ДОКУМЕНТЫ ПО ИСТОРИИ УНИВЕРСИТЕТОВ ЕВРОПЫ XII—XV вв.

РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ

УЧЕБНЫЙ ПРОЦЕСС

1. Учебная программа по свободным искусствам и медицине в Болонском университете (Текст источника обработан Торндайк, стр. 279—281.)

(1405) ¹

Свободные искусства

[94]

Медицина

Первый год

Algorismus (по частям и целиком) ¹².

Эвклид. Геометрия, кн. 1, с комментариями Кампануса.

Таблицы Альфонса ¹³.

Теория планет.

Второй год

Сакробоско. Сферы ¹⁴.

Эвклид, кн. II.

Иоанн Линерий. Правила к таблицам... ¹⁵

Третий год

Алькабитиус. Введение в астрологию.

Птолемей. Centiloquium.

Эвклид, кн. III

Трактат о квадранте

Птолемей. Четырехчастник. Полностью.

Вильям из Англии: О бесплодности невидимого (?).

Птолемей. Альмагеста.

Организация учебного процесса (Текст дается с сокращениями.)

(1405)

Каждый студент может прекратить посещение занятий любого из докторов или репетиторов в течение 15 дней, начиная с праздника св. Луки. Прежде окончания 15 дней он не обязан и его нельзя заставить платить какое-либо вознаграждение за занятия, если только он не станет впоследствии посещать классы этого доктора либо репетитора.

Но когда истекут эти 15 дней, доктора, репетиторы и другие магистры могут провести денежный сбор утром либо в полдень, невзирая на другие распоряжения, но так, чтобы [96] заплативший студент в другое время не принуждался к вторичной уплате тем же самым доктором и за тот же предмет...

Повелеваем, чтобы доктора и магистры логики в качестве платы и денежного сбора... имели и получали со студента не более 40 болонских солидов под страхом уплаты 10 болонских солидов штрафа за каждого, с кого они незаконно получили больше. И всякий может предъявить им обвинение, которому следует давать веру. И пусть обвинивший получит третью часть штрафа...

Специальные репетиторы, как и репетиторы по логике, могут брать 20 болонских солидов зимой и 15 летом как плату за свой труд.

Пусть магистры грамматики получают вознаграждение размере 30 солидов в год с каждого, кто не снимает у них квартиру. С тех же лиц, которые у них живут, они имеют и могут иметь 40 болонских солидов, в то время как репетитору по грамматике уплачивается 20 солидов и 10 в летнее время...

Так как магистры грамматики платят высокую ренту за свои жилища, каждый магистр грамматики, который поклялся в соблюдении статутов и послушании ректору, может и имеет право обязать любого студента, взрослого или юношу (если только он не чужеземец), проспавшего три ночи в его доме, заплатить полную сумму за все время, даже если он перешел к другому магистру или на другую квартиру. И это несмотря на предписание в отношении 15 дней...

Равным образом студенты из дальних стран могут выбирать себе докторов или репетиторов в течение 15 дней как говорилось выше, даже если они провели ночь в комнате или на квартире [какого-либо учителя] в течение указанного времени.

Когда это время истечет, каждый чужеземец может и должен заплатить вознаграждение за год вперед...

Так как часто случается, что студенты уходят от одного магистра к другому по причине возникшей вражды, приказано, что ни один доктор либо репетитор любого из факультетов не должен удерживать студента у себя на квартире и давать ему наставления или место в классе, если он не удовлетворил магистра или репетитора, у которого находился раньше, ибо за это он должен заплатить... [97]

Так как многие из жадности, достаточно хорошо знают латынь, чтобы не платить магистрам, посещают классы репетиторов, пусть никто из репетиторов по грамматике и никто другой не удерживает у себя в классах школяров, владеющих латинским языком под страхом уплаты штрафа в размере 100 солидов за каждого, кого они удержат...

Поскольку работник заслуживает вознаграждения, было вынесено решение, что доктора, обучающие философии по книгам, названным ниже... принимают плату со своих студентов в таких размерах: «Метафизика» — 25 б. с. (б. с. — болонские солиды.), «Физика» — 25 б. с., «О душе» — 15 б. с:, «О возникновении» — 10 б. с., «О небе» — 15 б. с:, «Метеорология» — 15 б. с:, Parva naturalia — 5 б. с. (за исключением «Об ощущении и ощущаемом» и «Сне и бодрствовании», за каждую из которых должно быть получено по 8 б. с. ¹⁶), «О животных» — 40 б. с. Если кто читает только «О происхождении животных» — 20 б. с., если «О частях животных» — 15 б. с., если «Об истории» ¹⁷ — 10. Если кто-либо читает «Этику» ¹⁸ — 20 б. с., если «Политику» ¹⁹ — 20, если «Реторику» ²⁰ — 20, если по «Экономике» ²¹ — 5 б. с.

Если читающий по упомянутым книгам или некоторым из них будет студентом или репетитором, он должен получить со своих слушателей половину вознаграждения. Каждый студент или репетитор, кто читает по «Второй аналитике», может получить как вознаграждение и плату 10 солидов. Так же по «Первой аналитике» ²². Читающие по «Софистическим опровержениям» ²³ также получают 10, читающий по sex principia ²⁴ — 5 солидов.

Мы повелели, чтобы все доктора, которые читают лекции по медицинским предметам, взимали плату со студентов в таком размере, что с каждого за лекции и за место на скамье может быть получено 20 б. с., кроме случаев, когда студент пожелает сидеть на месте ректора или на первых скамьях. Тогда пусть заплатит флорин... [98]

С. Malagola. Statuti, p. 248—250, 252—253.

(1405)

Так как анатомирование привлекает внимание и увеличивает прилежание и полезность занятий учеников, а из-за разыскивания и добывания трупов обычно случаются ссоры и распри, было вынесено решение: пусть ни один доктор, студент или кто-либо другой не осмеливается и не отваживается приобретать для себя какое-либо мертвое тело для вскрытия, если только он не получил разрешения ректора и не делает этого по долгу службы. Ректор при выдаче разрешения докторам и студентам требует и настаивает, чтобы соблюдались порядок и достоинство после того, когда упомянутое разрешение будет получено. Пусть не более двадцати человек присутствуют при анатомировании мужского трупа и не более тридцати посещают анатомирование женского трупа. Никто не может посетить урок анатомии, если он не был студентом медицины в течение полных двух лет и не находится на третьем году обучения... Тот, кто один раз присутствовал при вскрытии трупа, не может присутствовать вторично в том же году. Тот, кто дважды видел вскрытие трупа, не может сделать этого в Болонье в третий раз, если не считать посещения вскрытия женского трупа, которое можно видеть всего один раз, независимо от того, принимал ли участие студент в анатомировании мужского трупа. Кроме того, эти двадцать или тридцать человек, которым разрешается увидеть вскрытие, должны быть выбраны или отобраны таким образом: при анатомировании мужского трупа пять человек избираются из ломбардской «нации», четыре — из тосканской, четыре — из римской, три — из ультрамонтанской, три из Болоньи.

Что касается рассечения женского трупа, то восемь человек должны быть избраны из ломбардской «нации», семь из тосканской, семь из римской, пять из ультрамонтанской три из Болоньи. Ректор со своим спутником может посетить любое вскрытие, даже если общее количество присутствующих составит больше, чем предусмотрено статутом, и не смотря на правило, согласно которому каждый может видеть вскрытие только один раз в год... [99]

Также было принято решение, что никто не должен осмеливаться требовать вскрытия трупа от ректора во время его избрания у Сан-Франческо под страхом уплаты пяти болоньини. Ректор немедленно после принятия обязанностей должен оповестить по школам, кому он дарует разрешение посетить вскрытие, так что это должно быть известно всем и каждому (под страхом наказания штрафом в 10 болоньини для ректора в случае, если он не сможет соблюсти это правило и добиться его выполнения). Каждый студент, который нарушит это постановление и выступит против перечисленных правил либо одного из них, должен заплатить сто болонских солидов. Равным образом каждый доктор по требованию учеников должен организовать вскрытие по правилам, о которых говорилось, даже если он уже производил его в этом году. И он получает жалование в сто болонских солидов. Эти расходы, как и другие, которые могут возникнуть неожиданно, должны быть разделены между студентами, которые присутствовали на вскрытии, так, чтобы при вскрытии мужского трупа было уплачено каждым не больше чем шестнадцать болоньини, а за труп женщины не более двадцати. В противном случае доктор, который производит вскрытие, должен уплатить штраф в сто болонских солидов.

К. Malagola. Statuti, R. 96, p. 289—290.

4. Лекции Одоферда по римскому праву ²⁵

(Начало XIII в.)

С вашего разрешения я начинаю старые Дигесты ²⁶ на восьмой день после праздника св. Михаила (29 сентября.) и по воле провидения полностью закончу их вместе со всеми ординарными и экстраординарными лекциями к середине августа или около того времени. «Кодекс» я всегда буду начинать через две недели после праздника св. Михаила и заканчивать по воле провидения приблизительно в начале августа. (Экстраординарные же лекции обычно не читаются докторами). Итак под моим водительством все ученики, включая новичков и самых неумелых студентов, будут в состоянии сделать добрые успехи, потому что они будут слушать весь текст целиком, [100] без каких-либо пропусков, как это иногда делалось в это области и даже поистине стало обычаем. Итак, я предполагаю обучать как неумелых школяров и новичков, так и успевающих студентов. Неумелые смогут сделать достаточные успехи в изучении судебных случаев, системы доказательств и толковании текстов, а способные приобретут великое умение в постижении тонкостей и разрешении противоречий. И я буду также читать все глоссы, чего не делалось до меня...

Ведь цель моя в том, чтобы обучать вас честно и в доброй манере и в том порядке, который обычно соблюдался старыми (древними) и новыми докторами и особенно моим учителем, чей метод я помню и сохраню.

