Великое изгнание [грехов] в последний день месяца минадзуки ¹
(Минадзуки-но цугомори-но оохараэ)

Собравшиеся кровные государевы, властители, вельможи, всех
ста управ чиновники, все внимайте, — так возглашаю.
Государю, повелителю небесному служащие, —
с восьми десятков челядинцев начиная,
тех, кто в белых полотнах накинутых,
тех, кто со шнурами привязанными,
тех, кто с колчаном, за спиной привешенным,
тех, кто с мечом, к поясу привязанным,
и в управах разных служащих —
их прегрешения всяческие,
ошибкой, проступком совершенные,
на великом изгнании [грехов] в последний день месяца минадзуки сего года
изгоняются, очищаются, и все этому внимайте, — так возглашаю.

По изволению бога и богини, прародителей могучих владетеля нашего,
на Равнине Высокого Неба божественно пребывающих,
восемь сотен мириад богов ²
божественным сбором собрались,
божественным советом совещались
и так повелеть изволили:
"Наш внук божественный,
страной обильных тростниковых равнин и колоса тучного
мирно, спокойно правь!"
И в той стране, повелением назначенной,
грубых божеств спросом божественным спросили,
изгнанием божественным изгнали,
и корни скал, пни деревьев, стебельки трав,
что речи вести умели, —
всех они умолкнуть заставили,
и назначили ему небесных скал обиталище покинуть,
небесные облака восьмислойные
тысячами разделов тысячекратно разделить
и с неба спуститься.
И в той стране в четырех направлениях,
повелением назначенной,
стране Ямато, где солнце высоко видно,
страной спокойной быть назначили.
В корни скал подземных опоры храма крепко укрепили, [111]
в Равнину Высокого Неба коньки крыши высоко вознесли,
дивное обиталище божественного внука воздвигли,
от неба в укрытии, от солнца в укрытии,
дабы сокрылся владыка
и как спокойной страной ведал мирно.
И в стране той прегрешения разные,
ошибкой, проступком совершенные
тем людом, что под небом прибавляется, —
прегрешения премногие небесными прегрешениями означили ³:
те прегрешения небесные — разрушенье межей,
засыпка канав, желобов разрушенье, повторный посев,
вбивание кольев, сдирание заживо шкур,
сдирание шкур сзади к переду, нечистот оставление.
И означили прегрешенья земные ⁴ премногие:
резать на живом кожу, резать на мертвом кожу;
люди, больные проказой; опухоль;
надругательство над собственной матерью,
надругательство над дитятей собственным,
надругательство над матерью и ее же дитятей;
над дитятей и матерью его же,
грех соития с животными,
беда от насекомого ползающего ⁵, от Такацуками ⁶ беда,
беда от птиц с высоты ⁷, порча на скотину чужую, грех ворожбы.
И буде случится такое,
пусть в дворцовой обители небесной действо начнется,
и жрец великий Накатоми у деревьев крепких небесных
низ обрубит, ветви срежет ⁸,
в тысячу сокровищниц, складов-сокровищниц ⁹
сложит, доставит в обилии, у небесного тростника ¹⁰ —
верх отрежет, низ отсечет, на восемь игл, взявши, рассечет
и возгласит грузные слова заклятия, заклятия небесного.
Возгласит он их, и божества небесные,
двери в небесных скалах толкнув, распахнут,
восьмислойные облака небесные —
многими тысячами разделов тысячекратно разделят
и слова те услышат;
божества земные на гребень высокой горы,
на гребень низкой горы поднявшись,
туман высоких гор, туман низких гор раздвинут
и слова те услышат.
И когда услышат они те слова,
то в стране Поднебесной в четырех направлениях,
начиная с государя нашего, внука божественного,
грех грехом не будет,
и как восьмислойные облака небесные ветер разгоняет, [112]
дующий из тех мест, где ветры родятся,
и как утренний туман ¹¹ священный, вечерний туман священный
утренний ветер, вечерний ветер дуновением изгоняет,
и как большой корабль от гавани большой,
когда канаты от носа отвязав,
канаты от кормы отвязав,
в Равнину Великого Моря направляют,
основания деревьев разросшихся ¹² на той стороне,
серп закаленный, серп острый взяв,
изнутри очищают,
так и прегрешений оставшихся не будет, —
даруется изгнание их, очищение их, —
унесет их с собой в Великого Моря Равнину
богиня Сэорицухимэ ¹³, что пребывает
в стремнинах рек стремительных,
что падают, низвергаясь,
с гребней высоких гор, низких гор.
И коль унесет она их,
то там их возьмет и проглотит
богиня Хаяакицухимэ-но ками ¹⁴,
пребывающая в месте встречи восьми сотен течений,
восьми дорог течений,
восьми сотен дорог течений,
бурных течений.
И коль проглотит она их,
то сдует их в Нэ-но куни — Страну Корней,
в Соко-но куни — Страну Дна ¹⁵
бог Ибукитонуси ¹⁶,
в дверях дыхания дующего пребывающий.
И коль сдует он их,
то возьмет их в блуждания свои и потеряет
богиня Хаясасурахимэ ¹⁷,
в Нэ-но куни, в Соко-но куни пребывающая.
И коль потеряет она их,
то в Поднебесной в четырех направлениях,
начиная с разных управ чиновников,
что государю нашему служат,
со дня нынешнего начиная,
грех грехом не будет.
И вот мы коней привели и поставили,
тех, что в Высокого Неба Равнине
слушают, уши наставив ¹⁸.
И на великом изгнании грехов,
на заходе солнца вечернего,
в последний день месяца минадзуки года нынешнего,
очищение свершается, изгнание свершается, — [113]
и все внимайте, — так возглашаю.
Гадатели урабэ ¹⁹ четырех провинций
возьмите [их] и выйдите
к дороге реки великой ²⁰,
и там вышвырните, — так возглашаю.

