ГРИГОРИЙ I ВЕЛИКИЙ. DrevLit.Ru - библиотека древних рукописей

ГРИГОРИЙ I ВЕЛИКИЙ

Папа Григорий I Великий (590–604 гг.), один из четырех западных отцов церкви, происходил из знатной римской семьи, представители которой на протяжении нескольких поколений играли заметную роль в Римской церкви. Прежде, чем удалиться в монастырь, Григорий Великий занимал должность высшего магистра в Риме, префекта города. Впоследствии, став папой, он проявил себя как чрезвычайно деятельный глава Римской церкви: он не только управлял ее обширными имениями, но и принял на себя попечение о жителях Рима и его окрестностей. Из деловой переписки, которую он вел на протяжении своего понтификата, сохранились 866 посланий. Они служат ярким свидетельством применения римского права в практической деятельности церкви: в них выявлено 74 очевидные и 54 скрытые цитаты из «Corpus juris civilis». Оставаясь подданным византийского императора, Григорий Великий не представлял себе иной юридической основы общественного порядка, чем имперское право, поэтому соблюдение действовавших на территории Римской империи норм права и законного разграничения полномочий государства и церкви являлось для папы предметом первостепенной заботы. Согласно римскому праву, церкви предоставлялась юрисдикция по вопросам веры, внутрицерковной дисциплины, по гражданским и отчасти уголовным делам, в которые было вовлечено духовенство или люди, подпадавшие под церковную юрисдикцию. Григорий Великий позволял себе выходить за ее пределы лишь в исключительных случаях: 1) когда имперские законы угрожали церковному порядку, например, закон императора Маврикия, запрещавший государственным чиновникам и воинам постригаться в монастырь; 2) когда они расходились с церковными установлениями, например, законы, устанавливавшие условия заключения или расторжения [200] брака; 3) когда их смягчения требовало милосердие. Многие послания Григория Великого и отрывки из его творений были включены в «Decretum Gratiani» и таким образом в «Corpus juris canonici», составив основу канонического права. Григорий Великий оставил после себя ряд творений, оказавших заметное влияние на европейскую культуру. Прежде всего, это «Диалоги о жизни и чудесах святых италийских отцов», за что он получил в восточной традиции прозвище Двоеслова (Диалоги – Двоесловия), и «Пастырское правило», т. е. руководство для пастырей. В Антологии публикуются переводы некоторых посланий Григория Великого, демонстрирующих отношение папы к римскому праву и его применение в церковной практике.

(В. Б. Прозоров)

август 593 г.

ГРИГОРИЙ МАВРИКИЮ АВГУСТУ ¹

Тот виновен перед Всемогущим Богом, кто не чистосердечен на словах и на деле перед своим наисветлейшим монархом. Я, недостойный слуга вашей милости, высказываю свои советы не как епископ, и не как слуга по государственному праву, но как слуга по личному праву, так как, мой наисветлейший государь, вы были моим господином прежде, чем вы стали всеобщим господином.

(...) Закон государя установил, что никто из тех, кто вовлечен в государственное управление, не должен занимать какой-либо церковный пост. Я полностью одобрил это постановление, самым очевидным образом сознавая, что человек, который, отказавшись от мирского одеяния, спешит перейти на церковную должность, стремится не оставить мирское состояние, а видоизменить его. Но когда в том же самом законе говорится, что таковому запрещается удаляться в монастырь, я чрезвычайно удивлен, так как и его отчет может производиться в монастыре, и можно устроить так, что даже его долги будут взяты на себя тем заведением, в которое он был принят.

(...) В этом законе далее добавлено, что никому, кто был помечен на руке ², не разрешается удаляться в монастырь. Я признаюсь моему повелителю, что я был тяжело поражен этим установлением, потому что оно многим закрывает путь на небеса и запрещает то, что до сих пор было позволено. Без сомнения есть много людей, которые могут достичь религиозной жизни и в светских одеждах, но больше тех, которые, если не оставят всего, уж никак не смогут найти спасения у Бога. (...) Так как я чувствую, что эта конституция направлена против Создателя всего, Бога, я не могу молчать перед государем. Ибо власть над всеми людьми была дана Всевышним вашей милости чтобы споспешествовать тем, кто стремится к добру, чтобы дорога на небеса открывалась шире, чтобы земное царство служило царству небесному. И вот говорится открыто, что тому, кто однажды был зачислен в земную армию, не разрешено стать солдатом Христа до тех пор, пока время его земной службы не закончится или он не будет списан из-за плохого здоровья. [201]

(...) Я, недостойный ваш слуга, знаю, сколь многие воины, обращенные в монастырь, творили чудеса и совершали знамения и доблестные дела на моем веку. А теперь этим законом запрещается кому-либо из них получить возможность обратиться.

