БУЦКОВСКИЙ А. М.

ВОЕННО-ТОПОГРАФИЧЕСКОЕ И СТАТИСТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ КАВКАЗСКОЙ ГУБЕРНИИ

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ОПИСАНИЯ КАВКАЗСКОЙ ГУБЕРНИИ И СОСЕДНИХ ГОРСКИХ ОБЛАСТЕЙ.

1812 г. ^{1 2}

Пределы. Прежнее владение под общим названием Аксаевских кумыков простиралось от Каспийского моря до реки Гуйдюрмеза, впадающей в правый берег Сунджи в 15 верстах выше устья сей; к северу имело границею реку Терек, начиная от устья Сунджи до Каспийского моря, к югу же Дагестан и Лезгистан. Но при выходе из гор на понизовье Сунджи и Терека чеченцов часть сих последних была выведена аксаевскими владельцами и поселена на их землях у подножия Черных гор между Сунджею и Аксай-рекою, на известных условиях, под названием качкалыков, что значит: шесть деревень. Сии качкалыки, размножившись приходом многих новых чеченцов, хотя и ныне аксаевцами почитаемы за их подвластных, но, пользуясь послаблением сих владельцев, вышли из всякого послушания, овладев всем участком между реками Гуйдюрмезом и левым берегом Аксая, так что оной ныне уже к области Чеченской причислить должно. Южной рукав Койсу, называемый Куру /Сухой Койсу/, разграничивает кумыков от владения шамхала тарковского. Полоса земли, или понизовие между Сунджею, местечком Аксай и левым берегом реки Аксая, принадлежала прежде гребенским казакам.

Собственно кумыцкое владение лежит большею частию в долинах, понижающихся к морскому берегу, где превращаются в болотистые низины, камышами обросшие; оно разделяется на три волости: Аксаевскую, отделенную рекою Ямансу, Андреевскую и Костюковскую; сии две последние совокупно пользуются землями и в наследстве прав старшинства в княжеских родах.

Положения между князьями, узденями /дворянами/ и простым народом. Все земли без исключения составляют полную собственность княжеских родов. Князья имеют наследственных подданных в роде крестьян, коих однакож продавать не могут, а получают только с каждого двора в год: один воз дров, одного работника на один день к посеву и жатве хлеба и сено кошению; за сим никаких более даней не взымают. Узденья, имеющие только своих подданных в таком же смысле, почитают себя подданными тех князей, землями коих пользуются, не платя [240] однакож никакой положенной дани, равно и простой им принадлежащий народ. Имея право переходить из подданства одного к другому князю явствует, что сила сих последних зависит от достатка земель. За сим обязанности узденей и простых подданных относительно к князьям состоят в сопровождении сих как на воровские поиски, так и воинские походы.

Князья женятся на узденских и простого народа дочерях, но дети сего брака не имеют права к наследству; княжеские же дочери не отдаются иначе как за князей. Калым /или плата за невесту родным ее/ у кумыков, также как у всех прочих кавказских народов, в употреблении. Знатные обыкновенно имеют две, три жены, а закон позволяет до 7-ми.

Кумыки все магометанского исповедания Омаровой секты. Духовенство у них, особенно в простом народе, много значит, однакож князьям повинуется и против оных спорить не в праве. Духовных чинов только два: кады /подобно архиереям, коих у них три/ и моллы, простые священники. Кады получают с каждого двора округа своего в год по два четверика просы, пшеницы и баранами со сто одного; моллы содержутся кадыями. За сим пользуются особенным уважением, как у всех прочих кавказских народов магометанского исповедания, так и у кумыков, хаджии — богомольцы, посетившие гробницу Магометову.

Судопроизводство чинится в маловажных спорах и тяжбах третейским судом, на что обыкновенно старики избираются; в важных же случаях верховным духовенством, составляющим судебное собрание под названием мегкема, к коему иногда и князья прибегают. Денежные доходы князей состоят: в получаемой плате за наем земель в горах, подданными им лезгинами занимаемых, в сборе пошлин за впуск товаров, с каждой арбы по 2 1/2 рублей серебром; сими пользуется только старший князь, ныне андреевский Али султан, а прочие — налогом штрафных за учиняемые подданными их воровства и смертоубийства, чем и ограничивается наказание со стороны князя, почему и полагать можно, что таковые случаи князьям не противны.

Сношения кумыков с соседственными народами. С шамхалом тарковским, будучи в родстве, в дружественных связях, обоюдно в случаях нужды друг другу помогают, но междуусобии бывают. С чеченцами, хотя явной вражды не имеют, но постепенное усиление сих, как видно, им весьма противно, равно как и отклонение части чеченцов от зависимости кумыков; в ополчениях же, чинимых в пользу религии, обоюдно вспомоществуют, как то прошлого года случилось, при ополчении чеченцов против ингушев. С кабардинцами ныне дружны, но вспомогательных воинов не дают. С вольными лезгинскими обществами Андии и Ботлук на северной стороне Кавказа в снежных горах обитающими, в добром сношении и торг имеют.

