ЗАПИСИ О ЧУДЕСАХ В РАЗНЫХ ПРОВИНЦИЯХ,

УВИДЕННЫХ И УСЛЫШАННЫХ В ПОРУ ПАЛОМНИЧЕСТВА В ИСЭ В ГОДЫ КЭЙО

КЭЙО ИСЭ ОКАГЭ КЭНБУН СЁКОКУ ФУСИГИ-НО ХИКАЭ

Часть I

Фрагмент 1 ¹

Прежде всего следует сказать следующее: внешний храм в Исэ — великий храм Тоёукэ посвящен богу Амэ-но ми-нака нуси, то есть Кунитокотати-но микото ², который является великим богом-основателем нашего государства. Так что есть резон, [в том], что люди совершают паломничество в сей храм из чувства благоговения. Внутренний же храм является семейным мавзолеем [родоначальницы ³ семейства] сына Неба. Посему простолюдинам это не место для посещений и молитв. Так что до недавних времен это [паломничество во внутренний храм в Исэ] запрещалось. Однако, быть может, из-за того, что божья воля состоит том чтобы облагодетельствовать весь простой люд, если даже [из-за этого] божьи храмы покроются пылью, с каждым днем проявлялось все новое божье благоволение, что внушало людям глубокое уважение к нему [храму]. Даже из далеких земель кое-кто тайком паломничал, а позднее люди стали в открытую как сейчас, совершать паломничество. [109]

До меня дошло, что в смутные времена паломничества [в Исэ] еще не было. По той, видно, причине, что тогда, как ни хотелось [совершать паломничество], не было к тому никакой возможности. Все началось с наступлением нынешней эры правления страной ⁴.

Это выглядело, как описывается ниже, так, будто вся Поднебесная в одночасье пришла в движение и направилась в паломничество в Исэ. За последние дни многие поговаривали, что, мол, это снова непременно случится именно в следующем году, в год Зайца (1831), так как сей год будет 61-й после паломничества годов Мэйва ⁵. Но уже с середины первого месяца нынешнего года (1830) всколыхнулось все с востока от заставы ⁶ и множество людей двинулось в паломничество. Дорога была запружена толпами вплоть до Минакути в Оми так, что они мешали прохожим. Об этом мне рассказывали люди из той местности. Между тем до конца третьей луны еще не было разговоров о начале очередного паломничества, но после того, как вся провинция Ава ⁷ всколыхнулась, в стране поднялся великий шум по поводу того, что вот, мол, оно началось…

Мне сдается, что недавно, в год Крысы (1828), одно за другим являлись разного рода злосчастные знамения в небе и на земле в разных провинциях — сначала в Цукуси, а затем в Коси и провинциях, расположенных к востоку от заставы. В прошлом году (1829) в Эдо возник большой пожар, который принес людям бедствия. От каждого стихийного бедствия люди гибли сотнями тысяч, а те, кто, к счастью, избежал погибели, также пострадали, и все они, без исключения, стали взывать к богу. И в других провинциях, где все было спокойно и благополучно, известия о сих потрясениях не могли оставить людей равнодушными. Каждым, кто радуется спокойной [доселе] жизни и желает себе ее навеки, естественно, овладевает потребность вознести молитвы богу и испросить милосердия. Между тем прошлый год был урожайным, и в Исэ состоялось переселение божеств во вновь отстроенные храмы, как мне думается, потому, что приблизился долгожданный год паломничества.

[Очередной] год паломничества приходится на будущий год, год Зайца. Но это дело началось уже сейчас, раньше срока. Это, видно, можно объяснить тем, что в текущем году выдался в третьей луне повторный месяц и у народа оказалось много свободного времени.

Фрагмент 2 ⁸

Уже 10 лет тому назад поговаривали, что, мол, в будущем году, в год Зайца, снова будет паломничество [в Исэ], так как сей год придется на 61-й после [года] паломничества в пору Мэйва [1771]. Но не верилось, что в наше время такое может иметь место.

Однако еще до наступления года Зайца, [уже в текущем году], в середине третьей луны, в месяц Тигра, в провинции Ава появились разного рода удивительные и добрые знамения, а в некоторых местах низошли [с неба] амулеты.

