Письмо одного путешествующего
Американца из Екатеринограда.
Екатериноград, 16 Окт. 1803.
Путешествие наше до сего времени было щастливо.
Дорога от Астрахани до Кизляра, через обширную,
единообразную степь, утомительна и скучна; но
веселость моих товарищей прогоняла скуку, и
величественная картина гор наградила меня за
все. Они прекрасны! Я никогда не могу видеть гор
без желания быть на них и за ними. Хотя сии горы
ниже Савойских; но цепь их - где древняя Поэзия
искала чудес, и где ныне укрываются остатки
знаменитых народов - простираясь от Каспийского
до Черного моря, величественнее Альпийских гор;
они стоят того, чтобы приехать сюда из вашей
столицы и взглянуть на их гордые вершины.
К удивлению моему нашел я Англичан или
Шотландцев, которые живут у подошвы горы, на
равнине заросшшей лесом, во владении Черкесов и в
35 верстах от Георгиевска. Г. Паттерсон, Священник
и глава сей колонии, принял меня на крыльце
низенькой хижины. [31]
В горнице увидел я двух маленьких Черкесов,
купленных им за 300 рублей. Отец их убит Черкесским
Князем в минуту досады, а мать прекратила жизнь
свою ударом топора. Сии бедные сироты
воспитываются в доме Священника как дети его. Г.
Паттерсон говорит умно; но образ его мыслей и
выражений отличается какою-то редкою простотою -
не мудрено: ибо сей человек знает свет только по
Шотландским и Кавказским горам. Нас угостили
обедом, весьма не роскошным, и без вина: колонисты
не пьют его, боясь преступить обычай
Магометанцев, их соседов. После обеда мы ходили в
гости к Черкесам и Татарам. Г. Паттерсон пришел
туда же. Он умеет обходиться с ними и одарен всеми
свойствами, нужными для успеха в его предприятии:
ибо я уверился, что сия колония состоит из
Миссионариев, проповедывающих Евангелие народам
варварским. Но они скрывают сие намерение, чтобы
лучше достигнуть до своей цели. План их таков,
чтобы покупать и воспитывать младенцев, завести
большое селение, хлебопашество и примером своим
обратить варваров к трудолюбию и к мирным [32] удовольствиям
добродетельной жизни. Г. Паттерсон был несколько
времени в Сиерре-Леоне, Африканской колонии. -
Женщины сего любезного общества приготовили для
нас чай. Их шесть, кроме детей. Добрый хозяин
долго рассуждал со мною о некоторых главах
Библии, и наконец указал мне мягкую и чистую
постелю. Я лег - и в ту же минуту услышал пение
гимнов. Женские голоса соединились с мужскими. Г.
Паттерсон читал молитву с умилением и жаром. Он
просил, чтобы Небо благословило сию новую
колонию, и благодарил Его за то, что Оно прибавило
еще один день ко дням их жизни. "Только рука
Всевышнего, говорил он, может защитить нас и
даровать нам разум для просвещения соседов."
Печальный голос молящегося; тишина, которая
потом наступила в хижине; мрак ночи; мысль о
жестоких Татарах и свирепых Черкесах, окружающих
селение, и минуты общего покоя употребляющих на
злодейство - все это произвело в душе моей
неизъяснимые чувства. Я сам во глубине сердца
молился о спасении сих добрых и миролюбивых
Християн.... Они доныне занимают мое воображение.
Боюсь, [33] чтобы варвары
когда нибудь их всех не умертвили!..
Текст воспроизведен по
изданию: Письмо одного путешествующего
американца из Екатеринограда // Вестник Европы,
Часть 12. № 21-22. 1803 |
