Материалы петиционного выступления в княжестве Ясиро в 1711 г. («Мангоку содо»)

Письмо-подтверждение, данное крестьянам чиновниками князя Ясиро ⁵³

Старосты и крестьяне княжеских владений некоторое время тому назад обратились с жалобой на обложение податью. Сразу же было доложено сеньору и получен приказ их просьбу уважить. Однако они явились в Эдо и еще раз заявили то же самое. Это недопустимое своеволие! Они явились как раз во время приезда корейской делегации. Нам уже известны подстрекатели. Но, несмотря на это, отдано распоряжение удовлетворить их просьбу. Причем, поскольку первое их заявление было подано Хаяси Будаю, находящемуся в нашем феоде, то князь приказал и свое распоряжение направить ему же. Кроме того, решено было написать настоящее письмо.

Каваи Тодзаэмон [личная печать],

Мицуи Магоскэ [личная печать]

6 день II луны 1 года Сётоку [15 декабря 1711 г.]

Адресовано: Дзиндзаэмону из деревни Косигоэ и Кюэмону из деревни Камо

Петиция крестьян князя Ясиро ⁵⁴

Настоящим почтительнейше обращаемся с прошением.

На нас, крестьян деревень Вашего владения, в нынешнем году была наложена новая подать. В продолжение ряда лет мы находились в бедственном положении, и теперь никто не в состоянии ее уплатить. Мы просили власти, находящиеся в княжестве, взять любую сумму [216] подати за один из годов истекшего десятилетия, но нашу просьбу не уважили. Волей-неволей крестьянам пришлось явиться к Вам. Дзиндзаэмон и Кюэмон передали нам Ваше решение уважить нашу просьбу. Это большая милость, за которую мы очень благодарны. Но они сказали также, что Ваше распоряжение будет послано Хаяси Будаю и что крестьяне должны поскорее разойтись по деревням. Крестьяне отвечали обоим старостам: «После нашего прибытия в Эдо обратно в княжество уже возвратились по одному человеку от каждой деревни, а остальные будут ждать письменного подтверждения сеньора в том, что он согласен выбрать любой год из последних десяти. И как только они увидят это собственными глазами в Эдо, то разойдутся по деревням. В противном случае крестьяне не будут чувствовать себя спокойно и уверенно». Правда, нам было передано письмо-подтверждение из Вашего дома, но когда мы его просмотрели, то обнаружили, что решения о снижении налога не имеется. Там лишь было сказано: «Сразу же было дано распоряжение уважить их просьбу, несмотря на это, старосты и крестьяне явились в Эдо, где еще раз заявили то же самое. Это недопустимое своеволие! Они явились как раз в момент приезда корейской делегации. Нам уже известны подстрекатели. Но, несмотря на это, отдано распоряжение удовлетворить их просьбу».

Мы, темные и неразумные крестьяне, осмелились явиться к Вашему дому и просить Вас отдать распоряжение удовлетворить нашу просьбу. Без этого мы не можем вернуться по своим деревням, как то предлагается в приведенном выше подтверждении.

[Подписи крестьян из деревень провинции Ава.]

7 день 11 луны 1 года Сётоку [16 декабря 1711 г.]

Письменное обязательство чиновников дома Ясиро удовлетворить требование крестьян ⁵⁵

Господину каро Хаяси Будаю.

Так как крестьянами княжеского владения пода-но прошение князю по поводу подати, то, согласно их просьбе, специальным нарочным посылается извещение о его удовлетворении, т.е. о принятии суммы подати за один [217] из годов истекшего десятилетия вместо установленной ныне. Как только будет получено это извещение, вы должны созвать всех крестьян и оповестить их о его содержании.

Каваи Тодзаэмон, Мицуи Магоскэ

7 день 11 луны 1 года Сётоку [16 декабря 1711 г.]

Расписка в принятии на хранение обязательства, полученного от властей княжества ⁵⁶

Господину Тёдзиро из деревни Кокубу

Я действительно получил на хранение подтверждение о согласии уменьшить подать, причитающуюся за нынешний год. Если я допущу небрежность или нерадивость, в результате чего мы лишимся подтверждения, то староста, кумигасира и крестьяне нашей деревни отправятся в дом каро и, получив там подтверждение вторично, вручат его крестьянам данного княжества, в чем и подписываюсь.

Хамбэй из деревни Ямамото.

11 день 11 луны 1 года Сётоку [20 декабря 1711 г.]

Петиция крестьян, поданная родзю ⁵⁷

В Бугёсё.

Петиция от крестьян 27 деревень владения Ясиро Эттю-но-ками.

Настоящим почтительнейше обращаемся с петицией.

1. По вопросу об обложении податью крестьян нашего феода в нынешнем году.

Новый чиновник [князя] по имени Каваи Тодзаэмон и новый дайкан [князя] по имени Таканаси Итидзаэмон провели обследование урожая, причем совершенно отлично от того, как делали чиновники княжества в течение 74 лет до этого. Они совершенно не обследовали поля среднего качества и ниже, а подвергли обследованию только поля высшего качества. Поручив произвести пробную жатву со 100 цубо своим подручным, они произвольно округляли недостающие до полной мерки [218] суммы так, что установленная ими подать была вдвое выше, чем в обычные годы. По сравнению с прошлым годом от нас потребовали на 6 тыс. с лишним мешков больше. Мы были поражены, тем более, что несколько лет перед этим были неблагополучные, а нынешний год - особенно неурожайный. Не принимая во внимание ничего этого при определении означенной высокой подати, они (Каваи и Таканаси. - Г. П.) поставили нас в такое положение, когда мы внести ее абсолютно не в состоянии.

Неоднократно старосты обращались к властям княжества с просьбой сжалиться над нашим безвыходным положением, проявить милосердие и назначить любую сумму налога, взимавшуюся в последнее десятилетие. Но никакого успеха обращение не имело.

Тогда нам пришлось обратиться с жалобой к его сиятельству князю (дзито), и в 7 день 11 луны [16 декабря 1711 г.] мы прибыли в Эдо! Князь сжалился над нами и согласился взять любую сумму налога, взимавшуюся в истекшее десятилетие. В знак положительного решения по нашей просьбе нам было выдано письмо; другое письмо, за подписью каро Мицуи Магоскэ и господина Каваи Тодзаэмона, отправлено в адрес гундай Хаяси Будаю, за что мы премного благодарны. Было также приказано в присутствии чиновников предварительно зачитать последнее нам, что действительно и было сделано. Мы искренне обрадовались.

Немедленно мы отправились на судне в наше княжество и по прибытии старосты сразу же явились к Хаяси Будаю, которому и вручили письмо. Просмотрев его, Хаяси заявил: «Хотя в этом письме сказано, что мне будет послано от князя распоряжение непосредственно, но до сих пор оно не поступило. Как только получу, прикажу поступить в согласии с вашей просьбой, а до тех пор, пока не будет выдан вам на руки окладной лист со сниженной суммы подати, храните данный документ у себя».

Мы считали полученный документ [письмо от Мицуи и Каваи] весьма важным и хранили его попеременно у старост каждой деревни; предварительно все старосты скрепили конверт своими печатями. Почтительнейше просим Вас, если возникнут сомнения в изложенном нами, спросить Хаяси Будаю, или же вызвать заключенных в тюрьму старост, или всех других старост и допросить их. [219]

Все крестьяне были премного благодарны за то, что князь проявил великодушие и согласился поступить согласно крестьянской просьбе, а Хаяси Будаю приказал нам хранить полученный документ и обещал без промедления обменять его на извещение о снижении подати, как только он получит указание непосредственно от князя.

Тем не менее вскоре из Эдо в княжество явился Каваи Тодзаэмон в сопровождении большого числа людей, вызвал старост и потребовал: «Верните мне документ, полученный вами в Эдо из княжеского дома!» Старосты возразили: «Недавно господин Хаяси Будаю сказал нам, что обменит наш документ на извещение о снижении налога, которое должно прибыть из Эдо. Ваше теперешнее требование ставит нас в очень затруднительное положение». Господин Каваи страшно рассердился и заявил: «Вы получили от князя согласие на вашу просьбу, но в этом документе налог нисколько не понижен против результатов обследования (кэми), проведенного мною. Кто осмелится возражать, будет строжайше наказан!».

Он приказал связать шестерых старост и бросить их в тюрьму. В качестве надзирателей к ним были приставлены нищие и эта. Старосты оставались в тюрьме со связанными руками и ногами, пищи почти не получали или получали из рук хинин, другими словами, они были обречены на голодную смерть. Просим Вас отнестись сочувственно ко всему этому.

2. Мы весьма благодарны князю за то, что он пошел навстречу нашей просьбе о снижении налога до нормы любого года из последних десяти. Однако, как только мы вернулись домой, приехал Тодзаэмон и заявил, что, хотя князь и согласился на нашу просьбу, но власти на месте не получили указаний о снижении налога. Он приказал бросить в тюрьму наших старост, подверг наказаниям рядовых крестьян и вообще допускал столько беззаконий, что жить в княжестве стало невмочь. Мы вынуждены явиться сюда с петицией и ищем у Вас милосердия и великодушия.

3. Прежде полагалось платить пошлины (ундзё) за рисовую водку и дрожжи. Недавно распоряжением его светлости сегуна этот налог был отменен по всем провинциям, о чем князь и приказал оповестить всех. Несмотря на распоряжение об отмене, Тодзаэмон взыскивал налог по собственному усмотрению, а так как он [220] обладал безграничной властью, то никто не осмеливался перечить. Словом, невзирая на приказ князя об отмене, Тодзаэмон продолжал взимать пошлины в свою пользу. Кроме того, в наших владениях был старинный лес, который назывался княжеским. С давних пор его не касалась рука человеческая, и прежде князь, приезжая, устраивал там соколиную охоту. По указанию Тодзаэмона этот лес вырубили точно так же, как вырубили большие старые деревья около буддийских и синтоистских храмов, где издавна не разрешалось даже собирать сухие листья. Крупные бревна приказали доставлять на суда, причем никто не смел возражать, так как это делалось якобы для нужд князя. Новые порядки, которых никогда не бывало прежде, сделали невозможным для нас заниматься своим крестьянским делом. Из-за всех перечисленных бедствий, которые мы терпим, невозможно продолжать крестьянствовать. Просим Вас проявить милосердие.

Во всем изложенном выше нет никакого преувеличения. Действительно, без всяких оснований была непомерно повышена подать, не говоря уже о всяких повинностях, ввиду чего мы принуждены были обратиться в свое время с жалобой. Князь изволил согласиться удовлетворить се. Тем не менее Тодзаэмон нисколько не снизил подать, а больше того, чинил всякие беззакония. Поэтому мы осмелились снова явиться сюда и обратиться с повторной просьбой. Уповаем на Вашу справедливость и великодушие.

Для проверки всего изложенного нами не откажите вызвать старост всех деревень без исключения и расспросить их [старост].

Просим установить подать в обычном размере, как однажды князь уже согласился, и дать тем самым возможность крестьянам спокойно заниматься своим делом, вернувшись по домам.

Мы хотим добавить, что, конечно, ни один крестьянин не может выдержать и не останется под управлением господ Тодзаэмона и Итидзаэмона. Еще раз просим Вас проявить великодушие и милосердие.

Крестьяне деревень владения с кокудака 10 тыс. коку в провинции Ава.

11 луна 1 года Сётоку [10 декабря 1711 -7 января 1712 г.] [221]

Сведения о казненных старостах, поданные крестьянами родзю в дополнение к петиции ⁵⁸

В Бугёсё

Дополнение к поданной петиции

Во владении Ясиро Эттю-но-ками, где кокудака определена в 10 тыс. коку, подать (нэнгу) в нынешнем году установлена на 6 тыс. мешков больше, чем в прошлом. Все крестьяне были поражены, как громом. В связи с этим они прибыли в Эдо и в 7 день 11 луны [16 декабря 1711 г.] обратились к князю с жалобой. Милостью князя нам было обещано принять за норму любую сумму подати, взимавшуюся в истекшем десятилетии, в чем мы получили письменное подтверждение, и вернулись в княжество. Однако в 13 день 11 луны [22 декабря] Каваи Тодзаэмон заявил нам: «Хотя князь и снижает вам налог, но поскольку мы уже провели кэми, то нельзя сделать так, как указано в письме-подтверждении». Он приказал вернуть ему полученный нами документ [письмо от Мицуи и Каваи]. Старосты отвечали: «Недавно господин Хаяси Будаю сказал, что полученное нами подтверждение будет обменено на новый окладной лист с пониженной суммой подати, который должен быть прислан, а до этого времени приказал хранить подтверждение у себя. Мы не можем отдать Вам документ». Тодзаэмон сильно разгневался и приказал без всякого повода схватить и связать шестерых старост и бросить в тюрьму.

Не проведя даже расследования дела, он в 26 день 11 луны [4 января 1712 г.] приказал казнить троих из шести, имущество их конфисковать, а женщин и детей - выслать. И действительно, не выяснив, виновны они или нет, он казнил этих троих старост.

