ЖИТИЕ И ДЕЯНИЯ СВЯТОГО И БЛАЖЕННОГО ОТЦА НАШЕГО ИЛАРИОНА ГРУЗИНА

Вместо заключения

Как письменный источник "Житие Илариона Грузина" свидетельствует об окончательном этапе переориентации грузинской общественности от "восточного христианства" на прозападный византийский мир. Данный процесс, начавшийся еще на раннем этапе истории христианского вероисповедания в Грузии, прошел сложный путь через борьбу с различными тенденциями христологии в странах Закавказского региона. Переориентация, однако, не могла быть абсолютной. Христианское вероисповедание Грузии было маргинализовано христианством восточного толка, что отразилось и на биографии Илариона и, естественно, на взглядах авторов различных взаимозависимых редакций его жития. Переориентация была "плавной" и обуславливалась преимущественно геополитическим положением Грузии, а также немало зависела от соседства с монофизитской Арменией.

Этническая эволюция грузин была во многом детерминирована политическими условиями, как внешними - преимущественно агрессивными - факторами, так и внутренними. Закономерным итогом этого исторического процесса и стало окончательное внедрение Грузии в образовавшийся еще в раннем Средневековье византийский круг народов. Данное обстоятельство, отразившееся далеко не в одном только "Житии Илариона Грузина", предопределило всю дальнейшую историческую судьбу грузинского народа и в этом своем развитии он преодолел и катастрофическое монгольское господство, и последствия еще более [134] разорительных нашествий тамерлановских полчищ, и падение самой Византии в середине XV в., для Грузии компенсированное образованием Московского государства.

Авторская атрибуция "Жития Илариона Грузина", имеющая не только академическое значение, не поддается точному определению. Если первоначальный несохранившийся текст, написанный на греческом языке, был составлен якобы сановным ромеем, то автор его первой (Афонской) переработки фактически остается неустановленным. И хотя приписывание его Евфимию Святогорцу (X в.) подкрепляется рядом аргументов, но противоречащие им данные могут иметь не меньшее значение для отрицания такой атрибуции. По нашему мнению, также не претендующему на абсолютный характер, житие Илариона могло принадлежать какому-нибудь другому представителю из окружения Евфимия Святогорца. Мы не имеем оснований считать, что грузинская литературная школа на Афоне состояла из одной только интеллектуальной элиты. Ее, несомненно, окружала значительная плеяда творческих деятелей с менее громкими именами.

Личность Илариона Грузина на Кавказе одна из тех, которые отразили духовные возможности народов этой части Земного шара.