Я прошу, чтобы мой государь разузнал, какой император первым издал такой закон ³, и тщательнее взвесил, правильно ли ему издавать подобный.

(...) Если Он [Грозный Судия] простит все грехи и только этот закон, изданный против него, вменит в вину, что, я спрашиваю, тогда будет оправданием. (...) Я молю (...) милость вашу либо толкованием, либо изменением смягчить строгость закона.

Я же, подчиняясь приказанию, сделаю так, чтобы этот закон был разослан в разные концы земли, и так как сам закон менее всего угоден Богу, вот этот листок моих размышлений я послал наисветлейшему государю. Стало быть, как в одном, так и в другом я исполняю то, что должен: и императору подчиняюсь, и в пользу Бога о том, что думаю, не молчу ⁴.

сентябрь 595 г.

ГРИГОРИЙ МОНТАНЕ И ФОМЕ

Когда наш Спаситель, Устроитель всего творения, (...) захотел облечься в человеческую плоть, чтобы благодаря своей божественности восстановить нас для свободы, расторгнув узы прежнего рабства, в которых мы, опутанные, удерживаемся, разумно совершается, если люди, которых природа сначала производит свободными, а право народов подставляет под ярмо рабства, из милости отпущенные на свободу, возвращаются в то состояние, в котором они были рождены. Также подвигнутые на это милосердием и рассмотрением этого дела, вас, Монтана и Фома, слуг Святой Римской церкви, коей и мы служим по Божьей воле, с этого дня мы делаем свободными и римскими гражданами и отпускаем вам весь ваш пекулий ⁵. (...)

Этот писаный документ об отпущении на волю мы продиктовали нотарию Патерию и собственной рукой вместе с тремя пресвитерами-приорами и тремя диаконами подписали ради наиполнейшего его подтверждения и вам передали.

октябрь-ноябрь 598 г.

ГРИГОРИЙ ДЕФЕНСОРУ РОМАНУ ⁶

Хотя то, что попадает во власть церкви, положение закона не позволяет отчуждать, однако строгость запрещения иногда следует умерять, если [к этому] побуждает милосердие, в особенности же, когда размеры таковы, что не обременят дающего и как-нибудь облегчат [202] участь берущего. Подательница сего, Стефания, со своим маленьким сыном Калликсеном, которого, по ее словам, она некогда произвела на свет от своего мужа Петра, заявила, что бедствует в крайней бедности. Прийдя сюда, в упорных мольбах и слезах она просит нас, чтобы дом в городе Катане, который ее свекровь Маммония, бабка вышеуказанного Калликсена, передала нашей церкви под титулом ⁷ дарения, мы бы повелели возвратить этому Калликсену. При этом она утверждает, что упомянутая Маммония не имела права на его отчуждение, а он всецело находился во власти вышеназванного Калликсена, ее сына. По каковому делу возлюбленнейший сын наш диакон Киприан ⁸, который расследовал дело, выступил с возражениями, заявляя, что жалоба вышеуказанной женщины безосновательна и та не может требовать передачи или возвращения этого дома во владение своего сына. Однако, чтобы не оставить напрасными слезы вышеупомянутой женщины и чтобы не казалось, что мы скорее следуем путем строгости, чем отдаемся делам милости, мы приказываем тебе этим предписанием, что упомянутый дом (ибо, как известно, он находится там, в Сицилии) вместе с дарением, сделанным Маммонией из этого дома, ты должен возвратить неоднократно названному Калликсену. Ведь, как мы сказали, лучше в сомнениях не следовать строгости, но скорее склоняться в сторону мягкости, особенно тогда, когда из-за уступки в малом деле и церковь не тяготится, и сироте и бедняку милосердно оказывается помощь.

июль 599 г.

