Великий праздник вкушения первого урожая
(Оониэ-но мацури)

Собравшиеся жрецы и священнослужители, все внимайте —
так возглашаю.

По изволению бога и богини,
прародителей владетеля нашего,
на Равнине Высокого Неба божественно пребывающих,
говорю смиренно перед царственными богами ¹,
коим хвалу возносят в храмах неба, храмах земли.
В день зайца месяца симоцуки ² года нынешнего
царственный потомок вкушать станет
небесную трапезу ³, долгую трапезу, вечную трапезу,
и пусть боги царственные на нее согласятся ⁴,
чтоб век его как крепкая скала, вечная скала сохранен был,
цветущим веком счастлив был,
чтоб тысячу осеней, пять сотен осеней
он трапезу покойно, мирно вкушал,
зарумянившись пышным румянцем.
Посему богатые дары царственного потомка —
светлые ткани, блестящие ткани,
мягкие ткани, грубые ткани препроводим
и на пышном восходе солнца утреннего
хвалы вознесем — и все внимайте, —
так возглашаю. [117]
Особо говорю: дары подносимые,
очищение прошедшие,
к слабым плечам жрецов толстыми шнурами привязанные,
жрецы и священнослужители
примите и неукоснительно подношения совершите, —
так возглашаю.

Комментарии

В седьмой книге «Энгисики» это норито называется амацуками-но ёгото (благопожелание небесных богов) [Синтэн, с. 1274]. Считается, что ритуальная формула норито (или ёгото) этого ритуала читалась и во время Ниинамэ-но мацури (праздник первого урожая), и Сэнсо дайдзёсай (великого праздника вкушения урожая при возведении на трон). Более пространная версия этого ёгото, известная как Накатоми-но ёгото, благопожелания Накатоми, вошла в «Дайки», дневник левого министра Фудзивара-но Ёринага, как запись ритуального благопожелания при восшествии на трон императора Коноэ (1142 г.). «Энгисики» отводит особое место этому празднику, посвящая целую главу его подробнейшему описанию (в той его разновидности, которая сопровождает церемонию возведения на трон). В «Рё-но гигэ» устанавливается время церемонии - день зайца одиннадцатой луны, ранее, по-видимому, она проводилась один раз в правление какого-либо императора, при этом место и день проведения могли варьироваться - так, император Юряку проводил этот ритуал под деревом цуки в Хацусэ («Кодзики»), император Ёмэй - у речных истоков Иварэ на следующий год после восшествия на трон («Нихон-сёки») и т.д.

В мифологических сводах акт вкушения плодов нового урожая встречается в мифе об Аматэрасу, которая как раз занималась этим обрядом в специальном помещении своей обители, когда Сусаноо начал совершать свои «прегрешения небесные» прямо в этом зале («Кодзики»). Амэ-но вакахико в одной из версий «Нихонсёки» находился в таком помещении, когда его настигла стрела, которую он сам недавно выпустил в фазана. В любом случае, обряд этот достаточно древний. В «Хитати-фудоки», раздел «Уезд Цукуба», говорится, что «в древности бог-прародитель объезжал горы-обиталища богов. Когда он достиг горы Фудзи в провинции Суруга, наступил вечер и он стал просить ночлега. Тогда бог горы Фудзи ответил: «[Сейчас] у нас праздник нового урожая, и мы не хотим, чтобы был кто-либо посторонний. Сегодня мы не можем приютить вас» [Древние фудоки, с. 34]. Правда, бог горы Цукуба, несмотря на праздник, впускает гостя, тем не менее этот сюжет говорит о том, что дом или социум, где проводился обряд, был закрыт для посторонних.

Ритуалы совместной трапезы с богами Цугита делит на две категории: ритуальное вкушение нового урожая и трапеза на основе прежнего запаса риса. Оониэ-но мацури относится к первой категории, а ритуал Дзингондзики ( «божественно ныне вкушаемое») - ко второй [Цугита, с. 371].

В самом тексте приводимого норито не говорится непосредственно об участии в императорской трапезе его родового божества Аматэрасу. По мнению Цугита, угощение сначала подносилось ей, а то, что «оставалось» после нее, уже принадлежало императору [Цугита, с. 381].

