ЯПОНСКИЕ ЛЕГЕНДЫ О ЧУДЕСАХ

След прошлого

(«Нихон рёики», I-18)

В округе Кадзураки-но-ками земли Ямато ⁸⁶ в давние времена жил-был обожатель «Сутры лотоса». Человек этот происходил из рода Тадзихи. С самого рождения он был крепок умом и к восьми годам мог прочитать наизусть всю «Сутру лотоса», за вычетом одного иероглифа. Даже в двадцать лет он не мог запомнить его.

Как-то раз обожатель стал каяться в грехах перед статуей Каннон, и было ему видение. Явился муж некий и сказал: «В прошлом рождении ты был сыном Кусакабэ-но-Сару из округи Вакэ земли Иё ⁸⁷. Однажды ты читал “Сутру лотоса", сжег лампой один иероглиф и потом не мог прочесть его. Теперь иди туда и убедишься». Обожатель открыл глаза в удивлении и сомнениях и сказал родителям: «Я должен отправиться в Иё по неотложному делу». Родители позволили.

Обожатель достиг округи Вакэ, отыскал дом Сару и, постучав в ворота, попросил открыть ему. Вышла улыбающаяся служанка. Она доложила хозяйке: «У ворот стоит гость. Лицом он — ваш покойный сын». Хозяйка посмотрела на обожателя и убедилась, что он точь-в-точь как ее сын. Уже хозяин увидел обожателя, удивился и спросил: «Кто ты и откуда?» Гость поведал ему о себе. Обожатель тоже расспрашивал хозяина. Тот без утайки поведал о своем роде. Тут обожатель уразумел, что перед ним его родители в прошлом рождении. Он встал перед ними на колени и поклонился. Сару любезно пригласил его войти в дом, усадил на почетное место спросил, глядя прямо в глаза: «Может быть, ты дух нашего сына?» Гость тогда поведал о своем видении и признал в пожилых супругах своих родителей в прошлом рождении. Сару рассказывал ему о сыне и, показывая дом, говорил: «Нашего покойного сына звали [56] такто, вот его комната, вот сутра, что он читал, вот его кувшин». Бывший сын вошел в комнату, взял «Сутру лотоса», раскрыл ее и увидел: один иероглиф сожжен лампой. Он покаялся в своем недосмотре, вписал недостающий знак и мог теперь читать без запинки. Убедившись в этом, родители и сын удивились, возрадовались и с тех пор исполняли родительский и сыновний долг.

В похвале говорится: «Благословен род Кусакабэ, чей сын шел верной дорогой и неустанно читал “Сутру лотоса" и в прошлой, и в настоящей жизни. В нынешней жизни он служил двум отцам. Поэтому имя его стало известно потомкам. Такое бывает со святым, но не с простым смертным. Верно говорю — чудо творится священной “Сутрой логоса" и всемогущей Каннон. В “Сутре воздаяний за добрые и злые дела" говорится в подтверждение: “Хочешь знать семена прошлого — взгляни на плоды настоящего. Хочешь знать будущее воздаяние — взгляни на дела нынешние"».

Слово о богатырше и ее подвигах

(«Нихон рёики», II-27)

Овари-но-сукунэ-Кукури управлял округой Накасима в земле Овари ⁸⁸. Это было, когда повелевал страной государь Сёму. Жена Кукури родилась в деревне Катава округи Аити той же земли. (Она приходилась внучкой монаху Додзё ⁸⁹, который в давние времена жил в храме Гангодзи.) Она повиновалась мужу, была почтительна и мягка, как лучший шелк.

Однажды она соткала для мужа тонкую одежду из конопли. Цвет и узор были несравненны. В то время Управителем земли служил муж из рода Вакасакурабэ. Он увидел на Кукури прекрасную одежду и отобрал ее со словами: «Ты не должен носить такую одежду».

