[№ 13. Указ, возвещенный по случаю явления золота]

Повелению великому государя нашего,
что Поднебесной правит как бог явленный, сын Ямато,
принцы, властители, вельможи,
всех ста управ чиновники и народ Поднебесной, —
иге внимайте, — так возглашаю.

"Мыслим мы божественной сутью своей
о сем, как о деянии наследном:
обильную страну Поднебесную обустраивать и ласкать,
как то началось со времени государя,
что с Равнины Высокого Неба спуститься соизволил,
и до времен нынешних и впредь,
и царствования государей многих,
что на престоле высоком пребывали,
наследуя солнцу небесному,
и сему великому повелению изреченному
все внимайте, — так возглашаю.
И вот деяния те, наследованные солнцу небесному,
жалующие и ласкающие,
На наше царствование пришлись,
и сердце Неба-Земли мы чтили и лелеяли, [152]
почитали и благоговели.
И вот донесли нам,
что в уезде Ода, в стране Митиноку,
в восточной стороне обильной страны Поднебесной,
золотой металл явился.
Размышляли мы о том и услышали,
что среди учений разных ¹
слово Будды все прочие превосходит
для защиты государства нашего ².
И вот, желая во всех землях обильной страны Поднебесной
сутру Сайсёокё ³ ввести
и воздвигнуть статую Будды,
вознесли мы моления
богам, на Небе пребывающим, на Земле пребывающим,
и почести воздали душам государей разных времен ⁴,
начиная с государя — далекого предка,
множество людей повели за собою
и [статую] возводили, в сердце мечтая,
дабы несчастья пресеклись и стало добро,
тревоги переменились и [жизнь] выровнялась.
И вот возводили мы [статую] с мыслями теми,
а многие усомнились — да будет ли так?
И мы горевали — золота достанет ли?
И тут явились нам знаки слова великого,
чудесного слова Трех Сокровищ, все превосходящего,
и поняли мы, что явились те знаки,
ибо согласились на то боги ⁵,
на Небе пребывающие, на Земле пребывающие,
и счастьем нас одарили,
и души государей нам милость и ласку оказали.

И мы приняли те знаки и возрадовались,
приняли и высоко почтили.
Не зная же, идти ли вперед,
отступить ли назад,
ночью и днем размышляли смиренно
и думали, что может такое случаться
лишь в царствование государя такого,
что Поднебесную ласкает и милует.
Но случилось оно в наше царствование,
а мы и слабы, и неумелы,
а потому стыда и смущения преисполнены.
Так одни ли мы должны принять
те знаки великие, благородные?
Разумно было бы, чтобы со всею Поднебесной
вместе мы их принимали смиренно и радовались, —
так помыслили мы божественной сутью своей. [153]
И всех желаем обласкать и наградить,
и к названию годов правления нашего
знаки добавляем ⁶", —

и сему повелению великому,
государем изреченному,
все внимайте, — так возглашаю.

Особыми словами возвещаю:
"В [храмах] разных богов,
начиная с храма богини великой ⁷,
митосиро ⁸ пожаловать
и священникам награждение пожаловать.
Сверх того, при всех храмах разрешается поля заводить,
всех монахов и монахинь,
начиная с управы монашеской,
почестями и наградами жалуем.
Новопостроенные храмы,
что должны стать казенными храмами,
пусть таковыми будут.
Из тех людей, что могилы государевы охраняют,
одного-двух наградами жалуем;
сверх того, у мест [упокоения] министров,
что Поднебесной превыше всякой меры служили
и страну охраняли,
знаки поставить,
чтобы долго покоились они как Небо-Земля
и чтобы люди над [гробницами] не глумились
и повреждений им не чинили".

И повеление сие о вознаграждениях разных
слушайте все, — так возглашаю.

"Сверх того, думаем мы божественной сутью своей,
что деяния наследные на престоле высоком,
наследованном от солнца небесного,
в том, чтобы обильную страну Поднебесную ласкать и миловать;
потому, что если вперед пойти,
то приняли мы имя государя великого,
о коем молвят с трепетом, если назад отступить,
то несем мы имя нашей матушки, прародительницы великой.
Посему принцев и потомков министров великих
наградами жалуем,
и тем послужим правлению нашему и матушке нашей. [154]
Но и то еще не все.
Наша государыня великая ⁹, о коей молвят с трепетом,
что правила из дворца Нара
страной восьми островов великой,
поведала нам слова повеления великого
от государя ¹⁰, о коем молвят с трепетом,
что правил страной восьми великих островов
из дворца Афуми-но Ооцу,
слова, что от государя к государю передаются:

