Праздник усмирения души в святилище ¹
(Митама-о иваидо-ни сидзумуру мацури)

По изволению бога и богини,
прародителей владетеля нашего,
на Равнине Высокого Неба божественно пребывающих,
потомку царственному
страной богатых равнин тростниковых и тучного колоса,
как мирной страной,
управлять назначено было.
И в корни скал нижних
опоры дворца ² грузно укрепили,
к Равнине Высокого Неба
коньки крыш вознесли высоко,
восславили как от неба укрытие, от солнца укрытие;
подносимые одеяния священные ³,
и верхние, и нижние препроводим,
обильные дары священные:
светлые ткани, блестящие ткани,
мягкие ткани, грубые ткани,
вещи пятицветные,
питие священное, —
верхушки сосудов высоко воздымая,
утробы бутылей наполним, в ряд выставим,
из того, что в горах и полях —
сладкие травы, горькие травы,
из того, что в Равнине Синего Моря —
с плавником широким, с плавником узким,
до водорослей морских, водорослей прибрежных,
разные разности горной гряде подобно,
высоко подъяв, поднесем.
И дары драгоценные
как дары спокойные, дары обильные,
покойно вкушайте и даруйте,
дабы государь наш
как вечная скала, как крепкая скала
славен был,
цветущим веком счастлив был,
и с месяца сивасу ⁴ года нынешнего [118]
до грядущего сивасу месяца
пусть [государь] в месте, где пребывает,
спокойно пребудет ⁵.
Посему в такой-то день
двенадцатой луны года нынешнего
действо усмирения творим, — так возглашаю.

Комментарии

Эту ритуальную формулу читают жрецы накатоми в священном дворе управы Дзингикан в двенадцатом месяце, в одиннадцатом этому предшествует ритуал Тинконсай, или Митамасидзумэ, или Митамафури-но мацури, - тоже вариант усмирения души. Тинконсай устраивают в Дворцовой управе в средний день тигра для усмирения души императора и его супруги, в день змеи - наследника. Продолжение обряда в виде праздника усмирения души в святилище переносится в Дзингикан. В первом из ритуалов полоски священной бумазеи жрецы связывают в узелки (тамамусуби, «завязывание души», чтобы она не отлетела), во втором эти полоски подносятся богам вместе с тремя видами священных одежд, репрезентирующих императора, его супругу и наследника (об одеждах в норито упоминается, о бумазее - нет). Эти обряды обращены к восьми богам-охранителям императорского рода (см. Тосигои-но мацури), а также к Оонаоби-но ками. Подносятся богам дары, на перевернутой бочке пляшет танцовщица сарумэ. Представительницы рода сарумэ считают своим предком Амэ-но Удзумэ-но микото, богиню, пляска которой вызвала смех богов, когда Аматэрасу была сокрыта в пещере, этот миф и воспроизводится в данном обряде. Танцовщица ударяет копьем в бочку, считает до десяти, затем глава Дзингикан сплетает куски бумазеи и кладет в шкатулку, а женщина-помощница берет священную одежду (представляющую императора или его душу) и встряхивает ее. Затем начинается исполнение ритуальной музыки.

Счет до десяти, вероятно, восходит к мифу «Кудзики» (как, быть может, и вся церемония Тинконсай), где рассказывается о «сокровищах десяти видов» (скорее, амулетах), переданных императору от небесных богов. Эти амулеты - «зеркало морских глубин, зеркало морских побережий, меч восьми цука в длину, живая яшма, поворачивающая смерть яшма, обильная яшма, дорогу поворачивающая яшма, чешуя змеи, крыло пчелы, плавники разных тварей». «Если болезнь приключится, взять эти десять сокровищ, посчитать - один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять - и потрясти. Если так сделать, то можно и мертвого оживить» (Цит. по [Цугита, с. 383]). При императоре Дзимму бог Умасимати-но микото с помощью этих десяти амулетов впервые, насколько это отразилось в текстах, провел обряд усмирения души государя и его супруги.

Истоки праздника усмирения души можно усмотреть и в мифе об извлечении Аматэрасу из Небесной пещеры. В версия «Когосюи» Амэ-но удзумэ пляшет, стучит по бочке (укэфунэ) и разжигает ритуальный костер (ниваби).

По-видимому, обряд усмирения души практиковался в народе достаточно широко. В «Манъёсю» приводится, например, такая песня: тамасии ва асита юубэ-ни тамафурэдо ага мунэ итаси кои-но сигэки-ни - «ах, душа моя, хоть завтра вечером я и совершу обряд усмирения души, но как Солит моя грудь от избытка любви» (№ 3767).

Этот ритуал воплотился также в ритуале камуаооби и в сопровождающих его песнях кагура.

Ритуал Тинконсай со временем выветривался, уступая функции другим обрядам, и к эпохе правления императора Го-Ханадзоно (правил в 1426-1463) прекратил свое существование.

