№ 2

Протокол совещания руководства Коллегии Иностранных дел с посланниками Великобритании, Голландии, Австрии и Саксонии 3 (14) мая 1745 г.

30 апреля (11 мая) 1745 г. на встрече с канцлером императрица Елизавета Петровна утвердила текст ответа посланникам четырех держав, подписавших в Варшаве 28 декабря 1744 г. (8 января 1745 г.) договор о совместных усилиях по восстановлению в Европе политического равновесия, нарушенного в 1740 г. Пруссией, атаковавшей Австрию с востока (оккупировав Силезию), а в 1741 г. Францией, в союзе с Баварией вторгшейся в австрийские земли с запада. Понимая решающее значение, которое могла сыграть в противостоянии Российская империя, квартет особой статьей трактата пригласил русский двор вступить в новую коалицию. Царица с присоединением не торопилась, предпочитая роль посредника между двумя конфликтующими сторонами.

Поэтому 3/14 мая 1745 г. на конференции в доме М. Л. Воронцова представители четырех государств не узнали ничего конкретного. У России имелись ряд уточняющих вопросов, на которые она ожидала разъяснений, и только. Дипломаты даже не скрывали своего разочарования, не подозревая, что присутствовавшая в соседнем покое Елизавета Петровна слышала все их недовольные, а подчас и обидные реплики. Впрочем, императрицу они ничуть не смутили и не разгневали. Наоборот, она, скорее всего, предвидя нечто подобное, пожелала лично замерить «градус» возмущения посланников и, исходя из результатов, предпринимать дальнейшие шаги.

Судя по всему, протесты в особняке Воронцова прозвучали не дипломатические, а вполне серьезные, грозившие разрывом переговоров. Почувствовав это, государыня поспешила немного разрядить обстановку, для чего 5/16 мая во время куртага в Зимнем дворце пригласила на беседу в Янтарной комнате голландского посла. Приятное общение с Елизаветой Петровной приободрило голландца, а тот в свою очередь поднял настроение всей четверке. Негативный осадок от услышанного 3/14 мая исчез, и межгосударственный диалог был продолжен. Что касается непосредственного собеседника императрицы, то он в реляции от 7/18 мая 1745 г. на имя главы республики — великого пенсионария Антония Ван дер Хейма (1693-1746) — под впечатлением свидания в Янтарном кабинете не удержался от восторженных сравнений: «Я Ваше Благородие уверить могу, что не думаю, чтобы королева английская Елизавета, которую историки так много хвалят, с большим искусством и приятностию рассуждать умела». [163]

Ниже публикуется протокол конференции руководства Коллегии Иностранных дел с послами Варшавского пакта при русском дворе. Документ хранится в АВПРИ (ф. 35, оп. 35/1, д. 696, л. 156-163 об.).

Протокол конференции, в Санкт-Петербурге в 3 де[нь] маия 1745-го года в доме вице-канцлера держанной, которую Ея Императорское Величество сама всевысочайшею своею персоною инкогнито слушать изволила.

Присудствующие:

1. Его Сиятелство канцлер ¹.

2. Его Сиятелство вице-канцлер ² с одной, да

3. Аглинской посол лорд Гинфорт ³,

4. Венгеро-богемской посол граф Роземберг ⁴,

5. Голанской посол господин Дедие ⁵ и

6. Королевско-полской и кур-саксонской резидент господин Пецолд ^бс другой стороны.

Когда господа послы и резидент по предидущему приглашению в 5-ть часов пополудни все собрались, Его Сиятелство канцлер всчал конференцию кратким комплементом, что Ея Императорскому Величеству о учиненном от них имянем их высоких принципалов приятелском призыве о приступлении к Варшавскому трактату всеподданнейше докладывано и что Ея Величество сей знак атенции их дворов с благодарением принять изволила и оное им засвидетелствовать повелела. А понеже некоторые места в помянутом трактате особливо в разсуждение приняты, то по указу Ея Императорского Величества оные пунктами выбраны и для далнейшаго от них на то изъяснения им на писме сообщаются, как следует.

По прочтении оных венгеро-богемской посол граф Роземберх искал пространно показать, что союз между Ея Императорским Величеством и его двором действително настоит, что они не чаяли, дабы во оном трактате какие-либо несходства и следователно затруднении в приступлении ко оному найдены быть могли. Толь наипаче, что оной, кроме общаго блага Европы, в виду ничего другаго не имеет, да и здешнему во время негоцирования онаго в Варшаве пребывающему министру графу Бестужеву-Рюмину ⁷ о всем, что в оном деле ни происходило, сообщено было. И главнейше де при сем толко желается ведать, изволит ли Ея Императорское Величество к сему трактату приступить и по тому принятые свои союзными трактатами обезателства признавать и додерживать?

Их Сиятелства господа министры на то ответствовали, что то, еже до вопроса (настоит ли между здешним двором и венским союз?) принадлежит, весма иное дело и далнейшему толкованию подлежит, когда в разсуждение примется, что союзной трактат между здешним и венским дворами при Ея Императорском Величестве покойной государыне императрице Анне Иоанновне в сепаратном артикуле о высококняжеском голстинском доме в предосуждение онаго отменен и по благополучном возшествии Ея Императорского Величества на престол не возобновлен, как то с протчими дворами учинилось. Следователно де, как может Ея [164] Императорское Величество к такому трактату обязанною себя признавать и оной содержать, которой явное предосуждение ея ближайшей крови в себе содержит.

На сие граф Роземберг ответствовал, что оной сепаратной артикул тогда по желанию здешнему отменен и, ежели б Ея Императорское Величество вскоре по возшествии своем на престол отозватся изволила или хотя и ныне пожелает, чтоб оной сепаратной о голстинском доме артикул не токмо на прежнем 1726-го году, но хотя и на другом каком к авантажу голстинского дома основании учрежден был, то б его двор от того никогда, как и прежде, не отрекся и ныне не отречется.

