ДОКУМЕНТЫ ПО ИСТОРИИ УНИВЕРСИТЕТОВ ЕВРОПЫ XII—XV вв.

РАЗДЕЛ ПЯТЫЙ

УНИВЕРСИТЕТСКИЙ БЫТ

1. Статуты Болонского университета о найме квартир ¹

...Если какой-либо школяр в будущем снимает сам лично либо через другого комнату или комнаты, или дом, или квартиру у какого-либо доктора или репетитора, а потом случится так, что он не пожелает жить в нанятом месте, он обязан заплатить полную плату. И в этом случае он может передать свое место другому или другим нуждающимся, заботясь, однако, чтобы это лицо или лица не причинили неудобства другим живущим в упомянутой квартире...

Так как часто случается, что студент в течение двух лет оставляет у учителя свою постель или книги и при этом ничего не платит магистру или репетитору, они объявляют, что и магистр и репетитор могут по истечении года свободно продать эти вещи, предварительно вызвав того, кто их оставил, и известив ректора. В его присутствии или в присутствии его представителей, производится осмотр и оценка вещей. И если стоимость вещей превышает размеры долга, они должны быть отданы казначею или переданы в кладовую университета. И об этом должно быть сделано объявление через главного педеля в школах... И если лицо, которому принадлежат вещи, или проктор его «нации» появятся в течение года, все оставленные вещи должны быть возвращены. В противном случае по истечении года все это становится собственностью университета.

И если у школяра нет никакой собственности или имеется слишком мало вещей, чтобы удовлетворить магистра, репетитора или другого школяра, которому он задолжал, и если этот студент не будет или желает посещать классы, судья в любом случае должен составить счет к оплате труда поклявшемуся магистру или репетитору без всяких возражений и судебной волокиты (?). [136]

С. Malagola. Statuti, R. 36, 38, 39, pp. 248—250, 252.

2. Ранние статуты Сорбонны ²

(До 1274 г.)

Желаю, чтобы неукоснительно соблюдался обычай, который был утвержден в момент основания этого дома по совету добрых людей. И если кто-нибудь нарушил его, чтобы впредь он ни под каким видом не осмеливался этого повторить.

Поэтому никто, обитая в этом доме, не должен есть мяса как накануне рождества, так и по понедельникам и четвергам, в дни великого поста, а также от праздника вознесения до пятидесятницы...

Но никто не может вкушать пищу у себя в комнате без особой причины. Если кто-либо имеет гостя, он должен есть в общем зале (In aula). Если же, однако, член общины не имеет возможности пригласить гостя в общий зал, то пусть он ест в своей комнате. И пусть он имеет для себя, но не для гостя обычную порцию пищи. Если же для себя или для гостя он пожелает получить вторую порцию, то пусть уплатит. Если же по суждению члена общины, который ввел гостя в дом, он является важной персоной или через него может быть оказана помощь коллегии либо тому, кто приглашает, тогда упомянутый член сообщества может пригласить для удовольствия гостя и оказания ему чести одного или двух сотоварищей. И эти двое должны получить надлежащие порции еды с общего стола, но всегда без какого-либо ущерба для общины...

Если двое или трое из членов коллегии будут иметь кровоточащие раны (Mjnuti), они могут пригласить к себе здорового товарища. Если их количество более трех, но менее восьми, они могут пригласить двух здоровых. Если их более восьми, то могут иметь при себе трех здоровых товарищей, которые получают свои порции еды в комнате больного. Если же этих товарищей больше, чем было упомянуто, то они не должны ничего иметь с общего стола.

Также те, кто получит кровоточащую рану, может в течение трех дней вкушать пищу у себя в комнате, ибо сказано у Генесия: «На третий день боль от раны усиливается». Также, если члены общины едят в своих комнатах, остатки [137] пищи не выбрасываются, но возвращаются распорядителю (Dispensator.) который оставляет их для милостыни бедным клирикам...

Равным образом все должны носить закрытую верхнюю одежду. И никто не должен украшать верхнюю одежду или капюшон многоцветной — серой, красной или зеленой шелковой отделкой.

