ИОАНН ГРАЦИАН

(до 1139/1151 г.)

И, во-первых, об установлениях божественного и человеческого права.

Грациан

Родом человеческим управляют две [силы], а именно естественное право и обычаи (mores). Естественным правом является то, что [241] содержится в законе и Евангелии, по которому каждому предписывается поступать с другими так, как он хочет, чтобы другие поступали с ним, и запрещается причинять другим то, что он не хочет, чтобы причиняли ему. (...)

Это же сказал Исидор ¹ в «Этимологиях» (V, 2):

Глава I

«Все законы либо божественные, либо человеческие. Божественные установлены от природы, а человеческие — обычаями, поэтому те и расходятся, ибо разное нравится разным народам. §1. Fas есть закон божественный, a jus — закон человеческий». (...)

Грациан. Из слов этого авторитета можно со всей очевидностью понять, в чем различаются между собой божественный и человеческий закон, поскольку все, что является fas, принимают под именем божественного или естественного закона, под именем человеческого закона понимают обычаи, правильно записанные, сохраненные и переданные. §1. Право (jus) есть в то же время общее название, объединяющее под собой множество разновидностей. Поэтому Исидор говорит в «Этимологиях» (V, 3):

Право есть род, а закон (lex) — разновидность

«Право есть общее имя, а закон — разновидность права. Правом же называется, ибо справедливо. Итак, всякое право установлено законами и обычаями».

[Etym. V, 3]

«Закон есть письменное установление».

Глава IV

[Etym. V, 3; II, 10]

«Обычай есть давнее обыкновение (consuetudo), выводимое лишь из привычек».

Глава V

[Etym. V, 3; II, 10]

«Обыкновение есть право, некогда установленное обычаями, которому следуют вместо закона, когда закон отсутствует. §1. Не важно, установлено ли оно написанием или размышлением, поскольку [242] размышлением и закон вырабатывается. §2. С другой стороны, если закон устанавливается разумом, то законом будет все, что устанавливается разумом в той мере, в какой соответствует религии, приличествует дисциплине, содействует спасению. § 3. Называется же обыкновением, поскольку находится в общем употреблении».

Грациан. Итак, всякий раз, когда говорят: не важно, установлено ли оно написанием или размышлением, ясно, что обыкновение частично передается в писаниях, частично сохраняется привычкой пользующихся [им]. То, что передается в писаниях, называется установлением или правом; а то, что не передается в писаниях, объединяется под общим именем «обыкновение».

§1. Есть и другое подразделение права, по свидетельству Исидора (V, 4), говорившего так:

Глава VI

[Etym. V, 4]

«Существует право естественное, гражданское или [право] народов». (...)

Грациан

Часть I. Все эти разновидности суть части мирских законов. Но ведь одно дело —это установление гражданское, а другое — церковное: гражданское же называется общественным или гражданским правом. Каким именем обозначается церковное установление, мы увидим. §1. Церковное установление называется каноном. А что такое канон, объявил Исидор в «Этимологиях» (VI, 16), говоря:

Что такое канон

«Канон в греческом языке, по латыни называется правилом (regula)».

[Etym. VI, 16]

«Правилом зовется то, что ведет в правильном направлении, не увлекая куда-либо в другую сторону. Иные же утверждали, де правилом называется либо то, что правит, либо то, что устанавливает норму жизни, либо то, что исправляет извращенное и дурное».

Часть II. Грациан. В свою очередь из канонов одни суть декреты Понтификов, а другие — установления соборов. Из соборных одни — вселенских, другие — провинциальных. Некоторые из провинциальных [243] созываются авторитетом Римского Понтифика, а именно проводятся в присутствии легата [посланника] святой Римской церкви; другие же — авторитетом патриархов или примасов или митрополитов той провинции. Это следует знать об общих для всех правилах.

§1. Существуют также и частные законы (privatae leges) как церковные, так и мирские, которые именуются привилегиями. О них Исидор говорил в «Этимологиях» (V, 18):

Что такое привилегия

«Привилегии суть законы для частных [лиц], своего рода частные законы. Ведь потому и говорится привилегия, что относится к приватному».

Часть III. Грациан. Назначение же мирских или церковных законов состоит в том, чтобы предписывать, как следует поступать, или запрещать дурной [образ] действий; или разрешать дозволенное, дабы получить вознаграждение, или даже недозволенное (...), чтобы не случилось что-нибудь более тяжкое. (...)

Грациан

Часть I. Цель же установления законов состоит в том, чтобы укрощать дерзость человеческую и стеснять способность вредить, как свидетельствует Исидор в той же книге (V, 20), говоря:

Почему появляются законы

«Законы появляются затем, чтобы страхом перед ними укрощать дерзость человеческую, и хранить невинность неприкосновенной среди порочных, а в самих порочных страхом перед карой стеснять способность вредить». (...)

[Etym. V, 21]

«Да будет закон добродетельным, справедливым, выполнимым, соответствующим природе, обычаю родины, отвечающим месту и времени, необходимым, полезным, наконец, понятным, дабы в силу неясностей не увлекал в ловушки, предписанным не ради личной выгоды, но для общей пользы граждан».

Часть III. Грациан. Поэтому при их [законов] установлении следует учитывать, что после того, как законы введены, нельзя свободно обсуждать их, но должно судить по ним. Оттого и сказал Августин ² в книге «Об истинной религии» (31): [244]

«Законы тогда можно обсуждать, когда они вводятся, но не после того, как они были введены». (...)

Грациан. Законы вводятся при обнародовании; приобретают прочность, когда закрепляются привычками применяющих их. Так как некоторые законы, противоположные привычкам применяющих их, оказались ныне лишенными силы, сами законы утверждаются привычками применяющих их. Поэтому и папа Телесфор ³ который постановил, чтобы все клирики соблюдали пятидесятничный пост (...), тех из них, кто поступал иначе (...), не осуждал за нарушение, поскольку это не было закреплено привычками применяющих [закон].

Часть IV. Грациан. Не порицают как виновных в нарушениях тех, кто не соблюдает нечто, хотя и установленное законами, но все же не закрепленное общим употреблением. Вообще же неповинующиеся им [канонам] теряют собственную должность, поскольку тем, кто не в состоянии повиноваться святым канонам, приказывают полностью оставить принятое служение; если только кто-нибудь не скажет, что это было установлено не в качестве декрета, а предписано как поучение. Ведь декрет предписывает необходимое, а поучение побуждает свободную волю.

РАЗЛИЧЕНИЕ V

Грациан. То, что ниже будет написано о привилегиях и прочем, относится как к мирским, так и к церковным законам. Обратимся теперь к различию между естественным правом и прочим. §1. Естественное право имеет первенство перед всем по времени и достоинству. Ведь оно существует от начала разумной твари, не изменялось временем, но пребывало неизменным. §2. Но хотя естественное право (...) содержится в законе и Евангелии, нечто, противоположное тому, что было установлено в законе, теперь дозволяется. Поэтому может показаться, что естественное право изменяется. Например, в законе предписывается, чтобы женщина, если родит мальчика, не допускалась в храм сорок дней, а если девочку — восемьдесят дней (Лев. 12, 2-5). Теперь, однако, уже не запрещается входить в церковь сразу после родов. Равным образом и женщина, имеющая истечение крови, по закону считалась нечистой. Теперь, однако, уже не запрещается сразу входить в церковь и причащаться святых тайн или же крестить [младенца] вслед за рождением. (...) Поэтому Григорий ⁴ писал епископу Англов Августину, утверждая:

(Палеи)

«(...) Ибо избыточность природы не может быть поставлена ей в вину и за то, что она терпит против воли, несправедливо отказывать ей в доступе в церковь». (...) [245]

РАЗЛИЧЕНИЕ VI

(...) Грациан. Итак, отвечаем на это. Естественное право содержится в законе и Евангелии; однако признается, что нечто из находящегося в законе и Евангелии, не относится к естественному праву. В законе есть некоторые моральные предписания, как то: не убий, некоторые мистические предписания, относящиеся к жертвоприношениям, как то об агнце, и другие подобные им. Моральные предписания относятся к естественному праву и потому не показали себя подверженными какой-либо изменчивости. Мистические же в той степени, в которой относятся к поверхностному, признаются отличными от естественного права, а в той степени, в какой относятся к моральными представлениями, являются приложением к ним. (...) §1. Итак, естественное право, существуя, как было сказано выше, от начала разумной твари, пребывает неизменным. Право же обычая берет начало вслед за естественным законом, когда люди, собравшись, стали жить вместе, что, как известно, произошло в то время, когда Каин основал город. (...)

