ПУТЕШЕСТВИЕ СТОЛЬНИКА П. А.ТОЛСТОГО ПО ЕВРОПЕ

1697-1699

[ВЕНЕЦИЯ]

Того ж числа в той пиоте приехал я ис Падвы в Венецию в 6-м часу ночи и стал в остарии, которая называется Леонбанко. В той остари хозяин отвел мне полату, в которой я стоял августа до 30-го числа и платил на сутки за полату, и за пищу, и за постелю, /л. 154 об./ и за всякие потребы по дукату за себя венецкой Ранеты, а московских денег в дукате 15 алтын.

Августа в 30 день. Нанял я себе дом, в котором было мне полат доволно со всякими уборами, и в тот дом из остари Леонбянко^а съехал сего августа в 30 день. За тот дом платил я на месяц по 6 дукатов венецких. В том доме полат мне, и салдату, которой был со мною, и человеку моему было доволно. А пищу себе, и салдату^б, и человеку своему^в я покупал особо, кроме той платы, 6 дукатов; также свечи и иные потребы покупал особо ж. Толко в том доме были столы, ^гкреслы, стулы, шкафы, постели готовые; также поварня в том доме и суды^д всякие были^е хозяйские. И стоял в том доме я один месец, а^ж сентября в 30-й^з ис того дому съехал на другой дом: нанял себе новой дом блиско греческие церкви святаго Георгия, где живет греческой митрополит.

В том доме была полата мне изрядная, обита вся червчетыми^и камками изрядными, и зеркалы, и картины в ней изрядные ж и всякие потребы нужные, также и кравать предивная, золоченая и постеля изрядная; ^ксалдату и человеку моему покои были изрядные ж. И поварня была со всякими судами^л хозяйская ж, а пищу себе, и салдату, и человеку своему покупал я от себя. И стоял я в том доме октября до 28-го числа, а заплатил за него 8 дукатов венецких.

Октября в 25 день. Прислал ко мне с Москвы писмо боярин Федор Алексеевич Головин ⁴¹²; а в нем пишет: [240]

«Государь мой Петр Андреевич, здравие твое да сохранит Господь вовеки, чего я истинно желаю. А о себе тебе, мой государь, извествую, что за помощию Божиею жив на Москве сентября в 29 день. Еще милости твоей известно чиню, что указано всем столникам, которые познали науку, быти^м к Москве из Венецы и из Амстердама, и, есть ли воля твоя будет, изволь ехать без опасности. Федка Головин. С Москвы, сентября в 29 день».

По тому писму говорил я с мастерами своими, чтоб они о науках моих дали мне свидетелствованные листы, на которые мои слова мастеры^н мои, чего я был достоин, дали мне листы со свидетелством. Учитель мой, которой меня учил вещей^о математичных, дал мне свидетелствованной лист, а в нем пишет:

^п«Во имя Христово. Аминь^р. Бывают науки предивной щит людем, а особливо гонорам породным; не есть дивно, что они повинны с великою охотою прикладатися до так тяжкаго изобретения, а^с нижеподписанный имел явное того дела испытание; и с моею присягою подтверждаю, что подал уразумение наук математицких^т, теоричных и практичных, без которых никто доступить^у не может совершенной науки морской, то есть прежде учил сферы армилярной, глобосов^ф, небесных и земных, со всем целым трактатом науки морской. Был моим учеником ево милость господин Петр Андреевич, дворянин московской^х, маестату Пресветлаго^ц Величества Царскаго, которой со всякою усилностию трудился, и был достойный до той науки, и ныне есть /л. 155/ обретенный ⁵, способный, и годный, и заслужены быть припущенный до порядков, принадлежащих до навтики, на волю и диспозицию каждаго беглаго^б в ной науке, что для уверения моею рукою власною подписую и означаю моею власною печатью. В Венецы, из моей школы от математики, дня 27 октября лета Господня 1698^в».

У подлиннаго писма^г подпись руки учителевой сице: «Ксендз Петр Луцияний^д Венет, майстер и профессор». Подлинной лист объявлен венецкому князю и подписан канцлерскою рукою сице:

«Чиню^е верность я, нижеподписанный канцлер, яко видел от велебнаго отца Петра Луциана в том месте вышеписанное писмо, которое чрез меня, канцлера, показанному принес свою присягу, что писано ево власною рукою и печатано его печатию, на што для лутчего уверения означено. Писано есть в Венецыи дня 27-го месяца октября лета Господня 1698-го безо всякаго записания. Я, Ян Петр Россий, публичный венецкий канцлер для уверения рукою власною писал, подписал и назначил».

Тот вышеписанный лист ^жпред самим^з князем венецким чтен и записан в книгу, а на учителя моего, помяненнаго^и Петра Луцияна^к, и на ево лист и на науку от^л князя венецкаго дан лист, писан на паргаменте, и печать приложена оловеная^м. А в том листе пишет самого князя венецкаго цодтверждение сице;

«Селиверст Валерио, Божиею милостию князь венецкий, всем и всякому, особно так приятелем, яко и иным верным, тот наш лист видящим, знать даем^н, что канцлер Петр Россий, которой в день сего месяца 27-го признал подпись велебнаго отца Петра Луцияна, которой есть добрых учинков ^ои доброй славы, и ево писму здесь и повсюду полное уверение дано быть повинно. Записалося в нашей княжеской полате дня 27-го октября под индикциею шестою лета Господня 1698-го^п. Доминик Баллий^р».

