ИЗ ИСТОРИИ СНОШЕНИЙ ЦАРСКОЙ РОССИИ С ЯПОНИЕЙ В КОНЦЕ XVIII ВЕКА

Первое известие о Японии в Европу принес знаменитый путешественник Марко Поло, побывавший в XIII веке в Китае и наслышавшийся при дворе Кублайхана о сказочных богатствах японских островов.

Значительную роль в развитии торговых сношений Японии с Европой сыграли португальские миссионеры и купцы, появившиеся в Японии в 1542 году и затем голландцы, вытеснившие из Японии португальцев и монополизировавших внешнюю торговлю Японии с Европой.

Несомненно, что слухи о Японии проникли в Россию задолго до ее попыток непосредственно вступить в торговлю с Японией. Источниками этих слухов могли быть рассказы голландских и китайских купцов, торговавших с Россией.

Первые попытки сближения России с Китаем начались еще в середине XVI века, когда, по повелению Ивана Грозного, посланы были "проведывать за Сибирь государств" казаки Иван Петров и Бурнаш Ялычев, добравшиеся до самого Пекина, но не добившиеся аудиенции у богдыхана только из-за отсутствия подарков для богдыхана ¹. В конце XVIII века царская Россия впервые сделала ряд попыток для установления торговых и дипломатических сношений с Японией.

Однако попытки царского правительства в конце XVIII века установить связь с Японией оказались неудачными. Посланный в 1792 году в Японию, по указу Екатерины II, поручик Лаксман, который должен был доставить на родину живших в Иркутске японских моряков и попытаться подготовить почву для сближения России с Японией, по прибытии в Японию был встречен довольно вежливо, но договора ему заключить не удалось ввиду уклончивой политики токутавского правительства. Публикуемые документы, хранящиеся в подлинниках в костромском отделении Ярославского облархива, в фонде И. О. Селифонтова, отражают аналогичную попытку Екатерины II в 1796 году отправить на русском корабле в Японию потерпевших около Алеутских островов кораблекрушение японских моряков и подготовить установление торговых сношений России с Японией.

Значительный интерес для изучения этого малоисследованного вопроса представляет публикуемый ниже рескрипт Екатерины II от 28 июля 1796 года на имя иркутского и колыванского генерал-губернатора И. О. Селифонтова.

Не лишены интереса также публикуемые в этом номере рапорт И. О. Селифонтова на имя Екатерины II от 8 августа 1796 года и его письмо к М. Г. Толбутину от 27 ноября 1816 года, в котором Селифонтов несколько суб'ективно об'ясняет, почему в 1796 году не состоялась подготовлявшаяся в Японию экспедиция, и самоуверенно утверждает, что осуществить эту экспедицию не удалось якобы ввиду смерти императрицы и упразднения должностей генерал-губернаторов.

Неудача попыток русского самодержавии в конце XVII века установить взаимоотношения с Японией частично об'яснялась тем, что внимание царского правительства в значительной степени было отвлечено событиями в Европе в связи с французской буржуазной революцией, и тем, что предпринимавшиеся попытки завести торговлю с Японией столкнулись с упорным [234] сопротивлением японского правительства, а также голландских негоциантов, видевших в русских купцах опасных конкурентов.

Только после 1853 года царской России удалось установить с Японией политические и торговые связи.

1) Рескрипт Екатерины II на имя правящего должность иркутского и колыванского генерал-губернатора И. О. Селифонтова от 28 июля 1796 г.

