ИННОКЕНТИЙ IV

23.I.1248

Послание папы Иннокентия IV князю Александру Ярославичу.

Оригинал документа на пергаменте хранится в Тайном архиве в Ватикане (Innocentii IV, An. V, ер. 1043), вошел в собрание “Colectanea Albertrandina”. Издания. Первая публикация: HRM, № LXXVIII: 68-69 (по оригиналу с разночтениями по копии Альбертранди). Другие публикации: 1) Rochcau 1959 (по HRM); 2) Рошко 1988: 109-111 (по HRM). Упоминания: 1) RPR, №12815; 2) Berger, №4092. Переводы. На русском языке: 1) Матузова, Пашуто 1971: 136-138; 2) Рошко 1988: 102-104. На французском языке: Rochcau 1959. В настоящем издании текст документа воспроизводится по HRM, № LXXVIII: 68-69. [263]

Благородному мужу Александру, герцогу Суздальскому ¹ Иннокентий епископ, раб рабов Божиих ². Отец грядущего века, князь мира, сеятель благочестивых помыслов, Спаситель наш Господь Иисус Христос окропил росою своего благословения дух родителя твоего, светлой памяти Ярослава ³ и, с дивной щедростью явив ему милость [264] познать себя, уготовил ему дорогу в пустыне, которая привела его к яслям господним, подобно овце, долго блуждавшей в пустыне. Ибо, как стало нам известно из сообщения возлюбленного сына, брата Иоанна де Плано Карпини из Ордена миноритов, поверенного нашего, отправленного к народу татарскому ⁴, отец твой, страстно вожделев обратиться в нового человека, смиренно и благочестиво отдал себя послушанию Римской церкви, матери своей, через этого брата ⁵, в присутствии Емера, военного советника ⁶. И вскоре бы о том проведали все люди, если бы смерть столь неожиданно и счастливо не вырвала его из жизни ⁷.

Поелику он столь счастливо завершил свой жизненный путь ⁸, то надобно благочестиво и твердо уверовать в то, что, причисленный к сонму праведников, он покоится в вечном блаженстве там, где сияет немеркнущий свет бесконечный, где разливается благоухание, не исчезающее от дуновения ветра, и где постоянно пребывает он в объятиях любви, в которой несть пресыщения.

Итак, желая, чтобы ты, как законный наследник отца своего, подобно ему обрел блаженство, мы, вроде той женщины из Евангелия, зажегшей светильник, дабы разыскать утерянную драхму ⁹, разведываем путь, прилагая усердие и тщание, чтобы мудро привести тебя к тому же, чтобы ты смог последовать спасительной стезей по стопам своего отца, достойного подражания во все времена, и с такой же чистотою в сердце и правдивостью в уме предаться исполнению заветов и поучений Римской церкви, чтобы ты, покинув путь греха, ведущего к вечному проклятию, смиренно воссоединился с той церковью, которая тех, кто ее чтит, несомненно ведет к спасению прямой стезей своих наставлений.

Да не будет тобою разом отвергнута просьба наша (с которой обращаемся к тебе), исполняя наш долг, которая служит твоей же пользе; ибо весь спрос с тебя: чтобы убоялся ты Бога и всем сердцем своим его любил, соблюдая заветы его. Но, конечно, не останется сокрытым, что ты смысла здравого лишен, коль скоро откажешь в своем повиновении нам, мало того — Богу, чье место мы, недостойные, занимаем на земле. При повиновении же этом никто, каким бы могущественным он ни был, не поступится своею честью, напротив, всяческая мощь и независимость со временем умножаются, ибо во главе государств стоят те достойные, кто не только других превосходить желает, но и величию служить стремится.

Вот о чем светлость твою просим, напоминаем и ревностно увещеваем, дабы ты матерь Римскую церковь признал и ее папе повиновался, а также со рвением поощрял твоих подданных к повиновению апостольскому престолу, чтобы вкусить тебе от неувядаемых плодов вечного [265] блаженства. Да будет тебе ведомо, что, коль скоро пристанешь ты к людям, угодным нам, более того — Богу, тебя среди других католиков первым почитать, а о возвеличении славы твоей неусыпно радеть будем ¹⁰.