Кумыки в душе хотя не менее прочих горских народов к разбою наклонны, но соседством и частым обращением с персиянами заимствовались некоторого образования, воздерживающего их производить сие ремесло явно; сим вместе, однакож, научились и [241] персидской хитрости и коварству, находя всегда способы к прикрытию своих измен. Вообще гораздо просвещеннее прочих горских народов.

Они, подобно сим, сыновей своих отдают с малых лет в чужие руки на воспитание, которое состоит в научении наездничеству и удалости в воровстве. Молодой 8 и 10-летний княжеский сын сажается уже на лошадь и седло, подобно креслам кругом огражденное, охраняющее его от падения, и таким образом в сопровождении воспитателя обучается воровству, находясь иногда несколько дней в поле, пока поиск не наградится добычею. Удастся такому маленькому вору украсть у своих подданных лошадь или скотину, не будучи остановлен на месте, то добыча обращается в его собственность, и нет нужды уже скрывать оную даже пред тем, у кого похищена, ибо сей самый радуется способностям своего князя; буде же на месте постигнут, то отдает только добычу и наказывается стыдом неумению своего. Сей общий по всему Кавказу обычай отдавать сыновей в чужие руки и иногда к отдаленнейшим народам основан на весьма важной для них политике; воспитатель, поступая сим почти в родство воспитанника, коим и именуется отцом, и таким образом распространяются взаимные связи; ибо как народы сии, так и частные люди, будучи в беспрестанных междоусобиях, часто имеют нужду в помощи и отдаленных соседей своих.

Число населения владения кумыцкого и подвластных оному народов значится в таблице № XIII. Протекающие чрез область сию реки, по выходе из гор, в коих они каменисты, обращаются в иловато-глинистые, местами весьма топкие и болотистые, не позволяя переезда без мостов. Весьма затруднительны также ведущие к главным селениям дороги по множеству канав /татаулами называемых/, проведенных для напоения полей по всему понизовию. Еще более затрудняется проход к ним мелким колючим лесом, коим покрыты часть понизовия и первые предгория. Сей лес, или кустарник, столь част и колок, что, кроме прохода по узким дорогам в сторону, зайти никак не позволяет, раздирая не токмо платье, но и переколол бы вовсе человека, покусившегося бы пробраться чрез оной. Местечко Аксай со всех сторон покрыто таковым кустарником верст на десять, равно и большая часть дороги от оного к Андреевскому и от сего к Костюковскому местами. Таким же кустарником покрыта большая часть понизовья, чеченцами занимаемого, и окресности качкалыков.

Главное кумыков селение Ендери /русскими Андреевскою называемое/, на правом берегу Агташа, при выходе сей реки из гор, заключает в себе до 1500 домов и положением своим на полугоре отличной представляет вид. В нем несколько каменных мечетей, а все почти княжеские дома окружены каменными оградами с оборонительными башнями. Селение сие, будучи заключено между рекою Агташом и двумя утесистыми ручейками, Ачи и Чумлы, с четвертой же стороны высокими горами, упорную может сделать оборону. А еще более гордятся андреевцы иметь природную твердыню, в коей себя непобедимыми почитают, испытав сие несколько раз при неприязненных на них нападениях от соседственных горцев. [242] Любопытствуя видеть сие место, нашел я их мнение действительно справедливым относительно подобного им неприятеля. Оно находится в трех верстах выше Андреевской, на Лесной высоте, заключенной между чрезвычайно утесистым ручейком Чумлы, впадающем в реку Агташ, и сею последнею, в сем месте равно утесистой берег имеющею, с протчих же сторон высокими горами. Обозрев сие место со вниманием, нашел я, однакож, что в двух верстах выше правой берег Агташа, будучи менее крут и высок, позволяет, хотя с трудом, на оной подняться и тем обойти в тыл урочище Чумлы.

Я описываю окрестности Андреевского селения с особенною подробностью потому, что оно знатнейшее на северном скате Кавказа, и, будучи по местному положению, так сказать, воротами между горами и долинами, соделалось сборным местом и главною ярмонкою для торга пленными, откуда оные уже перепродаются в турецкие пристани на Черном море. Сей торг с турками, однакож, ныне менее прежнего существует. Производимый же армянами в оном торг всем для горцев потребным привлекает в селение Андреевское всегдашнее стечение соседственных горцев. Наконец, положение сего места относительно толико усиляющихся и пределы Кавказской губернии толь беспокоющих чеченцов заслуживает не менее внимания правительства российского. О важности сего пункта доказывают и ныне видимые остатки большой древних обитателей сего края /может быть, россиян в начале 17-го столетия/ земляной крепости, против Андреевского селения, на левом берегу Агташа, при выходе сей реки из гор.

