Во имя бога вечного, аминь. Года от воплощения Господа нашего Иисуса 1421, 17 июня, 14 индиктиона, Риальто ¹.

(Разбирательство) в присутствии Иоанна Тотарио и Петра Валентино, должностных лиц курии, свидетелей, ради нижеследующего призванных, явившихся и испрошенных, и иных, по делу между почтенными мужами господами прокураторами Св. Марка, утвержденными для (надзора) за доверенностями по ту сторону Канала ², действующими в качестве комиссариев ³ сера Петра [209] Сторнелло, истцов, с одной стороны, и благородным мужем сером Николаем Липамано, единственным комиссарием сера Марка Анаве, как явствует из акта его завещания, написанного, составленного и скрепленного рукой сера Андреа Рицо, венецианского нотария, в году 14... месяца... дня... индиктиона... на Риальто, ответчика, — с другой стороны.

И об этом благородный муж сер Иоанн Аймо, адвокат указанных господ прокураторов, комиссариев, и от их имени законно зарегистрировавшийся в курии, так утверждая, говорил. Когда вышеуказанный покойный сер Петр Сторнелло в 1380 г. был в Венеции и увидел указанного сера Марка в бедности и что он потерял свое состояние и обременен детьми, то для вспомоществования он дал указанному серу Марку определенную сумму денег и купил ему ткани и много других товаров и отправил в Тану с означенными товарами, и все это в целом стоило 21 лиру, 7 сольди, 1 денарий гроссов золотом, как записано в книге указанного сера Петра Сторнело на странице 25, каковая сумма переведена в соммы и безанты и составила 939 безантов 9 танго ⁴ в монете Таны, из каковой суммы указанный сер Марк ничего не выплатил вышеуказанному покойному серу Петру и не представил ему какого-либо расчета, как с очевидностью явствует из книг этого сера Петра. И если бы по вышеуказанному расчету указанный сер Петр что-либо получил, то он бы обязательно записал это на счет указанного сера Марка, как записывал прежде их расчеты друг с другом. И таким образом, с очевидностью явствует, что этот сер Марк остался должником на вышеуказанную сумму. И для большего прояснения тяжбы он сказал, что дона Катаруция Анаве, бывшая супругой покойного сера Марка, более точно осведомленная о деньгах и товарах, которые указанный сер Петр дал вышеуказанному покойному серу Марку, своему свойственнику, в своем завещании, написанном в 1416 г., для большей гарантии (прав) ее мужа сера Марка, давая предписание относительно этой суммы, заявила, что указанному серу Марку нельзя вчинять иск на 25 либр гроссов золотом, которые он был должен, как явствует из книги вышеуказанного покойного сера Петра, и последний сам по своему завещанию уступил эту сумму серу Марку как лицу, наследующему имущество ее покойной матери, которая была наследницей имущества указанного покойного сера Петра Сторнело. И таким образом, по завещанию указанной покойной доны Катаруции выясняется, что покойный сер Петр был кредитором покойного сера Марка на вышеобъявленную и записанную в книге указанного покойного сера Петра сумму. И если кто-либо пожелал бы представить в качестве доказательства то, что сам покойный сер Марк был освобожден от указанного долга, по содержанию ее завещания, этой покойной доной Катаруцией, его (сера Петра. — С. К.) наследницей, то будет дан ответ, что мать указанной покойной доны Катаруции не могла наследовать какого-либо имущества указанного покойного сера Петра, кроме того, что было сверх легатов ⁶, содержащихся в его [210] завещании, а значит, по обычаям и законам отечества, не могла использовать остаток, не уплатив ранее легатов, объявленных в таком завещании. И так как (денег) не хватило, чтобы уплатить легаты трем получателям на суммы свыше 1000 золотых дукатов, и сверх этих сумм не хватило уплатить один легат — 25 дукатов в год, то из этого ясно следует, что освобождение от уплаты, сделанное покойному серу Марку его женой по указанному долгу, не может быть признанным и никоим образом не может препятствовать указанным истцам. И таким образом указанный покойный сер Марк остается должником указанных истцов на такое же количество (денег).