Пусть никто не носит бросающейся в глаза одежды (Natabjles.) и туфель, из-за чего могут возникнуть различные недоразумения.

Никто не должен приниматься в этот дом, если только он не оставит старых привычек и не даст обещания соблюдать вышеупомянутые правила.

Также никто не принимается в дом без клятвы, что если ему случится получить книги общего пользования, он будет беречь их как свои собственные и ни при каких обстоятельствах не станет выносить их из дома, и что вернет их в хорошем состоянии, как только они потребуются или в случае отъезда из города.

Также каждый член общины имеет свой собственный знак на одежде, единственный в своем роде и отличный от других. И все знаки должны быть записаны на листе (Sedula.), и против каждого знака должно стоять соответствующее имя. И этот лист передается слуге коллегии, чтобы он мог различать, кому принадлежит какой знак. И слуга ни от кого не принимает одежды, если только не увидит этого знака. И затем таким же образом отдает каждому его платье.

Никто со стороны не может жить на средства этого дома без разрешения магистра и не может как гость есть и спать в этом доме более трех или четырех дней.

Также существует приказ, что если кто живет здесь на средства этого дома,.. он должен в короткое время приготовиться к публичным проповедям, в приходах, а также к диспутам и к лекциям в школах. Иначе такие лица будут полностью лишены права пользоваться благодеяниями этого дома...

Более того, касаясь тех, кто вновь принимается или допускается в этот дом, мы приказываем: если они не сделают в течение 7 лет успехов в произнесении проповедей, проведении диспутов и лекций, они лишаются права быть членами этой коллегии. Если случится, что некто из страха [138] потерять обеспечение попытается читать лекции по какому-нибудь тексту, но будет делать это без должных знаний, опрометчиво, неумело и недостойно, не следует разрешать ему продолжать, ибо это соблазн для других, если только [после расследования] по суждению и свидетельству более сведущих лиц этого дома он не будет объявлен достаточно подготовленным и способным читать лекции.

Также я желаю, советую и постановляю, что в постные дни от дня всех святых до великого поста, все, кто находится на обеспечении этого дома, должны вкушать пищу в часы вечерни, после того как окончатся дневные лекции.

Также ради мира и пользы для нашего дома мы предлагаем, чтобы живущие в городе светские лица — переписчики, корректоры или другие лица — только в исключительных случаях ели и спали в комнатах этого дома или оставались с членами общины, пока те едят или ведут беседы в саду, зале или других частях дома, чтобы тайны этого дома или разговоры членов общины не вышли за пределы коллегии.

Также никто со стороны не должен присутствовать на пирушках и собраниях членов сообщества. И тот, к кому пришел гость, должен следить за этим.

Также никто не должен часто приводить в дом лиц со стороны, чтобы пить (ad potandum.) вместе с ними, и если кто поступит таким образом, должен заплатить сумму, назначенную распорядителем.

Также ни один из членов нашего сообщества не может иметь ключа от кухни.

Никто не осмеливается ночевать вне дома, где-нибудь в городе. И, если из-за какой-либо причины это произойдет, пусть он в присутствии latore rotuli произнесет почтительные извинения.

Никто из сотоварищей, если в зале находится кто-либо из чужих, не произносит речей, которые так или иначе касаются нашего сообщества. Но никто не может помешать произнесению слова божьего, но все должны в молчании слушать того, кто произносит.

Также ни одна женщина, какого бы положения она ни была, не должна вкушать пищу в комнате кого-либо из [139] членов сообщества. Но если кто-нибудь нарушит это правило, то платит фиксированный штраф, а именно 6 денариев.

Также никто не должен выносить [домашней утвари] за пределы дома без согласия лица, которое ее охраняет.

Если кто-либо говорит гнусные слова, либо что-нибудь постыдное другому, то при условии подтверждения этого двумя лицами, живущими в доме, он должен заплатить штраф (Bursam.), который идет на нужды коллегии.