Двоих разрубили пополам, а одному отсекли голову.

По возвращении [в княжество] Тодзаэмон не переставал чинить произвол и насилия, и крестьяне совершенно не в состоянии спокойно трудиться.

Он приказал выслать жен и детей казненных. Они, без крова, голодают, находясь на чужбине. Просим, как особой милости, разрешить этим несчастным вернуться обратно к себе домой.

[Подписи крестьян 27 деревень провинции Ава]

12 луна 1 года Сётоку [8 января - 6 февраля 1712 г.] [222]

Сведения о сравнительном обложении податью трех деревень, представленные крестьянами в Кандзё-бугё ⁵⁹

В Бугёсё

1. Сравнительные данные о налогообложении трех деревень в нынешнем и прошлых годах:

а) В прошлом году по деревне Ходзё площадь заливных рисовых полей (старые и новые поля вместе) составляла всего 58 те 4 тана 20 бу; было начислено подати (нэнгу) рисом 312 коку 4 то 7 сё 2 сэки, т.е. с одного тана 5 то 1 се 5 го, что в мешках составит 743 мешка и 4 то 1 се 3 го 2 сэки (мешок вместимостью 4 го 2 сё) ⁶⁰.

В нынешнем году по той же деревне с той же площади начислено подати рисом 702 коку 3 то 3 се, т.е. с одного тана 1 коку 2 то 2 го о сэки, что в мешках составит 1672 мешка и 3 то (мешок той же вместимости).

б) В прошлом году по деревне Кокубу площадь заливных рисовых полей (старые и новые поля вместе) составляла 26 те 1 тан 9 сэ 4 бу; было начислено подати рисом 169 коку 7 то 1 сё 5 го, т.е. с одного тана 6 то 2 сё 8 го, что в мешках составит 404 мешка и 3 сё 5 го (мешок той же вместимости).

В нынешнем году в той же деревне с той же площади начислено подати рисом 327 коку 1 то 5 ее 4 го, т.е. с одного тана 1 коку 2 то 4 се 9 го, что в мешках составит 778 мешков и 3 то 9 се 4 го (мешок той же вместимости).

в) В прошлом году по деревне Андо площадь заливных рисовых полей (старые и новые поля вместе) составляла 28 те 1 тан 9 сэ 10 бу; было начислено подати рисом 208 коку 4 то 6 сё 7 го, т.е. с одного тана 7 то 3 сё 9 го 4 сэки, что в мешках составит 496 мешков и 1 то 4 сё 7 го (мешок той же вместимости).

В нынешнем году в той же деревне с той же площади начислено подати рисом 383 коку 4 то 3 го, т.е. с одного тана 1 коку 3 то 6 сё, что в мешках составит 912 мешков и 4 се 3 го (мешок той же вместимости).

Мы приносим жалобу на такое чрезмерное обложение налогом наших 27 деревень.

2. Далее, в связи с заключением в тюрьму шести старост, священнослужители 13 храмов неоднократно [223] обращались ко всем, в том числе к дайкану Итидзаэмону и к Тодзаэмону. Тем не менее оба они ничего не желали слушать и приказали без всякого расследования привести смертный приговор в исполнение. Представители от храмов должны были ни с чем вернуться в деревню. Печаль бонз и родственников не поддается описанию.

3. Конфисковав имущество трех казненных старост, Тодзаэмон хотел его ликвидировать [т.е. продать с торгов]. По во всей округе не нашлось покупателя, и он приказал своим вассалам Хандзаэмону и Накасадзаэмону приобрести это имущество, что и было ими сделано.

Несмотря на все наши просьбы отпустить арестованных, их казнили в нарушение всех законов.

Если Вы соблаговолите все это рассмотреть, мы будем премного благодарны.

[Подписи крестьян 27 деревень уезда Ава провинции Ава]

12 луна 1 года Сётоку [8 января - 6 февраля 1712 г.]

Проект компромиссного предложения дома Ясиро крестьянам ⁶¹

Крестьянам провинции Ава

Решение по делу группы крестьян владений Ясиро Эттю-но-ками.

1. Разверстка подати (нэнгу) будет произведена в соответствии с просьбой крестьян.

2. Всем приговоренным к высылке женам и детям казненных разрешается вернуться и продолжать вести хозяйство.

3. Крестьяне, покинувшие княжество, могут вернуться и продолжать вести хозяйство.

4. Вассалы Эттю-но-ками, из-за которых произошли беспорядки, будут допрошены и должным образом наказаны.

Все вышеизложенное - истинная правда, в чем и подписываемся:

Сакума Хэйдзи - вассал Муроока Дэндзиро,

Оно Магоэмон - вассал Фудзиэда Вакаса-но-ками,

Фуруя Мокуноскэ - вассал Акияма Дзюэмона.

20 день 12 луны 1 года Сётоку [27 января 1712 г.] [225]

Решение Хёдзёсё по делам вассалов дома Ясиро ⁶²

I) Приговор суда по делу Каваи Тодзаэмона, вассала Ясиро Эттю-но-ками

Признан виновным:

1) в том, что в целях личного обогащения увеличил на 6 тыс. мешков подать, причитавшуюся ежегодно с крестьян, проживающих в деревнях владений с кокудака 10 тыс. коку, чем вызвал недовольство и волнения среди крестьян;

2) в том, что без суда и следствия предал казни троих крестьян, не доводя об этом до сведения князя;

3) в том, что произвольно и хищнически вырубил лес синтоистских и буддийских храмов;

4) в том, что, не обращая внимания на занятость крестьян в страдную пору, приказывал им нести различные повинности;

5) в том, что продолжал взыскивать в свою пользу отмененные повсюду пошлины на сакэ.

Таким образом, он нарушил законы и приговорен к наказанию пятой степени - обезглавливанию.

Сын Каваи Тодзаэмона - Садато приговорен к тому же наказанию ввиду тяжести преступления, совершенного отцом.

22 день 7 луны 2 года Сётоку [23 августа 1712 г.]

2) Приговор по делу Хаяси Будаю, вассала Ясиро Эттю-но-ками

Признан виновным:

1) в том, что, занимая должность гундай данного княжества, согласился с незаконным увеличением подати на 6 тыс. мешков, произведенным Тодзаэмоном;

2) в том, что согласился с Тодзаэмоном, когда последний без всякого суда и следствия предал казни троих крестьян, и не довел об этом до сведения князя;

3) в том, что [с его ведома] по приказанию Тодзаэмона был хищнически вырублен старинный лес при буддийских и синтоистских храмах.

Все вышеизложенное является, так же как и преступление Тодзаэмона, нарушением закона и должно было бы [225] караться наказанием третьей степени. Но в знак особого снисхождения обвиняемый приговаривается [только] к высылке из провинции Ава, и ему запрещается проживать ближе чем в 10 ри от города Эдо.

22 день 7 луны 2 года Сётоку [23 августа 1712 г.]

3) Приговор по делу Таканаси Итидзаэмона, вассала Ясиро Эттю-но-ками.

Признан виновным:

1) в том, что, находясь в должности дайкана данного княжества, согласился с незаконным увеличением подати на 6 тыс. мешков, проведенным Тодзаэмоном;

2) в том, что, будучи дайканом, допустил казнь троих крестьян без суда и следствия, не доведя об этом до сведения сеньора;

3) в том, что [с его ведома] по распоряжению Тодзаэмона был хищнически вырублен старинный лес при буддийских и синтоистских храмах.

Все это является, так же как и преступление Тодзаэмона, нарушением законов и должно было бы караться наказанием третьей степени, но в знак особого снисхождения обвиняемый приговаривается к высылке из провинции Ава, и ему запрещается проживать ближе чем в 10 ри от города Эдо.

22 день 7 луны 2 года Сётоку [23 августа 1712 г.]

Решение Хёдзёсё крестьянских старостах, арестованных Каваи Тодзаэмоном ⁶³

Ягоро из деревни Ина, Дзеэмон из деревни Китаока и Кюбэй из деревни Мака находились в числе шести старост, заключенных в тюрьму Тодзаэмоном, и должны бы быть приговорены к такому же наказанию, как и трое ранее казненных, но им дается помилование. В знак особого снисхождения они приговариваются к высылке из провинции Ава, и им запрещается проживать ближе чем в 10 ри от города Эдо.

22 день 7 луны 2 года Сётоку [23 августа 1712 г.] [226]

Решение Хёдзёсё о конфискации владений Ясиро Эттю-но-ками ⁶⁴

Тодзаэмон вместе со своим сыном приговорен к наказанию пятой степени - обезглавливанию, Будаю и Итидзаэмон приговорены к высылке. Вы должны были бы быть приговорены к высылке в отдаленную местность, но в знак особого снисхождения вы будете только лишены владения с доходом 10 тыс. коку в провинции Ава и верхнего дома (ками-ясики) в Эдо.

Принимая во внимание заслуги вашего предка Саэмона ⁶⁵, в воздаяние памяти его духу оставляем за вами 3 тыс. мешков риса ежегодно из складов бакуфу в Асакуса и нижний дом (симо-ясики) в Эдо.

22 день 7 луны 2 года Сётоку [23 августа 1712 г.] [227]

14. Материалы петиционного выступления 1721 г. в княжестве Айдзу

Петиция, поданная крестьянами в Дзися-бугё ⁶⁶

Мы, крестьяне уезда Айдзу области Муцу, находящиеся под управлением Вашего дайкана Ямада Хатиробэй, почтительнейше обращаемся с петицией.

1. Ваши владения в Айдзу расположены в горной местности, и для населения не хватает урожая, получаемого на здешних землях. Осенью с 9-й луны уже идет снег, а весной до 4-й луны ⁶⁷ стоят холода, и обрабатывать заливные и суходольные поля можно только в течение полугода. В течение другого полугодия собирают хворост, но все же денег выручают недостаточно. С полей собирают только одну жатву, поэтому зерновых мало. Бывают заморозки, и непременно один раз в два-три года рис не успевает вызреть. Крестьяне, живущие на территории этих Ваших владений, пребывают в чрезвычайно тяжелом положении и едва могут свести концы с концами.

2. Что касается внесения подати (нэнгу) за нынешний [1720] год рисом и деньгами, то мы не могли выплатить четверти всех причитавшихся платежей. Мы просили то, что причитается с нас рисом (т.е. по заливным полям. - Г. П.), начислить на таких же условиях, как при получении продовольственной рисовой ссуды (которая выдавалась обычно под низкий процент. - Г. П.), и рассрочить на пять лет, а также отложить уплату того, что причитается деньгами (т.е. по суходольным полям. - Г. П.), Однако нам отказали и строго повелели внести рисом недоплаченную сумму подати. Несмотря на трудности, [228] некоторые крестьяне, продав большую часть имущества и заложив Землю, внесли то, что с них причиталось. РАССМОТРЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ ⁶⁸.

3. С того времени, когда пост дайкана занимал Накагава Китидзаэмон (с 9 луны 2 года Сётоку по 5 год Сётоку), и последних дней, когда дайканом стал Ямада Хатиробэй, размер подати год от года увеличивался. Народ находится в чрезвычайно тяжелом положении. Крестьяне, не имея другого выхода, вынуждены почтительнейше обратиться к Вам с петицией. Просим оказать милосердие, понизить подать до того размера, каким он был, когда в обращении были деньги годов Кэйтё [полноценные]; просим приказать, чтобы нам предоставлялась помощь [ссудами], как то предусмотрено правилами, чтобы не проводилось никаких разверсток, кроме установленных, и чтобы взимались только подати (мононари), Вами назначенные; тогда народ сможет нормально существовать. Между тем гогасира налагают новые повинности на крестьян, а иногда и денежные разверстки. Просим вызвать от каждой куми по одному или по два человека и приказать проверить различные списки и книги. Просим Вас не отказать в этом. РАССМОТРЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ.

4. О взимании сбора за другие зерновые, кроме риса и муги (кококувари). Прежде его не брали. Но после прибытия дайкана Накагава Китидзаэмона и вплоть до вступления на пост теперешнего дайкана каждый год приказывали вносить, причем взимали в очень неудобное время. Помимо того, была еще раскладка на высший сорт риса (дай-сё-мотимай) и на мелкие красные бобы. Ее исчисляли с 55 тыс. коку и взимали самым строжайшим образом.

Количество семенного риса, выдававшегося в качестве ссуд (какои-моми), было сокращено наполовину. Продовольственные ссуды рисом (фусёку-май) также год от года уменьшались, и из общего, определенного для крестьян количества ссужалось только две трети, а ссудный процент постепенно повышался, что ставило население в исключительно трудное положение. Одну треть ссудного [229] риса гогасира раздавали по собственному усмотрению, причисляя к категории ссуд, выдаваемых в отдаленные районы, т.е. не ближе чем за 20 ри, и процент по ним устанавливали очень высокий, заявляя, что рис превосходного качества. Ссудный процент был выше, чем в обычные годы, примерно на 2 то 7-8 сё за 1 ре ⁶⁹. Плату взыскивали очень строго. С общественными запасами риса гогасира обращались совершенно произвольно. Мы осмеливаемся просить отдать приказание, чтобы эти запасы расходовали только на продовольственные ссуды.

