БРОНЕВСКИЙ С. М.

НОВЕЙШИЕ ИЗВЕСТИЯ О КАВКАЗЕ

собранные и пополненные Семеном Броневским

От похода императора Петра Великого в Персию до заложения Моздока

Приступая к важнейшей Епохе отношений российскаго двора с Персиею и вообще с народами, в Кавказе обитающими, нужно узнать прежде не токмо предлоги и поводы, убедившие государя Петра Великого предпринять поход на Персию, но истинные причины, составлявшие существо великих полезных и творческого духа его достойных предначертаний. Известно, что в 14 и 15 столетиях генуэзцы и венециане производили главный торг с востоком чрез Астрахань и город Тан /л. 78 об./, или Танаис, на устье реки нынешнего Дона лежащий. Венецианский посланник Контарени, в 1475 году на возвратном пути его из Персии проезжавший чрез Астрахань, подает о тогдашней торговле сего города выгодное понятие. Под тем же годом у летописцев наших упоминается о черкасском городе Тюмене (Господин Соймонов, отличный службою своею офицер и писатель, достойный уважения, полагает, что после покорения черкес город Тюмень переименован в Терки, хотя доказательств на сие не видно, но показание его кажется быть вероятным. Поелику же Тюмень или Терки затоплен морем около 1730 года, то изыскания и селения по сему предмету были бы совершенно бесполезны.), что 40 человек устюжских купцов, ехавших с товарами в Тюмень, убиты были на дороге казанскими татарами ¹. /л. 79/

Страбон утверждает, что при Птолемеях торговля индийская производилась чрез Чермное море в Александрию и что римляне продолжали торговать тем же путем. Птолемей Филанделор открыл первый сию дорогу, которая простиралась вверх по Нилу водою до Контога или Кана, оттуда сухим путем на верблюдах до Берницы или Казаира, а там вдоль залива до Индии и до Тапробана (Полагают, что древние разумели под названием Тапробон остров Цейлон или Суматру.), потом сей путь переменился, и проложен был новый от реки Индуса чрез Бакриану, реку Оксус, Каспийское море, Астрахань, Волгу, Тан, или Танаис, и в море Мажурское (Азовское), куда приезжали за пряными /л. 79 об./ кореньями венециане. После того при египетских судонах ² обратились опять на старую дорогу чрез Барут и Александрию, но, когда португальцы открыли ход около мыса Доброй Надежды, торговля индийская получила добрый путь в Европу, прежде в Лиссабон, потом в Антверпен и наконец в Амстердам. [302]

Как скоро неутомимые англичане нашли путь к Архангельску (Тогда еще был там только известен монастырь Святого Николая.) и познакомились с Россией, то обратили внимание свое на торговлю с Азиею чрез Каспийское море, и начались дружеские сношения между королевой Елизаветою и царем Иваном Васильевичем. В 1556 году английский купец Антон Енкинсон /л. 80/ отправлен был от российского двора в виде посланника чрез Каспийское море в Бухарию; не нашедши сию торговлю выгодною, устремились они на Персию и учредили свою факторию в Шемахе. Но разбои донских казаков, производимые по Каспийскому [морю], и затруднения, встретившиеся им в Персии, после последнего покушения их в 1580 году, при Христофоре Бурруге испытанного, заставили англичан оставить сие дальновидное предприятие. При царе Борисе Федоровиче они опять домогались о восстановлении персидской торговли. По заключении с российским двором в 1743 году торгового трактата, англичане завели было в Гиляне факторию, /л. 80 об./ которая по разным обстоятельствам рушилась в 1746 году ³. От царя Федора Ивановича до Петра I сношения российскаго двора, основанные большей частию на торговых видах, с персидскими шахами не прерывались, в кроткое и спокойное царствование царя Михайлы Федоровича ⁴ торговля астраханская с Каспийским поморием, то есть с Гилянью и Шемахою, была доведена уже до цветущего состояния. При царе Борисе Федоровиче дружеские сношения с Персиею равномерно поддерживались с большим вниманием. Но мудрое правление царя Алексея Михайловича, дружественные сношения /л. 81/ его с шахом Аббасом II, торговые договоры и записи, заключенные по повелению его с армянскою в Испагане компаниею ⁵, и покровительство, оказываемое всех азиатских народов купечеству, возвели астраханскую торговлю на высочайшую степень приращения. Сей государь преимущественно обратил свое внимание на распространение азиатской торговли, а паче с Персиею, в то время богатейшим и благоустроенным государством. Из одной гилянской провинции вывозилось в Астрахань шелку, не щитая других товаров, до 70-ти тысяч пудов ежегодно, каковое количество и по тогдашним ценам, конечно, превышало три миллиона рублей. Разбои Стеньки /л. 81 об./ Разина, несколько лет сряду по Каспийскому морю и по берегам персидским продолжавшиеся, прекратили на время торговые с Астраханью сношения, которые с казнию сего предприимчивого бунтовщика опять восприяли свое течение ⁶. Весьма приметно, что открытия, европейцами учиненные в Восточной и Западной Индии, возродили сильное желание у российских царей, а паче у царя Алексея Михайловича, подражая европейским державам, проложить торговый путь в Индию, то есть хотя к северным пределам индийским, которые не в дальнем расстоянии находятся от персидской пристани Астрабата. /л. 82/

Император Петр I, желая подкрепить продолжение столь выгодной для России торговли, отправил к шаху Гуссейну послом полковника Артемья Волынского для заключения с Персиею торгового трактата, который в 1717 году состоялся под названием: статьи о купечестве или асикурация ⁷. Силою сего трактата доставлены российскому купечеству многие выгоды во взимании пошлин с товаров, в провожании купцов, в защите от притеснения персидских начальников, в обеспечении товаров при разбитии судна и прочие.

Персия не была пределом высоких замыслов Петра Великаго ⁸. /л. 82 об./ Привлечение индийской торговли чрез Персию или Хиву в Астрахань было главнейшим предметом его заботливости. Ханы юргенские или хивинские с 1622 года с российскими царями находились в сношениях единственно по торговле с Астраханью. Известно было, что царь Алексей Михайлович чрез гонцов, отправленных к индийским шахам Сааджаче и Аврен Зебу в 1646 и 1675 годах, испытал установить с Индиею торговые союзы. Хотя благонамеренные покушения его были безуспешны, ибо грамоты его не дошли до своего назначения, и последний гонец Мамет Исуп Касимов /л. 83/ отправлен был обратно из Кабула, не доезжая до Индии, по повелению Великаго Могола, с выдачею ему двух тысяч [303] рублей жалованья. Но оставшиеся в архиве документы доказывают, однако же, что российские купцы в 1696 году проникли до Индии и получали от шахов проезжие указы и открытые листы, позволяющие им торговать в Индии без платежа пошлин ⁹.

Коль скоро победитель полтавской разогнал тучи на севере, то обратил взор свой на восточные и полуденные пределы империи. Князь Александр Бекович-Черкасской отправлен с посольством к хивинскому хану Ширгази или, лучше сказать, /л. 83 об./ с войском для открытия восточного берега Каспийского моря. Не ложные слухи о обращении узбекскими татарами устья реки Амур Дарьи (Амур Дарья, или — правильнее — Амудари есть, та самая река, которая в древности известна была под именем Оксуса. По преданиям тамошних жителей, не более 80 лет тому назад, то есть 160 лет до нашего времени, как сия река протекала мимо города Юргенча и впадала в Каспийское море, что совершенно сходствует с показанием древних географов. Ныне же обратила она течение свое в Аральское озеро. А как ложные донесения были Петру I, что принудили оную переменить течение, запрудив плотинами, то велено Бековичу исследовать, нет ли знаков прежнего течения, и буде найдет таковые плотины, истребить их.) в Аральское озеро от прежнего ее течения в море Каспийское, не золотой песок, влекомый водами многих рек в Бухарии, но золото, ископаемое трудами и оборотами торговой промышленности, убедило императора предпринять /л. 84/ сию експедицию, по оплошности Бековича столь нещастливо оконченную ¹⁰. Коварный поступок хивинского хана с российским посольством, смерть Бековича, истребление препровождавшего его войска и купеческих караванов не притупили желания Петра Великого и не погасили в нем надежды к успеху.

Между тем для лучшаго осведомления дорог, ведущих в Индию, посланный татарский мурза Тевтелев (бывший потом генерал-маиором) чрез Персию в Индию (Из России в Индию чрез Хиву и Бухарию ближайший путь есть на Бахш. 2-й на Бадакшан. 3-й на Кандагар. В 1738 году из Оренбурга отправлен был караван в Ташкент, но не доходя до оного близь Туркестана был разбит киргизкайсаками. Второй караван послан был в 1750 году чрез Балх и Бадакшан в Кабул, первый индийский город, и дошел благополучно до Бадакшана. Но по причине /л. 84 об./ смерти главнейших участников сего каравана прочие татары разбрелись и не возвратились в Оренбург. От Оренбурга до Кабула щитается караванного хода три месяца.), с тем чтобы возвратиться ему чрез Китай в Бухарию, был /л. 84 об./ захвачен в плен в Астрабате. Грамота, отправленная с российским купцом Александром Кожиным к индийскому шаху Шуалену, также не дошла до рук его и привезена обратно из Бухарии российским посланником Флорием Беневени, ибо смерть Бековича разрушила все устремленные на ту страну военные и политические покушения ¹¹.

Но твердость духа императора, во многих случаях испытанная, не раздражалась неудачами и никогда не приходила от оных в уныние. В то же самое время возникшие в Персии неустройства, /л. 85/ возмущения и внешние на оную нападения, пресекшие и разорившие российскую торговлю, представили неутомимой деятельности его благоприятный случай довесть до желаемого конца любимое его намерение, то есть заложить основание индийской торговли с Россиею и восстановить персидскую на прочнейших началах.