Итак, во-первых, прежде чем перейти к текстам, я дам вам краткое изложение названия каждой главы. Во-вторых, я излагаю вам хорошо и отчетливо, как только смогу, содержание каждого закона. В-третьих, я зачитываю текст, чтобы сделать к нему замечания. В-четвертых, я вновь кратко разъясняю его смысл. В-пятых, я разъясняю противоречия в содержании, прибавляя общие замечания (которые обычно называются brocardica) и излагаю тонкие и полезные особенности законов и вопросов с объяснениями, если провидение сподобит меня. И если какой-нибудь из законов заслуживает дополнительных объяснений по причине своей известности или трудности, я это сделаю, в послеобеденное время.

Savigny. Geschichte des roemischen, Rechts in Mittelalter, t. III, 1822, 501—502, 511

Анри д'Андели ²⁷

Битва семи искусств (фрагменты)

Париж и Орлеан в великой ссоре,

Что за потеря! И какое горе,

Что этим двум так трудно помириться.

Но что, скажите, там могло случиться?

Об истинной учености там спор!

Он начат Логикой. Не зная шор, [101]

Поэтов древности порочит рьяно

И их учеников из Орлеана.

Она твердит, что все там пьют без меры

И в этом стоят четырех Гомеров.

Что там о жалком фиговом листочке

Любой напишет в миг полсотни строчек.

Но и противник, гневом распалясь,

В парижских школяров бросает грязь,

Крича о диалектике великой,

Что та исходит петушиным криком,

Что верные служители Платона

Не больше, чем зеленые бутоны.

Но логика умножила ряды.

А классы для грамматиков пусты.

Грамматика отчаянья полна,

И логике объявлена война.

Стремясь жестокий спор решить в бою,

Она сзывает армию свою.

И вот пришел Гомер и Клавдиан ²⁸,

Донат ²⁹ и Персии ³⁰, славный Присциан ³¹.

Поэты, каждый с рыцарем своим,

А также те, кто верно служит им.

Все собрались и ждали неподвижно,

Пока она спустилась с полки книжной...

Затем без шуток, молчаливым строем

К стенам Парижа двинулись герои.

Когда в Париж пришел об этом слух,

У дамы Логики перехватило дух:

«Увы, кто даст врагам моим ответ,

Рауля де Буили больше нет»? ³²

Но стягивает силы у Турнэ ³³

Возглавил их сам Пьер де Куртэнэ, ³⁴

Ученейший и тонкий логикан,

А с ним и мастер Жан, лихой мужлан

И Пуантле. А за его спиной

Мэтр Николай, известный толщиной...

Вперед все движется в большом порядке.

И вот у Монтлери ³⁵ разбиты их палатки,

И здесь противники в сраженье яром

Друг друга бьют и сыплются удары...[102]

Н. d'Andeli. La Bataille des VII arts, p. 37—43.

6. Постановление об изучении «свободных искусств» в Парижском университете

В лето господа нашего 1254. Да будет известно всем, что мы, магистры искусств, все вместе и каждый в отдельности тревожась о неисчислимых опасностях, которые грозят факультету, терзаясь по поводу упадка факультета и желая обеспечить устойчивость нашего состояния, с общего согласия и без всяких противоречий, ради общей пользы и исправления нашего университета объявляем и повелеваем к чести господа и всей церкви.

В связи с тем, что многие магистры спешат закончить свои лекции раньше назначенного срока и гораздо быстрее, чем этого требует трудность текстов, и они сами и их ученики делают весьма малые успехи. Из-за всего этого возникает новая опасность и непредвиденная угроза существованию нашего факультета. Поэтому от всех и от каждого в отдельности надлежит требовать, чтобы они впредь заканчивали тексты, которые начинают в праздник Ремигия (1 октября.) только в те сроки, которые указываются ниже, и никак не прежде.

Старую логику ³⁶, а именно книгу Порфирия ³⁷, Praedicamenta, Periarmeniae, Divisions ³⁸ и «Топику» Боэнция ³⁹ (без четвертой книги) следует заканчивать к празднику благовещения (25 марта.) или в последний день, предшествующий окончанию лекций. Присциан большой и малый, «Топику», «Софистические опровержения», первую и вторую «Аналитики» ⁴⁰ пусть заканчивают около этого времени. «Этика» в четырех книгах должна заканчиваться в двенадцать недель, если она читается совместно с другим текстом. Если «Этика» читается без какого-либо сопоставления, то половину назначенного времени ⁴¹. Три коротких текста, а именно: Sex principle (См. примечание 24.). Barbarismus (См. раздел первый, примечание 52.). Присциан (Там же, примечание 51.), если они читаются все вместе, без каких-либо других текстов, должны быть прочитаны за шесть недель. «Физика» Аристотеля, «Метафизика», «О животных» пусть будут закончены к празднику Иоанна крестителя (24 июня.), «О небе», первая книга «Метеорологии», вместе с четвертой к вознесению; «О душе», [103] если это читается вместе с книгами о природе, к празднику вознесения. Если этот текст читается вместе с текстом по логике, то в праздник вознесения богородицы (Через 40 дней после пасхи.). «О возникновении» пусть заканчивают ко дню престола святого Петра (22 февраля.), «Об ощущении и ощущаемом» — в шесть недель, «О сне и бодрствовании» — в пять недель, «О растениях» в пять недель ⁴². «О памяти и воспоминании» — за две недели, «О различии духа и души» ⁴³ — за две недели, «О жизни и смерти» — за одну неделю ⁴⁴. Кроме того, если магистры начинают читать перечисленные книги не с праздника св. Ремигия, а в другое время, им разрешается занимать на чтение больше времени, чем это указано в постановлении.

Далее, на каждый из перечисленных текстов, если они читаются сами по себе и без привлечения других книг, следует потратить половину того времени, которое указано в постановлении. И не следует позволять кому бы то ни было заканчивать перечисленные тексты раньше времени. Но каждый, если пожелает, может занять больше времени. Если бакалавр начинает читать перед праздником св. Дионисия (9 октября.), он должен закончить вместе с заключением к празднику блаженного Ремигия... Каждый должен добросовестно по своему усмотрению распределить текст по дням, которые отведены на его лекции. Никому не разрешается читать больше, чем две ординарных лекции, либо превращать их в экстраординарные, либо давать их в какие-либо другие часы, либо другим способом.

Кроме того, от праздника Иоанна крестителя вплоть до праздника св. Ремигия каждый должен распределить свои лекции так, чтобы это было удобно для него самого и для его слушателей. Также никто не может давать больше, чем две общие лекции в один и тот же день, в период, когда лекции читаются регулярно, и не больше трех, когда нет регулярных занятий.

Никто не может начать какой-либо текст до тех пор, пока не будет закончен предыдущий, если только к этому не вынуждает серьезный недуг продолжительностью до пятнадцати дней или отъезд по серьезной причине из города на срок не менее пятнадцати дней, либо когда школяры не пожелают дальше слушать этого лектора. [104]

Никто не может давать какие-либо лекции в дни апостолов, евангелистов или в течение трех дней после рождества, пасхи или пятидесятницы...

Chart. Universitatis Parisiensis, t. I, p. 277—279.

7. Положения, осужденные Этьеном, епископом Парижа ⁴⁵

Вот ошибочные положения, осужденные и лишенные защиты церкви владыкой Этьеном, епископом Парижа, вместе со всеми теми людьми, которые их защищали и делали их предметом обучения. В лето господа нашего 1270, в среду после праздника блаженного Николая зимнего...

2. Фальшиво и не может быть доказано: что человек понимает.

3. Что воля человека определяется необходимостью.

5. Что мир вечен.

6. Что никогда не существовало первого (сотворенного) человека.

7. Что душа, которая является формой человека, как и все человеческое, подвержена гниению, когда разрушается человеческое тело.

10. Что бог ничего не ведает о вещах в их частных (единичных) проявлениях.

12. Что человеческие дела не направляются божественным промыслом.

13. Что бог не может даровать бессмертие и прочность разрушающимся и преходящим вещам.

Chart. Universitatis Parisiensis, t. I, p. 486—487.

(1271)

Да будет всем известно, что мы, магистры, каждый в отдельности и все вместе, после долгих и всесторонних советов и совещаний добрых людей, озабоченных этим, желая всеми силами избежать в настоящем и будущем опасности, которая может постичь наш факультет, с общего согласия и без противоречий в среду, перед воскресным днем, когда [105] поют «Радуйся», собравшись для этого в церкви св. Женевьевы в Париже, решаем и повелеваем.

Ни один магистр или бакалавр нашего факультета не должен допускать во время выступления в связи с присвоением степени или даже на диспутах обсуждения теологических вопросов, таких, как троица, воплощение и подобное, поскольку это будет нарушением предназначенных ему границ. Ибо, как говорит философ, неприлично, ничего не зная о геометрии, вступать в диспут с геометром.

Если все же кто-нибудь осмелится эта сделать и в течение трех дней после того как будет предупрежден нами.., не осудит свою самонадеянность, пусть он будет навсегда исключен из нашего сообщества.

Далее мы повелеваем и объявляем. Если кто-либо будет в Париже вступать в спор по вопросам, которые касаются в одинаковой мере и веры и философии, и если выступающий решит эти вопросы в противоречии с верой, он навсегда исключается из нашего сообщества как еретик, если только он смиренно и искренне не отречется и не признает своих ошибок и ереси в течение трех дней после нашего предупреждения на общем собрании или там, где мы укажем.

В дополнение к сказанному мы объявляем, что если магистр или бакалавр нашего факультета читает либо вступает в диспут о иных трудных местах в тексте или по вопросам, которые могут подорвать авторитет веры, он должен опровергать аргументацию читаемого текста там, где она направлена против веры, или заявить, что она фальшива и полностью ошибочна. И он не должен осмеливаться продолжать диспут или читать эти трудные места в тексте или у какого-либо автора, но отвергнуть их полностью как ошибочные.