Комментарии

Эта церемония ко времени составления «Энгисики», вероятно, стала уже имперским ритуалом, т.е. ставила целью очищение и изгнание скверны в рамках всего государства и проводилась регулярно, дважды в год; ранее ритуал очищения, видимо, не был периодическим и происходил в определенных случаях - после смерти императора, в случае каких-нибудь стихийных бедствий и т.п.

Текст этого норито имеет ярко выраженный юридический аспект, регулирующий различные сферы жизни - от хозяйственной до интимной.

Основное понятие, проходящее через этот мифологический пласт, - скверна разного рода и в разных обличьях. В японской мифологии понятие скверны связано с мифом об осквернении Идзанаки в стране мрака Ёмоцукуни, а ритуал оохараэ - с его последующим очищением. Скверна, таким образом, проистекает от соприкосновения с иным миром, смертью, болезнями, уродством, нарушениями разного рода табу. Обряды очищения и изгнания скверны проводились и при дворе, и в народе, выступая подчас под самыми разнообразными названиями. Приведем отдельные примеры ситуаций, порождающих скверну. В «Нихонсёки» описывается, как во втором году Тайка, при императоре Котоку, некто был послан по государственным делам в провинцию. На обратном пути, выполнив миссию, этот человек внезапно скончался прямо на дороге, и жители окрестных семей потребовали от его спутников, чтобы они совершили очищение, более того, востребованы были его друзья, которых тоже принудили пройти обряд, а младший брат покойного должен был потом, покидая место смерти брата, уходить ни разу не оглянувшись. В ряде случаев, если посланец двора по дороге готовил еду на огне, то жители близлежащих домов обычно настаивали на церемонии очищения, потому что произошло осквернение огня (нечто сходное мы видим в мифе об Идзанами, попавшей в страну мрака, Ёми-но куни, - она не может вернуться в мир живых, потому что уже вкусила еды в стране мрака, - вероятно, запрет на принятие пищи и использование огня вне рамок своего социума). Если гонец от двора оставлял по дороге уставшую лошадь в крестьянском доме и заходил за ней на обратном пути, то часто ее под разными предлогами не возвращали, опасаясь скверны (иногда, видимо, и чтобы оставить лошадь себе). Чтобы упорядочить это положение, в годы Тайка был издан императорский указ, регламентирующий обряды очищения и изгнания скверны. Неоднократны упоминания обрядов изгнания скверны в «Манъёсю»; по-видимому, во многих случаях они совершались придворными по собственному почину, нередко для этого призывался служитель из палаты инь-ян (онъёдзи) или жрица камунаги. Так, в «Исэ-моногатари»: «послал он за онъёдзи и камунаги, чтобы они совершили действия очищения - чтоб любовь прошла» [Исэ-моногатари, № 64]. В «Записках у изголовья» Сэй-сёнагон описывается, как ведунья нарезает бумагу на полоски и прикрепляет к расщепленному бамбуку.