РАЗЛИЧЕНИЕ VIII

Часть I. Естественное право отличается от обычая и установления. Ведь, согласно естественному праву, все является общим для всех. Как известно, это соблюдалось не только между теми, о которых мы читаем: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа» (Деян. 4, 32) и т. д., но сохранялось и в предшествующее время философами. Так, сообщают, что у Платона ⁵ справедливейшим образом было устроено то государство (civitas), где никто не ведал собственнических желаний. Согласно же праву обычая или установления, это является моим, а то — чужим.

Поэтому Августин сказал в комментарии на Иоанна (VI, 1, 25):

«По какому же праву ты будешь защищать церковные виллы, по божественному или по человеческому? Божественное право мы имеем в писаниях, человеческое право — в законах королей? На каком основании кто-либо владеет тем, чем владеет? Разве не по человеческому праву? Ведь по божественному праву, «Господня — земля и что наполняет ее» (Глава 23, 1). Бедных и богатых Бог сотворил из одной и той же глины, и бедных и богатых одна и та же земля носит. Тем не менее по человеческому праву говорят: эта вилла моя, этот дом мой, этот серв мой. Законы людей есть законы императоров. Почему? Поскольку Бог дает человеческие законы роду человеческому через императоров и царей [246] (reges) мира. (...) §1. Упраздни законы императоров, и кто тогда осмелится сказать: эта вилла моя, этот дом мой, этот серв мой. (...) §2. Пусть читают законы, где императоры ясно предписывали, чтобы те, кто, пребывая вне общности католической церкви, присваивают себе имя Христианское и при этом не хотят в мире почитать творца мира, не осмелятся чем-либо владеть под именем церкви. §3. Однако что общего между нами (т.е. церковью, — Пер.) и императором? Но уже сказал, что речь идет о человеческом законе. Ведь Апостол хотел, чтобы царям служили, хотел, чтобы царей почитали, и сказал: «Царя чтите» (1 Пет. 2, 17). Не говорите, что [общего] между мной и царем? Что же [общего] между тобой и владением? Владения имеют благодаря законам царей». (...)

Часть II. Грациан. Естественное право достоинством прямо превосходит обычай или установление. Что бы ни было усвоено обычаями или содержалось в рескриптах, если будет противоречить естественному праву, должно восприниматься как лживое и ошибочное.

Поэтому Августин и сказал в «Исповеди» (III, 8):

«Никому не дозволяется нарушать естественное право». (...)

§1. «Если же Бог приказывает что-нибудь делать вопреки чьим бы то ни было обычаям или установлениям, то это должно быть сделано, хотя бы там никогда так не делали; если же это не было заведено, то должно быть введено. §2. Если же царю в государстве (civitas), которым он правит, дозволено отдавать приказания, которых до него никто, ни сам он раньше не отдавал, и повиновение ему не является действием против сообщества государства — наоборот именно неповиновение будет поступком против сообщества (ибо во всех людских сообществах условлено повиноваться своим царям), то тем более надлежит без всякого сомнения подчиняться тому, что приказывает Бог, царствующий над всем творением своим. Как в государственных сообществах людей большая власть поставляется над меньшей, чтобы та ей повиновалась, так и Бог стоит над всеми».

С корнем должен быть выкорчеван пагубный обычай

То же Папа Николай ⁶ Гинкмару, архиепископу Реймсскому.

«Если дурной обычай, которого следует сторониться не менее, чем пагубного соблазна, не будет скорейшим образом выкорчеван, то нечестивые переведут его в право привилегий и примутся за вероломства и всяческие упорства. Неуничтоженный скорейшим образом, он будет почитаться вместо законов и широко распространится в виде привилегий». (...) [247]

Грациан

Часть I. То, что естественному праву подчиняется и установление, подтверждается различными авторитетами.

Ведь сказал же Августин в письме к комиту Бонифацию [185]:

Палеи

«Когда императоры ради лжи и против истины устанавливают дурные законы, то те заслужат одобрения, кто мыслят лучшее, и будут увенчаны противящиеся [законам]. Когда же они ради истины и против лжи устанавливают добрые законы, то да устрашатся неистовствующие и да исправятся те, кому [законы] стали известны». (...)

Первенство перед всеми посланиями епископов имеет Писание

Он же [Августин] о «Крещении против Донатистов» (II, 3):

«Кто не ведает, что каноническое Святое Писание, как ветхого, так и нового завета, жестко ограничивает своими пределами, и его должно ставить выше всех посланий последующих епископов так, чтобы вовсе не могло быть подвергнуто сомнению или обсуждению то, истинно ли и правильно все записанное (...)? [Кто не ведает], что послания епископов, которые были написаны или будут написаны после утверждения канона [Писания] в том случае, если в них, быть может, найдется нечто, отклоняющееся от истины, должны быть отвергнуты либо посредством более мудрых рассуждений какого-либо опытного в этом деле [лица], более весомым авторитетом других епископов, более ученой рассудительностью, или же соборами?». (...)

Здравый смысл следует предпочитать прецедентам

Он же [Августин] к Марцеллину «О граде Божьем» (I, 23):

«Здравый же смысл следует предпочитать прецедентам: с ним ведь согласны и прецеденты, причем те из них в особенности достойны подражания, в которых явлено возвышенное благочестие».

Грациан. Итак, поскольку в естественном праве не предписано ничего иного, кроме того, чему Бог пожелал свершиться, и ничего не разрешается из запрещенного Богом; и далее, поскольку в каноническом Писании нет ничего иного, кроме того, что находится в божественных законах, а божественные законы установлены от природы, ясно: все, что будет выявлено как противоречащее божественной воле [248] или каноническому Писанию, враждебно и естественному праву. Поэтому все это должно считать вторичным по отношению к божественной воле или каноническому Писанию или божественным законам, и всему тому следует предпочитать естественное право. Если же будет очевидно, что установления как церковные, так и мирские, противоречат естественному праву, то они должны быть совершенно отменены.

Грациан

Установления же государей не могут главенствовать над церковными установлениями, но должны им следовать.

Поэтому Папа Николай писал епископам, собравшимся в Конвицине:

Императорский закон не может отменить церковные законы

«Не во всех церковных спорах можно пользоваться императорским законом, в особенности, если обнаружится, что он во многом противоречит евангельскому или каноническому закону». Так же: «Императорский закон не выше закона Божьего, но подчинен ему. Церковные законы не могут быть отменены по решению императора. §1. (...) Благочестивый же Григорий [I], обращаясь к патрицию Феоктисту, писал среди прочего: «Если, как говорят, брак по религиозным причинам должен быть расторгнут, то следует учитывать: хотя что-то и допускается человеческим законом, по закону же божественному запрещено. (...) §2. Не то, чтобы мы говорили, будто следует вовсе отвергнуть законы императоров (которые церковь часто использует против еретиков, часто против тиранов, часто против дурных людей, а также для защиты от чего бы то ни было), но объявляем, что они ни в коем случае не могут предрешить дело прежде [его рассмотрения] по евангельским, апостольским и каноническим декретам, имеющим первенство».

То же Папа Симмах ⁷ на шестом синоде в Риме, во времена короля Теодориха.

«Императору и всякому, хранящему благочестие, не позволяется выдвигать что-либо против божественных указаний или делать нечто, противоречащее евангелиям, пророкам или апостольским правилам». [249]

В церковных делах царская воля должна быть подчинена священнослужителям

То же Папа Феликс ⁸.

«Определенно, в ваших деяниях достойно одобрения то, что, когда речь заходит о делах Божьих, то, согласно собственному установлению, вы стремитесь не превозносить, а подчинять царскую волю священнослужителям Христовым, и святое скорее изучать посредством его предстоятелей, чем учить; следовать церковному закону, а не препятствовать ему, требуя подчиняться законам человеческим, и не хотите господствовать над установлениями ее [церкви], перед милостью которой Бог пожелал склонить голову твоей благочестивой набожности». (...)

Тот же:

«Ничьи установления не могут быть направлены против канонов и декретов римских предстоятелей или добрых обычаев».

То же Папа Николай I в послании к императору Михаилу. (...)