За ссуды просом (какои-ава) взималось 20%. Мы просим, чтобы ссуды просом и необрушенным (т.е. семенным. - Г. П.) рисом выдавались без всякого процента.

Просим Вас также проявить милосердие и понизить ссудный процент на продовольственный рис. Просим, чтобы обо всем этом указывалось в налоговых документах. и тогда народ сможет жить спокойно. РАССМОТРЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ.

5. Данные Ваши владения являются весьма отдаленными, и гогасира, начальствующие над крестьянами, сильно притесняют нас. Они приказывают вносить подати с первой декады 9-й луны и строго ограничивают срок. Вдобавок они произвольно начисляют дополнительные тяжелые разверстки. Просим вызвать от каждой группы деревень по одному-двум старостам и проверить. Не откажите дать распоряжение о том, чтобы с нас взыскивали только те подати, которые предназначены для его светлости сегуна. Просим оказать помощь.

6. О ссудах. При получении ссуд старосты и крестьяне представляют соответствующие книги и списки, следовательно, никакого ущерба делу не будет, если бы даже не стало такой должности, как гогасира. Осмеливаемся Вас просить, чтобы согласно правилам, опубликованным в 3 году Сётоку, должность гогасира была упразднена.

В прошлом году в 11-й луне гогасира передали нам, что им якобы приказали собрать выданные ссуды деньгами в удвоенном размере, и взыскивали очень строго. Эти ссуды Вы приказывали выдавать для того, чтобы [230] помочь крестьянам. Между тем гогасира без всякого предупреждения вместо 1 тыс. рё взыскивали 2 тыс. рё и поставили крестьян в безвыходное положение. Вдобавок ко всему они расходовали на ссуды только половину установленной суммы, утверждая, будто им так предписано.

Просим Вас оказать милость и приказать выдавать в качестве ссуд весь предназначенный для этого рис.

7. Приказано вносить налоги с 5 дня 9 луны, но в это время муги уже собраны и проданы, а риса у нас родится мало. Поэтому крестьяне вынуждены продавать по дешевой цене другие зерновые и лен. А если и после остается недоимка, то они закладывают домашнее имущество, а иногда подписывают закладные на себя. Когда же погасят задолженность, остаются ни с чем, как это было в прошлом году.

Просим установить срок уплаты налогов по 12 луну ⁷⁰, как было при господине Такэмура Содзаэмоне.

Гогасира присваивают часть взыскиваемых средств, а его светлости сёгуну докладывают, извращая действительность и взваливая вину за недостачу на нас, крестьян.

Просим, чтобы впредь жалованье рисом и деньгами для гогасира не взыскивали с народа, а чтобы государственную службу выполняли старосты. Просим также разрешить, чтобы подати, уплачиваемые деньгами, могли представлять в дзинъя помощники старосты (кумигасира и осабякусё). Если же оставить гогасира и через них взыскивать все налоги, то крестьяне будут нести огромные лишние расходы, так как гогасира приходят в деревню с двумя помощниками и подолгу живут там. Почтительнейше докладываем Вам об этом.

8. О 18 гогасира, находящихся в Вашем владении. Повинности, выполняемые всеми крестьянами для гогасира, выражаются в огромной сумме [эквиваленты] 2 тыс. коку, и бедствия крестьян не знают предела. Кроме того, гогасира ввели обычай ежегодно жить подолгу в Тадзима; на них приходится тратить очень много средств, т.е. почти столько же, сколько крестьяне платят в качестве нэнгу. Обложение не минует [231] даже старост. Осмеливаемся просить Ваших распоряжений на этот счет.

9. По вопросу о раскладке, начисляемой с 50 тыс. коку. Крестьянам и так уже стоят больших средств беспрестанные поездки гогасира в Тадзима и проживание их там. Вдобавок к этому в позапрошлом году они объявили, что в связи с приездом иностранного (т.е. корейского. - Г. П.) посольства необходимо сделать подношение, и потому гогасира и старосты выезжают в [город] Ёсида, что в провинции Мнкава, а крестьяне должны предоставить на каждого гогасира по 40 рё и на каждого старосту по 20, и будто такой приказ отдан правительством светлейшего сегуна. Мы против этого не возражаем, но докладываем для сведения.

10. Что касается риса, отправляемого нами из данных Ваших владений, то он должен быть доставлен в Асакуса, Эдо в размере 1 тыс. коку. Наши земли находятся в горах, поэтому рис часто не вызревает и оказывается неполновесным; кроме того, при доставке в Эдо много риса уходит на [возмещение] усушки, утруски, на плату за перевозку и прочие расходы, что очень тяжело для народа. В самом деле, Ваши владения отдалены от столицы, изрезаны реками, имеется горный хребет и такие высокие пики, как Санъо и Такахара. Добраться до складов в Эдо в самый разгар сельскохозяйственных работ для нас очень тяжело.

Ввиду этого мы берем на себя смелость просить освободить нас от завоза риса в Эдо. РАССМОТРЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ.

11. О полях митори-синдэн ⁷¹. В прошлом году эти поля были включены в кокудака и на них начислена подать. Горные земли в глубине провинции, земли, подвергшиеся засухе, наводнению, или заболоченные места вблизи рек, озер и прудов, выровненные канавы - все, начиная от одного-двух цубо и до одного сэ, были [232] включены в категорию разработанных земель. Несмотря на то что они почти ежегодно страдали от заморозков, а некотэрые в течение многих лет не приносили урожая, все же они были обложены податью. Теперь их придется волей-неволей снова забросить.

Просим Вас оказать милость и снова зачислить эти поля в категорию митори-та. РАССМОТРЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ.

12. О взимании в прошлом году подати рисом вместо денег. Несмотря на то что установлена пропорция пять к пяти (50% деньгами и 50% рисом. - Г. П.), ныне снова потребовали все оплатить рисом, указывая, что на этот счет имеется правительственное распоряжение. Это требование чрезвычайно встревожило всех крестьян. Мы обратились с запросом в Тадзима, но там сказали, что расписку об ознакомлении с размерами подати нам писать не надо ⁷², так как гогасира сами написали и представили Вам такую расписку. Важный вопрос был решен совершенно без ведома крестьян. Если подобное распоряжение действительно было, то осмеливаемся донести, что в таком случае среди крестьян не найдется ни одного человека, который стал бы обрабатывать хоть одно сэ или хоть одно бу Ваших земель.

13. О гогасира. Гогасира совершенно не нужны народу. За последние годы они особенно самоуправно распоряжаются как деньгами и рисом, которые поступают в качестве подати для его светлости сегуна, так и зерном, предназначенным для ссуд. Они притесняют народ.

Из-за них милости Ваши не доходят до народа и печали народа не доходят до Вашей светлости.

Мы просим проявить милосердие и, так же как и в других сёгунских владениях (тэнрё), освободить народ от чрезмерных расходов, а взимать лишь те деньги и зерно, которые действительно идут для нужд светлейшего сёгуна.

Осмеливаемся просить также, чтобы правительственные приказания и распоряжения отдавались непосредственно старостам и крестьянам соответствующих деревень. [233]

Просим милостиво рассмотреть все указанное выше и помочь Вашему народу, который трудится на полях из поколения в поколение не покладая рук.

2 луна 6 года Кёхо [март 1721 г.].

Представители крестьян сёгунских владений в уезде Айдзу, области Муцу: Идзаэмон из деревни Фурумати и еще 34 представителя от различных деревень.

Заявление крестьян, приложенное к петиции ⁷³

Господину Ито Тидзаэмону.

Мы, крестьяне Ваших владений с кокудака 55 тыс. коку, находящихся под управлением господина Ямада Хатиробэй и расположенных в уезде Айдзу области Осю, не в состоянии дольше терпеть притеснений Ваших чиновников, называемых гогасира, которые находятся на службе в Ваших владениях, несмотря на то что там имеется дайкан.

Нас останавливали у застав, мы прошли трудный путь, но все же, наконец, достигли Вашей блистательной резиденции, чтобы подать данную петицию, состоящую из 13 статей.

13 день 2 луны 6 года Кёхо [10 марта 1721 г.].

[Подписи 35 крестьянских представителей княжества Айдзу области Осю].

Объяснительная записка гогасира по поводу крестьянской петиции ⁷⁴

15 представителей крестьян из владений сегуна в Айдзу, в частности из семи куми, расположенных в районах Инан, Ихоку и Канатани, прибыли в Эдо и обратились с прошением из 13 статей, по поводу которого нам приказано дать объяснения. Имеем честь доложить свой ответ по каждому пункту в отдельности.

По пункту 1. Дело обстоит так, как изложено крестьянами. Собирают только один урожай. В прежние годы случались недороды. За последние десять лет существенных изменений в количестве урожая не было. [234]

По пункту 2. Мы не компетентны говорить по затронутому крестьянами вопросу. Но во всяком случае подать (нэнгу) рисом за истекший год, не в пример тому, как было раньше, действительно в основном не была уплачена в срок, и из дзинъя последовали категорические напоминания. Конечно, за благонадежных крестьян, которым действительно трудно было платить, мы, проведя обследование и точно установив срок, когда они могут погасить задолженность, ходатайствовали перед дзинъя. Иногда же мы сами вносили за них подать, и в общем постепенно задолженность погашалась⁷⁵.

Но если Вы вызовете в Эдо крестьян, задерживавших уплату нэнгу, то убедитесь, что просрочка вызвана не только их бедственным положением, но и тем, что есть заговорщики, которые настойчиво советуют другим отказываться платить.

Мы считаем это совершенно недопустимым.

По пункту 3. Что касается вопроса о понижении размера подати, то, поскольку общую сумму нэнгу устанавливают вышестоящие власти после проведения обследования урожая, мы не считаем себя вправе что-либо заявлять по этому поводу. Но по поводу дополнительного обложения сборами, якобы проводимого гогасира, имеем доложить следующее. Иногда из дзинъя к нам поступали распоряжения о взимании дополнительных сборов с крестьян, как, например, сборы кококувари с риса для моти, с бобов сорамамэ, за продажу бобов адзуки, за утруску и усушку риса при доставке в Эдо и т. д. Видимо, под словом «повинности» крестьяне подразумевают именно это. В остальном мы невиновны. О взимании всех перечисленных надбавок обязательно указывается в наших податных книгах и в податных книгах деревень, ввиду чего просим Вас не отказать сличить книги и проверить.

По пункту 4. Вопрос о сборе кококувари обстоит так, как заявляют крестьяне, т.е. действительно раньше его не взимали, а стали начислять с 4 года Сётоку [1714], после принятия поста дайкана господином Накагава. Сборы на мелкие красные бобы стали начисляться с 1 года Кёхо [1716]. Сбор мотимай был введен дайканом Ида Гобэй. [235]

Продуктовые рисовые ссуды по сравнению с прежними годами выдаются все в большем и большем размере. Если Вы прикажете старостам представить список полученных ссуд за истекшие годы, то [Вам] все станет ясно.

Совершенно беспочвенно обвинение в том, будто треть ссудного риса гогасира расходуют по собственному произволу и выдают зерновые ссуды под высокий процент, подводя под категорию выдаваемых в отдаленные районы, т.е. не ближе чем за 20 ри, и строго взыскивают долг.

Издавна ссудный рис распределялся данканом так: выдавалась только половина наличного количества, причем разверстка и выдача его производились с учетом половины каждой категории населения той или иной деревни. Само собой разумеется, что ссуды крестьянам предоставлялись сообразно с экономической силой или слабостью деревни, и уменьшались, если в предыдущие годы были задержки их погашения. Конечно, если староста и его семья нуждаются, то раскладку приходится делать на всю деревню. В таком случае всем крестьянам приходилось трудно, так как при неуплате в срок мы должны привлекать к суду всех недоимщиков. А таких деревень, старосты которых не вылезали из долгов по ссудам, было немало. Подробности зафиксированы в документах о получении ссуд. В правильности всего изложенного Вы можете убедиться, ознакомившись со счетными книгами, представленными в 6 луне [25 июня - 23 июля] в дзинъя после завершения сбора подати. Утверждаем, что мы ничего не предпринимали по своему произволу, а действовали лишь после получения заявления от той или иной деревни.

Из всех 18 куми Комати издавна только и знала, как обращаться за ссудой тотчас после выдачи [крестьянами] расписки об ознакомлении с суммой начисленной подати.

Что касается предоставления продовольственных ссуд рисом, то с давних пор установлено точное и определенное место, откуда они выдаются. [Без всяких надбавок] их получают крестьяне, проживающие не далее чем за 3 ри от этого пункта. Близкие деревни даже получают ссуды прямо из Ваших складов. Если же за ссудами обращаются деревни, расположенные далеко, то [236] приходится учитывать накладные расходы по доставке в эти отдаленные места и соответственно повышать процент. Поэтому, доставляя рис в отдаленные места, мы назначаем более высокий процент, чем тот, что взимается с населения [деревень], находящихся не далее 3 ри в окружности [от складов риса]. Правила о трех ри установлены государственным законом, и мы полагаем, что не дело простого народа их изменять.