Далее он сказал, что в 1391 г. сер Петр был в Тане и имел много товаров, принадлежащих ему и иным лицам, и, желая идти в Зитеркан ⁶, в глубь территории, и не имея возможности вести с собой (их) в безопасности, оставил указанному покойному серу Марку Анаве с точным расчетом, как те (из них), что были (записаны) на собственный счет покойного сера Петра, так и те, что были на счет его компаньонов. И среди товаров он ему оставил 24 карателла меда на счет покойного сера Бернардо Георгия и на счет самого покойного сера Петра. И указанный покойный сер Марк продал это количество меда и плохо распорядился деньгами за этот мед, (произведя) лишние траты. Вдобавок случилось, что когда вышеуказанный покойный сер Петр Сторнело в 1392 г. вернулся и пожелал увидеть свои расчеты с этим покойным сером Марком относительно этого количества меда, то оказалось, что в этих расчетах не хватает 772 безантов, из которых серу Бернарду причиталось за его половину 396 ⁷ безантов. И таким образом, сер Петр своим письмом уведомил сера Бернарда и составил ему счет на этот мед, указав, что упомянутый сер Марк является должником сера Бернарда на 1/2 часть. Каковой сер Бернард опротестовал этот счет, никак не желая принять сера Марка в качестве должника. И в действительности было сделано соответствующее поручение сера Петра выплатить вышеуказанному серу Бернарду указанные 386 безантов за этого должника, какова сумма была выделена истцами, и это количество денег было этими истцами выплачено серу Бернарду из вверенного им имущества. По этой причине этот сер Марк остался должником вышеуказанного покойного сера Петра и его комиссариев на всю эту долю в 772 безанта в монете Таны.

Он также сказал, что в 1391 г. в руках указанного покойного сера Марка остались сортовые осетры, (записанные) на сансерию ⁸ и на собственный счет вышеуказанного покойного сера Петра и на (совместный) счет сера Марина Мауро и сера Петра Сторнело, в целом 1770 (штук). Каковые осетры указанный покойный сер Марк продал и перевел на счет сера Марина Мауро и сера Петра Сторнело 482 безанта, из которых указанному серу Петру Сторнело причитался за его половину 241 безант, как можно удостовериться по книге счетов указанного покойного сера Петра. Также 12 тюков бумаги (записанные) на собственный счет [211] вышеуказанного покойного сера Петра, один из которых вышеуказанный покойный сер Марк оставил себе, а остальные отправил указанному покойному серу Петру, как явственно следует из книги вышеуказанного покойного сера Петра в (записи) счетов на бумагу.

Также эти истцы сказали, что когда вышеуказанный покойный сер Петр вернулся в Тану из этих земель Зитрикана в 1392 г. и пожелал увидеть свои счета с покойным сером Марком, и, увидев, как сер Марк вел дела с порученным ему (товаром) вышеуказанным способом и как он им распоряжался наихудшим образом, указанный сер Марк остался должником указанного сера Петра Сторнело на 90 соммов в монете Таны. Так утверждали истцы, опираясь на показание благородного мужа сера Франциска Юстиниано, сына покойного господина Федерика, который в то время был в Тане и видел вышеуказанные расчеты между покойным сером Марком и вышеуказанным покойным сером Петром Сторнелло и осведомлен о том, что сер Марк остался должен вышеуказанному покойному серу Петру Сторнелло. И сер Петр после вышеуказанного отбыл из района Таны и уехал в Сан Маркаданте, где и окончил свою жизнь. И таким образом, этот сер Петр не смог использовать какое-либо свое право в отношении сера Марка. И по этой причине эти господа прокураторы, комиссарии и их адвокат просили сера Николая Липамано, комиссария по имуществу указанной доверенности вышеупомянутого покойного сера Марка, выплатить этим истцам в качестве остатка всего вышеуказанного (долга) 1974 безанта и 2 танго, из расчета 10 сольди за сомм, по курсу сомма тех лет, или в качестве возмещения за ущерб просили 44 либры, 17 сольди, 9 денариев гроссов золотом, сохраняя все иные права этих истцов против комиссариев указанного сера Марка каким бы то ни было образом. И они требовали возмещения расходов на указанном основании.