Поелику важнейшее и выгоднейшее для России условие (Весь поход персидский извлечен из сих двух томов Деяний Петра Великаго кроме некоторых обстоятельств, которые пополнены сведениями, почерпнутыми из других авторов, равно как из собрания трактатов, хранящихся в Коллегии иностранных дел.), помещенное в договорах, заключенных при царе Алексее Михайловиче с армянскою в Испагане компаниею ¹², /л. 85 об./ состояло в том, что весь выделываемый в Персии шелк, остающийся сверх употребления на продажу, сия компания обязалась вывозить в Россию, в таковой же силе вытребован был указ от шаха, не позволяющий армянам никаких европейских государств купцам, кроме российских, продавать шелк. Но открылось, что армяне нарушили свое обязательство и много шелку выпускали в турецкие и другие земли ¹³. Посему указом, данным Коммерц-коллегиею, повелено уничтожить все выгоды и преимущества, данные в России армянской компании. /л. 86/ Притом ясно было, что российская торговля [304] подвержена будет и впредь таким же неудобствам, доколе не прекратится зависимость важнейших в государстве торговых оборотов от иностранных купцов. Простейшим средством для сего представлялось учредить в России торгующее персидское общество, исполнение чего отложено было до удобного случая, как мы ниже сего увидим.

В то время происходили в Персии следующие обстоятельства: лезгинский бунтовщик Дауд бег, соединясь с Сурхай ханом казыкумыцким, напали на ширванскую /л. 86 об./ область, взяли город Кубу и потом Шемаху, убили хана шемахинского, разорил и богатый и торговлею процветавший сей город, перебили купцов или захватили в плен. В том числе погибло до трехсот человек российскаго купечества, находившегося в Шемахе, и убыток, при сем случае причиненный российской торговле, восходил до четырех миллионов рублей. Государь император требовал неоднократно удовлетворения от шаха Гуссейна; но сей слабый и нещастиями гонимый шах, будучи с другой стороны притесняем еще сильнейшим бунтовщиком /л. 87/ кандагорским владельцом Мир Вейсом, а потом сыном его Мир Махмутом, не в состоянии был даже от собственной гибели предохранить себя и царство свое. Наконец, авганцы (Сии авганцы жили прежде в Кавказских горах, в Ширванской области, но, будучи с великим трудом побеждены славным завоевателем Тамерланом, в наказание переселены были в Кандагорское царство, которое принадлежало Великому Моголу, а потом завоевано персидским шахом Измаилом.), одержавшие под предводительством Мир Махмута неожидаемые успехи, прошли чрез всю Персию, завоевали многие провинции и подступили к столичному городу Испагани. Шах Гуссеин, находясь в столь тесных обстоятельствах, отправил трех послов /л. 87 об./ одного за другим к российскому государю, прося помощи, вследствие чего государь император предпринял сам себе доставить удовлетворение и защитить нещастного союзника своего шаха Гуссейна. В 1721 году дано было повеление астраханскому губернатору Волынскому сделать к походу нужные заготовления.

А в 1722 году по прибытии его в Астрахань 15 июня обнародован был манифест, переведенный на персидской, татарской и турецкой языки для объяснения причин предпринимаемых военных действий на Персию ¹⁴.

Между тем авганцы осаждали Испагань и, не могши взять его, /л. 88/ хотели принудить к сдаче голодом. Тахмасиб, или Тахмас, один из сыновей шаха Гуссейна, назначенный в наследники, пробился сквозь неприятеля с пятью тысячами войска. С другой стороны турки покровительствовали бунтующих в Ширване Сургай хана и Даут бега. В сие самое время прибыл государь в Астрахань.

Консулу Аврамову велено было прежде заключить условие с шахом Тахмасом о уступке некоторых городов и провинций, по западному берегу Каспийского моря лежащих ¹⁵. В то же самое время князь Борис Туркестанов послан был ко грузинскому /л. 88 об./ царю Вахтангу, дабы наставить его в лучшем содействовании с российским войском. Но сей Вахтанг тогда уже согнан был с царства Карталинского и скоро потом выехал в Россию, как мы выше сего видели.

17 июля государь выступил в море на 442 судах, на коих сидело 22 тысячи пехоты и пять тысяч матросов. Всего же сухопутного и десантного войска, выступившего в поход в Персию, было 106 тысяч человек ¹⁶. 28 июля флот приплыл к Аграханскому заливу, и войско высажено было на берег.

Незадолго ¹⁷ пред сим шамхал тарковский Абдул Гирей был по прошению его принят /л. 89/ в покровительство российское. Он прислал нарочного с письмом для подтверждения преданности своей к государю и много способствовал предприятиям российским на Персию ¹⁸.

Первое неприятельское действие было в Андреевской деревне, или Ендери, которая истреблена была до основания за дерзкое нападение жителей оной на отряд бригадира Ветерани. Сие дагестанское селение, лежащее между реками Аксаем и Сулаком, потеряло [305] тогда до 3000 домов (Кумыки, живущие там, ныне называются вообще аксаевцами, имеют три главные деревни: Андреевская, Костюковская и Аксаевская, управляются своими князьями, /л. 89 об./ признают власть российской державы. Они граничат с одной стороны с чеченцами, а с другой с терским [владением], прямо против Кизляра и гребенских казаков.). Выше упомянуто было, что при царе Борисе сделано было /л. 89 об./ там укрепление, которое по разбитии российских войск в 1604 году оставлено, равно как крепости, построенные близь Тарку и на Кайсе.

По переправе армии чрез реку Сулак аксаевской Султан Махмут приехал к государю с дарами, прося его покровительства. 12 августа войско прибыло к Тарку, столице Шамхальского владения. Тут встретили государя депутаты от дербентского наипа с предложением о сдаче города, который в том месяце без сопротивления занят российским гарнизоном. Не доходя /л. 90/ до Дербента, было сражение в Утомише между бойнаками и Уцмиевским владением. Уцмий каракайдацкий и Утомишский Султан Махмут, находящийся в зависимости от первого, набравши до 15 тысяч вооруженных горских жителей, согласились воспротивиться походу российскаго войска. Разорение Утомиша, большая добыча и тысяча человек убитых неприятелей были следствием сего упорства.

Во время пребывания в Дербенте государь император занимался средствами улучшить и ободрить разведение шафрана и делание виноградного вина (для сего последнего /л. 90 об./ предмета выписан был из Венгрии маиор Туркул, который впоследствии довел тамошние вина до некоторой степени совершенства), рассматривал окружности сего древнего (Дар банд на персидском языке значит железные ворота. Турки его называют демирь-капы, что значит также железные ворота.) города, лежащего (В тексте первоначально: «лежавшего».) на берегу Каспийского моря, и который славится по преданиям, якобы построен был Александром Великим, или Скендером, удивлялся стене, коей протяжение от верхнего города на запад по одной черте направленное и верст на десять чрез горы и долины до Табасарана, не прерывающееся в остатках своих и развалившихся /л. 91/ башнях, доказывало важность сего труда, предпринятого в древности и приличного великому народу. Персияне думают, что стена сия простиралась от Каспийского моря до Черного.

Войско российское расположено было в окружностях Дербента по рекам Самуре, Еламе и Белбелею. По приглашению жителей города Баку послан был морем поручик Лунин для склонения их к сдаче, но Лунин возвратился без успеха, и султан отказался впустить российский гарнизон. Посему предполагаемо было отрядить на Баку бригадира Левашева с 4000 войска. Кораблекрушение /л. 91 об./ многих судов, провиантом нагруженных, угрожавшее недостатком в продовольствии, не токмо остановило сие предприятие, но принудило государя по большинству голосов воинского совета возвратиться в Астрахань, что и воспоследовало в начале сентября.

Местоположение города Терка, стоявшего на низком и нездоровом месте между рукавами реки Терека при самом ее устье, не нравилось государю императору; посему, прибыв на реку Сулок 20 сентября и выбрав выгодное на берегу оныя местоположение при разделении Сулака от Аграхани в 20 верстах от моря, заложил своими руками /л. 92/ крепость Святого Креста (Государь знал, что древние греки называли сие место Ставрополь, или город Креста. Это самое было причиною наименования новой крепости. По-татарски учь значит также крест, полуостров Учь у дагестанцев или Учинская коса у русских доселе известна под сим именем.). Повелено было терской гарнизон перевесть в крепость Св. Креста и переселить с Дону тысячу семей по рекам Сулаку и Аграхану равно как и терских черкас, поселившихся издавна близь Терков, до 300 семей. По упразднении же крепости Св. Креста, в 1728 году, гарнизон переведен в новопостроенный город Кизляр ¹⁹, [306] и казаки и черкесы поселены по Тереку, из коих первые известны теперь под именем семейных казаков, а последние под именем терских казаков. Государь всячески ободрял /л. 92 об./ между сими казаками разведение шелку (Большая часть благих намерений его увенчаны успехом. Известно, что в Кавказской губернии выделывается ныне в одном городе Кизляре до 300 пудов шелку, который предпочитается персидскому. Во всей же губернии в 1802 году выделано шелку 360 пудов.).

На возвратном пути российского войска император повелел калмыкам и донским казакам под начальством атамана Краснощекова вторично наказать дерзких жителей Уцмиевского и Утомишского владений, что и выполнено было с успехом, взято 350 человек в плен и множество рогатого скота, не считая убитых дагестанцев.

Видя нерешительность и колебание грузинского царя Вахтанга, который ничего /л. 93/ не предпринимал, государь отправил к нему поручика гвардии Толстого. Из грамоты, писанной к Вахтангу, и из наказа, данного Толстому, видно, что препоручение сие состояло в том же самом, что предписано было консулу Аврамову, то есть склонить шаха на уступку западного берега Каспийского моря, за что обещаны Вахтангу власть над всеми тамошними христианами и неотступное покровительство России. Такого же содержания грамота послана к армянскому патриарху Исайю ²⁰.

4 октября государь прибыл в Астрахань и занимался /л. 93 об./ приуготовлениями к будущей кампании. Часть пехоты и казаков осталась в крепости Св. Креста под начальством полковника Соймонова, прочие войска возвратились в Астрахань.

