Посещение пути Суворова через Альпы.

Посещение полей сражения или вообще мест и путей, где происходили военные действия, имеет чрезвычайную важность. При подобных личных осмотрах разъясняется многое, что до тех пор оставалось темным и непонятным при чтении исторического сочинения, автор которого не имел достаточных материалов (особенно часто это замечается относительно условий местности), или не мог вдаваться в подробности, иногда совершенно необходимые.

В 1895 г. мы посетили те места в Швейцарии, где ступала нога великого Суворова и его богатырей в 1779 г.; для лучшего уяснения дела переход через С.-Готард был совершен нами пешком, только в направлении обратном тому, в котором шел Суворов, т. е. мы шли с севера на юг.

Ущелье р. Рёйс (Reuss), где находится знаменитый Чертов мост, действительно мрачно, особенно в сумерки: оно узко, черные каменные громады не только сдавливают его своими отвесными стенами, но местами даже нависают над бурным горным потоком. У самого южного входа в ущелье р. Рёйс довольно спокойна и почти не представляет препятствия для перехода в брод (ширина не более 10 саж., русло не глубоко, течение не быстро, берега плоски, дно ровное), но дальше, немного южнее Урнер-лох (отверстие в скале, вроде туннеля), река, стесненная скалами, превращается в водоворот: пенясь, падает с высоты 75 фут., мечется по огромным камням, разбиваясь в мелкую пыль, которая [196] ветром разносится в стороны и даже несется на мост; здесь переход через Рёйс невозможен, да если бы и удалось перейти, то нельзя было бы подняться по отвесным скалам левого берега.

В настоящее время Урнер-лох настолько расширен, что огромные дилижансы альпийской почты проходят свободно; сидящие на верхних местах из предосторожности должны, однако, наклонять головы; туннель длиною около 80 шагов освещается двумя окнами, прибитыми по средине к стороне Рёйса. Но 100 лет назад здесь было не то: величина Урнер-лоха позволяла пройти только вьюку, окон не было, темнота делала это дефиле чрезвычайно мрачным. Чертов мост представляется теперь весьма солидным, в виде одной смелой арки, перекинутой с одного берега реки на другой. Старый мост, по которому проходил Суворов, находился рядом с новым (с нижней, северной стороны), был несколько меньших размеров и не столь высоко поднят над ложем реки. В 1889 г. он обрушился, — странное равнодушие швейцарцев к памятникам старины! Хорошо еще, что существуют прекрасные фотографии этого моста — вид его не пропадет для истории. Кроме того, мост этот изображен на известной батальной картине, находящейся в Петербурге в Зимнем дворце и воспроизводящей бой между русскими и французами 14-го сентября 1799 г. Картина в общем верна, если не принимать во внимание, что, согласно с правилами прежней школы батальной живописи, солдаты изображены одетыми строго по форме и весьма чисто — вероятно, однако, герои Суворова, после многих походов и боев, были далеко не в таком виде; но так как картина обнимает только Чертов мост и лишь небольшое пространство около него, то весьма трудно судить по ней об общем ходе дела.

14-го сентября 1799 г. дело происходило так. Французы [197] Лекурба расположились на левом берегу Рейса для защиты Чертова моста; на правом берегу для защиты Урнер-Лоха выставили небольшой отряд с пушкой. В голове колонны Суворова шел батальон полка Мансурова. Как только солдаты сунулись в Урнер-лох, французская картечь положила первых смельчаков на месте. Очевидно, нельзя было нарушать основного правила горной войны, т. е. атаковать теснину в лоб; надо было прибегнуть к обходу. Тотчас 300 охотников, под начальством полковника Трубникова, пошли вправо по скалам для обхода левого фланга Урнер-Лоха. Где же именно они пошли? Не могли же они полезть прямо наверх по отвесам? Дело в том, что в скалах этих находятся две, если можно так выразиться, расселины: ближайшая к Урнер-Лох лежит всего в нескольких шагах от нее, и Трубников не мог здесь подняться, ибо французы легко перестреляли бы всех солдат по одиночке на выбор; другой прорыв, крутой но с мягкой почвой, выдерживающей упор ноги, находится, примерно, в 250 метр. к югу; конечно, именно тут и взошли охотники Трубникова, обошли с востока (т.е. левый фланг) Урнер-Лох, чем и заставили французов очистить ужасное дефиле и сбросить пушки в Рейс. Подобным же образцом, т. е. при помощи обхода, оттеснили мы французов от Чертова моста. История говорит, что 200 челов. Кашкина полка, под начальством майора Тревогина, перешли Рейс в брод выше Чертова моста, поднялись на скалы и обошли неприятеля с его правого фланга. Теперь является вопрос, где же именно они перешли реку и где поднялись на скалы? При взгляде на водопад, который кипит выше моста, и на скалы, поднимающиеся отвесно на огромную высоту (около 350 метр.), становится ясною невозможность перехода р. Рейс в непосредственном соседстве моста. Нет сомнения, что для этого было выбрано место при входе реки в ущелье, где она [198] течет спокойно, а скалы левого берега сравнительно доступны, поэтому подвиг Тревогина (за ним также перешел батальон Свищева) представляется вполне естественным, не заключающим ничего сверхчеловеческого.