Если кто-нибудь из членов общины оскорбит, толкнет или ударит одного из фамулюсов (Слуга и ученик.), он должен заплатить секстарий вина и при этом самого лучшего качества...

На собраниях и разбирательствах каждый должен соблюдать мир и молчание, пока не будет спрошен приором. И сказав свою речь, [всякий] должен спокойно выслушивать других.

Также никто не должен иметь привычку слишком громко говорить за столом. Если кто-либо, после того как его предупредил приор, оскорбит кого-нибудь слишком громким разговором, то при условии, если это будет подтверждено несколькими сотоварищами, он должен понести обычное наказание, а именно: поставить две кварты вина...

Chart. Universitatis Parisiensis, t. I, p. 506—508.

Официал епископского суда Парижа всем ректорам церквей, магистрам и школярам, обитающим в городе и пригородах Парижа, всем, до кого дойдет настоящее объявление, привет во имя господа. Повсюду можно услышать частые и пространные жалобы, что в Париже существуют некие клирики и школяры, а также их слуги, лишенные рассудка, отвернувшиеся от бога и не думающие о спасении. Они, пользуясь обычаями школьной жизни и полагаясь на оружие, все чаще и чаще свершают беззаконные и преступные действия, а именно: как в дневное время, так и по ночам они жестоко ранят и убивают многих людей, похищают женщин, [140] [оскорбляют дев], врываются в гостиницы, по нескольку раз свершают грабежи и производят другие гнусности, ненавистные богу. Поскольку они свершают эти и другие преступления, пользуясь оружием, мы, имея в виду предписание верховного понтифика, в котором он предупреждал, что клирики, носящие оружие, должны быть отлучены, помня о том, что наши предшественники свершали подобные отлучения, и зная, что бросающиеся в глаза проступки невозможно скрыть,.. желая прекратить эти преступления и заботясь о мире и спокойствии студентов и других, кто хочет жить в мире, по требованию многих хороших людей и по их советам произносим отлучение (в письменном виде) в отношении клириков, школяров и их слуг, которые с оружием днем и ночью ходят по улицам Парижа без нашего и; господина епископа Парижа разрешения. Мы также предаем отлучению всех тех, кто похищает женщин, врывается в гостиницы, оскорбляет девственниц. Мы осуждаем также и всех тех людей, которые сопровождают школяров в преступных целях.

Мы отлучаем и тех, кто знает об этих преступлениях, если только они в течение семи дней после объявления... не явятся с показаниями и не откроют все, что им известно, упомянутому, досточтимому епископу или нам, приготовив себя, к исправлению. Несмотря на это, мы сохраним за господином епископом и за собой право прощения для клириков, которые были отлучены по вышеназванным причинам...

Chart. Universitatis Parisiensis, t. I, p. 481—482.

4. Жалоба Парижского университета (начало XIV в.) ³

Статьи или обиды университета. Университет претерпевает большой ущерб из-за того, что плохо соблюдаются привилегии, дарованные апостольским престолом. Это происходит по той причине, что мы не имеем охранителя некоторых наших прав. Поэтому, хотя университет имеет привилегию, согласно которой лиценциат (См. раздел третий, примечание 20.) любого факультета может иметь инцепцию (Там же, примечание 12.) и право чтения лекций в Париже и в любом другом городе, эта привилегия не соблюдается в университетах Англии и в Монпелье, а также и в других университетах, [141] где магистр или лиценциат Парижа не допускается к исполнению своих обязанностей, какую бы добрую репутацию и славу он ни имел.

Также, что магистрам и школярам, хотя они это вполне заслужили, не дается никакого или почти никакого обеспечения.

Также, что студенты, из какой бы провинции или королевства они ни происходили, не могут свободно владеть своей собственностью.

Дальше, что школярам досаждают при уплате по таксе за дома.

Университет просит, чтобы грамота, которой давным-давно даровалась эта привилегия, была передана нам и сохранялась в архиве.

Также требуются грамоты короля, подтверждающие, что те лица, которые в течение определенного времени были капелланами университета, могли свободно получать свои доходы и ренты в назначенное время.