От противной стороны на иск вышеуказанных господ прокураторов, заверенный рукой Марка Сторнело, ответствовал вышеупомянутый сер Николай Липпамано, единственный комиссарий вышеуказанного покойного сера Марка Анаве, в соответствии с содержанием завещания последнего, которое было составлено и скреплено рукой покойного сера Ангела, сына покойного сера Андрейерия, венецианского нотария, в 14... месяца... дня... индикта... Он ответил, что, как известно настоящему суду и как определено в вышеуказанном иске, прошло уже около 28 лет с тех пор, как вышеупомянутый сер Петр Сторнелло скончал свои дни; и с тех пор счетные книги вышеупомянутого сера Петра, о которых идет речь в вышеуказанном иске, постоянно находились в руках господ прокураторов по ту сторону (Канала), предшественников вышеуказанных господ прокураторов, которые были комиссариями этого сера Петра и были в полной мере осведомлены обо всем том, что записано в этих счетных книгах, как это господа судьи могут в точности выяснить, а также они могут убедиться, что еще в течение многих предшествующих лет [212] вышеуказанный сер Марк Сторнело, который хорошо осведомлен (об этом), постоянно приходил в палаццо, как известно вышеуказанным господам комиссариям сера Петра Сторнелло, видел и изучал указанные счетные книги и относительно вышеупомянутого был и есть хорошо осведомлен и постоянно информирован, как господа судьи могут удостовериться у указанных господ прокураторов и у сера Иоанна Аймо, их адвоката. И так как указанный покойный сер Марк Анаве еще был в живых, а умер он в день... прошлого января, то есть прошло 26 лет со дня смерти указанного покойного сера Петра Сторнелло до дня смерти указанного покойного Марка Анаве, и так как сам сер Марк Анаве пребывал в течение всего этого срока в Венеции и в Тривизане, в казалии ⁹, то указанный сер Николай, комиссарий, не знает причины, почему вышеуказанные господа прокураторы, комиссарий вышеуказанного, или указанный Марк Сторнелло, которые с такими настойчивостью и поспешностью вчиняют иск в настоящее время, не вчиняли его и не возбуждали в прошлом, при жизни вышеуказанного сера Марка, когда эти господа прокураторы и вышеуказанный Марк Сторнелло имели для представления и освидетельствования то, что содержится в вышеуказанном иске. И этот комиссарий сказал, что не было ничего иного, кроме того, что, как знал сам Марк Сторнелло, сер Марк Анаве был относительно своих прав и доказательств информирован наилучшим образом и хорошо разъяснил это вышеуказанным господам предшествующим прокураторам, с которыми, как совершенно очевидно, сер Марк Анаве должен был пребывать в согласии. И особенно приняв во внимание свидетельские показания сера Франциска Фускарено, записанные в этой курии, которые были представлены этим господам прокураторам и содержание которых записано ниже, почему указанный сер Марк Сторнелло позволил пройти 28 годам? Таким образом, до тех пор, пока сер Марк Анаве не умер, он, как сказано выше, был точно информирован обо всех своих правах и доказательствах, и относительно этих прав, как сказано выше, вышеуказанный сер Николай Липпамано не имеет никаких сведений, прежде всего потому, что какие-либо его бумаги, а также и счетные книги, как известно вышеуказанному Марку Сторнело, не дошли до указанного сера Николая. Этот сер Николай полагает, что, без сомнения, если бы в этих бумагах имелось бы какое-либо противоречие, то оно было бы использовано для доказательства того, что содержится в вышеуказанном иске. Но по той причине, что сер Марк прекрасно осведомлен, что у указанного сера Николая нет каких-либо бумаг его указанного поручителя или какой-либо информации, указанный сер Марк Сторнелло медлил с распоряжением о составлении вышеуказанного иска. И так как в вышеуказанном иске было упоминание, что противоположная сторона желает представить в качестве доказательства того, что содержится в этом иске, (показания) благородного мужа сера Франциска Юстиниано, вышеуказанный комиссарий сер Николай ответил, что права указанного его [213] поручителя могли бы безусловно исчезнуть, если бы не было того, что, благодаря милости божьей, бог не позволяет исчезать