Куми Оиси, Такидани и Отани только и ссылаются на то, что у них риса мало, ежегодно просят предоставить им ссуды рисом сверх положенной доли, требуя выдать, из долей, предназначенных для других куми. Как заинтересованная сторона, они составили заявление с подписями всех крестьян о неудобстве правила о трех ри и обратились теперь к Вам. Они нарушают издревле установленный закон и, не считаясь с тем, какие затруднения в будущем создаст их обращение, все же осмеливаются Вас просить [об отмене этого правила], а вместе с тем и клевещут на гогасира, будто мы по своему произволу распродаем рисовые запасы. Если Вы соблаговолите опросить старост, все станет ясно.

Обвинение в установлении высокой цены на рис мы от себя решительно отклоняем.

Что касается сборов кококувари с бобов сорамамэ, адзуки и риса для моти, то, - как указывалось выше, - они начислялись управлением дайкана и взимались нами согласно [назначенной им] раскладке.

Количество риса в складах для семенных ссуд (какой май) раньше составляло 12 тыс. коку, но при дайкане Накагава в 4 году Сётоку [1714] более 5070 коку было приказано продать, из оставшихся 6420 коку половину зачислить в семенной ссудный фонд, а другую половину отдать в качестве обычных ссуд по себестоимости ^7б.

Просо из складов мы выдаем для ссуд лишь в случае получения о том прошений от деревень и после проведения нами обследования и доклада дайкану. Основную ссуду и проценты крестьяне возвращают из сборов зерновых нового урожая.

По обычаю соль для соевых бобов мы выдаем под ответственность каждой отдельной деревни. Если возникает [237] задержка платежа, то взыскиваем со всей деревни. Такой порядок существует издавна.

По пункту 5. В прошлом году в конце 8 луны от властей поступило распоряжение о сборе подати сразу после осеннего урожая, и с 9 луны мы приступили ко взиманию ее. В прошлые годы поступали приказы от властей с указанием раскладки, но теперь сумма не была указана. Хотя мы и приступили к сбору, но, какова должна быть раскладка, ясно себе не представляли. Если бы получилась значительная недоимка, то подумали бы, что мы плохо работаем, поэтому мы сами одолжили крестьянам средства, и подать была внесена. Никакой отсрочки мы не просили и никакого произвола во взимании подати не допускали.

Случалось, что при больших недоимках, когда собрать подать полностью не удавалось, мы повестками вызывали в Тадзима старост и их помощников из деревень-неплательщиков и передавали приказ властей. Совершенно беспочвенно заявление, будто гогасира притесняют и грабят подведомственных им крестьян.

В те годы, когда данными землями сегуна по поручению последнего управлял Хосина Хиго-но-ками Масаюки (с 20 года Канъэй по 1 год Гэнроку), гогасира получали за свою службу жалованье рисом в размере 7 коку. Но при дайкане Такэмура Содзаэмоне ⁷⁷ было приказано содержание их разложить на крестьян. Затем должность гогасира была упразднена, и мы перестали получать жалованье. Но вскоре дайкан Накагава восстановил ее, приказал нам вернуться на работу, а жалованье по-старому получать с крестьян по раскладке. Таким образом выходит, будто крестьяне приглашают и нанимают нас. Год от году крестьяне действуют все более и более своевольно; бывало даже, что грабили нас, и иногда нам чрезвычайно трудно было выполнять обязанности. Весьма странно слышать, когда говорят о том, будто мы грабили крестьян.

По пункту 6. В Ваших владениях издавна выдавалось много ссуд. Ссудные операции были поручены гогасира. С 11 луны 7 года Гэнроку [с 17 декабря 1694 г.] [238] деньгами новой чеканки нужно было взимать 2 тыс. рё вместо 1 тыс. В соответствии с правительственным распоряжением мы требовали, чтобы с 11 луны 7 года Гэнроку все платежи вносили деньгами новой чеканки. Непогашенные ссуды, срок уплаты которых наступал будущей весной, мы также требовали платить в новой валюте, но вовсе не взыскивали их уже в 11 луне [того же года].

[В петиции крестьян] указывается, будто сумму ссуд, мы уменьшили наполовину. На самом деле обстоятельства таковы:

Предоставленные в конце 7 года Гзнроку семенные ссуды и ссуды из общественных складов было приказано, выдавать только при пересчете на новые деньги и сократить наполовину. Однако это очень тяжело отразилось бы на крестьянах, и мы, доложив обо всем дайкану, решили с весны 8 года Гэнроку выдавать ссуды в том же размере, как в прежние годы, что и было сделано. Заявление крестьян не соответствует действительности.

В правильности изложенного Вы убедитесь, если затребуете из деревень налоговые списки и книги.

По пункту 7. Заявление крестьянских представителей абсолютно не соответствует истине.

Как мы уже ранее докладывали, крестьяне ведут себя недопустимо. Если бы случилась недоимка, то власти сочли бы, что мы, гогасира, не работаем добросовестно. Поэтому, хотя иногда мы добивались погашения податей, давая в долг крестьянам свои средства, зато никаких задержек не допускали. На территории, находящейся в ведении каждого гогасира, имеется много деревень. Кроме того, крестьяне всегда просят собирать [налоги] небольшими взносами. Поэтому мы ежедневно посещали деревни, и иногда, чтобы все взыскать, приходилось затрачивать 5-7, а то и 10-15 дней. Но даже и тогда некоторые деревни не уплачивали подати в срок. В таком случае мы посылали старост и их помощников в управление дайкана в городе Тадзима для окончательного погашения задолженности.

Таким образом, вопрос стоит так: или отстранить гогасира и допускать послабления, или без поблажек собирать налоги. Подробности вы можете узнать, сопоставив данные из книг управления дайкана, из книг деревень и показаний старост и их помощников. [239]

Далее, нас обвиняют в длительном пребывании в Тадзима и в расходовании там больших средств.

Жалованье, получаемое каждым из гогасира, колеблется от 5 коку 5 сё до 7 коку; половина выдается рисом, а половина - деньгами, из расчета 3 коку 2 то за 1 рё.

Так как мы получаем половину рисом, а половину деньгами, то давно уже не в состоянии вести образ жизни, приличествующий нашей должности.

Мы ревностно работаем на пользу сельского хозяйства, и, следовательно, наоборот, было бы лучше, если бы мы дольше оставались в Тадзима. Однако ввиду неаккуратной уплаты налогов крестьянами мы вынуждены часто отправляться оттуда в подведомственные деревни и оставаться в городе недолго. Попутно мы осуществляем контроль и надзор за передвижением крестьян. За эти годы побывали во многих местах и поучали крестьян выполнять должным образом обязанности, что принесло свои плоды.

Нужно совершенно не иметь совести, чтобы говорить, будто гогасира бесполезно живут в Тадзима, в то время как мы заботимся о пользе народа.

Что касается сопровождающих, то, так как мы выезжаем по официальным делам в Тадзима и другие места, везем с собой счетные книги, документы и различную поклажу, всегда у каждого из нас имеется провожатый. В наших землях выпадает много снега, а от любой куми до Тадзима не меньше 14 ри пути, через 7-8 ри встречаются глубокие ущелья, высокие горы, крутые подъемы.

С конца 10 луны служебных дел особенно много, уже выпадает снег, и иногда мы вынуждены брать двоих провожатых, а от деревень, расположенных близ трактов, требовать проводников. Когда же мы отправляемся по служебным делам ночью или имеем при себе денежные документы и собранную подать, то даже и в другое время года берем двоих провожатых, а при одном едем на лошадях.

Мы не требуем выставлять людей от куми, близко расположенных к дзинъя; например, [крестьяне] куми Такидани и Отани вручают нам, гогасира, залоговые документы, передают деньги за проданное с торгов имущество, но мы не требуем от них провожатых. [240]

Сверх оплаты за гостиницы, паланкины и прочее, что причитается гогасира по их положению, мы ничего не раскладывали на подведомственные деревни. Все подробности Вы можете уточнить по денежным книгам каждой куми. Между прочим, даже старосты требуют провожатых, когда отправляются из своих деревень.

По пункту 8. В изложении крестьянскими представителями фактов имеется много неверного.

Повинности, выполняемые крестьянами для 18 гогасира, составляют 644 коку 1 то 5 сё. Эта сумма распределяется так: крестьяне подведомственных деревень предоставляют людей (в качестве возчиков, посыльных и т. д. - Г. П.), что засчитывается за 79 коку 2 то 1 сё 2 го и называется «дополнительной повинностью» (ёнай), делают, как давно уже повелось, разные крестьянские работы, такие же, как и в своем хозяйстве, что зачитывается за 31 коку 4 сё 8 го 1 сэки, и, наконец, выполняют разные другие работы, что засчитывается на остальную сумму в 533 коку 8 то 9 сё 3 сэки и также издавна называется ёнай.

Писать же о 2 тыс. с лишним коку - огромное преувеличение. О размерах повинностей для гогасира все подведомственные крестьяне прекрасно осведомлены. Тем не менее их представители говорят заведомую ложь, желая нас опорочить. На особом листе прилагаем подробную опись наших доходов.

Далее, нас обвиняют в долгом пребывании в Тадзима и частых разъездах. Выше мы уже докладывали об этом. Хотим добавить, что во время абсолютно необходимого пребывания в Тадзима мы получали распоряжения выехать то туда, то сюда. Ныне положение иное, чем в прошлые годы: нравы подведомственных крестьян ухудшились, и мы всеми силами стараемся, чтобы смутьянов не было, много совершаем выездов по служебным делам, к тому же теперь налоги поступают значительно хуже, вследствие чего мы вынуждены разъезжать чаще, чем в былые годы. В отношении взносов деньгами и рисом также сообщено много ложного. Поскольку на нас возводятся явно клеветнические обвинения, не откажите расследовать дело.

Как мы докладывали Вам прежде, уже 5-6 наших поколений находились в должностях гогасира, но продолжать служить на нынешний оклад чрезвычайно [241] трудно. Год от году наши материальные затруднения увеличивались.

Все же, после того как настоящее владение перешло непосредственно в ведение бакуфу и господин дайкан пригласил нас на службу, мы снова стали ведать денежными и рисовыми ссудами, предназначенными правительством для помощи населению.

Если же нам и впредь будет поручено продолжать свою службу, то просим хотя бы не раскладывать наше жалованье на деревни.

По пункту 9. По вопросу о частом пребывании гогасира в Тадзима подробно сказано выше.

Что касается встречи корейских послов в позапрошлом году, то потребовались денежные средства для гогасира и для старост на подарки и другие расходы. Из Есида передали, что гогасира и некоторым старостам будет приказано участвовать во встрече, ввиду чего позапрошлой весной те из гогасира и старост, которые находились в Тадзима, устроили совещание, но, кому прикажут участвовать, не знали. Таким людям пришлось бы приходить из далеких мест, терять несколько месяцев, не работая в это время в своем хозяйстве, что, конечно, очень затруднительно. Своих средств для подготовки не хватало, и поэтому договорились, что крестьяне будут подвергнуты дополнительному обложению из [такого] расчета: для гогасира по 15, для старост - по 10 и для крестьян - по 8 рё, о чем мы известили подведомственные районы. В это время дайкан выдал на каждого гогасира и старосту по 5 рё, а всего 55 рё, т.е. на 11 человек. Мы тотчас же вычли эту сумму [из установленной на совещании] и разложили на крестьян только остаток. Позже нам сообщили, что по завершении всех расчетов по приему [корейских послов] нам будут переданы еще некоторые суммы; поскольку это могли истолковать вкривь и вкось, мы сразу передали старостам подведомственных нам районов, что и эта часть будет распределена по деревням и [впоследствии] возмещена им. Тем не менее крестьянские представители неверно осветили перед Вами все дело. Выяснить истину Вы сможете, осмотрев соответствующие книги.

В отношении раскладки на 50 тыс. коку мы должны сказать, что намечали ее в присутствии всех гогасира и старост и после предварительного обсуждения, а список [242] с печатями-подписями всех [присутствовавших] был представлен в дзинъя. Описи обложения переданы старостам Хэйсити и Хикодзаэмону из района города Тадзима и каждому гогасира куми района Тадзима, куми Такано, куми района Кавасима и гогасира района Касивабара. Раскладка производилась каждым гогасира на свою группу деревень в присутствии деревенских старост, их помощников и хякусёдай. Таким образом, раскладка по любой куми делалась в присутствии перечисленных лиц и после всестороннего изучения объекта обложения. Затем в соответствующих книгах крестьяне ставили печати-подписи и каждая деревня отсылала эти документы в дзинъя. После этого в присутствии гогасира, старост, их помощников и крестьян вручались налоговые повестки. Заявлять, что будто ничего этого сделано не было, - злонамеренное искажение действительности.

Покорнейше просим Вас проверить наши книги по каждой куми и сравнить документы, которые мы передали крестьянам.

