет снаружи вид корзины, свободно продуваемой ветром. Зимою он обшивается вокруг соломою и нагревается устроенным в полу очагом или камином.

Угол комнаты направо отгорожен перекладиною, прямо против дверей чернеет камин или очаг с тусклым огоньком, налево ряд ясел, а за ними буйволы, огромные морды которых в полусвете представляют что-то фантастическое. Они бессмысленно устремляют глаза на вошедшего, жуя жвачку и скрежеща зубами. Резкий аммиачный запах наполняет комнату.

В сакле только дверные части и самые двери делаются из толстых каштановых досок; остальные материалы какие попало, а крыша из камышу и редко из драни.

Комната низка, покрыта потолком из деревянных перекладин с наложенным на них хворостом, а сверху землею, которая то и дело сыплется в глаза. В потолке продушина для выхода дыму. Мингрельцу построить дом ничего не стоит. Необходимо только выкопать в земле яму, глубиною аршина на два, а шириною какую вздумается, обложить стены ее камнем; в одной стене, обращенной к скату сделать вход и тогда мокрота не потечет внутрь дома. Все выкопанное пространство разделить на [219] две половины: на одной супруга и семейство, на другой — лошадь и рогатый скот; обе половины покрыть землею и хата готова (Путевые заметки по Мингрелии и Гурии М. Мансурова. Закавк. Вес. 1854 г. № 26.).

Обрубок дерева и доска вместо стола заменяют мингрельцу мебель; две-три чашки из чинарового дерева и глиняные кувшины составляют всю его посуду.

Вся усадьба мингрельца состоит из сакли или шалаша и двух-трех амбарчиков, также плетеных, огороженных забором из колючки, представляющей непроницаемую защиту от зверя и человека.

Подле дома устраивается иногда скотный двор — это просто большой огороженный луг, наполненный домашними животными.

Так туземец жил исстари, так он живет и теперь. В холодную пору на очаге горит постоянный огонь, среди комнаты на земляном полу. Топливом запасаются без всякого разбора, так что жители очень часто срубают на дрова фруктовые деревья, строевой лес и проч., что только не составляет в их глазах особой необходимости для других хозяйственных потребностей.

Текст воспроизведен по изданию: История войны и владычества русских на Кавказе. Том I. Книга 2. СПб. 1871