В «Сёкунихонги» говорится о фигурках для обряда оохараэ наряду с «развязыванием веревки» и «разбрасыванием риса», служащих целям экзорцизма. Фигуркой надо потереть о тело, скверна перейдет на фигурку, которую затем пускают плыть по воде. Развязывание конопляной веревки, как и разбрасывание риса, означает избавление от скверны.

Официальная церемония Оохараэ кратко отмечена в «Дзингирё» («Кодекс годов Дзинги»). Надо думать, что в ряде черт этот обряд испытал даосское влияние, тем более что в его сценарий входило и заклинание при поднесении мечей, принадлежавшее, по всей вероятности, роду иммигрантов. Цугита в этой связи пишет также о древнекитайском ритуале, описанном в Чжоу ли, в разделе «Весенний приказ»: «женщины-жрицы ведают обрядами изгнания, скверны и ритуального омовения», «женщины занимаются чтением молитвословий и подношениями для изгнания скверны в соответствии со временем, года» [Цугита, с. 260].

1. Минадзуки - шестой месяц по лунному календарю. К названию праздника- приписка: «этому же следуют в месяце сивасу». Сивасу - двенадцатый, месяц года.

2 ....восемь сотен мириад богов... - Отрезок текста, начинающийся этими словами, до слов «страной спокойной быть назначили», представляет собой вариант мифа о сошествии Ниниги-но микото, внука богини солнца Аматэрасу и Такамимусуби-но ками на землю, где он становится первым бого-императором Японии и родоначальником императорской династии. В «Кодзики» о сошествии Ниниги говорится так: «И тогда было повеление изречено Амацухико-но Ниниги-но микото покинуть небесный престол из скалы. Разделив, толкая, небесные облака, в восемь слоев стелющиеся, чудесную дорогу разделяя, дорогу разделил, встал на небесном плывущем мосту... и спустился с неба на пик Кудзибурутакэ горы Такатихо в Химука, в Цукуси». То же место приземления называет и «Нихонсёки» [Синтэн, с. 230]. В «Кодзики» говорится: «"это страна, где прямо утреннее солнце светит, страна, которую вечернее солнце освещает. Значит, место это очень хорошее", - так он поведал и опоры дворца в корни подземных скал крепко укрепил, коньки крыш в Равнину Высокого Неба вознести соизволил» [НКБТ, 1970, с. 129]. Интересно, что в этом мироустроительном акте присутствует Небесный плывущий мост, как и в космогоническом мифе об Идзанаки и Идзанами, которые, стоя на этом мосту, сотворили первый остров, Оногородзима (капля, упавшая с их копья в воду и затвердевшая). Преодоление хаоса (усмирение земных богов перед схождением Ниниги), Небесный плывущий мост и другие детали воспроизводят структуру мифа о первотворении.

Расхождение норито с мифологическим сводом заключается в том, что, согласно «Кодзики», Ниниги, по всей видимости, спускается на Кюсю, «где прямо утреннее солнце светит», а норито указывает непосредственно страну Ямато, «где солнце высоко видно» (или «на которую солнце с высоты смотрит»). Впрочем, вопрос о том, откуда пришел тот клан, который стал господствующим на Хонсю и учредил государство Ямато, до сих пор вызывает бурную полемику среди историков, оставаясь пока неразрешенным, несмотря на растущее количество фактов и гипотез.

3 ....небесными прегрешениями означили... - Этот фрагмент текста перекликается с нарушениями табу, совершенными Сусаноо-но микото, что привело к сокрытию Аматэрасу в Небесной пещере, правда, там прегрешения не разделяются на две категории - небесные и земные. Совершенное Сусаноо в «Кодзики» составляет часть списка небесных прегрешений - сдирание шкуры лошади, начиная с хвоста (вероятно, род черной магии, возможно также, что шкура была содрана заживо), дефекация (в ритуальном зале), разрушение межей на поле Аматэрасу, засыпка канав. Согласно «Нихонсёки», Сусаноо еще разрушает желоба для орошения, совершает повторный посев и вбивание кольев на чужом поле. Все это вместе и составляет небесные прегрешения, по большей части являющиеся нарушениями правил жизни сельскохозяйственного социума. Вбивание кольев по-разному толкуется исследователями: и как перемена границ полей, и как способ злокозненной магии, и как попытка причинить увечье возделывающему поле (если колья скрыты в земле).