Также университет просит, чтобы как церковные, так и светские судьи следили за тем, чтобы соблюдались привилегии университета, и без задержки и каких-либо помех вершили суд часто, как это потребуется.

Также университет просит господина короля, чтобы он соизволил назначить обеспечение декану St-Marcel около Парижа, достойному человеку, который долго служил университету самым похвальным и благородным образом, а также другим лицам, которые будут названы университетом.

Обращаем внимание на то, что тех лиц, которые захватывают собственность школяров, невозможно заставить дать какое-либо удовлетворение, как это было в случае со школяром, которому были даны в долг бюргером из Лилля 123 фунта, или в случае с бакалавром теологии, чьи вещи ценностью 120 парижских фунтов были захвачены королевским коллектором Рейнальдом Кане около Сан-Контена... Также не получил удовлетворения магистр медицины, который был избит около [церкви] св. Антония, Также следует позаботиться и о другом магистре медицины, который в противоречии с привилегией был посажен в тюрьму епископа Труа. [142]

Chartularium Univers. Paris, II, p. 182.

...С самого основания университета или около того времени... магистрам факультета искусства была назначена для чтения лекций и обучения определенная улица по ту сторону Petit Pont ⁴, известная на французском языке как Кие du Feurre ⁵. И на этой улице в прошлые времена упомянутые магистры мирно читали лекции и школяры слушали их без нарушений или заметных перерывов. Теперь же, с увеличением количества преступных людей и врагов науки, сеющих плевелы в пшенице, на эту улицу выбрасываются и остаются там грязь и отбросы, отравляя и заражая души и тела обитателей этой улицы. Там, где обитают студенты и философы, можно обнаружить нечто еще более постыдное и отвратительное. По ночам двери школ подлым и бесчестным образом взламываются сводниками и другими негодяями, которые не имеют перед глазами образа божия и науки. Более того, как можно предположить, эти люди желают помешать возникновению цветов и перлов науки. И вводятся ими в школы девки и другие грязные женщины и часто подло и бесчестно проводят там ночь, оставляя в креслах магистров, повсюду в комнатах и на местах, где сидят школяры, омерзительную грязь.

По утрам магистры, которые приходят на лекции, и школяры, которые приходят учиться, находят повсюду такой позорный и отвратительный беспорядок, что тотчас же устремляются и удаляются из этого грязного места. И что удивительного, ибо философам подобает быть чистыми и честными и учить в чистых и приличных помещениях. Итак, из-за этих прискорбных беспорядков и беззакония упомянутые магистры лишаются школ, лекций и помещений, предназначенных для обучения, а также и того, что является для них самым важным, а именно перлов науки. Из-за этих продолжительных и длительных беспорядков, несчастий и тяжелых обстоятельств некие просители заявили нам, что они больше не могут жить на этой улице, если только мы, нашей особой милостью не изыщем надлежащих средств, чтобы исправить это зло. И так как на упомянутой улице есть два конца, или два выхода, которые могут быть закрыты... то магистры и их ученики смиренно просят нас, чтобы мы соизволили, будучи обо всем прекрасно осведомленными, [143] нашей специальной милостью даровать разрешение на закрытие улицы и сооружение ворот, тем более, что они уже имеют эту привилегию от [владельца этой земли]. Поэтому, поскольку от всей глубины нашего сердца мы желаем спокойствия, доброй славы... и процветания... возлюбленной дочери нашей университету Парижа (частью и благородным четвертым членом которого является факультет искусств), имея в виду, что упомянутый факультет является фундаментом, основой и источником других наук,.. разрешаем нашей специальной милостью и полной нашей властью и соизволением; для безопасности магистров и школяров и для спокойствия обитателей всей улицы они могут и им разрешается поставить ворота, или изгороди на концах или у выходов упомянутой улицы, которые закрывались бы на ночь и открывались на целый день добрыми, законными и надежными стражами, назначенными людьми, подавшими нам просьбу...

Chart. Universitatis Parisiensis, t. III, p. 53—54.

6. Образцы студенческих писем ⁶

В своему высокочтимому учителю А. — привет!