Жена спросила: «Что случилось с одеждой?» Кукури ответил: «Ее забрал Управитель Вакасакурабэ». Спросила еще: «Тебе жалко одежду?» Он ответил: «Очень жалко». Жена пришла к Управителю Вакасакурабэ, уселась перед ним и сказала: «Отдавай одежду». Тот возмутился: «Что это за женщина? Уведите ее». Но ее не могли сдвинуть с места. Двумя пальцами она подняла Вакасакурабэ вместе с сиденьем, вынесла вот так за ворота Управления делами, порвала в клочья рукава его одеяния и сказала: «Отдавай что взял!» Управитель Вакасакурабэ испугался и отдал одежду. Забрав ее, жена [57] вернулась домой, выстирала ее и сложила. Она могла расщепить ствол бамбука на волокна тонкие, как нити шелка.

Узнав о случившемся, родители Кукури задрожали и сказали сыну: «Из-за твоей жены Управитель Вакасакурабэ сживет тебя со свету». В великом страхе они говорили: «Как она могла сотворить такое? Что теперь с нами будет? Мы не можем успокоиться». Поэтому жену навсегда отослали в родительский дом.

Некоторое время спустя она пошла стирать белье на реку Кусацу, что протекала возле деревни. В это время большое купеческое судно, груженное товаром, проплывало мимо. Кормчий увидел женщину, стал издеваться над ней и насмехаться. Женщина сказала: «Замолчи». И еще женщина сказала: «Тех, кто издевается над людьми, бьют по щекам». Услышав ее слова, кормчий разгневался. Он велел причалить и ударил женщину, но она не почувствовала боли. Она наполовину вытащила судно на берег, а корму затопила в воде. Кормчий нанял людей, живших неподалеку, чтобы те подняли товар и снова погрузили его на судно. Богатырша сказала: «Кормчий обидел меня, и потому я вытащила судно. Почему люди издеваются над бедной женщиной?» Она снова вытащила нагруженное судно далеко на берег. Моряки страшно испугались, упали на колени и сказали: «Мы виноваты перед тобой. Сжалься над нами». Богатырша простила их.

Даже пятьсот мужей не могли сдвинуть судно с места, и потому известно, что богатырша была сильнее пятисот мужей. В одной сутре говорится: «Если испечь рисовые лепешки и преподнести их Трем Сокровищам, приобретешь силу Нараэны ⁹⁰, несокрушимого, как алмаз». Верно говорю — женщина стала богатыршей, потому что в прошлых рождениях совершала приношения Трем Сокровищам и монахам большими лепешками.

(«Нихон рёики», II-30)

Высокодобродетельный Гёги прорыл канал Нанива, строил пристани, рассказывал об Учении, наставлял людей. Послушать его проповеди собирались монахи и миряне, высокие и низкие. [58] В то время в деревне Кавамата, что в округе Вакаэ земли Кавати, жила некая женщина. Она взяла с собой сына и пошла в храм, чтобы послушать проповедь. Ребенок плакал и кричал, мешая слушать. Сыну минуло уж десять лет, но он не умел ходить. Не зная отдыха, он плакал, кричал, пил молоко и ел. Высокодобродетельный сказал: «Женщина, унеси ребенка и брось в реку». Люди услышали его слова и зашептались: «Отчего это сострадательный святой повелел ей избавиться от ребенка?»

Мать любила сына и не выбросила его. Взяв сына на руки, она слушала проповедь. На следующий день женщина снова взяла его в храм. Он надоедливо плакал и мешал прихожанам слушать проповедь. Высокодобродетельный закричал: «Брось ребенка в реку!» Обуреваемая сомнениями, но не в силах ослушаться, мать бросила сына в омут. Он всплыл, барахтался, колотил ногами по воде, таращил глаза и сказал со злобой: «Какая жалость! А я хотел жить за твой счет еще три года».

Пораженная женщина вернулась, чтобы дослушать проповедь. Высокодобродетельный спросил: «Ты выбросила ребенка?» Мать без утайки поведала о случившемся. Высокодобродетельный сказал: «В прошлом рождении ты взяла у него взаймы и не вернула долг. Поэтому он стал твоим сыном, чтобы есть твою еду в счет долга. Твой ребенок — это заимодавец в прошлом».

О, горе! Как можно умереть, не расплатившись с долгами? Ведь воздаяния в следующем рождении не избежать! Поэтому в «Сутре спасения» говорится в подтверждение: «Он занял соли на один сэн ⁹¹ и не возвратил долг. Чтобы отработать долг, он переродился быком и таскал соль заимодавца».

