БАРТОЛО ДЕ САССОФЕРАТО

О ЗНАКАХ И ГЕРБАХ

ТРАКТАТ БАРТОЛО ДИ САССОФЕРРАТО «О ЗНАКАХ И ГЕРБАХ»

Западноевропейскую средневековую геральдику, как и вообще геральдику в широком смысле слова, традиционно относят к вспомогательным историческим дисциплинам. Традицией определен и круг ее возможностей в исторической науке как исключительно вспомогательного, подсобного раздела. Бесспорна важность таких форм практического применения знаний в области геральдики, как атрибуция произведений искусства, нумизматического и сигиллографического материала, разрешение палеографических загадок, обеспечение музейных и исследовательских задач.

Однако за разноречием суждений о степени вспомогательности этой дисциплины небесполезно заметить, что средневековые геральдические сочинения и геральдический материал могут служить источником для самостоятельных исторических исследований и построений. Западноевропейская геральдика, отразившись непосредственно в геральдическом материале и письменных памятниках, в соотнесении с совокупностью фактов и концепций экономической, социально-психологической, культурологической истории дает возможность взглянуть на средневековые реалии с совершенно особой точки зрения. Как бы ни рассматривать систему геральдики — как знаковую, социально-информационную или иную, — в любом случае речь пойдет о системе всеобъемлющей, всепроникающей, преломляющей в себе весь мир средневековья. Взгляд на эту эпоху через призму геральдики безусловно дает возможности приращения исторического научного знания.

На этом пути возникает ряд таких трудностей, как отсутствие статистики геральдического материала, его чрезвычайно низкая систематизированность и т. п. В настоящее время нам относительно более доступны для изучения геральдические и близкие к ним по теме сочинения. Они разнообразны как по объему и лексике, так и по характеру направленности. Один из них — трактат знаменитого итальянского юриста XIV в. Бартоло ди Сассоферрато «О знаках и гербах» предлагается вниманию читателя.

Бартоло родился в 1313 или 1314 в местечке Венатура, неподалеку от Сассоферрато в Анконской марке. Право он изучал в Перудже и Болонье. К середине 30-х годов XIV в. он получил степень доктора права и близко познакомился с юридической практикой в Пизе, затем в Болонье. Его приговоры, однако, снискали ему любви болонцев, и он был вынужден вернуться в Пизу, где посвятил свое время изучению и преподаванию права. В 1351 Бартоло был приглашен в Перуджу. К этому времени его авторитет и слава привлекали к нему множество [308] слушателей. Работы Бартоло, особенно «Комментарии к Кодексу Юстиниана», пользовались в средние века общеевропейской известностью. В Испании и Португалии его сочинения были весьма популярны. В Португалии «Комментарии» были переведены на португальский язык ¹. В истории права Бартоло остался как глава школы постглоссаторов. Значение его для рецепции римского права в Западной Европе хорошо известно. В своих многочисленных трудах Бартоло затронул практически все стороны жизни средневекового общества, подлежащие правовому регулированию. Среди этих трудов скромное место занимает написанный юристом в конце жизни трактат о гербах.

Направленный к императору Карлу IV ходатайствовать о привилегиях для Перуджи, Бартоло, видимо, принял участие в подготовке Золотой буллы 1356 г. Вероятно, именно за это он и был пожалован гербом. Затем он возвратился в Перуджу и вскоре, в конце 50-х годов, умер. Трактат, посвященный гербам, был обнародован после смерти его зятем и в XIV — XV вв. пользовался очень большой популярностью ².

Для отечественного читателя он был до сих пор малодоступен. Обстоятельством, несколько облегчившим задачу перевода трактата, явилось то, что, касаясь многих геральдических и социокультурных аспектов жизни средневековья, он не является собственно геральдическим сочинением. Дело в том, что для отечественной геральдики (по сравнению с западноевропейской) характерны особенности, исключающие всякие сопоставления. В связи с этим, а также в связи с обстоятельствами исторического развития русское гербоведение не успело обеспечить отечественную геральдическую литературу геральдической лексикой, эквивалентной западноевропейской. Практически эта работа прекратилась в первой четверти XX в. ³ В результате при работе с геральдическими сочинениями, с описаниями гербов и другими источниками такого рода затруднительно передать на русском языке даже отдельные геральдические термины, не говоря уже о том, что в этих терминах описываются подчас достаточно сложные геральдические структуры. Геральдическая лексика и в западноевропейских современных языках представляет собой весьма архаичный пласт и служит предметом интереса филологов. Переводчик геральдического текста оказывается в положении, хорошо знакомом, скажем, специалистам в области банковского дела, когда ими овладевает на родном языке досадная немота при столкновении с разработанной англоязычной терминологией финансовой технологии.