ГРИГОРИЙ ЕПИСКОПУ КАЛЬЯРИ ЯНУАРИЮ

Четким определением закона установлено, что удаляющимся в монастырь из-за их обращения более не предоставляется никакого права завещания, а их имущество переходит под власть этого монастыря. В то время, когда это почти всем известно, нас привело в большое изумление известие Гавинии, аббатисы монастыря Св. Гавиния и Люксурия: она заявила, что аббатиса ее монастыря Сюрика, после которой она приняла на себя обязанности управления, в составленном завещании оставила легаты ⁹ для третьих лиц. (...) И так как она заявляет, что из незаконно отказанных вещей одно имение несправедливо удерживает странноприимный дом, этим обращением мы побуждаем вас (ибо и монастырь, и этот странноприимный дом находятся в вашем городе) позаботиться со всем тщанием и деятельным участием о том, чтобы в том случае, если это владение не вытекает из какого-либо предшествующего контракта, но из легата упомянутой Сюрики, то имение безропотно и безусловно возвращается вышеуказанному монастырю. Если же, возможно, окажется, что оно проистекает из другого контракта, то либо ваше братство, установив со сторонами истину, пусть определит то, что рекомендует законный порядок, либо пусть они по взаимному согласию выберут себе арбитров, которые смогут разобраться в их доводах. И что бы они ни [203] постановили, пускай вашим попечением будет соблюдено, чтобы не осталось никаких разногласий между достопочтенными заведениями, коим более всего надлежит быть хранимыми взаимным согласием мира. Все же остальное, что удерживается по завещанию вышеназванной Сюрики (ведь не позволяется ничего, на что бы не было законного разрешения), необходимо, чтобы священническим попечением вашего братства со всяческим усердием было выделено под власть монастыря, ибо ясно установлено императорской конституцией: то, что совершается вопреки законам, не только следует считать бесполезным, но также и несовершенным ¹⁰.

февраль 601 г.

ГРИГОРИЙ ПАТРИЦИИ ФЕОКТИСТЕ ¹¹

Если же они говорят ¹², что из-за религии должны расторгаться браки, следует знать, что, хотя человеческий закон это позволил ¹³, однако закон божественный запретил. Ведь Истина Сама говорит: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Матфей 19. 6). И Она же гласит: «Не следует разводиться с женой, кроме как по причине прелюбодеяния». Кто же противоречит этому небесному законодателю? Мы знаем, что написано: «Будут двое одной плотью» (Бытие 2. 24). Если же муж и жена суть одна плоть и по причине религии муж разводится с женой или женщина с мужем, при этом оставаясь в этом мире или, может быть, переходя к недозволенному, что это за общение, в котором одно и то же тело отчасти перешло к воздержанности, а отчасти осталось в скверне? Если же и тот, и другой согласны вести воздержанную жизнь, кто же посмеет это осудить, поскольку совершенно точно, что всемогущий Бог, который позволил меньшее, не запретил большего? И мы знаем, что многие святые и прежде вели воздержанную жизнь со своими супругами, и впоследствии перешли к управлению святой церковью. (...) Поэтому когда хорошие супруги жаждут либо преумножить заслуги, либо загладить вину прежней жизни, то им подобает обязать себя к воздержанию и стремится к лучшей жизни. Если же тому воздержанию, к которому стремится муж, не следует жена или [от того], к которому стремится жена, отказывается муж, не следует расторгать брак, ибо написано: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена» (1 Коринф. 7. 4).

июль 601 г.

ГРИГОРИЙ ЕПИСКОПУ (АНГЛОВ) АВГУСТИНУ ¹⁴

Августин: «До какого колена верные должны сочетаться браком со своими родственниками, и следует ли сочетаться браком с мачехами и когнатами». [204]

Григорий: Ведь и земной закон в римском государстве позволяет, чтобы соединялись сын и дочь либо брата и сестры, либо двух кровных братьев или двух сестер. Однако, по опыту мы знаем, что от таких браков не может прибывать потомство, и священный закон запрещает раскрывать стыд кровного родства. Вот почему необходимо, чтобы только третье или четвертое поколение верных сочеталось свободно. А совокупляться с мачехой есть тяжкое злодеяние, ибо и в законе написано: «Не раскрывай стыда отца твоего» (Левит 18. 7). И действительно сын не может раскрыть стыда отца, но, так как написано: «Будут двое одной плотью» (Бытие 2. 24), тот, кто дерзнул раскрыть стыд мачехи, являющейся с отцом одной плотью, в действительности раскрыл стыд отца. (...)