И если кто-либо восстанет против этого правила, он должен понести наказание, которое по суждению нашего факультета заслуживает его вина.

Кроме того, чтобы все сказанное неукоснительно соблюдалось, мы, магистры, все вместе и каждый в отдельности, поклялись своей безопасностью в присутствии ректора и все вместе добровольно согласились соблюдать это постановление...

В память этого мы настояли, чтобы это решение было приведено в порядок и записано в регистры нашего факультета в тех же словах. Каждый ректор с этих пор должен [106] принести присягу, что он будет заставлять всех бакалавров, которые станут сдавать экзамены на нашем факультете, связывать себя клятвой в соблюдении этого постановления вручая свою личную безопасность в его руки. Дано в Париже, в год господа нашего 1271, в первый день апреля.

Chart. Universitatis Parisiensis, t, I, p. 499-500

(1300)

Быть может, я не человек, а червь и посмешище для людей. И все же у меня есть совесть и духовный наставник, и я не могу отвергнуть ропот того, кто так часто укорял меня. Итак, призывая в свидетели бога и мою совесть, я зaявляю вам, почтенная коллегия теологов Парижа, что недавно, а именно в тот день и час, когда вы притащили меня пред лицо преподобного отца, епископа Парижа, меня поразили ожидание неизвестного и трепет. А когда я сопоставил происшедшее с тем, что последовало после, темный ужас заставил меня оцепенеть. Напоминаю, что хотя я являлся быстро, охотно и почтительно [на все проповеди] господина канцлера, когда он находился в капелле Сен-Дени de Passu, тем не менее вы, господа, не знаю, с какими основаниями,.. позвали официала Парижа, который вероломно и при помощи обмана вызвал и удержал меня, а затем грубо и нечестиво подверг заключению в доме, который пагубно на меня действует из-за моих телесных недугов и бедственного положения. И мне пришло на память, что когда вы, не имея на то законных оснований, приняли меня в упомянутой капелле и, по вашей милости, вступили со мной в частную беседу, я признал, что написал статьи, которые вы мне зачитали, но не в том смысле, который они приобрели, когда вы вырвали их из моего сочинения, а в том, который был заключен в них в соответствии с содержанием моего труда. И поскольку вы, господа, заявили, что статьи неосторожно написаны, я признал, что из уважения к вам готов их смягчить соответствии с вашими суждениями, а вы должны были назначить время, чтобы обдумать, каким образом лучше и исправить. Но когда, наконец, был избран день, чтобы уведомить меня о характере этих исправлений,.. оказалось, что в предписании, продиктованном и подписанном вами [107] по всей форме, четко и ясно написано: «Исправляю и отрекаюсь», хотя эти акты совершенно различны, поскольку проистекают из различных действий: первое — следствие опрометчивости, второе — результат ошибочных взглядов... ...Я слышал от архиепископа Нарбонны и от сведущего мужа архидиакона Авдуа, которые, заботясь о нашем согласии, вели переговоры между сторонами (советуя в моих же интересах обратиться к высшему первосвященнику и ждать его суждения), что вы, господа, . приказали арестовать и заключить меня через посредство упомянутого епископа, если бы я не подчинился вашей воле...

Поскольку на основании всего сказанного я узнал, по вполне вероятному предположению, что для меня приуготовлено вечное заключение, я, магистр Арнольд из Виллановы, резидент Монпелье, перед всеми вами, докторами и магистрами коллегии теологов Парижа, и всеми присутствующими настоящей жалобой протестую и, протестуя, заявляю или провозглашаю: все, что я недавно сказал перед владыкой епископом, читая форму вашего приказа (который канцлер вложил в мои руки, настаивая, чтобы я без промедления его прочитал), или впоследствии, диктовалось чувством страха перед гибельным для меня домом, в который я опасался быть заключенным по причине, о которой я говорил. А поэтому, поскольку процесс, начатый вами и упомянутым владыкой епископом, не имеет законной силы и является несуществующим, ничтожным и не имеющим основания, я не стал присягать, что буду признавать его. Исходя из этого, я вверяю мое сочинение о, приходе антихриста исследованию и суждению апостольского престола. Сам я под его охраной готов с помощью Христа возражать на аргументы любого, кто считает необходимым уничтожить упомянутый труд...

Chart. Universitatis Parisiensis, t. II, p. 87—90.

10. Порядок диспутов в Сорбонне ⁴⁷

В год господа нашего 1344, в 14-й день ноября, магистр Пьер де Крозо (Crozo), магистр теологии, избранный и утвержденный епископ Санли и главный инспектор коллегии Сорбонны в Париже, полагая, что будет весьма полезно для будущего, если члены упомянутого дома будут заняты полезными упражнениями в диспутах и беседами, пригласив с общего согласия всех членов Сорбонны в [108] большой зал, назначил по обычаю четырех представителей, по одному от каждой «нации», для того чтобы решить, как следует с пользой для участников и честью для этого дома проводить упомянутые диспуты. Эти представители «наций», с пользой прислушавшись к совету многих, постановили:

Первое. Для упорядочения диспутов... следует избрать одного из членов, который будет называться магистром студентов. Он имеет следующие обязанности: первое, летом, когда приор должен приостановить диспуты и когда члены коллегии прекращают свои упражнения, он должен позаботиться о вопросах на весь следующий год, занеся все титлы в специальный список в капелле. Он должен прилежно выбрать самые важные и полезные теологические вопросы согласно тексту «Сентенций» (См. раздел первый, примечание 58) по порядку и последовательно из всей книги, без последующих добавлений и так, чтобы вопросы одного года не совпадали с вопросами прошлого или последующего годов.

Второе. Если магистр студентов увидит, что диспутанты плохо понимают друг друга, он должен привести их к взаимопониманию. Если он увидит, что диспутанты спорят не ради установления истины, а из тщеславия, он должен водворить молчание. Если кто-либо не повинуется магистру даже после третьего предупреждения, выраженного словами «Я налагаю на Вас молчание», этот участник должен поставить две кварты вина в конце диспута для всех тех, кто присутствует к моменту его окончания. И магистр студентов должен понуждать его к этому.

Третье. Если случится, что тот, кто должен отвечать на диспуте, по какой-либо причине отсутствует, магистр студентов должен занять его место (как имеет обыкновение делать приор во время собеседований) или найти ему достойную замену.

Четвертое. Если лицо, избранное магистром студентов, не хочет принять это избрание и не приводит достаточных оправданий четырем персонам, специально назначенным приором, то этот человек должен заплатить штраф.

Пятое. Магистр студентов должен назначить вопросы оппоненту и отвечающим по крайней мере за две недели перед каждым диспутом. Если он не сделает этого и по этой причине нарушится диспут, он должен поставить две кварты вина. Господин приор обязан в этом случае наложить такого рода взыскание на упомянутого мастера. [109]

Они далее постановили, что каждое воскресенье после пения Salve regina или другого гимна во второй половине дня... в капелле или другом подходящем месте должен происходить честный и полезный диспут. Он проходит так, что оппонент выдвигает главную аргументацию и приводит возражения для того, чтобы другие имели возможность выступить. И он выдвигает не более восьми положений, а каждый из выступающих должен выдвинуть три. И никто не должен приводить сдвоенных аргументов, произвольно разделенных или объединенных, или ведущих к невозможности доказательства. Никто не должен также объединять множество аргументов в один. Отвечающий может выставить только три заключения. Каждое из них может подкрепляться чьим-либо авторитетом и разумным доводом, если отвечающий сможет это сделать. Если же не сможет, то либо авторитетом, либо разумным доводом без заключений.

Далее они постановили, что сразу же после выступления главного оппонента выступает магистр студентов, затем приор дома, затем выступают магистры теологии, если они пожелают, затем бакалавры, после них курсоры в том порядке, в котором они достигли степени. Кто закончил читать «Сентенции» первым, должен и выступить первым, и тот, кто прочитал дважды, выступает перед тем, кто прочитал один раз. И тот, кто раньше кончил курс или курсы, выступает перед тем, кто закончил позже. Потом могут выступать и другие члены коллегии, в той последовательности, в какой они поступали в коллегию. А если по разрешению магистра студентов здесь случится присутствовать посторонним лицам, если это люди хорошей репутации и не столь многочисленны, чтобы помешать течению диспута, то, если они пожелают, могут выступить. И им разрешается это делать согласно своему званию. Если же на диспуте окажется кто-либо, не имеющий ученой степени, но человек знатного происхождения, либо клирик, или лицо, имеющее какие-либо привилегии, то он может выступить по усмотрению магистра студентов.

Этим постановлением мы не хотим нанести ущерб другим статутам и обычаям, в которых содержатся предостережения или подразумевается, что между членами коллегии должно быть полное равенство, так как в этом доме все являются товарищами и соучениками... [110]

Chart. Universitatis Parisiensis, t. II, p. 554—56.

(1355)

Именем господа аминь. Существуют два способа чтения лекций по книгам, которые преподаются на факультете «свободных искусств». Прежний, когда магистры философии произносили слова так быстро, что разум того, кто слушал, мог их постичь, а рука не могла поспеть за ними. Второй, когда магистры говорят так. медленно, что их ученики могут подхватить их мысли себе на перо.

После сравнения этих способов чтения и тщательной проверки установлено, что первый способ является лучшим. Полное единодушие в этом мнении побуждает нас пользоваться первым способом в наших лекциях. Поэтому мы, магистры факультета искусств, как фактически преподающие, так и все прочие, все вместе и каждый в отдельности, собранные в церкви Сен-Жюльен-ле-Повр ректором университета достойным мужем Альбертом из Богемии, порешили таким образом: все лекторы, как магистры, так и студенты, когда бы и где они ни читали ординарные или экстраординарные лекции, при диспутировании и во всех других случаях по мере своих способностей должны пользоваться первым способом чтения лекций... Все они должны произносить свои тексты так, чтобы никто не делал записи, как это принято при произнесении проповедей и рекомендаций и как читают лекторы на других факультетах.