Были случаи, когда дети шести-семи лет, сговорившись между собой, без разрешения родителей совершали паломничество. Например, один шестилетний мальчонка стал то и дело исчезать из дому. Родители крепко ругали [его за это] и запрещали [отлучки из дома], но он не слушался. Тогда его привязали к столбу дома и оставили так. Затем увидели, что ребенок незаметно высвободился, а на его месте оказался амулет, привязанный к столбу ⁹. Так что и родители пустились в паломничество вслед за ребенком. Или, как рассказывали, один восьмилетний мальчик как-то вышел из дому, и след его простыл. Спустя некоторое время он возвратился домой. Родители спросили: “Что с тобой [было]?” Ребенок ответил; “[Я] вместе с чужим дядей паломничал в Исэ на белом коне”. А в ответ на вопрос, где же сейчас тот дядя, ребенок рассказал: “Дядя проводил меня до ворот и расстался со мною, заметив: "Вот твой дом. Иди домой один". А коня он оставил привязанным к ограде”. [Родителям] все это показалось странным, они пошли [к ограде] и увидели, что на ограде висит амулет великого божьего храма. Слухи обо всем этом стали громкими, вся провинция зашевелилась: люди стали самовольно покидать свои места с черпаком в руке ¹⁰ и с соломенной шляпой, на [110] которой были начертаны иероглифы с названием провинции и личным именем [паломника], а также слова: “Паломник, идущий в великий божий храм”. [На всем пути следования] местные зажиточные люди оказывали им посильное вспомоществование по своим средствам — деньгами, кормежкой или паромами на переправах ¹¹. Вслед за этим пришли в движение провинции Кисю и Сэнсю. Примерно с 27-го дня они начали собираться толпами в Наниве ¹², и число их достигло нескольких десятков тысяч. И в Наниве 2-го и 3-го дня повторной третьей луны там и сям низошли [с неба] амулеты, и воодушевленные [этим] люди стали устраивать для паломников ночлег, выносить на улицу для оказания вспомоществования всякую всячину кто во что горазд.

Сим образом, и стар и млад вместе с детьми и внуками, а некоторые [всей семьей], закрыв свои дома, самочинно отправились в Исэ. Служанки бросали работу у мойки на кухне, а те, которые промывали рис у колодца, бросали все тут же и пускались в паломничество кто в чем был одет. Таких становилось много, и каждый из их хозяев стал чувствовать неудобство [от сего].

Во 2-й и 3-й день месяца особенно участились случаи нисшествия амулетов. Сначала [амулет] нисшел на улице Мацуя. В его честь устроили домашний алтарь, и на нем поставили священное вино. Тут же собралось великое множество людей, пожелавших поглядеть на это. (Примеч. авт. — Кое-где поднялась шумиха по поводу того, что якобы с неба нисшел золотой гохэй ¹³ и стрела с белыми перьями ¹⁴). С этого времени [амулеты] стали нисходить повсюду. Поблизости [от того места, где проживает автор] это случилось в двух местах — в усадьбе Идзумо и в переулке Сирако, а также во втором квартале Эдо-бори, в посаде корзинщиков; и в этих местах возникло столпотворение.

Мне рассказывали, что вблизи Дотон-бори нисшел амулет, который был привязан к нити, а к другому ее концу был прикреплен кусочек абура-агэ ¹⁵. Рассказывали также, что [находились] злоумышленники, которые привязывали к одному концу нити рыбьи внутренности, а к другому — амулет и забрасывали все на крышу [какого-либо] дома. А там уже коршун, ворона или какая другая птица взяв это в клюв, унесет и сбросит с неба [несъедобный амулет] ¹⁶. И говорят еще, что уже схвачены были два-три человека, содеявшие подобное.

Ввиду всего этого управа бугё издала сначала устное, а затем и письменное распоряжение о том, что хозяин дома, на который низойдет амулет, обязан немедленно доложить о сем в управу.

Фрагмент 3 ¹⁷

И еще. Воспользовавшись случаем, представившимся в связи с паломничеством, бедняки, [пришедшие] из разных провинций, бродят по всему городу Ocака получая подаяния [наравне с паломниками], тем кормясь и останавливаясь на ночлег в разных приютах для паломников. Таких было особенно много из Кисю и Сэнсю. Поначалу в приютах для паломников их оставляли [переночевать], не зная, кто эти люди. Но потом, разобравшись в этом деле, так как всякий день толпами приходили одни и те же лица, перестали давать приют тем, кто приходил из этих двух провинций. При сём ссылались на то, что город не расположен на путях из Кисю и Сэисю в Исэ и нет никакой надобности делать такой большой крюк, заходя в город. Кроме того, хинин ¹⁸, нищие и им подобные собирали вспомоществование, маскируясь под паломников. Однако позднее власти строго расследовали это дело и запретили им это.