«Ваша империя в своих каждодневных государственных (res publica) распоряжениях должна воздерживаться от того, чтобы присвоить себе нечто из относящегося исключительно к [юрисдикции] священнослужителей Господних».

Царские суды подчиняются священнической власти

То же Григорий Назианзин ⁹ в речи к горожанам Назианзинским, преисполненным печали, и разгневанному магистрату.

«Разве вы не приняли свободы Слова [христианство]? Признайте же с охотою, что закон Христов подчиняет вас священнической власти и ее судам. Ведь и нам дал власть, дал и верховенство, совершенное в гораздо большей степени, чем ваши верховные власти. Неужели вам кажется справедливым, когда дух подчиняется плоти, когда земное превосходит небесное, когда божественному предпочитают человеческое?»

Часть II. Итак, установления государей должны быть поставлены ниже церковных законов. Там, где они не противоречат евангельским или каноническим декретам, пусть пользуются надлежащим почтением.

Поэтому Августин сказал в «Диалоге», то есть против писаний Петилиана (II, 58): [250]

Законы императоров можно привлекать в помощь церкви

«Если полагаете, что в помощь вам следует привлечь и законы земной империи, не осуждаем. Так поступал Павел, когда, [защищаясь] от обвиняющих, назвался Римским гражданином (Деян. 22, 22-30)».

То же Папа Николай I в послании VII к Императору Михаилу.

«Ведь тот же посредник между Богом и людьми, человек Иисус Христос, желая, чтобы сердца человеческие во врачующем смирении воспарили ввысь и не низверглись из-за человеческой гордыни в преисподнюю, распорядился обособить сферы применения обеих властей, отличающиеся особыми правилами и званиями. Поскольку и императоры-Христиане нуждаются ради вечной жизни в понтификах и потифики используют императорские законы исключительно ради ведения дел временных, так как духовная деятельность отстоит от телесных треволнений, и оттого они, служа Богу, не впутываются в мирские дела (2 Тим. 2, 4). В свою очередь представляется, что не может главенствовать над божественными делами тот, кто втянут в дела мирские».

Следует соблюдать законы императоров

То же Лев IV ¹⁰ Августу Лотарю.

«О необходимости беспрекословного соблюдения и сохранения императорских капитуляриев или предписаний ваших и государей — ваших предшественников. Насколько могли и при благосклонности Христа сможем, мы обещаем, что и теперь и во веки веков будем хранить их всеми силами. И если вдруг кто-нибудь говорил или будет говорить вам иное, знайте, что он подлинный лжец». (...)

Римский закон не должен быть искажен по какой-либо необдуманности

То же Лев IV Августу Лотарю.

«Настоятельно просим вашу милость, чтобы Римский закон, и до сих пор пребывавший в силе без всеобщих смут, и, насколько помним, не подвергавшийся искажениям в пользу какого-либо лица, пусть и теперь сохраняет свою крепость и присущую ему силу». [251]

Грациан

О том, что обычай подчиняется закону, свидетельствует Исидор, говоря в «Синонимах» (II, 16):

Чей-либо обычай не может противиться установлениям понтификов

То же Папа Николай I Императору Михаилу:

«Разумно, чтобы утвержденное с полнотой авторитета правителями этого престола не устранялось по причине какого-либо препятствующего тому обычая, лишь во исполнение собственных желаний, но стояло твердо и непоколебимо».

Не подобает членам [церкви] отличаться от обычаев Римской церкви

То же Папа Юлий I ¹¹ восточным епископам, в послании I:

«(...) Весьма постыдно, отвергать кого-либо из понтификов или нечто из порядков, подчиненных тому правилу, которому, как видно, престол блаженного Петра следует и научает. Ведь скорее подобает, чтобы все тело церкви внутри было единодушно в почитании того [престола], который потому имеет авторитет, что Господь поместил там верховную власть над всей церковью». (...)

Часть П. Грациан. После того, как установлено, что обычай не противоречит ни святым канонам, ни человеческим законам, он должен соблюдаться непоколебимо.

Ведь среди сказанного Василием ¹²:

Нерушимым является тот обычай, который, как установлено, не противоречит ни человеческим законам, ни святым канонам

«Некоторые из церковных установлений мы черпаем из писаний, а некоторые, утвержденные апостольской традицией, через преемство в служении; и кое-что, укрепленное привычкой, одобряет обычай, равный обрядам и требующий того же благочестивого почитания». (...) [252]

народа и установления старших

То же Блаженный Августин к Казулану, послание LXXXVI: «В тех делах, в которых божественное писание не установило ничего определенного, следует в качестве закона придерживаться обычая народа Божьего и установлений старших. И как нарушители божественных законов, так же и пренебрегающие церковными обычаями должны быть наказаны».

Церковь руководствуется традицией общей или частной

Он же в книге о христианской вере.

«Признается, что католическая церковь, раскинувшаяся по кругу земному, прирастала тремя способами. Ибо все, чего в ней придерживаются, суть либо авторитет писаний, либо вселенская традиция, или, несомненно, особое и партикулярное установление. Но вся [церковь] связана авторитетом. Если вселенская традиция старших [соединяет] всю, то частными установлениями и особыми толкованиями, как ясно любому, поддерживается и управляется каждая [из церквей] в зависимости от разности мест». (...)

Все должны соблюдать то, что соблюдает Римская Церковь

То же Иннокентий I ¹³ Децентию, Епископу Губбио, послание I:

«Кто же не ведает или не обращает внимания, что все, переданное церкви Римской от князя апостолов Петра и еще сегодня сохраняемое, должно соблюдаться всеми? Не следует ничего привносить сверх того или распространять то, что не имеет авторитета, либо, как кажется, подражает примеру других мест? В особенности потому, что очевидно: во всей Италии, Галлиях, Испаниях, Африке, а также Сицилии и на расположенных между ними островах никто не основывал церквей, кроме тех, кого достопочтенный апостол Петр или его преемники поставили священнослужителями. Пусть прочтут, находился ли в этих провинциях другой из апостолов, или читают, что он учил там. И если не читали, ибо таковых вовсе не было, должны они следовать тому, что соблюдает Римская церковь, от которой, несомненно, приняли свое начало, дабы, когда научаются от чужестранных речей, не показали своего пренебрежения главе [собственного] устройства». (...)

Грациан

Часть I. О том, что никому не дозволяется поступать, не принимая во внимание различия в юрисдикциях [между церквями]. [253]

Вот и Папа Каликст I ¹⁴ сказал всем епископам в послании I к Епископу Бенедикту.

против дисциплины Римской церкви

«Не подобает членам отделяться от головы, но в соответствие со свидетельством святого писания, все члены подчиняются голове. А поскольку нет никакого сомнения в том, что апостольская церковь является матерью всем церквям, и от ее правил вам ни в коем случае нельзя отклоняться. И как сын Божий пришел исполнить волю отца, так же и вы исполняйте волю вашей матери-церкви, главой которой, как сказано, является Римская церковь. Итак, разум не позволяет иметь юридическую силу всему тому, что было совершено без различения юрисдикции против ее дисциплины».

Никто да не противится в гордыне апостольским предписаниям

То же Папа Григорий IV ¹⁵.

«В дерзкой гордыне да не противтесь приказаниям апостольским, но в послушании, которое предписывалось апостольским авторитетом святой Римской церкви, исполняйте их во спасение, если желаете иметь единство с этой святой церковью Божьей, являющейся главой для вас. (...) §1. Настоящим распоряжением предписываем не нечто новое, но то закрепляем, что прежде, насколько известно, было разрешено. Поскольку нет никакого сомнения в том, что не только епископская жалоба, но и все, относящееся к святому благочестию, должно быть направлено апостольскому престолу как главе церквей; и там следует искать норму, где она имела начало, дабы не показалось, что пренебрегают главой установлений. Установленного ее авторитетом пусть придерживаются все священнослужители, если не желают быть отторгнутыми от единства с апостольским камнем (лат. petra — Петр. — Пер.), на котором Христос основал вселенскую церковь». (...)

Грациям

Часть I. Не допускается никакой диспенсации, противоречащей естественному праву, кроме случаев, когда два зла донимают так, что приходится выбирать одно из них.