В кодексе «Тайхо Рицурё» только этот праздник назван великим. Как полагает Н. Накадзава, если сама церемония восшествия на престол следует китайским образцам, то ритуал этого праздника сохраняет японские архаические обряды [Накадзава, с. 46].

Оониэ-но мацури, или Дайдзёсай, начинается со вкушения риса императором, затем его вкушают принцы и принцессы и остальные придворные, а также представители провинций и священных земель, где выращивается рис и готовятся иные продукты для празднества. Ежегодный праздник вкушения именуется Ниинамэ-но мацури - «праздник приношения богам нового риса». Различение этих двух форм началось, вероятно, в VIII в. - в «Тайхорё» церемония возведения на трон с ритуалом первого вкушения и праздник приношения богам нового урожая еще четко не разделены.

Две главные территории, поставляющие рис, назывались юки и суки, соответственно двум видам жертвоприношения риса, различие между которыми трудно установить. На ранних стадиях проведения ритуала в юки входили земли провинций Тамба, Инаба, Мино, Микава, Исэ и Этидзэн, в суки - Харима, Овари, Этидзэн, Мисака, Хидзэн, Битю, Тамба и Инаба - т.е. земли к востоку и западу от столицы. После императора Дайго рис юки поставлялся с полей на востоке и юге от столицы, рис суки - с севера и запада. Как и в других случаях, до регламентации позднего средневековья провинции, поставляющие рис юки и суки, назначались гаданием.

Церемония длилась несколько дней, вернее, несколько ночей, так как боги спускались для принятия даров главным образом ночью.

Седьмая глава «Энгисики» дает подробный перечень правил и предписаний к этому ритуалу.

Сначала гаданием определяют императорских посланцев, которые объявляют о предстоящем празднестве в разных провинциях, затем эти посланцы приносят дары богам неба и земли. Император совершает обряд очищения (мисоги) и приношение даров, при этом его сопровождают верхом на лошадях жрицы камунаги и хэдза, отроки-помощники гадателей Урабэ. В течение месяца осуществляется частичное воздержание (араими) и три дня полное (маими). При этом запрещается участие в буддийских праздниках и трапезах (сайдзики). В это время смерть надо называть «исправлением», болезнь «отдыхом», вместо «плакать» надо говорить «проливать соль», ударить - «гладить», кровь - «пот», мясо - «трава», могила - «ком земли» [Синтэн, с. 1247], т.е. соблюдается тот же список эвфемизмов, что предписан во время очищения жрицам мико.

Затем священнослужители отправляются в провинции юки и суки, где совершают очистительные ритуалы. Там, на местах, гаданием назначаются участники церемонии, танцовщики и танцовщицы, возводится святилище восьми божеств (хассиндэн), посвященное богам Митосиро-но ками, Такамимусу-би, Ниватакасуи, Оомикэцуками, Оомия-но мэ, Котосиронуси, Асува и Хахики. Кроме того, по определенному порядку строятся помещения для участников и вырывается колодец, с крышей над ним. Дерево для построек должно быть целым, кора с него не снимается - по-видимому, действует то же табу, что приводится в церемонии оохараэ, запрещающее обдирание шкур или резание кожи по мертвому и по живому.

Рис на полях юки и суки не жнут, а вырывают с корнями и сушат некоторое время в священном амбаре. Затем из первой собранной на поле порции берут рис для императорских приношений, из остального отбирают часть для изготовления темного и светлого вина. Процессия с корзинами этого риса идет в строгом порядке, корзины в соответствии с регламентом накрыты разными видами тканей и украшены ветками сакаки. В столицу процессия прибывает в конце девятого месяца, рис помещается во временные хранилища.

Около дворца обычным гадательным способом избирается место, где также возводят различные помещения, хранилища, святилища, роют колодец. Это священное место делится на левую и правую половины, предназначенные соответственно для юки и суки.