Нарушителей этого постановления... мы с этого времени на целый год лишаем права читать лекции вместе с лишением чести, должности и привилегий факультета.

Если же кто-нибудь продолжает нарушать это правило, то при первом повторении нарушения мы удваиваем наказание, при втором — учетверяем и так далее.

Более того, слушателей лекций, которые противятся исполнению этого нашего постановления криком, свистом, шумом, бросанием камней или каким-нибудь иным путем (что делают они сами или их слуги и сотоварищи), мы лишим всех прав и исключаем на год, а в случае повторения нарушений увеличиваем наказание вдвое, вчетверо, как выше сказано.

Мы повелеваем для более точного соблюдения этого постановления, чтобы каждый ректор при своем вступлении на [111] этот пост приносил присягу, что будет наказывать таких нарушителей и будет требовать такой же присяги от своих преемников.

Chart. Universitatis Parisiensis, t. III, p. 39—40.

(1366)

Первое в отношении факультета теологии мы повелеваем,.. чтобы все лица, начинающие обучать, и в том числе курсоры (См. раздел третий, примечание 22.), с того момента, когда они начинают учить по «Сентенциям» (См. раздел первый, примечание 58.), пусть ходят по городу в одежде, приличествующей их положению, ученой степени и чести упомянутого факультета. Они должны посещать в ней частные классы, церкви и проповеди.

Никто не может быть допущен к обучению по «Сентенциям» в период каникул. Пусть студенты упомянутого факультета возводятся в ученую степень без спешки и в надлежащем порядке. Мы приказываем, чтобы курсоры теологии читали свои книги как положено, комментируя текст и отмечая самые важные главы согласно древнему методу, принятому в упомянутом университете.

Никто из курсоров библии пусть не осмеливается в одной лекции толковать больше, чем одну главу книги, не считая тех случаев, когда они дают ординарные лекции по библии. Также никто не допускается учить теологии, если он не достиг двадцатипятилетнего возраста.

Каждый курсор в теологии в период между первым выступлением в качестве учителя и началом обучения по «Сентенциям» должен диспутировать по вопросам теологии по крайней мере один раз, если только он не будет законным образом освобожден от этого по воле канцлера или с разрешения факультета. Студенты, которые только еще начинают изучать теологию, в течение первых четырех лет должны посещать классы, в которых читается библия, принося с собой текст... Также студенты, начинающие слушать «Сентенции», должны в течение первых четырех лет приносить с собой копию библий в классы бакалавров, у которых они [112] слушают «Сентенций», для того чтобы внимательно следить за текстом. Учителя, читающие по «Сентенциям», должны добросовестно и благородно производить сопоставление текстов и principia без гордыни, обидных или скандальных слов, воздерживаясь от оскорблений и сохраняя к каждому должное уважение.

Лекторы «Сентенций» не должны обращаться к логическим или философским материалам или вопросам, кроме тех случаев, когда этого требует текст «Сентенций» или обоснование аргументов, но все читающие «Сентенцию», должны обращаться к теологическим, спекулятивным или этическим вопросам, только исходя из правил изложения «Сентенций». Также лица, читающие «Сентенции», читают текст по порядку и толкуют его для пользы слушателей. Также никто из читающих «Сентенции» не должен читать свой вопрос или principium по рукописи. Тем не менее мы не запрещаем бакалавру наносить на доску (По-видимому, имеются в виду восковые таблички, которые употреблялись для нанесения беглых повседневных заметок.) некоторые заметки, по которым он может, если будет нужда, воскрешать в памяти трудные положения, касающиеся вопросов или аргументов, или если эти записи касаются авторитетов, имеющих отношение к решению разбираемых вопросов или их истолкованию.

Мы повелеваем, чтобы ни магистр, ни бакалавр, которые обучают по «Сентенциям», не передавали своих текстов прямым или окольным путем продавцу книг до тех пор, пока они не будут проверены канцлером и магистрами упомянутого факультета. Никто не получает разрешения обучать теологии и не начинает читать лекции по «Сентенциям» или другой какой-либо книге, если его магистра нет в Париже если только этот магистр не будет известен как постоянно учивший на факультете...

Также мы повелеваем, чтобы бакалавры, учившие по «Сентенциям», если они желают получить магистерскую степень, оставались в университете в период между чтением лекций и получением степени, чтобы можно было все разузнать об их осведомленности, образе жизни и нраве.

Кроме того, касаясь реформы факультета декретов (Канонического права.) мы выносим решение именем упомянутой власти, что никто не получает права обучать на этом факультете, если [113] только он не прослушал всех книг, которые по определению апостолического престола и статутов факультета должны быть прослушаны и должны читаться перед получением разрешения учить.

О медицинском факультете мы выносим решение, что все студенты медицины должны слушать их книги, заканчивать лекции и посещать диспуты, как это определено статутами факультета. Любое разрешение, выданное без соблюдения установленного порядка, должно быть аннулировано.

Касаясь факультета свободных искусств, который является фундаментом обучения на других факультетах, мы повелеваем: пусть в период возведения в степень и при получении разрешения на преподавание студенты носят свои мантии или [сутаны] в классах, когда они идут слушать лекции или на проповеди. Это правило особенно должно соблюдаться от праздника всех святых и до конца большого семестра для того, чтобы факультет оказывал им уважение и их возведение, в степень признавалось всеми окружающими.

Упомянутые студенты, слушая лекции на этом факультете, должны сидеть на полу перед своими учителями (как это было в обычае, когда на факультете процветали науки), а не на стульях или скамьях, которые возвышаются над полом, ибо таким путем смиряется гордыня юных.

Также мы повелеваем... чтобы студенты, прежде чем они допускаются к получению степени, должны быть хорошо подготовлены в грамматике. Они должны прослушать Doctrinale ⁴⁸ и Graecismus ⁴⁹, заботясь о том, чтобы упомянутые книги читались в школах или других местах, где они изучают грамматику.

Все студенты должны полностью прослушать ars vetus, книгу «Топики» или по крайней мере четыре книги из нее, а также «Софистические опровержения», Posterior и Prior и «Аналитику» полностью, а также «О душе» целиком или частично ⁵⁰.

Никто не может быть допущен к степени, если только он не учился в Париже в течение двух лет. В противном случае этот акт должен быть запрещен.

Никто не может получить разрешение обучать на факультете свободных искусств или сдавать экзамен у блаженной Марии или при аббатстве св. Женевьевы, если только он кроме перечисленных книг не прослушал в Париже или другом университете «Физику», «О возникновении и [114] уничтожении», «6 небе», Parva naturalia (См. примечание 6.), то есть труды Аристотеля «Об ощущении и ощущаемом», «О сне и бодрствовании», «О долголетии и краткости жизни», «О памяти и воспоминании», «Метафизику» ⁵¹ и что-либо из математических трудов.

Никто не должен впредь допускаться к степени магистра, если он не прослушал упомянутые книги, а также книги по этике, особенно часть «Этики» Аристотеля, а также «Метеорологию» (См. примечание 5.), по крайней мере первые три книги.

В противном случае возведение в степень должно быть запрещено.

Никто не может быть допущен к испытанию, если только он не посещал в период большого семестра ⁵² диспутов магистров этого факультета в течение года или около того и если не выступал на двух диспутах в присутствии магистров...

И пусть через представление соответствующей записки от магистров, руководивших диспутами, это станет известно канцлеру, в присутствии которого испытуемый подвергается экзамену и пытается получить разрешение на преподавание.

На экзамене у св. Женевьевы должны присутствовать четыре магистра от четырех «наций» вместе с канцлером или вицеканцлером. Они должны поклясться в присутствии всего факультета, что будут честно исполнять свои обязанности, допуская достойных и отвергая недостойных. Точно также избираются и приносят присягу четыре магистра, которые экзаменуют вместе с канцлером у блаженной Марии (Канцлер собора Парижской богоматери.).

Канцлер св. Женевьевы должен быть каноником этого монастыря и магистром искусств, если таковым он станет. И он должен поклясться перед факультетом, что будет давать разрешение на преподавание в соответствии с достоинством экзаменующихся лиц и согласуясь с показаниями экзаменаторов-магистров... [115]

Chart. Universitatis Parisiensis, t. III, p. 53—54.

8. О способе чтения лекций

Также в год господа нашего 1367, в 20-й день апреля, магистры пришли к заключению, что лицами, читающими лекции, допускаются беспорядок и безобразие и многие ошибки, из-за чего студенты терпят большой убыток, а факультету и даже целому университету грозит великое поношение. Ибо каждый читал, что ему угодно и когда угодно, руководствуясь собственным произволом. И многие диктовали студентам сочинения, неисправленные и никому неведомые, содержащие множество ошибок, ложно приписывая их почтенным магистрам... Итак, члены факультета, желая пресечь вредное легкомыслие этих людей и преданно заботясь о пользе студентов, после тщательного обсуждения с единодушного согласия постановили, что каждый магистр может читать студентам собственные сочинения по любой книге, рекомендуемой на факультете искусств, сам лично либо при помощи достойного чтеца. Каждый из магистров сам лично либо при помощи чтеца может читать обучающимся сочинения других магистров, если только они составлены прославленным либо прославленными магистрами Пражского, Парижского или Оксфордского университетов; пусть только он заранее тщательно их проверит и назначит чтеца достойного и здорового.