Ведь читаем в [деяниях] VIII Толедского собора (2) ¹⁶: [254]

Из двух зол следует выбирать меньшее

«Хотя этого следует со всяческой осторожностью беречься, все же, если неизбежная опасность заставит совершить одно из двух зол, мы должны разрешить то, что, как известно, связывает [человека] менее прочными узами. С ясностью и остротой ума нам следует разобраться, что из них легче, а что тяжелее». (...)

Грациан

Часть I. Если до сих пор мы говорили о естественном праве, установлении или обычаи, выявляя различие, существующее между ними, то теперь обратим перо к церковным установлениям, кратко обозначая их происхождение и авторитет, насколько мы смогли узнать из книг святых Отцов.

С какого времени начинаются каноны вселенских соборов

Как говорит Исидор в «Этимологиях» (VI, 16), каноны вселенских соборов начинаются со времен Константина. (...) §1. Мы знаем, что среди других соборов было четыре достопочтенных собора, которые в главном огласили всю веру, подобные четырем евангелиям или стольким же райским рекам ¹⁷. (...)

[Геласий I ¹⁸ на римском синоде 494 г.]. (...)

§1. «Теперь же следует присовокупить [рассказ] о сочинениях святых Отцов, которые были восприняты в католической церкви. (...) §15. Так же постановляем читать сочинения и трактаты всех правоверных Отцов, которые ни в чем не отклонились от общности с Римской церковью, и не отличаются от учения ее, но милостью Божьей являвшиеся членами одной с нею общности до последнего дня своей жизни. §16. Также с почтением должны быть приняты декретальные послания, которые блаженнейшие Папы в разное время высылали из Рима в ответ на запросы разных Отцов. (...)

Авторитетом Римского понтифика восемь соборов были провозглашены святыми

То же из Liber diurnus Римского понтифика ¹⁹.

«Святые восемь вселенских соборов, а именно первый в Никее, второй в Константинополе, третий в Эфесе, четвертый в Халкидоне, [255] пятый и шестой вновь в Константинополе, седьмой вновь в Никее, восьмой же в Константинополе ²⁰, следует соблюдать неизменными вплоть до последней точки, и испытывать к ним равное уважение и должное почтение, и все, что провозгласили и установили всеми силами исполнять и возвещать, а тех, кто осуждал, обещаю осудить устами и сердцем». (...)

Грациан

Часть I. (...) Власть же созывать соборы находится у апостольского престола. (...)

Палеи

И нельзя осуждать какого-либо епископа, который направил апелляцию к этому апостольскому престолу, прежде, чем оттуда придет окончательное решение. Ведь, если миряне в судах государственных (publicis) пользуются апелляционными грамотами, то тем более священнослужителям подобает поступать точно так же. (...)

Тот собор не имеет юридической силы, который не был поддержан авторитетом Римской церкви

То же Папа Юлий I в рескрипте против восточных [еретиков] в защиту Афанасия (№ 29).

«Правило ваше не имеет и не может иметь никакой силы, поскольку этот собор был созван не правоверными епископами, не присутствовал на нем и легат Римской церкви. Согласно предписаниям канонов, нельзя устраивать соборы без ее санкции. И всякий собор не имеет и не будет иметь какой-либо юридической силы, если не будет поддержан ее авторитетом». (...)

То же Григорий [I].

«(...) Всякий раз, когда у кого бы то ни было возникают некоторые сомнения касательно [решений] вселенского собора, по поводу их смысла, который не понятен; или просто [все] те, кто стремятся к спасению своей души, пусть обращаются для разъяснения смысла к апостольскому престолу. Если же они вдруг (...) окажутся столь упорствующими и строптивыми, что не захотят воспринять наставление, необходимо либо посредством этого же апостольского престола склонить их любыми способами ко спасению, либо (дабы не смогли стать погибелью для других) обуздать их, в соответствии с канонами, силами мирских властей». [256]

То же Папа Пелагий II ²¹ епископам, которые собрались по недозволенному призыву Иоанна Константинопольского (I, 1).

«Как многие апостольские каноны, так и церковные правила снова и снова учат нас тому, что без санкции Римского Понтифика не следует проводить соборы. §1. Поэтому (...) ваше собраньице, которое no-истине не есть собор, (...) следует объявить недействительным, а все, что на нем принято, должно считать бесплодным и пустым... §2. Если же в какой-либо провинции возникнут вопросы и между самими епископами провинции появятся разногласия в их разрешении (...), пусть передадут тогда более высокому престолу. (...) Как постановил святой собор и требует благочестивый обычай, более важные и запутанные дела должны всегда передаваться апостольскому престолу». (...)

Часть II. Грациан. (...) Когда властью короля Теодориха ²² священнослужителям из разных провинций было предписано собраться в городе Риме [502], дабы святой собор вынес решение о том, что, по утверждениям противников, вменялось в вину достопочтенному Папе Симмаху (...), епископы Лигурии, Эмилии и Венеции предложили, чтобы сам обвиняемый созвал собор. Они знали, что в силу заслуг апостола Петра, первого на этом престоле, а также, следуя повелению Господа, авторитет достопочтенных соборов передал [Риму] исключительную власть над церквями, дабы предстоятель вышеназванного престола не подлежал суду младших (...) Епископы же, пребывая на синоде (...), заявили: «Папа Симмах, предстоятель апостольского престола, преследуемый подобными нападками, должен быть неприкосновенным и свободным во всем, что находится в ведении людей; его же дело мы оставляем целиком за судом Божьим». (...)

Грациан

Часть I. Соборы же епископов (...) не имеют силы в вынесении определений и введении установлений, а только — в исправлении [нравов]. Ведь соборы епископов необходимы для увещевания и исправления и, хотя не имеют законодательной власти, обладают тем не менее властью в вынесении и наложении [наказаний]. (...)

Грациан

Часть I. Исследуется, обладают ли декретальные послания силой авторитета, пусть они и не находятся в корпусе канонов. [257]

О них так писал Папа Николай [I] архиепископам и епископам, поставленным в Галлии.

Декретальные послания должны иметь силу авторитета

«Если декретом Римских Понтификов утверждаются или отвергаются творения других толкователей, то должно с того дня придерживаться в качестве принятого всего, что апостольский престол утвердил, а все, что он отверг, надлежит с тех пор считать недействующим. Тем более следует со всяческим уважением предпочитать, что он сам [апостольский престол] в разное время писал о католической вере, истинных догматах, о различных церковных нуждах и нравах верующих; и всем вообще надлежит при всяком удобном случае принимать это с почтением в качестве руководства для различения и диспенсации. (...) §1. Бывает, что говорят, будто бы нельзя придерживаться декретальных посланий предшествующих Понтификов, потому дескать, что в кодексе канонов отсутствуют их списки. Иными словами не следует признавать все, что было установлено и предписано св. Григорием [I] или кем-нибудь другим, кто был прежде или после него. (...) То есть их учение и постановления, которые славят все языки, следует стереть из своих кодексов. (...) Но почему останавливаемся, почему мы все же принимаем сами священные писания ветхого и нового завета? Разве мы не считаем, что им следует повиноваться? Ведь ни тот ни другой не были включены в кодекс церковных канонов. В ответ же тем, кто всегда готов скорее не к повиновению, но к сопротивлению, следует сказать: среди канонов есть и глава [из декреталии] св. Папы Иннокентия [I], авторитет которого учит, что оба завета должны быть нами приняты, хотя ни тот ни другой совершенно не были включены в сами отеческие каноны. (...) Если ветхий и новый заветы должны признаваться не потому, что они полностью присоединены к кодексу канонов, но вследствие того, что постановление о их признании было, как известно, издано святым Папой Иннокентием, остается бесспорным: декретальные послания Римских Понтификов должны признаваться, хотя они и не присоединены к кодексу канонов. Ведь известно, что среди самих канонов находится одна глава [из декреталии] блаженного Льва [I], согласно которой предписывается соблюдать все декретальные установления апостольского престола, дабы всякий, кто поступит против них, знал, что лишится прощения. (...) Сказанному у блаженнейшего Папы Льва вторит в своих декретах святой и красноречивейший Папа Геласий [I], говоря так: «Мы постановляем, чтобы декретальные послания, которые в разное время были высланы блаженнейшими Папами из города Рима по запросу отдельных Отцов, были приняты с почтением». Следует по этому поводу отметить, что он не сказал: «Декретальные послания, которые имеются среди канонов», или дескать только те, «которые издали нынешние Понтифики». Но те, «которые в разное время были высланы блаженнейшими Папами из города Рима». (...) [258]

Все установления апостольского престола должны соблюдаться нерушимо

То же Папа Агафон ²³ всем Епископам

«Все установления апостольского престола должны быть приняты так, как если бы они были утверждены гласом самого божественного Петра».