Тут получено известие от консула Аврамова, что жители гилянские, утесняемые бунтовщиками, просят защиты и присылки войска. Посему той же осенью отправлены были под начальством полковника Шипова морем два баталиона, которые по прибытии своем на гилянские берега заняли город Рящ. Морскому же начальнику капитан-лейтенанту Соймонову повелено /л. 94/ ему содействовать (Карта Каспийского моря, сочиненная в 1720 году капитан-лейтенантом Саймановым, отправлена была в Парижскую Академию наук.), на возвратном пути описать устье реки Куры ²¹ и избрать удобное место для построения нового города в Сальянской области (Сальянская область простирается по левому берегу Куры и Джевата, где Аракс впадает в Куру, ныне принадлежит шемахинскому хану. Тогда же составляла особенный удел и находилась под властию княгини Ханум, известной коварным поступком ее с российским войском.), предвидя, что положение такаго города на устье судоходной реки, соделает оный средоточием персидской торговли.

Между тем Мир Махмуд держал Испагань в осаде. Шах Тахмас, слабый умом /л. 94 об./ и военными силами, странствовал в окрестностях Ардевиля и Тавриса. Голод свирепствовал в столице и пожирал бедных жителей. Престарелый шах Гуссейн, тронутый воплем подданных, решился выйти из города и предать себя в руки авганцов, что случилось 23 октября ²². Незадолго пред сим отправил он к императору полномочного посла Измаил бека для заключения оборонительного трактата, но по трудности пути, загражденного везде бунтовщиками, он не успел застать государя в Дербенте, а приехал прямо из Ряща (В рукописи первоначально: «Ярца». — примеч. И. П.) в Астрахань, /л. 95/ потом в С.-Петербург, где и заключен сей трактат, как ниже сего будет сказано. С другой стороны Дауд бег и Сурхай, овладевшие Ширваном, послали в Царьград просить защиты от российскаго войска, предаваясь в подданство Порты Оттоманской, вследствие чего приехал в Астрахань турецкой посланник Мегемет паша, дабы узнать точное намерение императора. Государь объявил ему, что находится в обязанности защитить шаха от бунтовщиков, но заключенный мир с Портою намерен также сохранять ненарушимо. Диван, уважая тогдашний союз /л. 95 об./ России с цесарем Карлом VI ²³, не смел предпринять явных неприятельских действий. Однако приняв под покровительство Дауд бега и сделав его дагестанским владельцом, требовал, чтобы [307] Россия не препятствовала ему владеть Ширваном. Сей Дауд бег скоро потом был выгнан турками, и на место его поставлен Сурхай хан казыкумыцкий.

Генерал-маиору Матюшкину велено отправиться морем с четырьмя полками к Баке и взять сей город, что, однако же, не прежде выполнено 26 июля следующего, 1723 года. По отъезде императора в Москву главное начальство над персидскими действиями поручено /л. 96/ генерал-адмиралу Апраксину, а политическим делам оставлен в Астрахане тайный советник граф Толстой.

Визирь, начальствующий в Ряще не благоприятствовал России и при тогдашних смутных обстоятельствах вознамерился соделаться независимым владельцом. Посему, набрав до 15 тысяч войска, он напал на караван-сарай, в котором полковник Шипов укрепился с двумя баталионами, но принужден был отступить с потерею тысячи человек ²⁴, после чего полковник Шипов построил на казбинской дороге земляное укрепление о пяти бастионах /л. 96 об./ сходно с повелением императора, дабы персиян держать в страхе и повиновении.

Турецкий двор с неудовольствием взирал на завоевания российские в Персии и весьма наклонен был к разрыву. Французский министр, при Порте находившийся, Маркиз де Бонак много способствовал к укрощению негодования Порты и согласил ее еще отправить посланника к императору с требованием решительного ответа. Посему послан был в С.-Петербург один ага, которому дан был дружеский ответ, а между тем велено на границах турецких держать войско в готовности ²⁵. /л. 97/

Генерал-маиор Матюшкин, приплыв с четырьмя полками к Баку и получив от султана бакинского неблагоприятный ответ, высадил войско на берег, бомбардировал город, разбил неприятеля, сделавшего сильную вылазку и готов был взять город приступом. Но 26 июля султан и жители бакинские отворили ворота и сдались. В городе найдено 80 пушек медных и чугунных и 700 человек гарнизона. Главный доход сего города и с округою состоит в продаже нефти во всю Персию. Во время владения россиянами городом Баку отдавалась нефть на откуп за 50 тысяч рублей /л. 97 об./ в год. Повсеместные бунты были причиною уменьшения торговли; но прежде сего нефть приносила гораздо превосходнейшую прибыль бакинскому султану.

Матюшкин возвратился в Астрахань, а комендантом города остался генерал-маиор князь Борятинский.

14 августа персидской посол Измаил бег имел публичную аудиенцию у императора в С.-Петербурге для скорейшего заключения трактата, а на другой день вступил с ним в переговоры. В собственноручной записке государя императора, данной министерству, предписано требовать уступки /л. 98/ в вечное владение тех провинций, которые уже заняты российскими войсками, и сверх того еще Мазандерана и Астрабата, лежащих по Каспийскому морю. «А о Шемахе, — продолжает государь, — объявить, что ею уже завладели турки и всем Ширваном, и ежели они (персияне) не могут одни оную получить пока, то бы и оную нам же уступили, понеже когда турки усилятся, то иного нечего ждать кроме того, что с Мир Махмудом соединятся, и обоим, как нам, так и им, зло воспоследовать может. А особливо им для веры, что сам посол знает, как они ныне всех, персидскую веру /л. 98 об./ имеющих, переводят и мучат, супротив того от нас сего весьма опасаться нечего.

За что обязуемся вспомогать против их бунтовщиков, но притом чтоб они обязались тому войску давать провиант, под конницу — амуницию и артиллерию, лошадей, а под багаж верблюдов и быков, и когда на сем согласиться, то тако ж внесть, чтоб он, возвратяся в те краи, объявил жителям указ своего шаха, что он те провинции за сию помощь уступил нам, и чтоб те жители были в послушании и верности, как надлежит подданным. Сие требуется /л. 99/ для того, когда не будем иметь сих провинций, то нечем нам содержать там свои войска, ежели доходов там с вышеписанных провинций иметь не будем» ²⁶. [308]

Точно по содержанию сей записки заключен с сим посланным 12 сентября 1723 года от имени шаха Тахмаса союзный оборонительный трактат (Смотри приложение к странице «Епохи II», где помещен трактат сей от слова до слова.), силою котораго уступлены России на западном берегу Каспийского моря лежащие провинции, а именно Дагестан, Ширван, Гилян, Мазандаран и Астрабат ²⁷, после чего Измаил бег получил 14 сентября прощальную /л. 99 об./ аудиенцию и чрез несколько дней отправлен восвояси.

Поелику торговля была главнейшим предметом завоеваний, предпринятых в Персии, все распоряжения государя императора большею частию клонились к сей цели. В наставлении, данном консулу Аврамову, при обратном его отправлении в Гилян предписано ему: l-е приуготовить жителей тамошних к подданству и обнадежить их всякою милостью и покровительством; 2-е стараться всевозможно о восстановлении в Гиляни прежних торгов и мануфактур, а паче о делании шелку, и для того взял бы /л. 100/ с собою сколько надобно и кого выберет из Казани переводчиков.

А дабы положить торговле персидской твердое основание, в том же году по именному указу учреждено торгующее с Персиею общество. Оно состояло из 4000 акций, из коих каждая была во 150 рублей, имело одного главного да семерых простых директоров. Права сего общества подтверждены были указом, в 1758 году состоявшимся. Но когда кораблекрушение по Каспийскому морю умножилось, существование оного с свободою торговли соделалось уже несовместным. И потому в 1762 году вовсе уничтожено /л. 100 об./ и разрешено всякому производить торг с Персиею по возможности ²⁸.

Грузинский царь Вахтанг V в сие время, испросив позволение государя, приехал в Астрахань на вечное жительство в России, как выше упомянуто ²⁹.

Полковник Зембулатов, отряженный с одним баталионом из Баку, завоевал всю Сальянскую провинцию. Государь, услыша, что он послан с одним баталионом ³⁰, сказал: «Очень мало, потому что ведомо, что сальянская княгиня Канума великая воровка, и опасно, чтоб чего худого не учинилось» и приказал тотчас прибавить /л. 101/ туда людей и быть в осторожности. Предвидение императора сбылось на самом деле: ибо сальянская княгиня, подружившись с Зембулатовым, зазвала его в гости с офицерами и посреди веселостей пира велела всех их перерезать. Отчего и баталион, оставшийся без начальников, принужден был оставить Сальян и укрыться в Баку.

Капитан-лейтенант Соймонов, сделавши описание части Каспийского моря и реки Куры, выбрал место при устье оной пониже Сальян для новопрожектированного города и сочиненную им карту представил императору. /л. 101 об./ Государь одобрил выбранное им местоположение и приказал нарядить из Казанской губернии татар, черемис и чуваш пять тысяч человек для произведения там нужных работ в действие.

Между тем старание пребывающего в Царьграде российскаго министра Неплюева и французского Маркиза де Бонака наклонили Порту окончить мирным трактатом начавшиеся распри по делам персидским. Прелиминарные пункты сего трактата заключалась в следующем ³¹: 1-е, заключенный трактат между Россиею и шахом Тахмасом гарантируется Портою кроме /л. 102/ тех статей, которые противны чести и пользе турецкого государства. 2-е уступленным провинциям персидским до реки Оссы оставаться во владении российском. 3-е границам российским с турецкими быть между Шемахою и Баку. 4-е, Порте уступаются сверх завоеванных городов провинции Ериванская, Тавризская и Казбинская до самых тех мест, где древние турецкие границы находились. По содержанию сих прелиминарных пунктов трактат заключен 12 июня 1724 года ³².