В сюжете «Кодзики», относящемся к императору Тюай (Тарасинакацухи-ко), рассказывается о том, как после его смерти проводился ритуал великого изгнания грехов [НКБТ, 1970, с. 220]. Там перечислены виды скверны из обоих списков: сдирание шкуры заживо, сдирание задом наперед, разрушение межей, засыпка канав, дефекация, соединение родителя и ребенка, соединение с лошадью, соединение с быком (коровой), соединение с птицами. Что касается обдирания шкур, то это занятие до нового времени считалось нечистым и поручалось людям особого разряда, имевшего нечто общее с «неприкасаемыми», то же находим и в Корее, где, как пишет Ю. В. Ионова, в числе семи презренных профессий были мясники и корзинщики, поскольку обдирание коры - то же, что сдирание кожи с животных [Ионова, 1982, с. 39]. Далее мы и на японском материале встретимся с запретом на снятие коры с деревьев, используемых в ритуальных постройках, - см. комм. к празднику Оониэ-но мацури.

4. Прегрешенья земные - список запретов, видимо, направленных против имбридинга и регулирующих сферу половых отношений, т.е. в конечном счете систему родства, а также табуирующих разные виды ворожбы: некоторые болезни, по ранним представлениям, могли иметь причиной злокозненные магические действия.

5. Беда от насекомого ползающего. - Может быть, речь идет о древоточцах, разрушающих постройки. Существует также мнение, что к ползающим насекомым японцы относили и змей, а чешуя змеи - одно из десяти «божественных сокровищ» («камутакара», оберегов императора). Цугита, исходя из параллели «резать по живому кожу», предполагает, что имеется в виду укус насекомого как еще один вид повреждения кожи, что является скверной [Цугита, с. 293]. Апотропеические обряды против укусов насекомых встречаются и в Китае; древнейший китайский «Мушиный праздник» (Чжа), вероятно, включал и обряды против укусов и против иных видов вреда от насекомых. А. Миллер полагает, что под бедствиями от насекомых имеется в виду описание божеств, которые шумели как майские мухи, когда Аматэра-су сокрылась в пещере и воцарился мрак. Скверну, таким образом, он связывает с насекомыми, заводящимися на разрушающейся плоти [Миллер, с. 31]. С моей точки зрения, если вред от насекомых подразумевает укусы, то здесь, скорее, речь идет о табуации нарушений целости оболочки, будь то кожа человека, шкура животного или кора дерева. Возможно, это связано с опасением, что при нарушении оболочки через отверстие может выскользнуть душа. Уместно здесь вспомнить и сельскохозяйственный обряд «проводы насекомых» (мусиокури), засвидетельствованный Невским; как и в обряде изгнания скверны, изготовлялись фигурки (в данном случае из соломы), к ним прикреплялись бумажные головы с нарисованными лицами, им придавались также маленькие деревянные мечи. Затем собравшиеся жители деревни обходили поля с барабанным боем и пением: «Ради кого мы тут собрались? Ради насекомых собрались». Затем все разом начинали громко кричать, имея в виду отпугнуть насекомых, а потом сажали фигурки у межи каждого поля [Невский, 1971, с. 26-27]. Правда, в ритуале изгнания скверны на изображения должна перейти скверна, в народном же обряде им придана функция охранителей полей от насекомых.

6. Такацуками - вероятнее всего, бог-громовик, подобный Наруками, Камутокэ, Икадзути-но ками, Хататагами и др. С другой стороны, Цугита приводит и другие гипотезы: одна из них связывает Такацуками (букв. «бог высоты») с последующим Такацутори («птицы высоты»), а этот двучленный оборот - с неясным выражением в норито Оото-но хокаи: «беда от птиц, в небе летающих, кровь роняющих». Есть также точка зрения, что под Такацуками в данном случае имеется в виду Магацуби-но ками, «бог искривляющий» из норито в праздник Оото-но хокаи, о нем же говорится в норито Митиаэ-но мацури, что «он вторгается с грубостью, с чуждостью из Нэ-но куни, страны корней, Соко-но куни, страны дна».