Фрагмент 4 ¹⁹

Видя, что вся провинция Ава сдвинулась с мест и началось самочинное паломничество в Исэ, зашевелились люди и в местности Нада в Хёго. Кое-кто самовольно отправился паломничать. Но в Нада живут сплошь одни буддисты секты “Дзёдо синсю”, и семейные храмы предков уже давно наложили строгий запрет на устройство в домах синтоистских алтарей ²⁰, а после прошлогоднего инцидента с христианами ²¹ этот запрет еще более ужесточился. Так что буддистские храмы строго [111] воспретили своим верующим самовольно участвовать в паломничестве [в Исэ]. Однако, не вняв запрету, люди исподволь стали совершать паломничество, о чем местными храмами было доложено в главный храм, который послал своего представителя-бонзу на место. Тот стал препятствовать [паломничеству], ссылаясь на приказ главного храма, отчего все сильно возмутились и стали выражать свой протест в таких словах: “Страна наша — божественная. И среди всех храмов великий божий храм в Исэ отмечен особой божьей благодатью, в которую верит вся Поднебесная. Тем не менее устанавливают подобный запрет. В недавнем прошлом нас заставили убрать в домах синтоистские алтари и сломать синтоистский храм, за что бог наказал нас сожжением буддийского храма, а в 4-й день текущей луны [повторный третьей луны] сгорел заготовленный лес. Так давайте изобьем того бонзу до смерти и скорее прикончим его!” И тут парни всей округи Нада подняли такой шум, что бонза-посланник еле ноги унес.

Фрагмент 5 ²²

…Около 20-го дня повторной [третьей] луны мимо ворот моего дома проходили две женщины, которые возвращались после посещения храмов. Видно, они позволили себе изменить своим мужьям. Так, они шли, громко и со злостью разговаривая меж собой и выбалтывая такие слова: “После самовольного паломничества противно снова увидеть рожу своего муженька, да и малого сынка охота бросить!” Вот, подумалось мне, до какой неблагопристойности могут докатиться эти женщины! Полагаю, что с любой может случиться нечто подобное!

А в местечке Роккэн ²³ одна молодая женщина, взявшаяся неизвестно из какой провинции и, видно, сошедшая с ума, стояла на улице, раскрыв кимоно и заголив свой перед, как бы приглашая сим: “Берите это от меня. Люди вспомоществуют паломникам кто чем может, а у меня нет ничего, кроме этого...” Местный чиновник попытался было уговорить [эту] женщину, чтобы она прекратила [сие безобразие], но, как мне рассказывали, она не послушалась и не тронулась с места. (Примеч. авт. — Трудно сказать, почему эта женщина вела себя таким образом: либо это проститутка, которая стала умалишенной, либо это женщина, которая имеет свои особые взгляды и [таким своеобразным способом] выражает протест всему миру. Так или иначе, мне кажется, что в самом слове сэгё ²⁴ есть какие-то странные изъяны. Так что я решил записать и этот случай).

Фрагмент 6 ²⁵

В конце пятой луны человек из города Минакути, что в провинции Госю ²⁶ рассказал мне, что по дороге ²⁷ до сих пор идут толпы паломников, хотя их [заметно] поубавилось с того времени, когда поначалу они кишмя кишели. Он же рассказал мне, что по случаю нынешнего паломничества не только гостиницы и ночлежки, но и все торговцы, даже носильщики и иные работники заработали очень много денег. У подножья горы Судзусика, на реке Тамура, есть мост, так там берут по 3 мона с каждого, кто по сему мосту переходит с одного берега на другой. По случаю нынешнего паломничества пришлось нанять много людей чтобы взимать [эту] плату, и за короткое время после выплаты пошлины местному князю и оплаты нанятых работников выручили 300 [рё] золотом.

Этот мост сдается в аренду [десяти] подрядчикам на срок в 10 лет, причем каждый из десяти подрядчиков арендует мост в течение одного года. И если за короткий срок, в самое бойкое время, они выручили 300 рё чистоганом — после выплаты поденщикам суммы в 50 рё, уплаты пошлины [князю] и покрытия разных других расходов, то трудно даже представить себе, как много денег они заработали до сих пор. Ведь потоки паломников и поныне не прекращаются. По одному этому случаю можно представить себе, сколь неслыханны барыши хозяев гостиниц и ночлежек, разного рода торговцев и иных работников. Однако [говорят, что] в последнее время во всех этих гостиницах и ночлежках люди слегли от заболеваний и нет ни единого человека, кто не стал бы [там] больным. Это вполне правдоподобно так как они и днем и ночью принимали [паломников] на ночевку, работали из последних сил… [112]

Фрагмент 7 ²⁸

Исэя Кюбэ из посада Комэя, рисоторговец, ходил в Исэ и возвратился в первый день девятой луны. По его словам, нынче паломников стало поменьше по сравнению с недавним прошлым, но идут они беспрерывно. Их особенно много из провинций Энсю и Синсю ²⁹. Накануне праздника Бон ³⁰ [служители храмов] рассортировали всю бумагу, в которую были обернуты монеты, брошенные паломниками с весны в ящики для пожертвований. Все целые листки бумаги они отложили, а неполные, из которых можно отрезать половинные листы или же одну треть листа, они отобрали и продали. [Говорят, будто] от сей продажи внутренний и внешний храмы выручили [каждый] по 350 рё золотом.