Столь щастливый успех в делах политических обратил внимание /л. 102 об./ императора на распространение персидской и индийской торговли. Он назначил три пункта на Каспийском море, чрез которое должны были проходить избытки азиятские и оттуда сливаться в Астрахань, и потому предполагаемо было построить пристани, первую на Куре [309] при новопрожектированном городе, вторую в Зинзилинском заливе на берегах гилянских и третью при городе Астрахане для восточной торговли с Хорозаном, Бухариею, Саморкандом, Балхом и с самою Индиею (Ближайший путь из России в /л. 102 об./ Индию, без сомнения, был бы чрез Каспийское море, в Астрабат, оттуда, минуя разбойнический город Хиву, чрез Бухару на Балх, Бадакан, Кабул и Кандагор. По произволению торгующих представляются три разные пути в Кашемир и во владения Великаго Могола.). Индийская торговля так сильно /л. 103/ занимала императора, что в конце того же года отправил он на трех фрегатах вице-адмирала Вильстера к Великому Моголу с подробным наставлением. Но по разным препятствиям сие намерение не состоялось.

По получении ратификации трактата, заключенного с Портою, назначен в Царьград чрезвычайным послом Румянцов ³³, которому повелено прежде ехать в Персию для размежевания по трактату границ между российскою /л. 103 об./ и турецкою империями. В наставлении, данном Румянцову, предписано было между прочим узнать, можно ли рекою Курою итти до Грузии хотя малыми судами; также стараться уговаривать армян, чтобы они переселились в Гилян, где обещаны им многие выгоды.

Крепость Св. Креста кончена в 1724 году попечением генерал-маиора Кропотова, который по данному предписанию запер реку Сулак плотиною и оборотил течение ея в реку Аграхань. Намерение государя было доставить чрез сие лучшую пристань судам в устье реки Сулак /л. 104/ и сею плотиною воспрепятствовать умножению мелей, каковые при устьях рек от наносу илу и песку всегда бывают ко вреду судоходства ³⁴. Народ армянской по искусству своему в купеческих промыслах привлекал на себя особенное внимание государя, который приказал желающим из них и просящим российскаго покровительства отвести земли по рекам Сулаку, Аграхану и Тереку ³⁵.

Вероломство княгини сальянской и слухи о ожидаемом нападении от кескерского визиря на российские войска, в Ряще находящиеся, понудили генерал-поручика /л. 104 об./ Матюшкина, яко главнокомандующего в Персии, в ноябре отправиться морем в Рящ для учинения нужных распоряжений. Между тем слабый шах Тахмас, управляемый своими приближенными, не признавал за действительный трактат, заключенный Измаил бегом, который находился в Ряще под покровительством российского начальника генерал-маиора Левашова ³⁶. Персияне, в числе 20 тысяч человек, в течение нескольких дней три раза делали нападение на российские войска, но столько же раз были отбиты и прогнаны с большою потерею. /л. 105/ Шамхал тарковский Абдул Гирей (Адил Гирей) с прискорбием видел в соседстве его владений оконченную крепость Св. Креста. [1725 (заголовок в оборку)] Будучи обольщен турками, он собрал до 30 тысяч дагестанцов и осадил сию крепость. Генерал-маиор Кропотов не только что разбил его войска, но разорил город Тарку и часть его владений. После сего вероломного поступка государь уничтожил власть и достоинство шамхальского в Дагестане и предписал командующему в Ширване генералу отправлять его должность ³⁷.

Из всех горских народов кабардинцы, по древнему их /л. 105 об./ подданству, предпочитались Россиею так, что вошло в обычай доставлять им защиту от нападения враждующих на них крымских татар, в 1720 году, когда крымский хан Саадет Гирей пришел с войском на кабардинцов, то по данному от государя повелению астраханский губернатор Волынский ходил к ним на помощь, прогнал хана и помирил его с кабардинцами. Течение прежних дел и оставшиеся документы доказывают, что, действительно, многие из князей кабардинских служили с верностию и усердием в войсках российских царей /л. 106/ и получали за службу отличные награждения. Нельзя не удивиться крутому обороту, воспоследовавшему в мыслях и политических обстоятельствах сего народа, который по мере [310] сближения России к пределам оного, стал удаляться, а в то время, когда дальнейшее расстояние разделяло его, неотступно всегда искал приближиться к российскому начальству, яко естественному своему покровителю.

В собрании трактатов, хранящихся в Коллегии иностранных дел, находятся четыре жалованные грамоты от 1615 до 1678 года разным князьям черкасским, от рода /л. 106 об./ Сунчалея Мурзы Янглычева происходящим, данные во утверждение их в начальстве над черкасами и окоченами, живущими на Тереке. Содержание упоминаемых грамот заслуживает некоторого внимания. Из оных видно, что весь род сих черкасских князей хранил верность и усердие к царям российским, служил в походах против неприятелей и за сие получил отличные царские милости и награды.

Первая жалованная грамота дана была в 1615 году в царствование царя Михаилы Федоровича Сунчалею ³⁸ /л. 107/ Мурзе Янглычеву на княжеское достоинство, в оной же черкасы и окачаны ему подчиняются.

Вторая грамота дана была в 1625 году сыну его князю Шелаху Сунчалееву во утверждение власти его над черкасами.

Третья грамота при царе Алексее Михайловиче дана была в 1661 году Каспулату князю Муцалову, племяннику сего последнего в том же смысле.

В 1678 году при царе Федоре Алексеевиче дана была грамота сыну Муцалова князю Каспулату Муцаловичу Черкасскому, в которой между прочим сказано, что за службу /л. 107 об./ его дается по смерть право пользоваться собираемыми на Тереке таможенными доходами, также упомянуто, что в прошлом и нынешнем году он был под Чигирином, на Украине, и прогнал крымские и турецкие войска с узденями своими и черкасами ³⁹.

Для ограничения власти сих князей в грамотах сказано, что судить и править им черкасов и окоченов по согласию с терскими воеводами.

Грамота к государю императору Петру I, писанная в 1717 году от князей Большой Кабарды Мусы /л. 108/ Устева, Ислам бега, Кайтуки Татархан бега, Федатчук бега и от всех кабардинских малых князей и узденей, заслуживает уважения. Содержание оныя состоит в том, что по объявлению, сделанному им от посланника российского князя Александра Бековича, они обещались быть в подданстве и холопстве точно так, как калмыки состоят в подданстве российском. Кто пожелает из князей или узденей принять христианский закон, они в том не препятствуют. Но холопей их, которые крестятся для того, чтобы избавиться от неволи, тех бы /л. 108 об./ русским не принимать и возвращать им, кабардинцам, равно как и тех, которые уже крестились, просят, чтобы возвращены им были ⁴⁰.

Сия грамота объясняет отчасти те неудовольствия, которые нанесены были кабардинцам впоследствии при заложении Моздока, и что оные происходили не столько от приближения границ российских, сколько от повода и удобности для побегу их холопей, открывшихся чрез принятие христианскаго закона.

В таком положении находились дела персидские /л. 109/ и кавказские, когда преждевременная кончина постигла Петра Великаго среди важнейших на тот край его предприятий. С сего самого времени предлежит к описанию второе падение власти российской, чрез тридцать семь лет продолжавшееся до начала царствования императрицы Екатерины Второй.

В краткое царствование императрицы Екатерины I и императора Петра П предначертания Петра Великаго оставались неприкосновенными, звуки побед его раздавались еще на полдне и на севере, окружали славою и величеством /л. 109 об./ наследников и достаточны были на некоторое время к отражению неприятельских противодействий. Главным начальником войск, находящихся в Персии, назначен генерал князь Долгоруков ⁴¹.

Генерал-маиор Румянцов, назначенный полномочным российским комиссаром для разграничения в персидских новоприобретенных областях границ российских и турецких, приступил к сему делу совокупно с турецким комиссаром дервишем Магмет Агою ⁴². В сем и следующем году окончено разграничение от деревни Мабур, при впадении Аракса [311] /л. 110/ в Куру лежащей, до Дербента, и сочинены два инструмента или записи, утверждающие ненарушимость назначенных обоюдных пределов и пограничных знаков, с общего согласия поставленных. Силою сего постановления у Джевата близь деревни Мабур, где Аракс сливается с Курою, положено быть точно сопредельности российских, турецких и персидских владений ⁴³, то есть по сю сторону Куры российские границы простираются вдоль по западному берегу Каспийского моря до Джевата и Мабура совокупно с турецкими [границами], которые подаются во внутренность гор и заключают в себе /л. 110 об./ Шемаху, Кубу и всю Ширванскую провинцию. По ту сторону Куры российские владения Гилянь, Мазандаран и Астрабат до реки Оссы граничат с персидскими провинциями Ардевилем, Тавризом и Хорасаном. Турецкие же границы, захватив все пространство, заключающееся между Курою и Араксом, то есть весь Адирбижан и сверх того за Аракс города Тавриз, Ардабад, Хамедан, протягиваются в прямую линию до Керманшаха.

При разграничении турецких и российских владений расстояние мест исчислялось по часам конной езды, и предполагаемо было /л. 111/ от поставленного генерального знака между Каспийским морем и Шемахою вести прямые линии в одну сторону к Куре, а в другую чрез реку Самур к Дербенту. Но из утвержденных сих записей явствует, что гористые местоположения и трудные пути, даже для конного поезда неудобовозможные, уничтожали сие предположение, и потому пограничные знаки ставились там, где возможность к проезду дозволяла, наблюдая главное правило, чтобы на поперечной линии от Шемахи до Каспийского моря две трети земель к морю принадлежали России, а третья часть к Шемахе /л. 111 об./ и далее, в горы идущая, Порте Оттоманской.

Ахмет хан уцмей кайтацкий, в 1722 году пришедший в подданство российское, просил о утверждении его жалованною грамотою. Генерал князь Долгоруков во свидетельство верности его дал ему диплом ⁴⁴, на основании которого отправлена к нему первая грамота в 1727 году, потом еще две грамоты на его же имя состоялись в 1728 и 1730 годах ⁴⁵.