Аксай, на правом берегу Аксая, при выходе сей реки из гор, менее крепкое, нежели Андреевское; содержит не более 800 домов. Производимый в оном торг привлекает туда многих соседственных чеченцов, относительно коих также весьма важно сие место. Княжеские дома, подобно как в Андреевской, окружены каменными оградами с оборонительными башнями и способны упорной обороны. Костек, или Костюковское, на левом берегу Койсу, лежит открыто и никакой обороны не способно, содержит около 650 дворов. Казиюрт, на левом же берегу Койсу, никаких укреплений не имеет, но важно по тому, что обыкновенная в нем переправа чрез Койсу к Таркам.

Кумыки, как все прочие горские народы, продолжительных воинственных походов не делают, не отлучаясь от домов своих более двух, трех недель. В марше разделения на какие-либо равные партии не имеют, а следуют отделенными кучами по селениям за знамем князя своего, коих у каждого одно; в станах никакого порядка не соблюдают, а располагается каждый по произволу, не удаляясь, однако, много от князя своего. Часовых в оных не имеют, а вокруг только делают разъезды, но и то если неприятеля ожидают или пред собою имеют. Для продовольствия князя, только собственно для себя и свиты их, ведут за собою баранов, а иногда рогатую скотину; прочие берут только просы и муки, сколько в тороках /к седлу привязанных мешечках/ поместить могут, но все вообще довольствуются чрезмерно малым. Следственно, приуготовления к войне горцам нимало не наносят [243] забот. Все три кумыцкие волости с подвластными им лезгинами, аухами, малой части вновь основавшихся чеченцов и кочующих ногайцов могут при общем ополчении выставить до 18 000 конно-вооруженных. Кумыки, хотя и хорошие наездники, но менее отважны, нежели чеченцы и кабардинцы. Порох сами делают, равно и оружие, чем последним преимущественно аухи занимаются; кинжалы лучшие по Кавказу в Андреевском селении выделываются. Свинец получают большею частью из российских городов.

Лезгины, с давних времен с южного на северный скат Кавказа перешедшие, расположены большею частью по левому берегу Койсу в горах до высокого гранитового кряжа оных; соседями по горам, ими занимаемым, называются салатау. Они до прибытия кумыков в настоящую Кумыцкую область уже на сих местах сидели, но питаясь большею частью овечьими стадами, кои зимою в горах не находят пастьбы, и будучи кумыками как заперты, сии причины уповательно принудили их по завоевании кумыками понизовьев покориться сим последним, так что ныне андреевские и костюковские князья; коим они подвластны, и земли их своими почитают.

Сим князьям платят они дань баранами и хлебом и обязаны по вызову сопровождать оных в воинственных походах и всегдашней быть готовности к посылкам, платя сверх того за земли малую часть деньгами. Они все почитают себя узденями, но разделяются на два рода, из коих простые прислуживают старшим. Крепостные же суть иноземные пленники, кои находятся в полной власти их. Главное их имущество состоит в овечьих стадах, кои на зиму отгоняют в понизовья кумыков, и в садах, производящих отменный род винограда и фруктов. По недостатку способных к тому земель сеют малою частью только ячмень и пшеницы, покупал в случае недостатка хлеб у кумыков. Конские табуны имеют также разных пород, косяками только. Рогатого скота в сравнении с прочими мало имеют, а тягости все возят на ишаках, коих у них великое множество. Места, ими занимаемые; весьма крепки. Некоторые селения в весьма достаточном состоянии живут, как-то: особенно чиркеи на Койсу, последнее к югу. Занимаются отчасти грубыми издельями, как-то: выделыванием бурок, ковров. Народ сей, не выходя из гор далее как иногда до Андреевского базара, особенно дик, к хищничеству хотя много наклонен, но будучи, так сказать, в горах заперт, мало имеет случая производить сие ремесло.

Аухи, так называются поселившиеся на землях кумыцких около вершин рек Агташа и Ярухсу карабулакские и частию чеченские выходцы, кои кумыкам дань платят баранами и в обязанности давать вспомогательных воинов. Питаются большею частью овечьими стадами и скотоводством. Весьма хорошие делают ружья.

Означенные в таблице № XIII кумыкам принадлежащие чеченцы суть выходцы, недавно на сих местах поселившиеся, и смешаны с природными кумыками, князьям коих особенной [244] дани не платят, кроме поставки вспомогательных воинов и на один день с каждого двора рабочего к посеву, жатве и сенокошению; из числа оных, однакож, селения Хасамкент, Балчи и Герзелли и от сей повинности уже отклоняются.