Фрагмент 8 ³¹

В этом году вслед за началом паломничества произошли землетрясения в Киото и стихийные бедствия в разных провинциях. Однако, как люди говорят, все это не помешало вырастить хороший урожай риса. Правда, в провинции Осю ³² урожай несколько хуже, что, однако же, никак не могло привести к острой нехватке риса в стране. Но, несмотря на это, установились очень высокие цены на рис нового урожая, поступающий из разных мест [в Осаку]. Цена на белый, рис подскочила до 105 или 106 мон за 1 сё. У дома Касимая Хисаэмона ³³ на улице Тамамидзу и у одного пустующего дома на улице Гофуку появились расклеенные бумаги со следующим обращением: “Поступило много риса нового урожая, и нет никаких резонов для такой дороговизны. А все дело в том, что денежные люди дали деньги взаймы в [городские княжеские] усадьбы ³⁴ [в залог] под рис нового урожая. Если отныне отменить эти сделки, то цены на рис снизятся. А если и впредь кто-либо вознамерится давать деньги взаймы [в залог] под рисовые векселя, то его дом надлежит разрушить!” Говорят, что при сём была подпись: “Бедствующий и страдающий люд” ³⁵. Обо всем этом я слышал от Кацусуке из дома Касимая. В самом деле, в этом году нет причин для высоких цен на рис. Полагаю, что сие происходит оттого, что пресловутая банда шкурников в Додзима ³⁶ бессовестно наживается.

Фрагмент 9 ³⁷

В [провинциях] Ямато и Кавати год нынче выдался очень урожайный. За последние годы не было такого хорошего, как в этом году, урожая цветков бэнибаны ³⁸. Неизвестно, кто первым сказал это, но люди заговорили: “Жители Киото скаредничали и худо вспомоществовали паломникам. Потому-то их так трясло сильное землетрясение. Это, надо думать, была божья кара! А в Ямато и Кавати хорошо позаботились о богомольцах, и за то бог ниспослал [им] благодать. Так давайте же танцевать и плясать!” Вот так, невесть откуда, началось великое веселье. Человек по тридцать или по пятьдесят, собравшись вместе, начали шествие с танцами и плясками, которое распространилось по всей земле этих провинций и вызвало большой шум и волнения. Днем и ночью без разбору, стар и млад одинаково, по двое-трое суток кряду, ночуя [где придется], в разных местах, стали ходить по округе с танцами и плясками. Манера исполнения подобных танцев была введена бродячими актерами ганнин бодзу ³⁹, и потому эти танцы похожи на ганнин-одори. Вместе с тем они смахивают на сумиёси-одори ⁴⁰ — [танцующие], подбадривая [друг друга], играют на сямисэне, бубнах и бьют в литавры, а [некоторые участники шествия] ходят под зонтами.

В двух ли южнее Яваты есть деревня Ямато-утисато ⁴¹, а старосту деревни, которого я знаю, зовут Минами Сюсукэ. Так вот, тут живут человек 700 селян, и все они до единого включились в веселое шествие: они приготовили золотой гохэй, потратив на это [большие] деньги — 250 мон! — и начали ходить с этим святым знаком с танцами и плясками, под музыку и пение. Они веселились так, нисколько не заботясь об уплате подати. Когда же у них отобрали святой знак, они тут же изготовили из толстой бумаги новый. Так что [чиновникам] снова пришлось отобрать гохэй, а вместе с ним и музыкальные инструменты. Это было [113] в некий день в час Обезьяны (в 4 часа пополудни. — Ю. Р.), однако уже в час Курицы (в 6 часов пополудни. — Ю. Р.) вновь, как ни в чем не бывало, зашумела музыка и начались танцы и пляски. Говорят, что [селяне] послали нарочного в Киото за новыми музыкальными инструментами, а затем, рассудив, что им придется ждать его возвращения слишком долго, собрали [нужный набор инструментов] в Фусими. Видя, что события разворачиваются таким образом, староста деревни и тосиёри ⁴² отправили своего представителя, чтобы уговорить [селян] прекратить [веселье]. Но тот даже не думал возвратиться и присоединился к танцующим. Даже тогда, когда местный дзито ⁴³ послал чиновников, которые сделали им строгое внушение, [разошедшиеся селяне] не стали слушаться.