Слово о жене, съеденной злым духом

(«Нихон рёики», II-33)

Во время правления государя Сёму по всей стране распевали:

Кто тебя в жены возьмет,
Ёродзу-но-ко из деревни Амути?

В деревне Амути, что в округе Тоти земли Ямато, жила тогда семья Кагами-цукури-но-мияцуко, богатствами владевшая немалыми. В семье той росла дочь пригожая по имени Ёродзу-но-ко. Она была незамужняя [59] девственница. Хотя люди знатные и сватались к ней, она им отказывала.

Прошло сколько-то лет. Один человек посватался к ней и спешно послал три воза красивых одежд. Ёродзу-но-ко обрадовалась и была ласкова с ним, согласилась стать его женой и приняла на брачном ложе. В эту ночь она три раза прокричала из спальни: «Мне больно!» Родители услышали крики и сказали друг другу: «Ей больно, потому что она не привыкла». Они пожалели дочь и снова заснули.

На следующее утро родители встали поздно. Мать постучалась к дочери, звала ее, кричала, да только никто не отвечал. Удивилась она, дверь открыла и видит: все тело дочери, кроме головы и одного пальца, сожрано. Родители исполнились страха, ужаса, боли и горя. Поглядели на подаренные одежды, а они обернулись костями звериными, три же воза превратились в дерево карахадзиками. Слух о том пронесся повсюду, сбежались люди. Увидев останки, они не могли прийти в себя. Голову Ёродзу-но-ко уложили в заморский ящик, а утром седьмого дня ее поставили перед статуями будд и отслужили службу поминальную.

Раньше смерти была песня. То было дурное знамение. Кто-то говорит — то умысел таинственный божества, а некоторые — что виноват дух. Но оглянемся и узрим грехи Ёродзу-но-ко в прошлом рождении. Случаются и такие вот чудеса.

(«Нихон рёики», III-2)

Эйго стал монахом в храме Кофукудзи, что в восточной части стольного града Нара. Одни говорят, будто происходил он из рода Асия-но-кими, другие — что из рода Итики. Эйго родился в округе Тэсима земли Сэццу, а жил и молился в деревне Кумано округи Муро земли Кии. Как-то раз некий крестьянин из этой деревни захворал и пришел в храм, где жил монах. Он попросил вылечить его. Когда монах читал заклинания, больному легчало. Когда замолкал, хворь тут же возвращалась.

Так прошло много дней, а больному не становилось легче. Поклявшись вылечить его во что бы то ни стало, Эйго читал заклинания. Тут дух овладел больным, и он [60] сказал: «Я — лиса и не уступлю тебе. Монах, перестань бороться со мной». Эйго спросил: «В чем дело?» Дух отметил: «Этот человек убил меня в прошлом рождении, и теперь я мщу ему. Когда он умрет, то переродится псом и загрызет меня». Пораженный монах пытался изгнать духа, но тот не поддавался и замучил крестьянина до смерти.

Через год заболел ученик Эйго. Его уложили туда же, где Эйго лечил крестьянина. К монаху пришел некий человек. Он привязал своего пса, а тот лаял и прыгал, пытаясь перегрызть цепь и сорваться с привязи. Монах недоумевал и сказал гостю: «Отвяжи его, и тогда узнаем, в чем дело». Как только пса спустили с цепи, он вбежал в комнату больного и выскочил оттуда с лисицей в зубах. Монах пытался обуздать пса, но тог не выпускал лису и загрыз ее.

Верно говорю — покойник вернулся, чтобы отомстить. О, месть, что не знает конца! Из-за нее царь Хирури уничтожил девяносто девять миллионов девятьсот тысяч шакьев ⁹³. Если местью платить за месть, ей не будет конца и будет она катиться, как колесо повозки. Сдержанность есть добродетель владеющего собой. Он почитает врага как учителя и не желает мести. Поэтому вражда есть учитель сдержанности. Вот в книге и говорится в подтверждение: «Необузданный может убить даже родную мать».