Далее, обвинение в чрезмерном обременении крестьян повинностями совершенно не соответствует действительности. Если же крестьяне предъявят какие-либо доказательства принуждения к выполнению таковых, помимо перечисленных выше, то не откажите нас вызвать и допросить.

По пункту 10. Гогасира обращались с нижайшей просьбой освободить крестьян на несколько лет от завоза риса в Эдо. Был один год, когда власти произвели обследование и приказали уплатить деньгами все целиком или же за 400 коку из тысячи, а завезти в Эдо только 600 коку риса. Однако сейчас, как мы уже о том раньше убедительно просили, желательно получить полное освобождение от завоза в Эдо.

Денежную компенсацию за это можно начислить по более высокому курсу на рис, чем принятый на правительственных складах, и требовать выплаты ее все время в неизменном размере. Берем на себя смелость просить Вас узнать у крестьян, это ли именно они подразумевают под предложенной в свое время «высокой ценой». Полное освобождение от завоза этого риса было бы исключительной милостью.

По пункту 11. В 8 году Гэнроку 18 гогасира были вызваны в дзинъя, где с нас взяли клятву быть [243] справедливыми и беспристрастными, докладывать обо всем плохом и хорошем, что случается среди подведомственного населения. Было приказано каждому гогасира вместе с соседним совершить объезд по подведомственным им обоим деревням, уточнить состояние полей, собрать сведения о людских проступках и заслугах. После этого было произведено новое обследование суходольных земель, и в конце 9 года Гэнроку вышестоящие власти включили поднятую новь в кокудака, причем земли плохого качества по-прежнему оставляли в категории митори.

Если же Вы полагаете, что мы неверно доложили об указанных полях, как подлежащих включению в кокудака, то прикажите произвести обследование заново.

Те поля категории митори, о которых мы Вам сообщили, просим утвердить как принадлежащие именно к этой категории.

По пункту 12. Подведомственные нам деревни Ваших владений обычно платили налоги не рисом, а деньгами даже с рисовых заливных полей. Поэтому, когда поступали указания провести обследования, чтобы выяснить возможности взимания подати рисом, и когда затем предписывалось требовать уплаты рисом, то крестьяне оказывались в чрезвычайно бедственном положении, а мы неоднократно подавали Вам соответствующие прошения. В истекшей 10-й луне [в ноябре 1720 г.] вышестоящие власти вручили нам запрос такого содержания: «Утверждают, будто издавна даже деревни, имеющие рисовые заливные поля, платят налог не рисом, а деньгами. Однако таких распоряжений, насколько нам известно, не отдавалось. Сообщите нам, почему и сколько лет тому назад началась такая практика?»

Мы ответили: «С какого года и почему стали платить налог деньгами, нам неизвестно, знаем только, что так ведется давно. Кроме того, в нынешнем году плохой урожай муги, цена на рис высока, и крестьяне нуждаются. Они не в силах уплатить налоги даже деньгами, и если уже с нынешнего года ввести с рисовых заливных полей уплату рисом, то нам пришлось бы сильно прижать крестьян, ввиду чего обращаемся с просьбой оставить на этот год прежний порядок». Коль скоро новый порядок обложения был введен со следующего года, то мы были не вправе что-либо требовать, а лишь просили, учтя [244] положение, понизить налог и тем самым дать возможность крестьянам существовать. Никаких уважительных причин у нас не имелось, и мы обязаны были представить расписку вышестоящим властям о том, что передадим Ваше распоряжение по деревням. Немедленно мы разослали распоряжение, но старосты и крестьяне возмутились и явились скопом в Тадзима. Мы спросили, какие они выдвигают причины, но никаких иных, кроме указанных нами выше, они привести не могли.

Мы предупредили, что крестьяне должны представить расписку с обязательством исполнить правительственное распоряжение, и передали 18 куми проект такого обязательства. Однако старосты заявили, что пока воздерживаются от представления [расписки], а сначала поедут по деревням и поговорят с крестьянами, и выехали в деревни.

А теперь крестьяне в своем заявлении искажают факты, утверждая, будто мы представили расписку с обязательством уплаты налога рисом без какого-либо извещения их об этом.

В действительности дело обстоит совсем иначе. Все распоряжения властей, а не только это, мы незамедлительно передаем старостам и их помощникам или вызываем для этой цели их к себе. То же самое было и с данной распиской. Неправда, будто все дела мы решаем только по нашему личному усмотрению. Однако число подведомственных нам крестьян велико, и никогда не бывало, чтобы мы извещали каждого персонально. Быть может, старосты не передали. Мы этого не знаем. Осмеливаемся просить Вас выяснить данный вопрос у старост.

По пункту 13. О должности гогасира. Ранее мы неоднократно подавали заявления с просьбой освободить от должности. В данных Ваших владениях имеется много деревень, местность изобилует горами, ущельями, и когда в каждую деревню были назначены вместо нас Ваши новые люди, то результаты оказались неудовлетворительными. Девять лет назад было произведено обследование земель и нам снова предложено встать на свои посты.

После этого мы еще раз просили освободить нас, но приказа об увольнении не поступило, и мы продолжали слжбу. [245]

Прежде крестьяне ревностно работали в своем хозяйстве, старались незамедлительно вносить налоги и, если даже в житейских обычаях и привычках были отклонения, стремились стать на правильный путь. Без опозданий платили подати, было много крестьян, отличившихся высокой лояльностью к сюзерену и уважением к родителям, о чем в свое время было доложено и за что им дарованы награды.

Однако теперь нравы ухудшились, и мало кто тревожится о ненормальных отклонениях в житейских делах.

Ваши владения гористы, а характер у крестьян коварный и хитрый. Поэтому при выполнении служебных обязанностей мы стараемся действовать осторожно, чтобы, никаких неприятных инцидентов не было.

Девять лет назад крестьяне, организовавшие незаконные сборища, подали разъездному ревизору прошение об увольнении всех гогасира. Он передал его дайкану Накагава Китидзаэмону, а тот - выше.

После обследования и опроса старост и крестьян восьми куми выяснилось, что в Ваших владениях выдается много ссуд, что нет судебных чиновников первой инстанции, ввиду чего управлять нелегко. Крестьянам указали, что можно упразднить должности гогасира вовсе, но тогда придется отменить операции по выдаче ссуд и купле-продаже риса для питания, необрушенного риса, проса, соли, посадочных семян и прочего и заниматься только сбором налогов за год. Они заявили так: «Население Ваших владений с давних пор сводит концы с концами только благодаря получаемым ссудам, без этого им не прожить. Если же установить порядок, когда один чиновник станет обслуживать одну деревню, то это потребует больших расходов и крестьянам не хватит средств для уплаты подати. Поэтому просим по-старому оставить гогасира в их должности и неизменно оказывать населению помощь путем выдачи ссуд».

Об этом власти сделали записи в соответствующих документах. И если Вы опросите всех крестьян, проживающих в Ваших владениях, едино ли их мнение, то, несомненно, узнаете истину.

Если мы в самом деле допустили какую-либо оплошность при сборе подати или при ее раскладке, то не потому, что нас просили о чем-то крестьяне. Это покорнейше просим учесть. [246]

Ныне нам, находящимся в столь затруднительном положении, неудобно оставаться на службе в Ваших владениях.

Мы взяли на себя смелость дать ответ по каждой статье крестьянской петиции.

Никогда не бывало, чтобы мы совершали беззакония, чтобы грабили крестьян, но всегда свято соблюдали свой служебный долг. О всяких начислениях налогов, уменьшениях и скидках мы сообщали старостам и их помощникам, производили перерасчет в случае переплат, аннулировали и возвращали крестьянам их долговые денежные обязательства после погашения долгов. Вы можете осведомиться о подробностях у старост, проверить денежные документы, и тогда ясно представите, где правда, а где ложь.

В заявлении крестьян от 2 луны говорится, что гогасира действуют невиданно жестоко и крестьяне сильно страдают. В данном прошении мы писали, как обстоит все в действительности. Но, помимо того, они утверждают, будто мы поспешили поставить стражников на Ёкогавскую заставу с целью воспрепятствовать выезду крестьянских представителей в Эдо для подачи петиции и поэтому последние сделали обход в 3-4 ри по горам. Это явная ложь.

В Ваших владениях в Айдзу и во владениях соседнего дайме имеется издавна много застав, а не одна Ёкогавская, и стражников на них выставляют вовсе не гогасира.

Между прочим, когда подававшие этой весной петицию крестьяне собирались в Эдо, среди них было много из куми, не желавших запрашивать у нас разрешение на выезд. Но все же некоторые старосты и помощники настаивали на том, чтобы запастись разрешением на выезд от нас и представить дополнительное заявление об этом в дзинъя. Однако, несмотря на их уговоры, крестьяне порешили, что брать такое разрешение от нас ни к чему, хотя представить заявление в дзинъя следует. Были и такие, которые возвратили обратно выданные нами разрешения. В конце концов они отправились в Эдо и в своей петиции оклеветали нас перед верховной властью, будто мы занимались грабежом, а сами в то же время созывали незаконные сборища и участвовали в них. [247]

Осмеливаемся Вас просить провести соответствующее расследование.

5 луна 6 года Кёхо [26 мая - 24 июня 1721 г.]

[Подписи 18 гогасира]

Смертный приговор шести крестьянам ⁷⁸

Шесть человек крестьян:

крестьянин Кисиро из деревни Окурияма куми Оиси,

староста Хёдзаэмон из деревни Сакаи куми Идзумида,

староста Бундзиэмон (он же Кюдзиэмон) из деревни Синтодзи куми Осио,

староста Кидзаэмон из деревни Такидзава куми Осио,

староста Модзаэмон из деревни Фудзава куми Ёсида,

крестьянин Гиэмон из деревни Куротаки куми Куротаки - совершили тяжкое преступление: угрозами понуждали подписаться под петицией даже тех крестьян, которые были с ними не согласны, задерживали уплату подати и были зачинщиками подачи непосредственной петиции (тёкусо), за что приговариваются к смертной казни.

7 луна 7 .года Кёхо [12 августа -10 сентября 1722 г.]

Благодарность гогасира властям ⁷⁹

Недавно население подведомственных нам деревень данного района обратилось в Эдо с жалобой. После расследования правительственными властями были вынесены карательные приговоры.

Мы постараемся довести об этом до сведения всех и внушить каждому, чтобы впредь подобных действий не повторялось и чтобы уплата подати и другие обязанности тщательно и своевременно выполнялись.

Приносим покорнейшую благодарность за милостивое решение, Вами вынесенное.

7 луна 7 года Кёхо. [248]

Обязательство гогасира ⁸⁰

При выдаче крестьянам рисовых ссуд мы обязуемся всегда брать с крестьян расписки, не допуская забывчивости или небрежности.

Кихэй, гогасира из деревни Кавасима,

Сэйдзиэмон, гогасира из куми Осио,

Сакудзаэмон, гогасира из куми Фурумати,

Китиэмон, гогасира из куми Такитани и Отани,

Дзинъэмон, гогасира из куми Носири.

7 луна 7 года Кёхо. [249]

15. Материалы петиционного выступления 1719-1720 гг. во владениях монастыря Коясан ⁸¹

Призыв Синъэмона к крестьянам 75 деревень, подведомственных монастырю

Деревням восьми куми района Кудояма, деревням куми Одзу и деревням куми Камино.

Длиннорукавники ⁸² нарушают законы, установленные основателем монастыря Кукай, и ввергли в нищету население всех владений, подведомственных монастырю. Это давно всем известно. Те, кто желает облегчить бедствия народа, должны тайно собраться по своим деревням, а их представители, как бы малочисленны они ни были, прибыть в 11 день 10 луны [22 ноября] в храм Тэнрюин.

Захватите с собой походный завтрак.

21 день 9 луны 4 года Ксхо [2 ноября 1719 г.]

Один из крестьян деревни Симидзу.

Петиция Синъэмона ⁸³

В Дзися-бугё

От крестьян владений монастыря Коя в уезде Ито провинции Кии:

от 10 деревень куми Симидзу,

от 9 деревень куми Одзу,

от 8 деревень куми Кудояма,

от 5 деревень куми Сикано, [250]

от 2 деревень куми Огава,

от 17 деревень куми Томобути и Кэхара,

от 6 деревень владений, пожертвованных на обеспечение монастыря и храмов, и

от 1 деревни, пожертвованной на поминовение сёгуна Иэясу.

Упомянутые выше 75 деревень (перечислены лишь 58 деревень. - Г. П.) обращаются к Вам со слезной мольбой.

Несмотря на постановление о взимании нэнгу мерой кёмасу, о чем было сообщено храму Кодзандзи монастыря Коясан, монахи продолжают повсюду злонамеренно пользоваться отмененной мерой санукимасу.

Кроме того, с каждого коку податного риса они взимали дополнительно по 2 сё, а затем с каждой приносимой крестьянином ноши весом в 3 то взимали по 2 или 3 го. Первое начисление называлось сасигутимай, а второе - мимай.