То же из капитулярия Императора Карла ²⁴ [801].

«В память о блаженном апостоле Петре почитаем мы святую Римскую и апостольскую кафедру, которая как матерь нашему священству и достоинству должна быть наставницей в церковных делах. Поэтому и следует с кротостью хранить смирение, дабы возложенное этим святым престолом ярмо, хотя бы и с трудом выносимое, тем не менее несли и терпели в благочестивом усердии. §1. Если же (что не подобает) кто-нибудь, либо пресвитер, либо дьякон, готовя любые беспорядки и злоумышляя против нашего служения, будет уличен в распространении ложного послания от апостольского престола, или в передаче чего-либо иначе, чем исходило от него, пусть ради спасительной и чистой веры, а также во имя смирения Апостольского решается епископской властью, бросить ли его в темницу или как-либо иначе взять под стражу прежде, чем посланием или достойными легатами не обратятся к апостольскому величию, дабы удостоило через свое святое посольство вынести решение». (...)

То же Папа Стефан ²⁵.

«Право же, поскольку Римская церковь, предстоятелем которой нас захотел поставить Христос, была создана для подражания и в качестве примера, все, что бы не установила или не предписала, должно соблюдаться всеми вечно и непоколебимо».

То же Григорий IV.

«Святотатственно хотеть или пытаться преступить предписания апостольского престола, а также обязанности, налагаемые нашими распоряжениями». (...) [259]

Часть II. §1. Итак, да пребудет в погибели своего страдания всякий, кто вознамерится противостоять апостольским декретам, и пусть после того не имеет он места среди священства, но да будет отстранен от святого служения, и пусть никто не заботится о его деле, поскольку ни для кого не должно быть сомнений в том, что он за свое неповиновение и дерзость уже осужден властью святой и апостольской церкви. (...)

Грациан

Часть I. Таким образом, декретальные послания надлежит полностью приравнять к канонам соборов. Теперь же следует разобраться с толкованиями священного писания: приравнять ли их к ним [декреталиям] или подчинить. Ведь чем весомее опора чьих-либо рассуждений, тем большим авторитетом, как представляется, обладают его слова. Поскольку многие из толкователей в большей мере преисполнены благодатью святого Духа, постольку они превосходят других полнотою познаний. (...) Поэтому, как представляется, и ставят речения Августина, Иеронима ²⁶ и других толкователей выше, чем установления некоторых понтификов.

Часть II. §1. Но одно — выносить определения по делу, а другое — внимательно толковать Священные Писания. В делах, требующих вынесения определения, нужны не только познания, но и власть. Поэтому Христос, собираясь сказать Петру: «И что свяжешь на земле, то будет связано на небесах» (Мат. 16, 18) и т.д., дал ему прежде всего ключи царства небесного, с одной стороны, предоставив ему знание о том, как отделять прокаженного от прокаженного, а с другой, — вручив ему власть отлучения кого-либо от церкви или принятия. Итак, всякий раз, когда по какому-либо делу выносится определение, или в оправдание невинных, или в осуждение провинившихся, оправдание или осуждение требуют не только познаний, но и власти предстоятелей. Очевидно, что, хотя толкователи божественных писаний и превосходят Понтификов в познаниях, они тем не менее не получили того же верховенства по должности. Соответственно в толкованиях Священных Писаний они превосходят их, а в делах, требующих вынесения определения, удостоились второго места после них.

Писания других нельзя ставить выше декретов Римских Понтификов

«О книгах и комментариях других не подобает как-либо судить и пренебрегать канонами святых соборов или правилами декреталий. (...) [260] Сообразуясь с ними судят епископов и клириков. Когда же случится, что возникнет необычное дело, которое будет невозможно рассудить на их основании, то, если (...) найдете похожее в речениях Иеронима, Августина, Исидора и у других столь же святых учителей, следует таковое ревностно принять и обнародовать, либо сообщить об этом апостольскому престолу». (...)

То же Николай I Фотию, в послании, которое начинается: «После того, как блаженному Петру»

«Если вы не имеете декретов Римских Понтификов, следует вас порицать за небрежение и легкомыслие. А если имеете и не соблюдаете, следует вас осуждать и обличать за безрассудство».

То же Папа Иннокентий [I].

«Когда по поводу тех или иных дел в книгах ветхого завета, четырех евангелиях и во всех апостольских писаниях не находят авторитета, дабы вязать и разрешать, следует обратиться к божественному Писанию на греческом. Если же и там ничего [не найдется], то надлежит исследовать каноны апостольского престола. Если же и там ничего, то протяни руку к католическим историям католической церкви, написанным католическими учителями. Если же и там ничего, то тщательно вспомни примеры святых. Когда же исследовал все это, а суть твоего вопроса не прояснилась, собери старших провинции и спроси их. Ведь что-либо легче найти, когда разыскивается многими старшими. Ибо во истину обещал Господь: «Если двое из вас или трое соберутся на земле во имя мое, о всяком деле, каком бы не просили, будет им от отца моего» (см. Матф. 18, 19). (...)

Граниан

То, что насильственно лишенный владения человек не может быть привлечен к суду, установлено многими авторитетами. [261]

Человека, насильственно лишенного владения, нельзя вызывать на собор или судить как-нибудь иначе

То же Евсевий братьям, пребывающим в Александрии и Египте [послание II].

«Мы читаем в ваших посланиях, что некоторые епископы в ваших странах были обвинены собственной паствой (...) и некоторые были лишены имущества, а другие изгнаны силой со своих престолов. Вы знаете, что их нельзя призывать ни на провинциальный, ни на общий собор, ни судить иным судом, пока все, что отнято, не будет полностью возвращено в их власть в соответствии с законами». (...)

Грациан

Должен ли быть восстановлен в правах всякий, кто был насильственно лишен имущества или прав.

О том же

То же Папа Фабиан ²⁷ во II послании к восточным епископам.

(...) «Никто из вышестоящих или подчиненных не может как-либо обвинять их в чем бы то ни было, пока они лишены своих церквей, имущества или полномочий».

Грациан. Но следует отметить, что одного решения о возвращении отнятого не достаточно, если все не было возвращено непосредственно решением судьи так, чтобы изгнанный или насильственно лишенный владений получил назад свои владения физически, (...) либо через стряпчего, либо самостоятельно. (...)

Поэтому епископ города Рима Иоанн ²⁸ писал архиепископу Захарию в I послании:

(Redintergranda)

Ограбленному или изгнанному епископу должно быть возвращено все непосредственно по решению иерархов. И прежде, чем ему будет [262] предъявлено обвинение или он будет законно призван на их собор, должен быть полностью восстановлен в правах везде, где чего-либо, как им известно, лишился: имущества церкви или своей собственности и личных средств, — при любых обстоятельствах, в силу захвата или обмана, из-за насилия знатных, или вследствие каких-либо несправедливых судебных разбирательств». (...)

Почему в ранней церкви недвижимое имущество продавали

То же Папа Мельхиад ²⁹.

«Апостолы наперед представляли себе будущую церковь; поэтому недвижимое имущество в Иудеи не приобреталось, но обменивалось на деньги для поддержания нуждающихся». (...)

Почему ныне недвижимое имущество верующих остается в церкви

Папа Урбан ³⁰, единственное послание [1]:

«Иерархи и прочие священнослужители, а также остальные верующие видели большую пользу в том, когда наследственные владения и поля, прежде продававшиеся, передаются церквям, возглавляемым епископами, дабы те от доходов с них могли как в настоящем, так и в будущем лучше обеспечивать общину верующих. (...) §2. Само же имущество именуется подношениями верующих, поскольку жертвуется Господу». (...)

Часть II. Грациан. Все авторитеты ясно свидетельствуют, что [отдельным] клирикам никоим образом не позволяется иметь что-либо в собственности. (...)

Папа Урбан [I] сказал в своем единственном послании [2].

Епископ распределяет имущество церкви как общее

«Имущество церкви должно честно распределяться не как собственное, но как общее [для всей церкви] и пожертвованное Господу». (...)