1.

Настоящим уведомляю Вас, что я с величайшим прилежанием занимаюсь в Оксфорде. Но отсутствие денег сильно мешает моему продвижению к промоции, ибо прошло уже два месяца с тех пор, как я в последний раз получил деньги, которые Вы мне послали. Этот город весьма велик и предъявляет к живущим в нем большие требования. Я должен снимать квартиру, покупать все необходимое и делать сверх того многие непредвиденные расходы. Поэтому я почтительно взываю к Вашей отеческой заботливости, дабы Вы из божественного сострадания оказали мне поддержку, чтобы я мог полностью закончить то, что я так хорошо начал. Ведь Вы должны знать, что без даров Цереры и Вакха Аполлон коченеет от холода (Fregescit). [144]

Ch. H. Наskins. Studies in mediaeval culture, N—J, 1958, p. 10, ap. 2.

2.

Своим дорогим и почтенным родителям, рыцарю М и его супруге N, их сыновьям М и Г посылают привет и сыновнее послушание. Настоящим уведомляем Вас, что божьим милосердием мы проживаем в добром здоровье в городе Орлеане и усердно и полностью посвящаем всех себя занятиям, имея на уме слова Катона: «Похвально быть осведомленным... Мы снимаем добрый и приличный дом недалеко от школы и базарной площади, так что мы можем каждый день ходить на занятия, не замочив ног. Мы имеем добрых товарищей, которые живут вместе с нами, усердных в изучении наук и превосходного поведения. Полезность совместной жизни с ними мы особенно ценим, ибо, как говорит псалмист, «Рядом с честным человеком каждый выказывает себя честным» (Псалм XVIII, 25). Поскольку успехи в науках зависят от материального благополучия, мы просим Вашу отеческую заботливость прислать нам с подателем этого письма В.: достаточное количество денег для покупки пергамента, чернил, досок и других вещей, в которых мы нуждаемся, чтобы мы не страдали (да избавит нас бог от этого!) от недостаточной помощи, но с успехом завершили наши занятия и со славой возвратились домой. Посланец также просит для себя чулки и туфли, которые вы должны нам прислать вместе с другими новыми вещами.

Ch. H. Haskins. Studiesin mediaeval culture p. 18.

7. Письмо врача из Валенсии Педро Фагаролы сыновьям, студентам Тулузского университета ⁷

(1315)

О пище, или как следует есть

Остерегайтесь много и слишком часто есть, особенно ночью. Избегайте употреблять в пищу во время вечерних трапез сырые луковицы, ибо они сильно притупляют разум и чувства.

Избегайте молочных продуктов — молока и свежего сыра. Остерегайтесь вкушать молоко и рыбу вместе, так же как молоко и вино, ибо от этого бывает проказа. Не нужно слишком часто есть свежую свинину. Но соленая свинина [145] полезна. Не нужно употреблять много орехов. Лучше есть их изредка и заедать рыбой. Я говорю то же самое о любых сочетаниях мяса и фруктов, ибо они вредны и тяжелы для пищеварения.

Во время трапезы пейте дважды, трижды и четырежды. В перерывах между трапезами пейте меньше, потому что лучше пить как следует за столом, чем после. Не потребляйте вина без воды и, если оно слишком холодно, в зимнее время подогревайте его. Ведь очень плохо, когда возникает привычка пить крепкое вино, не смешивая его с водой.

Помните в Тулузе о хорошей воде. Поэтому кипятите ее, так же как и воду из Гаронны, потому что сырая вода плоха...

О том, как нужно спать

Достаточный и естественный сон бывает тогда, когда спят четвертую часть [суток], немного меньше или немного больше. Поступать иначе — значит извращать природу. Спать слишком много — греховно. Поэтому избегайте этого... Избегайте спать на спине, ибо это вредно, но спите на боку или на животе, и лучше на правом боку, чем на левом. Не ложитесь спать с холодными ногами, но сначала согрейте их у огня или прогулкой или иным способом. Летом не ложитесь в постель в комнатных туфлях. Это приносит испарину, которая вредна для мозга и памяти...