Фрагмент 10 ⁴⁴

И еще. В местечке Таварамото, являющемся владением дома Ода, вышло распоряжение, которое гласило: “Возбраняются окагэ-одори — танцы и пляски во славу божеств. А если кто посмеет устраивать подобное, то зачинщиков надлежит арестовать и строго наказать!” В ответ на такой запрет все как один поднялись с мест, из каждого дома все до единого вышли на улицу и устроили совместно большой праздник с танцами, шествуя по всей округе и поговаривая при этом: “Пусть строго накажут всех до единого, кто живет в [сем] владении. Тогда никого не останется!” И, как мне рассказывали, дзито ничего не мог предпринять против них. А в местечке Ягю было издано такое распоряжение, что, мол, окагэ-одори — это дело хорошее, надо танцевать и плясать вдосталь. Но сие разрешается делать лишь по одному человеку из каждого дома. Оказалось, что это распоряжение хорошо соблюдалось…

Фрагмент 11 ⁴⁵

Близ Макиката ⁴⁶ расположена деревня Накао, и насчитывает она свыше 130 дворов. Так вот [в этой деревне] распространились слухи, неизвестно, кто их распустил, что, дескать, “у того, кто не танцевал, вся семья померла от заразы, да и дом того человека сгорел”. А в близлежащих деревнях окагэ-одори были уже в разгаре. Тогда [селяне деревни Накао] решили: “Если уж дело обстоит так, то [и мы] будем танцевать и плясать!” [Люди] сложились вскладчину, по 20 моммэ ⁴⁷ с каждого, сшили все одинаковые халаты из грубой холстины, крашенной в пунцовый цвет, и в таком одеянии собрались у храма бога-хранителя деревни в 7-м часу до рассвета (в 4 часа утра. — Ю. Р.), забили в барабаны, и по этому сигналу все сварили рис. По второму барабанному бою все собрались вместе, а на рассвете, по третьему сигналу барабанного боя, начали танец одори, который длился-таки около 30 дней, переходя из одного места в другое. А когда пришло время полной выплаты подати, [эти люди] стали спорить и настаивать, чтобы им уменьшили выплату на 3 то с каждого коку, и в конце концов им удалось добиться снижения размера подати на 1 то с каждого коку [на 1/10] ⁴⁸. Однако все поиздержались из-за веселья с танцами (примеч. авт. — Говорят, что каждый истратил деньгами более 2 рё), и пришлось влезть в долги, чтобы кое-как собрать нужную сумму и выплатить подать ⁴⁹. Но у многих не было ни единого медяка, чтобы в конце года рассчитаться с лавочниками за взятые в долг товары. И тогда порешили: “Не должен платить никто! А если кто-либо вздумает расплатиться с кредиторами-лавочниками, то пусть тогда он расплачивается за всю деревню!” Так что, если у кого-то и были кое-какие прибереженные денежки, все же никто не посмел заплатить ни единого медяка. Посему торговцы поголовно оказались в весьма затруднительном положении. [114]

Записи о чудесах в разных провинциях, увиденных и услышанных в пору паломничества в Исэ в годы Кэйо

Фрагмент 1 ⁵⁰

Во второй декаде восьмой луны в третий год Кэйо, в год Зайца, в трех провинциях — Бисю, Сансю ⁵¹ и Энсю — с неба низошли амулеты, или гохэй, двух великих божьих храмов в честь первородителей всего сущего в небе и на земле, а также божеств различных земель. [Низошли] также амулеты [храма] Акиба ⁵² или амулеты бодисатвы-целителя душ и других божеств. Я воспринял эти слухи с удивлением. Тем временем, в начале десятой луны, до меня дошло, что амулет великого божьего храма Тоёукэ нисшел на дамбу у верхней переправы на реке Миякава. Затем амулеты снизошли в городке Танака, после чего нисшествие амулетов имело место каждый день, один случай за другим, в городках Ямада, Кавасаки Фунаэ, Фуруити и Удзи ⁵³. И еще. В городке Кавасаки в дом некоего жителя по имени Кита низошли фигурки [бога богатства] Дайкоку и Хируко [Эбису, бог богатства и торговли] — всего три фигурки. А в городке Фунаэ в дом семьи Мамия низошла [с неба] одиннадцатиликая Каннон, [богиня милосердия], в честь которой сооружен храм Сэнсодзи у горы Конрёяма в Эдо ⁵⁴. Кстати, прежде я неоднократно слышал, что фигурка богини Каннон имеет 1 сун и 8 бу ⁵⁵ в высоту. Мне казалось слишком странным (появление этой фигурки в частном доме). Я отправился поклониться ей и удостоверился, что тут всё — честь по чести. В один и тот же день вместе [с фигуркой богини] нисшел также один амулет с изображением богини в сопровождении тринадцати мелких медяшек эйраку цухо ⁵⁶. Накануне моего посещения, около 7-го часа (четыре часа утра. — Ю. Р.) данная богиня Каннон скрылась неизвестно куда. Собрались соседи из окрестности и искали повсюду, но так и не смогли узнать, куда она исчезла. Все были озадачены этим, однако утром следующего дня она вновь явилась на прежнем месте. Обо всем этом я слышал собственными ушами в упомянутом выше доме Мамия.