чьим-либо правам, что и воспоследовало. А именно, когда указанный сер Николай случайно беседовал с указанным сером Марком Сторнело об этом деле и сер Николай жаловался на указанного Марка и на способы, которые тот применял, этот Марк обратился к вышеуказанному серу Николаю, не обдумывая своих слов, (сказав), что как-то ранее в настоящий суд было представлено некое свидетельство, дающее четкое разъяснение этого дела. И когда указанный сер Николай пожелал узнать время этого свидетельства ради получения какой-либо информации и запросил многие книги настоящего суда, то вышеуказанному серу Николаю попался в руки один реестр свидетельских показаний 1396 г., в котором для господ прокураторов по ту сторону (Канала) записано свидетельское показание благородного мужа сера Франциска Фускарено, вице-консула Таны 1393 г., в руках которого оказались все счетные книги и бумаги вышеуказанного сера Петра Сторнело сразу после кончины этого сера Петра. И этими свидетельскими показаниями ясно устанавливается противоположность тому, что содержится в вышеуказанном иске и каковые свидетельские показания указанный сер Николай предъявил господам судьям. И таким образом, суд вновь потребовал рассмотреть эти свидетельские показания, которые указанный сер Николай привел в пользу доверенности указанного сера Марка, ибо в свидетельском показании содержалось, что в 1392 г. в Тане при взаимном согласии сторон был произведен расчет между покойным сером Марком Анаве и покойным сером Петром Сторнело, и что относительно этого остатка (долга) был составлен нотариальный акт, который видел этот сер Франциск Фускарено, и что остаток, который покойный сер Марк был должен по счетным книгам покойного сера Петра Сторнело, остался в минимальном количестве. Как ясно содержится в свидетельском показании указанного сера Франциско Фускарено, остаток, записанный при взаимном согласии в этом нотариальном акте, был записан во время отъезда вышеупомянутого сера Петра Сторнелло из Таны в глубь территории, вскоре после чего сер Петр умер. И таким образом, заключив указанный акт, вышеупомянутые покойный сер Петр и сер Марк никогда более одновременно не были вместе и никогда более одновременно не вели дел, что очень хорошо разъясняется в вышеуказанном иске, так как в нем указывается, что все виды дел покойного сера Марка Анаве, записанные в книгах вышеупомянутого сера Петра Сторнело, были записаны в 1391 г. в Тане, а указанный нотариальный акт был написан в 1392 г., как сказано выше. Из чего заключая, вышеупомянутый сер Николай сказал, (обращаясь) к мудрости господ судей, что, принимая во внимание, что было ясно доказано настоящему суду этим свидетельским показанием, то, что содержится в указанном иске, не относится к указанной доверенности этого сера Марка, и что не следует принимать или признавать подлинным какое-либо другое доказательство, как [214] доказательство против доказательства, ибо для нашего отечества недопустимо в каком-либо следствии вести дело подобным образом. Что касается многих иных доказательств, то упомянутый сер Николай не пожелал (о них) говорить, так как указанному серу Николаю, комиссарию, кажется достаточно ясным из того, что выше он привел в доказательство, чтобы милости господ судей это осталось ясным. И даже учитывая, что указанное свидетельское показание этого сера Франциска Юстиниано могло бы подтвердить, что отрицает сер Николай Липпамано, во многих случаях и отношениях (иск), как сказано выше, тем не менее он говорил, что оно не противоречит и не может противоречить доказательствам этого сера Николая, так как сер Марк Анаве договорился о вышеуказанных долгах с сером Петром Сторнело, о каковом соглашении был составлен нотариальный акт, как явствует из показания сера Франциска Фускарено, приведенного выше. И таким образом, он просил суд, чтобы суд соизволил освободить этого комиссария сера Марка Анаве от вышеуказанного иска и вышеуказанных истцов приговорить к уплате расходов по этому освобождению, с сохранением всех прав этой доверенности сера Марка Анаве против этих господ прокураторов, комиссариев этого сера Петра Сторнелло, и против любого другого лица.