На скалах правого берега Рейса, против Чертова моста, нарисован огромный черный крест с белым обводом. Жители знают, что это память о русских, но вряд ли здесь сохранилось точное понятие о существе дела. Кондуктор дилижанса объяснял при нас наивным путешественникам (французам и англичанам), что здесь 450 чел. русских ошиблись дорогой, и так как была зима и снег, то все они сорвались со скал и погибли в Рейсе. Быть может, многие из русских столь же мало знают о бое при Чертовом мосте? А стоит знать, ибо атака эта вследствие целесообразного применения обходов представляет образец искусства горной войны, в которой Суворов взял верх над такими мастерами, как: Массена, Лекурб, Гюден.

Осматривая местность, поражаешься, как близко отстоит один берег от другого, следовательно весь бой был веден на коротке, противники, так сказать, почти осязали друг друга. Какая огромная разница сравнительно с боем настоящего времени, когда поражения начинаются с таких расстояний, что противники еще и не видят друг друга! Не следует забывать, что во времена Суворова меткий ружейный выстрел был только на 60 шагов.

В настоящее время вход в ущелье Рейса укреплен швейцарцами. Именно, на правом берегу, в том месте, где находится упомянутый второй прорыв скал, обтесана на скале стена, за которой несомненно устроено помещение для батареи, ибо в стене имеются 5 амбразур; из трех торчали маленькие стальные пушки, кажется, системы Гочкиса; в стене устроена железная дверь, ведущая во внутреннее [199] помещение; доступ к стене и к двери прегражден железной решеткой; от последней отогнуты вперед острые концы на манер штурмфалов. Какой имеют путь отступления защитники этой батареи — не видно; быть может, они уходят в туннель железной дороги, который проходит как раз над батареей.

На противоположном, левом берегу, на небольшой высоте, находится земляное укрепление, чисто отделанное и совсем не маскированное; оно обстреливает плоское пространство перед собою до д. Андермат и подступы к ущелью. Когда мы проезжали мимо, то в широкую ружейную бойницу (в каменной стенке) смотрел часовой; иногда он прогуливается открыто на дорожке, ведущей к укреплению, и без билета никого не пропускает.

Урнер-Лох запирается железными воротами с двойным рядом бойниц. На левом берегу р. Рейс, около самого Чертова моста, в скале имеется железная дверь в рост человека; но значение ее мы узнать не могли.

На левом же берегу реки на высоте, на конце хребта Бецберг (Bаzberg), упирающегося в Рейс, находится довольно обширное укрепление, отлично расположенное относительно окрестной местности, но совершенно не маскированное; оно обстреливает на далекое расстояние долину р. Рёйс (также и деревню Оспенталь), по которой Суворов в 1799 г. пришел от С.-Готарда в долину Reаlper-Reuss'ы, ведущую к проходу Фурка в долину Роны, деревню Андермат и далее в долину Унтер-Альп; вероятно, оно может обстреливать и долину Обер-Альп по которой в том же году пришел с 6,000 чел. генерал Розенберг, высланный Суворовым для обхода позиции у С.-Готарда.

К описанному укреплению ведет от Чертова моста специально военное шоссе (зигзагами), сделанное превосходно и охраняемое часовым. Узкая, но хорошо сделанная дорожка, [200] тоже зигзагами, соединяет верхнее и нижнее укрепления. Много труда и денег потрачено на проложение этих дорог и, на первый взгляд, трудно определить, что стоит дороже: дороги или укрепления?

На пути от Чертова моста к дер. Андермат показывают старую церковь (ей лет 400), а в самой деревне весьма старинный дом; они, несомненно, видели Суворова, подобные места невольно наводят на размышление и увлекают думы в отдаленное прошлое истории.

Вода в р. Рёйс и его притоках прекрасная, холодная и чистая, как кристалл; биваки русских были здесь очень хороши, но вряд ли наши солдаты могли воспользоваться многим в отношении продовольствия, так как окрестные жители весьма бедны.

Долина р. Рёйс, ведущая от д. Оспенталь к С.-Готарду, вообще удободоступна и, спускаясь от С.-Готарда, русские могли идти свободно. Только в одном месте протягивается поперек долины горка, которая до крайности ее стесняет, ветер дует тут, как в коридоре, р. Рёйс клубится водопадом. На этой позиции французы могли задержать Суворова, но их путь отступления был бы совершенно открыт, а потому и самое предприятие рискованно.

От упомянутой горки до вершины С.-Готарда (высота 2,114 метр.) долина имеет вид негостеприимный: ни де рева, ни кустика; только маленькая травка, мох и голые камни; по сторонам дороги встречается снег; птиц нет; тишина нарушается лишь шумом низвергающихся со скал ручьев, да свистом альпийских сурков.

На вершине С.-Готарда, у самого Осписа (прежний монашеский приют L'ospizio, а теперь здесь гостиница «Monte Prosа»), позиция фронтом на юг, очень сильна; равно как и другая, немного ниже, за ручьем Соречиа.