Положение крестьян с каждым годом становилось все невыносимей. Страшась гнева своего сеньора, они терпели.

Но в последнее время поборы еще больше увеличились, и с каждой ноши стали брать уже по 5-6 го. Не будучи в состоянии переносить такое оскудение и разорение наших хозяйств, в позапрошлом году зимой мы обращались с просьбой в храм Кодзандзи, приводили всевозможные доводы, но нас выбранили и пригрозили, что лишат звания госи. Поэтому я вынужден теперь взять на себя смелость подать петицию, минуя инстанции, и передать ее Вам при следовании во дворец светлейшего сегуна.

Горячо молю: проявите милосердие, предложив монастырю Коясан принять настоящую меру и отменить все несправедливые поборы. Если Вы так поступите, то 75 деревень будут спасены от страданий и жизни крестьян ничто уже угрожать не станет.

12 день 1 луны 5 года Кёхо [19 февраля 1720 г.]

Синъэмон из деревни Симано куми Симидзу - представитель крестьян, находящихся во владениях монастыря Коясан в уезде Ито провинции Кии. [251]

16. Материалы крестьянского восстания 1776 г. во владениях монастыря Коясан ⁸⁴

Инструкция от властей княжества Вакаяма своим кори-бугё в уездах Ито и Нака

До нас дошли сведения, что крестьяне владений, принадлежащих монастырю Коясан, решили насильственным путем обратиться с петицией, толпами поднимались к монастырю, собирались у главных ворот [храма] и бунтовали.

Было бы крайне неприятно, если бы и крестьяне сёгунских владений, расположенных по соседству с монастырскими, впали в такое заблуждение. Поэтому вам надлежит инструктировать подведомственных дзиси о том, что они должны побывать везде, и днем и ночью быть одинаково бдительными, немедленно выявлять всех нарушающих порядок, в каждой деревне предпринять умеренные действия для успокоения. Если же кто не послушается, немедленно задержать и донести [об этом нам].

1 день 11 луны 5 года Анъэй [11 декабря 1776 г.]

Донесение дзиси, посланных из княжества Вакаяма успокоить волнения в монастырских владениях ⁸⁵

Мы, 16 человек, отправившиеся для успокоения волнений в связи с подачей крестьянами петиции, вышли из деревень в 6 день [16 декабря] и того же числа утром в 5 часов собрались вое вместе в Ханадзака, откуда стали [252] подниматься к монастырю. Около 200 крестьян собрались в районе Ханадзака, а впереди было выставлено человек 50 охраны. От этого места и до главных ворот крестьяне расположились группами по 5-7 человек, срубали деревья, жгли костры, и вообще положение было неспокойное. Поэтому нас вышли встречать к району Ситанори 10 бонз из сект Гёнин и Гакуро с фонарями на палках. Сопутствуемые ими, мы достигли главных ворот, близ которых разложили костры примерно 300 бунтовщиков. В 10 часов вечера мы прибыли к храму Рэнкинъин секты Гакуро. С этой ночи и до утра следующего, 7 дня [17 декабря] крестьян собиралось все больше и больше, всего набралось около 2 тыс. Они трубили в раковины, повсюду раздавались воинственные крики. Крестьяне стали надвигаться на храм Кодзандзи. Начались беспорядки. Бонза по имени Сайкоин из секты Гакуро нам рассказал: «1-го числа (по-видимому, описка, надо читать: 6-го числа, т.е. 16 декабря. - Г. П.) крестьяне поднялись на гору к монастырю, стали рубить деревья, разожгли в разных местах костры, всего около 80 или 90, трубили в раковины, ворвались в монастырскую канцелярию, разломали сёдзи ⁸⁶ и амадо⁸⁷. Они имели около 50 ружей, окружили со всех сторон Кодзандзи, и положение сложилось очень опасное».

Мы успокаивали крестьян и предложили выбрать от каждой деревни представителей и подать заявление. Они постепенно отошли, и вскоре от них был очищен почти весь район храма Кодзандзи.

9-го числа [19 декабря] монахи секты Гёнин просили нас, чтобы для предотвращения подобных действий в будущем мы потребовали от крестьян документ, скрепленный печатями, с признанием того, что они собирались скопом для подачи жалобы. Но мы это оставили на усмотрение монахов, не желая вмешиваться. Правда, так как Тёмон из деревни Каматаки и Ханроку из деревни Цугава, являвшиеся представителями восставших крестьян, заявили, что документ с признанием их проступка абсолютно никто не согласен дать, и вели при этом себя заносчиво, мы выбранили их и выгнали.

3 день 12 луны 5 года Анъэй [12 января 1777 г.] [253]

Указ-поучение, посланный правительством крестьянам монастыря Коясан после окончания волнений ⁸⁸

Крестьяне - важная и неотъемлемая часть [системы] четырех сословий: дворянства, крестьянства, ремесленников и торговцев. Для крестьян нет ничего похвальнее, чем усердно работать, платить подати своему сеньору и на оставшийся доход содержать семью. Однако кое-где крестьяне, имеющие доход в 4-5 коку, уже начинают допускать некоторые излишества, имеющие 10 коку - нанимают слуг, а имеющие достаток в 100 коку - держат их слишком много. Власти все время побуждают работать крестьян, не обладающих таким достатком, причем нередко приходится заботиться не только о взимании податей и сборов, но и о том, чтобы крестьяне были прилежны в работе и могли обеспечить пропитанием свои семьи.

Во владениях монастыря Коясан для определения урожая все время применяется метод дзёмэн, земли много, и, кроме того, есть лесные угодья. От крестьян прежних поколений никогда никаких жалоб не поступало. И ныне здешних крестьян трудности постигли только потому, что они небрежны в хозяйстве и ленивы. Крестьяне не выполнили требований властей, хотя последние никаких незаконных действий не допускали.

Крестьяне из владений секты Гёнин организовали незаконные сборища, вопреки запрещению имели при себе оружие, даже ружья, и бесчинствовали, громя дома дзиси и старост.

А крестьяне секты Гакуро еще до этого организовали незаконные сборища, решили потребовать снижения подати, поднялись в монастырь, предприняли насильственную подачу петиции и учинили буйство. Крестьяне, участвовавшие в этих действиях, вызваны в Эдо, ведется следствие, после чего вожаков постигнет тяжкое наказание, но те, кто сначала примкнули, а потом раскаялись в своих действиях, будут помилованы, им будет вынесено только порицание. Приговоренные к тяжким наказаниям навсегда лишатся права продолжать крестьянствовать, их жены и дети будут бродить по дорогам и, что самое ужасное, они нарушат свой священный долг почитания родителей. Весьма прискорбно, что жители данных районов [234] допустили такие проступки. Это говорит и о нерадивости чиновников, которые, видимо, не поучали народ. Когда крестьяне должным образом почитают власти, выполняют их приказания, прилежны на работе, то, даже если податью облагаются земли, прежде освобожденные от обложения, среди крестьян находятся сознательные люди, которые говорят: «Ну, что ж, теперь нужно еще более прилежно работать!» Нам стало известно, что, хотя некоторые деревни пользовались освобождением от подати, тем не менее крестьяне закладывали свои земельные наделы и доводили дело до того, что заложенные участки переходили в руки людей из соседних деревень. Каждому ясно, что слова сознательных крестьян - золотые слова, и остальные должны всегда их помнить и им следовать.

[Дата не указана]

Решение Дзися-бугё по делу о насильственной подаче петиции ж обязательство крестьян подчиниться этому решению ⁸⁹

Проведя расследование дела о незаконных сборищах и насильственной подаче петиции с просьбой понизить, подать (нэнгу) во владениях секты Гакуро монастыря Коясан, приказываем следующее:

О Яитиро - старосте деревни Сугасава. Он согласился с предложением Дзэнъэмона просить монастырь об уменьшении подати, виделся и советовался с другими бунтовщиками и угрожал разнести дома тех, кто не захочет присоединиться.

Несмотря на предупреждение властей о недопустимости присоединения к бунтовщикам, он не послушался, вместе со всеми поднялся на гору Коя и участвовал в насильственной подаче петиции, в поломке ворот, дверей, стен и внутренних помещений монастыря, был одним из главных мятежников, когда те незаконно сговаривались и подавали петицию.

Он совершил тяжкое преступление, ввиду чего приговорен к обезглавливанию; голова его будет выставлена на позор у ворот тюрьмы.

О Дзэнъэмоне - крестьянине деревни Сарукотани. В пути во время вызова на допрос он умер от [255] болезни. Он угрожал крестьянам и понуждал их подать петицию, не послушался совета властей не примыкать к бунтовщикам, поднимался вместе со всей толпой на гору Коя, вручал петицию и вообще был зачинщиком. Если бы он был жив, то его бы казнили, а голову выставили на позор у ворот тюрьмы. Ныне конфискуется все его имущество: заливные и суходольные поля, дом, постройки и другое имущество.

Мокубэй - крестьянину деревни Миногакиути, Масаэмону - старосте деревни Карамуро и еще двоим вынесен такой же приговор, ввиду чего подробности опускаются.

Лишь вышеупомянутый Яитиро подлежит казни в Эдо, а голова его будет послана на родину и выставлена на позор у ворот тюрьмы. Остальные пятеро, упомянутые выше, умерли от болезни, ввиду чего на родину посылается извещение об их преступлениях. Извещение должно быть вывешено на видном месте. Заливные и суходольные тюля, дома и другое имущество преступников подлежат конфискации.

О 15 дзиси, 212 старостах, 84 тосиёри и 2298 крестьянах. Несмотря на уговоры и угрозы зачинщиков подачи петиции, все вышеупомянутые лица не должны были соглашаться с подстрекателями; им следовало обо всем уведомить власти. Но администрация деревень, крестьяне которых восстали, не только не сообщила о зачинщиках, но и сама к ним присоединилась. За это дзиси лишаются права носить фамилию и меч, каждый староста платит штраф по 10 каммон, каждый тосиёри - по 3 каммон.

Крестьяне все вместе уплачивают штраф 177 каммон.

О 6 дзиси, 19 старостах, 16 тосиёри и 282 крестьянах. Под угрозами зачинщиков они присоединились к бунтовщикам, что, конечно, недопустимо, но затем исправили свою вину, сообщив обо всем властям. Поэтому им даруется прощение.

В Дзися-бугёсё

Настоящим удостоверяем, что с содержанием данного приказа нас ознакомили. Обязуемся внести штрафы в трехдневный срок в Дзяся-бугё. Нам известно, что в случае невыполнения будет наложено еще более тяжелое наказание. [256]

В подтверждение вышеизложенного представляется настоящая расписка.

[Печати 34 представителей от 15 дзиси, 212 старост, 84 тосиёри и 2290 ⁹⁰ крестьян 57 деревень.]

[Печати 3 представителей от 6 дзиси, 19 старост, 16 тосиёри и 282 крестьян 9 деревень.]

2 день 7 луны 7 года Анъэй [25 июля 1778 г.]

Дополнительное решение Дзися-бугё по делу о петиционном движении крестьян монастыря Коясан ⁹¹

У нижеперечисленных лиц:

Яитиро, несшего очередные обязанности старосты в позапрошлом году в деревне Сугасава района Сарукава уезда Нака провинции Кии владений секты Гакуро монастыря Коясан,

Мокубэй, крестьянина деревни Миногакиути района Магути,

Дзэнъэмона, старосты деревни Сарукотани (в предыдущем документе он числился как крестьянин. - Г. П.), -

конфискуются заливные и суходольные поля, жилые дома, постройки и прочее имущество и передаются властям.

Имущество, принадлежащее родителям, женам и детям осужденных, конфискации не подлежит.

Ввиду того что нижеперечисленные лица:

Камбэй, староста деревни Нисисибута уезда Ито провинции Кии владений секты Гакуро монастыря Коясан,

Садаэмон, тосиёри той же деревни,

Сэйбэй, тосиёри той же деревни, и

Хэйдзаэмон, крестьянин, -

сдерживали восставших, причем некоторые восставшие крестьяне послушались их и исправились; с самого начала чтили закон, сохраняли спокойствие и к восставшим не примкнули, - награждаются: староста - 7 мон серебра, тосиёри - по 3 мон, а крестьянин Хэйдзаэмон - 2 мон. [257]

Нижеперечисленные лица:

Тамиэмон - тосиёри деревни Хигасисибута,

Тодзаэмон - крестьянин деревни Дзисонъин,

Дзюэмон - староста деревни Севаки,

Дзэнъэмон - тосиёри той же деревни,

как только узнали о намерениях Яитиро и других подать петицию, удерживали от этого крестьян своих деревень, и те никакого участия в беспорядках не принимали.

В связи с этим упомянутые четыре лица награждаются по 7 мон серебра каждый и наследственным правом носить фамилию и меч.

Тэйхати, староста деревни Кацугами уезда Нака провинции Кии, который, несмотря на участие ряда деревень в насильственной подаче петиции о снижении подати, чтил закон, удерживал крестьян своей деревни, и те никакого участия в беспорядках не принимали, - награждается 7 мон серебром и наследственным правом носить фамилию и меч.