Но так как в народе англов есть многие, которые, пока до сих пор находились в неверии, как говорят, смешивались этими нечестивыми браками, на пути к вере должны наставляться в том, чтобы воздерживаться [от этого] и признавать, что это является тяжелым грехом, бояться Страшного суда Божия и не стремиться к мукам вечной пытки за плотскую любовь. Однако за это дело они не должны лишаться причастия священным телом и кровью Господней, чтобы не казалось, что их карают за то, в чем они провинились по незнанию до крещальной купели. В одно и то же время Святая Церковь что-то исправляет благосклонностью, другое с кротостью выносит, третьим по размышлении пренебрегает и таким образом переносит и пренебрегает, что, перенося и пренебрегая, часто обуздывает зло, которому она противостоит. Все же те, кто уже пришли к вере, должны наставляться в том, чтобы не дерзать на что-либо подобное. Совершившие [это] пусть лишаются причастия телом и кровью Господней, ибо то, что должно быть до некоторой степени терпимым в тех, кто провинился по незнанию, следует решительно преследовать в тех, кто не страшится сознательно грешить.

август 603 г.

ГРИГОРИЙ ДЕФЕНСОРУ ИОАННУ, НАПРАВЛЯЮЩЕМУСЯ В ИСПАНИЮ ¹⁵

Во имя Господа, при таком-то императоре, в такой-то день, такого-то индикта ¹⁶.

Тому, на кого налагается обязанность следователя, столь необходимо проявлять себя во всем с ясным и незамутненным сознанием, чтобы из-за того, что он осудил других, сам бы не подвергся каре вечных мук. Итак, пока, по решению святейшего и блаженнейшего апостолического господина моего папы Григория, я, дефенсор Иоанн, являлся следователем [в деле] между епископом города Малаги Януарием и теми-то и теми-то епископами, мне нужно было расследованием на месте изучить дело вышеназванного Януария и у сторон тщательно выспросить истину: был ли он, как гласит его иск, насильственно исторгнут из [205] церкви посланными от упомянутых епископов клириками вместе с людьми славного Комициола ¹⁷. Обе стороны, как свидетельствуют факты, во многом обвиняли друг друга, и наконец дошли до завершения этого дела, прося меня вынести решение об узнанном. Тогда тщательно обдумав то, что было содеяно, я не нашел никаких доказательств вины вышеуказанного Януария, каковую следовало бы наказать изгнанием или низложением, а тем более его насильственным извержением из церкви. И хотя такого рода безрассудство самым суровым образом наказывают строгие законы, однако, смягчив крепость законов подобающей священнику умеренностью, с помощью святых Евангелий, кои пребывали здесь с самого начала, я, следователь, утвердился в таком решении: то, что было против него [Януария] постановлено, на законном основании пусть не соблюдается и не имеет никакого значения. Напротив, я объявляю это недействительным и незаконным, а также я постановляю и выношу приговор, осуждая упомянутых тех-то и тех-то епископов, которые, пренебрегая подобающим священнику рассмотрением, не имея страха Божия, оказались причастными к необоснованному и несправедливому осуждению брата своего: их следует на некоторое время отправить в монастырь для покаяния. Я также постановляю, осуждая того, кто был настолько самонадеян, чтобы против установлений святых канонов легкомысленно занять место вышеназванного святейшего Януария: он лишается священнического сана и вовсе удаляется из церковного звания, дабы как того, что неправедно стяжал, лишался бы, так и к должности, что прежде недостойно занимал, не возвращался бы. Я постановляю: неоднократно названного святейшего епископа Януария, отрешенного от своего места в епископском звании, с Божьей помощью возвратить и любыми способами восстановить.

Перевод выполнен по: Gregorii I papae Registrum epistolarum / Ed. P. Ewald el L. M. Hartmann // Monumenta Germaniae Historica. Epistolae. T. 1. Berolini, 1887. P. 219-222, 390-391; T. 2. P. 1-2. Berolini, 1893. P. 75, 185-186, 335-336; T. 2. P. 3. Berolini, 1899.

Комментарии