«В разные времена, один великий министр за другим
с чистым, светлым сердцем служили,
и потому наследование солнца небесного
шло и ровно, и покойно.
Этого не забывай, этим не пренебрегай», —
так она поведать изволила.
И мы то приняли и узнали с почтением,
и вот награждаем вас и милуем", —

и сему повелению великому, изреченному
внимайте все, — так возглашаю.
"И вот, выбираем и награждаем
среди людей, коих наградить должно:
Микуни-но Махито, Исикава-но асоми,
Камо-но асоми, Исэ-но Оока-но обитодомо ¹¹.
И еще — дама придворная, Агата-но инукаи-но Татибана ¹²
во времена государей многих
с чистым, светлым сердцем служила,
а как дошло до нашего царствования,
то служила она нам и помогала,
не зная отдыха, не зная перерывов,
и не только то она делала,
но и врата охраняла во дворце отца своего,
министра великого,
чтобы не приключилось с ними
напасти и повреждения.
И старания ее мы одобряем и хвалим,
и их не забудем.
И внуков ее — одного-двух — наградами пожалуем.
Что же до детей тех вельмож,
что великими министрами служат,
то мужчин — согласно их службе награждают,
а женщины обычно награждению не подлежат.
Размышляли мы над этим и подумали:
разве только сыновья имя отцовское носят,
а дочери — безымянны? [155]
Думаем, что, рядом встав, служить им надо.
Коли следуют они без оплошностей и потерь
тому, в чем отцы их убеждают и наставляют —
«вот так делать надо», —
коли врата домов своих от напастей берегут,
тем и послужат они правлению государеву,
посему и вас награждаю.
Теперь вы, люди из рода Оотомо и Саэки-но сукунэ ¹³.
Говорят о вас обычно, —
из тех вы, кто, служа государю своему,
оглядки не знает.
И слышали мы, что еще предки ваши так говорили:
«Не умрем иначе, как рядом с государем нашим,
если в море пойдем,
то водой наши тела переполнятся,
если в горы пойдем,
то травы сквозь тела прорастут ¹⁴».
Потому, начиная со времен предка далекого,
и в наше царствование
служите вы воинами дворцовыми.
Пусть же дети будут такими,
что сердца отцов наследуют.
Сердца такого не теряя,
с чистым светлым сердцем служите,
и одного-двух, мужчин и женщин, наградами пожалуем.
Кроме того, жалуем наградой детей тех,
кто выше пятого ранга.
Тех, кто ниже шестого, повышением на ранг жалуем.
Всем, кто строил храм Тодайдзи,
на два ранга повышение даем,
и награждаем одного сына у каждого,
у кого старший шестой ранг или выше.
Дары жалуем тем, кто пятого ранга и выше,
среди родни императорской —
тем, кто старше тринадцати,
Главным дворцовым стражам, чина не имеющим,
и служащим дворцовых управ разных.
Награждаем также престарелых, жалуем неимущих,
тех, кто сыновний долг соблюдает,
от налога освобождаем и рисовые наделы жалуем.
Преступивших закон прощаем.
Награждаем также писцов и людей ученых.
Сверх того, награждаем также
человека, золото нашедшего,
правителя земли Митиноку, управителя уездного,
и простых людей,
и весь народ Поднебесной ласкаем и жалуем", — [156]
и сему повелению великому государя нашего
внимайте все, — так возглашаю.

Комментарии

Этот указ был прочитан сразу после предыдущего и адресовался придворным штатских и военных ведомств. Его исполнял накацукаса, министр нли начальник дворцовой управы.

1. Учения - имеются в виду конфуцианство, даосизм и буддизм.

2. Государство - Норинага читает это иероглифическое сочетание как «император» (микадо).

3. Сутра Сайсёокё - Суварнапрабхаша-сутра, пользовавшаяся наибольшим авторитетом в период Нара и Хэйан. Название «Конкомёкё» («Сутра золотого света») было дано в первом переводе этой сутры на китайский язык, и первое упоминание о ней в «Нихонсёки» датируется 676 г. Затем, около 700 г., был сделан новый перевод под названием «Сайсёокё». Четыре главы в ней посвящены описанию правильного с буддийской точки зрения пути достижения и сохранения всеобщей гармонии в государстве. Император Сёму собственноручно скопировал эту сутру «золотыми знаками», поскольку слушание, толкование и переписывание сутр имело сакральное значение [Игнатович, 1987, с. 109-111]. Копии сутры «Сайсёокё» были отправлены во все провинции.