Шах персидской Тахмасиб, получивший противу бунтующих авганцов некоторые успехи, еще в прошедшем году отправил в Россию посланника Магомета Несиря с грамотою /л. 112/ на имя императрицы Екатерины ⁴⁶, изъясняя неудовольствие свое на российский двор за общее соглашение оного с Портою о разделе персидских областей ⁴⁷. В сей же грамоте уведомляет он о успехах оружия его против бунтовщиков, просит о продолжении дружбы и союза и о защищении его от турецких войск, которые заняли Грузию и Адербежан. Не видно из дел, какой был ответ на сие посольство ⁴⁸.

Между тем генерал-лейтенант Левашов заключил в Ярце (Решите) мирный трактат ⁴⁹ с авганским предводителем Емрефом, который по смерти дяди своего Мир /л. 112 об./ Махмута принял главное начальство над бунтовщиками. Сохранение областей Мазандаранской и Астрабатской российскому двору казалось тогда неудобным тем паче, что сии провинции не были еще заняты российскими войсками. При таковой уступке земель, не бывших еще в действительном владении российском, чаятельно надеялись получить уже достаточное вознаграждение за все убытки персидского похода в удержании и обеспечении остальных завоеваний, которые заключали в себе лучшие торговые по Каспийскому морю пристанища Баку и Занзили, /л. 113/ вследствие чего Мазандеран и Астрабат были уступлены с оставлением за Россиею всех прочих завоеваний ⁵⁰. Но сей трактат не состоялся, ибо в том же году Емреф был выгнан из Испаганы Тахмас Кули ханом и скоро потом казнен.

Для лучшаго пояснения тогдашних обстоятельств нужно коснуться мимоходом внутреннего положения персидских дел, которые в течение нескольких лет внезапные вмещают превращения. [312]

(Следует читать: 1729. — примеч. И. П.)

В то самое время, когда Петр Великий вступил с войсками в Персию, возник /л. 113 об./ из ничтожества Надыр кули ⁵¹, прославившийся на востоке под именем Тахмас кули хана, а потом шаха Надыря, для временного спасения и к совершенной погибели нещастного рода Софиев, царствовавшего в Персии (Шах Измаил, происшедший от колена шейх Сефия, по святости его в Персии уважаемого, был первый основатель рода Софиев. Около 1500 г. соединясь с туркоманами, он выгнал из Персии потомков Тамерлановых, и с того времени до 1734 года царствовали в Персии десять шахов от колена Софиев, или Сефиев, происшедшие ⁵².). Сей Надыр кули, дотоле упражнявшийся в разбоях в Хорасане в окружностях города Мешеда (Мешед, или Мечеть, — главный город в хорасанской провинции, известный славною мечетью, в которой находятся гроб имам Ризы святого Алиевой секты.), пришел с горстью отважных хорасанцов к странствующему шаху /л. 114/ Тахмасибу, предложил ему свои услуги и обещал возвести его на похищенный авганцами престол. Успехи подкрепили его прорекание. Победы следовали за победами. Покорены города: Шираз, Бендер Абаси, Испагань и, наконец, кандагарская крепость Лангор, где взят был и казнен начальник авганской Емреф. Таким образом, шах Тахмасиб по семилетних странствованиях и неудачах в 1729 году вступил в Испагань и во всей Персии признан шахом. А славный Надыр кули в течение пяти лет из разбойников произошел в достоинство первого векиля под названием Тахмас кули /л. 114 об./ хана или, лучше сказать, с того самого времени он начал царствовать в Персии, ибо, имея власть в руках своих, оставил он слабому Тахмасибу одно имя шаха, как будто из великодушия до времени.

Неутомимый и храбрый Тахмас кули хан немедленно устремился на турок и дал почувствовать сильный отпор честолюбивым их на Персию предприятиям. Однако воинские успехи с обеих сторон были нерешительны. И для Персии необходимо нужно было подкрепить себя союзом с Российскою империею, которая без наступательных действий одним пропуском чрез /л. 115/ Дагестан крымских татар в Персию могли бы нанесть великой вред сей последней в пользу Порты Оттоманской. Тахмас кули хан употребил все способы для снискания благосклонности российскаго двора. С другой стороны, трудность в сохранении персидских завоеваний по мятежному состоянию оных; болезни, умножающиеся в войсках от перемены климата, а может быть и безмерно увеличивавшаяся власть в Персии векиля Тахмас кули хана убедили императрицу Анну Ивановну склониться на его предложения. Главнокомандующему в Персии генерал-аншефу /л. 115 об./ Левашову и действительному статскому советнику барону Шафирову ⁵³ дано полномочие для постановления с шахом Тахмасибом мирного и союзного трактата, который генваря 21 дня 1732 года заключен был в Ряще ⁵⁴.

Важнейшие статьи сего трактата суть следующего содержания: 1-е, восстановление дружбы и союза. 2-е Россия уступает Персии провинции: лагеджатскую, гилянскую, астаринскую, Ранакут и прочие от Астрабата до Куры. 3-е прочие завоеванные области от Куры до Дагестана возвратятся тогда, когда Персия придет от неприятелей своих в безопасное (В рукописи первоначально: «обезопасное». — примеч. И. П.) положение. 4-е взамен /л. 116/ сих уступок российскому купечеству позволяется торговать в Персии, привозить и вывозить товары без платежа пошлин. 5-е, убытки, причиненные российским купцам при разорении Шемахи бунтовщиками, шах обещает со временем взыскать и заплатить. 6-е, царь грузинский Вахтанг вступит по-прежнему во владения свои и имеет находиться под покровительством Персии. 7-е, с обеих сторон позволяется содержать агентов или консулов.

Вскоре потом шах Тахмасиб, признанный недостойным царствовать, свержен был и послан в заточение ⁵⁵, /л. 116 об./ а на место его поставлен шахом малолетний сын его Мирза Аббас ⁵⁶. Персидской посол Амет хан был прислан в С.-Петербург от векиля Тахмас кули хана с объявлением о восшествии на престол шаха Аббаса III. [313]

Приготовления к войне с турками, которая в сем же году была объявлена, побудили российской двор укрепить союз с Персиею еще новым трактатом ⁵⁷, который заключен был с шахом Аббасом III при Гянже полномочным министром князем Сергием Голицыным 10 марта 1735 года ⁵⁸. Сей трактат был не что иное, /л. 117/ как дополнение статей трактата, в 1732 году заключенного. Города Баку, Дербент, владения шамхала и уцмия по прежним условиям возвращены Персии, и положено вывесть оттуда российские войска. Сверх того силою особенной статьи обе державы соглашаются не заключать мира с турками порознь, но совокупно и взаимно друг друга включать в мирные договоры.

От шаха Надыра прислан был в Россию посланник Мигр-Али-бек с известием о смерти Аббаса III и о восшествии его на престол персидской. С сего времени /л. 117 об./ стал он называть себя шах Надыром ⁵⁹.

Во время продолжения войны между Россиею и Портою Оттоманскою шах Надыр, заключивши мир с ею последнею ⁶⁰, прислал послов Магмет Риза хана каджарского и Теиб хана авшарского с предложением российскому двору посредничества его для заключения мира с Портою Оттоманскою. Но победы фельдмаршала графа Миниха были в сем деле надежнейшим ходатаем. Успехи его уже предшествовали миру и в 1739 году заключен при Белграде мирный трактат ⁶¹, /л. 118/ силою котораго, однако же, Большая и Малая Кабарда признаны независимыми от России и оставлены барриерою между обеими империями. Но с обеих сторон позволено брать аманатов и за дерзость виновных наказывать. Положено разорить Азов и на Черном и на Азовском морях не иметь России флота и не строить кораблей ⁶².

В сем трактате представляется то непонятное противоречие, что успехи и слава российского оружия обратились во вред политическому могуществу империи. Хотя границы оставлены те же самые, которые были до начатия сей войны, но независимость кабардинцов и еще важнейшая /л. 118 об./ статья — запрещение кораблеплавания по Черному и Азовскому морям — заставляют с некоторою вероятностию думать, что посредничество Франции в сем деле не весьма было чистосердечно.

Таким образом, в течение семи лет заключенные два трактата с Персиею и третий с Портою усилившуюся власть российскую на востоке обратили в ничтожество. Есть ли российский двор уступку персидских завоеваний и власть над кабардинцами не признавал за важную потерю, то, конечно, не предвидел он на сей раз, что существенные выгоды сильной империи неразлучно сопряжены с удержанием /л. 119/ приличного степени достоинства, а тем паче в мнении азиатских народов, где всякая уступка означает слабость и влечет за собою неуважение. Выгодные для России торговые статьи, помещенные в трактатах с Персиею, могли бы отчасти вознаградить урон политической, но краткое время употребления оных прекратилось с жизнью шаха Надыра, и Россия потеряла последний плод великой сей уступки в уменьшении астраханской торговли. Терек оставался естественною границею российскою от Дагестана и от кабардинцов. Но малое вооружение, охранявшее сию важнейшую часть российских пределов, или, лучше /л. 119 об./ сказать, беззаботливость, с каковою по смерти шаха Надыра во все царствование императрицы Елисаветы Петровны управлялись азиятские дела, открыли чрез Кубань и Терек свободные проходы горским народам до Волги и Дона, которые сим хищникам служили единственною преградою. Сверх того крымские ханы, воспользовавшись добровольным отречением России от кабардинцов, привлекли их к себе, распространили у них магометанский закон (Гильденштет, путешествовавший в тех странах в 1740, 1741 и 1742 годах, утверждает, что за исключением князей кабардинских простой народ малое еще имел понятие о магометанской вере, как и действительно сие было до самого пришествия в Кавказские горы шаха Мансура, и который поставил /л. 120/ мулл, построил мечети и распространил мусульманский закон у многих народов ⁶³.) и чрез единоверие утвердили беспрепятственно власть свою, которая [314] (л. 120) до самого падения Крыма поддерживалась союзами с горскими народами и внушала им ненависть к России. Таковой оборот дел, в короткое время случившийся, тем паче заслуживает уважения, что крымские татары от позднейших времен почитались непримиримыми врагами кабардинцам, всегда были с ними в войне, а сии последние для защиты своей прибегали к российскому покровительству, в котором нередко находили свое спасение.