Отсюда вышеуказанные господа судьи прокураторы, а именно господа Фантин Магно и Николай Пицамано, без участия третьего их сотоварища господина Иеронима Гирардо, совместно рассмотрев и выслушав иски, ответы вышеуказанных сторон, и все, что эти стороны пожелали сказать и привести в качестве доказательства, и документ завещания указанного покойного сера Марка Дела Наве, сына покойного сера Стефана, написанный, составленный и заверенный рукой сера Андреа Рицо, венецианского нотария, в 1419 г., 18 октября, 13 индиктиона, на Риальто, рассмотрев книги покойного сера Петра Сторнело, где находятся вышеуказанные счета указанного сера Петра с сером Марком Дела Наве, и рассмотрев свидетельское показание благородного мужа сера Франциска Фускарено, ранее представленное в суд, преданное гласности и содержащее в самом деле (сведение) о том, что между сером Петром и указанным покойным сером Марком был составлен документ относительно всех дел, которые им приходилось совместно вести, и что по этому документу оказалось, что сер Марк Анаве удерживал деньги покойного сера Петра Сторнело во много меньшем количестве, чем было обозначено в книгах покойного сера Петра; и рассмотрев некое разъяснение, написанное этими господами прокураторами относительно составления вышеуказанного документа, отмеченного в суде, и удостоверившись, что ясно следует из показаний этого свидетеля, что сер Марк был должником сера Петра на сумму (указанную) в этом документе, который, вместе с его протоколом, из-за последовавшего затем сожжения Таны, никак не мог быть представлен, и рассмотрев все, что заслуживало рассмотрения относительно предпосланного, приведя сначала к присяге господина Бертучио [215] Квирино, прокуратора и комиссария, относительно его и указанного господина Франциска Фоскари, его компаньона, осведомленности, а он поклялся, что (это) действительно правда и что комиссарии сера Петра должны получить, как определено ниже, на достойном похвалы основании и справедливым решением, и исполняя свою должность, обязали комиссария сера Марка Анаве, то есть господина Николая Липамано, ныне его единственного комиссария, уплатить из имущества указанной доверенности этим господам прокураторам Св. Марка по ту сторону (Канала), комиссариям указанного сера Петра Сторнелло, 45 соммов в монете Таны, по случаю вышеизложенного, приговорив сера Николая Липпамано, комиссария, или доверенность этого сера Марка Дала Наве к уплате издержек на это дело в сумме трех золотых дукатов, которые присоединены к исчислению указанной суммы, предоставив этим господам прокураторам, истцам упомянутой доверенности, для передачи все имущество этой доверенности покойного сера Марка Анаве, движимое и недвижимое, вплоть до полного удовлетворения, с сохранением прав указанных господ прокураторов, комиссариев. Если бы по истечении времени обнаружилось, какое количество (денег) являлось остатком (долга), подтвержденным этим документом, совместно (составленным) сером Петром и указанным сером Марком, тогда то, насколько больше, указанное количество соммов эти господа прокураторы пусть будут должны получить из доверенности указанного сера Марка. И равным образом, относительно всех прав обеих вышеуказанных сторон, и особенно прав доверенности указанного сера Марка против какого-либо лица. И документ этого приговора пусть останется в силе.