Такацуками сближают также со сказочными тэнгу, лисой и барсуком-оборотнями и с душами умерших., включая всех этих существ, способных вредить людям, в собирательное понятие такацуками. По мнению Цугита, все это - позднейшие наслоения, основная же функция Такацуками - громовик, при этом по ряду свойств он в самом деле близок к Магацуби-но ками [Цугита, с. 294].

7. ...беда от птиц с высоты... - Речь идет о некоей порче, связанной с птицами, но происхождение этой скверны все же остается неясным.

8. ...низ обрубит, ветви срежет... - Такэда полагает, что среднюю часть, ствола строгали и полученные стружки возлагали на жертвенники [НКБТ, 1970, с. 425]. Цугита излагает несколько гипотез: 1) это ветки небольшого дерева; 2) канаги означает не «крепкое дерево», а представляет собой фонетическую разновидность макуракотоба «цука-но хи-но»; 3) речь идет о деревьях с облетающей листвой в отличие от вечнозеленых, 4) имеются в виду небольшие (молодые) ветки одной из разновидностей дуба и т.д. К сожалению, трудно отдать предпочтение какой-нибудь версии ввиду расплывчатой этимологии слова. Возможно, что прав Камо Мабути, считавший, что канаги - материал для изготовления жертвенных столиков.

9. ...тысячу сокровищниц, складов-сокровищниц... - тикура-но окикура. В данном случае кура, видимо, означает столики для жертвоприношений. Этот оборот ассоциируется с эпизодом из мифологических сводов, рассказывающим о том, как боги наказали Сусаноо за нарушения табу (или же, если переинтерпретировать понятие наказания - каким экзорцизмам его подвергли): «Тогда восемь сотен множеств богов вместе совещались и назначили Сусаноо на тысячу жертвенников подношения возложить, бороду ему остригли, ногти на руках и ногах вырвали и изгнали его божественным изгнанием» [НКБТ, 1970, с. 83-85]. То же в «Нихонсёки» - тикура-но окидо-но хараи, что, видимо, означает «ритуальные предметы, изгоняющие скверну, на тысяче жертвенников». Не исключено, что в той каре, которой подвергся Сусаноо, можно усмотреть китайское влияние: в «Веснах и осенях Люя» («Люйши чуньцю», III в. до н. э.) рассказывается, как иньский Тан во время засухи молил о ниспослании дождя и принес жертву - остриг волосы, раздробил руки [Яншина, с. 91]. В данном случае, вероятно, мы имеем дело с описанием ритуального убиения вождя, но уже в форме частичной жертвы - в легенде о древнем литейщике Гань Цзяне богам тоже приносятся волосы и ногти вместо человека («Весны и осени У и Юэ»).

10. ...небесного тростника - речь идет о тростнике суга (сугэ), который расщепляли на множество лучинок. Примеры использования тростника в ритуальной практике не раз встречаются в «Манъёсю», например в плаче: ...аманару сасара-но ону-но нанафусугэ, тэ-ни торимотитэ хисаката-но ама-но кавара-ни идэтатитэ мисогитэ маси-о («на поле небольшом в Сасара, что в небесах, возьму в руки травы нанафусугэ и, отправившись на берег реки небесной, совершу очищение», - «Манъёсю», № 420). Еще один пример: ...тидори наку коно сахогава-ни ива-ни оуру суга-но нэ торитэ синобугуса хараэтэмаси-о ноку мидзу-ни мисоги тэмаси-о... («на той реке Сахогава, где поют кулики, возьмем корни суга, растущего в камнях, и траву синобу и совершим изгнание скверны, бегущей водой совершим очищение») [Манъёсю, № 948]. Примечательная обрядовая песня с тростником сугэ исполняется в ритуале кагура (игрища богов): ама-но хара фурисакэ мирэба яэкумо-но кумо-но нака пару кумо-но накадо-но накатоми-но ама-но косугэ-о сакихараи инориси кото ва кэфу-нохи-но тамэ... «Равнина неба... обернешься, посмотришь - внутри облака из облаков восьмислойных, в середине облака - мелким тростником небесным жрец Накатоми изгнание скверны творит, моления возносит - ради дня сегодняшнего это...» [Кодай каё, с. 354]. Тростник и веревка из тростника как средство отпугивания злых духов в Китае возводится к мифу о Желтом предке (Хуанди), который ввел обряд изгнания духов - обвязав веревкой из тростника, их отдавали на съедение тигру [Яншина, с. 55].