По завоевании Индии шах Надыр прислал с дарами в Россию /л. 120 об./ великолепное посольство при полномочном после Мегемет Гуссейн хане ⁶⁴, при коем одних чиновников персидских было двадцать восемь человек ⁶⁵. В числе подарков были присланы четырнадцать слонов, обученных воинским движениям по индийскому и персидскому обычаю. Все сие было единственно в знак продолжающегося союза и дружбы его с российским двором. Впрочем, полагать можно, что в сем пышном доказательстве новых успехов, увеличивших власть его пред сильнейшим из его соседей, шах Надыр не менее удовлетворил честолюбие свое, разглашая повсюду славу побед своих. Сие было последнее /л. 121/ посольство от шаха Надыра.

По возвращении шаха Надыра из Индии возмущения, восставшие во время отсутствия его в Дагестане, и нападения лезгинцов на Грузию, которой зависимость от Персии признана Россиею и Портою, убедили его предпринять поход на ширванские и дагестанские области ⁶⁶. Приближение его к российским границам, паче слухи, что он идет на брагунцов, андреевцов и костюковцов, издревле в подданстве России находящихся, переважили пограничное российское начальство. Указом военной коллегии (1741 года) послан на Терек к одному полку, там находящемуся, еще один драгунский полк /л. 121 об./ и предписано генерал-лейтенанту Тараканову поступать впредь до повеления по наставлениям, ему данным от бывшего генералиссимуса графа Миниха, вследствие чего генерал-маиору Трейдену, отправленному в Кизляр, приказано от него, Тараканова, взять все воинские осторожности, и буде шах придет к Тереку, то дав знать ему, прежде чрез нарочного, посланного о нарушении мирного трактата, действовать против него оружием, стараясь не пропускать на сю сторону Терека.

От пяти колен туркменцов, живущих при Мангишлаке, составляющих 2500 кибиток, прислано прошение о принятии их в подданство и о позволении /л. 122/ производить торг в Астрахане ⁶⁷. В самое то время, когда посланцы их были в С.-Петербурге, при Мангишлаке учинено насилие одному российскому купеческому судну.

Посему государственный канцлер Бестужев-Рюмин при отправлении их объявил им письменно, что хотя они не заслуживают монаршей милости и принятия их в подданство, однако же позволяется им торговать в Астрахане с тем, чтобы они провожали российских купцов с Бухары и из Хивы, выдавали бы российских пленных и впредь воздерживались от наглых поступков (Турхменцы, или туркоманы, суть первобытные жители восточного Каспий- /л. 122 об./ ского помория. Они находятся во всегдашней вражде с узбеками и татарами, которые вытеснили их из прежних жилищ.). /л. 122 об./

Назначенный в Персию полномочным послом генерал-адмирал князь Михайло Михайлович Голицин, доехав до Ярца (Ряща) сухим путем, в том же году возвратился в Астрахань морем чаятельно потому, что он услышал там о смерти шаха Надыра, который в том же году убит был в Хорасане.

Поелику известно было, что в Осетии построены православная церковь и подворье еще в 1741 году грузинскими духовными, то признано за полезное учредить осетинскую комиссию под верховным управлением астраханского архиепископа для приобретения больших /л. 123/ успехов в проповедании слова Божия горским народам, [315] бывшим в древние времена в христианстве. В 1752 году распоряжениями правительствующего Сената сообща (В рукописи явная ошибка: «вообще с ...». — примеч. И. П.) со Святейшим Синодом положены правила для проповедников и назначены способы для приласкания горских народов ⁶⁸. Нужным начальником сей комиссии назначен грузинский архимандрит Пахомий, которому к трем церквам, находящимся в Осетии, велено прибавить две и на сооружение оных выданы деньги. Сверх положенного окладом Святейшего Синода /л. 123 об./ духовным чинам жалованья на приласкание горских народов, на покупку холста для рубашек, крестов медных и серебреных отпущено 530 рублей.

Сердарь авганский Азады хан, бывший в войне с сердарем Каджаром Мугамет Гассен ⁶⁹ ханом, из Мазандарана пришел в Гилянь, разбил войско рящинского начальника Амир Гуни хана и вступил в Рящ. Российский консул Чекалевский получил от него приветствие и подарки. Но по приглашению его из Пери базара к нему не поехал, опасаясь свойственного персиянам коварства. При сем Азады хане находились тогда /л. 124/ с войсками грузинские князья Теймураз и сын его Ираклий.

Сей Теймураз царь грузинский, а паче сын его Ираклий, бывшие в походе шаха Надыра в Индию, за отличную храбрость их были от него уважаемы. Теймураз поставлен был от шаха царем карталинским и кахетинским. Потом Кахетия была отдана в управление сыну его Ираклию. В 1752 году оба они присылали в Россию тифлисского митрополита Афанасия, прося покровительства и защиты от нападения горских народов. Но в 1760 году, вследствие восставшего между отцом и сыном /л. 124 об./ несогласия, Ираклий выгнал отца своего Теймураза из Карталинии и присоединил оную к своим владениям. Царь Теймураз, получа от российского двора позволение, выехал в Астрахань и умер там же в 1762 году ⁷⁰.

Продолжавшаяся в то время семилетняя война с Пруссией (В рукописи первоначально: «Персией». — примеч. И. П.) отвлекла все силы и внимание российского двора к европейским пределам, где между тем успехи российского оружия влекли за собою важнейшие происшествия ⁷¹. С сим кончится вторая Епоха исторических сведений и последняя Епоха падения власти российской на востоке. /л. 125/

Утомленное описанием политических уронов отечества моего внимание оживляется новыми силами при вступлении в третию Епоху, которая начинается от самого восшествия на престол императрицы Екатерины Второй. Постепенное с того самого времени приращение могущества российскаго в Кавказе доказывает, сколько проницательны и дальновидны ее предначертания и сколь прочны основания, положенные твердою рукою сея монархини для настоящих и будущих на востоке предприятий. /л. 125 об./

Приложение к стран[ице] 19 Епохи II

Во имя Всемогущаго Бога. Ведомо да будет, понеже от нескольких лет в персидском государстве учинились великия замешания, и некоторые того государства подданные, возстав против Его Шахова Величества, яко своего законнаго государя, не токмо в Персии великое раззорение причиняют, но и весьма дерзнули подданным Его Императорскаго Величества всероссийскаго, по древней между обоими государствами пребывающей дружбе и трактатом, в персидское государство /л. 126/ торгующим, учинить убийство и разграбить, на великое число цены, их имение, и понеже тогда владеющее Его Шахово Величество за теми в [316] государстве его учинившимся великим (В рукописи: «веикими». — примеч. И. П.) замешании не был в состоянии под теми его бунтовщиками надлежащую управу дать: того ради Его Императорское Величество всероссийское по истинной своей к Его Шахову Величеству дружбе, не хотя тех бунтовщиков довольнаго разширения и приближения к российским границам и персидское государство до последней погибели допустить, сам /л. 126 об./ оружие свое против тех бунтовщиков в крайнее уже утеснение приведены были, от них оружием своим освободил, и для обороны верных Его Шахова Величества подданных войсками своими засел, а между тем учинилось, что, с другой стороны, некоторые иные персидские бунтовщики таким образом усилились, что они столицею персидскаго государства овладели и Его тогда владеющее шахово /л. 127/ Величество со всею его Шаховою фамилиею пленили и с престола низвергнули, и остался токмо сын его, Тахмасиб, который по законному наследству после отца своего на престол вступил и законным государем персидским учинился, и желая древнюю между обоими государствами пребывающую дружбу возобновить и вяще утвердить, отправил к Его Императорскому Величеству всероссийскому своего великаго и полномочнаго посла из ближних и верных слуг Его, сущих под ведением ихтимат-девлета почтеннаго и пречестнейшаго Измаил бека /л. 127 об./ с своею полномочною шаховою грамотою, не токмо со объявлением о Его Шахова Величества Тахмасиба вступлении на персидский престол, но и с прошением ко Его Императорскому Величеству всероссийскому, дабы Его Величество при нынешнем его от бунтовщиков терпимом утеснении, против бунтовщиков и неприятелей вспоможение учинил, и его на персидском престоле содержать изволил, и дал вышепомянутому своему великому и полномочному послу совершенную власть и полную мочь за своею печатью о сем Его Шахову /л. 128/ Величеству против его бунтовщиков чинимом вспоможении ненарушимой трактат и договор заключить. Того ради Его Императорское Величество всероссийское по своему к Его Шахову и к персидскому государству, имеющему доброжелательство, высочайшим своим монаршим повелительным указом всемилостивейше повелел с ним Его Шахова Величества великим и полномочным послом в оной трактат вступить, и тако с обеих сторон соглашенность, договоренность (В рукописи: «соглашенось, договоренось». — примеч. И. П.) и постановлено: l-е Его Императорское /л. 128 об./ Величество всероссийское обещает Его Шахову Величеству Тахмасибу добрую и постоянную свою дружбу и высокомонаршеское свое сильное вспоможение против всех его бунтовщиков и для усиления оных и содержания Его Шахова Величества на персидском престоле изволит. Как скоро токмо возможно, потребное число войск конницы и пехоты в персидское государство послать, и против бунтовщиков Его Шахова Величества действовать, и все возможное учинить, дабы оных низпровергнуть и Его Шахово Величество при спокойном /л. 129/ владении персидским государством оставить.