Затем от Дзингикан в провинцию Микава посылается священнослужитель «с колокольчиком для станций» (предмет, служащий как подорожная), чтобы подготовить «тканье божественных одеяний» (камумисоори). Императорские гонцы рассылаются и в другие места, чтобы обеспечить изготовление иных даров и приношений, при этом, например, при изготовлении темного и светлого рисового вина проводится обряд почитания богов колодца и очага; когда глава виноделов отправляется в горы, чтобы получить древесный пепел, применяющийся в технологии изготовления сакэ, возносятся жертвы горным божествам, проводят ритуалы гадания и т.д.

«Энгисики» самым скрупулезным образом описывает процедуру возведения зала Дайдзёгу (Оониэ-но мия), где будет проводиться основное торжество. Представители провинций сначала ставят по четырем углам выбранной территории веточки сакаки, затем берут лопаты и копают ямы для опор - «по восемь лопат на каждую яму». Указаны также и виды деревьев (с неснятой корой), применяемые для разных частей постройки, называется разновидность тростника для крыши.

Далее в «Энгисики» следует описание самого ритуала - порядок внесения в святилище многочисленных приношений, процедура приготовления риса для императора и т.д.

С началом часа собаки в Дайдзёгу входил император, ступая по ткани, которую перед ним раскатывали из большого рулона, а за ним сматывали обратно. Ритуал приношений проводился раздельно в половинах юки и суки, но протекал одинаково.

Вкушение риса сопровождалось различными ритуальными плясками - яматомаи, тамаи и др., исполнялись также песни различных провинций. В один из дней праздника проводилось так называемое госэти, или сэтиэ, музыкально-хореографическое действо, являющееся частью придворной музыки бугаку, исполняемое пятью танцовщицами.

По окончании праздника все выстроенные для него здания и в столице, и на местах сжигались. Причем для этого посылались два священнослужителя в обе провинции, где те сначала совершали обряд почитания восьми божеств государевой трапезы, потом снимали с себя состояние очищения (гэсай) и только после этого сжигали временные постройки для праздника. В последний день месяца в столице все служащие управ проводили церемонию очищения [Синтэн, с. 1245-1277].

Как пишет Накадзава Нобухиро, с этим празднеством и ритуалом связаны разнообразные циклы, песен, в том числе песни кунибури («в стиле провинций»), стихи на ширмах (бёбу-но ута) и различные песни кагура, исполняемые в ритуале камуасоби («игрища богов») [Накадзава, 1987, с. 45]. Об использовании стихов на ширмах в связи с ритуалом Дайдзёсай говорится в некоторых средневековых текстах. Представители юки и суки также делятся на левую и правую часть, юки пишут стихи хираганой, суки - иероглифической скорописью (сосё), первые на шестистворчатой ширме в пять сяку, вторые тоже на шестистворчатой, но в четыре сяку (тридцать с небольшим сантиметров). Часто тематика этих песен сводится к пожеланию долголетия правящему императору. Хиробуми Цусиро, ссылаясь на исследования Таникава Кэнъити, высказывает предположение, что почитаемое в ритуале Дайдзёсай божество - душа императора, почитаемого одновременно и как душа его предков - Аматэрасу и Таками-мусуби, и как душа божества риса [Хиробуми, с. 81- 82].

1 ....перед царственными богами... - Хотя формула без изменений повторяет начало норито в праздник Тосигои-но мацури, Цугита полагает, что имеются в виду другие божества, а именно те, что указаны в связи с данным праздником в «Энгисики» - 304 божества, почитаемые в 198 храмах и пребывающие в императорском дворце [Цугита, с. 317].

2. Месяц симоцуки - одиннадцатый по лунному календарю.

3 ....небесную трапезу... - Удлинение формулы «долгая трапеза», «вечная трапеза», с добавлением члена «небесная трапеза», возможно, означает, что еда дарована богами и будет вкушаться ими наряду с императором.

4 ....и пусть боги царственные на нее согласятся... - аиудзуноимацуритэ. Это слово пять раз встречается в сэммё, есть и среди песен «Манъёсю» (№ 4094) со значением «одобрять», «поддерживать», «разделять общее согласие». Вероятно, его можно трактовать и как согласие богов на участие в трапезе.