Ведомо, что от опасностей легче бежать, прикрывшись щитом мудрости. Потому просим тебя об особой услуге: как только проведаешь, что татарское войско на христиан поднялось, чтоб не преминул ты немедля известить об этом братьев Тевтонского ордена, в Ливонии пребывающих, дабы, как только это (известие) через братьев оных дойдет до нашего сведения, мы смогли безотлагательно поразмыслить, каким образом, с помощью Божией, сим татарам мужественное сопротивление оказать ¹¹.

За то же, что не пожелал ты подставить выю твою под ярмо татарских дикарей ¹², мы будем воздавать хвалу мудрости твоей к вящей славе Господней. Писано в Лионе X дня февральских Календ, в год V ¹³.

Комментарии

Общие замечания. По мнению А. А. Горского, послы, привезшие эту грамоту от папы, застали князя Александра в ставке хана Бату, где он останавливался по пути в Каракорум [Горский 1993: 6].

1. Князь Александр Ярославич, который был в тот момент князем Новгородским и великим князем Киевским. Именование князей Северо-Восточной Руси “суздальскими”, а не “владимирскими”, характерно для средневековых западноевропейских источников, встречается и в ливонских хрониках (ГЛ, XXVII: 3; XXVIII: 6; строфы 2207-2215 в отр. VII СРХ). Плано Карпини называл отца Александра — великого князя Ярослава Всеволодовича — “великим князем в некой части Руси, которая называется Суздаль” [Плано Карпини 1997: 79]. Именование здесь (а также в другой грамоте того же времени: см. ч. 2, док.4) Александра “князем” или “герцогом” (dux), а не “королем” (гех), как в опубликованном ниже послании (см. док. 12), объясняется тем, что “Суздальским” князем он был тогда не по занимаемому столу, а по факту его родства — т. е. принадлежности к дому Суздальских (Владимирских) князей. См. также ком. 1 к док. 12.

2. Папа Иннокентий IV, понтификат которого датируется 24 (по другим данным — 25 или 28). 06.1243—07.12.1254. Резиденция папы находилась не в Риме, а в Лионе [Арбузов 1912: 276; Гергей 1996: 141-142, 459].

3. Ярослав Всеволодович, великий князь Владимирский, князь Киевский, прибыл в Каракорум в 1246 г. на празднования по случаю вступления на великоханский трон хана Гуюка.

4. Иоанн de Плано Карпини — настоящее имя Джованни дель Пьяно-Карпине (начало 1180-х — между 1248 и 1252), родом из г. Перуджа, из богатой семьи. Сподвижник Франциска Ассизского, один из основателей Ордена францисканцев и Ордена миноритов. Исполнял дипломатические поручения папы Римского в Германии, Испании, Португалии. Посол папы к монгольскому хану в Каракоруме. Описал свое путешествие из Лиона в Каракорум и пребывание при дворе хана (с лета 1245 г. до ноября 1246 г.). В Каракоруме встречался с князем Ярославом Всеволодовичем. После возвращения в Лион (осень 1247 г.) Плано Карпини был посвящен в архиепископы и получил в управление епархию в Антивари [Плано Карпини 1957:7-9; 1997: 11-15].

5. О том, что князь Ярослав согласился принять католичество, известно только из данного послания папы. Исследователи относятся к данному сообщению, как правило, с доверием [Пашуто 1950: 269; Рамм 1959: 161-162; Горский 1993: 4]. Отметим, однако, следующее. Хотя Иннокентий IV ссылался на Плано Карпини, последний в своем сочинении не дает даже намека на то, что князь Ярослав в разговорах с ним изъявил желание перейти в лоно католической церкви. Странно, что он умолчал о таком важном факте, хотя не забыл упомянуть о встречах по поручению папы с князем Даниилом Романовичем Галицким и его братом, князем Васильком. Не преминул он и рассказать о беседе с православными священниками Галицко-Волынской Руси, во время которой не только зачитал грамоту к ним Иннокентия IV, но и от своего собственного имени увещевал их “вернуться к единству святой матери Церкви” [Плано Карпини 1997: 69, 83]. Думается, что Ярослав в разговоре с Плано Карпини дал лишь “согласие на переговоры с курией”. Именно к такой осторожной формулировке склонился по мере исследования темы В. Т. Пашуто [Матузова, Пашуто 1971: 135]. Причем согласие князя могло касаться не столько перемены веры, сколько вопроса о совместных действиях против монгольской угрозы. Думается, что, докладывая папе о результатах дипломатической миссии, Плано Карпини преувеличивал свою заслугу в обращении Ярослава к католической вере. Тем более, что письменного подтверждения намерений князя не было, а разговоры проходили только в присутствии переводчика из свиты князя. В записках же для потомков Плано Карпини постарался избежать прямых указаний на свою теологическую победу над русским князем на тот случай, если вдруг обнаружится это преувеличение.