+ Я, Фантин Магно, судья, прокуратор, собственноручно подписал.

+ Я, Николай Пицамано, судья, прокуратор, собственноручно подписал.

+++

1422, 30 марта, 15 индиктиона, мы, Николай де Мусто и Иероним де Муалли, судьи... в отсутствие господина Петра Дандуло, третьего их сотоварища, передали в качестве собственности, в счет вышеуказанной суммы, один дом вышеуказанного покойного сера Марка Анаве. Так как он в целом... расположенный в... с одним госпицием ¹⁰, стоящем на ровном месте к... указанного дома необходимо прорубить одну дверь, через которую (проходят) из указанного госпиция в другой, который остался.

+ Я, пресвитер Гаспарин, каноник, кастеллан и венецианский нотарий, составил и скрепил.

+ Мы, сер Николай Пицамано и сотоварищи, судьи прокуратории, взыскиваем два с половиной дуката.

Комментарии

Перевод текста по возможности максимально приближен к языку оригинала, сохраняя его стилистические особенности. Документ написан типичным для подобного рода актов канцелярским языком с использованием итальянизмов. Так как издание преследует прежде всего конкретно исторические, а не филологические цели, языковые особенности текста не комментируются. Имена собственные переданы в их латинской, а не итальянской форме, так как они встречаются в тексте (Петр, а не Пьетро, Фускарено, и не Фоскарини, Юстиниано, а не Джустиниан и т. д.). Часто в написании одного и того же имени в оригинале встречаются различия, они сохранены и в переводе (Сторнело и Сторнелло, Липамано и Липпамано, Анаве и Дела Наве, Дала Наве и др.). Технические термины оставлены без перевода и разъясняются во вступительной части и комментарии. Издатель благодарит Б. А. Макеева за проверку транскрипции и перевода текста.

1. Риальто — здесь древнее название Венеции. Современное название этого города появляется в XIII в. наряду с более старым.

2. Прокураторы Сан Марко — комиссия нобилей, которой было поручено собирать и расходовать средства на содержание базилики Св. Марка, а также хранить деньги, собранные для коммуны различными венецианскими оффициями. Постепенно этой комиссии стали доверять хранение ценных бумаг и денег и частные лица. Она защищала интересы этих лиц, в том числе, и перед судом, по опеке, исполнению особых финансовых поручений, вела дела по особым доверенностям, распоряжалась ценностями, вверенными ей по завещаниям, выступая в качестве попечителя наследников и принимая на себя долговые обязательства, а также заботу по взиманию долгов. Весьма почетной должности прокураторов добивались знатнейшие нобили. Число членов комиссии увеличилось с двух (ок. 1259 г.) до 6 (1319 г.) и 9 (1443 г.). В Венеции было 6 городских районов — сестьери. В соответствии с этим делением избирались прокураторы “по эту сторону Канала” (de citra), т. е. для районов Канареджо и Кастелло, “по ту сторону Канала” (de ultra) — для районов Санта Кроче, Сан Поло, Дорсодуро и с 1319 г. “над Каналом” (supra) — для района Сан Марко, центральной части города. Материалы архива прокураторов Сан Марко содержат богатейшее собрание документов коммерческого делопроизводства: Kretschmayr H. Geschichte von Venedig. Gotha, 1920. Bd 2. S. 86—87.

3. Комиссарии — лица, имевшие особого рода поручение (доверенность) на ведение дел, часто — душеприказчики и опекуны имущества своих покойных партнеров, действующие от их лица и от лица их наследников. Предоставление такого поручения с широкими финансовыми и судебными правами оговаривалось в завещании или в специально составляемом документе.

4. Танго (даник, аспр) — мелкая серебряная монета, обращавшаяся в Тане, ордынского чекана. Безант — счетная денежная единица, название которой восходит к византийскому золотому перперу (безанту). Основной счетной денежной единицей Таны был сомм, в конце XIV в. равный 22 безантам.

5. Легат — по римскому праву завещательное распоряжение, обычно безвозмездное, о выдаче наследником известных сумм или вещей какому-либо лицу. Невыдача легатов, как в нашем случае, могла вести к утрате части прав наследника на наследство (Бартошек М. Римское право. Понятия, термины, определения. М., 1989. С. 200—203).

6. Зитеркан — Хаджитархан, совр. Астрахань.

7. Ошибка подсчета. Должно быть — 386 безантов, как в этом же тексте ниже.

8. Сансерия — налог, обычно взимавшийся со сделок, совершаемых при посредничестве специального маклера. В ряде случаев такое посредничество считалось обязательным, а сансером (маклером) был государственный чиновник. Сансерией могло именоваться также ведомство, взимавшее налог и производившее освидетельствование товара (см.: Карпов С. П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII—XV вв. М., 1990. С. 224—234).

9. Казалия — деревня, сельское поселение.

10. Слово “госпиций” означает приют, гостиница, убежище, харчевня, а также принадлежность данному дому или роду. Здесь, видимо, пристройка к дому.

Текст воспроизведен по изданию: Документы по истории венецианской фактории Тана во второй половине XIV в. // Причерноморье в средние века. К XVIII международному конгрессу византинистов. М. 1991