Фрагмент 2 ⁵⁷

...В эти дни в округе Кавасаки, например в городке Таэми, хозяева лавок прекратили работу на четыре-пять дней по случаю нисшествия [с неба амулетов], поставили перед своими домами бочки со святым сакэ и занимались только тем что угощали прохожих этим питьем. А работники их да их дочери со служанками днем и ночью играли на разных инструментах. Во всем городке стар и млад мужчины и женщины подняли шум и гам, напевая при сем широко распространенную песенку с такими вот словами: “Заклей-ка, милая, ты перед свой бумажечкой. Ну а отклеится — наклеишь еще раз! Какая разница... Ну эка важность! Нам радость божьей милостью дана!” Иные мужчины, набеливши лица, превращались в женщин, а женщины принимали облик мужчин. Даже старухи, намазав себе лица черной тушью, обращались в молодух. Иные же маскировались под разных оборотней. И все танцуют и пляшут, не вспоминая ни о корысти, ни о добродетели. Только танцуют и пляшут с присказкой: “Ну эка важность!” Каждый день у обоих храмов творится великое столпотворение — толпы паломников идут в разнообразных нарядах и одеяниях или же, наоборот, в одинаковых одеждах.

Фрагмент 3 ⁵⁸

В эти дни в округе Ямада целые городки выглядят [необычно], как, например, во время провоза леса для сооружения новых храмов [в Исэ] каждые 20 лет. Идут паломники в одинаковом одеянии или в костюмах персонажей спектаклей, с разными декорациями. Есть среди них разные группы, вычурно паясничающие, как им вздумается.

Была среди таких одна паломница лет под 35 в сопровождении женщины, нарядившейся придворной фрейлиной, которая несла на руках одежду хозяйки. Сама же дама была совершенно нагая, даже без набедренной повязки, зато ее [115] голову украшали дорогие диадема и заколки, общая стоимость которых составила бы, наверно, 300 рё. Под звуки популярной нынче песни она заклеивала свой перед бумажкой на ходу. Это был перл паясничанья! На сей счет были суды-пересуды. Поговаривали, что эта дама была дочерью князя из замка Тоба, что в провинции Сима ⁵⁹.

Паломники разбрасывали очень много медяков. Говорят, что нищие собирали за день по 2 капа каждый ⁶⁰. Нищие тоже разбрасывали подобранные ими медяки, не вспоминая ни о корысти, ни о добродетели. И еще. В эти дни они осаждали гостиницы в городе Фуруити, в грязных обутках ступали прямо в комнаты на татами ⁶¹, поднимая шум и галдеж, выкрикивая то и дело: “Ну эка важность!” Между прочим, они при сем также разбрасывали собранные медяки.

Фрагмент 4 ⁶²

В эти дни, когда настала вторая декада двенадцатой луны, паломничество несколько поутихло. Между прочим, по слухам, бывшим в хождении в десятой луне, в Эдо и Йокохаме день за днем с неба падали камни, а на медный дом, в котором проживает некая важная заморская персона, с неба свалилась глыба весом в 8—10 кан, и все чужеземцы были охвачены страхом перед [нашей] божественной страной ⁶³. И еще. У всех на устах — разговор о том, что на рейде в гавани Йокохамы посреди морских волн поднялась суша с огромной горой и заморским судам не стало возможности ни заходить, ни выходить [из гавани]. [Так что] чужеземцы, охваченные страхом перед нашей божественной страной, со временем уберутся восвояси в свои заморские земли.

Комментарии

1 Цит. по: ИНД, с, 308.

2 Автор отождествляет здесь два разных божества.

3 Имеется в виду великая богиня солнца — Аматэрасу.

4 Японские исследователи считают, что число паломников в Исэ резко возросло уже в последней четверти XVI в., еще до установления сёгуната Токугава, в связи с прекращением феодальных войн и объединением страны.

5 В народе существовало поверье, что паломничество (окагэ-маири) начинается стихийно, с цикличностью один раз в 60 лет. В последний раз перед описываемыми событиями это имело место в восьмом году Мэйва, т. е. в 1771 г.

6 Имеется в виду главная застава на подступах к столице, которая была в горах Хаконэ.

7 Провинция Ава — нынешняя префектура Токусима на острове Сикоку.

8 Цит. по: ИНД, с. 323-324.