6. Советник Емер (Jemerus) — воин и переводчик Ярослава Темер, известный по сочинению Плано Карпини. Он был также переводчиком Плано Карпини при аудиенциях его у великого хана Гуюка уже после смерти Ярослава [Плано Карпини 1997: 80, 84]. Естественно, [267] что Темер был в курсе намерений Ярослава. Но вряд ли его можно в полном смысле считать “советником” князя, т. е. тем человеком, к мнению которого Ярослав прислушивался. В поздних летописных сводах (например, в Московском летописном своде конца XV в., в Воскресенской летописи) упоминается о неком Федоре Яруновиче, который выдал намерения князя Ярослава “царю”, т. е. хану Гуюку [ПСРЛ. Т. 25: 139]. В. Т. Пашуто отождествляет Федора Яруновича с Темером [Матузова, Пашуто 1971: 135]. Это, однако, сомнительно. Темер (Тимир), скорее, восточное имя, а Ярун — славянское. К тому же отчество на “вич” свидетельствует о знатном — боярском, происхождении Федора, что не соответствовало обязанности “толмача”. Правда, какой-то боярин Федор Ярунович действительно мог состоять в окружении князя Ярослава. В русских источниках первой половины XIII в. упоминается только один Ярун — воевода, участвовавший в Липицкой битве 1216 г., а также в битве на Калке [ЛЛ: 492, 493, 507, 508]. Возможно, он и был отцом Федора.

7. По рассказу Плано Карпини, подтверждаемому сообщениями русских летописей, Ярослав Всеволодович был отравлен на приеме у ханши Туракины и умер 30.09.1246 г. [Плано Карпини 1997:79; ПСРЛ. Т. 1:471].

8. Весьма абсурдно звучит упоминание о “счастливой” (feliciter) смерти князя. В связи с этим копировавший документ в Ватиканском архиве аббат Альбертранди заменил “feliciter” на “infeliciter” (о “несчастливой”, “злосчастной”). Но и в следующей фразе послания говорится о “счастливом” (“felici”) завершении жизни Ярослава. Очевидно, “счастливым” завершение жизни князя стало потому, что он успел принять верное решение о переходе в лоно Римской церкви. Последовавшая же вскоре после этого гибель князя представлена как страдание за веру. За что ему и уготовано вечное блаженство.

9. Ср. Лука, 15, 8-9.

10. Смысл двух последних абзацев можно рассматривать, как обещание Александру, если он примет католичество, помочь занять главенствующее положение среди князей Северо-Восточной Руси и противостоять монголам.

11. Иначе говоря, призывая князя к союзу против монголов, Иннокентий IV отводит Александру Ярославичу лишь роль разведчика, оставляя за собой разработку стратегии и тактики военных действий. Последнее предполагало ввод войск католических государств на территорию Руси.

12. Надежду на то, что Александр примет предложение папы, вселял отказ князя прибыть в Каракорум по требованию ханши Туракины после смерти его отца [Плано Карпини 1997: 79].

13. Lugdunus — латинское название г. Лиона, где находилась резиденция папы Иннокентия IV [Гергей 1996: 141].

(пер. В. И. Матузовой, Е. Л. Назаровой)
Текст воспроизведен по изданию: Крестоносцы и Русь. Конец XII-1270 г. М. Индрик. 2002