Крестьянам, не принимавшим участия в беспорядках, выносится одобрение.

О вышеупомянутом будет объявлено через соответствующие власти.

Награды вручаются на основании данного документа.

2 день 7 луны 7 года Анъэй [25 июля 1778 г.] [258]

17. Материалы выступления крестьян деревни Нагаторо провинции Дэва в 1722-1723 гг.

а. Обязательство кредиторов, выданное ими крестьянам-должникам ⁹²

Всем крестьянам деревни Нагаторо. По вопросу о долговых обязательствах.

Мы ознакомились с содержанием указа его светлости сегуна. Мы возвратили крестьянам все обязательства на земли, заложенные с года Огня и Петуха [1717], как на те, сроки заклада которых истекли, так и на те, сроки заклада которых еще в силе. Взаимные расчеты завершены путем погашения задолженности по частям, без начисления процентов. Что бы ни случилось, мы обязуемся строго выполнять все это, поскольку все решено по взаимному согласию, в доказательство чего и составлен настоящий документ.

25 день 2 луны 8 года Кёхо [31 марта 1723 г.]

Идзаэмон, Удзаэмон, Сёбэй, Хикоэмон, Кёскэ, Сайодзи

б. Приписка крестьян-должников на обязательстве, полученном ими от кредиторов ⁹³

Настоящий документ получен от кредиторов по обоюдному согласию между ними и нами. На основании Вашего [дайкана] распоряжения представляем Вам копию.

в. Объяснительное заявление крестьян-должников, представленное в Кандзё-бугё ⁹⁴

Берем на себя смелость представить заявление с изложением обстоятельств дела. [259]

В 11 день 2 луны этого года [17 марта 1723 г.] в доме старосты Синъэмона нас ознакомили с правительственным постановлением, о котором весной прошлого года господин дайкан Акияма Хикотаю, в бытность его в должности, оповещал подведомственные районы.

Осмеливаемся доложить, что старосты допустили крайнее беззаконие, скрыв от нас всемилостивейший указ, обнародованный еще в прошлом году.

По данному правительственному постановлению возврату прежним владельцам подлежат все находящиеся ныне в закладе, а также находившиеся прежде в закладе, но не выкупленные заливные и суходольные поля, подлежавшие выкупу в течение истекшего пятилетия начиная с года Огня и Петуха [1717]. Вследствие этого мы, соблюдая порядок, произвели совместно с кредиторами перерасчет, сделав соответствующие вычеты в связи с тем, что теперь указом разрешается выкупать закладные без процентов и по частям, и таким образом целиком и полностью погасили свою задолженность. Мы получили от кредиторов, кроме их письменного обязательства, и все просроченные закладные; они вернули нам также полностью все заливные и суходольные поля, жилые дома и пр.

Ни одна пядь земли не подвергалась нами порче или разрушению. Мы будем снова обрабатывать нашу землю, исправно платить подати и выполнять повинности.

В доказательство этого представляем Вам настоящий документ, скрепленный всеми нашими подписями.

20 день 3 луны 8 года Кёхо [24 апреля 1723 г.]

[Следуют 104 подписи]

г. Докладная записка старост деревни Нагаторо и их помощников ⁹⁵

В Кандзё-бугё

Осмеливаемся письменно доложить о следующем.

В 3-й луне прошлого года ⁹⁶, когда пост дайкана занимал господин Акияма Хикотаю, он оповестил все деревни уезда Мураяма о правительственном указе, касавшемся земель, находящихся в закладе, и земель, срок заклада по которым истек. Однако мы не смогли известить об этом указе подведомственных крестьян, так как сами [260] еще не были уверены, что это окончательное распоряжение. Мы собирались, предварительно все выяснив у вышестоящих властей и произведя перерасчет, сообщить затем крестьянам уже готовую разверстку. Однако осуществление этого нашего намерения задержалось из-за различных дел в связи с поездкой господина Ямасита Иэмона весной прошлого года в деревню Ниибатакэ близ серебряных рудников для расследования дела об убийстве. Мы не смогли успешно выполнить полицейские функции, ввиду чего просили освободить нас от обязанностей старост. Мы предложили крестьянам выбрать старостами кого-нибудь вместо нас и пока оставались в должности до конца 6 луны [т.е. до 12 августа 1722 г.]. Затем, в порядке внутренних перемещений во владениях Урусияма, нам было приказано поменяться подведомственными деревнями, после чего пришлось снова выполнять различные полицейские функции и пр., часто ездить в Урусияма, и мы забыли уведомить крестьян о правительственном распоряжении.

После этого в 10 луне ⁹⁷ был крестьянский сход, - и крестьяне обратились к нам с запросом об указе. Мы ответили, что от вышестоящих властей еще не поступало никаких разъяснений, и никаких дальнейших шагов не предпринимали.

Однако в 7 день 2 луны [13 марта 1723 г.] все до единого крестьяне деревни Нагаторо подступили к нашим домам и предъявили свои требования. В 8-й день [14 марта] мы запросили неофициальное мнение дзинъя в Урусияма. Нам приказали подождать до возвращения господина дайкана, который объезжал подведомственные территории. Мы сообщили об этом крестьянам-должникам. Они ничего не хотели слушать.

В 11 день 2 луны [17 марта] все эти бунтовщики ворвались в дом старосты Синъэмона. Они требовали произвести перерасчет в их пользу согласно правительствен- Ц ному указу, но мы не соглашались.

Тогда в 12 день 2 луны [18 марта] они ворвались в дом старосты Соэмона. У него находилось очень небольшое количество заложенных ему крестьянских земель, поэтому крестьяне в течение дня и ночи требовали, чтобы он первый начал перерасчет. Крестьяне-должники [261] незаконно забирали закладные, а иногда просто похищали их. Таким образом, все эти долговые обязательства очутились в их руках.

Должников-крестьян было множество, и потому, как мы ни старались утихомирить их, ничего не выходило. Они забрали все закладные. В деревне Нагаторо более 40 заимодавцев лишилось этих бумаг.

В это время заимодавцы посылали одно за другим заявления о происходящих беспорядках в дзинъя в Урусияма. Нам прислали приказ явиться [туда]. Однако примерно 20 крестьян несли дежурства около наших домов. У каждого дома стояло человек 4-5 с дубинами, и мы не могли никуда выйти. Лишь иногда удавалось послать донесение в дзинъя.

В 13 день той же луны [19 марта] из Урусияма дважды присылали повестки с требованием, чтобы все крестьяне явились туда. Однако крестьяне не подчинились приказу. Тогда из дзинъя поступило письмо, в котором говорилось, что крестьяне должны прекратить беспорядки и что помощники дайкана сами приедут в Нагаторо и зачитают им правительственный указ. Однако крестьяне заявили, что даже если чиновники приедут, ни один человек их встречать не выйдет.

Мы передали это в Урусияма, а оттуда сообщили в Эдо. Крестьяне не успокаивались. Они толпами врывались в наши дома, требовали сделав в их присутствии перерасчеты по задолженности, возвратить закладные на землю, дома и пр. и отдать переплаченные ими деньги. Мы отвергали все их притязания. Они всячески поносили нас, но мы не вступали в спор.

Таких крупных беспорядков у нас никогда не бывало, и все это очень неприятно. Крестьяне требовали от нас распоряжений о возврате им всех заливных и суходольных полей. Мы отвечали, что никаких распоряжений об этом не получали, но если такое распоряжение поступит, то сделаем все, что нужно.

Так или иначе, но подобные дерзкие и насильственные действия крестьян не дают нам возможности выполнять свои обязанности старост, чем мы весьма обеспокоены. Крестьяне поклялись добиться применения положений правительственного указа в деревне Нагаторо в той же мере, как и в других правительственных и княжеских владениях. В связи с этим мы просим официально [262] заявить, что положения правительственного указа будут обязательно применены и к ним, и приказать крестьянам немедленно восстановить спокойствие и порядок.

Обо всем этом почтительнейше докладываем Вам.

4 луна 8 года Кёхо [23 апреля - 22 мая 1723 г.]

[Личные печати старост деревни Нагаторо:] Соэмон, Синъэмон, Тёэмон.

[Личные печати помощников старост деревни Нагаторо:] Дзёдзаэмон, Хикодзаэмон, Сандзюро, Дэндзюро, Тобэй, Дзиэмон.

д. Предписание бакуфу князьям Хотта и Тодзава послать войска в деревню Нагаторо ⁹⁸

10 крестьян из деревни Нагаторо провинции Дэва не явились по повесткам, посланным из Кандзё-бугё. Они должны быть немедленно доставлены. Если вы столкнетесь с сопротивлением, примените оружие: стрелы, ружья, мечи; все население деревни должно быть уничтожено.

е. Запись крестьян-кредиторов о слушании дела в Хёдзёсё ⁹⁹

21-го [4 июня 1723 г.], едва забрезжил рассвет, дэнсо уже явился в Хёдзёсё. Мы находились там с 6 часов утра до полудня. Были вынесены решения по 30-40 делам разных провинций.

После их рассмотрения было объявлено, что будет слушаться «Дело деревни Нагаторо провинции Дэва», и мы с трепетом вошли в зал. В присутствии дайкана Хасэгава Сёгоро мы заняли свои места. Было объявлено: «Вот это - заимодавцы, вот это - должники».

В присутствии трех бугё [Комаки] Хиго-но-ками, [Какэхи] Харима-но-ками, [Хагивара] Гэндзаэмона и помощника господина (имеется в виду дайкан Хасэгава. - Г. П.) Андо Иноскэ - были громко зачитаны представленные обеими сторонами заявления. Трое бугё выслушали все до конца. Затем обратились к должникам:

«Вы утверждаете, что получили документы от заимодавцев по взаимной договоренности. Правда ли это? Если бы по взаимной договоренности, то нужно было бы [263] заплатить деньги и тогда получить обратно заложенные рисовые поля. Это действительно была бы взаимная договоренность. А если вы хотите получить даром, то это поведет вас по пути к казни через распятие».

Должники заявили, что, по правительственному распоряжению от года Огня и Петуха [1717], допускается уплата долга в рассрочку.

Бугё еще больше рассердились и сказали: «Мы имели честь узнать волю его светлости сегуна и сообщили о положениях этого правительственного указа по всей стране, включая и город Нагасаки, граничащий с Китаем. А вы хотите получить заложенную землю даром, у кого-то мельком видели текст распоряжения и искажаете его, как заблагорассудится».

Крестьяне-должники заявили: «Это все произошло потому, что мы, темные крестьяне, допустили нарушение закона. Возвратившись домой, мы вернем кредиторам все отобранные у них документы».

Бугё продолжали задавать вопросы, проявляя все большее возмущение и гнев: «Вам отдавали различные приказы, а вы так преступно к ним относились! Мы выясняли у местных чиновников, что же произошло в действительности. Оказывается, дело было совсем не так, как утверждаете вы. Вы нарушили распоряжение помощников дайкана из Урусияма и не сняли копий с закладных, как вам они приказывали. Вы не подчинились приказу явиться в Эдо, отнеслись к повестке, как к клочку бумаги; выбросили Идзаэмона из его дома, и туда перешел Ридзаэмон. Ведь так?»

«Что касается вопроса о заложенных рисовых полях, - продолжал бугё, - то ясно, что имеются зачинщики, действовавшие угрозами и устраивавшие беспорядки. Заявление с круговыми подписями - нарушение законов страны. Знайте, что восстание в Айдзу было усмирено Хиго-но-ками [имевшим земли в Айдзу]! Всех вас следует приговорить к распятию!», - и он приказал стражникам связать всех семерых: Симбэй, Киэмона, Ридзаэмона, Дзидзаэмона, Кунай, Хисаскэ и Рокубэй.

О нас, заимодавцах, он сказал, что нет надобности нас допрашивать, и отпустил домой. Мы поблагодарили и сразу покинули Хёдзёсё.

Семь приговоренных были отправлены в тюрьму на улице Дэмматё в Эдо. [264]

ж. Приговоры Хёдзёсё по делам крестьян из деревни Нагаторо провинции Дэва ¹⁰⁰

1) Приговор по делу крестьян Симбэй и Киэмона

Крестьяне Симбэй и Киэмон из деревни Нагаторо провинции Дэва захватили земли, находившиеся в закладе, а также те участки, срок выкупа которых истек, и не внесли взамен никаких выкупных платежей. Они ложно объявили, что правительство издало токусэйрё, подстрекали к бесчинствам большую толпу крестьян, заставили их поставить личные печати-подписи на чистом листе, были первыми, кто врывался в дома кредиторов и отбирал закладные на землю. Они насильственно заставили заимодавцев подписать обязательство в том, что якобы все закладные аннулированы по взаимной договоренности. Они напали на помощника дайкана, привезшего первую повестку из Кандзё-бугё, окружили дзинъя и подстрекали толпу к незаконным действиям. Они проявили неуважение к властям и должны быть строго наказаны. Оба приговорены к казни через распятие, которая совершится на месте (т.е. в Нагаторо. - Г. П.).