(«Нихон рёики», III-27)

Это случилось во времена правления государя Конина, зимой девятого года эры Драгоценной Черепахи ⁹⁴, в конце двенадцатой луны года лошади. Хомути-но-Макихито, родом из деревни Ояма, что в округе Асида земли Бинго ⁹⁵, отправился на рынок Фукацу в округе Фукацу земли Бинго, дабы купить товар, необходимый для празднования Нового года. Сумерки застали его в пути, и Макихито остановился на ночлег в бамбуковой роще Асида.

Вдруг он услышал жалобные стоны: «Как болят мои глаза!» Из-за криков Макихито не мог заснуть и просидел всю ночь на корточках. Когда рассвело, он увидел череп. Через его глазницы проросли побеги бамбука. [61]

Макихито вырвал их, избавив череп от страданий, и совершил ему приношения рисом, что он взял с собой для собственного пропитания. Макихито сказал: «Пусть успех сопутствует мне!» Макихито добрался до рынка и сделал все покупки. Он подумал, что череп воздает ему за его доброту, как он и просил того в молитве.

На обратном пути Макихито остановился на ночлег в той же роще. Вдруг череп ожил и сказал: «Я — Анано-кими-Отогими из деревни Янакуни в округе Асида. Мой подлый дядя Акимару убил меня. Каждый раз, когда поднимался ветер, бамбук раскачивался, причиняя глазам страшную боль. Благодаря вашему состраданию я избавился от мучений и обрел бесконечную радость. Никогда не забуду вашей доброты. Сердце мое наполнилось счастьем, и я хочу отблагодарить вас. Дом моих родителей находится в деревне Янакуни. Ночью последнего дня этой луны приходите туда. Только в эту ночь я смогу ответить добром на добро».

Услышав его слова, Макихито удивился безмерно и не стал никому рассказывать о случившемся. В последнюю ночь луны он, как и условились, отправился в деревню Янакуни. Дух Отогими взял Макихито за руку и провел в дом. Дух стал угощать Макихито, и они совершили трапезу. Оставшиеся яства дух вместе с другими дарами преподнес Макихито. Затем он вдруг исчез.

Тут родители Отогими вошли в комнату, дабы почтить души предков. Они увидели Макихито, удивились и спросили, как он сюда попал. Макихито без утайки все им поведал. Родители схватили Акимару и стали допытываться о причине убийства: «Ты говорил нам, что по пути на рынок ты и наш сын встретили человека, у которого ты ранее взял взаймы, но не успел расплатиться. Увидев тебя, он требовал вернуть долг. Ты бросился бежать, добрался до дому и спросил: “Отогими уже здесь?" Мы ответили: “Нет, мы не видели его" Кто же говорит правду — ты или Макихито?»

Грабитель Акимару испугался и, не в силах скрыть правду, поведал: «В конце двенадцатой луны прошлого года мы с Отогими отправились на рынок, дабы купить все необходимое для празднования Нового года. У Отогими была с собой лошадь, а также ткани и соль. В пути нас застала ночь. Мы остановились на ночлег в бамбуковой роще. Я убил Отогими, забрал его вещи и на рынке Фукацу продал лошадь человеку из земли Сануки ⁹⁶. Остальным я воспользовался сам». Услышав его слова, [62] родители сказали: «О! Нашего любимого, сына убил ты, а вовсе не разбойники!»

Поскольку дети и родители близки друг другу, как стебли камыша, родители выгнали Акимару из дому. Но они скрыли преступление. Родители кланялись Макихито и угощали его. Макихито вернулся домой и поведал о случившемся.

Даже палимый солнцем череп платит добром за добро, если ему совершили приношения. На добро отвечают добром. Как можно забыть вернуть долг! В «Сутре нирваны» говорится об этом: «Добро возвращают добром».

О чернокожем монахе Ансё

(«Хокэ кэнки», № 26)

У монаха Ансё кожа была черная-пречерная. Как тушь для бровей или как уголь. Стыдился он своей черноты и людей сторонился.

Ансё «Сутру лотоса» читал голосом благозвучным. Люди слышать его спешили и внимали благоговейно. И дал Ансё обет — изваять статую Будды, переписать «Сутру лотоса» и, освятив их, поклоняться. Проникнувшись его благочестием, бедняки раздевались и одежду жертвовали, а хворые из сострадания лекарства отдавали.