4. ...почести воздали душам государей разных времен... - Этот отрезок текста синтаксически более чем темен. Переход от сутр и буддийских статуй к богам Неба-Земли и душам предков явственно грамматически не оформлен. Цахерт переводит этот фрагмент без перехода - «даем сутры и статуи и. просим богов Неба-Земли...» [Цахерт, с. 82]. Сэнсом полагает, что поскольку оппозиция буддизму была еще сильной, то император здесь хочет лишний раз подчеркнуть, что поклонение синтоистским богам вполне может быть частью буддийской религиозной практики

5. Ибо согласились на то боги - ками-но удзунаи мацури. Цахерт в данном месте переводит: «Три Сокровища повелели, чтобы боги благословили... » (с. 82), по-видимому, исходя из того, что предыдущее сируси-о кагафури (букв. «неся на голове знаки») относится к слову ками («боги»). Мне кажется, что этот оборот скорее применим к говорящему субъекту. Против толкования Цахерта свидетельствует и структура танка Оотомо-во Якамоти, представляющей перифраз данного сэммё, о чем см. комм. 14.

6. ...к названию годов правления нашего знака добавляем - эра Тэмпё стала именоваться Тэмпё-кампо (кампо, вероятно, можно перевести как «мысль-сокровище»).

7. Храм богини великой - вероятнее всего, храм из комплекса Исэ, посвященный Аматэрасу. Возможно, впрочем, понять это выражение как храмы богов великих, тогда количество вариантов возрастает.

8. Митосиро - рисовые земельные участки, где возделывался священный рис для приношений богам.

9. Государыня великая - императрица Гэнсё.

10. Государь - император Тэнти.

11. Микуни-но Махито - представители этого рода упомянуты еще в «Нихонсёки». Исикава-но Асоми, согласно «Сёдзироку», - потомки Сога-но исикава-но сукунэ и через Такэути-но сукунэ ведут родство от легендарного императора Когэн (II в. до н. э.?). Камо-но асоми возводят родословную к богу Оокунинуси, Исэ-но оока-но обитодомо, главная ветвь рода Оотомо, считают предком Амэ-но коганэно микото.

12. Супруга Агата-но инукаи-но Татибана - сначала она была женой принца Мину, сына императора Бидацу, затем вышла замуж за Фудзивара Фубито. Ее дочь от Фубито стала официальной женой-императрицей (см. указ № 7), а она сама, таким образом, тещей императора. Поэтому он называет Фубито отцом, когда говорит об охране ворот его жилища. Родовой титул Агата-но инукаи-но Татибана-но сукунэ она получила в качестве матери императрицы-супруги в 708 г. Умерла в 733 г. и посмертно получила еще одно повышение в титуле.

13. Оотомо и Саэки - названии кланов (бэ), часто упоминаемые в мифологических сводах. Оотомо («великий спутник») вели происхождение от божества Амэ-но осихи-но микото. Ближним предком их считался Митиоми-но микото. В VI в. они были несколько потеснены военным родом Мононобэ. Их позиции были восстановлены в VII в., когда этот род выступил на стороне императора Тэмму во времена смуты годов Дзинсин. В 685 г. наследственный титул рода был изменен на сукунэ. К этому роду относились великие поэты «Манъёсю» Табито и Якамоти.

Саэки (сахэки) - также военный род, упоминающийся во времена правления императора Юряку (V в.), и тоже возводит родослосную к Митиоми-но микото.

14. Если в море пойдем, то водой наши тела переполнятся, если в горы пойдем, то травы через тела прорастут - возможно, это формула из родовой песни воинского клана Оотомо. В «Манъёсю» помещена нагаута Оотомо Якамоти (№ 4094), в числе других членов, рода награжденного согласно этому указу. Сложив песню, он поднес ее императору вскоре после награждения. А. Е. Глускина переводит этот фрагмент так: «если морем мы уйдем, пусть поглотит море нас, если мы горой уйдем, пусть трава покроет нас».

Эта нагаута представляет собой любопытную вариацию указа: почти все содержащиеся в ней слова и словосочетания совпадают с лексикой сэммё. Несовпадающие клише оказываются ближе к стилистике норито, так, Япония именуется не «великой страной восьми островов», как в сэммё, но «страной равнин тростниковых и тучного колоса», встречается оборот «утренним оберегом, ночным оберегом врата священные оберегать» (ср. с норито в праздник священных врат) и т.д. Весьма примечательно, что в противовес буддизированному тексту сэммё в этой песне нагаута нет даже косвенного намека на Будду, есть зато определенно сформулированное утверждение (тоже перифразирующее указ, но с явным синтоистским пристрастием): ама цути-но ками удзинаи сумэроки-но тама тасукэтэ - «боги Неба и Земли, одобрили, души предков помогли».