11. Туман - ивэри, не вполне ясное слово, вероятно, дымка; возможно, утраченное название одной из разновидностей тумана.

12. Основания деревьев разросшихся - сигэки-га мото. Толкуется как пни или же нижние молодые ветви, корни и т.д.

113. Богиня Сэорицухимэ - одно из четырех божеств, участвующих в ритуале изгнания скверны. Со времен Норинага всех этих божеств (почти все они отсутствуют в мифологических сводах) относят к так называемым хараидо-но ками («боги места изгнания скверны»). Сэорицухимэ отождествляют с Магацуби-но ками, «искривляющим богом», который должен доставить скверну туда, откуда он ее взял. Божества Магацуби были рождены в море при ритуальном омовении Идзанаки (изгнании скверны) после посещения страны мрака. Отсюда - пребывание Сэорицухимэ в стремнинах моря (сэ - «стремнина», «глубокое бурное место», ори - «падение», «низвержение»). По Такэда, Сэорицухимэ - «дева, ткущая (ори) речной поток» [НКБТ, 1970, с. 426].

14. Хаяакицухимэ-но ками - божество пролива, речного устья, позже гавани (минато). Этимологизируется как богиня-дева (химэ) - быстрого (хая) - аки («осень», «открытие», «полное завершение»). Была рождена от Идзанаки и Идзанами вместе с парным мужским божеством Хаяакицухико-но ками («Кодзики»). В «Нихонсёки» говорится: «Богов устья рек (минато) зовут Хаяакицухи-но микото» [Синтэн, с. 186].

15. Нэ-но куни, Страна Корней, Соко-но куни, Страна Дна - иной мир в японской мифологии, имеющий противоречивые характеристики. Сусаноо, согласно «Кодзики», рожденный из ноздри Идзанаки без участия Идзанами, в другом эпизоде называет Нэ-но куни страной своей матери и там поселяется. Отсюда возможность толкования, что Нэ-но куни - иное название области Идзумо, где Сусаноо выступает как аграрный бог и культурный герой. Существует любопытное предположение, что Нэ-но куни (или Нэ-но катасу куни - «страна прочных корней», или Ситацу куни - «нижняя», «подземная страна») - полузабытая прародина японцев (Мацумура Такэо и др.); кроме того, ее сближают со страной мрака Ёми-но куни, а также с Нирайканай, миром по ту сторону моря в мифологических представлениях Окинавы. По-видимому, в этом понятии соединились по меньшей мере два мифологических комплекса.

18. Бог Ибукитонуси, в дверях дыхания дующего пребывающий - Ибукито-ни масу Ибукитонуси, букв. «хозяин двери дующего дыхания». Норинага отождествлял его с наоби-но ками, «выпрямляющими богами», в некоторых текстах этот бог выступает как «грубая душа» (арамитама) божества Тоёу-кэооками.

17. Богиня Хаясасурахимэ - хая «быстрый», сасура - от глагола сасурау «скитаться», химэ - «дева». Норинага отождествлял ее с Сусэрибимэ-но микото, дочерью Сусаноо и женой Оокунинуси. Иногда ее считают дочерью Идзанами (поскольку она пребывает в «нижнем мире»), иногда дочерью Сусаноо.

18. ...коней привели и поставили, тех, что в Высокого Неба Равнине слушают, уши наставив. - Жертвоприношение коней, по-видимому, обряд достаточно давний, в «Нихонсёки» он упоминается в связи с императором Юряку (Оохацусэ-но микото, по мифологической датировке, правил во второй половине V в. «Кодзики» называет датой его смерти 489 г., «Нихонсёки» - 479 г.). Упоминание о том, как лошади поднимают уши, вероятно, введено для того, чтобы и боги с таким же вниманием прислушались к «словам заклятия грузного». Во время ритуала великого изгнания скверны, согласно Энгисики, приносилось в жертву шесть лошадей.

19. Гадатели урабэ - ответвление клана Накатоми, в ритуале изгнания скверны им полагалось уносить ритуальные предметы (вероятно, пускать их по воде), а может быть, и те фигурки, изображавшие людей, на которые переходила скверна, изгнанная из участников церемонии.

20. К дороге реки великой - употребление слова «дорога» применительно к реке необычно, возможно, здесь ошибка в знаке. Во времена Хэйан рекой, где проводилась церемония, могла быть Камогава или Кацурагава.