2-е. А насупротив того. Его Шахово Величество уступает города Дербент и Баку со всеми к ним принадлежащими и по Каспийскому морю лежащими землями и местами, такожде и провинции Гилянь, Мазандаран и Астрабат и имеют оныя от сего времени вечно в стороне Его Императорскаго Величества всероссийскаго остаться и в его подданстве быть, которыя места и провинции Его Императорское Величество всероссийское для того в награду себе желает, дабы оными /л. 129 об./ содержать войско, которое Его Императорское Величество к Его Шахову Величеству против его бунтовщиков в помощь посылает, и для того такожде на содержание онаго войска от Его Шахова Величества денежное вспоможение не требует.

3-е. И понеже невозможно есть, чтоб для отправляемаго к Его Шахову Величеству против его бунтовщиков Его Императорскаго Величества войска потребное число лошадей как для конницы, так и под артиллерию и амуницию, и под багаж, и провиант в так отдаленные край морем /л. 130/ перевезено быть могло, в его Шахова Величества [317] полномочный посол объявил, что в установленных Его Императорскому Величеству провинциях многое число лошадей, того ради чтоб потребное число лошадей сыскано было в тех провинциях, которыя Его Императорскому Величеству командиров, которые ради вспоможения к Его Шахову Величеству отправлены будут; ежели же чего невозможно будет сыскать, то со стороны Его Шахова Величества потребное число дано будет по оценке оценовщиков, а именно, чтоб свыше двенадцати рублев не было, а верблюды под багаж /л. 130 об./ Его шахово Величество сколько будет потребно без найму и безнадежно дать в своих гонцах обещает, а для пропитания онаго войска, когда они против бунтовщиков пойдут, обещает Его шахово Величество хлеб, мясо и соль в пути везде приготовить, дабы в том скудости не было. Только Его Императорское Величество всероссийской должен за тот хлеб, мясо и соль платить деньги по уговорной цене, как в сем трактате о том постановлено. А именно: за хлеб шахов батман, пшеницы по гривне, за мясо по пяти алтын с копейкою шахов батман /л. 131/ за баран (В рукописи: «за бран». — примеч. И. П.), в котором бы не меньше весу было четырех батманов шаховых по рублю, за соль по две копейки за батман шахов, а ежели цена свыше договорной в сем трактате в то время будет, когда войски пойдут, то Его Шахово Величество должен тот излишек сверх поставленной цены сам из своей казны заплатить; и дабы в то время пропущено не было, того ради тотчас по возвращению Его Шахова Величества у помянутаго великаго и полномочнаго посла в персидское владение к приписанию всего того надлежащия приуготовления учинены будут.

4-е. И будет между Его Императорским /л. 131 об./ Величеством всероссийским и Его государством вечно добрая дружба, и обеих сторон подданным всегда ненарушимо позволено будет в оба государства переезжать и тамо по своей воле свободно жить, и купечество свое отправлять, и, когда похотят, свободно выезжать, и никому в том никакой задержки и обиды учинено не будет, и ежели б кто кому какую обиду учинить дерзнул, то оные за то от их Величества жестоко наказаны будут.

5-е. И обещает Его Императорское Величество, что он всегда будет неприятелем тем, кто /л. 132/ шаху и персидскому государству неприятели, и противу оных имеет чинить вспоможение, что разумеется около всего персидского государства, от кого б то неприятельство показано быть имело, еже взаимно Его Шахово Величество Его Императорскому Величеству всероссийскому обещает.

И что все сие крепко и ненарушимо содержано и исполнено будет, того ради я Его Шахова Величества великой и полномочной посол Измаил бек по данной мне от Его Шахово Величества за его печатью полной мочи и власти указом и имянем Его Шахова Величества сей трактат /л. 132 об./ собственною своею рукой подписал, и печатью утвердил, и клятвою по закону моему укрепил, и против другой, со стороны Его Императорского Величества всероссийского, за великою большою Его Императорского Величества печатью и за подписанием Его Императорского Величества министров, мне данной экземпляр в крепком и ненарушимом содержании всего того, что в сем трактате обещано, разменял. Еже учинено в С.-Петербурге сентябре 12 дня 1723 года.

С российской стороны подписали:

Империи всероссийской канцлер Гаврило Головин.

Его императорского Величества всероссийского тайный советник барон Андрей Остерман.

Его императорского Величества тайный советник канцелярии Василий Степанов.

м. п. Государственная большая печать.

С персидской стороны:

Великий и полномочный посол Измаил бек

м. п.

Печатан в С.-Петербурге при Сенате 1725 г. сентября 18 /л. 133/ [318]

Таблица, содержащая в себе оглавление достойных примечанию грамот, трактатов, записей, о коих упомянуто в течение I и II Епохи для удобнейшего приискания оных в собрании трактатов, хранящихся в Коллегии иностранных дел, в том числе есть и такие, которые но для ссылки, а единственно для любопытного сведения о них здесь помещаются.

Комментарии

1. В рукописи на левом поле указано: «Путешествия в Азию в 12, 13 и до 14 века, Петром Бержероном изданныя. Описание Каспийскаго моря Г-на Саймонова».

2. Скорее всего, наш автор так называет мамлюкских султанов, самостоятельно правивших в Египте с 1250 по 1517 г. Как известно, с середины XIII в. (точнее, с 1258 г. после разгрома монголами Багдада) вплоть до XV в. Египет являлся главным транзитным центром на пути в Индию [26, т. 3, с. 72]; в рукописи на левом поле указано: «Вступление к путешествиям в Азию Петра Бержерона».

3. Начало установления дружеских отношений между московским государством и Англией относится к 1553 г. В 1555 г. английский посол Честер вторично прибыл в Москву от имени королевы Марии. Вместе с ним приехали двое агентов компании, образованной для торговли с Россией [141, кн. 3, т. 4, с. 504-505]. В рукописи речь идет о деятельности Московско-Английской компании «Россия», действовавшей с 1736 до 1747 г. Главная задача компании заключалась в содействии развитию торговли между Россией и Ираном. Однако вскоре выяснилось, что ее интересы не отвечали поставленной задаче, что и послужило причиной ее ликвидации [157, т. 1, с. 53, 242 — 243].

4. В рукописи на левом поле указано: «Смотри таблицу трактатов № 20, 21, 22, 23».

5. В рукописи на левом поле указано: «Смотри таблицу трактатов № 20, 38, 39 и 40».

6. Т. е. автор имеет в виду морские набеги казаков под предводительством Степана Разина (1630-1671) на Каспийском море, начавшиеся в марте 1668 г. Казацкий флот состоял из 24 стругов. В одном из столкновений близ р. Куры казаки разгромили флот персов и кумыков в количестве 70 судов и захватили 33 пушки [150, с. 39].

7. Опубликовано П. П. Бушевым [22, с. 273-276].

8. В рукописи на левом поле указано: «Смотри таблицу трактатов № 28».

9. Опубликовано в сборнике РИО [127, с. 66,189, 369].

10. Экспедиция гвардии поручика Александра Бековича-Черкасского в Хивинское ханство, отправленная Петром I в 1716 г., не достигла своей цели. Сам Бекович и большинство членов его отряда погибли, остальные были взяты в плен [63, с. 116-119].

11. Опубликовано в сборнике РИО [128, с. 37-38, 48-50].

12. В рукописи на левом поле указано: «Деяния Петра Великаго Г-на Голикова».

13. Имеются в виду договоры между российским государством и джульфинской компанией, заключенные в 1667 и 1673 гг. Согласно этим договорам, армяне, получив ряд таможенных льгот, должны были вести европейскую торговлю через московское государство. Петр I указом от 2 мая 1711 г. не только подтвердил это положение, но и разрешил им беспошлинный ввоз драгоценных камней и жемчуга [116, т. 4, № 2356]. Указом же от 6 июня 1719 г. русское правительство лишило армян всех льгот и преимуществ [116, т. 5, № 3385].

14. Полный текст манифеста Петра I см. в монографии Д. Бутурлина [19, т. 4, ч. 2, с. 211].

15. Кроме того, первому русскому консулу в Иране Семену Аврамову предписывалось успокоить шаха и заверить его в том, что войска посланы Петром I не для ведения военных действий, а для усмирения бунтовщиков [77, с. 180].

16. По другим данным, флотилия русских, возглавляемая генерал-адмиралом Апраксиным, состояла из 274 судов [19, т. 4, ч. 2, с. 11].

17. В рукописи на левом поле указано: «Смотри таблицу трактатов Но 17».

18. Опубликовано в сборнике РДО [126, с. 27, 30, 44]; об этом же см. Походный журнал 1722 г. [118, с. 117-119].

19. Неточность. Крепость Св. Креста была срыта не в 1728 г., а в 1735 г. в связи с отводом русских войск, по условиям заключенного в том году Ганджинского договора [144, с. 89-92].

20. Подробнее см. документы, опубликованные в сборнике АРО [4, т. 2, ч. 2, № 165, 169] и в монографии Эзова [159, № 216].

21. В рукописи на левом поле указано: «Описание Каспийскаго моря Г. Саймонова».

22. В рукописи на левом поле указано: «Ежемесячные сочинения 1763 года, часть 1, стр. 306».

23. Подробнее о взаимоотношениях Петра I с австрийским императором Карлом VI см. в «Истории России» С. Соловьева [141, кн. 9, т. 17, с. 99-100; т. 18, с. 402].

24. По данным Д. Бутурлина, в распоряжении Шипова находилось пять рот [19, т. 4, ч. 2, с. 32], хотя армянские архивные документы подтверждают сведения нашего автора [4, т. 2, ч. 2, с. 344].

25. Действительно, зимой 1723 г. ко двору Петра I прибыл турецкий посланник, который во время переговоров всячески старался продемонстрировать дружеские чувства своего правительства к России. Однако вскоре выяснилось, что в это же время турецкий султан собрал значительные войска в Эрзерумском и Карском пашалыках, в конце весны турки перешли границу Ирана [159, с. 325, 348].

26. Подтверждается данными, опубликованными в других источниках. [66, с. 50 — 53; 115, т. VII, № 4298].