О ПРОМОЦИЯХ (См. раздел третий, примечание 9.) И ЭКЗАМЕНАХ ЛИЦ, ПРЕТЕНДУЮЩИХ НА ПОЛУЧЕНИЕ СТЕПЕНИ БАКАЛАВРА И МАГИСТРА, И ПОЛОЖЕНИИ ЛИЦЕНЦИАТОВ (Там же, примечание 20.)

1. О времени проведения экзаменов и как должны избираться экзаменаторы

Также в год господа нашего 1378, в 21-й день месяца апреля, был факультетом издан декрет, что в каждую [116] субботу перед воскресным днем с наступлением нового времени года декан должен созывать собрание магистров для избрания к декану четырех магистров от четырех «наций» в качестве экзаменаторов студентов, претендующих на степень бакалавров, так что декан факультета будет пятым. И все они экзаменуют желающих получить степень бакалавра или быть возведенными в нее.

2. Кто должен избираться в экзаменаторы

Также впоследствии было постановление на общем собрании факультета, что никто из магистров не может быть избран в экзаменаторы бакалавров, если только не выполнит полностью свой курс как в чтении лекций, так и в диспутах.

3. О представлении перед экзаменом тех, кто должен быть возведен в степень

Также было постановление при декане Дитмаре Smerthe в год господа нашего 1385, в 21-й день месяца января, что каждый экзаменующийся должен лично представиться факультету.

4. О том, что члены орденов могут быть возведены в степень

Также было постановление при декане магистре Герхар-де Vischbeke , что члены орденов могут быть допущены к экзамену на степень, что они могут обучать с разрешения своих прелатов.

8. О плате, которую каждый возводимый в степень дает факультету

Также в лето господа нашего 1371 в связи с известными обстоятельствами на полном собрании факультета было принято решение, что учащиеся, допускаемые экзаменаторами к степени бакалавра искусств, все и каждый, должны заплатить рецепторам факультета 20 грошей, кроме 15 заплаченных раньше. [117]

Но о бедных было на общем совете с единодушного согласия магистров совета решение, что они должны просить у факультета освобождение от платы. И просящий освобождение «ради господа» на собрании, созванном ради этого, с двумя честными мужами, из которых по меньшей мере один является магистром факультета, заявляет согласно форме...

«Господин декан и мои учителя! Ради господа прошу, чтобы Вы освободили меня от платы, которую должен заплатить факультету, потому что, говоря по совести, я не имею в настоящее время для дальнейшей жизни, кроме книг и одежды, каких-либо вещей, которые стоят 3 копы грошей или 12 флоринов. Но как только буду иметь вещи такой цены, охотно и без промедления заплачу». И двое мужей тогда заявляют: «Подтверждаем, что это так, как сам он уже сказал». И затем просящий с теми двумя мужами записывается в соответствующем месте книги факультета в такой форме: «Такой-то А., бакалавр, обратился с просьбой об освобождении от платы вместе со свидетельством об этом двух благородных мужей В. и С., как об этом сообщается ниже». Декан же, после того как удовлетворил просьбу, обязывает просящего, что если тот не заплатит, чтобы в ближайший праздничный день после избрания нового декана пришел с той же просьбой о дальнейшем освобождении, поскольку не имеет возможности заплатить. И если, однако, находясь в Праге, он этим пренебрежет, факультет должен взыскать эти деньги со всей строгостью.

Также под страхом уплаты двойного штрафа должны быть зарегистрированы те, кто при возведении в степень магистра просит об освобождении от платы, и также вместе со своими свидетелями они должны быть записаны в соответствующем месте книги факультета согласно приведенной форме.

12. Каким образом должны быть представлены лица, добивающиеся степени бакалавра

Возводимый в степень бакалавра должен быть приведен своим магистром на собрание факультета, созванное для этого, и здесь по принесении присяги должен быть спрошен деканом либо старшим магистром, если нет декана, прослушал ли он суммы испанского магистра ⁵³, veterem artem — [118] «О доказательствах», «О заключениях», «О софистических опровержениях», «Физику», «О душе» и трактат «О сфере», поскольку все эти книги должны быть прослушаны публично. Также спрашивается, отвечал ли он, публично на диспутах своего магистра в школах этого университета, по крайней мере, шесть раз и на ординарных диспутах самое меньшее трижды, потому что по меньшей мере столько раз должен отвечать. И если устанавливается, что все это было исполнено, он должен вместе со своим магистром покинуть собрание, чтобы члены факультета рассудили, есть ли какие-либо обстоятельства, которые по справедливости могут препятствовать его возведению в этого рода степень, или может ли кто-нибудь свидетельствовать против него о чем-либо, что помешает получению степени. Если ничего этого нет, он приглашается вместе со своим магистром, и тот, взяв за правую руку, представляет его декану либо старшему магистру, если не будет декана, и говорит по совести, что подтверждает его познания в перечисленных книгах, и заявляет, что считает его достойным представления к степени. И так декан принимает его и позволяет ему принести присягу в статьях, написанных ниже, и других статутах, которые касаются данной степени.

15. Каким образом происходит акт промоции

Когда студент, претендующий на степень бакалавра, приходит на публичный акт, его магистр должен предложить ему софизм, который он разрешает, находясь при этом cpeди других обучавшихся и в своей обычной одежде. [И магистр не должен в это время выдвигать против него возражений]. После этого педель велит ему подняться, облачиться в одежду бакалавра и сесть между бакалаврами, и тогда магистр предлагает ему вопрос, который тот должен точно разрешить, после чего педель приказывает ему принести три последние клятвы по написанным ниже статьям и по другим постановлениям и статутам, и тогда магистр делает о нем оглашение и дает ему степень бакалавра.

16. О том, как читаются основные положения во время возведения в степень, и о штрафе

В год господа нашего 1380, в 14-й день месяца января, с единодушного согласия магистров совета было заключение [119] и постановление, что никто из добивающихся степени магистра, лиценциата либо бакалавра не должен в момент разрешения вопроса излагать свои положения, тайно пользуясь запиской, либо книгой; и спустя восемь дней после того с единодушного согласия магистров совета было вынесено заключение, что если кто-либо из получающих степень нарушит это постановление, должен заплатить факультету один флорин.

17. 18. Что должен делать перед записью на экзамен. В каком приюте.

Также было решение при декане магистре Иоанне Элие, что каждый экзаменующийся в момент записи должен представить в письменном виде, в каком жилище либо приюте находился в течение половины года, пока был студент, чтобы через это было полностью известно все о жизни и поведении всякого, кто держит экзамен.

26, 27. Об экзамене и способе возведения в степень магистра. Что экзаменатору допускают только тех, кто прослушал их книги.

Чтобы дурные люди и discoli (Лица, не записанные в списки студентов университета.), неизвестные университету с хорошей стороны, не могли быть возведены, в степень магистра, было принято постановление и заключение в 14-й день месяца сентября, что каждый из магистров нашего факультета, который будет избран экзаменатором, должен допускать к экзамену только тех, кто полностью прослушал указанные книги: все книги большой «Физики», «Логику» Аристотеля, «Этику», «Политику», «Экономику», шесть книг Эвклида, Sphaeram theoricam, что-либо из музыки и арифметики, Perspectivam communem, «Об ощущении и ощущаемом», «О сне и бодрствовании». [120]

2. О принимаемых магистрах

Также с единодушного согласия магистров совета факультета было заключение и постановление, что желающий быть принятым в общество магистров факультета искусств, после того как он приписался к университету, просит декана, чтобы тот согласно правилу о приеме созвал собрание, на котором претендент уведомляет собравшихся о своих познаниях в семи искусствах и честно представляет в письменном виде список книг, которые он слушал или читал. И на том собрании, после того как ему будут зачитаны статуты, он обязуется, что спустя десять дней, в следующий праздничный день после завтрака, ответит на квестию магистру, которого сообщество факультета назначит специально для этого из числа actu regentibus. И на этом собрании будут присутствовать магистры, и кто сможет будет оспаривать его положения. Также спустя следующие десять дней, в другой праздничный день после завтрака, тот, кто хочет быть принятым, диспутирует две квестии и о них делает объявление всем магистрам regentibus через педеля, которому дает два гроша как плату за его труды. Также спустя следующие десять дней он диспутирует, как выше сказано. Затем спустя еще десять дней, в праздничный день после завтрака, читает по одной из книг короткую лекцию, в связи с которой «определяет» две квестии в присутствии магистров и выслушивает оппонентов...

После этого в присутствии членов факультета на собрании, специально созванном для этого, претендент уведомляет всех о степени и добром поведении, после чего, если понравится большей части членов факультета искусств, его принимают, если же нет — отпускают. Затем принятый магистр дает факультету столько, сколько дает каждый новый магистр этого университета, а четыре гроша дает педелю... [121]

Также 24-го дня месяца января было заключение, что в прочие дни ординарный диспут может продолжаться вплоть до вечерних часов и что руководитель диспута распределяет софизмы в количестве не больше трех. И не должен иметь больше девяти софистов, так что по каждому софизму могут выступить трое: один утверждает, второй отрицает и третий [сопоставляет высказанные точки зрения].

...Каждый год в день крещения св. Луки должны начинаться ординарные лекции. И если кто намеревается читать по старым книгам, чтобы эти лекции впредь заканчивались теми же лицами.

Если же кто-нибудь какую-либо старую книгу либо книги не пожелает кончить, тот не должен впредь читать без согласия факультета.

Также в первый день сентября все книги Аристотеля вместе с геометрией, арифметикой, астрономией должны быть распределены согласно решению магистров или согласно желанию, если оно выражено перед началом года, так чтобы все ординарные лекции оканчивались как следует, и если кто-либо из магистров в этот день распределения не будет среди присутствующих или явится без соответствующей формы, он теряет право избрания ординарной книги по старшинству.