13-го сентября 1799 г. Суворов с 10,000 чел. атаковал [201] эти позиции в лоб, вопреки указаниям горной войны, советующей в подобных случаях обходы. Потеря была 1,200 чел. и бой без всякого результата. Но когда Багратион по скалам обошел левый фланг французов, то они легко очистили позицию. Каким же образом Суворов допустил подобную ошибку? Неужели он не знал элементарных оснований горной войны?... Дело объясняется так: от Розенберга, посланного в обход к дер. Ундермат, известий не было; влияние его атаки ничем не обнаруживалось на позиции у С.-Готарда, занятой генералом Гюден; Розенберг, почему-то, совершив обход, остановился отдыхать, ожидая атаки Суворова (это было странно, ибо, обыкновенно, атакующий с фронта ожидает обходящего, а не наоборот). Вследствие этого русский фельдмаршал заключил, что противник его, Лекурб, оставив против него только заслон (Гюдена), обрушился со всеми силами на Розенберга. Желая спасти последнего, а для того отвлечь Лекурба на себя, Суворов и повел свои энергичные лобовые атаки. Много пролилось здесь русской крови, окрасившей воды стремительного горного потока и соседние скалы. Здесь-то и стоит небольшая каменная постройка, в которой собрана часть русских костей; о ней многократно писалось в наших газетах. Мы видели эту, якобы, часовню. Каких-либо работ по возведению памятника, однако, не заметили. Правда, мы шли совершенно в облаках и притом, желая познакомиться со старой дорогой, преимущественно по крутым тропинкам, а не по кружному извилистому шоссе. Спору нет, что памятник на С.-Готарде необходим; но вместе с тем невольно приходит на мысль, что не существует памятника нашему великому полководцу в Москве, в сердце России, где подобный памятник мог бы иметь глубокое воспитательное значение.

С.-Готард теперь тоже укреплен: около Осписа, возле [202] озера, на высоте 2,100 метр. над уровнем моря расположено сильное укрепление; оно не маскировано.

Дорога от С.-Готарда к Айроло круто спускается по довольно мрачному и труднодоступному ущелью Валь Тремола. Французам в 1799 г. легко было защищать его против русских, наступавших от Айроло; но в восточной стороне ущелья пролегают тропинки, которыми Багратион и пользовался, чтобы постоянно, на всех позициях, обходить левый фланг французов; это было сделано артистически. Напр., сильная позиция в 2-3 километрах к западу от д. Айроло была ловко обойдена им с левого фланга. Теперь эта позиция усилена двумя солидными укреплениями, возвышающимися одно над другим; они обстреливают деревню Айроло, южный выход с.-готардского туннеля, железнодорожную станцию и на далекое расстояние долину р. Тичино. Когда идешь от С.-Готарда, то укрепления видны отлично, со многими подробностями, но с фронта, т. е. с юго-восточной стороны, они хорошо маскированы и мало заметны. Несколько скорострельных пушек малого калибра в стальных башенках поставлены совсем открыто, без всякой присыпки землей. Может быть это было сделано временно для практической стрельбы.

Действительно, вскоре мы заметили швейцарские мишени, изображающие пехоту. Щиты мишеней обрезаны по краям изображенных на них фигур; такое устройство мишеней мне чрезвычайно понравилось, так как оно более приближается к действительности. Мишени были поставлены в три ряда, вероятно для изображения цепей и поддержек; далее на горе была поставлена мишень орудия (нарисовано вместе с прислугой), а затем обозначен общий резерв, в виде большой сплошной мишени, на которой начерчено шесть больших кругов, один возле другого, с внутренними кругами, на манер наших офицерских мишеней. [203]

Пушечные выстрелы повторялись эхом в горах много раз, уподобляясь раскатам грома. Надо полагать, что действительный бой в такой местности весьма величествен.

Ружейная стрельба производилась из магазинок и сопровождалась характерным, частым звуком. Стрелки были одеты в синеватые полотняные блузы и такие же шаровары; на поясе по две патронных сумки, на голове берет. В этом одеянии стрелки сильно напоминали простых рабочих и не имели вовсе воинского вида; мы встретили их потом в мундирах с галунами и в тех же беретах, но впечатление было не лучше — очень мешковаты; это относится как к солдатам, так и к офицерам.

Из предыдущего рассказа видно, что укрепления расположены именно на тех местах, где были даны бои Суворовым в 1799 г.; он был учителем швейцарцев в этом деле; они не забыли истории и воспользовались ею надлежащим образом.

Как кажется, имеются еще укрепления для обороны проходов: Обер-Альп, где прошел в 1799 г. Розенберг, и Фурки, как весьма важного подступа со стороны Роны. Через Фурку мы проезжали, но укреплений не заметили; через обер-Альп вовсе не удалось проехать. Говорят, что укрепленные местности, кроме того, минированы, чтобы взрывами завалить дороги в минуту необходимости и тем на некоторое время уничтожить доступы в страну.