9 Автор приводит другие подобные случаи. Так, в г. Осака, в квартале Кайя, один лавочник заметил, что его слуга, мальчик на побегушках, копит монеты для паломничества. На первый раз он ограничился тем, что выбранил того. Но спустя некоторое время тот уже попытался тайком пуститься в паломничество. Тогда хозяин повел его наверх, на второй этаж дома, и веревкой привязал крепко к столбу. А сын хозяина пожалел мальчика, развязал его, отпустил на улицу и привязал к столбу амулет. После этого сын лавочника с деланным удивлением сообщил отцу, что мальчик, дескать, превратился в амулет. Испуганный до смерти хозяин не только разрешил [вернувшемуся с улицы] мальчику-слуге совершить паломничество, снабдив того деньгами, но и сам, со всей семьей отправился в Исэ (Увиденное и услышанное о паломничестве в Исэ, с. 334—335).

10 Каждый, кто приходит к синтоистскому храму на поклон божеству, должен вначале пройти обряд очищения. Для этого устроен небольшой каменный бассейн с чистой водой, выложенный тесаными камнями. Тут же имеются черпаки с ручками, с помощью которых прихожане берут себе воду для прополаскивания рта и мытья рук. По-видимому, во время массового паломничества каждый паломник предпочитал иметь при себе собственный черпак для этих целей. Эта практика началась во время паломничества 1771 г. и получила широкое распространение в 1830 г. Нисигаки Сэйдзи считает, что с помощью черпака удобнее было принимать подаяния (Нисигаки Сэйдзи. Указ, соч., с. 221). На наш взгляд, подобное истолкование малоубедительно.

11 Благодаря вспомоществованию неимущие из простонародья, даже дети, могли совершить паломничество. Отсюда название этого паломничества — окагэ маири. Слово окагэ означает: “благодаря заботе и помощи со стороны посторонних лиц” или “благодаря милости божьей”; маири — “посетить храм”; “паломничать”, “паломничество”.

12 Кисю — нынешняя префектура Вакаяма; Сэнсю — юг нынешней префектуры Осака; Нанива — г. Осака.

13 Гохэй — деревянная палка с зажатыми в ней полосками бумаги белого цвета или разных цветов; использовался как магический инструмент для ритуала, которым отгонялись злые духи, навлекающие беды и несчастья. Слова “золотой гохэй” означают, что бумажные полоски были золотистого цвета.

14 По народному поверью, когда божество требует жертвоприношения, оно незаметно для людских глаз ставит стрелу с белыми перьями — сираха-но я на крышу того дома, где живет девочка, которую оно требует принести в жертву себе.

15 Абура-агэ, или абурагэ — тонко нарезанные и поджаренные в кипящем растительном масле кусочки соевого творога — тофу.

16 Автор явно критически относится к подобной практике “ниспослания” амулетов. Комментируя слухи о “нисшедших” амулетах, он пишет, что эти “чудеса” сотворили сами люди ради внушения другим чудотворной силы божеств и что эти фальсификации, напротив, наносят ущерб достоинству божеств (см.: Указ. соч., с. 322).

17 Цит. по: ИНД, с. 327.

18 Хинин — парии, выполнявшие “низкую” работу: они хоронили тела казненных, возили в клетках преступников, скоморошничали.

19 Цит. по: ИНД, с. 333-334.

20 В отличие от других сект буддизма, секта “Дзёдо синсю” жестко требует от своих адептов соблюдения единобожия и нетерпимо относится к сочетанию буддизма с синтоистской верой.

21 Имеется в виду дело еретиков языческого толка во главе с Тоёта Мицугу в 1829 г., которые были причислены к христианству.

22 Цит. по: ИНД, с. 340—341.

23 Роккэн — досл. “шестихатка”.

24 Сэгё — вспомоществование нищенствующим монахам, паломникам или нищим, которое облегчает загробную жизнь тому, кто совершает это благое дело.

25 Цит. по: ИНД, с. 351-352.

26 Госю — ныне префектура Сига; город Минакути был одним из важных ключевых пунктов на трассе Токайдо, магистральном пути от Эдо до Киото.

27 Имеется в виду Токайдо.

28 Цит. по: ИНД, с. 354.

29 Энсю — западная часть нынешней префектуры Сидзуока; Синсю — нынешняя префектура Нагаио.

30 Праздник Бон — буддийский праздник, посвященный обряду культа предков; он начинается 15 июля по лунному календарю и кончается обычно 20 июля.

31 Цит. по: ИНД, с. 356.

32 Осю — территория, охватывающая 4 нынешние префектуры: Фукусиму, Мияги, Иватэ и Аомори.

33 Касимая был одним из самых богатых в Осаке купцов. Его дом находился в центре города. Улица Гофуку была неподалеку.