О протчем же Их Сиятелства господа министры дали знать, что ныне с здешней стороны толко прямого изъяснения на некоторые пункты такого трактата желается, х которому они здешней двор приступить призывают, ибо всякому натурално есть наперед о том подлинно ведать, на что поступить имеет, и никого в том зазрить не можно, толь же менше в сем случае Россию, которая и с другими державами равномерно во обязателствах находится.

Господин Пецолд на пункт о не настоящей более опасности для Богемии и для Саксонии приметил, что де оная опасность для Саксонии подлинно ныне паче, нежели когда прежде, настоит по тем короля прускаго собранным при Магдебурге военным силам и другим его распоряжениям, кое все к нападению на саксонские земли клонятся и приуготовлены, також и по учиненным чрез графа Бестужева-Рюмина в Дрездене и здесь без сумнения уже известным угрозам, кои не ино что, но явною декларациею войны суть. И для того де король, его государь ⁸, принужденна себя видит у Ея Императорского Величества по союзу помощи просить, чего и действително своею грамотою требует, которую он, резидент, при сем случае при промемории своей Их Сиятелствам вручает, прося Ея Императорскому Величеству о том неумедля доложить. Еже и обещано.

А при том Их Сиятелства господа министры дали знать, какие уже королю прускому ⁹ представлении о том учинены, и что здесь наикрепчайшие обнадеживании от него поданы, что он никакого наступателного нападения на Саксонию не учинит. А в протчем он, король пруской, також, как известно, с Ея Императорским Величеством в обязателствах находится. На что лорд Гиндфорт отозвался, что он доволно имел случая Его Пруское Величество вызнать, что он его яко принца высокого ума и изящных качеств персонално любит и почитает, но что касается до имеющихся с ним союзных обязателств и чинимых от него обещаней, то чрез четырелетное прибывание его, Гиндфорта, при пруском дворе он еще не видал, чтоб король пруской какое-нибудь свое обещание додержал, но паче принужден был искуством познать, что оной король четырежды один тот мир нарушил, которой он, Гиндфорт, между Его Величеством и королевою венгерскою негоцировать честь имел.

Англицкой де король ¹⁰, его государь, також с Его Величеством пруским союз, как и с протчими имеет, но со всем тем знает союзника от союзника отличить и для обороны своей союзницы, королеве венгерской, от нападения от помянутого короля купно с Генералными Статами без всякой своей собственной корысти, [165] но единственно для соблюдения оной и общаго блага помогает и до последняго штивера помогать будет. А в протчем он, Гинфорт, и господин Дедие объявили, что хотя они, не будучи в немецком языке доволно силны, достаточно оных пунктов выразуметь не могли, однако все то, что венгерской посол и саксонской резидент по поводу оных ни говорили, подкреплять имеют, будучи от своих дворов имянно и наикрепчайше инстру[кт]ированы во всем согласно и заодно поступать.

В заключении ж все сказали, коим образом они, что до експликации сего трактата касается, никаких указов не имеют, и время уже не дозволяет, дабы всякому из них ко двору своему оные пункты посылать и на оные далнейших наставленей требовать. Да и по их мнению, не для чего, потому что уже сей трактат давно сдесь известен. Но не преминут, сколко возможно, вскоре писменно на то сами ответствовать. А при том, ведая истинность сентиментов их принципалов к здешнему двору, они откровенно наперед объявить могут, что все дело на том утверждается и оной их даваемой ответ в том состоять будет, дабы ведать, намерена ли Ея Императорское Величество свое обязателство с их дворами признать и оные свято исполнить, и сколко они за предлагаемую при том оферту (pour l'offre, que nous y annexerons) ¹¹ от здешней стороны ожидать могут.

Чем конференция кончилась

Комментарии

1. Бестужев-Рюмин Алексей Петрович (1693-1766), граф Российской империи, с 1741 г. вице-канцлер, с 1744 г. канцлер Российской империи.

2. Воронцов Михаил Ларионович (1714-1767), камер-юнкер цесаревны, с 1741 г. камергер императрицы Елизаветы Петровны, с 1744 г. вице-канцлер Российской империи.

3. Кармайкл Джон, 3-й граф Гиндфорт (1701-1767), с 1741 г. британский посланник при прусском дворе, с 1744 г. британский посланник, с 1745 г. посол Великобритании в России.

4. Орсини-Розенберг Филипп-Иосиф-Урсин (1691-1765), граф, австрийский посланник в Пруссии, с 1744 г. посол Австрии в России.

5. Де Дье Даниил (1694-1765), советник амстердамского магистрата, в 1730-1732 и 1744-1746 гг. чрезвычайный посол Голландии в России.

6. Петцольд Иоганн Сигизмунд (1704-1783), с 1736 г. секретарь саксонского посольства, с 1742 г. по 1749 г. польско-саксонский резидент в России, с 1750 г. польско-саксонский резидент при императоре Священной Римской империи.

7. Бестужев-Рюмин Михаил Петрович (1689-1760), граф Российской империи, с 1742 г. обер-гофмаршал императрицы, с 1744 г. российский посланник при дворе саксонского курфюрста и польского короля Августа III.

8. Фридрих II Август или Август III (1696-1763), с 1733 г. курфюрст Саксонии и король Польши.

9. Фридрих II (1712-1786), с 1740 г. король Пруссии.

10. Георг II (1683-1760), с 1727 г. король Англии и курфюрст Ганноверский с 1727 г.

11. «в предложении, что мы тут прилагаем» (фр.).