Адекватный перевод чисто геральдического трактата пока остается перспективой будущей работы. В этой ситуации юридический трактат Бартоло, затрагивающий геральдические проблемы, но не касающийся слишком специфических деталей и приемов «благородного искусства», остающийся в сфере наиболее общих положений, позволяет проникнуть в атмосферу этой проблематики, в какой-то мере обойдя технические трудности геральдической терминологии. [309]

Терминологией определенные сложности не исчерпываются. Часть их связана и с особенностями самого трактата «О знаках и гербах». Во-первых, постоянно нужно иметь в виду, что Бартоло, человек простого происхождения, имел не унаследованный, а пожалованный герб и это отразилось на его сочинении. Во-вторых, обнародованный после смерти автора трактат получил позднейшую разбивку на главы и, видимо, конспективное оглавление в начале. Поэтому трудно судить о том, насколько полно отражены в трактате, возможно неоконченном, проблемы, связанные с геральдикой.

Трактат состоит из 33 глав, проблематику которых можно условно разделить на две основные части. Первая часть (гл. 1 — 12) посвящена социально-юридическим проблемам геральдической практики. Речь идет о праве на обладание гербом, о пожаловании герба; в этом же контексте рассматриваются проблемы функционирования определенного вида знака (клейма, печати, филиграни) в обществе; затронуты вопросы наследования герба. Вторая часть трактата делится на более мелкие подтемы. В ней рассмотрены вопросы, касающиеся техники составления гербов (гл. 13 — 23). Часть глав, тематически примыкая к предыдущим, в то же время представляет собой самостоятельное изложение иерархии цветов на гербовом поле (гл. 24 — 27). Главы с 28-й по 33-ю затрагивают конкретные ситуации и правила ношения и изображения гербов.

В определенном смысле можно говорить об уникальности этого трактата Бартоло, ибо геральдические проблемы трактует юрист. Естественно, что его подход — это подход юридический не только по сути, но и по форме, по системе доказательств и приемам аргументации. Характерные для средневековья ссылки на авторитеты в данном случае выступают в виде обилия ссылок на источники правового характера, что связывает проблематику сочинения Бартоло со всем корпусом юридической мысли средних веков. Для чисто геральдических трактатов констатация незыблемости геральдических законов является сама собой разумеющейся и не требует никаких доказательств. Бартоло же пытается найти обоснование, допустим, иерархии цветов, обнажая перед нами срезы менталитета своего времени, независимо от того, общеприняты его построения или созданы им самим.

Поскольку Бартоло юрист, его интересует прежде всего, если так можно выразиться, «общественная жизнь» герба, а геральдические тонкости для него, видимо, менее существенны; он демонстрирует взгляд на геральдику до определенной степени «сторонний» и поднимает геральдику до юридического уровня рассмотрения.

Для Бартоло гербы и знаки тесно связаны с понятием собственности. При этом характер существования, использования гербов оказывается ярко выраженно публичным. Бартоло считает герб средством прежде всего личной идентификации, но практически в его трактате герб выступает как средство идентификации социальной.

При этом социальная практика, на которой основывает свое рассмотрение Бартоло, дана на примерах, характерных для города и городского сознания. И дело не только в том, что подавляющее большинство примеров функционирования герба — на городском материале, но и в том, что совершенно отсутствуют упоминания знатности или наследственного благородства как критериев права на обладание гербом. Герб рассматривается в городском контексте и [310] сопоставляется с функционированием других знаков городского происхождения. Показательно и то, что рассматриваются знаки не только личные, но и корпоративные.

Современное гербоведение, трактуя геральдику самым широким образом и включая в нее разнообразный материал, видит в геральдике знаковую систему, определяемую прежде всего ее социальной функцией ⁴. Сегодня это уже ясно. Поэтому вопросы социальной и социокультурной информации, несомой этими знаковыми системами, ставятся в зависимости не от того, была или нет таковая информация, а от того, как она выражалась, зачем и в каких конкретных формах существовала, к кому была обращена. Суть в том, чтобы выяснить, какой была эта информация для определенного времени, в частности для западноевропейского средневековья, кем и как эта информация закладывалась и считывалась, как изменялась по мере развития геральдики от становления к расцвету и последующему упадку.

Мы полностью разделяем мнение Ю. Л. Бессмертного о том, что гербы представляют собой ценный источник для изучения демографии западноевропейского средневековья. Однако сфера использования геральдического материала должна быть шире. А это станет возможным, если рассматривать не столько отдельные гербы, сколько их совокупность и систему геральдики в целом. В геральдике, как в зеркале, хотя и довольно необычном, отразились характернейшие черты облика человека и общества средневековья.

С этой целью — как возможность заглянуть в сознание человека средневековья — и предпринимается публикация перевода.

Комментарии

1. Кошта А. Духовная жизнь при дворе Ависских королей // Становление капитализма в Европе. М., 1987. С. 166.

2. Bascape G. Del Piazzo M. Insegne e simboli: Araldica publica e privata medievale e moderne. Roma, 1983. P. 27.

3. См.: Арсеньев Ю. В. Геральдика: Лекции, читанные в Московском археологическом институте в 1907/08 году. М., 1908; Белинский В. Русский геральдический словарь: В 2 вып. СПб., 1913.

4. Вилинбахов Г. В. Геральдика вспомогательная историческая дисциплина (к вопросу о предмете исследования и структуре) // Геральдика: Материалы и исследования. Л., 1983. С. 7.