ГРИГОРИЙ I

Нам так много хорошего говорили о ваших занятиях, и в сердце нашем потому родилась столь великая радость, что она не позволила бы отказать вам в том, о чём вы (fraternitas vestra) просите. Но потом дошло до нас и о чём мы не можем вспомнить без стыда, а именно, что ты (fraternitas tua) обучаешь кого-то грамматике. Известие об этом поступке, к которому мы чувствуем великое презрение, произвело на нас впечатление очень тяжёлое, так что всё то, о чём я говорил выше, обратилось для меня в горе и печаль; одними устами нельзя воздавать хвалу Христу вместе с хвалами Юпитеру (quia in uno se ore, cum Jovis laudinus,Christi laudes non capiunt). Ты сам подумай, как преступно и неприлично поступают епископы, воспевающие то, что не согласится воспевать даже светский набожный человек. И хотя любезнейший наш сын, пресвитер Кандид, впоследствии прибывший сюда, старался опровергнуть тот слух и своими тонкими рассуждениями хотел оправдать вас, но всё же я ещё не вполне успокоился, потому что, если чувствуешь сильное отвращение, слушая такие рассказы о священнослужителе, то необходимы и сильные доказательства, чтобы окончательно удостовериться в их несправедливости. Итак, если вы докажете ясно, что всё рассказанное о вас ложно, что вы не занимаетесь вздорными светскими науками, тогда мы будем прославлять Господа нашего, который не допустил оскверниться устам вашим богохульственной хвалой такого, о чём нельзя и молвить. В таком только случае спокойно и без всяких сомнений мы подумаем о разрешении вам того, о чём вы просите.

Григорий [Великий].