ВОПРОС II

(...) Блаженный Григорий [I] сказал: [263]

Надлежит соблюдать последнюю волю покойного

«Всеми силами надлежит соблюдать последнюю волю покойного».

Часть IV. Следует относить это к свободному, но не к рабу (servus). Ведь раб не может составлять завещания.

Поэтому Папа Геласий [I] писал Епископу Гонорию:

Раб не может составлять завещания

(...) «До нас дошло, что подрядчик Амплиат, который не только является рабом церкви, но с давних пор так вовлечен в ее денежные дела, что, даже будучи свободным, считался бы во всех отношениях зависимым, пока не рассчитался бы с ней вполне, предпринял безрассудную попытку составить завещание. По закону же несомненно, что весь его пекулий относится к церковной юрисдикции». (...)

То же в [деяниях] собора в Агде ³¹.

«Клирики или миряне, которые с упорством удерживают родительские пожертвования, дарения или оставленное [церкви] по завещанию, или же посягают на то, что сами подарили церквям и монастырям, должны быть (...) отлучены от церкви словно убийцы нищих, пока не вернут [присвоенного]». (...)

Грациан

Часть I. Исследуется второй вопрос, в котором спрашивается, могут ли девушки, помолвленные с одними, отклонить предыдущую договоренность, и обратить свои обещания к другому (вопрос I). Во-первых, следует выяснить, состоят ли они в браке? (вопрос II). Во-вторых, могут ли они расстаться друг с другом? ³² §1. Легко удостовериться, что они являются супругами как исходя из определения брака, так и на основании авторитета многих. Ведь супружество или брак есть соединение мужчины и женщины, поддерживаемое нераздельным образом жизни. Иначе говоря, соединение имело место между теми, кто вел нераздельный образ жизни. Соответственно между ними было согласие, которое есть побудительная причина брака, сообразно сказанному у Исидора: «Согласие создает брак». То же у Иоанна Хризостома ³³. [264]

Глава I

«Ведь брак создает не соитие, но воля, а потому его расторгает не разделение тел, а разделение в волях. Значит, тот, кто оставит свою жену и не принимает другую, остается женатым. Ибо, хотя и отделен телом, все же в отношении воли остается соединенным. Когда же примет другую, то полностью оставит [жену]. Итак, распутству предается не тот, кто оставляет, а тот, кто приводит другую».

То же Папа Николай [I] для уведомления Болгар (3).

«В соответствие с законами, достаточно одного их [мужчины и женщины] согласия, на основании которого совершается соединение. Если же случится, что в браке отсутствует лишь это согласие, то всё прочее вместе с самим соитием не имеет силы».

Грациан. Итак, если между ними было согласие, которое одно создает брак, ясно, что они являются супругами. Но спрашивается, согласие какого рода создает брак: согласие ли на совместную жизнь или плотскую связь, или и то и другое? Если согласие на совместную жизнь создает брак, то тогда брат может заключить брак с сестрой. Если же — плотская связь, то тогда не было бы брака между Марией и Иосифом. Ведь Мария обещала хранить себя девственной. Поэтому она сказала ангелу: «Как будет это, когда я мужа не знаю?» (Лук. 1, 34), то есть, когда обещаю, что меня не познает. (...) По словам Августина:

Глава III

«(...) §1. Становятся супругами по достижении обоюдного согласия жить вместе и вести нераздельный образ жизни. Нераздельный же образ жизни заключается в том, чтобы отдавать себя во всем мужу (...) и наоборот». (...)

Сказал же Амвросий ³⁴ в книге о наставлении девы (6):

Брачный договор, а не дефлорация создает брак

«Когда начинают [заключение] брака, тогда и присваивают название брака. Брак же создает не дефлорация, а брачный договор. Вообще же брак имеет место, когда его [договор] заключают с девушкой, а не когда ее познает мужчина в соитии».

Более справедливо называть супругами, начиная с первой клятвы при помолвке

То же Исидор, Этимологии (IX, 7).

«Более справедливо называть супругами, начиная с первой клятвы при помолвке, хотя они еще не узнали брачного сожительства». (...) [265]

Часть III. Грациан. Итак, очевидно, что та не является супругой, которой разрешено при живом женихе выйти за другого. Когда же, согласно Амвросию и остальным Отцам, называют невест женами (...)? Следует знать, что [заключение] брака начинается с помолвки, заканчивается соитием. Поэтому между женихом и невестой существует брак, но начатый (initiatum), между совокупившимися брак является окончательным (ratum). (...)

Соитие врачующихся делает брак окончательным

То же Амвросий в книге о Патриархах.

«За всяким браком подразумевается соединение духовное, которое закрепляет и делает окончательным телесное соитие брачующихся». (...)

Грациан. Почему же невесту после договора при помолвке не сразу передают [жениху], объясняет Августин в «Исповеди» (VIII, 3), говоря:

Почему невесту после договора при помолвке не сразу передают [жениху]

«Установлено: обрученную невесту не сразу отдавать [жениху], дабы не показалась жалким даром мужу та, о которой он не вздыхал, будучи женихом».

Грациан. В соответствие с нижеследующим различением надлежит понимать [освященное] авторитетом Августина: «Несомненно, что та женщина не находится в браке, с которой, как известно, не было полового соития». Следует подразумевать здесь окончательный брак, а именно такой, который заключает в себе таинство Христа и церкви. (...) §1. Но это противоречит сказанному Августином: «Между Марией и Иосифом был заключен окончательный брак». Однако окончательным он рассматривается не по причине полового акта (officium), но из-за того, что допускало исполнение брачного долга, а именно клятвы, мужской силы и таинства. Засвидетельствовано, что все это имелось у родителей Христа. То есть все, что потребно для нерасторжимости брака, рассматриваемого как окончательный, началом которого является соглашение при помолвке, а завершением — акт телесного соития. (...) §2. Ниже провел и иное различение. Невест называют женами в соответствие со словоупотреблением Писания в предвкушении будущего, а не по причине уже состоявшегося в настоящем. Поэтому Амвросий, говоря: «Когда начинают [заключение] брака», не добавил: «Тогда он является фактом или состоялся», но [продолжил:] «Тогда и присваивают название брака». Он желал сказать, что это уже получило название брака, но не есть факт или нечто состоявшееся окончательно. И Августин, рассуждая о родителях Господа, сказал: «Были супругами в душе, а не плотски, так же были и родителями». Из этого можно понять, что как Иосиф назывался отцом Господа не в силу факта родительства, но [266] по причине [брачного] обряда и обязанностей опеки, так и супругом матери его [Христа] он был назван не на основании состоявшегося брака, но вследствие обеспечения ее необходимым и по расположению души к совместной [жизни]. (...)

Грациан. (...) §2. Так же Папа Сириций ³⁵ назвал расставание невесты и жениха прекращением брака. Однако таковое расставание именуется нарушением не уже существующего, но будущего, — того, что ожидают вслед за помолвкой. Так ведь и дьявол, как говорят, отпал от блаженства, не только того, которое тогда имел, но и от того, для обладания которым был сотворен. (...)

Грациан

Некой знатной женщине сообщили, что сын одного знатного лица просит ее стать супругой; она дала согласие. Другой же незнатный и сервильного состояния предложил под его именем самого себя и взял ее в жены. А тот, который был прежде угоден ей, наконец, пришел, и попросил ее стать его женой. Она же, пожаловавшись на то, что ее обманули, устремилась к брачным узам с предыдущим (т.е. знатным.— Пер.). (Вопрос I) Во-первых, спрашивается, состоят ли они в браке? (Вопрос II) Во-вторых, если она прежде принимала того за свободного, а позднее узнала, что он является сервом, позволительно ли ей сразу же от него уйти?