О воздухе и окружении

Выбирайте жилище, удаленное от всех мест с дурными запахами,.. ибо мы проводим много времени на открытом воздухе, который, если он заражен, отравляет более сильно и более опасно, чем испорченная им пища и питье.

Также зимой защищайте жилище от пагубных ветров и держите на полу солому, чтобы предохранить себя от холода.

Более того, если вы можете иметь угли (?) или дрова в обмазанном доброй глиной очаге и если вы имеете место у очага и огонь в вашей комнате, это очень хорошо...

Также хорошо одевайтесь и обувайтесь и на улице носите деревянные башмаки, чтобы ноги всегда были теплыми.

Также не носите шляпы «salsamentis», как это делают некоторые, ибо это опасно. [146]

Также, когда заметите других студентов в теплых шляпах, поступайте, как они; если будет нужда, носите меховую шляпу. И ночью, когда вы занимаетесь, не забудьте надеть ночной колпак и закутать горло... Чтобы не было блох, ежедневно подметайте комнату, но не прибегайте к воде, потому что от сырой пыли рождаются блохи. Но время от времени обрызгивайте пол крепким раствором уксуса, который к тому же успокаивает ум и сердце.

Если сможете, гуляйте каждый день по утрам и вечерам. И если погода холодная, то бегайте, но обязательно на пустой желудок. На худой конец, быстро ходите, чтобы восстанавливалась естественная теплота вашего тела. Ведь огонь гаснет, если только его не поддерживать и не раздувать мехами... Если вы не сможете гулять по причине плохой погоды или дождя, быстро поднимитесь три или четыре раза по лестнице и имейте в вашем жилище большую тяжелую трость, похожую на меч. Размахивайте ею, зажав ее сначала в одной, потом в другой руке, как если бы вы принимали участие в драке, до тех пор, пока не начнете задыхаться. Это замечательное упражнение для того, чтобы разогреться и избежать воздействия вредных испарений, которые входят в тело через поры, а также средство избежать полноты. Прыжки также являются подобного рода упражнением. Пойте, чтобы развить грудь. И если вы все это выполните, у вас будут здоровые члены, крепкий разум и память, и вы избежите насморка. Того же достигните, играя в мяч. Все это нужно делать не ради забавы, но как упражнение. Кроме того, следует избегать слишком тяжелого труда и продолжительных упражнений.

О волнениях души

Волнения души, такие, как гнев, печаль, любовь женщины, страх, чрезмерная забота, имеют, большое влияние: перечисляя все это, я только хочу сказать, чтобы вы избегали страстей души, пагубных для вас, и спокойно и счастливо услаждали себя среди друзей и хороших товарищей, воспитывая в себе честность и терпение, которые приносят большую отраду душе, особенно если вы всем сердцем любите бога. [147]

«Speculum», VI, (1931), 110—114.

Англ. текст у Торндайк, стр. 154—160.

Комментарии

1 Приводимый отрывок взят из статутов университета свободных искусств и медицины и датируется 1405 г.

2 Это древнейшая часть статутов Сорбонны, составленная при жизни основателя коллегии Робера де Сорбонн. Возможно, он является автором статутов.

3 Этот документ составлен между 1292 и 1316 гг. Его составители и адресат неизвестны.

4 Petit Pont — мост через южный рукав Сены.

5 Rue du Fevrre — улица Соломы в Париже, где находились школы факультета свободных искусств. Название происходит от обычая устилать пол в школах, на котором сидели студенты, соломой.

6 Приводимые формулы студенческих писем служили образцами для составления подлинных писем, которые посылали студенты на. родину. Как это впервые отмечено Ч. X. Хаскинсом, изучившим большое количество подобных образцов, они являются очень важным видом источников для изучения жизни средневековых студентов, поскольку в них отражены типичные для студенческой жизни ситуации и события.

7 Письмо Педро Фагаролы приводится с большими сокращениями.

Текст воспроизведен по изданию: Документы по истории университетов Европы XII-XV вв. Воронежский государственный педагогический институт. 1973