2) Приговор по делу крестьянина Ридзаэмона

Крестьянин Ридзаэмон из деревни Нагаторо провинции Дэва во всем действовал заодно с главарями Симбэй и Киэмоном: подговаривал крестьян, присутствовал на сходке, заставлял ставить печати на чистом листе, отбирал земли, срок выкупа которых истек уже несколько лет тому назад и которые перешли в руки заимодавцев; выгнал своего заимодавца, построившего на бывшем участке Ридзаэмона дом, и сам поселился в этом доме. Кроме того, он врывался в дома заимодавцев и насильственно отбирал закладные на землю.

Преступления Ридзаэмона тяжелы, вследствие чего он приговорен к казни через отсечение головы; голова его будет выставлена на позор у ворот тюрьмы.

3) Приговор по делу крестьянина Китиробэй

Крестьянин Китиробэй из деревни Нагаторо провинции Дэва хотя и обсуждал неоднократно вместе со старостами и их помощниками меры для успокоения [265] волнений в связи с заложенными землями, но в то же самое время тайно связался с крестьянами-должниками, был зачинщиком при насильственном отобрании долговых документов у заимодавцев, подговаривал крестьян, заставлял их ставить печати на чистом листе. Находясь на официальном посту, он допустил действия, не подобающие помощнику старосты.

Преступления его тяжелы, ввиду этого он приговорен к казни через отсечение головы; голова его будет выставлена на позор у ворот тюрьмы.

4) Приговор по делу крестьянина Ядзискэ

Крестьянин Ядзискэ во всем действовал заодно с главарями Симбэй и Киэмоном. Он был одним из главных организаторов многочисленного сборища крестьян, созванного для того, чтобы получить от крестьян подписи па чистом листе, и заставлял крестьян делать это, был вожаком, когда крестьяне подступили к дзинъя.

Преступления его тяжелы, ввиду чего он приговорен к казни через отсечение головы; голова его будет выставлена и на позор у ворот тюрьмы.

5) Приговор по делу крестьянина Тёгоро

Крестьянин Тёгоро во всем действовал заодно с главарями Симбэй и Киэмоном, был вожаком, когда собирали подписи на чистом листе, выступал во главе толпы крестьян, неоднократно присутствовал на крестьянских сборищах, все время хранил у себя отобранные у заимодавцев закладные, словом, был одним из главарей [бунта].

Он совершил преступные деяния, ввиду чего приговорен к казни через отсечение головы; голова его будет выставлена и на позор у ворот тюрьмы.

6) Приговор по делу крестьянин Хисаскэ, Дзидзаэмона и Кунай

Крестьяне Хисаскэ, Дзидзаэмон и Кунай приговорены к наказанию за те же преступления, что и Ёсно и Яхати. Однако, хотя они сначала и задержали у себя повестки на вызов, присланные из Кандзё-бугё, но затем все же явились в Эдо. [256]

Поэтому наказание понижается на одну степень, и они приговариваются к высылке в отдаленную местность.

7) Приговор по делу крестьян Рокубэй, Рокубэй. Рихэйдзи, Момбэй, Тобэй и Манкити

Крестьяне Рокубэй, Рокубэй, Рихэйдзи, Момбэй, Тобэй и Манкити и в обычное время устраивали беспорядки в деревне, а теперь они связались с главарями, подстрекали крестьян, принуждали их ставить подписи на чистом листе, врывались в дома заимодавцев и находились там, когда толпа крестьян захватывала закладные, выступали как помощники главарей [бунта].

Они совершили наказуемое деяние и высылаются в отдалённую местность.

8) Приговор по делу крестьян Дзэнъэмона, Ибэй, Дэндзо, Тосаку и Хёэмона

Крестьяне Дзэнъэмон, Ибэй, Дэндзо, Тосаку и Хёэмон присоединились к вожакам, врывались в дома заимодавцев, присутствовали, когда вожаки насильственно отбирали закладные.

Они совершили наказуемое деяние, вследствие чего у них конфискуются заливные и суходольные поля и они приговариваются к заключению в тюрьму.

9) Приговор по делу 91 крестьянина из деревни Нагаторо провинции Дэва

Упомянутые 91 крестьянин не должны были ставить свои печати-подписи, несмотря на подстрекательство вожаков. Однако они пошли на поводу у главарей и совершили наказуемое деяние, вследствие чего приговариваются к уплате штрафа в размере 110 каммон. [267]

18. Постановления бакуфу о мерах борьбы против крестьянского движения

Указ чиновникам сёгунских владений о пресечении насильственной подачи петиций крестьянами от 1750 г. ¹⁰¹

Надлежит решительно пресекать насильственную подачу петиций крестьянами, проживающими во владениях сёгуна, их незаконные сборища и организованное бегство, вызванные неудовлетворением их просьб о снижении подати, выдаче рисовых ссуд и пр. За последнее время крестьяне нередко подступают толпами к управлению дайкана и насильственно подают петиции, что, конечно, совершенно недопустимо.

Впредь все такие лица должны подвергаться суровому допросу и нести заслуженную тяжелую кару.

Всем дайканам сёгунских владений приказываем немедленно оповестить об этом всех подведомственных крестьян и принять настоящее к исполнению.

Распоряжение бакуфу властям княжеств о пресечении насильственной подачи петиций крестьянами от 1750 г. ¹⁰²

До нас дошли сведения, что за последние годы крестьяне, проживающие во владениях князек, противозаконно собираются перед резиденциями своих сеньоров (дзито) и дайканои и насильственно подают петиции касательно налогов, семенных и продуктовых рисовых ссуд.

Насильственная подача петиции, незаконные сборища и организованное бегство крестьян должны строго пресекаться, ибо это есть тягчайшее нарушение законов. Если впредь подобные случаи будут иметь место, надлежит [268] немедленно провести следствие и приговорить к наказанию организаторов и участников.

Насильственная подача петиции дзито, а также незаконные сборища и организованное бегство из принадлежащих ему владении равным образом должно рассматриваться как наказуемое деяние.

А потому: вожаки подлежат смертной казни, старосты - тягчайшей форме ссылки, их помощники - лишению всех полей, крестьяне каждой деревни - штрафу. Если имел место произвол дзито, то виновные подвергаются наказанию, более легкому на одну-две степени. Тяжелые кары применяться не должны, если все недоимки были внесены.

Если же старосты и их помощники (кумигасира) при организации крестьянами незаконных сборищ, насильственной подаче петиции или организованном бегстве удерживали крестьян, в результате чего некоторые деревни в таких противозаконных действиях не участвовали, то старосты, их помощники и другие игравшие в этом активную роль лица подлежат награде: им даруется пожизненное право носить меч и наследственное право иметь фамилию. При этом даже малоактивные лица также получают награды.

Указ сёгунским и княжеским властям о подавлении крестьянских волнний от 1769 г. ¹⁰³

Крестьяне отдаленных княжеств, имея в виду подачу петиций, собираются в условленных местах, намечают план действий, рассылают воззвания; все крестьяне окрестных деревень вынуждены присоединяться, даже не понимая как следует, в чем дело. Мятежники громят дома и мебель сельской администрации и особенно ненавистных им лиц, а затем подают петицию, состоящую из нескольких статей.

Это подрывает устои [государства], но князья данных владений им прощают и всегда действуют исключительно мерами успокоения. Полому крестьяне становятся упорными и допускают мятежные действия.

Безусловно, к крестьянам надлежит проявлять милосердие. Но если быть излишне милосердным к тем, кто [269] участвует в незаконных сборищах, замышляет насильственную подачу петиции и создает беспорядки, то дурному примеру могут последовать и в других районах.

Впредь, если во владениях бакуфу или князей возникнут беспорядки, надлежит вызвать подмогу людьми из соседних владении, рассеять восставших, арестовать замешанных [в беспорядках], а петицию не принимать и не рассматривать, независимо от того, обоснованна она или нет. Если окажутся соучастники в других местах, нужно добиться, чтобы их выдали. В каждом княжестве руководство следствием и наложение наказания поручаются князю.

В случае волнений во владениях вассалов (тигёсё) с кокудака менее 10 тыс. коку надлежит следовать такому же порядку, как и во владениях бакуфу и князей.

Изложенное выше должно быть оглашено во всех владениях с кокудака более 10 тыс. коку. Но и владетели с кокудака менее 10 тыс. коку должны быть осведомлены о том, что они обязаны немедленно связаться с соседними владетелями, установить [с ними] контакт и наметить план действий, если у них начнутся крестьянские беспорядки.

6 год Мэйва [1769]

Комментарии

53. Оно Такэо, Очерки о крестьянских восстаниях периода Токугава, стр. 228.

54. Там же, стр. 230.

55. Там же, стр. 231.

56. Там же, стр. 232.

57. Там же, стр. 235-239.

58. Там же, стр. 242-243.

59. Там же, стр. 245-247.

60. 4 то 2 сё составляет примерно 63 кг.

61. Оно Такэо, Очерки о крестьянских восстаниях периода Токугава, стр. 248.

62. Там же, стр. 254-256.

63. Там же, стр. 257-258.

64. Там же, стр. 257.

65. Кимура считает, что подразумевается Ясиро Кацунага [см.: *** (далее - Кимура Сэйдзи, История борьбы японского крестьянства)].

66. Кимура Сэйдзи, История борьбы японского крестьянства; стр. 196-199.

67. 4-й месяц японского лунного календаря начинался не раньше 16 апреля и не позднее 24 мая, 9-й месяц - не раньше 16 сентября и не позднее 24 октября. - Прим. ред.

68. Резолюция «рассмотрению не подлежит» налагались на отдельных статьях петиции правительственными чиновниками из Кандзё-бугё и Дзися-бугё тогда, когда правительство считало, что они касаются изменения самой налоговой системы.

69. В Японии определение цены своеобразно: например, говорят, что «за 100 иен можно купить столько-то сё риса», а не «1 сё риса стоит столько-то иен».

70. 12-й лунный месяц начинался не раньше 16 декабря и не позднее 23 января. - Прим. ред.

71. Митори-синдэн (митори-та, митори-ба) - мелкие участки поднятой целины размером от 3 до 5 сэ по берегам рек, на горах, в оврагах и на пустошах, не учитывавшиеся при определении кокудака деревни: с их владельцев взимали небольшой налог отдельно. По прошествии нескольких лет, когда почва улучшалась, на этих участках проводилось обследование, и, если их урожайность становилась к этому времени стабильной, они зачислялись в категорию податной целины (такаири синдэн) и облагались в обычном порядке.

72. Обычно крестьяне по прочтении указа или распоряжения о разверстке писали подтверждение того, что сумма подати им объявлена и они обязуются внести ее к сроку.

73. Кимура Сэйдзи, История крестьянских бунтов в Японии, стр. 60.

74. Тамура Эйтаро, Хроника крестьянских восстаний в Японии, стр. 84-107.

75. Обычно податные чиновники или старосты вносили налоги за маломощных, крестьян из своих средств, чтобы держать их в долговой кабале.

76. Несоответствие в цифрах объясняется, по-видимому, тем, что недостающие 510 коку гогасира присвоили.

77. Т.е. когда земли сёгуната в Айдзу были изъяты из ведения Хосина и переданы в управление вновь назначенному сёгунскому дайкану.

78. Кимура Сэйдзи, История крестьянских бунтов в Японии, стр. 63-64.

79. Тамура Эйтаро, Хроника крестьянских восстаний в Японии, стр. 128.

80. Там же.

81. Кимура Сэйдзи, История крестьянских бунтов в Японии, стр. 48-49.

82. Т.е. бездельники.

83. Кимура Сэйдзи, История крестьянских бунтов в Японии, стр. 50-52.

84. Кокусё Ивао, Борьба в феодальном обществе, стр. 420.

85. Кимура Сэйдзи, История крестьянских бунтов в Японии, стр. 81.

86. Сёдзи - оклеенные бумагой внутренние перегородки в японском доме.

87. Амадо - внешние раздвижные стены.

88. Кокусё Ивао, Борьба в феодальном обществе, стр. 427-428.

89. Кимура Сэйдзи, История крестьянских бунтов в Японии, стр. 82-83.

90. У Кимура это расхождение в цифрах (выше - 2298) никак не объяснено; по-видимому, произошла опечатка.

91. Кимура. Сэйдзи, История крестьянских бунтов в Японии, стр. 84-86.

92. Тамура Эйтаро, Хроника крестьянских восстаний в Японии, стр. 142.

93. Там же, стр. 145.

94. Там же, стр. 148.

95. Там же, стр. 156-158.

96. Между 15 апреля и 15 мая 1722 г. - Прим. ред.

97. Между 8 ноября и 8 декабря 1722 г. - Прим. ред.

98. Тамура Эйтаро, Хроника крестьянских восстаний в Японии, стр. 154.

99. Там же, стр. 159-160.

100. Там же, стр. 164-167.

101. ***.

102. Кимура Сэйдзи. История борьбы японского крестьянства. стр. 160.

103. Там же, стр. 161-162.