Грациан

Состоят ли они в браке, удостоверяется следующим образом. Супружество или брак есть соединение мужчины и женщины, поддерживаемое нераздельным образом жизни. Также согласие обоих создает брак. Поскольку они соединены, дабы вести нераздельный образ жизни, и между ними в этом существует обоюдное согласие, должны именоваться супругами. §1. На это следует ответить таким образом. Согласие (consensus) есть одинаковость в понимании (sensus) между двумя или многими. Тот же, кто заблуждается, — не знает, а значит, и не соглашается, то есть не знает всего вместе с другими. Та ведь заблуждалась, а значит, не согласилась. Итак, не следует называть ее супругой, ибо не было здесь обоюдного согласия, без которого не может быть брака. (...) §2. При этом не всякое заблуждение отменяет согласие. И тот, кто возьмет в жены испорченную, которую считал девственницей, и тот, кто возьмет распутную, которую считал непорочной, — оба заблуждались. (...) Но можно ли сказать, что в отношении их [женщин] не было согласия? И дается ли обоим возможность отослать и ту и другую и привести новую? Истинно, что не всякое заблуждение отменяет согласие. [267]

Одно дело — заблуждение по поводу личности, другое — по поводу достатка, третье — по поводу звания, четвертое — в отношении характера. Заблуждение по поводу личности имеет место, когда полагают, что это Вергилий, а он Платон. Заблуждение по поводу достатка — это, когда богатым считают того, кто беден, или наоборот. Заблуждение по поводу звания — это, когда серва принимают за свободного. Заблуждение в отношении характера имеет место в том случае, если добрым считают злого. Заблуждение по поводу достатка и характера не исключает согласие на брак. Заблуждение же в отношении личности и звания отменяет согласие на брак. (...) §5. Заблуждение по поводу достатка и характера не отменяет согласия. Так, если кто-то согласился быть настоятелем некой церкви, которую считал богатой, а та оказалась менее состоятельной, хотя и впал в заблуждение относительно достатка, не может тем не менее оставить взятое на себя предстоятельство. Равным образом, та, которая вышла замуж за бедняка, считая его богатым, не может расторгнуть предыдущего соглашения, хотя и заблуждалась. Заблуждение по поводу характера также не отменяет согласия. Так, если кто-то купил поле или виноградник, которые считал плодородными, хотя и ошибся относительно качества имущества, купив имущество, менее плодоносящее, не может тем не менее расторгнуть сделку. Равным образом, тот, кто взял в жены распутную или испорченную, которую считал непорочной и девственницей, не может ее прогнать и привести новую.

Грациан

Часть I. Второй вопрос поставлен о звании, позволяется ли женщине прогнать того, которого она считала свободным, если затем обнаружила, что он является сервом. Как представляется, то, что женщине не подобает уходить от серва, подкреплено многими доказательствами. Во Христе же Иисусе нет ни Иудея, ни Грека, ни раба, ни свободного (Кол. 3, 11), — нет и в браке между Христианами. Ведь обоими в вере Христовой управляет один закон. Ибо сказал Апостол всем без различия: «Кто хочет выйти замуж, пусть выходит в Господе». И вновь: «Женщина выходит замуж, за кого хочет; только в Господе» (см. 1 Кор. 7, 39). Не предписано, чтобы свободная выходила замуж за свободного, а служанка за серва; но каждая из них пусть выходит за кого пожелает, только в Господе.

Серву дозволяется сочетаться браком

То же Папа Юлий [I] (4).

«У всех у нас один отец на небесах, и всякому, богатому и бедному, свободному и серву, одинаково предстоит давать ответ за себя и за души [268] свои. Поэтому не сомневаемся, что все, какого бы звания не были, в том, что относится к Богу, имеем один закон. Если же все имеют один закон, то как свободный не может быть оставлен, так и раб, равным образом соединенный браком, не может быть впоследствии оставлен».

Рабыню, взятую в жены, не подобает оставлять

То же Папа Захарий ³⁶.

«Если какой-либо свободный возьмет в жены рабыню, не позволяется ему, если были соединены обоюдным согласием, оставлять ее, исключая случай прелюбодеяния; но отныне во всем будет один закон и для мужчины и для женщины».

Установлено, что между патроном и вольноотпущенницей брак является законным

То же Папа Юлий [I].

«Когда кто-либо предоставит своей рабыне вольную и соединится с ней в браке, некоторые сомневаются, будет ли такой брак законным или нет. Мы же, покончив с прежней неясностью, объявляем, что таковые браки являются законными. Ведь если все браки заключаются по любви и ничего не может быть в такой связи порочного и противоречащего законам, почему нам следует считать, что вышеназванному браку должно препятствовать?»

Часть II. Грациан. На это следует ответить таким образом. Не отрицается, что свободная может выйти за раба, но говорится, что в том случае, если она не знает о его рабском звании, может свободно оставить его, когда будет уличен в рабстве. Сказанное же Апостолом и Папой Юлием [I] следует понимать применительно к тем, чье звание известно обоим. (...)

Поэтому на соборе в Вере [755], на котором находился король Пипин ³⁷, было установлено (6).

«Когда какой-либо свободный человек взял рабыню другого в жены, полагая, что она свободная, в том случае, если она будет уличена в рабстве, а он сможет выкупить ее из рабства, пусть поступит так. Если же не может, пусть возьмет по желанию другую. Если же знал эту рабыню и превозносил ее, пусть живет с ней как с законной. Равным образом и свободная женщина должна поступать в отношении чужого раба». (...)

«Если свободная женщина возьмет раба, зная, что он раб, пусть живет с ним, поскольку у всех у нас один отец на небесах. Один закон будет для мужчины и женщины». (...) [269]

Грациан

Итак, нельзя изгнать жену, если обнаружится, что она не виновна в прелюбодеянии. Спрашивается, может ли прелюбодей оставить ее [жену] по причине ее прелюбодеяния? Не кажется нам возможным, когда уличенный в том же преступлении наказывает за него другого. (...)

То же писал Августин о нагорной проповеди Господа (I, 28).

Прелюбодействующие не могут оставить свою жену по причине ее прелюбодеяния

«Нет ничего более неправедного, чем прогнать свою жену из-за ее прелюбодеяния, когда и сам изобличен в прелюбодеянии. Ведь этим предупреждают: «Тем же (судом), каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же» (Рим. 2, 1). Поэтому всякий, кто хочет прогнать свою жену из-за прелюбодеяния, должен быть прежде всего сам неповинен в прелюбодеянии. То же равным образом следует говорить о женщине». (...)

Нельзя добиваться суда над другим, если пренебрегаешь судом над собой

Он же в послании к Пасценцию, комиту Ариан (№ CLXXIV). «Несправедливо, чтобы кто-либо хотел судить, не желая при этом быть судимым». (...)

Он же о десяти вереях (3).

«Не прелюбодействуй» (Исх. 20, 14), то есть не иди ни к какой другой, кроме своей жены. Разве ты не требуешь этого от своей жены и не хочешь отплатить ей тем же? И в то время, как ты должен превосходить свою жену добродетелью (ибо целомудрие есть добродетель), падаешь под одним натиском похоти. Хочешь ли, чтобы твоя жена была победительницей, когда ты лежишь побежденным? И если ты являешься головой для своей жены, разве не должен ты идти к Богу первым?» (...)

Грациан. Этими авторитетами доказано, что прелюбодей не может развестись с прелюбодейкой. [270]

Грациан

Часть I. Теперь спрашивается, может ли тот, кто оставил свою жену по причине прелюбодеяния, при ее жизни взять себе другую? То, что этого не должно быть, удостоверяет Августин в книге о добром супружестве (7), говоря:

Узы брака нельзя расторгнуть прелюбодеянием

«Если случится развод (divortium), то он не устранит брачного союза так, что и, будучи разделенными, остаются друг для друга супругами». (...)

Нет основания для расторжения брака, который был начат сообща

Он же о прелюбодействующих супругах (II, 4-5).

«Дозволяется прогнать жену по причине ее прелюбодеяния, но прежние узы должны сохраняться. Поэтому тот будет повинен в прелюбодеянии, кто возьмет себе разведенную из-за блуда. (...) Она станет свободна, если ее муж умрет». (...)

Он же по поводу послания Павла к Коринфянам.

«Апостол сказал: «А вступившими в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем; если же разведется, то должна оставаться безбрачною или примириться с мужем своим» (1 Кор. 7, 10-11). Может случиться, что разведется по той причине, которую допускал Господь. Женщине позволено оставить мужа по причине его прелюбодеяния. А мужу разве не позволено: что мы ответим на сказанное далее: «И мужу не оставлять жены? Почему не добавил: «Кроме, как по причине прелюбодеяния», что допускает Господь? Не потому ли, что хотел, дабы мы поняли одинаковость правила [для мужчин и женщин]: если прогнал (что разрешено в случае прелюбодеяния), то пусть остается без жены или соединится с женой?» (...) §1. Господь же разрешил оставлять жену в случае прелюбодеяния. Но, разрешая, не приказал». (...)