1. О том, как должны избираться ординарные лекции

...Каждый магистр, желающий быть astu regens, согласно старому порядку, избирает себе книгу для [122] ординарных лекций, после чего, если пожелает вступить в соревнование с другим (Cum alio concurrere), просит, чтобы ради этого было собрано собрание. На этом собрании он обещает под страхом нарушения присяги, которая была им принесена факультету на момент промоции либо приема, что свои ординарные лекции будет продолжать честно и не станет вследствие этого состязания меньше трудиться или каким-либо образом пренебрегать книгой, в которой соревнуется, без специального разрешения факультета. И тогда ему разрешается соревнование, на котором он просит, с тем, однако, условием, что только двоих магистров могут состязаться с третьим в ординарных книгах и не может кто-либо соревноваться больше, чем с двумя лицами. В этом же конкурсе читающий ординарную книгу имеет специально избранные часы и школу с тем условием, чтобы в эти часы никто из тех, с кем он конкурирует, не читал и не должен читать...

18. О чтении книг и размере платы

Также в год господа нашего 1366-й, в день пришествия господа, было постановление, что студенты должны вносить плату магистрам, у которых слушают лекции, с тем условием, что те, кто не имеет на годовые расходы 12 флоринов, полностью освобождаются от этой платы, если только подтвердят свою бедность клятвой магистру либо ректору.

Плату же по обычаю Парижа и других университетов мы взимаем в таком размере.

За «Метафизику» должно быть заплачено 8 грошей за полугодие; за «Физику» столько же за 3 квартала; за трактат «О небе» — 5 грошей за 4 месяца; за книгу «О возникновении» — 3 гроша за 2 месяца; за «О метеорах» — 5 грошей, так же как за чтение книги «О небе»; за книгу «О душе» так же, как за книгу «О возникновении», за 3 месяца, «Об ощущении и ощущаемом» — 2 гроша за месяц; «О памяти и воспоминании» — 1 грош за 2 недели; «О сне и бодрствовании» — 2 гроша за 5 недель; «О долголетии и краткости жизни» — 1 грош за 2 недели; «О растениях» - 3 гроша за 6 недель. Другие книги таксируются путем сравнения с перечисленными. «Этика», как «Физика», за 3 квартала; «Политика», как «Физика», но за полугодие; «Реторика», как «Физика», за 3 квартала; «Экономика» - один [123] грош за 3 недели; Боэций «Об утешении» 4 гроша за 4 месяца; «О доказательствах» — 4 гроша за 4 месяца; vetus ars — 3 гроша за 4 месяца; «О заключениях» — 3 гроша за 3 месяца, «Топика» — Аристотеля — 4 гроша за 4 месяца; «Софистические опровержения» — 2 гроша за 3 месяца, трактат Петра Испанского — 2 гроша за 3 месяца, Sphera materialis — 1 грош за 16 недель, «Алгорисмус» — 8 грошей за 3 недели; «Учение о планетах» — 2 гроша за 6 недель, шесть книг Эвклида — 8 грошей за полугодие, «Альмагеста» Птолемея — 1 флорин за год, «Альманакбум» — 10 грошей за полугодие; «Присциан малый» — 2 гроша за два месяца; de gralcismo (См. примечание 49.) — 6 грошей за полугодие, «Новая поэтесса» (?) (Poetria nova.) — 2 гроша за три месяца; «О лабиринте» — 1 грош за 6 недель; Боэций «De discipline scholarum» ⁵⁵ — грош за месяц; за вторую часть Doctrinalis ⁵⁶ — 2 гроша. Другие книги таксируются согласно сравнению с предшествующими.

Monumenta historica Universitatis Pragensis, t. I, p. 40, 42—43, 47-48, 52—53, 63—64, 68, 71—74.

14. ИЗ РЕЧИ ЯНА ГУСА ПРИ ПРОМОЦИИ ВАЦЛАВА ИЗ ПОЛИЦЫ ⁵⁷

Утомленный непрестанным шумом, я не смогу сегодня держать долгую речь. Поэтому стремлюсь избежать многословия и только хочу напомнить нашему детерминанту о его будущей жизни. Чтобы он не на словах, а на деле отвергал порок и стремился к добру. Чтобы, подражая добрым людям, жил правильно. Буду в моем напоминании весьма краток. «Живи праведно!» Это слова блюстителя нравов Катона. Обращая их к тебе, Вацлав, он взывает, как трубный глас святого духа: «Живи праведно!» Ведь кто живет праведно, живет хорошо. Живет так, что никогда не погибнет. Поэтому живи праведно, Вацлав! Не желай того, что принадлежит другим, не говори впустую, не становись посмешищем, защищай правду, стремясь поступать хорошо, и живи праведно!

Веди себя благородно, не перечь старшим и никого несправедливо не обижай! И живи праведно! Сражайся со злом и думай о грядущем, чтобы жить праведно. Других, а не себя считай лучшими, ради справедливости сноси обиды, [124] чтобы жить по правде. Избегай женщин, люби науку, учись добру, чтобы жить праведно. Сохраняй добрый нрав и приобретешь многое. Не сохранишь — и утратишь то, что принадлежит тебе. Бодрствуй, чтобы в праздности не утратить того, что имеешь...

К. Нoflеr. Geschichtschreiber der Hussitischen Bewegung, t. II, 95—96

15. ДИСПУТ «О ЧЕМ УГОДНО» В ПРАЖСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ ⁵⁸.

Иероним Пражский ⁵⁹

Похвальное слово в честь «свободных искусств»

Пусть стыдятся те клирики и магистры, которые софистически выставляют напоказ свою любовь к неким девам, но, получив приглашение, не осмелились появиться на их празднике, когда эти наши прекрасные девы, «семь свободных искусств», вместе со своей матерью-королевой философией принимают участие в благородном танце нашего кводлибета ⁶⁰. Этим они наносят величайшее оскорбление матери нашей — факультету «свободных искусств» ⁶¹. Разве обманутые собственными кознями, не скатились они в пропасть позора, когда дошли до того, что составили заговор против чести нашей матери университета и ее превосходнейшего сына, достойного магистра кводлибетария? ⁶² Ведь кводлибет — это турнир рыцарей учености, на котором магистры испытывают друг друга мечом своих аргументов и за таланты награждаются соответствующей долей славы. Как же не краснеть нашим многочисленным магистрам, которые бесстыдно отказались участвовать в празднике и этим уничтожили полезность диспута для студентов (а ведь в этом и заключается цель таких собраний), которые ждут, и совершенно напрасно, плодов их учености. Не явиться на вызов, даже если речь идет о жизни, — это и рыцари и простые воины считали бы для себя величайшим позором. Вы, дражайшие студенты, поблагодарите тех магистров, которые приняли участие в кводлибете. Ибо не годится предавать забвению благодеяния. Остальным же воздайте так, как они того заслужили — как рыцарям, проявившим трусость. [125]

После хвалы в честь матери приступим к похвальному слову в честь сына. Хвала ему не опирается на преходящее и бренное, как это случается с иными...

Те полны грязи, распутства, различных неправд симонии и коварства, святотатства и желания грабить бедных... Хотя сами они в своей жизни и нравах настоящие еретики, они не перестают лживо обвинять в ереси правоверных членов нашего святого чешского народа. Но ведь известно давнее изречение, что никакой чех не может быть еретиком. И все происходящее, от давности до нынешнего времени, подтверждает его правдивость. И если правильные слова Соломона, что доброе имя драгоценнее самых дорогих благовоний, заклинаю именем бессмертного бога всех и каждого, кому дорого достоинство римского и чешского короля, яснейшего государя Вацлавами этого королевства, и кто чистосердечно заботится о Добром имени нашего святейшего города Праги, чтобы все вы вместе и каждый из вас берегли это доброе и наилучшее имя, какое до сих пор имели во всех землях. И не верьте изолгавшимся льстивым лжецам, которые стремятся очернить это доброе имя и опозорить наш святой чешский народ.

И в особенности я обращаюсь к вам, рассудительнейшие коншелы и славные горожане, которые удостоены от светлейшего государя Вацлава, римского и чешского короля, столь великой чести, что никому другому, а вам и вашей предусмотрительности он с доверием вручил для управления и охраны самое благородное и дорогое свое сокровище — общину всех людей этого святого города Праги. Напоминаю и заклинаю, чтобы вы неустрашимо и всеми возможнейшими средствами защищали от каждого из распутных клеветников и лгунов преданный своему королю этот святой чешский город. И пусть кто-нибудь скажет о любом честном чехе, что он еретик — от короля до рыцаря, от рыцаря до земена, от земена до крестьянина, от архиепископа до каноника, от каноника до последнего священника, от бургомистра этого города до коншела и бюргера, от бюргера до какого бы то ни было работника — я сам, один за всех неустанно отвечу, как должно, и от всего сердца и во весь голос (Ore pleno.): этот человек лжец и не достоин веры. На этом и стою ныне и всегда...

А только что многие чужеземцы лгуны, для того чтобы скрыть свою собственную мерзость и бесстыдство, пытались [126] льстиво и лживо набросить на вернейшего мужа нашего святого чешского народа позорное покрывало, отмеченное серым крестом ⁶³...

Воздаю ли я своей родине заслуженную честь, защищаю ли я ее изо всех сил против лгунов — никто не должен меня принимать за неразумного и дерзского смельчака. Ведь и многие древние писатели доказали, что любовь к Родине должна превышать все другие чувства так, чтобы люди боролись за свою родину не только словом, но и делом. Катон говорил: «Сражайся за родину! ⁶⁴ И Кассиодор в двадцатом послании первой книги: «Любому и каждому должна быть его родина дороже всего». И то же самое пишет он в тридцать восьмом послании: «Тот благороден, кто помышляет о благе своей родины». А у Горация в его книге стихов даже читаем: «Сладка и почетна за родину смерть» ⁶⁵.