Господин генерал-поручик Селифонтов; известясь через рапорт дошедший к нам от Иркутского губернатора генерала майора Нагеля о вывезенных прошедшего лета в Охотск на судне Рыльского именитого гражданина Шелехова и Компании, пятнадцати человек японцев найденных по разбитии судна их на одном из Алеутских островов и желая доставить сих чужестранцев в их отечество, дабы пользуясь сим случаем можно было приобрести обстоятельнейшие о Японии сведения и способствовать распространению в том крае Российской торговли, повелеваем вам по приезде вашем в Иркутск учинить надлежащее распоряжение о возвращении помянутых японцев в отечество их на казенном или же на купеческом судне как удобнее и выгоднее случится, дозволяя на том самом судне отправиться и нескольким из купцов наших с товарами по тому точно примеру, как подобное отправление в Японию было сделано по указу нашему от 13 сентября 179! года предместнику вашему данному на основании коего и потребное число денег как на содержание сих японцев, так и на прочие по сей экспедиции расходы можете заимствовать из доходов Иркутской губернии доставя предварительно о всех таковых издержках надлежащее исчисление к нашему действительному тайному советнику и генерал-прокурору графу Самойлову. Об исполнении же сего и об успехе не оставите нам доносить.

Пребываем в прочем вам благосклонны.

В Царском селе июля 28 дня 1796 г.

Екатерина.

2) Всеподданейший рапорт правящего должность иркутского и колыванского генерал-губернатора И. О. Селифонтова Екатерине II от 8 августа 1796 г.

Высочайший Вашего императорского величества указ в 28-й день минувшего июля всемилостливейше мне пожалованный о учинении по приезде моем в Иркутск надлежащего распоряжения касательно до возвращения в отечество вывезенных прошедшего лета в Охотск на судне Рыльского именитого гражданина Шелехова и Компании 15-ти человек японцев на казенном или на купеческом судне, с употреблением на сию экспедицию денег из доходов Иркутской губернии, я имел счастие получить.

Воспользуясь примером прежде бывшего в 1792 году в Японию отправления, не премину, всемилостивейшая государыня, по прибытии моем в Иркутск во всей точности приступить к исполнению высочайшего вашего предписания и всеподданейше донести об успех? сей экспедиции. Между тем, входя в распоряжение высочайше данного мне вашего императорского величества повеления встречаются всемилостивейшая государыня нижеслечующие обстоятельства:

Первое. Приготовить надежное судно с полным числом служителей и снабдить всеми нужными припасами, - но для сохранения казны вашего императорского величества хотел было я употребить на сию службу тот же самый брегантин, который прежде ходил в Японию, но получено мною сведение о ненадежности оного, надобно приступить к построению нового, ибо означенный брегантин построен более уже осьми лет и в первую его кампанию отправлен был с немалою починкою, следовательно. ныне и не может быть к сему путешествию надежен; для построения же нового осмеливаюсь предоставить на благоусмотрение вашего императорского величества сделанный мною чертеж и примерное исчисление как на построение и вооружение, так и на покупку провианта, жалованье офицерам и служителям, на содержание в пути японцов и на прочие расходы. Все оное составляет 29976 рублей.

Второе. Известно мне всемилостивейшая государыня, что в Охотске и в Петропавловском порте нет способного и знающего мореплавание штурмана, в чем наиболее удостоверился читая журнал ² последнего путешествия к японским берегам, в коем никаких нет по должности искусного мореплавателя примечаний, то-есть, нигде не сделано астрономических наблюдений, ни порядочного описания берегов, заливов и островов, и под какими лежат ширинами и протчее, кроме обыкновенного плавания какое бывает на малом расстоянии в виду берегов от Кронштадта до Ревеля, осмеливаюсь всеподланейше пред'явить вашему императорскому величеству не благоугодности будет повелеть Адмиралтейской коллегии для посылки в Японию, избрав одного искусного [235] морского офицера и одного штурмана доставила ко мне в Иркутск.