Прелюбодействует тот, кто осмелится взять в жены женщину, оставленную мужем

То же Августин о нагорной проповеди Господа (1, 25). [271]

«Господь (...) с тем, чтобы жену нельзя было легко бросить, сделал исключение лишь для случая прелюбодеяния, все же прочие невзгоды любого характера (...) повелел ради брачной клятвы, ради целомудрия стойко переносить. И прелюбодеем назвал также мужчину, который взял в жены ту, которая была разведена с мужем».

Прелюбодейкой является та, которая при живом муже выходит за другого

О том же Иероним к пресвитеру Аманду.

«Отбрасывая всякие оговорки Апостол яснейшим образом определил, что женщина прелюбодействует, если при живом муже выходит за другого. (...) Пока живет муж, будь он прелюбодеем, содомитом, человеком, погруженным во всяческие гнусности, продолжает считаться мужем, хотя бы и был оставлен женой за все эти пороки. Ей же не подобает выходить за другого. И не Апостол решил так своим собственным авторитетом, но Христос (...): «Кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившись на разведенной прелюбодействует» (Мат. 19, 9). (...)

То же Августин о прелюбодействующих супругах (I, 9).

«Совершенно неверно, когда кто-то говорит: «Если человек не знает, то и не грешит (ведь есть грехи по незнанию, хотя и менее значительные, чем те, о которых известно). Так же неверно: «Если муж развелся с женой по причине ее прелюбодеяния и взял другую, не прелюбодействует». Ибо прелюбодействуют те, кто, оставив из-за прелюбодеяния предыдущих, берут новых, но в гораздо меньшей степени, чем те, кто разводятся не из-за прелюбодеяния и берут себе новых».

Часть II. Грациан. Итак, имеются степени прелюбодеяния, а именно: как прелюбодей совершает более тяжкий грех, чем развратник, так тяжелее проступок того, кто, не будучи разведен со своей, приводит другую, чем того, кто, оставив свою, познал другую. Тяжелее также грех того, кто, имея жену, прикасается к жене ближнего своего, чем того, кто, не имея жены, бесчестит ложе другого, или, будучи женатым, прикасается к свободной. Но всех их превосходят кровосмесители в том, что грешат против природы.

Поэтому у Августина о прелюбодействующих супругах.

Глава XI

«Прелюбодеи злом превосходят блуд, но уступают инцесту. Хуже ведь сожительствовать с матерью, чем с чужой женой. Но всего этого [272] ужаснее то, что совершается против природы, когда мужчина соединяется с телом женщины не так, как позволено. Когда же естественным способом злоупотребляют, то в отношении жены это простительно, а в отношении распутницы губительно. Но то, что против природы, гнусно в отношении как распутницы, так и жены». (...)

Тяжелее грехи, которые считаются противоестественными

То же Августин в Исповеди (III, 8).

«Грехи, которые против природы, каковым был Содомитский, всегда и везде вызывали отвращение и подлежали наказанию. Если бы все народы предавались ему, то подпали бы осуждению по божественному закону за это преступление, потому что Бог создал людей не для такого соединения друг с другом. Тут нарушается общность, которую мы должны иметь с Богом, ибо природа, создателем которой он является, оскверняется извращенной похотью». (...)

Глава XXV

Не подобает расторгать брак по причине болезни или телесного увечья.

То же Николай [I] к Карлу, епископу Майнцскому.

Часть VI. «Те, кто заключили брак, будучи здоровыми, и один из них впал в безумие или бешенство или в какую-либо другую болезнь, не могут расторгнуть свой брак по причине этого недуга. То же следует знать о тех, кто был ослеплен врагами или лишился членов, или был ранен варварами».

Бесноватый и бесноватая не могут заключать брак

То же Папа Фабиан ³⁸.

«Ни бесноватый, ни бесноватая не могут заключать брак. Но, если он был заключен, не может быть расторгнут». (...)

Часть VII. (...) Августин сказал в книге о добром супружестве (7).

«Настолько сильны узы брака, что, хотя и скрепляемые ради произведения [потомства], не могут быть расторгнуты по причине самого воспроизведения. Ведь человек может прогнать бесплодную жену и взять себе другую, от которой имеет сыновей. Но все же это запрещено. (...) §1. Пусть сохраняются узы брака, если даже из-за явного бесплодия не последовало потомства, ради которого вступили в брак: даже зная, что [273] жены не могут иметь сыновей, нельзя тем не менее разводиться и соединяться с другими, хотя бы и ради сыновей. Если же поступают так, совершают прелюбодеяние вместе с теми, с кем соединились. Ведь должны оставаться супругами». (...)

Перевод выполнен по изданию: Gratianus. Concordia discordantium canonum // Patrologiae cursus completus... Series latina / Ed. J.P. Migne. Vol. 187. Col. 29-40, 43-63, 67, 71-75, 81, 86, 93-97, 103-108, 111-114, 596-597, 666-667, 889-890, 894, 940, 943, 1392-1394, 1406-1410, 1429-1434, 1493-1499, 1504.

Комментарии

1. Исидор, епископ Севильский (ок. 560-636 гг.), отец церкви.

2. Августин Аврелий Блаженный, епископ Гиппонский (354-430 гг.), отец церкви.

3. Подложное послание Телесфора, папы Римского (125?-136? гг.).

4. Григорий I Великий, папа Римский (590-604 гг.).

5. Платон (428/427 – 348/347 гг. до н. э.), древнегреческий философ.

6. Николай I Великий, папа Римский (858-867 гг.).

7. Симмах, папа Римский (498-514 гг.).

8. Феликс III, папа Римский (483-492 гг.).

9. Григорий Назианзин (Богослов), отец церкви (ок. 330 - ок. 390 гг.).

10. Лев IV, папа Римский (847-855 гг.).

11. Юлий I, папа Римский (337-352).

12. Василий Великий (Кесарийский), отец церкви (ок. 330 - ок. 379).

13. Иннокентий I, папа Римский (401-417).

14. Цитируется подложное послание Каликста I, папы Римского (401-417 гг.).

15. Григорий IV, папа Римский (827-844 гг.).

16. VIII общеиспанский собор в Толедо в 653 г.

17. Подразумеваются Вселенские соборы в Никее (325 г.), Константинополе (381 г.), Эфесе (431 г.) и Халкидоне (451 г.).

18. Геласий I, папа Римский (492-496 гг.).

19. Сборник формуляров для папской корреспонденции, первая редакция которого относится к концу VII в.

20. К четырем Вселенским соборам, уже упомянутым в различении XV, гл. I, добавлено еще четыре: V (533 г.) и VI (678-681 гг.) в Константинополе, VII в Никее (787 г.) и VIII в Константинополе (869-870 гг.).

21. Пелагий II, папа Римский (579-590 гг.).

22. Теодорих, король остготов (493-526 гг.).

23. Агафон, папа Римский (678-681 гг.).

24. Карл Великий, с 768 г. король и с 800 г. император франков (ум. 814 г.).

25. Стефан V, папа Римский (885-891 гг.).

26. Иероним Блаженный (347/348-419/420 гг.), отец церкви.

27. Подложное послание Фабиана, папы Римского (236-250 гг.).

28. Подложное послание Иоанна I, папы Римского (523-526 гг.).

29. Подложный трактат Мильтиада, папы Римского (311?-314 гг.).

30. Подложная декреталия Урбана I, папы Римского (222-230 гг.).

31. Вестготский синод в Агде (Южная Галлия) в 506 г.

32. Употребляемые Грацианом термины «discedere», «divortium», «discessio» обозначают расторжение брака, или развод, который подразумевал тогда лишь отлучение от стола и ложа, а потому не тождествен современному юридическому понятию развода.

33. Иоанн Златоуст, епископ Константинополя (347-407 гг.), отец церкви.

34. Амвросий, епископ Миланский (Медиоланский) (339-397 гг.), отец церкви.

35. Сириций, папа Римский (384-399 гг.).

36. Захарий, папа Римский (741-752 гг.).

37. Пипин Короткий, король франков (751-768 гг.).

38. Цитируется подложная декреталия Фабиана, папы Римского (236-250 гг.).

(пер. Н. Ф. Ускова)
Текст воспроизведен по изданию: Антология мировой правовой мысли, Том 2. М. Мысль. 1999