Ногайцы, остатки Большого и Малого Ногая, кочевную жизнь ведущие, коих аксаевским князьям принадлежащих 500, а андреевским и костюковским около 600 кибиток; питаются овечьими стадами, частью рогатым скотом и конскими табунами, кои, однакож, малочисленны. Андреевские во всем достаточнее аксаевских. Даней князьям никаких не платят, кроме налагаемых на них штрафных за убийство, драку и воровство, кои старшие князья сбирают; засим дают вспомогательных воинов. Ногайцы сии кочуют на понизовьях около устья реки Аксая, Ямансу и Казьмы.

Почва земли владения Кумыцкого причитается к плодороднейшим на северном скате Кавказа, а климат теплее прочих областей сей полосы, что доказывается совершенным созрением винограда и других хороших фруктов. Из хлебов сеят более всего пшеницы и просу, которая последняя, помощью поливов многочисленная поля их пересекаемых татаулов /канавок рытых/, особенно хорошо родится; засим малою частию ячменя. Волость Костюковская с великим успехом разводит также сарачинское пшено. Сады хотя у кумыков малою частию и имеются, но дохода никакого не дают. Всякого рода скотом кумыки богаты и богаче чеченцов. Конских табунов имеют шесть, в каждом до 600 лошадей, из коих лучшие Чепалова, отличной в Кавказе породы, аксаевскому князю Гаспулату принадлежат. Собственно для себя кумыки достаточно имеют лошадей, но для подвластных им народов пригоняются из Кабарды, Прежде сего продавали они не малое число лошадей русским. Овечьи стада свои отгоняют на лето в горы.

Кумыки, любящие праздность и воинственные занятия, не занимаются торговлею, коя вся в руках армян, а женской пол некоторыми изделиями с успехом, как-то: коврами весьма хорошими, бурметами и одноцветными грубыми бумажными материами. Шелководство и бумага хлопчатая в малом количестве, но у лезгин гораздо более производится. Соль получают кумыки, так как и большая часть чеченцов, из шамхальского владения соленого озера Турали, меняя оную на просу и хлеб.

Кумыки явно не беспокоят пределы Кавказской губернии, но в малом числе иногда совокупляются с чеченцами в воровских поисках. Они даже обязались правительству российскому отвечать за сохранность границы, им противолежащей.

Владение Брагунское

Граничит к западу с землями мирных, к югу и востоку немирных чеченцов, к северу же с Кизлярским уездом. Оно населено большею частью кумыками и черкесами, частью же выходцами разных колен, и принадлежит кумыцкого рода князьям: Устархану Гудайнатову Адилгирею Кучукову и Бейсултану Арсланбекову, из коих первый старший. Они состоят в подданстве российском, обязались отвечать за спокойствие ими занимаемой части границы, но, невзирая [245] на сие, всегда готовы к тайному хищным чеченцам вспоможению. Брагунцы все магометане и в такой же силе подданные князьям своим, как и мирные чеченцы. Будучи малочисленны и в землях стеснены, не столь изобилуют в скотоводстве, как соседи их, опасаясь разводить оное по соседству хищных чеченцев, равно и поблизости границы российской, ожидая за частые их измены справедливого наказания. Промышляют особенно торгом леса, который по Тереку в Кизляр гонят. В прочих положениях более всех кумыкам уподобляются.

ЦГВИА, кол. 414, д. 300, лл. 56 об. — 61 об.; копия

Комментарии

1. Полное заглавие рукописи: "Военно-топографическое и статистическое описание Кавказской губернии и соседствующих ей горских областей, сочиненное квартирмейстерской части подполковником Буцковским". Рукопись на 108 листах, с 12 таблицами. Составление описания датируется по его содержанию приблизительно 1812 г. Копия части этой рукописи, начиная с л. 50 до конца, без указания автора, без заглавия и без даты в ЦГВИА /кол. 482, д. 193, лл. 1-116, без таблиц/. Публикуются выдержки из рукописи, относящиеся к Дагестану /лл. 56 об. 61 об./, а также таблица XIII.

2. Андрей Мартынович Буцковский /род. в 1781 г./, на военной службе с 1789 г., с 1801 г. по квартирмейстерской части, с 1803 г. служил в Грузии, участвовал в военных действиях против Персии; с 1809 г. подполковник; в 1810 г. руководил собиранием материалов для составления карты Грузии, в том же году был командирован на Кавказскую линию для описания Кавказской губернии; вышел в отставку около 1815 г. /о нем: его формулярный список, составленный в 1812 г., ЦГВИА, ф. 489, оп. 1, д. 7046, лл. 70-71; Н. П. Глиноецкий, История Русского Генерального штаба, т. I, СПб., 1883, стр. 283 и 347/.

Текст воспроизведен по изданию: История, география и этнография Дагестана XVIII-XIX вв. Архивные материалы. М. Издательство восточной литературы. 1958