Что касается ритуала усмирения души в святилище, то, по мнению Судзуки Сигэтанэ, он проводился после Тинконсай, с целью водворить в святилище священные одежды и завязанную бумазею как магические предметы, способные удержать душу в стабильном состоянии. В «Рё-но гигэ» о действе тинкон, или тамасидзумэ, читаем: «...Действо тинкон - то есть: тин это ан, спокойствие. Ки, дух, выражающий сторону ё в человеке - это кон, душа. Кон движется. И чтобы позвать эту движущуюся душу, которая бродит, надо успокоить ее во внутренних отделах тела (тюфу). Поэтому называется тинкон» [Синтэн, с. 975]. Здесь мы имеем дело с упрощенным толкованием даосского понятия пневмы ци - и концепцией одной из разновидностей души, связанной с началом ян. («Все существа носят в себе инь и ян, наполнены ци и образуют гармонию», - «Даодэцзин», Древнекитайская философия, т. I, с. 128).

По-видимому, инь у японцев связывается с другим родом души, более прочно укрепленным в теле, возможно, близким к кокоро («сердце»).

1. Святилище - иваидо (ближе к архаическому произношению - ипапито). И Цугита, и Такэда принимают точку зрения Норинага, что иваидо - одно из священных помещений (сайин) на территории Дзингикан (Управы благочиния), где почитаются восемь божеств-охранителей императорского рода (см. также коммент. 9 к норито в праздник Тосигои-но мацури). Бок приводит также гипотезу Т. Уда, этимологизирующего ипапито по типу слов норито, кусото и т.п., в соответствии с этой гипотезой то - это текст, слова, а ипапито - нечто вроде «освящающего заклинания» [Бок, с. 93], посредством которого успокоится душа.

Что касается души (тама), то известны несколько ее разновидностей, встречающихся в мифологических сводах и в «Манъёсю». Прежде всего это арамитама - «грубая душа», ответственная за активное энергетическое начало, и нигимитама - «мягкая душа», связанная с этической и эмоциональной деятельностью, поддержанием жизни и пр. Нигитама еще именуется сакимитама (от саки - «счастье», «процветание») и кусимитама (вероятно, от куси «чудесный»). Поскольку душа может отлетать, применялись различные ритуалы по удержанию ее в теле. В мифологических сводах, например, божества неоднократно встречают собственную душу в разных обличьях, не сразу ее узнавая.

Крайне интересный диалог приводится в «Нихонсёки». Бог Оонамити прибывает в Идзумо: и вопрошает: «неужто я один буду управлять этой страной?» «Тут поразительное сияние осветило море, и внезапно подплыл некто (моно - дух? - Л. Е.), и сказал - если бы не я, как бы ты овладел этой страной? Только благодаря тому, что я есть, ты сумел совершить это великое строительство». Тогда Оонамути спрашивает: «Да кто же ты однако?» В ответ: «Я - твоя счастливая душа, чудесная душа» (сакимитама, кусимитама). «Вот как, - говорит Оонамути. - А я не знал, что ты моя счастливая душа, чудесная душа. Где же ты теперь собираешься жить?» и т.д. [Синтэн, с. 214].

Надо полагать, что праздник усмирения души государя имел целью не только укрепление его здоровья, - значение этого ритуала для всей страны, вероятно, связывалось с воздействием на божественных предков императора.

Под названием праздника усмирения души государя в святилище имеется помета мелкими знаками - «праздник иваидо в срединном дворце и весеннем дворце такой же». Срединный дворец (нака-но мия) - обитель императрицы, весенний дворец (хару-но мия) - наследного принца.

2. Опоры дворца. - Следуя вышеизложенному мнению Норинага, Цугита предлагает в данном случае понимать мия не как дворец (что было единственно возможным в предыдущих норито), а как сайин, т.е. святилище иваидо.

3. Одеяния священные. - Согласно «Сандай дзицуроку», одежда подносилась от имени императора, его супруги и наследного принца. От императора и принца - хакама, от императрицы - дзё (род юбки) [Цугита, с. 389]. Одеяния выступали как ближайший заместитель человека и вместилище его души, существовал аналогичный тамасидзумэ ритуал тамафури («размахивание душой»), может быть, и тождественный тамасидзумэ. В это действо входило ритуальное размахивание полами одежд. Таким образом, священные одеяния в данном ритуале - не те, что в Камумисосай (праздник одежд богов), где имеются в виду одеяния божеств.

4. Месяц сивасу - двенадцатый по лунному календарю.

5. Пусть [государь] в месте, где пребывает, спокойно пребудет, - этот фрагмент неоднозначен. По Такэда, он означает заклинание с целью обеспечить благополучие государя во всех местах, которые он будет посещать за этот год [НКБТ, 1970, с. 437].

По мнению Цугита, речь о том, чтобы душа императора надежно и безбедно покоилась в святилище Хассиндэн (Павильон восьми божеств), а не в обычном месте - императорской обители. Точка зрения Цугита представляется более убедительной в свете пафоса данного норито.

Интересно, что, по мнению Бок, речь идет не о локализации души императора, но о том, чтобы эти восемь духов-охранителей не покидали святилище [Бок, с. 94], что представляется все же неадекватным (хотя в тексте, разумеется, субъект предложения отсутствует: тахиракэку оомасидокоро-ни оомаса-симэтамаэ).