Но, к сожалению, любовь к родине во многих утратилась — и особенно в этом городе. Потому что, если говорить правду, то какая община на свете стала бы терпеть такое поругание, хотя и могла защитить себя? Разве не известны всем эти недоучки-священники, не получившие ни от кого ученого достоинства, которые в проповедях на народном языке перед людьми лживо болтают, что в городе полно еретиков, которые зовутся виклефистами. Если говорить обо мне, то вот я пред вами заявляю, что я читал и исследовал книги магистра Иоанна Виклефа ⁶⁶, как и книги иных учителей, и говорю, что они научили меня добру. Но бог хранит меня от того, чтобы по наивности брать на веру все, что я прочитал у Виклефа или в книгах других церковных учителей. Потому что единому святому письму всегда сохраняю почтительное послушание: если священное писание говорит, что это так — значит, это правда.

Мы с юношеских лет с великим прилежанием читаем и изучаем язычника Аристотеля вместе с другими языческими философами. В их книгах имеются многие ошибки, которые противоречат католической вере. Но никто не запрещает нам брать из них бесчисленные лучезарные истины, которые в них содержатся. Почему же тогда нам не читать книг Виклефа, если в них блестяще изложены многие святые правды, которые волнуют как высокомерных служителей церкви, так и светских людей? И нет ничего дивного в том, что этот свет приятен очам зрячего и нестерпим больным глазам. Да поймут глупые недоучки, [127] что серебро, золото и Драгоценные камни часто находятся в грязной и твердой породе, и кто не знает этого, ценит их не больше, чем обычную глину. Но те, кто искушены в знании, не станет пренебрегать золотом, серебром и драгоценными камнями только потому, что они встречаются в глине, но при помощи своего искусства отделят и разделят в плавильных печах золото от грязи. В таком случае, кто вам, о юноши, может запретить искать в книгах Виклефа жилу истина, и оставил без внимания, что есть зло». Но глупцы вам с великой настойчивостью, чтобы читали и изучали его книги, особенно философские. А если найдете в них нечто, что по незрелости вашего молодого разума не сможете как следует постичь, отложите это до более зрелого возраста. Если найдете что-нибудь, что находится в противоречии с верой, то не защищайте и не держите этих мыслей, но подчинитесь вере. Ведь и блаженный Иероним ⁶⁷, который карал Оригену ⁶⁸ как еретика, утверждал, что перечел три тысячи томов того писателя. Он говорил: «Когда бы я мог иметь книги всех еретиков, выписал бы из них все, что есть истина, и оставил без внимания, что есть зло». Но глупцы могут сказать: «Небольшой кусок дрожжей может заквасить все тесто; также и кусок лжи либо ереси обесценит тьму истин, содержащихся в некой книге». Им я отвечу так: «Знайте, глупцы, что вещи прочные и основательные имеют иные причины, чем вещи временные и эфемерные... Ни одна самая большая ложь не обесценит самой маленькой правды, потому что правда крепка и ложь не может в нее проникнуть... Правда никогда не уступала и не уступит лжи, потому что правда все победит! Поэтому не отступайте по воле лживых людей от славной правды, которая содержится в книгах Виклефа, и не бойтесь изучать эти книги! Вам, юношам, я ставлю в пример прекрасного Иосифа ⁶⁹, которому вы близки по летам. О нем сказано, что поскольку он один между братьями проявил твердость, то ему досталась длинная многоцветная туника. Ибо что иное означает многоцветная туника, защищающая его до пят, если не стойкость? Как та свободно ниспадающая одежда прикрывает его всего, так защищен своею стойкостью тот, кто не отступает от познанной правды. Вам же, старым ученым докторам, ставлю в пример старца Моисея,.. ⁷⁰ законодателя священного писания, чтобы познание совершенной науки или правды, которым мы начали обучать, было доведено до конца. И чтобы мы не дали себя устрашить и не [128] попятились назад, как раки. Ведь лучше не дойти до познания правды, чем отступиться от нее из-за преследований и малодушия и этим запутать студентов, которые по незрелости своего разума сами еще не умеют и не могут во всем разобраться... И если вы, доктора, чья цель состоит в обличении лгунов, не укротите этих недоученных служителей церкви, которые в своих проповедях перед народом клевещут и обличают в ереси нашу святейшую чешскую общину, можно будет подумать, что вы одобряете ее лживое поношение.

Но пора перестать заниматься этими залгавшимися людьми обратиться к тебе, господин Кводлибетарий, муж правдивый и верный. Ты доблестно боролся с лгунами и достоин высокой похвалы. И хотя твоя похвальная ученость и рассудительность вместе с блестящими достоинствами достаточно украшают тебя и не нуждаются в моем восхвалении, мы все же не можем и не смеем умолчать о том, что как мы убеждены, говорит в твою пользу и к твоей чести. Ты достоин большей хвалы, чем другие, ибо уже в таком молодом возрасте превзошел их в учености и талантах... Но поскольку человеческая хвала венчает тех, кто претерпел страдание ради умножения твоих заслуг, любимый брат, нужно вспомнить о тех мучениях, которые ты недавно претерпел... Разве не объединились против тебя все, кто испытывал твою душу, чтобы победить своим множеством или страхом, когда не смогли убедить разумными доводами? О чем ином старались, когда ранили тебя прямо в сердце поношением и клеветой и глумливыми упреками, как не о том, чтобы повергнуть тебя в смятение? Когда безнадежность и страдание смущают дух, а вокруг раздается позорная брань рассудок поистине омрачается отчаянием. Куда ты мог обратить свою надежду в тот час, когда противники, желая твоей смерти, раскрывали на тебя свои пасти, как львы, потрясая гривами и вращая глазами?.. Разве не оставили тебя все или почти все? Но бог, который поднимает угнетенных и освобождает связанных, простер над ним свою руку (Assumpsit.). И пусть впредь никто тебя не упрекнет за то, что, покинутый всеми, под тяжким бременем не распрямился, как надлежало. Ведь семь раз в день может оступиться и упасть справедливый, но всякий раз встанет на ноги ⁷¹. Между тем [129] безбожник, упавший один единственный раз, уже никогда не встанет.

Пусть покроются краской стыда все вместе и каждый в отдельности все те, кто мучил твою душу и изо всех сил старался тебя осудить, и пусть радуются и веселятся все, кто со стесненным сердцем и в печали горевал о тебе во время твоих великих мук, когда ныне видят тебя очищенным от обвинений и являются свидетелями твоей славы.

Gesсhichtschreiber der Hussitischen Bewegung, t. II, p. 112—128.

Чешский текст см.: «Vybor z ceske' literatury doby husitske, sv. i. Praha, 1963, sir. 211—218.

Комментарии

1 Конституирование медицинских школ и школ свободных искусств в отдельный университет завершается в Болонье только в XIV в. (окончательно в 1316 г.). В состав этого университета входило 4 «нация» — ультрамонтанская (чужеземцев), ломбардская, тосканская и римская.

2 «Физика в восьми книгах» — одно из естественнонаучных сочинений Аристотеля (Русский перевод В. П. Карпова. М., 1936; 2-е изд., М., 1937).

3 «О возникновении и уничтожении в двух книгах» — естественнонаучный труд Аристотеля.

4 «О небе» в четырех книгах — естественнонаучный труд Аристотеля.

5 «Метеорология» в четырех книгах — естественнонаучный труд Аристотеля. Авторство последней книги является спорным.

6 «Об ощущении и ощущаемом» — одно из небольших естественнонаучных сочинений Аристотеля. Входит в так называемые Parva naturalia. В Parva naturalia входят также изучавшиеся на факультетах искусств труды «О памяти и воспоминании», «О сне и бодрствовании», «О сновидениях», «О прорицании на основании снов», «О долголетии и краткости жизни», «О жизни и смерти», «О дыхании».

7 «О душе» — труд Аристотеля, в котором рассматриваются вопросы психофизиологии. Этот труд сыграл большую роль в борьбе университетских ученых против церковных авторитетов, поскольку здесь Аристотель отрицал бессмертие души (Русский перевод И С. Попова М 1937).

8 См. раздел первый, док. 9, примечание 55.

9 Это интересное свидетельство о том, что Болонский университет являлся одним из центров аверроизма.

10 Одно из биологических сочинений Аристотеля.

11 По мнению Торндайк, те книги по медицине, где не указан автор, являются комментарием к трудам Галена и его школы.

12 По мнению Кромбье, полное название этого труда «Algorismi de minutis et Untogris». Он представлял собой трактат по арифметике.

13 Альфонсины — астрономические таблицы, составленные в Испании по поручению короля Альфонса X Мудрого (1252—1284). Ими пользовались для вычисления движения небесных тел вплоть до XVI в.

14 Сакробгоско — латинизированное имя известного английского астронома Джона Голливуда (ум. 1250 г. в Париже). Полное название приведенного в программе труда — «Трактат о сферах вселенной». Этот труд служил одним из основных пособий по астрономии в университетах Европы.

15 Иоанн Линерий — автор известных «Правил», представлявших собой руководство для пользования астрономическими таблицами.

16 См. примечание 6 настоящего раздела.

17 «Об истории» — по-видимому, здесь идет речь о труде Аристотеля «Об истории животных».

18 См. раздел первый, примечание 53.

19 «Политика» в восьми книгах — труд Аристотеля, где излагаются его взгляды на государство и социальные отношения рабовладельческого общества (Русский перевод С.А. Жебелева. М., 1911).

20 «Реторика» — труд Аристотеля, в котором излагаются принципы ораторского искусства.

21 «Экономика» — труд, приписывавшийся Аристотелю (см. перевод Тарояна, ВДИ, 1 3, 1969).

22 Первая и вторая «Аналитики» — сочинения Аристотеля по логике. См. раздел первый, примечание 49.

23 Софистические опровержения — труд Аристотеля по логике (последняя часть обширного труда «Топики»).

24 Сочинение Джильберто Порретани.