Потом мастер мой, капитан морской, дал мне от себя свидетелствованной же^с лист о морской науке, а в нем пишет: [241]

«Не есть болшаго аргументу великости добраго сердца господскаго, яко прикладатися до учиник^т высоких и до наук изрядных, с которыми примножается ясность фамилии высоких и честно урожденных. Таким дал познатися ево милость господин Петр Андреевич, дворянин московской, которой, будучи под моею дирекциею капитанскою, желая понять науку морскую, не толко хотел приложитися до наук теоричных, но то ж имел чинить и практикою, когда всел^у на караблъ «Святые Елисаветы» моим повелением купно со единым салдатом и, плавая по морю в месецех и часех небезстрашных, показал силу отважности своей в припадках несчастливых^ф, прикладаяся до всякаго труда так в науке буссоля^х и карты морской, яко и во усмотрении мест, где суть маловодные и каменистые, и иные места /л. 155 об./ небезопасные на море: Также немало прикладаяся^а до разсуждения тимона и до употребления дерев, и парусов, и сартиямов, то есть веревок, которым^б имена познал зело добро и все, как и когда имеет^в употреблятися и до чего суть потребны для^г дирекции морской^д карабля и галеры. Также прикладаяся^е совершенно до употребления пушек и до всякой иной вещи, потребной до тое^ж науки, и до употребления парусов, и веревок, и иных вещей, которые надлежати^з повинны так для карабля, как и для галеры. Также взяв^и совершенную ведомость ветров и всякую практику для управления карабля и галеры. А, хотя ж и не была оказия до битвы, однако ж с практики взял досконалную ведомость и познание и есть способным достаточно. А, чтобы был познанный за способнаго и годнаго до того уряду, я для того чиню веру и совершенное даю свидетелство на всяком месте и во всяком времени, чтоб от всех за такого был познанный. И для лутчей веры тот лист нынешней обретается подписан моею власною рукою и печатан моею обыкновенною печатию. Дается дня 27-го октября 1698 года^к в Венецыи»:

У подлиннаго листа внизу подписано капитанскою рукою сице: «Я, капитан Георгий Раджи, вышепомяненный^н, подтверждаю, яко выше». У того ж^м листа печать капитанская.

Потом при отъезде своем из Венецы был я у венецкаго князя, кланялся ему при отъезде своем и благодарствовал за любовь ево, которую он являл ко мне в бытность мою в Венецы. И князь венецкой любовно меня из господства своего отпускал и при самом моем отъезде прислал ко мне секретаря своего, которой называется Савонко^н, велел меня ему с любовию проводить. И с ним прислал ко мне от лица своего лист, писан на паргаменте под золотым гербом Венецкаго княжения, под изображением лва, что являет образ святаго евангилиста Марка; а в том листе пишет сице:

«Селиверст Валерий, вождь и князь венецкой, честнейшему господину Петру Андреевичу, дворянину престола царя московскаго, и всем, так приятелем, яко и иным верным, лист наш видящим, здравия желаю. Сердца твоего смирение между иными народа твоего товарищами так нам явна быть показалась, что в том нашем Венецком месте пребывающаго и из нашего господства^о до отеческих порогов возвращающагося нашими тебя в тое^п дорогу умыслили отпроводити листами и теми для твоего постоянства и особливой науки во свидетелстве вещей военных по морю всем и всякому, особно и самому, также, ежели бы того потребно было, наисилнейшему монарху твоему, вручаю лист^р, для чего же в силе тех листов наших знать даем, яко честнейший Петр Андреевич, дворянин престола царя московскаго, прилежно около наук своих, имея прилежание так теоричных, яко математичных, до [242] науки морской надлежащих, яко ^си в самой практике^т до лутчаго поятия трудностей морских, явное труда своего приложил прилежание. Когда по оповеданию пред нами розных^у капитанов, а особливо капитана /л. 156/ морскаго на карабле «Святые Марии Елисаветы» Ивана Лазоревича, явно нам далося слышать, что помяненной Петр Андреевич лета 1697-го во время осени в дорогу морскую пустился, голфу нашу преезжал^а, на которой чрез два месяца целых был неустрашенный в бурливости^б морской и в фале фортун морских не устрашился^в, но во всем с теми непостоянными ветрами силно боролся и зело того желал, чтоб неприятеля Креста Христова обретши на море и с ним бы бился, до которой ево охоты тогда ему такой окази Бог не допустил. Обаче напрасно времени не тратил, паки нынешняго лета поворотился на море и, преехавши^г голфы наши на фрегадоне, пустился землею, чтоб в скорых часех приехал на море Медитеранское, где, вседши^д на другий бастимент, ехал чрез Калябрию и Цицилию, где встретился с турецкими^е караблями, которые за ними^ж гонили^з даже до самаго Малту, до котораго приехавши, где для веры християнской и для почтения народу своего, желал на галере малтийской пустится против неприятеля, сам же неприятель у течением своим такой ему оказии не допустил. Для его такой отважности, и особливой науки, и тихости в бытность ево в нашем господстве наши ему дали листы, чтоб на всяком месте, где б того потребно было, и его славным учинкам^и вера совершенная дана была и чтоб ото всех, до кого надлежит, за мужа смелаго, разумнаго и способнаго был принятый. Далося в Венецы, в полате нашей княжеской, дня 30-го октября 1698-го; с повеления княжескаго Ерий Баллий^к, наместник канцлерской, подтверждаю то, что выше».

У подлинного листа печать воображения^л лва на красном воску в жестеной коробке.

Комментарии

412. Прислал ко мне с Москвы писмо боярин Федор Алексеевич Головин...— Ф. А. Головин (1650-1706), русский дипломат и государственный деятель, генерал-адмирал, ближайший сподвижник Петра I.