Третье. Также для препровождения японцов и переговоров с их чиновниками нахожу весьма нужным отразить человека расторопного, знающего часть коммерческую и который бы сверх торговых дел и политическое сношение иметь мог с народом для нас мало известным, особливо потому, что порт Нангазаки, назначенный японцами к принятию нашего корабля, занят, так сказать, ревнивыми и корыстолюбивыми голландцами, от коих первое прибившее наше судно для разделения с ними торга не могли бы произойти каковых либо неприятностей, старался я избрать в Сибирском краю чиновника и находя к сему делу довольно способным тобольского казачьего войска и ясашных первого класса голову от армии капитана из сибирских старинных татар Мурзу Сабанака Кульмаметова, который при разных случаях был употребляем для переговоров с пограничными китайцами, так по знанию своему торговых сибирских оборотов и языков китайского и манжурского, особливо и личным его качествам, таковое препоручение исполнить может. Приемлю смелость представить о нем вашему императорскому величеству, потому наипаче, что сей человек исполненный усердия к службе вашего величества имеет в Тобольской губернии семейство и свои деревни, всемерно будет стараться исполнить возлагаемое на него препоручение к достижению желаемого предмета.

Все сие повергаю на высочайшее вашего императорского величества благоволение.

Августа 8 дня 1796 года.

Представление утверждено и куда следовало даны повеления, а Сабанак пожалован в майоры. С сего донесения сообщена копия к вице-канцлеру князю Куракину 1797 года февраля 9-го и апреля 4-го ³ .

3) Письмо отставного действительного тайного советника И. О. Селифонтова к М. Г. Тобугину от 27 ноября 1816 г.

Милостивый государь мой Михаила Гаврилович!

За доставление записок флота г-на капитана Головина, покорно вас благодарю, которые прочитал я с большим удовольствием, в них находил весьма много любопытного, но при том позволит мне г-н сочинитель об'яснить неизвестность ему, о которой он пишет (ч. 1 на стр. 17) почему покойная государыня Екатерина не приказала тотчас по возвращении Лаксмана отправить корабль в Нангазаки, полагая, что беспокойства произведенные в Европе французскою революциею были тому причиною; однако ж это не есть истинная причина и сия революция не препятствовала ни в чем императрице по принятым мерам делать что ей было угодно, поелику для усмирения сих безумных, голов, по соглашению с другими державами, назначена была 80 (тысячная) армия под начальством князя Суворова, которая отдельно сама собою должна действовать от Рейна, австрийцы из Италии и Швейцарии, англичане со стороны Голландии, гишпанцы от Пириней на французские провинции, - следовательно Россия была от французов обеспечена, и с японцами производить переговоры ни что ей не мешало, а паче способствовало настоящее тогда время, занимающее европейские купечественные народы войною и не дозволяло им помышлять об отдаленных отраслях торговли. Великая Екатерина ни при каких случаях намерения своего не оставляла и только ожидала удобного случая, как из приложенных при сем бумаг изволите усмотреть кои прошу покорно сообщить г-ну Головину и открыть ему неизвестность одну ту, что с кончиною ее переменилось и обстоятельство: и вот как! В начале декабря 1796 г. отправился я в Иркутск, но доехал только до Тобольска, получил повеление возвратиться и присутствовать в сенате, ибо все генерал-губернаторские места .упразднились. По приезде же моем в Москву сообщил я с данных мне высочайших указов, которые оставались без исполнения, копии бывшему тогда вице-канцлеру князю Куракину, чем японская экспедиция и кончилась, в прочем имею честь быть с моим истинным почтением милостивого государя моего.

27 ноября 1816 г.

Комментарии

1 "Правительственный вестник" № 281 от 19 декабря 1893 года.

2 Данный мне от ее величества веденный на брегантине св. Екатерины штурманом Ловцозым, карты Курильских островов, города Матмая, порта Хакодаде - но все они с картою г-на капитана Головина несходны, и записки Лаксмана (Примечание И. О. Селифонтова).

3 Последняя пометка, равно как и выноска под строкою на предыдущей странице, очевидно, были сделаны о 1816 году.

Текст воспроизведен по изданию: Из истории сношений царской России с Японией в конце XVIII в. // Исторический журнал. № 3-4, 1937.