25 Одоферд — юрист и популярный болонский преподаватель начала XIII в.

26 Дигесты I или Пандекты — сборник мнений знаменитых римских юристов — одна из трех частей «Свода гражданского права», кодифицированного при византийском императоре Юстиниане. «Старые Дигесты» — часть текста (1—28 книги), которая ранее других стала изучаться в юридических школах Италии. Далее см. второй раздел, примечания 24—26.

27 Анри д'Андели — нормандский трувер XIII в., близкий к~ ученым кругам Парижа. В его сатирической поэме «Битва семи искусств» содержится интересный материал об идейной борьбе, которой сопровождался процесс становления парижского факультета искусств, о быте и нравах парижских учителей и их учеников. Анри д'Андели является также, автором популярной «Жалобной песни об Аристотеле».

28 Клавдиан (вторая половина IV в.) — римский поэт, жил в Александрии. Известен латинскими стихами в честь государственных деятелей поздней империи (Стилихона, Феодосия).

29 См. раздел первый, примечание 52.

30 Персий — римский поэт (34-62 гг.). Его сатирические произве-дения (до нас дошло шесть сатир) были очень популярны в университетских кругах.

31 Присциан — см. раздел первый, примечание 51.

32 Рауль де Буилли — аббат монастыря св. Виктора.

33 Турнэ — дом епископа Турнэ в Париже на Rue Bordet.

34 Пьер де Куртэнэ — каноник, сын Пьера де Куртэнэ, латинского императора. Мастер Жан Pagus известен, как комментатор «Сентенций» Петра Ломбарда. Фамилия Pointlasne была в XIII в. очень распространена в Париже. Возможно, здесь речь идет о магистре теологии Иоанне, который упоминается в одном из документов 1248 г. (Chart, t, I, p. 210).

35 Монтлери — крепость по дороге из Парижа в Орлеан.

36 Старая логика — vetus ars — под этим названием объединялись труды Аристотеля по логике, которые ранее других стали известны в Европе благодаря переводам Боэция.

37 Книга Порфирия — введение к «Категориям» Аристотеля.

38 Praedicamenta и др. — сочинения Аристотеля, входившие в Старую логику.

39 Боэций (480—528) — один из последних представителей античной образованности. Вместе с Кассидором сыграл большую роль в систематизации «свободных искусств». Переводил на латынь логические труды Аристотеля. Основной труд «Об утешении философией». В тексте идет речь об одном из логических трактатов Боэция.

40 См раздел первый, примечание 49.

41 См. раздел первый, примечание 53

42 Под этим названием известно сочинение Николая Дамасского, приписывавшееся Аристотелю.

43 De differentia spiritus et anima — книга Коста бен Лука (X в.). Была переведена на латинский язык Иоанном Испанским в Толедо (XII в.).

44 См. примечание 6.

45 Приведенный документ так же, как и постановление факультета искусств от 1271 г., отражает острую борьбу, которая шла на факультете «свободных искусств» Парижа вокруг наследия Аристотеля и его материалистического истолкователя Аверроэса. В ходе этой борьбы аверроисты пошли на открытый разрыв с университетом и создали свой самостоятельный факультет искусств (1272—1276). Парижские аверроисты, о которых идет речь в документе, — преподаватели Сигер Брабантский, Боэций Дакийский и их соратники. Борьба за живого Аристотеля закончилась трагически. Сигер Брабантский погиб в папской темнице между 1282—1284 гг. Он оставил глубокий след в истории науки. Данте в «Божественной комедии» поместил Сигера в раю, в кругу философов, рядом с его противником Фомою Аквинским.

Тот, вслед за кем ко мне вернешься взглядом,

Был ясный дух, который смерти ждал,

Отравленный раздумий горьким ядом.

То вечный свет Сигера, что читал

И Соломенном проулке в оны лета

И неугодным правдам поучал.

(«Рай», X, 133, 136, перевод Лозинского).

46 Арнольд из Виллановы — знаменитый врач, автор «Салернского кодекса здоровья» (М., 1970). Настоящий документ рисует один из драматических эпизодов жизни ученого. В 1299 г. Арнольд из Виллановы приехал в Париж с миссией от арагонского короля Якова II к королю Филиппу IV Красивому. Его антиклерикализм вызвал ненависть парижских теологов. Непосредственной причиной заключения стало сочинение, в котором Арнольд из Виллановы обличал духовенство и предсказывал скорый приход антихриста. Приведенный документ позволяет судить о методах парижских теологов в борьбе со своими противниками.

47 Сорбонна — коллегия, основанная в 1257 г. духовником Людовика IX Робером де Сорбонн для студентов теологов Парижского университета. Коллегия быстро заняла ведущее положение в учебной жизни теологического факультета, а затем и всего университета. С XIX в. Сорбонной называют Парижский университет. См. ранние статуты Сорбонны в пятом разделе настоящего пособия.

48 «Dосtrinа1е» — пособие по грамматике Александра Вилладье (1190 г.).

49 «Dеgrаесicmо» — пособие по грамматике (1212 г.).

50 Лекции по трудам Аристотеля. См. примечание 36 настоящего раздела и примечание 49 первого раздела.

51 Лекции по трудам Аристотеля.

52 Большой семестр — период с 1 октября до пасхи. Период от пасхи до июня назывался малым семестром.

53 Петр Испанский — папа Иоанн XXI (1276 — 1277) — один из известных комментаторов Аристотеля. В университетах изучался его трактат «Summulae logicales».

54 Здесь и дальше (R. II, § 26, 27, R. V, § 18) речь идет о лекциях по трудам Аристотеля. Рекомендуется сравнить пражские постановления с программами 1255 и 1366 г. факультета искусств в Париже.

55 «Dе discipline sсhо1arum» — популярное в университетских кругах произведение немецкого автора Конрада, в котором описываются обычаи афинской школы V в. На самом деле в этом произведении отразились черты жизни Парижского университета в XIV в.

56 См. примечание 48.

57 Ян Гус (1371 —1415) — магистр Пражского университета, чешский реформатор и борец за народные права. Сожжен в 1415 г. как еретик по решению Констанцского собора. Его деятельность как преподавателя и проповедника Вифлеемской капеллы сыграла большую роль в идеологической подготовке гуситского движения. Настоящее выступление Гуса связано с присуждением ученой степени одному из его учеников. С этим событием был связан акт промоции, который завершался обычно речью преподавателя, готовившего студента к экзаменам. В этой речи давалась оценка деятельности кандидата и выражались пожелания на будущее. Речи являются важным источником для изучения академической жизни, отношений между преподавателями и студентами. С 1398 г. Ян Гус, выступая с речами в честь своих учеников, принимал в этих актах самое активное участие. Следует попытаться установить связь воспитательной деятельности Гуса с его реформационным учением.

58 Диспут о чем угодно (кводлибет) — торжественный ежегодный университетский диспут, который происходил под руководством избираемого из числа, преподавателей факультета искусств кводлибетария. Все магистры факультета были обязаны принимать в нем участие, выступая по темам, предложенным кводлибетарием. В свою очередь кводлибетарий должен проявить свою ученость разрешением вопросов, предложенных ему диспутантами. Диспуты «О чем угодно» были не только словесными турнирами. На них обсуждались важные философские и общественные вопросы. В этом смысле интересен «пражский тип» диспута, который сложился в начале XV в.

59 Иероним Пражский — друг и соратник Яна Гуса, магистр свободных искусств, представитель прогрессивного философского реализма, борец за национальные права чешского народа. Сожжен как еретик в 1416 г. в Констанце.

60 Речь Иеронима Пражского была произнесена на кводлибете 1409 г. в самый разгар идейной и национальной борьбы в университете.

61 Здесь и дальше имеются в виду немецкие магистры во главе с Вальтером Геррасером, которые отказались принять участие в кводлибете 1409 г., так как руководителем диспута был избран Матей из Книна, подозреваемый в виклефистской ереси.

62 Матей из Книна (ум. в 1410 г.) — ученик Яна Гуса, в 1399 г. — бакалавр, в 1401 г. — магистр искусств. Один из популярных преподавателей университета. В 1408 г. был обвинен в ереси.

63 Иероним Пражский имеет здесь в виду слова магистра Пражского университета члена саксонской «нации» Лудольфа Мейстермана, который на одном из университетских собраний 1408 г. заявил, что некоторые чехи как изобличенные еретики должны носить позорные одеяния, отмеченные изображением креста.

64 Цитата из сборника назидательных поучений неизвестного автора IV в. (Dicta Catonis ad filium), приписываемых Катону.

65 Кассиодор — писатель VI в. (485—578). См. «Variae», кн. 4. Дальше следуют строки из оды Горация, посвященные римской молодежи («Красна и сладка за родину смерть»). Оды, III, 2, перевод А. П. Семенова-Тян-Шанского.

66 Джон Виклеф (ум. в 1384 г.) — английский мыслитель, идеолог английского бюргерства. Антицерковное учение Виклефа было популярно среди чешских магистров и студентов. Ян Гус и Иероним Пражский разделяли теоретические основы учения английского реформатора и бесстрашно защищали их, несмотря на то, .что учение Виклефа было осуждено Лондонским собором (1382) и богословами Пражского университета (1403).

67 Блаженный Иероним (340—420) — богослов, переводчик библии с греческого на латинский язык. Причислен католической церковью к лику святых.

68 Оригена (ок. 185—254) — раннехристианский греческий богослов и философ. Руководил христианской школой в Александрии и Кесарее.

69 Иосиф — сын библейского праотца Иакова, который ему подарил цветную одежду, что возбудило гнев и зависть братьев Иосифа.

70 Моисей — см. раздел первый, примечание 61.

71 Намек на вынужденное отречение Матея из Книна.

Текст воспроизведен по изданию: Документы по истории университетов Европы XII-XV вв. Воронежский государственный педагогический институт. 1973