27. Отметим, что по этому договору к России действительно отошла провинция Ширван, но за исключением г. Шемахи и ее уездов [116, т. 7, № 4298]. Полный текст договора опубликован Юзефовичем [163, с. 185] и Д. Бутурлиным [19, т. 4, ч. 2, с. 215].

28. Персидская торговая компания, основанная в 1725 г., просуществовала до 1762 г. В 50-х гг. она превратилась в монопольную организацию и стала называться «Компания для сбыта и обмена товаров с Ираном сухим путем через Кизляр и водным по Каспию» [100, с. 147; 72, с. 75].

29. Как уже указывалось, имеется в виду Вахтанг VI.

30. В рукописи на левом поле указано: «Журнал Саймонова».

31. В рукописи на левом поле указано: «Таблица трактатов № 81».

32. Опубликовано в ПЗС [116, т. 7, № 4531].

33. В рукописи на левом поле указано: «Деяния Петра Великаго. Том IX».

34. В рукописи на левом поле указано: «Таблица трактатов № 24».

35. Подтверждается данными, опубликованными Эзовым [159, с. 392 — 397].

36. По другой версии, Измаил-бег, практически лишенный шахом своих полномочий, находился в Реште под наблюдением консула С. Аврамова и полковника Шипова [77, с. 188-189].

37. Тексты указов, изданных российским правительством по поводу окончания строительства крепости Святого Креста и в связи с арестом шамхала Адиль-Гирея, см. в сборнике РДО [126, с. 53-57].

38. В рукописи на левом поле указано: «Таблица трактатов № 4, 5, 6, 7, 8».

39. Здесь необходимо сделать некоторое уточнение — по другим архивным документам. Сунчалей Янглычев получил не одну жалованную грамоту, как сообщает автор, а две; из них одна подтверждала его присягу русскому царю, а вторая утверждала его власть над окоцкими черкесами. Оба документа датированы августом 1614 г. [58, т. 1, с. 83-84]. Остальные грамоты были посланы в марте 1625 г., в сентябре 1661 г. и в декабре 1678 г.

40. Опубликовано в сборнике КРО [58, т. 2, с. 15-17]. Отметим также, что, перечисляя имена кабардинских князей, автор дважды упоминает одного и того же человека, но под разными именами — Муса Устев и Федатчук-бег.

41. Об этом также см. сведения Д. Бутурлина [19, т. 4, ч. 2, с. 85-86].

42. Переговоры между Россией и Турцией по разграничению границ длились довольно долго. Они начались еще в 1724 г. и закончились уже после смерти Петра I, при Екатерине I.

43. В рукописи на левом поле указано: «Таблица трактатов № 62 и 63».

44. В рукописи на левом поле указано: «Таблица трактатов № 58, 59 и 60».

45. Грамота от 30 марта 1728 г. утверждала сына Ахмад-хана в достоинстве уцмия, а следующая грамота, от 8 сентября 1730 г., была выдана Ахмад-хану в связи с его награждением за верную службу [126, с. 37, 56, 58, 61].

46. Имеется в виду императрица Екатерина I (1725-1727).

47. В рукописи на левом поле указано: «Таблица трактатов № 31».

48. К сожалению, мы не нашли подтверждения сведениям нашего автора о приезде в Россию посланника Мухаммад Насира ни в персидских, ни в русских источниках.

49. В рукописи на левом поле указано: «Таблица трактатов № 32».

50. Полный текст договора, заключенного между российским правительством и Эшрефом, см. у Юзефовича [163, с. 189] и у Д. Бутурлина [19, т. 4. ч. 2, с. 231].

51. В рукописи на левом поле указано: «Житие шаха Надыра».

52. Следует сказать о том, что в период правления династии Сефевидов на иранском престоле сменилось одиннадцать шахов: Исмаил I (1501-1524), Тахмасб I (1524-1576), Исмаил II (1576-1577), Султан Мухаммад Ходабендэ (1577-1587), Аббас I (1587-1629), Сафи I (1629-1642), Аббас II (1642-1666), Сафи II (1666-1694), Султан-Хусайн (1694-1722), Тахмасб II (1722-1732), Аббас III (1732-1736) [55, с. 247 — 321].

53. В рукописи на левом поле указано: «Таблица трактатов № 33».

54. Полный текст договора см. в книге Юзефовича и в монографии Д.Бутурлина [163, с. 192; 19, т. 4, ч. 2, с. 236].

55. Неточность. Низложение Тахмасба II произошло в 1732 г., новым шахом был провозглашен его восьмимесячный сын Аббас III, регентом которого стал Надир-кули Афшар, через четыре года возглавивший иранское государство [55, с. 317].

56. В рукописи на левом поле указано: «Выписка о персидских послах, бывших в России».

57. В рукописи на левом поле указано: «Таблица трактатов № 34».

58. Речь идет о русско-турецкой войне 1735-1739 гг., закончившейся подписанием Белградского мирного договора. Поводом к войне послужили набеги в 1735 г. крымских татар на Украину и поход крымского хана Каплан-Гирея на Кавказ [138, т. 12, с. 375]. Полный текст русско-иранского договора, заключенного в 1735 г. при Гандже, см. в кн. Юзефовича [163, с. 202] и в работе Д. Бутурлина [19, т. 3, ч. 2, с. 247-255].

59. В рукописи на левом поле указано: «Выписка о посланниках персидских, бывших в России».

60. Имеется в виду заключенный 17 октября 1736 г. в Стамбуле договор между Ираном и Турцией, который предусматривал возвращение Ирану всех территорий, захваченных Турцией в Закавказье с 1723 г. [136, т. 6, с. 275].

61. В рукописи на левом поле указано: «Таблица трактатов № 64».

62. Опубликовано Юзефовичем [163, с. 15-24].

63. Неточность. Экспедиция Гильденштедта, организованная по инициативе Академии наук, была предпринята несколько позже — в 1768-1774 гг. [112, с. 122-123].

64. Описка. Автор, очевидно, подразумевает Ивана VI Антоновича (1740-1764), российского императора с 1740 по 1741 г. За младенца правили его мать Анна Леопольдовна и Э. И. Бирон [138, т. 5, с. 731].

65. В рукописи на левом поле указано: «Выписка о персидских послах, бывших в России».

66. В рукописи на левом поле указано: «Выписка из донесений генерал-лейтенанта Тараканова».

67. Прошение туркменских старшин (менгли ходжинского рода Суергап Онбеги, угринского рода Мамедберды-бека, курбанского рода Карабатура, бюрунчурского рода Али-бая, икдирского рода Баубек-батура) датируется от 6 мая 1745 г. [129, с. 67].

68. Данное постановление Сената было принято во время пребывания осетинского посольства в Петербурге (1749-1752). Подробнее см. работу М. М. Блиева [12, с. 79-81].

69. В рукописи на левом поле указано: «Выписка из донесения консула Чекалевскаго».

70. Действительно, Ираклий II объединил в 1762 г. Картли и Кахети, встав во главе этих двух царств [10, т. 1, с. 363].

71. Семилетняя война (1756-1763) велась между Австрией, Францией, Россией, Испанией, Саксонией, Швецией, с одной стороны, и Пруссией, Великобританией и Португалией — с другой. Она была вызвана обострением англо-французской борьбы за колонии и столкновением интересов агрессивной Пруссии с интересами Австрии, Франции и России. В 1761 г. Пруссия была на грани катастрофы, но приход к власти русского царя Петра Ш (1761) положил конец этой войне [138, т. 12, с. 738-748].

72. Неточность. Жалованная грамота кабардинскому князю Камбулату Идарову была дана в июле 1588 г. [58, т. 1, с. 52].

73. Более подробный текст грамот к кабардинским князьям см. в сборнике КРО [58. т. 1, с. 34, 52, 107, 325, 364; т. 2, с. 15, 69].

74. Грамоты упомянутого раздела (за исключением № 16 и 18) опубликованы в сборнике РДО [126, с. 47-49, 83, 144, 146, 160, 225, 235-236].

75. См. также работу П. П. Бушева [20, с. 235].

76. Документы за № 25-28 опубликованы в ПСЗ и в работе П. П. Бушева [116, т. 1, с. 585, 602-603; т. 20, с. 268-276].

77. В рукописи на левом поле указано: «Смотри приложение /а/ к Епохе II».

78. Об издании полных текстов русско-иранских договоров см. выше.

79. Опубликовано в ПСЗ [116, т. 8, с. 274-277].

80. Подробнее см. в сборнике АРО [4, т. 1, с. 44-59, 208, 209, 269].

81. См. также работу С. Белокурова [8, с. 13, 84, 420].

82. Грамоты за № 47-50 опубликованы М. Полиевктовым [113. с. 142-157; 114] и А. Цагарели [155, с. 1-21].

83. Содержание документов № 51-57 подтверждается архивными материалами, изданными в Грузии [84, ч. 3, с. 51, 71, 76-90, 101].

84. См. материалы по истории русско-грузинских отношений [84, с. 84].

85. О публикации русско-турецких трактатов см. также работу Т. Юзефовича [163].

86. См. документы, опубликованные Н. И. Веселовским [25].

87. См. ПСЗ [116, т. 1, с. 741-743; т. 4, с. 61-656, 217]. Однако отметим, что в указанном источнике отсутствуют документы, приведенные нашим автором за № 68 и 69.

88. См. ПСЗ [116, т. 5, с. 197-198].

89. См. выше, а также сборник РТО [129, с. 82-84].

90. В рукописи описка. Посольство Родиона Пушникова (Родиона Никитина) и Ивана Деревенского (Ивана Никитина) было послано в Индию в 1651 г. [127, с. 99].

91. Неточность. Посольство Мухаммад Юсуф Касимова выехало в Индию не в 1676 г., как указывает Броневский, а в 1675 г. [127, с. 220-223].

92. Полные тексты документов, касающихся русско-индийских отношений, см. в сборнике РИО [127, с. 66-70; 86, с. 220-223, 369-370; 128, с. 49].

Л. 144 об. — белый, записей нет.