34 Здесь имеются в виду кура-ясики — городские княжеские усадьбы с амбарами, где чиновники реализовывали привезенные из княжеств продукты местного производства при посредничестве оптовиков. Эти городские усадьбы выполняли функции оптовых баз для княжеской монопольной торговли. Подобные усадьбы с амбарами были расположены в городах Осака, Эдо и Оцу.

35 Наклейки с подобными подписями появлялись обычно как предупреждение о готовящемся погроме. Интересно, что подобные надписи были на листовках, которые распространялись участниками восстания Осио Хэйхатиро в 1837 г.

36 Имеются в виду купцы, занимавшиеся спекуляцией на рисовой бирже в Додзима.

37 Цит. по: ИНД, с. 357-358.

38 Бэнибана — разновидность хризантемы; из цветка этого растения изготавливали краситель алого цвета. В эпоху Эдо бэнибана была одной из ценных технических культур.

39 Ганнин бодзу — нищенствующие бонзы, ставшие уличными актерами, которые кормились милостыней. Исполняемые этими бродячими актерами танцы и пляски назывались ганнин-одори.

40 Сумиёси-одори — танцы, исполняемые в синтоистском храме Сумиёси в г. Осака перед началом посадки саженцев риса. Этот танец получил распространение благодаря нищенствующим актерам ганнин бодзу, которые включили его в свой репертуар.

41 Видимо, здесь вкралась описка: вместо “Ямато” следует читать “Ямасиро”. Последняя находится в нынешней префектуре Киото.

42 Речь идет о мура-тосиёри, т. е. о сельских старейшинах, выполнявших вместе с сёя — старостой деревни — фискальную и другие административные функции. Эти лица назначались местными властями.

43 Дзито — держатель лена, вассал крупного феодала-даймё, владевшего княжеством.

44 Цит. по: ИНД, с. 360.

45 Цит. по: ИНД, с. 361-362.

46 Здесь, видимо, допущена ошибка в написании первого иероглифа названия: вместо “Макиката” следует читать “Хираката”.

47 1 моммэ равнялся 1/60 рё. В эпоху Эдо в обращении находились золотые, серебряные и медные монеты. В 1700 г. бакуфу установил новый обменный курс: золотая монета достоинством в 1 рё = 60 серебряных монет — моммэ. 1 моммэ = 4000 медных монет достоинством в 1 мон, или 4 кана (1 кан = 1000 медяков в 1 мон).

48 1 то = 18,039 л; 1 сё = 0,1 то или 1,8 л; 1 коку = 180,391 л. 1 коку риса весил около 150 кг.

49 Отсюда видно, что размер подати определялся количеством риса, однако выплата могла производиться не натурой, а деньгами.

50 Цит. по: ИНД, с. 374.

51 Бисю и Сансю — нынешняя префектура Айти.

52 Храм Акиба находится в префектуре Сидзуока. По народному поверью, божество этого храма обладало чудодейственной силой против возникновения пожара. Обращает на себя внимание пестрый состав божеств не только синтоистских, но и буддийских, подававших сигналы к действию.

53 Все эти городки были прихрамовыми. В настоящее время они объединены в город Исэ.

54 Ныне известен как храм Каннон в Токио, в районе Асакуса.

55 1 сун = 10 бу, или 3,03 см.

56 Эйраку цухо — китайские медные монеты эпохи Мин (XIV—XVII вв.). В Японии они имели хождение начиная с XIV в.

57 Цит. по: ИНД, с. 374-375.

58 Цит. по: ИНД, с. 375.

59 Сима — нынешняя префектура Миэ.

60 По официальному обменному курсу 1 кан равнялся 1/4 рё, или 1000 мон. На практике же за 1 кан принимались 960 мон, 1 кан употреблялся также как мера веса, равная 3,75 кг.

61 Татами — мат из рисовой соломы, покрытый плотно сплетенной циновкой. В японских домах дощатые полы в комнатах выложены этими матами. Уличная обувь, согласно обычаю, оставляется в прихожей.

62 Цит. по: ИНД, с. 379.

63 В другом документе — “Об "Эдзя най-ка!" в провинции Ава” (“Ава эдзя най-ка”) — приводятся слова из распевавшейся тогда песенки: “На Страну восходящего солнца нисходят боги, а на усадьбы чужеземцев падают с неба камни. Вот хорошо-то, вот хорошо!” (см.: ИНД, с. 379). Данные примеры свидетельствую, что этому народному движению были присущи также некоторые элементы ксенофобии, подогревавшейся правящими кругами японского общества той поры.

(пер. Ю. М. Рю)
Текст воспроизведен по изданию: Народные движения "Окагэ Маири (1830) и "Эдзя Най-ка !" в Японии (1867) // Народы Азии и Африки, № 1. 1987