Пошел как-то Ансё в храм Хацусэ и молился Каннон: «Отчего не такой я, как все, и кожа у меня черная? От всевидящего ока твоего ничто не утаится — открой мне причину». Так три дня молился он в храме, и в полночь было ему видение: благородная жена красоты несравненной, одетая в одежды благоуханные, сказала: «Открою тебе тайну. В прошлом рождении был ты волом черным. Неподалеку человек жил — каждый день читал он “Сутру лотоса". Благословением этим избавлен ты от скотского вида и рожден в мире людей и можешь теперь человеком “Сутру лотоса" слушать. Оттого в нынешнем рождении поклоняешься ты “Сутре лотоса", но от прошлого черную шкуру унаследовал. Не плачь. Будущее избавит тебя от нее, вознесешься ты и предстанешь перед светлыми очами Амиды и просветлен будешь».

Ансё глаза открыл и поклонился Каннон до самой земли. Обет исполнив и собравшись с душевными силами, приступил он к чтению «Сутры лотоса». Не зная [63] отдыха, творил Ансё добро. Так и жил он долгие годы с сердцем покойным и невозмутимым, просветления достигнув.

О монахе Какунэне

(«Хокэ кэнки», № 78)

Какунэн был учеником Мэйкая. Ненавидел он путы мира и устремлялся душою к Учению Будды. Волосы обрив, покинул он дом, стопы направил на Путь истинный, надел одежду монашескую и принял посвящение, достоинства полон. Сердцем был чист, нравом — кроток. Греха сторонился, а согрешит — покается. Сердцем укрепившись, «Сутру лотоса» читал. Только всегда так было — станет читать, а три строки выговорить не может. Станет на память читать, дойдет до того места — и позабудет. Сколько ни учил, запомнить не мог. Святой уж и плакал, и Трем Сокровищам молился, бодхисаттве Фугэн поклонялся, о пригляде просил. Явился ему во сне монах годами старый и сказал: «Знаю я, отчего ты три строки запамятовал. В прошлом рождении был ты жучком книжным, жил в “Сутре лотоса" и три строчки съел. Жил в сутре — оттого родился человеком и “Сутру лотоса" читать можешь. Но три строки съел и оттого их запамятовал. Теперь же в грехе своем с усердием покайся, сердце верою наполни. Тогда и я тебе помогу — память верну».

Проснулся Какунэн и три строки те запомнил как есть и читал теперь без запинки.

После того как грех его Какунэну открыт был, читал он сутру с рвением и усердием каждый день по три раза, от правила своего не отступаясь. Славу и богатство этого мира отринув, долгие годы ожидал он просветления. Если так он жил, кто усомнится, что он вознесся?

Комментарии

86. Ямато — совр. префектура Нара.

87. Иё — совр. префектура Эхимэ.

88. Овари — совр. префектура Аити.

89. она приходилась внучкой монаху Додзё — о Додзё и его божественном происхождении от бога грома см. «Слово о мальчике силы необычайной, рожденном с помощью грома». Согласно синтоистским представлениям, качества предка должны переходить на потомков. Таким образом, буддийская легенда унаследует синтоистское миропонимание; внучка потомка бога грома также воспринимает его божественную силу. О другой внучке Додзё см.: «Нихой рёики», II-4; А. Н. Мещеряков. Легенды из «Нихон рёики». — «Народы Азии и Африки». 1981, № 3.

90. приобретешь силу Нараэны (санскр. Нараяна) — высшее божество индуистской мифологии, включенное затем в буддийский пантеон.

91. сэн — мелкая монета.

93. царь Хирури уничтожил 99 млн. 900 тыс. шакьев — из-за низкого происхождения его матери царевича Хирури (санскр. Вирудхака) унизили в Капилавасту, замке шакьев. Когда он взошел на трон, Вирудхака отомстил им.

94. 9-го года эры Драгоценной Черепахи — 778 г.

95. Бинго — совр. префектура Хиросима.

96. Сануки — совр. префектура Кагава.